Текст книги "Автомобильная леди"

Автор книги: Станислав Кулиш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Надо идти в милицию, – уже поднялась было Ирина Аркадьевна, но директор её остановила.

– Ира, не горячись. Ещё неизвестно, что за машина и кто был за рулём. А ты подумала, что скажут нам в районо? «Ещё одно ЧП в 302-й школе!» И будут нас чесать на каждой конференции.

Вячеслав Семёнович слушал директора всё пристальнее.

– Ира, у тебя просто сдали нервы, – продолжала директор – и шум раньше времени поднимать не советую. Только на себя беду накличем, вот и всё. Ну даже если это и Алик? Пусть милиция там, ГАИ разбираются, и если это он, то нам сообщат.

При этих словах неожиданно для директора и для коллеги обычно флегматичный, оберегающий себя от лишних раздражителей Вячеслав Семёнович решительно поднялся со стула:

– Я провожу вас в милицию, Ирина Аркадьевна. Пусть все мы сто раз ошибаемся, но если случится беда, мы себе никогда этого не простим. Идёмте, я не оставлю вас одну.

Алевтина Ивановна прикусила губу. Досадно, что такую реакцию со стороны Вячеслава Семёновича она просто не предвидела. Но даже очень запрограммированные люди порой непредсказуемы.

– Конечно, идите, – тряхнула головой директор.

Вячеслав Семёнович Кучеров был непробиваемым скептиком, он принципиально ни во что не верил, никаким лозунгам, оставался «человеком в себе». Круг его интересов был раз и навсегда очерчен: жена, ну ещё телевизор, и этот мир был непроницаемым для всех посторонних. Таких людей называли чёрными котами. Они мудры, опасно умны, все видят и все знают, но никогда ни во что не вмешиваются. На его столе дома лежит толстенная рукопись работы, которая никогда не будет закончена. Никому не дано понять его мысли, они все остались при нём, этим он и был опасен для Алевтины Ивановны.

Получил образование он в офицерском училище, отсюда его определённые принципы и устои. Потом был Московский университет. Но его диплом выпускника философского факультета оказался никому не нужен, и он остался учителем. В армии его карьера не сложилась, потому что там не любят «шибко умных», а здесь, потому, что нигде философы в штатах не предусмотрены. Жену свою он обожал, прощал её недалёкость, примитивность ума, но её чисто женские качества ценил выше женского ума, и это его устраивало. Любовь для него никогда не была пустым звуком. Внутренний мир его для других непостижим, именно поэтому неожиданностью было его желание идти вместе с Ириной Аркадьевной в милицию. Он милиции не верил, но в силу своих принципов не мог оставить женщину в таких обстоятельствах. Он поступил так в полном соответствии со своими убеждениями и воспитанием. Но этого никто не понял, даже Ирина Аркадьевна.

До милиции было недалеко, но Вячеслав Семёнович, не меняя холодного выражения лица, остановил такси: он не любил общественный транспорт. Вообще же снобизм Вячеслава Семёновича уже раздражал Ирину Аркадьевну: учителя на такси не ездят. И от возникшего отчуждения до отделения милиции они доехали молча.

Около милиции Вячеслав Семёнович сказал:

– Если мы встретим казённого дурака, наше дело обречено. Ваши предощущения здесь могут просто не понять. Они же не лягут в рамки опроса свидетеля. Эмоции не факт, но всё же попробуем!

Кучеров имел вполне сложившееся мнение о милиции и поэтому обращался к её услугам только в самых крайних случаях. Мальчишкой ему пришлось бегать от милиции, когда скитался в поездах, оставшись в войну без матери. Потом, найдя мать, он так и сохранил в душе на долгие годы враждебное отношение к их синей форме.

Одним словом, эти люди уважения у Вячеслава Семёновича не вызывали, и говорил он сейчас с дежурным с той долей отчуждения, которую считал единственно правильной в этой ситуации.

