Текст книги "Сказки для взрослых"

Автор книги: Софья Арзуманян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

30. Под высочайшей защитой

 
На аспида и василиска наступишь; попирать будешь льва и дракона.
За то, что он возлюбил Меня, избавлю его; защищу его, потому что он познал имя Мое.
 

90 псалом

Враги торжествовали, но не останавливались в своей мести.

– Приведите сюда Драупади, теперь она наша рабыня и должна прислуживать нам, – крикнул Дурьйодхана, закусивший удила. Его брат Духшасана пошел за женой Пандавов на женскую половину, чтобы притащить ее силой.

– Поворачивайся, корова, твой муж проиграл тебя в кости, и теперь ты – рабыня Кауравов.

– Отпусти меня, безбожный, я не могу сегодня показываться в обществе мужчин, ведь у меня месячные.

Но Духшасана грубо поволок ее за волосы и бросил на пол у ног пьющего мед мести Дурьйодханы.

Растрепанная, одетая в простое платье, соответствующее женским дням, не понимающая причин ее унижения, принцесса Панчали и жена пятерых богатырей, напоминала прекрасную раненую птицу, пронзенный ножом живописный холст, оскверненный алтарь или порванные Веды.

– Что происходит, царь справедливости? Почему ты молчишь, могучерукий Бхима? Так ты проявляешь свою любовь, когда-то завоевавший мое сердце, Арджуна? Вы так легко отказались от матери ваших детей, Накула и Сахадева?

– Твои мужья молчат, потому, что Юдхиштхира проиграл и тебя, и всю семью, и Индрапрастху в игре в кости. Теперь ты – рабыня! Ты – моя собственность, ты – вещь, и я сделаю с тобой, что захочу, – сказал Дурьйодхана, который много лет ждал этого часа.

Он подошел к благородной царице и стал грубо стаскивать с нее одежды на глазах у обезумевшей публики.

Урожденная Панчали, божественным промыслом появившаяся из пламени жертвенного огня, поняла, что не может полагаться на помощь мужей. Хоть на ратном поле они и способны повергнуть любого врага, сейчас они связаны по рукам и ногам законом, долгом и своею собственной виной. В этот час у нее, всю жизнь преданной дхарме, осталась единственная надежда, ее последнее прибежище, ее главный судья, способный воскрешать и спасать – великий Кришна. Панчали сконцентрировала свои мысли на Кришне, читая мантру. Это все, что она могла предпринять, пригвожденная к позорному столбу.

Тем временем распоясавшийся Дурьйодхана потянул за подол ее сари, дабы раскрыть ее наготу. Но чудо! Чем больше он тянул за сари, тем длиннее оно становилось!

Раздосадованный и обескураженный, он еще яростнее потянул на себя тонкую ткань, которая, казалось, должна была разорваться на кусочки только от одного его ядовитого взгляда. Многие метры сари уже лежали у ног не сгибающей спину принцессы, когда злодей, обессилев, упал наземь.

– Чудо из чудес! – воскликнули люди. – Царица силой веры попирает нечистого Дурьйодхану – олицетворение зла. Не иначе, как сам нерожденный Кришна помогает ей!

Почувствовав незримое присутствие Аватара цвета грозовой тучи, Панчали приободрилась и сказала:

– Когда мой муж проиграл меня, был ли он сам уже рабом? Если так, то какое право имел раб распоряжаться мною, свободной женщиной? Я вижу, здесь не соблюдены все должные правила, и я страдаю напрасно. (Вот что значит юридическая грамотность!)

Присутствующие одобрительно закивали, поражаясь мудрому и хладнокровному рассуждению женщины, находящейся в собрании мужчин в такой жестокий час. Они все взглянули на царя, ожидая его решения.

Рожденный изначально с чистой и щедрой душой, тронутый стойкостью Панчали, царь Дхритараштра тогда сказал:

– Ты права, безукоризненная! За твое воистину царственное поведение я даю тебе три дара. Проси, что пожелаешь!

– Пусть мой муж Юдхиштхира станет свободным.

– Хорошо. Что еще?

– Пусть другие Пандавы тоже перестанут быть рабами.

– Хорошо. Что еще?

