Текст книги "Химик (СИ)"

Автор книги: Соня Рыжая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Просыпаюсь от телефонного звонка, все еще нахожусь в объятиях моего мужчины. Он шёпотом отвечает собеседнику, как я поняла – позвонил Мансур. Они договорились о встречи. Чувствую, пытается аккуратно подняться, не потревожив, но я поворачиваюсь и улыбаюсь ему.

– Привет, я уже проснулась. Отвезешь меня домой? Наверно мне уже пора. – Поднимаюсь, пытаясь встать с дивана, но чувствую, схватил за руку и тянет на себя. Усаживаюсь на колени, а он пальцами берет за подбородок тянет к своему лицу, целует нежно в губы, говорит:

– Даже не надейся, что я тебя отпущу. Сегодня ты ночуешь у меня! Завтра поедем в поместье и проведем там выходные. Сейчас буквально на час отлучусь, встречусь с другом, нам надо решить один вопрос, и вернусь к тебе. Без тебя не усну, только ты согреваешь в холодной постели.

Кирилл уехал, тощая стрелка на часах не успела еще добежать до половины, а я уже соскучилась, чувствую, крадучись подбирается одиночество.

Продолжаю валяться на диване досматривая фильм, слышу входная дверь открывается и я радостно подскакиваю, выбегая в коридор встретить моего Химика.

Вы когда-нибудь чувствовали, как в легких застревает набранный в полном объеме воздух и такое впечатление, что в грудь ударила копытом лошадь. Вот такие ощущения сейчас испытываю я видя на пороге невесту Кирилла – Джен. Как обычно женщина шикарна во всем – одежда, макияж, подача себя любимой. И у нее есть код от замка его квартиры.

Она смотрит на меня, глаза округляются со скоростью айсберга, который накрывает меня холодом и страхом. Понимание обрушивается, как ливень в тропиках во время сезона дождей – она видит меня в футболки своего жениха. Чтобы вы подумали застав девушку в квартире любимого? Вот так я сейчас себя чувствую – вторгшейся на чужую территорию, подшей женщиной.

Джен мрачнеет с каждой секундой, молча осматривает меня – с головы до ног, стиснув зубы, начинает шипеть мне в лицо:

– Ты шлюха, что забыла в моем доме. Думаешь, прыгнула в постель к мужику, и сразу стала хозяйкой, очень ошибаешься. Он всегда возвращается ко мне. Как бы хороша в постели ты не была, у меня есть преимущество. Я ношу под сердцем его ребенка, так что собирай свои тряпки из секонд-хенда, и проваливай отсюда. Если еще раз увижу возле моего мужа, выцарапаю глаза!

Ее слова бьют ударом молнии, руки начинают дрожать от прошедшегося по нервным жилкам электричества. Задыхаюсь от нехватки молекул всему моему организму, разваливаюсь теряя жизненно важные. Не могу понять: – «Кирилл скрыл от меня беременность невесты?»

А я в свое оправдание ни чего сказать не могу. Мелкая дрожь сотрясает колени, в глазах словно включили кран и забыли вытащить пробку. – «Боже дай сил не показать свою уязвимость!»

Разворачиваюсь, молча захожу в спальню, переодевшись, направляю на автомате свои ноги в прихожую, забираю сумку с тумбочки возле входной двери, обувшись, ухожу не оглядываясь.

В моей голове тысячи мыслей, одновременно пытаются выяснить, что происходит, но одна пробивается среди толпы разъярённого мозгового штурма:

– «Срочно уехать в домик к озеру!»

Выбегаю на улицу, спотыкаюсь на ровном месте, наблюдаю, как быстро приближается серая масса асфальта к глазам. Успеваю руками остановить землю, которая норовит разбить мне лицо, как та, что сейчас находиться законно в квартире Химика. Колени спасти не удалось, разбиваю в кровь, щиплит до слез из глаз.

Сил подняться нет, от никчемности и одиночества пробку срывает, и вся скопившаяся жидкость устремляется на волю. Щеки за считанные секунды становятся мокрыми.

