Текст книги "Антисемитизм в Советском Союзе (1918–1952)"
Автор книги: Соломон Шварц
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
Правда, количество евреев в стране изменилось. Оно сначала резко возросло, благодаря присоединению к Советскому Союзу новых территорий со значительным еврейским населением, потом резко сократилось, благодаря массовому истреблению евреев в период немецкой оккупации. По переписи января 1939 года евреи по своей численности (три с небольшим миллиона) стояли на седьмом месте (после русских, украинцев, белоруссов, узбеков, татар и казахов)228228
См. абсолютные данные у С. Сулькевича, «Территория и население СССР», Москва, 1940 года, стр. 16.
[Закрыть]. После присоединения новых территорий количество евреев превысило 5 миллионов и евреи передвинулись на четвертое место, непосредственно после русских, украинцев и белоруссов.229229
См. таблицу о численности населения Советского Союза и его национальных подразделений и о группировке населения по национальностям ко времени вступления Советского Союза в войну у Corliss Lamont, «The Peoples of the Soviet Union», New York, 1946, pp. 213–213. – Количество евреев в этой таблице, кажется, немного преувеличено и евреи занимали, может быть, не четвертое, а пятое место.
[Закрыть] Большинство их погибло. Точное количество погибших неизвестно, но и сейчас в Советском Союзе, вероятно, несколько более 1 800 000 евреев230230
См. приложение в конце книги.
[Закрыть], т. е. – если в остальном использованная только что таблица сохраняет свое значение, что представляется вероятным, – евреи по своей численности занимают одиннадцатое место среди всех народностей Советского Союза.231231
Следующая по численности группа – молдаване – насчитывала в таблице Ламонта 1 625 000 человек.
[Закрыть] Отодвинутые с 1937 по 1946 год в составе населения с 7-го на 11-ое место, евреи оказались отодвинутыми среди депутатов Совета Национальностей с 11-го на 26-ое место. Это само за себя говорит.
Таковы данные по Совету Национальностей. По Совету Союза, в который в 1937 году было избрано значительно больше евреев, наши сведения более скудны, и тут мы можем составить себе представление о численности евреев-депутатов, лишь анализируя список депутатов, в котором приводятся полностью их имена, отчества и фамилии.232232
«Правда» от 14-го февраля 1946 года.
[Закрыть] Но и тут еще нужно устранить одну трудность: в списках депутатов трех Закавказских республик (Азербайджан, Грузия и Армения) и пяти азиатских республик (Узбекистан, Туркменистан, Таджикистан, Казахстан и Киргизия) иногда трудно отличить евреев, так как среди депутатов от этих республик могут быть так называемые восточные евреи, имена которых часто трудно отличимы от имен кавказских и азиатских народов, среди которых они живут, и, с другой стороны, среди кавказских не-еврейских племен иногда встречаются чисто библейские имена. Поэтому мы не воспользуемся полным списком 682 депутатов Совета Союза, а оставим вне рассмотрения список депутатов 8 названных республик (81 депутат – по численности населения этих республик). В 1937 году, как мы уже знаем, среди 569 депутатов Совета Союза было 32 еврея; в 1946 году среди 601 депутата (без 8 республик) их оказалось только пять. Контраст, может быть, даже больший, чем в Совете Национальностей.
Когда в марте 1950 года в третий раз состоялись выборы в Верховный Совет СССР, выборы эти показали, что процесс вытеснения евреев из советского «парламента», так отчетливо наметившийся на выборах 1946 г., дошел почти до своего логического конца; на этот раз выборы привели почти к полному исчезновению евреев из числа депутатов. Просматривая списки депутатов233233
«Правда» от 15-го марта 1950 года.
[Закрыть] – 678 депутатов Совета Союза и 638 депутатов Совета Национальностей, – мы убеждаемся, что в Совет Союза избраны на этот раз лишь один несомненный и один вероятный еврей, в Совет Национальностей два несомненных и один вероятный еврей.
