Текст книги "Автомобильная леди"

Автор книги: Станислав Кулиш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

4

Алик отъехал ещё с километр и только потом остановил машину. С кривой улыбкой на полных губах он вышел из машины:

Зойка не сразу поняла, что он задумал, но свёрток с ребёнком взяла на руки и тоже вышла.

Ловко, по-хозяйски, Алик открыл чужой багажник и нашёл тяжёлый молоток.

– Ты чего это? – испугалась Зойка.

– Чего? Сейчас мы его по башке – пищать больше не будет. – Алик со зловещей улыбкой поиграл молотком в руке. – Подставляй калган.

Зойка даже не осознала, чего требует от неё Алик, и отвернула одеяльце. Ребёнок, уже заплаканный, поспешно улыбнулся Зойке. Зойка глянула на Алика и инстинктивно отпрянула от него:

– Нет!

– Ты чё? Давай голову!

– Нет, нет!!!

– Давай, говорю! Зачем он нам? Орать ещё тут будет.

Зойка, увидев перекошенное, бледное лица Клыча, поняла, что он сейчас этим молотком вот так просто убьёт ребёнка и ничто его не остановит. Она испугалась и от испуга кинулась на хитрость.

– Клычок, не надо убивать. Ты послушай меня, Клычок…

– А зачем нам такой след? – Клыч уже надвигался на неё.

– Клычок, это же мокруха! За это вышка, Алик! Нам обоим вышка! Не надо мокрухи, Клычок, за угон, даже если застукают, три года дадут. Не больше. А за этого недоноска вышка, понимаешь? Клычок, не пачкай нас кровью, за это нас шлёпнут, и всё.

Она говорила, говорила, торопясь высказать всё, и понимала, что в потоке её слов спасение. Алик всё же слушал её, хотя ещё не остыл.

– Ну и что? Так и будем его возить? Тюкну, и в речку, – настаивал Алик, но уже не так свирепо.

– Не надо, миленький Клычок, этого делать. Пас будут искать, пока не найдут, а там уже никто нас не спасёт. Указ недавно был, за кражу детей – расстрел. Сама читала в газете, по телеку слушала…

– Ну и что с ним делать будем?

– Да прямо здесь, здесь оставим. На дороге прямо, вон там, под деревом… зато живого. Если что, ничего и не видели, ничего не знаем.

– Машину-то искать будут, – Алик откровенно заколебался. При всём нахальном характере упоминание о «вышке» его значительно охладило. Он постепенно сдавался.

– Ну и что ты с ним делать будешь? Вот течёт канал, сунь ею туда.

– Что ты, Клычок! – суетилась Зойка, лишь бы не обозлить Клыча, – я его вот сюда, иод кустик, и пусть себе лежит, какое нам дело. А про машину скажем, тут её нашли. Правда же, Клычок?

Она уложила свёрток с ребёнком под куст тутовника и села в машину:

– Поехали на озёра.

Алик в досаде швырнул под ноги молоток, сел рядом с Зойкой, запустил мотор и включил скорость.

– Клычок, я есть хочу, – виновато протянула Зойка, искоса глянув на Алика.

Он промолчал, потому что и сам давно почувствовал голод, по кроме этой отмычки он из дома утром ничего не взял.

Через пару километров показалась арка с надписью «Зона отдыха «Голубые озёра». И Алик, не заезжая в зону, остановил машину у края дороги.

– Пошли купаться, Зойка.

На Голубых озёрах в будние дни никого не бывает. Они покупались в ближнем к дороге озеру, но и от этого настроения не прибавилось. Сказывались усталость и голод.

– Поехали, – как-то нехотя поднялся Алик, – одевайся.

Когда они дошли до машины, Зойка остановилась около задней дверцы:

– Знаешь, Алик, я дальше не поеду.

– Да ты что? – задохнулся Алик. – Что тут делать собираешься?

– Я к ребёнку вернусь, Алик. Он один там…

– Ты что, сука! – заорал на неё Алик. – Заложить захотела?

И от отчаяния, от безысходности, которые он ещё полностью не осознал, он изо всех сил ударил её по лицу. Она упала около задних колёс, и он, ещё несколько раз ударив её ногой, обутой в кроссовку, завёл машину. Подумал, зло крутнул головой и включил с большим трудом заднюю скорость, чтобы колёсами раздавить, расплющить эту дрянь. Ведь он машину брал, чтобы перед ней похвастаться, с ней покататься, а она, она…

Будь он чуть поопытней, раздавил бы ей голову, лежащую прямо у правого колеса, но он не смог направить машину задним ходом, как надо.