Проходящий мимо мужчина, помогает мне подняться и усаживает на лавочку, пытается что-то спросить, но я молчу. Уходит, и я опять одна в целом мире. Не знаю сколько так сижу, очнулась от того что продрогла. Давольно жаркий октябрь заканчивает хозяйничать, и все больше теплым дням дает выходной. Шарю по сумке достаю телефон, вызывая такси. Машина подъезжает спустя десять минут, забирая меня из когда-то, кажется уже так давно, счастливой жизни.

Дома встречает Шурик, испытываю дежавю. Но нет желания отдавать и принимать ласку. Прохожу мимо, сразу направляясь в спальню. Отключенный телефон оставляю в гостинной. Скидываю обувь возле кровати. Только голова касается подушки, вырубаюсь без сновидений – лишь длинный темный коридор с тысячью дверей, которые заперты.

Сквозь сон слышу стук, продолжаю бежать по туннелю, дергая ручки каждого дверного полотна, пытаясь открыть, но нет выхода. Возле одной раздается грохот, рукоять дергается, но с той стороны, кто-то так же не может открыть эти чертовы врата.

Кошмар резко обрывается, и я начинаю понимать, что это ко мне в дом ломятся. Скатываюсь с кровати, заползаю под нее. Закрываю рот ладонью, прикусывая, чтоб не дать волю истерике.

Просыпаюсь от урчащего трактором в мое лицо кота. Осматриваюсь, не могу понять, где нахожусь, когда мозг зрению настраивает четкость, понимаю, заснула на полу под матрасом. Выползаю, беру Шурика на руки иду на кухню надо накормить голодающего.

За чашкой чая в гостиной проходит день. Нет желания даже двигаться. Замечаю мобильный на журнальном столике, включаю, и начинается обвал системы смс оповещением о входящих вызовах. Аппарат начинает вибрировать в руке, от испуга роняю, разбивая сенсор, но на звонок получается ответить, так как на экране улыбка моего соседа. Андрей встревожен, нервно-охрипшим голосом кричит в ухо:

– Ри, ты куда пропала, полдня не могу тебе дозвониться, срочно приезжай ко мне в центр иначе они поубивают друг друга.

Не понимаю о чем он, но подскакиваю с дивана и несусь на выход.

Залетаю в центральные двери, перепрыгивая через две ступени поднимаюсь на второй этаж трехэтажного фитнесс-центра. Теперь моя жизнь напоминает сплошные соревнования по легкой атлетике. Резко открываю двойные стеклянные двери, взору открывается картина – огромный спортзал, по одну сторону тренажеры разных конфигураций, по другую ринг, по периметру скачут и машут кулаками два очень знакомых мне мужчины, а толпа болельщиков высказывают свои мнения.

Андрей замечает меня, подходит, трясёт за плечи, так как не реагирую – уставилась на бой. Слышу обрывки фраз, которые наносят мазки на картину самого худшего художника на земле – они договорились о поединке, кто выиграет, тот забирает тебя.

На последних словах вижу, как перебинтованный кулак Мансура врезается в губу Химика, рассекая до крови. И мое сердце обрывается, падая в желудок. Срываюсь с места, запрыгиваю как женщина-кошка на подиум, подбегаю к Кириллу, хватая ладонями лицо, рассматривая рану. Он что-то говорит, в его глазах тревога и забота, но я не слышу, в ушах стоит гул от бурлящей кипятком жидкости, несущейся по сосудам как лавина. Достаю из кармана джинс платок прикладываю к месту, откуда течет кровь. Химик меня обнимает за талию, притягивая к себе, говорит с отдышкой и нечетко из-за раны:

– Маша, где ты была, весь день тебя ищу, в городе нет уголка, где бы я ни был? Чуть с ума не сошел! Прости меня солнышко, не надо было тебя оставлять одну… – договорить я ему не дала. Скидываю его руки с себя, поднимаю ладонь, и звонкая пощечина звучит эхом по помещению. Подхожу к Мансуру и одариваю тем же жестом, на что тот возмущенно восклицает:

– А меня то за что? Я защищал твою честь.

Мансур смотрит на меня таким взглядом, что котик из знаменитого мультика покажется вам злюкой. Наклоняется ближе, своей рукой за талию притягивает к себе, говорит на ушко:

– Прости Маша, но я вынужден это сделать. Я знаю про твое заключение, и о том, что Химик был адвокатом прикрывающим брата подонка. Сейчас ты позволишь поцеловать тебя и уйдешь со мной, не подав виду, что тебе это неприятно.