– У нас сложный случай и нам нужен человек, который сможет внимательно выслушать и понять.

Капитан Досметов мог бы ответить, что здесь не место для бесед, но уже вымотанный суточным дежурством, коротко спросил:

– Что у вас, граждане?

– Наш ученик ехал за рулём автомобиля, – заспешила Ирина Аркадьевна.

– Мы думаем, что наш ученик ехал за рулём автомобиля по городу, а это не та семья, где есть автомобиль. Мы, учителя… – солидно дополнил её Вячеслав Семёнович.

Вряд ли капитан Досметов усмотрел связь между заявлением четы об угоне машины и приходом учителей, он просто констатировал:

– Угон?…

– Мы этого окончательно утверждать не можем…

Досметов поморщился про себя. Не нравятся ему такие люди. Много говорят, трещат, как бедана. И чтобы быстрее решить дело, он отправил их тоже к Салакаеву.

Через две минуты учителя уже сидели в его кабинете. Володя порадовался, что отправил Потанина в комнату группы захвата пить чай, а то бы он сейчас только мешал своим волнением. Капитан слушал предельно внимательно. Интуиция подсказывала, что «здесь что-то есть», и хотя ему не терпелось выехать на трассу, но он ещё чего-то ждал, а главное, хотел понять, что его самого тревожит.

– Расскажите, откуда и куда вы направлялись? И вообще всё подробно. В каком направлении шла машина?

Манера говорить, думая при этом, сразу понравилась Салакаеву, и пока рассказывал Вячеслав Семёнович, он между делом успел подумать, что при иных обстоятельствах хорошо бы посидеть с этим человеком за чаем да поговорить. Но гораздо интереснее оказалось другое: и время, и приметы машины, и направление движения совпадали с показаниями Потанина. Салакаев поблагодарил учителей и поспешил с ними распрощаться. В комнате группы захвата прозвенел сигнал «всем на выход». По телефону-рации он передал ГАИ приметы Алика Алфёрова и его спутницы Зои Айшиной и поднялся из-за стола.

– Сергей Сергеевич, вы можете ехать с нами!

Через двадцать минут два вертолёта ГАИ уже патрулировали над городом для опознания «москвича-412», белого цвета, госзнак С 50–85 ТН. За рулём должен быть мальчик пятнадцати лет, с ним девочка четырнадцати лет. Возможно, едет один. При обнаружении предписывалось задержать любыми средствами: в салоне может находиться грудной ребёнок.

5

Света родилась в обстановке любви.

Она была поздним ребёнком. Отцу идёт уже пятый десяток, как там ни крути, да и маме уже тридцать с хвостиком. Многие родные и знакомые отговаривали Таню от таких поздних родов. Да и в женской консультации советовали не рисковать и освободиться от ребёнка.

Дома обсуждали проблему недолго. Сергей сказал:

– Таня, они ничего не понимают. Мы же не больные. Я уверен, всё будет хорошо.

Света появилась на свет, и была вполне нормальным ребёнком. Дом их теперь стал счастливым. Всё наполнилось любовью, стало теплее. Сергей боготворил жену, Таня боготворила мужа, а оба они души не чаяли в маленькой девочке по имени Светлана.

Характер девочки, всегда настроенный на радость, на улыбку, мог сложиться только при гармоничных отношениях родителей. Она не знала, что такое испуг, окрик, и не ждала от окружавшего мира зла. Она не знала даже такого жеста, как взмах рукой перед лицом, и поэтому только смеялась, когда Таня в шутку грозила ей. И несмотря на сложности ухода за грудным ребёнком, особых трудностей родителям она не доставляла.

Именно поэтому она не знала и не могла знать, что над нею уже совершено насилие. Перед отъездом в магазин родители покормили Свету, и поэтому она спала безмятежно, как спят в её возрасте все благополучные и здоровые дети. Она не проснулась от того, что машина тронулась. Может быть, проснись «на в первые же минуты, все события пошли бы иным путём. Но она не проснулась, потому что была сыта, суха, ничего у неё не болело. И она ещё ничего не знала о жизни.