Три несомненных еврея-депутата это Лазарь Каганович, избранный в Совет Союза от одного из избирательных округов Ташкента, Илья Эренбург, избранный в Совет Национальностей от одного из избирательных округов Риги, и главный врач городской больницы гор. Биробиджана Розалия Гольденберг, избранная в Совет Национальностей от Еврейской автономной области. Это, кстати, единственный еврей среди депутатов области в Совете Национальностей. Исчезли из Верховного Совета даже занимавшие, казалось, такое прочное положение в советской иерархии евреи, как Лозовский, Литвинов, Мехлис, Гинзбург. Последние два еще и после выборов оставались членами Совета Министров. Вскоре они и тут сошли со сцены.
Когда в июне 1950 года новоизбранный Верховный Совет собрался на свою первую сессию, докладчик мандатной комиссии Совета Союза А. М. Пузанов, перечислив тридцать национальностей, представители которых были избраны в Совет, назвал еще – на 28-ом месте – и евреев (приведу наименования последних пяти перечисленных национальностей: «авары, лезгины, евреи, тувинцы, хакассы»)234234
«Правда» от 15-го июня 1950 года.
[Закрыть]. Но среди 33 национальностей, перечисленных докладчиком мандатной комиссии Совета Национальностей И. Г. Кэбиным, в качестве имеющих своих представителей в этом Совете, евреев уже не оказалось и они растворились в анонимной группе: «и представители других национальностей»235235
Там же.
[Закрыть].
Таких примеров можно было бы привести немало из разных сфер жизни Советского Союза. Остановимся еще лишь на наиболее характерном – на почти полном исчезновении евреев из советского ведомства иностранных дел. Факт этот, как будет показано ниже, представляет большой интерес отнюдь не только с точки зрения изучения развития в Советском Союзе антисемитизма.
В иностранную печать не раз в последнее десятилетие проникали слухи, что Наркоминдел (сейчас Мининдел) систематически освобождается от евреев, что высшая школа для подготовки кадров для советского ведомства иностранных дел закрыта для евреев и т. п. Проверить эти слухи на основании советской печати пока не было возможности. Но вот характерные наблюдения образованного американского журналиста, проведшего несколько месяцев в Советском Союзе в составе миссии УНРРА:
Другой американец, бывший московский корреспондент, скорее склонный скептически относиться к слухам о советском антисемитизме, писал в 1946 г.:
«Шопотом передавали, что евреев больше не принимают на курсы по подготовке к дипломатической службе. Я не знаю, верно ли это. Трое из заместителей Наркома иностранных дел евреи; но я никогда не встречал там молодого еврейского атташэ, и у меня было ощущение, что там отдавали предпочтение блондинам нордического типа».237237
Harrison Salisbury, «Russia on the Way», New York. 1946, p. 293.
[Закрыть]
Говоря в 1946 году о евреях заместителях наркома (сейчас министра) иностранных дел, автор имел, конечно, в виду Литвинова, Лозовского и (полу-еврея) Майского. Но, может быть, не случайность, что все трое – хотя об освобождении их от должностей сообщено не было – вскоре совершенно исчезли с авансцены Министерства Иностранных Дел.
Но не только в Министерстве Иностранных Дел, но и в другом советском ведомстве, обращенном лицом к загранице, явно обнаруживается в последние годы тенденция стать «юденрейн». В заграничном аппарате Народного Комиссариата (Министерства) Внешней Торговли роль евреев еще не так давно была очень значительна; сейчас она ничтожна. В журнале Министерства «Внешняя Торговля» из месяца в месяц печатаются списки лиц, которым предоставляется право подписи по сделкам по внешней торговле в разных странах по многочисленным подчиненным Министерству «организациям».
Иногда в таком месячном списке около десятка имен, в других случаях их значительно больше: 30–40 и более. Возьмем для примера наугад большой список, опубликованный в майском выпуске «Внешней Торговли» за 1948 год. В нем перечислены 48 лиц, которым предоставлено право подписи по заграничным сделкам, из них только двое евреи. В январском списке «Внешней Торговли» за 1950, год перечислены 22 представителя, среди них только один, может быть, еврей; в февральском списке один еврей на 19 названных лиц, в апрельском (в мартовском выпуске такого списка вообще не было) один на 46. Итого за четыре первые месяца 1950 года среди 87 лиц, которым предоставлено право подписи по ведомству внешней торговли, оказалось только два или – максимум – три еврея.