Сказать, что я шокирована – это не покажет весь тот тайфун эмоций который бушует во мне. Готова плюнуть в лицо мужчине, удачно прикинувшимся джентльменом.

А он стоит, смотрит мне в глаза растягивая губы в улыбке, продолжая шептать:

– Машенька улыбайся, не хочу чтобы Химик понял, что ты уходишь не по своей воли. Мне надо, чтобы он поверил в наши отношения. Ты должна ему сказать, что отомстила за прошлое.

Я поворачиваю голову в сторону где стоит Кирилл, несколько раз сглатываю ком, который не хочет быть проглоченным, так и стоит раскаленным камнем в гортани. Руки дрожат от напряжения, которое испытываю чтобы собрать силу воли, натягиваю улыбку, а глаза щиплет от прилива соленого океана. Вижу взгляд любимого Химика, и он не предвещает ни чего хорошего. Глаза мужчины блестят гневом, обидой, разочарованием. Тонны горечи придавливает меня к земле. Чувствую по телу пробегает дрожь возбуждения, ощущаю дурноту и тошнота взлетает из глубин желудка, бросает в жар, пульс замедляется, ноги почему-то превращаются в вату, в ушах звенят тысяча мелких колокольчиков, сознание уплывает в далекие дали. Любимого мужчину поглощает мутная вода.

Открываю глаза, знакомый рисунок потолка, и любимая, изученная долгими бессонными ночами, люстра, напоминающая букет тюльпанов. Понимание радует душу – я проснулась дома, в своей кровати. И все произошедшее всего лишь страшный кошмар, который опять вернулся. Невыносимо хочется пить. Приподнимаюсь и глаза выхватывают самое важное – фигуру мужчины сидящего в кресле. Взгляд Кирилла встревоженный и заботливый одновременно, так смотрела мама когда я болела. До меня начинает доходить ужас ситуации – все это было не сон.

Как только стала усаживаться, он подскакивает и за считанные секунды оказывается возле меня. Разговаривать не могу, надо срочно сделать глоток воды, нет мне сейчас нужна банка – литра на три.

Хисин присаживается на корточки предо мной, берет в руки мои ладони, нежно поглаживая заглядывает в глаза, говорит:

– Шоколадка ты нас до безумия напугала. Скажи, у тебя ни чего не болит, голова не кружиться. Ты упала в обморок и стукнулась затылком. Хорошо, что это произошло на ринге, и мягкий пол не травмировал.

В его глазах столько переживаний и отчаянья, руки так и тянутся прикоснутся к его лицу приласкать. Но вспомнив слова Мансура, отдергиваю руку, отведя взгляд, тихо говорю:

– Кирилл, я прошу тебя уходи и не возвращайся. Не мучай меня. Твоя невеста вернулась, она ждет от тебя ребенка. Как ты мог скрыть такое. За что так со мной, это слишком жестокая месть. У тебя совсем нет ни чего святого?

Химик поднимается во весь свой могучий рост, нависает надо мной. Глаза помрачнели, я вижу, как он борется, чтобы не накричать на меня. Чуть успокоившись, обреченно говорит:

– Кто тебе сказал эту чушь? Нет, молчи, я догадываюсь кто! – Разочарование на его лице заставляет меня сжать зубы, чтобы не разрыдаться.

– Скажи мне Маша одну вещь. Ты настолько считаешь меня законченным подонком? Поверила словам незнакомого человека, не спросив меня, правда ли это? Сделала свои выводы, сбежав, вынесла вердикт – виновен, не дав себя оправдать, доказать обратное! Неужели все те слова, сказанные мной, ты считаешь порывом страсти и похоти? – Он замолкает, смотрит на меня в ожидании, а мне нечего ответить, я чувствую себя виноватой. Действительно сразу поверила Джен и не удосужилась проверить информацию. Делаю глубокий вздох, собираю все силы на ответ.

– Прости Кирилл, признаю свою ошибку, что не дала тебе себя оправдать. Обстоятельства заставили. В моей жизни произошло событие, которое заставило меня не верить людям… – в этот момент, когда я опять готова рассказать всю правду в комнату заходит Мансур.

