Текст книги "Химик (СИ)"
Автор книги: Соня Рыжая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)
22 глава
Испытав на себе всю гамму красок пребывания в клетке полицейского участка, понял и представил, что пережила Маша. Чувство вины мощнейшим ударом врезается мне в грудь. У меня было время прочувствовать, как молодая девушка переживала сидя за решетками в компании реальных преступников. Не знаете это чувство? Вот и хорошо, лучше никогда не испытывать. Объясню почему! Чувствуешь себя зверьком пойманным для экспериментов. Нервы на пределе, и голые холодные доски нар впились в мягкое место так, что сидеть не хочется, лечь противно. Представляю, что происходит в СИЗО и на зоне.
– «Пи***ц! Машенька как же ты тут выживала?» – Воет моя душа, кишки закручивает в морской узел.
Недолгую тишину разрывает пронзительный звонок. Он здесь такой же противный, как в советской школе. Дежурный открывает скрипучую дверь. Приводят пьяного дебошира. Он начинает обзывать сотрудников. Те нарушают закон – вместо того чтобы просто посадить алкаша в камеру, его долго бьют и матерят. Сначала дебошир орет, потом скулит, наконец, замолкает. Финиш. Его закидывают в «хату».
Еще один пронзительный звонок. Из коридора доносится моя фамилия. Вызывают на допрос. Пока конвоируют на третий этаж, успеваю посмотреть в окно. Какое развлечение – увидеть кусочек улицы. Ведут по длинному коридору с множеством закрытых дверей, за которыми то и дело слышны возгласы, моя камера пыток еще не готова принять, поэтому меня оставляют стоять перед кабинетом, из которого раздается мужской голос, явно принадлежащий оперативнику.
Эх, записать бы его и в Интернет выложить на сайт Президенту или премьеру. Следователь орет, как припадочный: «Говори, пидо**ка, куда твой сожитель ворованные кресла дел!» Судя по голосу, пожилая женщина оправдывается тем, что она не знает. Опер надрывается: «Сейчас закину тебя, мразь, в камеру к девочкам, они тебе твои костыли в зад засунут!»
Слушать это противно. Начинаю ходить по коридору. Несколько шагов до глухой стены, и обратно к двери, закрытой на замок. Дохожу до стены первый раз. Из крайнего кабинета раздаются звуки ударов, и пацанский голос визжит: «Хоть убейте, гады, ничего не скажу!» Дохожу до двери, слышу прежний мужской голос: «Ну, не одумалась, пидо**ка!» Иду к стене. Звуки ударов еще громче, паренек уже хрипит: «А-а-а, не бейте, все скажу…»
Наконец и меня дергают в кабинет. Там две знакомые мне личности, которые с ходу начинают хамить. Им мое признание нужно, чтоб повысить свое звание. Грозят, что будут копать усердно, но правды добьются. Спокойно поясняю, что как только они начнут беспредельничать, то я подключу все свои связи, чтоб духу их не осталось в органах.
Опять душа стонет, от мыслей, как тут обращались с моей девочкой. Готов броситься с кулаками, даже осознавая, что в этой комнате виновный только я. Знаю, как можно на невиновного повесить все грехи мира, и заставить взять вину на себя.
Отец с адвокатом приехали спустя час, за это время, меня успели допросить, но я старался больше молчать, впитывая всю картину обвинений, и планируя речь для опровдания себя.
Следак сообщил, что на месте пожара найдена моя именная золотая зажигалка, которой и совершен поджог. Эта новость шокировала меня на столько, что хочется показать запас нецензурной речи.
Усадили меня за столом напротив того самого Калинина, который проводил задержание.
– Помимо вашей личной вещи, пожарными обнаружен контейнер с реагентом. Продуктом сгорания этого вещества является пористый уголь, смешанный с золой, который продолжает тлеть с выделением серовато-коричневого дыма, а также образуется цианистый водород, который является весьма токсичным газом. Вдыхая его человек теряет сознание, не успевая выбраться из огненного плена. Что и произошло в доме Орловой. Пожарные выяснили, как произошло возгорание, с помощью какого вещества, пытались усыпить жителей дома. – Мужчина делает паузу, а я замер, во рту пересохло, ком застрял в глотке. Все происходящее мне кажется какой-то шуткой. Не дав мне времени придти в себя продолжил:
– Нами проведено расследование, и оказалось, что в вашей лаборатории как раз не хватает емкости с этим порошком. Исходя из полученных данных, подозреваем, что именно вы организовали данное преступление. – Спокойно, и надменно улыбаясь, говорит, а меня так и рвет высказать, что собственно я думаю по поводу сбора доказательств правоохранительными органами.