То, что происходило в ведомствах иностранных дел и внешней торговли, лишь более отчетливо отражало тенденцию, которая под покровом тайны начала постепенно проводиться и в некоторых других ведомствах. В книге бывшего шифровальщика советского представительства в Оттаве Игоря Гузенко были в свое время сообщены поразительные факты, которые, правда, не поддаются проверке по советской печати, но, по крайней мере частично, находят себе косвенное подтверждение в некоторых других не вызывающих сомнений сообщениях. Гузенко писал:
«В 1939 году нас частным образом и в индивидуальном порядке „предупреждали“ в Архитектурном Институте [в Москве], что на евреев сейчас смотрят косо. Нам сообщили о секретном постановлении ЦК ВКП, принятом около этого времени. Постановление это было разослано директорам учебных заведений по всему Советскому Союзу. В нем устанавливался точный процент для приема евреев, имевший целью ограничить их приток в советские учебные заведения».238238
Igor Gousenko, «The Iron Curtain», New York, Dutton a. Co., 1948, p. 157.
[Закрыть]
Тот же автор сообщил и еще об одном секретном антиеврейском распоряжении:
«Летом 1945 года начальник секретного отдела Алексашкин прибыл в Оттаву и рассказал нам, что ЦК компартии разослал „конфиденциальную“ инструкцию директорам фабрик и заводов с предписанием отстранить под каким-либо предлогом евреев от ответственных должностей и поручитьим менее ответственную работу».239239
Ibidem, p. 168.
[Закрыть]
Особенно поражает сообщение о введении в советских учебных заведениях (по-видимому, речь идет о высшей школе) тайной процентной нормы для евреев. Возможно, что это мероприятие относилось не ко всем, а к определенным специальным учебным заведениям, как мы видели это выше в отношении высшей школы для подготовки кадров для дипломатического ведомства. Во всяком случае оно свидетельствует о том, что «освоение» антисемитизма сделало в советских официальных кругах значительные успехи.
О неблагополучии в советской школьной политике и о проникновении в эту политику элементов антисемитизма в печати имеется свидетельство американца, прожившего в Советском Союзе около десяти лет, хорошо владеющего русским языком и завоевавшего себе репутацию спокойного, внимательного и объективного наблюдателя. Это Эдмунд Стивенс, бывший многолетний московский корреспондент большой бостонской газеты «Кристиан Сайенс Монитор». В одной из своих статей, написанной вскоре после отъезда из Советского Союза, Стивенс рассказывает следующий поразительный случай:
«„Нужен ли вам секретарь“, спросил меня мой старый друг-еврей. „Не возьмете ли вы моего сына?“
Я был изумлен. Мой собеседник знал так же хорошо, как и я, что для советского гражданина, если он только не получил специального „поручения“, было небезопасно работать у иностранного корреспондента. К тому же сын его недавно сдал с отличием экзамены на знание магистра истории, что должно было открыть ему возможность получить место преподавателя почти в любом высшем учебном заведении. Я всё это и высказал, но мой друг ответил мне с горечью: „И мой сын думал так же, пока он не начал обходить учебные заведения“.
Оказалось, что куда его сын ни обращался в поисках работы, – а он не похож на еврея, – его повсюду встречали приветливо и предлагали заполнить формулярный бланк. Но когда принимавший его чиновник доходил в его формуляре до слова „еврей“, ему вежливо сообщали, что, к сожалению, вакансий сейчас нет. Потеряв так несколько месяцев, сын моего друга в отчаянии готов взять любую работу.
Разговор наш происходил в начале зимы прошлого года. Сначала я отнесся к рассказу моего друга с некоторым недоверием. Но вскоре я получил подтверждение его из другого источника. Начальник отделения большого учебного заведения сообщил мне, что он получил предписание не принимать больше евреев на должности учителей и под благовидным предлогом уволить тех, кто уже входят в штат».240240
«The Christian Science Monitor», January 10, 1950.