ЧАСТЬ II

1

Алик Клыч вырос злым и жестоким.

Отца он не знал вообще, но этим обстоятельством он как раз не очень тяготился. С беззаботной матерью ему было легко и удобно. А вот вопрос о национальности почему-то больно его задевал. Мать его, Любовь Алфёрова, была русской, и Алик писался русским, но все черты его лица выдавали в нём что-то кавказское. Всем почему-то казалось важным выпытать у Алика его происхождение. Он обижался, плакал, а когда подрос, то лез в драку.

Но и образ жизни матери стал приносить огорчения. Даже мальчишки во дворе знали, как она живёт. Митька из десятого класса сказал даже Альке: «У меня четвертак есть, скажи матери, что вечером приду». Драться с Митькой дело дохлое, но обида сидит в душе.

У матери никогда не было мужа, зато гостей или, как она называет, «друзей», в доме бывает почти каждый вечер. Некоторых Алик даже папами называл, но через некоторое время такой «папа» исчезал и, как правило, навсегда. При появлении нового «друга» соседки злословили: «Что, Алик, у мамы опять свадьба?» Но к этому времени он научился их посылать, и соседки ославили его как грубияна и хулигана.

И всё равно такие гости в доме для Альки даже в радость. Каждый приносит с собой и пожрать, и выпить. Ну, выпивка для мамки с гостем, а вот порубать Алька момента не упускал. Иной раз за весь день хорошо, если один пирожок в школе перепадёт, а тут так нарубаешься, что ещё и завтра с утра есть не хочется.

Но самое главное, каждый гость норовит выпроводить из дому Альку. Им-то деться некуда, комната одна, и суют ему трояк, а то и пятёрку. Главное тут не промахнуться. Если тупой гость не соображает, Алька из дома ни за что не уйдёт. Будет злиться мать, гость кусать губы и улыбаться, по Алька из дома не уйдёт, пока мать не шепнёт гостю, что Альку нужно «отправить в кино». Но и тут Алька держал свою линию. Если гость рубчик совал, то Алька капризничал и не уходил. А на три или пять рублей он уж знал, что ему делать. Он и шашлыка, и самсы поест, и лимонаду надуется, а в кинотеатре и мороженого возьмёт. Он знает, что чем позже появится дома, тем лучше для них, и не спешил, сидел до последнего сеанса. Как только он возвращался, гость быстро сматывался, хмельная мать уроки с него не спрашивала, ну и ложился Алька спать довольный жизнью.

Две страсти терзали Альку Клыча: он очень любил деньги, которые дают возможность жить привольно, и автомобили. Деньги он любил так, что при виде гривенников у него загорались глаза, и он хотел тут же ими завладеть. Добывал он деньги не только у гостей матери, но и в карманах одноклассников, одним словом, крал. Но поймать его не удавалось, а если кто из одноклассниксв начинал «тянуть» на него, то лез в драку.

С матерью говорить на эту тему не рисковали даже учителя, она сразу кидалась на защиту своего мальчика. Родила она Алика от бывшего одноклассника Карика Давидяна, с которым встретилась через два года после выпуска из школы на новогодней вечеринке. Карик в школе слыл умным и скромным мальчиком, но к моменту встречи с Любашей уже крупно играл в карты, кололся и отсидел полтора года, хотя обо всём этом Люба узнала позже. Узнав о будущем ребёнке, Карик надолго исчез и на этот раз успел отсидеть ещё шесть лет. Люба приняла его, но через три дня он вышел за сигаретами и исчез ещё на три года. Алик и унаследовал от отца кавказскую внешность и страсть к дармовым деньгам.