– Вы хотите сказать, я поджог? А потом вернулся и спас всех, даже кота. Вам не кажется это не логичным? – Так же кривлю улыбку в ответ, а возмущение нагревает тело, поднимая столбик на шкале к отметке максимум, на бред который услышал.
– Я не говорю, а привожу факты найденных нами улик. У вас есть мотивы. Свидетель утверждает, что ваши отношения с Орловой были очень натянутые.
– Можно поинтересоваться, кто же это такой доброжелатель по мою душу. – Взяв себя в руки, спокойно говорю. Показывать сейчас свои эмоции, дать лишний повод сомневаться в моей невиновности.
– Аненкова Светлана Николаевна, ваша личная помощница. Она утверждает, что не однократно, видела, и слышала ваши скандалы. Судя по тому, что вы ее уволили, есть подозрения на уничтожение или сокрытие имеющихся улик. – Вижу как светиться счастьем взгляд оперативника, понимаю его чувства, взять за задницу такую фигуру как я, для него послужит хорошим поводом продвижения по карьерной лестнице.
– Понятно, – улыбаясь, говорю в ответ, – а вы не удосужились проверить правдивость ее слов. Хочу написать встречное заявление о клевете. – Нахмурившись заявляю, делаю пяти секундную паузу продолжаю давить, как только что на меня наседал этот мужик:
– Вы поинтересовались ее алиби на вечер и ночь в день поджога. Как зажигалка попала в дом не знаю, точно могу сказать бросил курить пару лет назад, а хранилась она у меня в кабинете, и доступ к вещице был у моей помощницы беспрепятственный.
Теперь мне стало понятно откуда ноги растут.
Когда приехал отец с Петровичем, вопрос с моим освобождением решился очень быстро. Меня отпустили подписав обязательство – подписка о невыезде. А я так рассчитывал в ближайшее время умчатся к моей девочки.
Застыл у панорамного окна, смотрю в даль на город, погружающийся в вечернее зарево, это потрясающая картина, которой всегда восторгался, но вижу лишь лицо моей любимой шоколадки. Ее заплаканные глаза рвут на части все мое тело.
Прикрываю веки, и вспоминаю тот день, когда прощался в аэропорту, из-за угла наблюдая, как улетает с другом. Я так и не смог сказать ей правды про Джен, иначе она ни куда бы не уехала. Мансур и ее мама молодцы, убедили на поездку погостить. Не представляете, как был счастлив, что отец привез Марину. Рядом с родными людьми ей будет не так одиноко.
Из мыслей меня вырывает знакомый, до боли, голос, от которого начинает подкатывать желчь к горлу. Не слышал как она вошла, а повернувшись, не поверил своим глазам. Джен во всей своей, как всегда идеально искусственной красоте, стояла на пороге, и ехидно улыбалась.
– Ну привет, Любимый! – Глядя на меня, как самка богомола на самца, прошипела. – Не ждал? А я очень заждалась нашей встречи. Думаешь я позволю жить тебе счастливо со своей нищенкой, родить детей, и не бедствовать. Зря, зря! Ты заплатишь за все мои, и моего Джони страдания. – Она медленно подходит к моему столу, и я наблюдаю за ее рукой, которая медлденно, что-то достает из своей сумочки. Как в гангстерском кино показывается корпус маленького серебристого пистолета, и дуло уставилось на мою грудь в предвкушении вкусного ужина.
У меня большой опыт ведения переговоров, я мастер убеждений, ухода от ответов, внушения нужной мне правды, профессионал заключения сделок. Но здесь я был в полной растерянности, понимаю, что стоя перед человеком, который угрожает тебе расправой, надо быть откровенно честным, почему-то в такие моменты лживость чувствуется даже в запахах. Находясь на эмоциональном пределе, люди не ведают, что творят, в такие моменты надо вспоминать уроки психологии. Я был готов на все, чтобы убедить ее отдать мне оружие.