[Закрыть]
В новейшее время в развитии антисемитизма в Советском Союзе наметилась новая черта, резко отличающая новейшее развитие от наблюдавшихся ранее проявлений антисемитизма. Как было показано выше, антисемитизм никогда в Советском Союзе не сходил целиком со сцены и временами кривая антисемитизма даже высоко подымалась, как это было, например, во второй половине двадцатых годов или в годы 2-ой мировой войны. Но всегда – и в годы его подъема, и в годы упадка – антисемитизм оставался в Советском Союзе явлением, с которым советское правительство либо боролось, либо, если и не боролось, то не по антисемитским мотивам, а по мотивам политического оппортунизма. До самого последнего времени антисемитизм никогда не пользовался в Советском Союзе прямым и открытым поощрением со стороны правительства или, как принято говорить в Советском Союзе, «правительства и партии». Лишь в отмеченных выше фактах национальной дискриминации, обращенной своим острием против евреев, начали складываться к концу тридцатых годов черты официального антисемитизма. Но факты эти держались в секрете и их деморализующее влияние на общественное сознание было поэтому ограничено.
С начала 1949 года положение переменилось. С этого времени впервые в Советском Союзе появились признаки официального и открыто поощряемого антисемитизма.
Официальная советская идеология всё явственнее приобретает в последние годы характер воинствующего национал-коммунизма. При этом в чрезвычайно активной советской национал-коммунистической пропаганде явственно звучит нота русского национализма.
В свое время обратил на себя всеобщее внимание тот факт, что на банкете в честь вождей армии, устроенном в Кремле 24-го мая 1945 года, т. е. тотчас после окончания войны в Европе, Сталин провозгласил тост в честь «русского народа», «наиболее выдающейся нации из всех наций, входящих в состав Советского Союза»241241
«Известия» от 25-го мая 1945 года.
[Закрыть]. Это выделение русского народа среди народов Советского Союза, противоречившее всей коммунистической традиции, отнюдь не было случайностью. За истекшие с тех пор годы идея эта прочно вошла в официальный советский политический обиход. А с 1946 года она получила и дальнейшее развитие, и сейчас в советской печати настойчиво проводится мысль, что русский народ – не народы Советского Союза, а именно русский народ – является самым одаренным уже не только в СССР, но и во всем мире, и что почти во всех областях человеческого знания и творчества на его долю приходятся наиболее выдающиеся достижения.
Больше того: самая мысль, будто высшие достижения человеческого гения оказались возможными лишь благодаря творческим усилиям выдающихся людей разных наций, объявляется выражением «безродного космополитизма» и «низкопоклонства перед Западом».
С начала 1949 года «борьба с безродным космополитизмом» приняла чрезвычайно широкий характер и из области преимущественно идеологической перешла к «оргвыводам» по всему «фронту культуры и искусства». Началось с театральных критиков, перешли к литературным критикам, искусствоведам, музыкальным критикам и т. д. Всюду была проведена энергичная «чистка» и «безродные космополиты» пачками выбрасывались за борт.
Стоит присмотреться к выдвигавшимся против «безродных космополитов» обвинениям. Иоган Альтман, главный редактор журнала «Театр», автор ряда книг о драматургии («Лессинг и драма», «Драматургия» и др.), в течение ряда лет один из самых авторитетных советских театральных критиков, был объявлен «врагом советского искусства» и «диверсантом на нашем идеологическом фронте»; «Альтман ненавидит всё русское, всё советское: буржуазный национализм и отвращение ко всему русскому неизбежно приводили его к рабскому угодничеству перед Западом»242242
Г. Гурко, «Буржуазный националист Альтман», «Советское Искусство» от 19-го февраля 1949 года.
[Закрыть]. Другой, еще более влиятельный советский театральный критик, А. Гурвич, был прямо обвинен в «издевательстве над русским народом, над русским человеком, над русскими национальными традициями»243243
Константин Симонов, «Задачи советской драматургии и театральной критики», «Литературная Газета» от 2-го марта 1949 года.
[Закрыть]. Может показаться невероятным, что театральный критик, к голосу которого в течение десятилетия прислушивалась вся советская театральная общественность, только и делал, что издевался над русским народом. Но вот доказательства:
«Какое представление может быть у А. Гурвича о национальном характере русского советского человека, если он пишет, что в „благодушном юморе и наивно доверчивом оптимизме“ пьес Погодина, в которых якобы выразился „национальный характер мироощущения драматурга“, зритель видел свое отражение и „испытывал радость узнавания“, ибо, дескать, „русским людям не чуждо благодушие“.