– Прелесть моя, ты проснулась? – Подходит ко мне, притягивая за талию, обнимает, целует в губы легким касанием, а меня передергивает от неприязни. Опускается на одно колено, улыбаясь произносит:

– Дорогая, выходи за меня замуж! – Берет мою руку и натягивает на правый безымянный палец кольцо.

А я смотрю на моего Химика, вижу, как закипает от гнева любимый мужчина, сжимает кулаки до побелевшей кожи. Он ждет моего вердикта. Не могу позволить друзьям подраться. Да и Мансур смотрит так, что замирает сердце. Вспоминаю его слова, и у меня нет выбор. Начинает подташнивать от мыслей, что мой дом превратился в проходной двор. От происходящего сейчас, желудок скручивает в спазмах, во рту сплошной прилив Ледовитого океана, не успеваю сглатывать. Настраиваю голосовые связки которые сковало ледяной коркой, чувствую морозная свежесть добирается до легких.

– Кирилл прошу тебя уходи, у нас нет шанса быть вместе.

18 глава

«Скажи нет. Скажи нет.»

«Скажи нет, скажи нет, скажи нет, скажи нет, скажи нет, скажи нет, скажи нет, скажи нет.» – Кричит и мечется моя душа в грудной клетке.

А она смотрит на меня, не отрывая взгляда – гонит прочь. Не дает шанса. Я вижу, как ей больно от своих же слов, и это сводит меня с ума.

– «Что, черт возьми, происходит с моей девочкой?» – Разрывается мозг от вопросов, не поддающихся логике.

Все тело дрожит от желания набить морду другу, но не могу – там, на ринге увидев ее перепуганный взгляд, готов был броситься защищать от всех невзгод мира.

Сжимаю свою челюсть, слыша, как скрипят мои зубы, разворачиваюсь к выходу, ухожу, хлопая за собой дверью. Не могу поверить в происходящее, бред. Только вчера все было хорошо, но стоило оставить на пару часов одну, и все полетело в пропасть.

С Мансуром тоже что-то происходит не понятное. Уговаривал отказаться от затеи с поединком, на что он резко ехидно ответил несвойственной ему фразой: – «Зассал брат?»

Всегда спокойный и вежливый Нефтяник, и тут такое услышать, не смог проигнорить – принял вызов. Теперь разгребать результат.

Домой вернулся в предвкушении ночи любви с самой желанной женщиной в мире. Уже представил и распланировал, как проведем выходные на природе за городом. Но дома меня ждал огромный сюрприз – Джен, во всей своей искусственной красоте. И как она могла мне нравиться? Не знаю!

Когда вошел, испуг прошиб меня до увлажнившейся рубашки. Но, я не за себя испугался, а за Машу. Судорожно стал изучать пространство в поисках ее. От Джен понял, что она приехала недавно и решила переночевать у меня, так как очень соскучилась. О посторонних в квартире не упомянула, и я с облегчением вздохнул. Не хочу, чтобы Маша чувствовала себя лишней.

Разговор с бывшей невестой дался очень не просто. Вот когда узнаешь о человеке, и его натуре. Было сказано много гадостей обо мне, много угроз, много лживых признаний в любви. Теперь я мог распознать, когда человек искренне любит – достаточно посмотреть ему в глаза. Говоря о том, что глаза – зеркало души, Толстой не солгал. Человек может отлично владеть собой: мимикой, голосом, жестами, походкой. Может вовремя сказать что-то особенное или промолчать благоразумно. Может за смешком или кашлем скрыть дрогнувшие интонации. И только изгнать из глаз глубокую грустинку, огонь ненависти или любви, холод равнодушия и лёд разочарования он не сможет. Да, глаза – зеркало души.

Я поставил точку в наших отношениях, отменил свадьбу, успокоил ее тем, что мы во время остановились, и не сделали глупость, о которой потом жалели бы. Джен была в ярости, но спустя час смирилась, и ушла, даже не хлопнув дверью.