– Джен не делай глупостей. Ты не понимаешь что творишь, неужели готова ради этого подонка сесть в тюрьму. Он не достоин твоих страданий. Джон подлец, и пользуется женщинами как перчатками, чтоб свои руки не пачкать. – Делаю паузу посмотреть реакцию девушки. Она опешила от моего заявления. Садится в кресло рядом с моим столом.
– Ты специально мне зубы заговариваешь, чтоб я усомнилась в любимом, но этому не бывать, ты во всем виноват. Мы жили счастливо, пока не испортил все. Великий адвокат Хисин решил доказать миру, что всемогущий. Тебе оказалось мало выплаченных штрафов, отобрал последнее, заставил Джона встать на колени. – Последнее говорит со слезами на щеках, а руки дрожат от истерики, которая вот вот накроет ее. И мне становиться страшно, потому-что может нечаянно нажать на курок.
– О чем ты говоришь? Я не ставил его на колени, мы отсудили по закону, все то, что он украл. Как ты не поймешь он мошенник. Запудрил тебе мозг и манипулирует. – Недоуменно говорю, смотря прямо в глаза, что бы поняла, на сколько, я честен с ней.
– Скажи мне, чего ты хочешь, – я пытаюсь убедить ее. – Мы можем все уладить. Я постараюсь выполнить любое твое желание.
Это неверный ход.
Она вскакивает, нахмурившись. – Хочешь? Ты до сих пор не понял? Я хочу, чтобы вернулся мой Джони! Наша совместная жизнь! Ты знаешь, что он мне сказал, чтобы я не возвращалась обратно в Лондон, никчемная растяпа ему не нужна! Я хочу быть с ним. Ты можешь это исполнить? – требует она. – Знаешь, каково быть в одиночестве? Все друзья смотрят на меня с жалостью. Бедная Джен, – она кривит губы, имитируя жалость высказываемую людьми. Продолжает смотреть на меня, а гнев в ее глазах разгорается сильней.
– Она не смогла удержать своего мужчину. Она слабачка, а строила из себя светскую львицу. Вот что шепчут в след мои подруги. Ты думаешь, меня это должно не беспокоить? – Почти кричит мне в лицо. Пистолет дрожит в ее руке, а я все еще цепляются за надежду, что смогу уговорить, не делать глупостей.
– Все будет хорошо, – успокаиваю. – Скоро они забудут эти сплетни. Ты сможешь двигаться дальше. Начать все заново. Найти достойного мужчину. Поверь он есть, и найдет тебя.
– Почему я должна хотеть этого? – Джен хмурится. – Я уже встретила! Однажды Джон вернется со мной домой, и все станет как раньше. Мы снова будем самая красивая, и завидная пара в городе.
Она улыбается при этой мысли. – Я уже планирую наш большой юбилей в своей семейной усадьбе. Это будет самое грандиозное событие года. Никто не посмеет сплетничать, и насмехаться надо мной после этого.
Я смотрю в недоумении. Она живет мечтами, и не хочет видеть реальность.
– Джон не вернется к тебе, – указываю я. – Говорю тебе он мерзавец. Мы узнали, что он давно живет с моей бывшей помощницей, и, кстати, она твоя близкая подруга. Светка, так же как и ты купилась на его сладкие речи, и попала в ловушку, теперь ей не избежать тюрьмы, организовав, поджег дома Орловой. Я рад, что ты не дошла до такой низости. Прошу отдай пистолет, и разойдемся с миром.
Джен хмурится. – Ты думаешь, я поверю тебе, зная какой ты адвокат, и как умеешь убеждать.
– Сейчас я просто мужчина, и говорю правду, можем вместе поехать и убедиться, – исправляю ее я. – Ты не знаешь, на что способен этот человек, он пытался убить меня, испортив мою машину. Думаю тебе тоже угрожает опасность, так как свидетели ему ни к чему.