Теперь он ехал вдоль канала один. Впереди показалась развилка. Вправо уходила дорога на Янгиюль, влево на Михайловку. И здесь машина заглохла.

5

Капитан Салакаев нервничал. Он поддерживал связь с Борисом, с центром ГАИ, с вертолётами, но ничего утешительного пока не поступало. На Потанина он боялся смотреть. Ребята сзади отдыхали, прикрыв глаза. Вторая машина плелась за ними.

Салакаев мучительно думал, прокручивал десятки вариантов, но никакого выхода не находил.

– Ребята, у кого харч с собой? – спросил он, не оборачиваясь.

Хатам молча подал из-за плеча термос с кофе и уже подсыхающий пирожок. Чёрный кофе с сахаром это то, что нужно.

– Глотните, – предложил Володя Потанину, но тот решительно помогал головой.

– Да не коньяк, не думайте, это кофе.

Потанин подумал и взял термос, сделал несколько глотков. Он и сам любил кофе, но такой крепкий не заваривал. От него и правда сил прибавилось.

По магистрали Алфёров гнать не будет, подумал Володя, он же должен знать, что там ГАИ его сразу засечёт. Он, конечно, же, метнулся или в сторону Келеса, в Казахстан, или же к Чирчику. Пацан, видимо, знает окрестности и рисковать на магистрали не будет. Или в степь, или к Чирчику.

А Потанин терзался мыслями и о дочери, и о жене. Как она там дома? Хорошо, если догадается позвонить и призвать бабушку, единственную свою родственницу. О Свете он уже и думать боялся. Убита, выброшена на помойку и им никогда не увидеть её умильную мордашку.

– Обоим вертолётам, – передал в это время Володя, – оставить магистраль. Ищите по обе стороны, по боковым дорогам. Казахстан не исключаю, но больше вероятности пойма Чирчика. Район Сергели – Чиназ, Казахстан до Абая. Он ещё не ушёл далеко.

Остановив знаком обе машины, Володя тут же провёл короткую летучку:

– Самат, – обратился он к старшему на второй машине, – жми на Абай с выходом возле Чиназа. Не исключай и Арнасайскую дорогу. Я иду вдоль Чирчика. Связь через каждые десять минут. По машинам.

Вторая машина рванула влево от бетонки и скрылась за мостом. Володя запросил вертолёт:

– Иду вдоль Чирчика, следуйте за мной.

– Сколько у вас бензина в баке? – обернулся капитан к Потанину.

Тот пожал плечами:

– Заправлялся три дня назад… Четверть бака, не больше.

– Далеко не уйдёт.

Капитан теперь честил себя на чём свет стоит. Ну, конечно, же, надо было помнить, что машину угнал пацан, а пацан по городу щеголять на чужой машине не будет, побоится. И по магистрали не будет гонять. Он будет скрываться на сельских дорогах. Такие есть и в Казахстане, есть и здесь, слева от бетонки. Как сразу не сообразил!

Теперь рация щёлкала всё чаще. Вышел на связь Борис:

– Володя, разыскал мамашу. Это такое добро, не дай Бог. Орёт на меня. Я её к шести пригласил, как ты сказал, а она уже пришла и орёт на меня, что её мальчика преследуем…

– Знакомо, не она первая такая. Жди.

Через пару минут снова рация. Теперь на связи генерал Салтанов.

– Капитан, район Голубых озёр находится в оцеплении внутренних войск. Бежали двое заключённых и скрываются в том районе, будь внимательнее. Особо опасны.

Капитан ругнулся. Этого ему только сейчас не хватало!

Почему же не видно солдат из заслона? Обычно в таких случаях их кордоны на каждом шагу. Побеги случаются нередко, не знать об этом Салакаев не мог, его самого привлекали для перекрытия, когда сбегала целая группа. Двое, особо опасные… В районе Голубых озёр. И если Алика Клыча занесло туда, ему конец. А что тогда с девочкой?

И снова рация, на этот раз вертолёт.

– Капитан, иду на посадку. Горючка на исходе. Как поняли?