Радостный, помчался к моей шоколадке, сообщить, что теперь мы можем не скрывать свои чувства. Я готов был кричать на каждом углу о своей любви. Но жизнь мне подкинула очередную порцию испытаний. Полночи колесил в поисках Маши, на уши поставил Андрюху, Мансура, но девушка как сквозь землю провалилась. Не знал что думать, весь извелся, кулаки болели от полученных травм во всём виноватых глухих стен. Тупица! Какого хрена я ничего ей не сказал? Черт возьми!

Я знаю, о чем вы спросите: Почему же не признался? Я сам себе задаю этот вопрос, но ответа на него нет.

Если до меня дошло, что я люблю Машу, и очевидно, что я вскружил ей голову, как так получилось, что она позволила надеть не мое кольцо?

Отличный вопрос! Но сначала: урок естествознания. Что вы знаете о лягушках?

Вы знаете, что если лягушку бросить в кипящую воду, она может выпрыгнуть оттуда? Но если положить ее в холодную воду и подогревать на медленном огне, она останется в ней. И сварится заживо. Она даже не попытается выбраться из воды. Она даже не поймет, что погибает. Пока уже не станет совсем поздно.

Мужчины, как лягушки.

Испугался ли я своего прозрения? Конечно, испугался, но не за себя, теперь я боялся потерять Машу. Оно было огромным. Судьбоносным. Потому что уже слишком поздно. Я уже закипел – для шоколадки.

Весь вечер я смотрел, как она спит, прижимал ее хрупкое тело к себе. И строил планы… для нас. То, что мы вместе будем делать, места, в которые мы пойдем – завтра и на следующей неделе и в следующем году. Я проигрывал в голове слова, что ей скажу, как расскажу ей о своих чувствах. Представлял ее реакцию, и как она признается, что чувствует то же самое. Это было как кино, ужасная мыльная опера, на которую я бы никогда не пошел, но с радостью пережил в реале. Жестокий, высокомерный адвокат встречает упрямую девочку своей мечты, и она завладевает его сердцем навечно.

Тогда мне следовало знать, что это все слишком хорошо, чтобы быть правдой. Вот посмотрите.

Когда увидел ее, прижавшую к моей рассечённой губе платок, не поверил своим глазам. От заботы самой вкусной в мире сладости кайфовал, не чувствуя боли, притянул к себе, обнял – это было самым важным в тот момент.

Маша опять удивила, подбрасывая чувства еще выше – пощечина была больнее ударов полученных от моего соперника. А видеть, как Нефтяник обнимает ее, что-то щепча, прикасаясь к ее ушку губами – подобно клеймению раскалённой подковой. Спас меня от тюрьмы обморок Маши. Тогда я готов был убить друга.

Нас привез Мансур, поговорив – выяснили отношения, и я был рад, что мы поняли друг друга. Вызвал нашего семейного доктора Петра Васильевича – он осмотрел девушку, успокоил своей уверенностью, что у нее, скорее всего, на почве нервного срыва произошел сбой. Но я попросил, чтоб дождался, когда Маша очнется для тщательного анализа состояния здоровья.

Всю дорогу до ее дома не выпускал из рук. Уложил в постель, в ожидании, когда очнется, начинаю ходить по комнате кругами. Как без-пяти-минут папашка под дверями родовой, в ожидании того, что то, чего он ожидает должно выйти целым и невредимым.

Надо было ей сказать. Прошлым вечером. Когда у меня был шанс. Надо было объяснить ей, как много она для меня значит. Что я к ней чувствую. Я думал, у меня еще будет время. Я думал, что подойду к этому вопросу с осторожностью.

Если бы Мансур не был другом, то наверное сейчас он уже не дышал бы. Наблюдаю внимательно за Машей, за каждой эмоцией, которые отражаются на ее лице, за каждым чувством, что мелькает в ее глазах. Не верю словам, колпаком накрывающим меня, будто заражает смертельной болезнью, во время эпидемии.

Знаете, как бывает, когда кишечный вирус? Целый день вы валяется с тазиком у кровати, потому что у вас такое чувство, что в любую секунду вы можете блевануть? И потом наступает такой момент, когда вы понимает, что уже подступает. Вас бросает в дрожь, все тело в поту. Боль в голове пульсирует, и вы чувствуете, как ваше горло расширяется, чтобы выпустить наружу всю желчь, что скопилась у вас в желудке.