Лицо Джен меняется на разъяренную маску. – Я должна была сделать это раньше, – говорит она, поднимая пистолет. – Может тогда у нас появиться шанс. Боже, он был как гребаный щенок, когда я с ним познакомилась. Вздыхал по мне, по нашей глубокой связи. Он не видел ни кого кроме меня.
– Ты не собираешься меня убивать, – говорю я отчаянно. – Это бессмыслица!
Но взглянув на Джен, ее глаза дикие, и полны ненависти. Она не поверила мне.
В следующую минуту мое сердце перестает биться, потому-что я вижу, как открывается дверь, и в кабинет медленно входит Маша. Ее прекрасная естетственная красота захватывает дух, прекращаю дышать на счастливый вид моей девочки. Она не видет, что делает Джен, ее глаза округляются в удивлении, а потом начинают тускнеть разочарованием.
Я должен достучаться до ненормальной с оружием в руках, прежде чем она натворит непоправимого, готов встать на колени и умолять. Резко опускаюсь на пол, и начинаю двигаться, приближаясь к женщине, которая за секунду может забрать у меня смысл жизни.
– Ты не должна делать это, – умоляю я, передвигаясь на коленях. Судорожно соображая, что сказать, не дать ей заметить, что мы уже не одни. Если я только смогу дотянуться до нее, попытаться отбить пистолет подальше. – Я по-прежнему люблю тебя. Не могу жить без тебя! Орлова ничего не значит, просто помутнение перед свадьбой! Давай все оставим, и уедем вместе? – Мне жизненно необходимо, чтобы она поверила в эту лживую правду.
Джен замолкает, делает паузу, удивленно смотрит на меня.
В этот момент слышу, как громко щелкает дверной замок, а для меня подобно выстрелу, и в кабинет врывается Мансур, при этом на весь кабинет заявляет:
– Брат прости, но я все возможное сделал, чтобы ее удержать. Твоя женщина львица.
Происходит то, чего я боялся. Джен, услышав голос друга, испуганно поворачивается, и звучит выстрел, который отправляет мою душу в пятки, и я чувствую каждым участком моего тела, как она разлетается на осколки. Сердце начинает колотиться так, что боюсь, не выдержит такой нагрузки, этот стук слышу в ушах. Забываю процесс движения, и как дышать. Меня трясет, в спину впиваются сотни огненных пик. Подскакиваю, хватая ее руки, поднимаю вверх, чтоб не прозвучал очередной запал, но Джен сама бросает пистолет на пол. Охает, тут же начиная рыдать.
Мою душу сковал ледяной страх, боюсь увидеть то, что нарисовали мои мысли. Смотрю туда, где стояла Маша, вижу, что с ней все в порядке, ну не совсем в порядке, ее лицо приобрело цвет муки, губы дрожат, с облегчением делаю глубокий глоток кислорода, который, в районе кадыка, застревает комком, когда перевожу взгляд на друга, и ужасаюсь, он сидит на полу, и придерживает правую руку за локоть. Его светло серая куртка в районе плеча пропитана кровью. Все-таки зацепила! Отталкиваю Джен в сторону, хватаю с пола пистолет, чтоб еще чего не натворила. Подбегаю к Маше, ладонями беру за щеки, нежно целую в губы.
– Солнышко, с тобой все в порядке? Сильно испугалась? Только не волнуйся, я не дам тебя в обиду. – Задыхаясь говорю, а девушка в ответ не может вымолвить слово, под впечатлением, просто кивает.
Подбегаю к Мансуру, который от неожиданности и шока рассматривает разрыв от пули и кровь сочащуюся через него. Осматриваю рану, пуля прошла на вылет, за что благодарю Господа. Беру под здоровую руку, поднимаю и веду к дивану усаживая, возвращаюсь за Машей, так как сама она не дойдет, стоит, облокотившись о шкаф, видимо сильно ее Джен впечатлила. Друг в ответ на мое беспокойство говорит:
– Кир, не волнуйся, со мной порядок, и не в таких разборках бывал. В порту моряки бывали разъярённые на столько, что в пору было автоматом запасаться, – улыбаясь, говорит. – Мне бы аптечку? – Оглядывается по сторонам в поисках. Ну, вот что за парень, сколько знаю, само спокойствие в любой ситуации. Вот я понимаю стальные нервы у человека. Не правильную ему кличку придумал, надо было «Железным человеком» назвать, это точнее подходит.