– Вас понял, связи конец.

И снова рация.

– Капитан! Иду на посадку со стороны Янгиюля, вижу вас.

Капитан, в пяти километрах впереди от тебя белый автомобиль! Не могу рассмотреть марку. Манёвр сделать не могу, керосину на одну зажигалку осталось. Около машины трое, капитан! Ухожу из зоны видимости. Спеши!

Вторая машина слушала все переговоры и вмешалась.

– Володя, разворачиваюсь, – раздался голос Самата, – иду от горбольницы Янгиюля. Добро?

– Давай, Самат!

– Иду за сто, включил сигналку.

Володя снова запросил вертолёт:

– Вы точно троих видели? Должно быть двое или четверо!

– Трое, капитан. Раскрыты все четыре дверцы. Может, один в салоне. Посадка, конец связи.

Машина проскочила кишлак и неслась к развилке, названной вертолётчиками. Ещё три, пять минут и вот она, развилка.

Все выскочили из машины, но никакого белого автомобиля здесь не оказалось.

Капитан огляделся, спрятал пистолет.

6

Заднее колесо прошло совсем рядом с лицом Зойки. Она закричала и зажмурилась, не грохот мотора удалился, и она открыла глаза. В крови и пыли она с трудом поднялась с асфальта, подошла к арыку и умылась. Стало немного легче.

А ещё Алик парил ей мозги Штатами. Он был убеждён, что обязательно туда уедет и её возьмёт с собой. Правда, ещё щерился при этом: «Там женюсь на миллионерше, а тебя брошу». Уехали в Штаты, покатались на «мерседесах»… Ждут там таких, как Алик, как же. Этот дебил сейчас бил её, как падаль, задавить хотел. Ты же, как сопля, ходил следом и предлагал «дружить», чего надо, так и не смог…

Она шла, спотыкаясь, плакала, растирая кровь и слёзы.

– Дебил, ребёнка убить хотел. Убить… Ребёнка, подонок… Силы покидали Зойку, она снова опускалась к каналу, умывалась, охлаждала ноги в прохладных чирчикских струях, снова поднималась и шла. Всхлипывания постепенно стихли, просохли слёзы. Она забыла, кто она и где она, шла как тень, ничего не видя перед собой, только бы добраться, доползти до того места, где оставили ребёнка.

Зойка хорошо помнит то место. Вот здесь они стояли. Деревья растут только с одной стороны, с другой канал. Вот это самое дерево. Ошибиться она не могла.

Но свёртка с ребёнком под деревом не оказалось.

Зойка села под тутовник на то самое месте, где лежал ребёнок, расплакалась в голос, уткнувшись в ладони. Куда же делся свёрток?

… Пулат Закиров обедать приезжает часа в два и отдыхает не меньше двух часов. В самую жару он из дома не выезжает. И без того в шесть утра он уже на ногах. Поест в обед, поспит, постелив курпачу прямо в воротах своего дома. А чему тут удивляться? Только в воротах и найдёшь хоть небольшой сквознячок. Хороша жизнь, когда и работаешь, и отдыхаешь в меру. Дом у Пулата большой, хозяйство крепкое. Детей у него… восемь, а девятого сейчас Мехринисо грудью кормит. Ничего, всех Пулат прокормит, колхозный механизатор.

Он не заметил, что проспал целый час, поднялся, попил остывающего чаю и завёл свой «Беларусь». Мехри, ставшая очень толстой и ворчливой, что-то наказывала ему вслед, но он уехал. От его ворот до асфальта с полкилометра, но их приходится преодолевать по глубокой пыли, и он ведёт трактор тихонько, но на выезде небольшой подъемчик, тут Пулат лихо газанул и выкатил на асфальт. Проехав метров пятьдесят, он увидел прямо на дороге новенький тяжёлый молоток. Это определённо здесь горожане побывали, вечно они чего-нибудь теряют. А ему новый молоток в хозяйстве очень пригодится.

Пулат спрыгнул с трактора. Молоток лежал у края дороги. Видимо, баллон монтировали и забыли. Пулат нагнулся, потянулся за молотком и тут услышал детский писк. Рука так и застыла в воздухе. Неужели шайтан над ним шутки играет? Он взял молоток, но снова услышал детский крик.