Поклеп это на русского советского человека. Гнусный поклеп. И именно потому, что нам глубоко чуждо благодушие, мы не можем не заклеймить этой попытки оболгать национальный советский характер».244244
«Об одной антипатриотической группе театральных критиков», «Правда» от 28-го января 1949 года.
[Закрыть]
То, что вызывает здесь возмущение «партийного руководства» и «выжигается каленым железом», это отголоски гуманистической традиции старой русской литературы, оказавшей сильное влияние и на советскую литературу. Сейчас всё это лишь «благодушие», недостойное «нашей героической эпохи».
Что обвинение в издевательстве над всем русским и в «гнусном поклепе на русского советского человека» приобретает специфический характер, когда оно в такой заостренной форме обращено против людей с явно не-русскими фамилиями (и Альтман, и Гурвич – евреи), само собой понятно. К этому мы еще вернемся.
Читателю, мало знакомому с советской печатью и наслышанному о попытках коммунистов выступать – особенно вне Советского Союза – в качестве чемпионов борьбы за «культуру и свободу», трудно принять мысль, что приведенные выше слова не несчастная, случайная обмолвка. Но это очень далеко от обмолвки. Вот, например, как строится обвинение против популярного украинского поэта Леонида Первомайского (тоже еврея). В докладе «Леся Украинка и современность», прочитанном Первомайским на юбилейной сессии украинской Академии Наук, Первомайский говорил:
«Так расширяет свои границы и углубляется гуманизм украинской классической литературы, дополняя шевченковский прометеизм, его гневную непримиримость к врагам и любовь к своему народу более широким пониманием Франко и светлой человечностью и всечеловечеством Леси Украинки.
Только в творчестве Леси Украинки впервые в истории нашей культуры национальное переростает в общечеловеческое».
Собрание членов украинской Академии Наук, вероятно, наградило докладчика шумными и на этот раз не просто обязательными аплодисментами. Но всё это было до январьских – 1949 года – статей «Правды» и «Культуры и Жизни», которыми открылась новейшая кампания против «безродных космополитов». После этих статей секретарь правления Союза Советских Писателей Украины Л. Дмитерко, из статьи которого заимствована приведенная выше выдержка из доклада Первомайского, загорелся священным негодованием:
«Здесь Первомайский дает законченную теорию космополитизма. Выходит, что Шевченко со своей непримиримостью к врагам и любовью к своему народу был ограниченным: Иван Франко, любимцем которого якобы был Гейне [и это сейчас оскорбительно для памяти Франко – любить такого „безродного космополита“, как Гейне!], расширил „миропонимание“, а Леся Украинка вывела украинскую литературу к „всечеловеческой человечности“.
Это законченный космополитизм… Первомайский развил гнилые, космополитические теории, скатившись в болото буржуазного гуманизма».245245
Л. Дмитерко, «Состояние и задачи театральной и литературной критики на Украине», «Литературная Газета» от 9-го марта 1949 года.
[Закрыть]
«Буржуазный гуманизм» в действительности есть не что иное, как «космополитизм», а «космополитизм» в свою очередь это – лишь американская агентура. На состоявшемся в конце зимы 1948/49 года собрании актива работников советской кинематографии заместитель министра кинематографии СССР В. Щербина так прямо и сказал:
«Космополитизм – это знамя американской империалистической реакции, которая стремится духовно разоружить народы, лишить их воли к борьбе, повергнуть народы мира в рабство хозяевам Уолл-стрита, мечтающим о мировом господстве. К одному и тому же, по сути, призывали Гурвич, Трауберг и Блейман, охаивая советское искусство, высмеивая национальные формы нашей культуры и холуйски восторгаясь американскими пьесами и фильмами».246246
«Советское Искусство» от 5-го марта 1949 года.
[Закрыть]
Словом, космополитизм это «холуйство» перед американцами. После этого нетрудно объявить «космополитов» «диверсантами» – и это и делается – со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Всякому, кто читал в эти месяцы советскую печать, не могло не броситься в глаза, что среди множества лиц, которые оказывались повинными в «безродном космополитизме», огромное большинство составляли евреи. Верно, что в Советском Союзе среди литературных, театральных, музыкальных и иных критиков много евреев – сейчас уже правильнее сказать: было много евреев.