К автомобилю, сам тою особенно не заметив, пристрастил его дядя Сервер. Он лётчик Аэрофлота, живёт в Москве, но в Ташкенте у него квартира и даже «жигуль». Он всегда приезжает с чемоданами, держит их до утра, а утром с мамкой увозит. Люба догадывалась, что Сервер фарцует по-крупному, но молчала, а Алик его обожал. Денег он кидает больше, чем другие. Вот этот-то дядя и научил Альку водить машину. Зачем он это сделал, трудно сказать. Он в тот день приехал раньше обычного, мать была ещё на работе, и дядя Сервер стал учить мальчишку заводить мотор, потом включать скорости, а вскоре Алька уже водил «жигуль» по дороге внутри квартала. С той поры он даже во сне видел себя за рулём. Он рисовал в тетрадях автомобили, вырезал из журналов их снимки, знал все отечественные марки и зарубежные. Алька бредил собственным автомобилем, видел себя в шикарных лимузинах.

Толчком для угона машины стало появление у Олега Космынина автомобильной отмычки. Откуда она появилась, Алика не интересовало. Он выклянчил её за трояк. Она грела его душу грёзами об автострадах и бешеных скоростях. Это был ключ к счастью, но ещё не само счастье обладания скоростью и комфортом. Несколько дней Алик распалял своё воображение, пока не решился.

В этот день он пришёл в школу взвинченный. Он стремительно прошёлся по этажам, сам не зная, чего ищет и чего хочет. По видеолентам он хорошо усвоил, что в машине рядом с суперменом всегда сидит красотка. Без неё ездить в машине уже не интересно. И вообще, всё потеряет свою прелесть без зрителей.

После первого урока он похвастал Лехе, Олегу и Нуришке, что сегодня будет «брать машину».

– Едете со мной? – спросил Алик дружков. Он рассчитывал, что они с восторгом примут его предложение, но они под разными предлогами отказались.

– А посмотреть хотите? – кривлялся Алик.

Мальчишки согласились. И тогда Алик после второго урока позвал Зойку Айшину из седьмого класса. Зойка вообще должна учиться с ними в девятом, но её оставляли на второй год дважды. Киношного в Зойке мало, но зато девочка она битая. И она с восторгом согласилась покататься вместе с Клычом.

Определённого плана у Алика не было. Больше часа он таскался по кварталам Чиланзара в поисках машины. На стоянках искать бесполезно, там охрана. Около универсама он оказался случайно, даже не думая, что тут можно чем-то поживиться. Но оказалось, что многие оставляют машины на обочине и бегут в универсам или на базарчик.

Вообще «москвич» не числился у Алика в престижных машинах, но «жигули» почему-то пустыми не оставляли их владельцы, обязательно кто-то стоит около или сидит в салоне. Этот белый «москвич» на сегодня его устраивал. Алик видел, как муж с женой заперли машину и подались к магазину. Весь вопрос, долго ли они там пробудут.

Леха, Олег и Нури по просьбе Алика отошли ко входу на случай, если хозяин скоро вернётся. Они должны создать заминку в дверях.

Теперь дело за отмычкой. Откроет ли она дверцу? С первого раза машина не открылась. Стараясь сохранять безразличный вид бездельника, который стоит «просто так», он лихорадочно шарил в замке второй отмычкой. Замок щёлкнул. Алик медленно приоткрыл дверцу и вынул из замка отмычку. Если она подошла к дверце, то должна подойти и к замку зажигания. В одно мгновение он оказался в салоне за рулём. Хозяин, как видно, не пуганный, тайного замка не ставил, противоугонного устройства тоже. Мотор заработал сразу, тихо и ровно. Теперь уже не скажешь в случае чего, что ты пошутил. Алик рванул изнутри ручку правой дверцы и заорал на Зойку:

– Падай, мочалка!

Зойку и в других случаях два раза не просят. Она тут же оказалась рядом, смотрит на Клычика сияющими глазами. Машина медленно тронулась. Теперь даже если хозяин и увидит, то только хвост своей машины. Алик включил вторую, третью скорость, поддавая газ, как учил его дядя Сервер.