Поводив по сторонам глазами, Пулат увидел прямо перед собой завёрнутого в покрывало ребёнка.

– Йе?! – несказанно удивился Пулат. – Так они вместе с молотком и ребёнка забыли?

Он нагнулся над ребёнком и испугался. Ведь он хорошо знает, как должны выглядеть дети. Этот ребёнок до того наплакался, что теперь хрипит, а на его губах появилась пена. Пулат схватил его в охапку и большими скачками побежал к своему дому.

– Мехри! Мехри! – кричал он ещё издалека.

– Ну чего ты орёшь, непутёвый? – заворчала жена и в её голосе послышался отдалённый гром. – Разве голову на пороге оставил?

– Ты смотри, смотри, что лежит на дороге!

Уж если Пулат понял, что с ребёнком, то Мехри, мать восьмерых детей, и рассуждать не стала. Ловко сбросила насквозь мокрые пелёнки, завернула в сухую чистую тряпку, обтёрла личико влажной тряпкой и достала грудь. Такой грудью, хихикнул про себя Пулат, троих накормить можно, но вслух этого сказать не решился.

– Девочка, – непривычно ласково сказала Мехри, прижала к себе ребёнка и тут же напустилась на Пулата. – А ты? Восемь штук и все мальчишки! Хоть бы одну девочку родить!

Растерянный Пулат с улыбкой смотрел на свою Мехри. Что

сталось с тоненькой, как лоза, нежной Мехри? А девочку и в самом деле неплохо бы в доме, одну на всю ораву сорванцов.

– Что же теперь? – спохватился Пулат.

– А что будет? Разве мы её украли? Ты её на дороге поднял. Значит, беда случилась. Чего стоишь? Езжай в правление, пусть звонят в город, в милицию, они знают, куда. Если родители живы, они умрут от горя!

Пулат неловко потоптался, потом вспомнил про молоток, который всё ещё держал в руке, сунул его под крышу ворот и поплёлся к трактору, который так и тарахтел на дороге. Вскоре он развернулся и погнал ка центральную усадьбу. Над ним на малой высоте прошёл вертолёт с раскраской ГАИ. Пулат только вздохнул ему вслед. В Сергели их аэропорт, это Пулат знает. Летают вот люди, а он по земле на тракторе своём ползает.

… Зоя выплакалась, поднялась на ноги. Она очень хотела направиться к усадьбе, куда вела пыльная дорога со следами трактора, но в пыль сунуться не решилась. Прошла ещё с полкилометра, постучалась в калитку ворот, выходящих прямо к дороге, и попросила хлеба.

7

На этой развилке мотор заглох.

И словно по сигналу, из кустов, припавших к каналу, вышли двое мужиков. Один их вид говорил, что это за люди. Алик смотрел на них, онемев. Словно они из кустов заглушили ему мотор. Но и они сразу поняли, что за водитель перед ними. Этот лопух решил, видимо, на папиной машине покататься.

– Что, малый, искра в баллон ушла? – улыбнулась одна небритая физиономия.

– Я… не разбираюсь, – признался Алик, угомоняя дрожь в коленях.

– А ну, дай помогу, – первый властно убрал с пути Алика, а второй тут же юркнул на заднее сиденье:

– Пошамать у тебя ничего нет?

– Сам ещё с утра не ел, – поосмелел Алик,

– Машина-то чья? – хитро прищурился первый, пытаясь завести мотор. – Бензонасос ты перегрел. А ну, помочи тряпку, мы его охладим да и поедем. Так чья машина?

– Да-а… – протянул многозначительно Алик.

– Лихой, однако, ты парень. Ну, садись рядом, я уж сам поведу. Видел, как ты петлял. Тоже мне, водила…

Через пятнадцать минут они въехали в Михайловку. Оба озирались осторожно. На открытой веранде столовой обедали трое гаишников, неподалёку стояла их машина. Тот, что сидел за рулём, достал из-за пазухи пистолет. Алик похолодел. Но гаишники даже не посмотрели на этот «москвич». Увидев на столе у них початую поллитровку, водитель хрипло засмеялся:

– Этим, сейчас не до нас.

Он достал из кармана двадцать пять рублей и протянул их Алику:

– Иди и набери самсы штук тридцать. И мы оголодали, да и ты есть хочешь, видно.