Вот так и у меня. Прямо сейчас.

Убираюсь проч из этого дома. Прыгаю в машину, несколько раз промахиваюсь мимо кнопки завода двигателя, руки дрожат, как у алкаша, бью по газам. Перед глазами пелена, ускоряюсь, чтоб умчаться, как можно дальше. Душа сама правит в какую сторону ехать, так как мозг не соображает ни чего. Выезжаю на загородную трассу, почти доехал до поселка, поворот, не справляюсь с управлением, мой черный мерен несется на впереди растущую, много лет, сосну. Удар капота о ствол, удар груди о руль. Сознание отключается.

Понедельник, после столь разрушительных выходных, показался затишьем перед очередным смерчем. Обычно в течение дня я постоянно видела или слышала Кирилла, но сегодня всякий раз, когда проходила мимо его приемной, жалюзи и дверь всегда были закрыты. Я остро ощущала отсутствие Химика, и к тому времени, когда рабочий день близился к концу, его полное молчание всерьез начало меня беспокоить. Думала, устроит мне марафон испытаний на выживание, последние, я уверенна, будет в двойном смысле этого слова. Но он пропал, вся неделя прошла как в тумане, не знала, что думать, ходила потерянной потеряшкой, с замиранием сердца в надежде увидеть в холле – проводила половину дня сидя на диванах.

Работа уничтожала нервные клетки, со скоростью протекания реакций, моих, совершенно бестолковых, опытов. Отдел безопасности сообщил, что так и не удалось выяснить, кем были перепутаны реактивы. Ездила в больницу навестить подругу, врач сказал, что ожог не серьезный, заживает хорошо, и через день ее отпустит домой, чему безумно была рада. Хоть один светлый лучик во мраке, в который погрузилась моя некчемная жизнь.

Вечерами, дома сходила с ума от одиночества. За то время, что провела с любимым Химиком, настолько привыкла быть нужной, желанной, дарить свою нерастраченную заботу и любовь, что сейчас понимала, насколько бесполезна жизнь одинокого человека. К концу недели стала замечать ухудшающееся состояние здоровья – меня знобило, температура, как на американских горках подбрасывала неожиданно и с тошнотворным эффектом.

Секретарь Кирилла молчала словно рыба, но пару раз подслушала, как она разговаривает с ним по телефону, записывая указания, от чего у меня сжимались пальцы в кулаки, впиваясь ногтями в ладони, чтоб заглушить душевную боль физической. Химик меня игнорировал, не отвечал на мои звонки и смс. Даже отправляя письма по электронной почте с отчетами – он не отвечал и на них. Светлана Алексеевна тоже не знала, куда пропал сын Павла Кирилловича, сказала только одно, что Хисин старший через неделю возвращается, дал указание заместителям работать с удвоенной нагрузкой.

Мой сосед так же не знал где Кирилл, но удивил, сказав, что созвонился с ним, и тот утверждает – он в командировке, и с ним все в порядке.

С Мансуром был серьезный разговор. После того, как он сделал мне это нелепое предложение замужества, и за Химиком оглушающе захлопнулась дверь, я умоляла догнать друга и поговорить, чтоб успокоил его. В таком состоянии, в котором ушел Кирилл, можно было натворить непоправимых поступков.

– Видишь что мы натворили? Как теперь мне смотреть ему в глаза? Надо было все рассказать, он бы понял и услышал тебя и твой план.

– Нет, мы продолжим притворятся! – Серьезно проговорил, нахмурившись о чем-то задумался.

– Я прошу тебя, Мансур езжай за Кириллом. Убедись, что с ним все в порядке, иначе не прощу себе трагедии случившейся с ним.

На следующий день он приехал, и мы поговорили. Мужчина определенно что-то скрывал. – «Но что?»

– Маша, ты слишком наивна, эмоциональна, так же как и Кир. Влюбленные не видят своей светящейся ауры счастья. Вы нашли друг друга и я рад этому, но не сможете притворятся. Посмотрев на тебя, когда ты видишь Хисина, сразу понятно, какие чувства испытываешь. Химика я первый раз вижу так отчаянно любящим, если что-то пойдет не так он провалит все. – Как-то слишко устало выдал свои мысли, и не слово о моем Химике.