– Ты что сдурел, тебе в больницу надо! – Ошеломленно говорю, на вопрос друга про аптечку.
– Прекращай ерунду нести, на мне как на собаке заживает… – перебиваю его, споря – Даже не обсуждается, раз не хочешь ехать сейчас Васильевича вызову, он тебя починит.
Дверь открывается и вбегает перепуганная Светлана Алексеевна. Джен в это время сидит на полу, у моего стола, покачиваясь из стороны в сторону шепчет, что она не хотела стрелять.
– Что у вас тут случилось, я услышала хлопок, подумала, взорвалось что-то. – Обеспокоенно, часто дыша, проговорила, а увидев кровь на плече Мансура прижала руку к губам прошептала:
– О Боже, надо срочно скорую вызывать! – Кидается к телефону, но я ее останавливаю.
– Не надо, доктор уже едет, а вы отцу позвоните, надо решить, что делать с этой ненормальной девицей, пусть позвонит ее папаше. Вот ему сюрприз будет – его дочь стала преступницей.
23 глава
Вы когда-нибудь бывали в Эмиратах? Если нет, то мой вам совет – обязательно выделите время на посещение этой сказочной страны. Она по праву заслуживает звание восьмого чуда света.
Марина с Павлом приставлены ко мне наблюдателями, и НАТО со своими представителями, ничто против этой парочки. Вот уже который день они меня развлекают не давая побыть в одиночестве и минуты, а мне так хочется выплакаться, чувствую в груди накопилось много тонн отчаяния, безысходности, душа окутана слоем пыли, что хочется со слезами смыть, и снова почувствовать чистоту. Вспомнив о пыли, сердце щемит от картинок перед глазами, как Кирилл в одном полотенце изображал Адама.
Наша компания остановилась на вилле отца Мансура. Этот дворец язык не поворачивается назвать домом.
Расположенный на одной из ветвей знаменитого архипелага в виде пальмы. Эксклюзивный дизайн комнат, разместившиеся на 1300 квадратных метрах территории, заставляет открыть рот от шока всей роскоши: серо-белый мрамор повсюду, бархатные диваны, белые шкуры, королевские кровати, золото, серебро декора. Панорамный вид в каждой из восьми спален и гостиной. Есть в этом замке свой кинозал на шесть мест и спортзал, которому позавидовал бы Андрей.
Вилла имеет пышный сад, он меня впечатлил больше чем обстановка в доме, шикарный бассейн с морской водой, терраса на крыше позволяет любоваться сногсшибательной панорамой вокруг, частный пляж в 100 метрах. Несбыточная мечта иметь такой домик, хотя бы в десять раз меньше!!! Построен он так, что со всех сторон открывается потрясающий вид на море и закат, с мягкими лучами восходящего солнца на самую высокую башню в мире, а так же насладиться прекрасным видом на закат позади, где вальяжно красуется дворец-отель Атлантис, я вспоминаю, как совсем недавно видела сон – отдых с любимым. Новые слайды перемещаются в мыслях, заставляют душу стонать.
После пожара, в очередной раз, мое сердце выло от боли и тоски. Кирилл спокойно, не смотря мне в лицо, блуждая взглядом по всему в палате кроме меня, попрощался, желая счастливой жизни без него. Сообщил, не поднимая головы, что решил жениться на невесте, но я не верила ни единому его слову. Хотела сообщить о нашем малыше, но он не дал и слова вымолвить, до сих пор слышу приговор: – «Наши отношения были ошибкой, ты не подходишь по статусу, слишком проста для меня. Мне нужна жена с капиталами». Этими фактами выжигал душу, оставлял шрамы на сердце. Попросила, чтобы глядя мне в глаза сказал, что не любит, на это, он просто сбежал из клиники, с того дня я его не видела больше.
Временно разместилась у соседа. Мой, на половину сгоревший дом, каждый раз вызывал слезный ливень, но Андрей успокоил скорейшим ремонтом.