– Более ничего.

– Но ведь я дал тебе право высказать три желания?

– Жадность и азарт, как видно, ведут к погибели, – сказала гордая Панчали, хмуро глядя на мужей, – я ограничусь двумя желаниями.

– Да будет по-твоему! Вы свободны!

Вот так, когда сыновья Панду тонули, погружаясь в океан бесславия, эта царевна Панчали, эта жемчужина среди женщин, стала для них спасительной лодкой.

Но негодованию Дурьйодханы, Карны и Духшасаны, уже праздновавших победу, не было предела. Ведь царь своими руками отдал врагу завоеванное ими богатство!

Тогда Дурьйодхана предпринял последнюю отчаянную попытку вернуть победу:

– Это нечестно, ведь мы выиграли у Пандава на глазах у всех, и никто не заставлял его садиться за стол и делать эти крупные ставки. Он повел себя осознанно, как взрослый человек. Почему же наш выигрыш должен уйти от нас?

Среди толпы раздались возгласы одобрения: «Он дело говорит! Юдхиштхира пострадал из-за своей склонности к азартной игре!»

– Если уж вы хотите решить вопрос честно, – продолжал Дурьйодхана, – давайте сыграем в кости еще раз. Тот, кто проиграет, обязан будет удалиться в лес на двенадцать лет и вести жизнь отшельника, на тринадцатый год он должен жить, скрываясь, и если проживет неузнанным, вернется в город. Если он будет обнаружен, то вновь будет двенадцать лет жить в лесу.

Видя одобрение присутствующих, понимая свою вину, в состоянии безысходности Пандавы согласились, уповая на удачу.

Костяные зари вновь затрепетали в руке Юдхиштхиры. Затем, выпущенные из рук Шакуни, закружились в непредсказуемом танце на игральном столе.

– Ты проиграл, – холодно, как смертельный диагноз, провозгласил Шакуни.

– А!!! – послышалось отовсюду. Дурьйодхана, его друг Карна и брат Духшасана торжествовали.

Вдруг раздался громоподобный голос Бхимы:

– Я, рожденный от Бога ветра Вайю, за злодеяния по отношению к Пандавам, за унижение Панчали проклинаю тебя, Дурьйодхана, и обещаю: настанет день, и я в жестокой схватке убью тебя. Арджуна повергнет твоего друга Карну, а я убью Духшасану, а за то, что он сегодня тащил Панчали за волосы и кричал «Корова! Корова!», я напьюсь его крови! Я вижу эту картину как ясный день. Да исполнятся мои слова!

31. Блюдо-самобранка

Война войной, а обед по расписанию.

Фридрих Вильгельм I

Пандавы в сопровождении брахманов, не желавших покинуть своих героев, отправились в лес. Пытаясь забыть о случившемся, о своем позоре, об унижении Драупади, они шли все дальше, углубляясь в непроходимую чащу.

«Как жить? Впереди тринадцать лет скитаний, но ведь с нами принцесса Панчали! Где взять кров и пищу? Может, лучше отослать брахманов домой и не подвергать их лишениям? – горестно думал Юдхиштхира. – С самого детства Пандавы просыпались под звуки раковин, барабанов, флейт, лютней и свирелей, всегда возлежали на мягких одеялах и шкурах антилоп. А теперь они не находят сна, слыша вой диких зверей! Что станет с Панчали? Ведь ее ножки привыкли к наимягчайшим коврам, а руки к утонченным драгоценным украшениям!»

Он с печалью наблюдал, как царевна Драупади предалась суровому аскетическому покаянию. Она постоянно лежала на голой земле, намереваясь продолжать это до тех пор, пока не придет расплата Дурьйодханы и Духшасаны.

Переживая за близких, Юдхиштхира решил спросить совета у старшего брахмана.

– Не горюй, Юдхиштхира. Боги не оставят тебя. Проси и тебе дано будет. Известно, что пропитание нам дается Тысячелучистым. Призови его себе в помощники, и он даст тебе ответ.

Видя, что брахман не шутит, Юдхиштхира, попостившись два дня, на заре вошел в воду и стал медитировать на бога солнца. Через некоторое время он почувствовал присутствие кого-то рядом, открыл глаза и с изумлением увидел блестящее как золото существо, которое в руках держало диск. От его сияния Пандав зажмурился.