– Гореть на этом будет наш Клычок только так, – мрачно заключил Леха, глядя вслед дружку. – Рвём отсюда, кенты. Мы, тут не при чём.

Алик и Зойка переглянулись с победным видом.

На заднее сиденье они лаже не оглянулись,

2

Выехать с Чиланзара на кольцевую дорогу просто, и путь этот Алик знал. Он проехал прямо через трамвайные пути и погнал машину мимо кладбища. Вообще-то опытные водители тут ездят редко, потому что хитрые гаишники устраивают здесь ловушки, но сегодня, в будний день, стояла только машина с медсестрой для проверки на алкоголь, так что на первом этапе Алику повезло.

Повернув влево, он подъехал к первому светофору. Впереди стоял большой самосвал, и Алик с непривычки чуть не врезался ему в хвост, но всё же удержался, только заглох мотор. Он быстро завёл его снова и теперь ждал зелёный свет.

Здесь его одолело сомнение, куда же теперь ехать. Вправо идёт дорога на Самарканд, но там, на выезде из города, большой пост ГАИ. Увидят за рулём мальчишку, тут же застопорят. Если повернуть влево, въедешь снова в город, а там Алику делать нечего. Но Зойке о своих сомнениях ничего не сказал, он ещё был полон задора.

Поворот влево ему удался с трудом, и он поехал-таки в сторону города. Скоро будет кольцо и поворот на Сергели. Туда он и хотел сейчас проскочить. И хотя удалось ему непросто, он проехал и первое кольцо, около АЗС, и второе, на Узгарыше, и помчал в сторону Сергели

Эту дорогу он знал хорошо, по ней гости с автомобилями и сам дядя Сервер возили их с матерью несколько раз купаться. И, как помнил хитрющий Алик, тут почти не бывает ГАИ, а встречи с ними он сейчас боялся больше всего. Но и Сергели он проехал без задержки. Повернув вправо от сергелийского аэропорта, он с облегчением свернул на колхозную дорогу.

Алик Клыч никогда долго не водил машину, и не представлял себе, что с непривычки могут так быстро заболеть и даже занеметь плечи и руки. Он проехал пока километров десять-пятнадцать, но спина у него уже занемела, а пальцы стало сводить судорогой. Да и машину вёл неуверенно, вилял, и окажись на его пути дорожный милиционер, вмиг бы сообразил, кто ведёт машину. Однако постепенно освоился, машина пошла ровнее и тише, без рывков.

Зойка первое время сидела тихо и млела от восторга, но сейчас, когда они выехали на дорогу, довольно узкую и плотно обсаженную с обеих сторон тутовником, она впервые задумалась:

– А куда мы едем, Клычок?

– На Голубые озёра! – восторженно выкрикнул Алик. – Не была? Классные места! Купаться там класс!

– А где это? – тараща глаза, спросила Зойка.

– Это около Янгиюля. Я сто раз там бывал.

Встречных машин тут одна-две за день, и Алик ехал, уже небрежно свесив локоть за стекло. Впереди простор, солнечный день и полная свобода.

За шумом мотора, за разговором, за гулом в голове от восторга владения машиной они не слышали, что на заднем сиденье кто-то уже почмокивает губами. Девочка повозилась, но ещё не проснулась.

Алик вёл машину всё увереннее, а тут ещё вспомнил, что прямо перед глазами, только руку протяни, на панели радиоприёмник. Он повернул рычажок и салон наполнился музыкой. Видимо, хозяин всё время держал настройку на «Маяк».

И в это время сзади раздался плач. Первой его услышала Зойка, испуганно обернулась и тут же вскрикнула от страха:

– Алик! Там лежит ребёнок!

3

То обстоятельство, что Алик Клыч повёл машину к Голубым озёрам, избавило его от проезда мимо стационарных постов ГАИ, поэтому-то и поступали капитану Салакаеву рапорты, что разыскиваемый автомобиль через эти посты не проходил. И это было правдой, хотя капитан знал, что дежурства на этих постах не такие уж надёжные. То жара, то на обед уедут, а в это время сотня машин пройдёт через пост. Но ведь и не военное же положение, хотя уже передана команда задерживать все «москвичи» белого цвета.