– Что с Кириллом? Как он? Только прошу, скажи правду я все выдержу. – Сложив руки в молитве, уговаривала.

– С ним все впорядке, по другому и не могло быть. Он поймет, что так нужно было поступить и простит нас. – Уводя взгляд в сторону, нервозно ответил на мои вопросы.

Мозговые извилины бились в истерике, нарушая все законы здравомыслия. Его слова – нам нельзя пока быть вместе, мы должны продолжать играть роли жениха и невесты. Кого-то нужно вывести на чистую воду, иначе пострадает концерн «Хисинхим», а особенно отец с сыном. От всего услышанного, стало страшно до боли в сердце, но тогда не задумалась – насколько больнее может быть еще.

Вторая неделя «без Химика» подползала к финишной черте, теперь я понимала смысл выражения – время остановилось. Утром, как обычно не спеша, хотя на улице жутко похолодало, подходя к зданию, опять надеялась на встречу, и о чудо увидела знакомую фигуру. Сердечко затрепыхалось, голова закружилась, низ живота стало штормить непонятными реакциями – уверена, все мое тело получило дозу счастья.

Он заходил в центральные двери, прихрамывая, в сопровождении еще двух мужчин. Душу стали одолевать тревожные молекулы, распространяя по телу волнение и страх, что с ним случилась беда. Есть у женщин седьмое чувство, которое подсказывает ей о многом, но мы не прислушиваемся к этой мудрой особе.

Весь день была на иголках, ждала, не знаю чего, но очень хотела увидеть, заглянуть в глаза, чтобы почувствовать его желание быть со мной. Дождавшись, когда офисы и лаборатории опустеют, и, убедившись, что многие разошлись, я решилась на подвиг. Поднявшись в лифте на 24 этаж, пройдя коридор, который вел к приемной Хисина, увидела, как дверь открылась, и из него вышел мой Химик собственной персоной вместе с блондинкой, которая остановилась, повернулась к нему, и стала поправлять галстук. Весь их вид напоминал – точно они только что занимались в кабинете совсем не работой. Волосы Кирилла были взъерошены, что не похоже на него, красивое лицо выглядело так, будто человек болеет уже не первый день.

Мое глупое сердце оборвалось, и тут же рухнуло на пол, разбиваясь на миллионы осколков, глаза застилала мутная пелена, и картинка стала искажаться, словно смотрю в окно, на которое обрушился ливневый поток.

Ноги приросли к полу, словно я столетнее дерево. Пытаюсь силой заставить себя бежать, но не могу, продолжаю наблюдать за парой. Вижу, что блонди-секретарь меня заметила, опустила руки на грудь Кириллу, и начинает гладить, опускаясь ниже к прессу, а у меня все внутри сжимается, не могу вздохнуть – легкие сжались, прекращая доступ кислороду. Хисин что-то тихо ей говорит, а девушка в ответ счастливо улыбается. Она берет его руки в свои, а я замечаю, что правая забинтована.

– «Значит, он все-таки где-то пострадал».

Начинает доходить понимание его отсутствие на работе – это не обычная командировка, все это время он был в больнице. Шок и страх пронзают стрелами спину. Чувствую, что потоп уже не остановить, рука зажимает рот, и как по закону подлости Химик в этот момент поднимает на меня свой взгляд, а слезы уже протоптали дорожку по щекам.

Он отталкивает руки блондинки, подходит ко мне, пристально смотрит в глаза, потом смотрит на пальцы, прижатые к губам, не говоря ни слова, берет меня за руку, и тянет в кабинет. Закрыв за собой дверь, продолжает движение к дивану, а я словно упрямая коза, которую ведут на поводке, упираюсь, не давая ускорить перемещение. Но мои попытки равны нулю.

Кирилл одним движением усаживает меня, а сам остается стоять, сверху смотрит, и его взгляд меняется. Вы наверняка смотрели фильмы про оборотней – помните, как милый парень перевоплощается в злого хищника, вот сейчас я наблюдаю такое превращение.

– Что за игру ты ведёшь? Чего добиваешься? Зачем запудрила мне мозг? А теперь строишь из себя невинную овечку. – Рычит на меня Хисин.