Павел с Мариной уговаривали, перебраться к ним, но не согласилась, слишком велика душевная рана, живя в поместье, воспоминания меня бы уничтожили окончательно, а так еще теплилась крохотная надежда, что все это очередной, большой спектакль.
Пыталась встретиться, долго выжидала в холле, старалась попасть в кабинет к Кириллу, убедиться в том, что действительно не любит, но Светлана Алексеевна стояла китайской стеной, и всякий раз, как я появлялась, уводила или говорила, что моего любимого мужчины нет на месте. Росла уверенность, он избегает меня, прячется как от надоевшей подружки.
Передала просьбу через Мансура, чтобы вернул моего Шурика, на что получила еще одно рвущее сердце известие – он сбежал, как только Кирилл открыл дверь своей машины. В этот вечер я прорыдала полночи. Спасибо Марине, она поддерживала все это время меня, успокаивала и уговаривала поехать отдохнуть к морю. Павел напомнил мне о моем положении, что нужно использовать отпуск по назначению, и поправить свое здоровье, погревшись под теплыми лучами солнца, а так как ноябрь заканчивал свое господство, холодало с каждым днем сильнее.
Эти два родителя могут уговорить кого угодно, на что угодно, и я не стала исключением, всю неделю, эта парочка – они невероятно подходят друг дружке, избавляли мои мысли от плохих воспоминаний. А я все ждала возвращения моего любимого Химика, и подтверждения нелепости его слов. Когда поняла, что Кирилл не придет, дала согласие на поездку.
Мансур предложил лететь самолетом его отца, так как думал, у меня нет загранпаспорта, но мне пришлось его обмануть тогда в клубе, не готова была знакомиться так близко. Мои родители летом обязательно возили меня к морю, поэтому документ у меня был. Приехав в аэропорт, на регистрации чувствовала присутствие Химика, осмотрела по сторонам, ища его, но так и не увидела. Уверенность не покидала, что он наблюдал за мной, пока не оказались в салоне самолета. Была так расстроена, что даже не заметила всю роскошь частной летающей птицы.
Что могу сказать об отдыхе в Эмиратах. Очень много всего интересного вас ожидает в этой стране. Роскошь и небоскребы восхищают, а размах фантазий богатых шейхов шокируют, до самого дна души. Только меня сейчас не трогает этот масштаб богатства.
Два, уже очень любимых мной человечка, не давали мне отдышаться и спокойно уединиться у моря зализывать раны. Всю неделю наша троица обязательно выбиралась для посещения достопримечательностей.
Самым, пожалуй, интересным зрелищем является шоу фонтанов – особенно когда стемнеет и включается подсветка. Многие специально приезжают сюда именно посмотреть и послушать красивые музыкальные композиции, под которые настраивают, словно танцующие, струи фонтанов. Кстати, тут же можно взять небольшую лодочку, и оказаться почти в центре сверкающих столбов воды, и завораживающей музыки.
Мы специально приехали вечером, очень советую посетить, если будете здесь, когда заиграла романтическая музыка, все-таки не удержала слезы, а увидев меня, Марина обняла, прошептав – «Все будет хорошо, девочка моя, я обещаю, ты будешь счастлива очень скоро!»
Мансур все это время где-то пропадал. Я понимала, серьезный бизнес затягивает как болото, и по своей воли из него не выбраться. К концу недели он приехал, и я была рада, так хотелось услышать о Кирилле хоть что-нибудь, даже те новости которые причинят страдания. Но он молчал, а сама не стала настаивать.
Этот парень показал мне настоящее шоу. В этой стране очень любят лошадей, верблюдов. Скачки своей зрелищностью не дают оторвать взгляда от происходящего, забываешь все беды и невзгоды. Даже самая скупая личность не устоит от участия в ставках. Азарт и меня зацепил, заставляя забыться в этой атмосфере. Сколько раз я покупала лотерейные билеты ни разу мне не везло. Это озвучила Мансуру – что я по жизни неудачница, но он заставил поставить на лошадку, которую я выбрала сама, и о чудо мой выигрыш составлял достаточно солидную сумму.
Не выдержав таких насыщенных дней, к выходным наотрез отказалась от поездок. Заявила, хочу побыть у моря.