– Возьми этот подарок, Юдхиштхира. Это блюдо-самобранка. В течение тринадцати лет оно будет кормить вас всех. Сколько бы пищи вы в него не положили, ее хватит на всех. Блюдо будет наполняться пищей каждый раз до тех пор, пока принцесса Панчали не поест из него. Но им можно пользоваться только раз в день. Через тринадцать лет тебе оно уже не понадобится, так как восстановится справедливость, и ты станешь царем Хастинапура.

С этими словами Сурья Дэва протянул Юдхиштхире диск, который в руках Пандава превратился в блюдо, прохладное и золоченое.

Дэва исчез, старший брат вернулся к своим близким. Вечером Драупади приготовила ужин из того, что принес с охоты Арджуна, добавив туда пару кореньев, найденных ею в лесу. Пищи едва хватило бы, чтобы накормить ребенка. Она положили все на подаренное золотое блюдо. Все присутствующие внимательно наблюдали за ее действиями. Драупади, как и положено по правилам гостеприимства, предложила первым попробовать еду старшему брахману. Он осторожно вкусил пищу, и, о боги, ее количество не уменьшилось! Панчали по очереди обходила с блюдом всех присутствующих, каждый ел вволю, а пищи становилось все больше. Голодный Бхима ел не за двоих, а за всех присутствующих вместе взятых, но пища в блюде появлялась снова и снова. Наконец, когда все были сыты, отведала еды и Панчали, после чего пища закончилась, и блюдо стало чистым, как если бы его тщательно помыли в реке.

Так божественным провидением Пандавы – любимцы неба – были спасены от голода.

32. Обезьяна величиною с дом

Вдруг земля задрожала, и перед Аладдином вырос страшный джинн огромного роста. Голова его была – как купол, руки – как вилы, ноги – как придорожные столбы, рот – как пещера, а глаза его метали искры. – Чего ты хочешь? – спросил джинн голосом, подобным грому. – Требуй – получишь.

Из арабской сказки «Аладдин и его волшебная лампа»

Жизнь отшельников – Пандавов – шла своим чередом. Они вставали рано утром вместе с Солнцем, совершали необходимые омовения и обряды, а затем весь день посвящали подвижничеству, которое, как известно, является светильником жизни. Однако, если Юдхиштхира, проводя день в богоугодных беседах с брахманами, чувствовал себя как никогда гармонично и счастливо, его брат, рожденный от бога ветра, не мог долго усидеть на месте и часто отправлялся в путешествия по джунглям.

Однажды Бхима пошел побродить по безлюдному лесу и увидел поляну, на которой то тут, то там росли диковинные цветы: маленькие, ярко-красные с золотыми прожилками, с сильным и очень приятным запахом. Этот аромат разливался вокруг на много йоджан и пленял своими необыкновенными оттенками.

Бхима вспомнил, что об этом цветке когда-то говорили лесные отшельники: «Это маленькое дитя дикого леса источает божественный аромат и не вянет в течение года, после того как его сорвут». Бхима решил собрать букет для Драупади и тем немного смягчить ее тяжелую жизнь в изгнании. Ведь ее, принцессу знатного рода, привычную к роскоши, всю жизнь окружали живые цветы. Она и сама была похожа на темный лотос.

Бхима почувствовал, что цветочный запах усиливается за пригорком и побежал в том направлении. Он уже предвкушал увидеть картину, как печальная Драупади всплеснет руками от удивления при виде прекрасного алого букета и наконец улыбнется. Сын ветра легко перепрыгнул через ручей, весело вбежал на небольшой пригорок, раздвинул мощными руками густые ветви деревьев и… остановился как вкопанный. Прямо перед ним на солнышке грелась большая старая морщинистая обезьяна. Обезьяна выглядела такой старой, что, казалось, ей не одна тысяча лет. На ее голове красовалась золотистая шапочка. Она лежала безмятежно и спокойно, раскинув свой удивительно длинный хвост так, что загораживала проход по узкой тропинке, на которой стоял обескураженный герой.