Алик набрал в большой бумажный пакет, купленный тут же, сорок штук самсы. Равнодушный пекарь, привыкший ко всему, сунул ему на сдачу мокрые бумажки. Алик прошёл мимо стола с гаишниками, но они и головы к нему не повернули.

Алик быстро сел рядом с водителем:

– Порядок.

– Видели мы, – одобрил его водитель, – ну, теперь куда? Что впереди, малый?

– Сейчас мост через Чирчик будет.

– Охраняемый?

– Никто его никогда не охранял.

– Тогда держи хвост пистолетом!

Машина перелетела над рекой и неожиданно для Алика свернула влево, на каменистую неасфальтированную дорогу.

– А туда вам зачем?

– Поймёшь, – только и ответил водитель.

… Обе оперативные машины сошлись на развилке. Машина здесь была, была. Всего несколько минут назад её видел вертолёт. Куда же она исчезла? Вот след её протекторов, вот следы кроссовок и двух пар ботинок. Или кирзовых сапог, не поймёшь. Кто же это топтался около машины? И была ли с ними девушка? И ребёнок?

– Идём на Михайловку, – распорядился капитан.

Двое гаишников ещё обедали, когда их позвали.

Старший из них, Бахтияр, удивился, что их отрывают от такого обеда.

– Вы получили приказ проследить за белым «москвичом»? – спросил его коренастый капитан.

Полное, без единой морщинки лицо расплылось в недоумении:

– Никакого приказа не было.

– Рация у вас работает?

– Рация работает, а приказа не было, – обиделся Бахтияр.

– Недавно белый «москвич» не проходил?

– Нет, не проходил.

Салакаев подошёл к тандыру, купил восемь штук самсы, по одной каждому в группе и на Потанина.

Повар сказал вполголоса:

– Только что прошёл белый «москвич». Эти, – показал он головой на пирующих, – его не заметили.

– Куда пошёл «москвич»?

– К мосту, к мосту, начальник. Недавно ушёл.

Проскочили мост. Машину Самата капитан отправил вперёд, а сам остался у въезда на мост.

… Водитель проехал ещё километра два и загнал машину под развесистое дерево. Алик уже освоился в этой компании, да и они поняли, что пацан годится, хотя всё ему говорить не следует.

– Зачем мы сюда? – спросил Алик.

– А вот самсу поесть да речной водичкой запить. Годится?! – Годится, – обрадовался Алик.

– Так чья же это машина? Папаши твоего?

Второй всё время молчал, косился. Он был недоволен, что за ними вяжется пацан.

– Не моя, – успокоил Алик, уплетая первую самсу, – взял я её.

– Ну, орёл! То-то смотрю, больно зелен хозяин машины, А сколько у тебя бензина в баке?

– Не знаю, – беспечно пожал плечами Алик.

– Пока мы будем туг купаться, парень, – ласково объявил водитель, – ты возьмёшь канистру и пойдёшь купишь бензин, понял? А к вечерочку и тронемся. Тебе-то куда?

– Домой уже надо, – вспомнил Алик, – мать искать будет.

– Домой так домой, – сразу же согласился водитель, – и домой завезём, а пока ешь.

Они и сами ели жадно, запивали водой из Чирчика.

– Тебе, малый, сходить надо к мосту, – поучал водитель, – под ним самосвальщики машины моют. Видел, наверное? Дашь бабки и тебе плеснут, деньги жалеть не нужно, лишь бы горюч– ку добыть.

Альке дали канистру из багажника, снабдили деньгами, хотя сдачи у него от самсы ещё много осталось, и он, жуя на ходу, поплёлся к мосту.

– И что ты с этим сукиным сыном делать собираешься? – спросил второй, – Учти, мне он не нужен.

– Мне тоже. Вот заправимся, а потом тут камушком и придавим, – у водителя после обеда настроение заметно повысилось.

А Алик, жуя на ходу, плёлся к мосту, хотя ему очень не хотелось. Над его головой низко прошёл вертолёт, делая разворот, но Алик и подумать не мог, что этот вертолёт имеет к нему самое прямое отношение. Он вздохнул и достал ещё одну самсу. Под мостом действительно моют самосвалы. Хоть умри, а бензин надо купить.

Здесь Алик впервые подумал, что скоро кончится день, придёт домой мать и первым делом хватится его, а он так далеко от дома и ещё неизвестно когда вернётся.