С аэропорта Сергели медленно поднялись два вертолёта ГАИ и разлетелись в разные стороны, один пошёл на Самаркандское направление, другой – на Чимкентское. От вертолётов пока не поступало ничего. Да и рано ещё ждать результатов.

Капитан в ожидании первых сводок сидел с карандашом в руке и рисовал на бумаге чёртиков. Он не имел никаких исходных данных, только предположение, что за рулём сейчас сидит Алик Алфёров по кличке Клыч. Капитан уже знал, что у него три привода, что парень он ненадёжный и на всё способен. Но ведь и это ещё не факт, что гонит машину именно он. Капитан продумывал варианты. Магистрали он перекрыл, и это правильно, но угонщик может вполне затеряться в путанице городских улиц, это ведь смотря с какой целью угоняется машина. Если её решили разобрать на части, то из города гнать не будут, поставят где-нибудь на задворках. А если угонщик решил «просто покататься», то постарается выехать на большие магистрали. Там бетон, скорость, весь вопрос; не ошибся ли ты, капитан Салакаев, сделав всю ставку на Алика Алфёрова. Да, хорошо, что его видел за рулём учитель, но машина неслась на скорости и учитель мог ошибиться. Правда, машина шла прямо по ходу, как её оставил Потанин, что тоже немаловажно. Скорее всего, угонщик не станет разворачиваться возле универсама, он погонит прямо по движению. Но если угонщик вовсе не Алик, а матёрый ворюга? И здесь есть свои сложности. Матёрого легче вычислить, угадать, предсказать его поведение. Подростки же непредсказуемы, импульсивны, они не выстраивают какой-то план, а просто хватают автомобиль и мчатся, а куда, зачем, не думают. Поэтому даже приблизительно план розыска строить невозможно. Подростка нужно подкараулить и поймать, а вот где – и не придумаешь. Но сидеть дальше уже нет сил, и капитан дал команду на выезд. Группа едет на двух автомобилях, впереди оперативный «жигуль», за ним «нива». В первой сам капитан, Потанин, Хамид Шарипов, самый хваткий из всей группы, и Василий Терентьев, силач, с которым даже капитан не всегда решается бороться. Оба они дремлют, берегут силы.

Решили ехать в Самаркандском направлении, и теперь подъехали к южному посту ГАИ, ведь всё равно пока, куда ехать. И тут Салакаева озарила мысль. Он прямо с рации набрал номер телефона брата.

В райотделе милиции работали два брата Салакаевых, Владимир и Борис. Володя уже капитан и возглавляет угрозыск, Боря, помоложе, старший лейтенант, работает в ОБХСС.

Борис сразу отозвался, к счастью, он оказался в кабинете.

– Боря, ты на месте? Машина у тебя есть?

– А что нужно, Володя? Где ты? Мне говорили, что ты на месте, а потом сообщили, что в поиске.

– Мы с ребятами на трассе, Боря. Угон машины. Боря, сделай для меня! Надо найти дружков Алика Алфёрова и уточнить, когда они видели его последний раз. И только потом пригласишь на восемнадцать часов его мать, Любовь Алфёрову. Она работает в Министерстве энергетики, по-моему. Только деликатней пригласи, такие дамочки очень обидчивые.

– А ты уверен, что к восемнадцати управишься?

– Боря, ребёнка кормили последний раз полтора часа назад!

Довод показался Боре смехотворным, в их практике такого ещё не было, но оспаривать он не стал. Боря Салакаев не то что любил, а прямо боготворил своего старшего брата, гордился его славой удачливого и отчаянного оперативника, поэтому просьба Володи для него закон.

302-я школа работала в одну смену, и поэтому двор был пуст, найти учеников и учителей теперь не просто, но на счастье Бори директор школы оказалась на месте. На спортплощадке несколько пацанов лениво гоняли мяч.