Животное медленно и с достоинством повернулось к Бхиме и сказало человеческим голосом:

– Присядь, отдохни, юноша, и отведай со мной фруктов.

Бхима, будучи в великом удивлении, обратился к необычной обезьяне с почтением:

– Кто ты, если говоришь человеческим голосом? Ты злобный ракшас, обитающий в этих лесах? Тогда я готов сразиться с тобой. Если же нет, то пропусти меня. Я тороплюсь. Убери свой хвост с тропинки, ведь по правилам я не могу перешагнуть через того, кто старше меня.

– Ракшас? Ну что ты. Я всего лишь старая обезьяна, которой так трудно двигаться, что я не могу даже пошевелить хвостом. Если ты торопишься и не хочешь разделить со мной трапезу, подними мой хвост и убери его со своего пути. У меня нет сил для этого.

Бхима нагнулся, обхватил хвост, еще раз подивившись его размерам, и уж было хотел его приподнять, как вдруг понял, что не способен даже стронуть его с места. От усилий по его лбу покатились капельки пота, но хвост лежал на тропинке недвижимый, точно каменный. Пандав, не привыкший отступать, снова потянул его вверх изо всех сил, но, обессилев, на мгновение потерял сознание.

Когда Бхима пришел в себя и открыл глаза, он увидел перед собой обезьяну величиною с дом. Огромное животное золотистого цвета благожелательно улыбалось человеку.

– Умоляю тебя, открой мне, кто ты! – закричал Бхима.

– Ты знаешь, кто я. Я – Хануман, предводитель всех обезьян. Я способен менять свои размеры и облик по желанию, я перемещаюсь в пространстве и даже имею поэтический дар.

– Так ты – великий Хануман! Вот так чудо! Прошу тебя, покажи мне настоящий твой облик. О тот, о котором слагают легенды, я всегда мечтал об этом!

Хануман улыбнулся, и через секунду перед Бхимой была уже обезьяна величиною с гору, и казалось, что головой она касается Солнца. Хануман взметнулся в воздух и пролетел над лесом подобно птице Гаруде. От его приземления сотряслась земля. Когда царь обезьян принял свой обычный вид, он обратился к изумленному и перепуганному Бхиме с такими словами:

– Я вижу все в трех мирах, поэтому знаю, что ты – один из Пандавов, которые теперь в изгнании, и вы сейчас из-за злобного Дурьйодханы переживаете нелегкие времена.

– Так ты все знаешь обо мне? Прости, что и сам я не догадался сразу, кто ты. Как я, сын бога ветра, слышавший о тебе с детства, мог не узнать в тебе божественного Ханумана!?

– Так узнай же всю правду, Бхима. Я, Хануман, также как и ты – сын Вайю. Когда-то бог ветра, увлекшись дочерью царя обезьян, мысленно соединился с нею, и она понесла от него и родила меня.

– Так ты мой брат?

В Бхиме сменяли друг друга испуг, удивление, смятение.

– Да, молодой кшатрий. Мы с тобой сводные братья.

Бхима задумался.

– Я думаю, мы встретились не случайно.

– Верно. Я испытывал тебя, юноша. Ты оказался так воспитан и благороден, что не посмел перешагнуть через старую обезьяну, боясь нарушить ведическое учение. За это я щедро вознагражу тебя. Обладая внутренним зрением, я вижу, что вам, Пандавам, предстоит братоубийственная война. Знай, брат, что в трудную минуту я не оставлю тебя.

– Но как? Разве ты станешь сражаться на стороне Пандавов?

– Нет, но я украшу собой ваше знамя и, поверь, мой грозный рык будет не только леденить душу ваших врагов, но и вселять смелость и мощь в ваши благородные сердца.

– Да украсит знамя Арджуны образ великого Ханумана! – прошептал Бхима.

– А теперь, Бхима, обними меня на прощанье.

Когда Бхима со слезами радости на глазах обнял своего великого брата, он почувствовал, как силы вливаются в него и заполняют все его члены, словно полноводная Ганга наполняет свои обмелевшие притоки. Бхима понял, что ему перешла часть той неземной силы, которой в избытке обладал его великий и божественный брат – царь обезьян Хануман.