Эти двое его не напугали, а пистолет захотелось подержать в руке. Вот вернётся с бензином и попросит. Хоть раз в жизни подержать пистолет в руке.

8

Капитан Салакаев увидел подростка с канистрой и всё понял. Ясно, что машина и сам угонщик здесь, но ребёнок, ребёнок. Что с ним? Где он, и жив ли вообще?

– Брать не будем. Пропустим, – приказал он группе. Ребята поняли своего капитана с полуслова. «Нива» тут же ушла вперёд, развернулась в центре колхоза и вернулась к мосту, остановившись слева от «жигулей». Ребята из машины не выходили.

Около «жигулей» стоят четверо мужиков и рассеянно разговаривают. Алик, не обращая внимания на этих отдыхающих, которые, наверное, высматривают место, где бы им искупаться, шлёпал мимо них, жуя самсу. Он всё ещё не был обеспокоен. Эти двое в его машине ничего мужики, накормили его, а дальше видно будет. По крайней мере, сейчас ему ничего не грозит.

Но как только он ступил на мест, на него обрушился мужчина в светлом костюме, свалил его на землю и вцепился в горло:

– Где моя дочь, негодяй?

Алик хрипел, глаза его выкатились ещё больше.

– Берите в машину, – распорядился огорчённый капитан.

Потанин расстроил его дальнейший план. Брать мальчишку на мосту, который просматривается с обеих сторон издалека, было ошибочно. Если есть сообщники, а капитан в этом не сомневался, то они следят за Аликом, и как только увидят, что его схватили, скроются. Было бы важно увидеть, куда пацан направляется. Но дело свершилось, угонщик лежит на полу в машине и план нужно менять на ходу. Капитан сел в машину и наклонился к Алику:

– Только быстро! Где машина и кто в ней? Где ребёнок?

– Там машина, – захныкал Алик. – Никакого ребёнка не видел. Чего вы?

– Кто в машине?

– Я не знаю. Сами сели. Я их не знаю, не знаю!

Над мостом завис вертолёт и капитан метнулся к рации.

– Капитан, выше вас по течению в кустах белый «москвич», рядом двое мужчин. Берём?

– Вас понял, иду на задержание. Прикройте сверху.

– Есть, сделано.

… Беглецы, едва заметив вертолёт, поняли, что с высоты высматривают их, знаки ГАИ на борту они рассмотрели сразу. Водитель вынул пистолет, а второй развернул фуфайку и достал автомат. Охрана лагеря прозевала оружие.

– Пробиваться будем? – спросил водитель.

– Тебе не знаю, а мне сдаваться нельзя, – зарядил автомат второй, – за мной дела ещё с Афгана. Буду драться. Гляди, машина!

Прямо на них, не разбирая дороги, неслась «нива» на предельной скорости. «Афганец» припал к земле и плеснул на– встречу машине короткую очередь. Водитель с пистолетом лежал рядом, но пока не стрелял, Из машины в обе стороны, распахнув дверцы высыпались оперативники и залегли. «Афганец» полоснул очередью по пустой машине.

– Зачем тебе это? – проорал водитель,

– Подожгу! Потом легче уйти!

– А вертолёт? Забыл про вертолёт?

– Лишь бы патронов хватило.

В рост на них оперативники не шли, а вертолёт не садился, только повис в сторонке.

Капитан Салакаев, приложив ладонь ко рту, громко, но спокойно окликнул:

– Ваше дело дохлое, мужики! Сдаваться пора!

– Вот пришью пару твоих гадов, тогда посмотрю! – отозвался «афганец».

– Вертолёт садится! – оглянулся водитель. «Афганец» выпустил очередь по вертолёту, но поджечь не сумел.

– Крышка нам. Сдаваться надо, – опустил руки водитель.

«Афганец» прикинул патроны в магазине, потом посмотрел на пистолет в руке водителя. Есть ещё маленький шанс. Он неожиданно взмахнул автоматом, оглушил водителя и, выхватив у него пистолет, кинулся бежать.

Это уже было безумной затеей: ребята из группы захвата бегают прытче беглого зэка. Он попытался стрелять на ходу, но был схвачен и через пять минут «нива» с двумя беглецами направлялась к мосту, Вертолёт вскоре тоже поднялся и взял курс на Сергели.