Алевтина Ивановна встретила Борю неприязненно. От посещения школы работниками милиции хорошего не жди, хотя она понимала, что не милиция повинна в этих визитах, а её ученики.

– Алевтина Ивановна, – просительно заговорил Борис, – без вашей помощи мы просто никуда. Вы же своих детей знаете как… как…

– Как облупленных? – нехорошим голосом подсказала Алевтина Ивановна.

– Ну зачем вы так! Как своих родных детей, я хотел сказать.

– Говорите, что вам ьужно, – чуточку подобрела директор.

– Собрать сейчас всех близких дружков Алика Алфёрова.

– Вы думаете, я туг волшебница? Или вы думаете, что они по домам сидят? И на бассейне, и на речке, дорогой товарищ. Я не могу знать, где они сейчас.

– Ну, Алевтина Ивановна!

Она улыбнулась. Этот офицер милиции канючит, совсем как её охломоны, когда что-то натворят: «Ну, Алевтина Ивановна!» И хотя она и в самом деле не волшебница, через полчаса в её кабинете стояли Леха и Нуритдин. Олег Космынин, конечно, дома, но на звонки он никогда не открывает, даже если придёт сама директор школы.

– Ребята, – обратился младший Салакаев к Лёве и Нури, – когда вы последний раз видели Длина Алфёрова?

Нури сразу опустил голову и больше не поднимал, Леха преданно смотрел в глаза, щерил редкозубый рот и бессовестно врал. Это Борис понял сразу. Леха уверял, что Клыч на уроке был, а потом ушёл. Может быть, он даже дома сидит. Он любит спать днём.

Борис уже видел, что ничего тут не добьётся и отпустил Леху во двор.

– Нури, а ты чего молчишь? Ты же видел Алика.

– Видел, – прошептал Нури, – а потом уже не видел.

В смолянистых глазах Нуритдина выступили слёзы. Директор и офицер милиции понимающе переглянулись и тоже отпустили его во двор.

– Слушайте, старший лейтенант! Вы можете, наконец, мне прямо сказать, чего вы вдруг взялись за Алфёрова? – взорвалась, наконец, директор.

Борис очень кратко всё рассказал.

– И вы говорите, что в машине грудной ребёнок? – она решительно встала из-за стола, и Борис только сейчас по-настоящему оценил её достоинства.

Борис через окно видел, как директор, обняв обоих за плечи, ходит с ними по двору и что-то говорит им, а они смотрят в разные стороны и слабо вырываются. Борис усмешкой подумал, что от такого директора не вырвешься.

Алевтина Ивановна вернулась довольно скоро, положила перед собой крупные руки, опустила над ними голову и глухо сказала:

– Ищите Алфёрова. Машину угнал он. Ребята видели.

– Они признались? – даже вскочил со стула Борис.

– Они тебе признаются… По глазам вижу, что они всё знают. А признаваться они никогда не признаются. Такое поколение… Нам, взрослым, они ни в чём не признаются, не доверяют. По их рожам вижу, знают. Ищите Алфёрова, старший лейтенант милиции, Чей же там ребёнок?

Борис вышел во двор, прямо из машины связался с братом:

– Володя, ищи Алфёрова! Директор школы… Володя, вот гром-баба!.. Она говорит, это Алфёров!

– Неужели раскололись? Обычно не признаются, – засомневался Володя.

– Да нет, но Алевтина. Ивановна… Володя, это же царь– женщина!.. Она говорит, что видит по их рожам, они всё знают. А вы где?

– Боря, мои дела пока плохи. Уже два часа как угнали машину, а мы катаемся по БУТу[1]1
  БУТ – Большой Узбекский тракт.


[Закрыть]. Я боюсь за девочку. На магистралях его нет, Боря. Вся ГАИ на колёсах, а Клыч как провалился. Боря, вытаскивай пока мамашу этого паршивца!