33. Арджуна-столпник

Только голубое небо да ночные звезды видел он со дна своего столпа-колодца, да узкий подземный ход вел под церковную стену.

Жития святых о Никите Столпнике

Пандавы продолжали мирно жить в лесу, соблюдая дхарму, предаваясь подвижничеству, ведя нехитрое хозяйство. Но однажды случилось непоправимое. Брахманы, на которых напали бандиты, прибежали к Пандавам и умолили Арджуну защитить их. Лук Арджуны оставался в комнате Юдхиштхиры. Арджуна, потеряв осторожность, вбежал в спальню к Юдхиштхире и схватил свое оружие. Но, о горе! В этот самый момент Юдхиштхира сидел вместе с Драупади. Арджуна знал, что наказание за такой поступок, хотя и продиктованный необходимостью и благими намерениями, неминуемо.

После случившегося Арджуна решил предаться аскезе, дабы очиститься и вернуться назад к родным – достойным и просветленным. Он покинул семью и ушел далеко в лес. Накрывшись шкурой антилопы, он сел под дерево ашватха и ушел в тапасью [7]7
  Тапасья – духовная практика подвижничества.


[Закрыть]. Первый месяц он ел раз в три дня, да и то только корни и листья деревьев. В следующий месяц он ел раз в шесть дней, и то только сухие листья. В течение третьего месяца он ел раз в две недели, а с пятого месяца тапасьи уже не ел ничего. Он полностью углубился в пятисложную мантру, посвященную Шиве: «Намах Шивая… Намах Шивая…». Когда ему показалось, что медитировать в падмасане – позе лотоса – слишком легко, он поднялся на ноги, встал на большие пальцы и поднял руки к небу. Так проходили дни и месяцы, но он не проявлял следов усталости. Казалось, он слился с мантрой, как стихи с музыкой. Волшебная мантра наполняла его силой, как река наполняет и питает высушенный засухой берег.

Его тапасья, способная менять окружающую среду, вызвала беспокойство среди богов, испугавшихся соперничества с суровым отшельником. Они отправились к Шиве с вопросом:

– Останови Арджуну, о великий. В Кали-югу [8]8
  Юга – в индуистском исчислении времени есть представление о четырех югах: Сатья-юга, Трета-юга, Двапара-юга, Кали-юга. В Кали-югу происходит закат религии и деградация человека.


[Закрыть]не принята такая строгая тапасья. Чего он хочет? Заслужить трон в самой Девалоке?

– Успокойтесь. Арджуна – человек дхармы, ему не нужны богатства и слава, он не попросит даже освобождение – мокшу. Я знаю его желания и в должный час исполню их.

Тем временем в непроходимом лесу, полном диких животных, Арджуна продолжал свою строгую тапасью. Он слепил из кусков земли Шивалингам [9]9
  Шивалингам – символ силы Шивы в форме вертикального цилиндра, напоминающего фаллос, который олицетворяет мужское оплодотворяющее начало. Часто имеет в основании круг, олицетворяющий женское порождающее начало. Высекается из камня и устанавливается в храмах и домашних алтарях как святыня.


[Закрыть], собрал в лесу наилучшие цветы и, возложив на лингам гирлянду, продолжил медитацию. Стоя на больших пальцах ног с поднятыми вверх руками и закрытыми глазами, мерно произнося молитву Шиве, он вдруг ясно почувствовал присутствие кого-то. Он открыл глаза и увидел, что на месте созданного им лингама стоит светящееся существо в одежде охотника, а на его шее гирлянда, предназначенная Арджуной Шиве. Арджуна сразу догадался, кто пришел к нему под видом охотника, и тут же в благоговении распростерся перед великим Шивой.

– Твое служение и преданность доставили мне удовольствие, Арджуна. Проси меня, о чем пожелаешь, – сказал Шива, улыбаясь. – Есть ли у тебя какие-нибудь желания, преданный тапасвин?

– О да! Шива, ты явился передо мной в облике охотника. Я же мечтаю увидеть твой настоящий облик. Покажи мне его, если я достоин этого.

– Если я покажу тебе мой истинный облик, ты не выдержишь этого. Ты всего лишь человек, и моя энергия сожжет тебя. Я могу продемонстрировать тебе мой облик йога, если хочешь.