Но всё же евреи составляли среди критиков меньшинство, в некоторых областях, может быть, лишь небольшое меньшинство. Причем в преобладающем большинстве своем критики-евреи принадлежали к совершенно ассимилированному слою еврейства, и как внимательно ни присматриваться к тому, что писали советские критики евреи и не-евреи, трудно обнаружить какую-либо идеологическую разницу между ними. Уже самый факт огромного преобладания евреев среди «вычищенных» наводит поэтому на мысль, что в процессе «чистки» сознательно производился отбор не на основании лишь прошлой и настоящей деятельности, даже, может быть, не столько на основании прошлой и настоящей деятельности «вычищаемых», сколько в расчете на будущее. И правильно: если официальная идеология перестраивается в духе воинствующего русского национализма, евреи в массе своей – даже ассимилированные евреи – не могут считаться вполне надежными проводниками официальной политики.
Но евреи не только составляли подавляющее большинство «вычищаемых»; «правительство и партия» сознательно принимали меры к тому, чтобы новейшая «чистка» была воспринята населением прежде всего, как освобождение советской критики от «антипатриотического» влияния евреев. Что это именно так, говорит широко применявшийся в борьбе с «безродными космополитами» прием, явно заимствованный из арсенала антисемитизма. Впервые к нему прибегла «Культура и Жизнь», орган Центрального Комитета ВКП, специальной задачей которого являлось наблюдение за идеологической чистотой и за верностью «линии партии». В статье, посвященной «проискам антипатриотической группы театральных критиков» (30-го января 1949 года), которой – вместе со статьей «Правды», появившейся двумя днями раньше, – открылась новейшая кампания против «безродных космополитов», «Культура и Жизнь», перечисляя «антипатриотов», отметила, что фамилия критика, подписывающегося e. Холодов, в действительности Меерович.
Это был как бы пробный шар. Немного времени спустя «Литературная Газета» (от 12-го февраля) раскрыла Яковлева-Хольцмана и Мельникова-Мельмана. В течение февраля печать жевала Мееровича и Хольцмана. В марте этого оказалось уже недостаточно. 6-го марта 1949 г. «Комсомольская Правда» открыла Ясного-Финкельштейна, Викторова-Злочевского, Светлова-Шейдлина (Бор. Иванов и Е. Родиков, «Буржуазные космополиты в спортивной литературе», «Комсомольская Правда» от 6-го марта 1949 года.). Тремя днями позже «Литературная Газета» в цитированной уже выше статье Л. Дмитерко, посвященной украинским делам, разоблачила Бурлаченко-Бердичевского, Жаданова-Лифшица, Гана-Кагана, Мартича-Финкельштейна, Стебуна-Кацнельсона, Санова-Смульсона.
В напряженной украинской обстановке, где до сих пор не изжиты антисемитские настроения, получившие очень широкое распространение в годы оккупации и резко сказавшиеся и в первый период после освобождения, такая борьба против евреев-«антипатриотов» – в руководящих кругах это должны были сознавать – это социально-психологический динамит.
Сейчас уже самое понятие «еврейство» является одиозным. Началось это еще осенью 1948 года, и первым, еще относительно осторожным выражением этой новой ориентировки была статья Ильи Эренбурга в «Правде» от 21-го сентября, вызвавшая смятение в еврейских коммунистических кругах Америки. Вскоре эта новая ориентировка приобрела и практическое значение и сказалась роспуском Еврейского Антифашистского Комитета и арестом его руководителей247247
См. об этом подробно в моей книге «The Jews in the Soviet Union», Syracuse University Press, 1951, pp. 196 ff.
[Закрыть]. А когда развернулась кампания по борьбе с «безродными космополитами», отрицательное отношение к идее «мирового еврейства» приобрело характер универсального принципа, определяющего направление «идеологической политики». Иллюстрирую это примером. В «Литературной Газете» появилась статья по поводу только что выработанного «проекта словника 2-го издания Большой Советской Энциклопедии»248248
Е. Ковальчик, «Безродные космополиты», «Литературная Газета» от 12-го февраля 1949 года.