Расположившись у бассейна на кровати, да, да, не удивляйтесь, и не думайте, что я ошиблась, лежаки тут напоминают огромные кровати с водонепроницаемым матрасом, да таким мягким, что чувствуешь себя на облаке.
Близился обед, а я с книгой в обнимку задремала. Очнулась, от того, что кто-то подошел. Мансур одетый в шорты и майку, которая обтянула его накачанную грудь, опять заставили картинкам промелькнуть, зацепив незаживающие раны на сердце. Слезы защипали в глазах, ком не позволял нормально вздохнуть. – «Господи, как скоро я смогу нормально дышать при воспоминании о нем?».
Если бы моя душа не принадлежала бы Химику, скорее всего, была бы очарована им. В этого парня не возможно не влюбиться. Они с Кириллом очень похожи: смуглые спортивные тела, волосы жидкая смола, глаза привораживают одним взглядом, оба очень добрые. Мансуру добавляет изюминку его восточная кровь, а Кирилл покоряет своей энергетикой.
– Маша, может, домой пойдешь, а то боюсь много солнца тебе вредно. – Заботливо предложил парень, и на душе сразу легче стало.
– Спасибо тебе, за то, что волнуешься за меня, но я в порядке. Тут тенек, и мне даже полезно получить как можно больше витамина Д. Скоро вернусь в нашу зиму, и не будет возможности солнышком побаловать себя. – Улыбаясь, отвечаю. На что Мансур поднимает брови в удивлении говорит:
– А кто тебя гонит, оставайся, и живи, сколько хочешь, я только рад буду. Ты знаешь, твоя компания мне всегда доставляет уйму позитива, что хорошо сказывается на моей работоспособности. Химик оформил тебе карту, в деньгах нет нужды, так что я против твоего отъезда, – играя бровями, почти смеясь, говорит, – Тебе и твоему малышу нужен сейчас покой, тут лучшие специалисты, родишь, а потом можно и домой вернуться.
Мансур в курсе моей беременности, но я попросила что бы он молчал, так как я сама хочу поделиться этой новостью с Кириллом. А он человек слова, если пообещал сдержит.
– О нет, родить я хочу на родине. Мой малыш должен появиться на свет в России. И очень хочу, чтобы Кирилл был рядом хотя бы в роли отца. – Последнее говорю обреченно, и чувствую угнетающую печаль.
– Тогда договоримся, что ты побудешь тут подольше, пока твой дом восстановят. Я настаиваю, и возражений не принимаю! – Уверенно говорит, чуть растягивая губы в улыбке.
– Я плавать. Ты со мной?
– Нет, ты забыл, я не умею.
– Давай научу. – Протягивает руку, в жесте подниматься.
– Я лучше почитаю, – улыбаюсь в ответ, на его предложение, – папа учил меня, но это бес толку, я трусиха, боюсь дна.
– Понятно, ну а я поплавая с твоего позволения.
Парень разворачивается, стягивает майку, бросая на кресло, и я вижу, как он с разбегу ныряет.
Пока наблюдаю за работой рук профессионального пловца, подходит слуга, и на столик опускается поднос с напитками и тарелкой разных вкусняшек. Я и не заметила, как проголодалась, а теперь надо есть за двоих.
Замечаю свернутую трубочкой газету, которую, скорее всего, доставили из России, и мой взгляд цепляет фото. Разворачиваю, и когда прочла анонс, мое тело обдает ледяной ветер, хотя сейчас температура воздуха 35С, замираю, боясь пошевелиться. Ужасаюсь статье, которая гласит: «Единственный наследник Химической империи «Хисинхим» арестован по подозрению в организации поджога».
Уши закладывает от звона.
– Мансур, как ты мог…, как ты мог от меня такое скрыть, – задыхаясь, заикаясь, кричу, а слезы прорвали дамбу, капают с подбородка на грудь. И в моей голове, как пазл складывается вся картинка – организация моего досуга, как отвлекающий маневр.
Он испуганно выскакивает из воды, подбегает ко мне, выхватывает журнал. Начинает что-то гневно говорить парнишке.