В эту минуту перед Арджуной открылась прекрасная картина: Шива-йог с женой, прекрасной Парвати. Шива украшен полумесяцем в волосах, извивающимися кобрами, одет в шкуру оленя, а в руках – трезубец. Арджуна в экстазе бросился к лотосным стопам Шивы. Шива положил руку на голову Арджуне, что заставило тело воина засиять как фонтан, в котором отражается радуга. Затем Шива силой мысли передал Арджуне мантры, призывающие, направляющие и останавливающие божественное оружие. Под рукой Шивы Арджуна почувствовал свою прибывающую силу, и земля затряслась под его ногами. Шива еще раз возложил руку на голову Пандава и исчез.

Но чудеса в этот день не закончились для Арджуны – любимца богов. Под звуки небесной мелодии на землю спустились несколько сияющих хрустальных колесниц, из которых вышли Индра – царь богов, Яма – бог смерти, Кубера – божественный казначей, и Варуна – бог рек и океанов. Все четверо – управляющие четырьмя сторонами света. Первым к Арджуне, онемевшему от благоговения, обратился бог Яма:

– Сейчас ты наделен чудесным зрением и способен видеть нас. Мы, боги четырех сторон света, пришли к тебе свыше с подарками, ибо тебе предстоит выполнить трудную миссию – одержать победу в борьбе за дхарму на Земле. Знай, Арджуна, в прошлой жизни, которую ты забыл по велению Брахмы, ты был божественным мудрецом Нарой. Поэтому тебе отведена особая роль. Тебе предстоит убить многих людей, чье время пришло: Бхишму, который в прошлой жизни был Васу, Карну – сына бога Солнца, сто сыновей Дхритараштры, которые были люди-амфибии, перестали чтить богов и желали истребить небожителей. Это серьезные противники, и ты прав, что просишь против них мощное оружие.

Яма, охраняющий юг и одетый в красное, подошел к Арджуне, благословил его, прошептал мантру и передал свою булаву, поражающую неотвратимо. Затем Варуна, стоящий на страже запада и одетый в белое, мысленно передал мантру доблестному воину, который с этой минуты стал владеть оружием «Варунастра», способным вызывать разрушительное наводнение. Потом одноглазый Кубера, ответственный за север и носящий золотое одеяние, произнес мантру на оружие «Антрадхана», наделяющее ее владельца особым взглядом, обладающим способностью повергать врага в сон. Она растворилась в теле Арджуны, как сахар в чае. И наконец, Индра, миродержец востока облаченный в синий плащ, приблизился к сыну и произнес мантру, более древнюю, чем Земля, и вместе с мантрой оружие «Вайджра», способное вызывать гром и молнию, перемещать горы и вызывать дождь, вошло в тело и душу Арджуны.

Индра с гордостью произнес:

– Сын, ты заслужил божественные дары. Никто из смертных никогда не получал астры из рук самих богов. А теперь ты отправишься со мной в Девалоку – мир богов, чтобы получить необходимые для тебя уроки и знания.

– Как могу я осмелиться отправиться в Девалоку, не пройдя специальные обряды и не приняв смерть? Отец, разреши мне хотя бы пройти через процедуры очищения, прежде чем я вступлю в твои небесные владения.

Арджуна отправился к Ганге, погрузился в ее священные воды, с благодарностью вспомнил своих родителей, гуру и обратился с молитвой к небу.

И вот хрустальная колесница взмыла в небо, со скоростью света пронесла Арджуну средь облаков и плавно приземлилась в Девалоке.

Арджуна воочию увидел многочисленных богов, гандхарвов, апсар, змееподобных нагов и эльфов и подумал, насколько разнообразен мир Девалоки. Все пространство вокруг было освящено сиянием тапасьи. Время исчислялось по-другому – один день в Девалоке равнялся году на Земле. Эльфы пели песни на языке, не известном Арджуне. Прекрасные апсары танцевали причудливые танцы. Арджуна, очарованный их красотой и грацией, подумал, что ни одна земная женщина, даже такая прекрасная как Драупади, не могла бы сравниться с ними – небесными танцовщицами.