[Закрыть]. Куда только ни проникает космополитическая крамола! Оказывается, в словнике «проступают самые дикие, отвратительные явления космополитизма»:
«Космополитические, объективистские взгляды авторов этого словника особенно проявились в том, как они рассматривают еврейскую литературу и какие имена включили в этот раздел. Авторы дали весьма любопытное примечание: „этот словник охватывает всю еврейскую литературу“. Современная еврейская литература в словнике занимает такое же место, как узбекская, казахская и грузинская, вместе взятые.
Авторы словника…. берут „всю еврейскую литературу“ без различия страны, государственных систем, вытаскивают космополитическую, буржуазно-националистическую идейку, играющую на руку врагам нашей Родины, о существовании якобы „общемировой“ еврейской литературы. В их списке советские писатели стоят в одном ряду с прожженными современными бизнесмэнами Америки, Палестины и других стран…»
На Украине тайные антисемиты среди советской «элиты», которые до недавнего времени должны были скрывать свои подлинные настроения, вздохнули с облегчением. Секретарь правления Союза Советских Писателей Украины Л. Дмитерко вспомнил – оказывается, так возмутившее его в свое время – стихотворение Саввы Голованивского «Авраам», навеянное страшной еврейской трагедией в Киеве 1941 года, и он берет сейчас реванш:
«Голованивский является автором открыто-враждебного советскому народу националистического стихотворения „Авраам“. В этом стихотворении Голованивский возводит страшную, неслыханную клевету на советский народ и нагло врет, будто бы советские люди – русские и украинцы – равнодушно отворачивались от старого еврея Авраама, которого немцы вели на расстрел по улицам Киева.
Это страшный поклеп на советский народ, который в тяжелой кровавой борьбе, ценой больших жертв и усилий отстоял свободу и независимость советских людей всех национальностей…»249249
Л. Дмитерко, «Состояние и задачи театральной и литературной критики на Украине», «Литературная Газета» от 9-го марта 1949 года.
[Закрыть]
Что советский народ позже действительно отстоял свою свободу, верно. Но это не устраняет факта, что уничтожение евреев в Бабьем Яру в Киеве осенью 1941 г. не вызвало никакой сколько-нибудь заметной реакции со стороны местного не-еврейского населения. Фальшивой и в своей психологической основе антисемитской реторикой о «страшном поклепе» (опять «поклеп»!) нельзя сделать бывшее не-бывшим. И аргумент Дмитерко не становится убедительнее оттого, что он обращает его одновременно и против другого украинского поэта – и тоже еврея – Первомайского, «повторяющего поклепы Голованивского на советских людей».
Травля в Советском Союзе «безродных космополитов», оказывающихся в огромном большинстве случаев евреями, и особенно раскрытие псевдонимов, явно имеющее целью обратить внимание на еврейство разоблачаемых «антипатриотов» и повторяющее стародавний прием воинствующего антисемитизма, произвели очень тягостное впечатление на широкие круги заграницей, особенно на еврейские круги, и не могли не вызвать смущения в еврейской коммунистической среде. Американская коммунистическая и «симпатизирующая» печать пыталась багателизировать эту кампанию и прежде всего устранить одиозное впечатление от раскрытия псевдонимов: в Советском Союзе будто бы является нормальным, что рядом с псевдонимом указывается и действительная фамилия пользующегося псевдонимом лица. – Это, конечно, неверно. Такая практика еще могла бы иметь какой-то смысл в первые годы революции в отношении псевдонимов, принятых до революции по соображениям конспирации. Но в отношении псевдонимов, принятых уже в годы революции, – а все без исключения псевдонимы, раскрытые в советской печати в первые месяцы 1949 года, это псевдонимы революционного времени – аргумент этот явно несостоятелен: ведь если бы стало обычным ставить рядом с псевдонимом и действительную фамилию, псевдонимы просто перестали бы существовать.
Гораздо важнее должен был бы быть другой квазиаргумент в защиту новейшей советской практики: «В капиталистическом мире мы реагируем очень болезненно» против такой практики, но для Советского Союза делать из нее выводы об официально-поощряемом антисемитизме недопустимо, писала Нью-Йоркская коммунистическая газета250250
Joseph Starobin, «Soviet Record Refutes Anti-Semitism Slanders», «The Worker» (воскресное издание «The Daily Worker»), April 17,1949.