– Маша успокойся, все хорошо, с Киром все в порядке, его уже отпустили, – это уже мне, – просто подозрения, мы докажем, что он не причастен. А не сказал тебе, потому что дал слово Павлу Кирилловичу. – Держа мое лицо в своих ладонях спокойно говорит.
Скидываю руку, собираю осташиеся силы в кулаки, набираю полные легкие воздуха, гневно рычу:
– Если ты меня сейчас не отвезешь к нему, я сбегу, и сама доберусь.
Зайдя в кабинет, не верю в увиденное. Мой любимый Химик опускается на колени перед Джен. Его признания в любви ей вышибают из меня всю жизненную энергию. Я не понимаю, как жить дальше без него. Но когда в след за мной вбегает Мансур, громко щелкнув дверью, Джен поворачивается, мой взгляд цепляет оружие, из которого происходит выстрел, и из отверстия дула парит струйка дыма. Только когда меня схватил Кирилл, и стал спрашивать, как я поняла, что до этого звук не воспринимала, погрузившись в тишину. В тот момент я была уверенна, что пуля попала в любимого.
Уже потом, смогла только представить, насколько больно Киру досталась эта ложь, но его лицо оставалось бесстрастным.
Испытываю облегчение, когда мой Химик выводит меня на улицу.
– Зачем ты это сделал? – Требую, мой голос повышается в истерике. – Ты подверг свою жизнь опасности, бросаясь на нее. Она могла убить тебя!
Я не понимаю, что меня трясет, пока Кирилл не обнимает меня так крепко, что почти тяжело дышать.
– Это того стоило, – бормочет он. – Это ничего, по сравнению с тем, чтобы знать, что ты в безопасности.
У меня наворачиваются слёзы, и опять все щеки мокрые от влаги. – Я думала, что потеряла тебя, – выдавливаю шепот.
Он прижимает меня к своей груди еще сильней. – Я здесь, милая. Я всегда буду здесь, рядом с тобой.
И я понимаю, что никогда больше не позволю ему уйти. Этот человек – мое все.
– Я люблю тебя, – клянусь я, уткнувшись лицом в его шею и вдыхая его запах. – Каждую твою частичку, всегда буду любить.
Кирилл так же крепко продолжает обнимать. – Я тоже тебя люблю, – говорит он, его голос охрип от волнения.
Я отступаю назад, чтобы посмотреть на него. – Но все то, что ты сказал мне: после пожара….
– Я не хотел тебя обидеть, – клянется он. – Боже, Машенька, я просто хотел обезопасить тебя, знать, что не смог защитить от нее, это убивает меня.
– Больше никаких разговоров о смерти, – дрожу я, глядя ему в глаза. Теперь, когда все кончено, мне жаль ее. Пойманная в ловушку Джоном, она так не смогла отличить добро от зла. – Ей еще можно помочь?
– Я буду настаивать на заключении ее под стражу, – мрачно говорит. – Ее отец не сможет держать все это в тайне, и не сможет больше манипулировать моим отцом. Я прослежу, чтобы она получила полный срок.
– Хорошо, – вздыхаю, уткнувшись ему в шею. Он гладит меня по голове, и этот жест успокаивает. – Извини, знаю плакса, но не могу остановиться, – плачу я.
Он вытирает ладонями мои щеки говорит:
– Иди к машине на стоянку, а я сейчас вернусь, надо распоряжение охране дать.
Согласно киваю, разворачиваюсь, и иду, не разбирая дороги, счастье переполняет меня.
Пока пешком топаю по тратуару, мысли блуждают где-то далеко в грезах о счастливой жизни. Сейчас в машине расскажу Кириллу, что он станет папой. Опускаю голову, и глажу еще не появившийся животик. Шепчу малышу: – «Теперь все у нас будет хорошо» – Улыбка сама накрывает мои губы.
Я уже ступила на проезжую часть пешеходного перехода, и почти готова перейти дорогу, подойти к стоянке, слышу крик:
– «Маша, Берегись!»
В эту секунду поворачиваю голову на зов Кирилла, несущегося ко мне, и громко что-то орущего. Как в замедленной съемке, вижу, автомобиль, который несется прямо на меня, но мои ноги стали такими тяжелыми, словно налились свинцом, не могу их сдвинуть, будто они приросли к асфальту.