От таких вопросов, чувствую, словно меня ошпарили кипятком. Тело и душа болит. Смотрю на него, и вижу усталость на таком красивом лице: под глазами легли тени проведенных без сна ночей, губы, что так недавно были алыми и сочными, теперь бледные и сухие, точно он сейчас вернулся с караваном из пустыни. И все негодование испаряется, как с раскаленного асфальта влага от дождя.

– Что с тобой произошло? Почему рука в бинтах? Где ты был все это время? Почему на звонки не отвечал? Я волновалась. – Тихо задаю волнующие вопросы. А он еще сильнее приходит в ярость с ехидной улыбкой говорит:

– Волновалась, говоришь? А у тебя было время на это? Мансур разве не постарался развлечь тебя? Не уходи от ответа на мои вопросы, это не прокатит, я раскусил тебя, – сквозь зубы шипит последнее предложение.

– Я не понимаю, о какой игре ты говоришь. Ты не забыл, кто все это начал? Моя жизнь и работа с появлением тебя опять превратилась в кипящий адов котел. Это я должна задать вопрос – что тебе от меня нужно? Но отвечать не надо, я догадливая. Этого показалось тебе мало, не отпустил, хочешь меня сделать любовницей? – Подскочив с дивана, выдала на одном дыхании, а теперь стою, и жадно захватываю воздух от нехватки. Адреналин – бурлящий в крови, поднимает желчь к горлу, и меня начинает подташнивать и кружить каруселью сознание. Но высказать все наболевшее надо:

– Этому не бывать, мне одной неплохо живется. Оставайся со своей двуличной невестой, любвиобильной секретаршей, уверенна, они превратят твою жизнь в ад…

Но Кирилл меня перебивает заявлением:

– Я расстался с Джен. И если бы ты не сбежала, надумав всякой ерунды, мы были бы сейчас вместе. Но ты выбрала не меня, поэтому я отпускаю тебя. Будь счастлива, и не волнуйся, с Нефтяником разногласия улажены. Будем дружить семьями. – Не могу поверить в услышанное, он опять включил адвоката. Чувствую дурноту, резко срываюсь с места, рукой закрываю выход массе, забегаю в комнату, где находиться уборная, опускаюсь на колени, и белый друг принимает на себя удар моего взбесившегося желудка.

Хисин заходит следом, смотрит на меня взволнованно, присаживается, помогая удержать непослушные волосы, подает руку помогая подняться, а мои колени дрожат, ноги ватные. Доводит до умывальника. Освежаю свое бледное, словно белая простыня, лицо. Смотрю в зеркало, где отражением любуюсь уже не моим Химиком, говорю:

– Спасибо за заботу, но мне твоя дружба не нужна. Прощай!

Разворачиваюсь к выходу, дохожу на негнущихся ногах до двери, сжимаю ручку чтоб не рухнуть на пол, поворачиваюсь – последний взгляд на любимого мужчину. Одинокая слеза сорвалась с ресниц, скатилась по щеке, задержалась на скуле, поползла по шеи словно последнее прикосновение его губ.

Не помню, как добралась до дома. Сидя в гостиной, приняла решение уехать. Знайте, если запланировали отпуск, не меняй решений – это может обернуться катастрофой. Собрала вещи. Шурик, как чувствовал, спрятался, он не любит переездов. Достала старенький телефон, который служил заменой разбитому, пока не куплю новый. С последними событиями нет времени заехать в магазин. Набрала номер соседа.

– Адрюш, привет! У меня к тебе огромная просьба, присмотри за домом. Наконец решилась на отпуск. Поеду к озеру, подышу осенним воздухом перед зимней стужей. Шурик спрятался, так что его не беру. Покормишь?

– Ри, солнышко, в чем вопрос, ты же знаешь, тебе отказать не могу. Все будет сделано, накормлено, присмотрено. Езжай, отдохни, наберись сил. Тебе за последний месяц сильно нервную систему подорвали. Только вот я переживаю, не замёрзнешь там?

– У меня обогреватель есть, так что буду в тепле. Спасибо, я у тебя в долгу. – Попрощались, Андрей, как всегда послал поцелуй в микрофон, на что улыбка коснулась моих губ.