[Закрыть]. Но это просто не аргумент, а лишь свидетельство полной растерянности апологетов советской борьбы против евреев-«антипариотов».
По-видимому, и в Москве очень скоро поняли, что подчеркивание анти-еврейского характера борьбы с «безродным космополитизмом» ставит в невыносимое положение многих верных «друзей» Советского Союза, и уже с весны 1949 года анти-космополитической кампании был придан несколько более осторожный характер и в частности прекратилась слишком откровенно антисемитская практика публичного раскрытия псевдонимов еврейских авторов. А при опубликовании – в апреле 1949 года – очередного списка лиц, награжденных так называемыми Сталинскими премиями, ряд писателей и деятелей искусства не-евреев, известных под псевдонимами, были названы и по своим действительным фамилиям. Но это явно было сделано с целью замести следы: в прежние годы (а Сталинские премии выдаются ежегодно) при опубликовании списков так называемых Сталинских лауреатов указание подлинных фамилий лиц, пользующихся псевдонимами, имело место лишь в виде редкого исключения, если эти лица жили не под своими литературными именами (как это обычно в Советском Союзе), а под действительными фамилиями. Такого рода раскрытие псевдонимов применялось лишь в интересах самих носителей псевдонимов и отнюдь не имело целью, как при раскрытии псевдонимов Мееровичей и Финкельштейнов, возбудить против них недружелюбные чувства населения.
Но если в вопросе о раскрытии псевдонимов опубликование списков Сталинских лауреатов и не могло рассеять тревоги, вызванной в широких кругах еврейства новейшей советской кампанией против евреев-«антипатриотов», то, с другой стороны, списки эти всё же поколебали представление о существовании в Советском Союзе официально поощряемого антисемитизма: среди награжденных Сталинскими премиями и в 1949 году, как и в прежние годы, оказалось значительное количество евреев.
Стоит присмотреться ближе к этим спискам251251
«Правда» от 9-го и 10-го апреля 1949 года.
[Закрыть]: они облегчают понимание границ современного советского антисемитизма, понимание его статики и его динамики.
Так как в списках награжденных Сталинскими премиями приводятся фамилии, имена и отчества награжденных, установить, кто среди них евреи, в огромном большинстве случаев не представляет затруднений. Всего в 1949 году были выданы 302 премии, но только 119 премий присуждены в индивидуальном порядке, а в большинстве случаев – особенно за технические усовершенствования, за улучшение методов работы и за театральные и кинематографические постановки – одна премия присуждалась нескольким лицам, и общее число лауреатов по спискам одного лишь 1949 года (за 1948 год) достигло 1033. Среди них, по нашим подсчетам, было 107 несомненных и 29 возможных евреев. Не все среди последних в действительности евреи, но если мы отнесем всех их к числу евреев, ошибка будет невелика, тем более, что небольшое число евреев среди лауреатов, вероятно, ускользнуло от нашего подсчета. Словом, в списках 1949 года мы можем принять в качестве евреев 136 человек252252
В американской коммунистической печати чрезвычайно энергично аргументировали списками сталинских лауреатов 1949 года, как доказательством отсутствия антисемитизма в Советском Союзе; при этом здесь приводились несколько более низкие цифры евреев-лауреатов, чем показано мною: Moses Miller, «Soviet „Anti-Semitism” – the Big Lie!», Jewish Life Publeations, n. d., p. 13, обнаружил в списках 1949 года лишь 120 евреев, а Tom O'Connor в статье «Ноах of „Soviet Anti-Semitism”» в «The Daily Compass», Мау 26, 1949, и позже в брошюре «The Truth about Anti-Semitism in the Soviet Union», American Committee of Jewish Writers, Artists and Scientists, New York, n. d., p. 9, называет даже более низкую цифру: 99 лауреатов-евреев по отделам технологии (т. е., очевидно, по отделу изобретений и пр.) и искусства (т. е., очевидно, литературы и искусства), почему-то оставляя вне поля зрения премии по отделу науки.
[Закрыть], из 1033, т. е. 13,2 %. Если принять во внимание, что евреи составляют сейчас лишь около 1 % населения Советского Союза, нужно признать, что 13,2 % евреев среди лауреатов это очень высокий показатель.
