Текст книги "Под крылом дракона"

Автор книги: Софья Самокиш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

– Что ж, – улыбнулся Ксион, – для Олоримэ я бы выбрал что-то вроде этого…

– Замечательно, только цвет бы другой! – подхватила Сенеренталь, не давая своей небольшой компании снова погрузиться в неловкое молчание.

…Ксион покинул девушек через пару часов. Для Вэрии наконец взяли диадему-ободок в виде драконьих крыльев, которую одобрила даже Эвелирис, согласившись, что из всего представленного этот предмет лучше всего сочетает в себе простоту и изящество.

На закате дня, уже не имея никакой цели что-либо найти, эльфийки просто бродили по ярмарке. На центральной площадке сегодня играла приезжая волшебница-флейтистка. Вокруг неё столпилось множество народа. Не только эльфы, но и иноземные мастера, приехавшие сюда со своими товарами, стояли и слушали музыкантшу. Неподалеку, возле лавки с посудой, прохаживался гном, он выбирал что-то среди внушительных чаш и изящных бокалов.

– О, какое великолепие! – произнесла вдруг Эвелирис, кивнув на лавку.

– Да, я видела, – согласилась Сенеренталь, проследив за взглядом эльфийки, и подруги снова перевели внимание на играющую волшебницу.

– Госпожа, прошу поставить его на место! Этот товар уже куплен! – у прилавка, привлекшего внимание Эвелирис, встревоженно засуетился гном, обращаясь к ещё одной эльфийке, подошедшей посмотреть на посуду.

– Не куплен, – поправил его эльф-мастер, хозяин лавки, – а принят в дар.

Гном недовольно покосился в сторону заинтересовавшейся его приобретением.

– Прошу простить меня, господин, – раздался ему в ответ мягкий голос, и Эвелирис удивленно обернулась, чтобы увидеть его обладательницу. – Поверьте, я побеспокоила вас отнюдь не из-за желания причинить вам неудобство, а единственно по причине необыкновенной красоты этого изделия, которое показалось мне столь мастерски сделанным, что я не могла отказать себе в удовольствии рассмотреть его поближе. Я совсем не хотела оспаривать ваше право на обладание им!

– Эльфы… – пробормотал гном, качая головой и пряча кубок в заплечный мешок. – Все – аристократы.

– Олоримэ? – услышав витиеватую фразу, обернулась и Сенеренталь.

– Здравствуй! – кивнула ей эльфийка, действительно оказавшаяся сестрой Ксиона. Сенеренталь радостно приблизилась к ней, потянув за собой Эвелирис.

– Будь ты в другом облике, я бы все равно узнала тебя по твоим речам! – воскликнула она. Олоримэ коротко рассмеялась и повернулась к Эвелирис.

– Кажется, мы прежде никогда не виделись? – произнесла она.

– Это Эвелирис, моя подруга, – представила свою спутницу Сенери.

– А ты – Олоримэ, сестра Ксиона, – кивнула Эвелирис, пристально глядя на эльфийку.

– Да… – помедлив, ответила девушка. – Вижу, вы уже знакомы с моим братом.

– А я такой тебя и представила, когда Ксион выбрал ту диадему, – продолжала удивлять подругу Эвелирис. Сенеренталь посмотрела на неё непонимающе – девушка никогда не вела себя так странно при новых знакомствах.

– Какую диадему?

– Вот, – показала Сенеренталь.

Олоримэ осторожно взяла в руки ободок и погладила длинными пальцами тонкие серебряные нити.

– Прекрасная работа. Это в подарок для кого-то? – спросила она.

– Да, для кхэль моего брата. Она похожа на тебя, и я попросила Ксиона помочь с выбором.

– Не знаю, о ком ты и насколько права в нашем сходстве, но меня бы такое подношение порадовало! – сказала Олоримэ, возвращая диадему.

– А как сказал этот гном? Эльфы – все аристократы? – вспомнила Эвелирис. – Сенери права, ты лучший образец эльфийки!

Олоримэ ничего не ответила, только опустила голову и улыбнулась.

– Да, и кажется, я где-то сталкивалась с этой фразой, – продолжила Эвелирис. – Случайно, не в поэме Исвелия Врэмэна? – обратилась она к подруге.

– Именно там, – Сенеренталь глубоко вдохнула и обернулась в поисках источника нежного сладковатого аромата. Он оказался совсем недалеко – за прилавком рос куст нерденика, чьи цветы распускаются к вечеру.

– А ещё он сказал, что эльфийки – единственные в мире женщины, которые сочетают в себе присущую этому полу изящность, красоту и благородные манеры, но при этом равняются по силе и разуму мужчинам. И не только равняются, но и принимаются мужчинами как равные, – добавила Олоримэ.

– Хорошая фраза, – оценила Эвелирис. – Тебе так понравился Исвелий, что ты выучила его слова?

– Нет, – покачала головой девушка и прищурилась, глядя вдаль. – Просто я всегда мечтала занять именно такое положение. Достоинство и женственность в сочетании с внутренней силой, которая вызывает к тебе уважение, но никогда – панибратское отношение. Не представляю, как я жила бы, родившись в другой стране. Меня обижало бы звание слабого пола, как называют своих женщин, например, люди.

– Почему обижало бы? – спросила Сенеренталь.

– А разве тебе нравится, когда твоё положение ограничивается сидением в башне, вышиванием платочков и произведением на свет детей? Когда к тебе относятся как к красивому декору или предмету мебели, когда думают, что могут делать с тобой всё, что захотят? – на одном дыхании произнесла Олоримэ.

Сенеренталь смотрела на неё, широко раскрыв глаза.

– Но ведь у каждого – свое место, – возразила девочка. – И если мужчины призваны защищать семью и стоять в её главе, то почему мы должны спорить с этим? Тем более что наше звание ничуть не менее достойно и наши обязанности ничуть не легче!

– Среди других народов женщины сталкиваются с другим отношением, – возразила Олоримэ. – Повторяю, нам повезло, потому что эльфы живут по своим законам.

Девушки отошли от центра ярмарки и сели на траву на небольшой полянке, не занятой торговыми рядами.

– Не знаю, Олоримэ, как ты… – вдруг улыбнулась Эвелирис. – А я бы посидела в башне за вышиванием в окружении детей, если бы тот, кто меня туда засадил, заботился, любил меня, души во мне не чаял и не покидал ни на минуту. Это… – она неопределенно махнула рукой и вздохнула, не зная, как описать свои чувства. – Мне иногда хочется чувствовать себя слабой и ощущать, что я имею на это право.

– Да, я вижу, ты дашь Клятву Уз сразу, как только достигнешь брачного возраста! – воскликнула Олоримэ, откидывая волосы с лица.

Сенеренталь внимательно смотрела на девушек и скрывала улыбку. Она была рада, что её подруге тоже понравилась Олоримэ. Ей хотелось, чтобы знакомство с семьей Ксиона переросло в более тесные дружеские отношения.

***

Наступила осень, Сенеренталь минуло четырнадцать, и она наконец-то смогла взлетать, ни от кого не прячась. Первые полеты эльфийка совершала с отцом или старшим братом Лаулоном, но к концу года уже довольно уверенно держалась на неподвижных раскрытых крыльях, и Ирелант разрешил ей подниматься в небо в одиночку.

В вечер перед новым годом, когда вся семья готовилась к встрече и никто не ждал ничего особенного, уходящий год все-таки решил удивить напоследок.

Ирелант, сидевший за плетением нового пояса к своей праздничной тунике, внезапно вскочил и, бросив работу, выскочил из дома, восклицая на каждом шагу:

– Да не может такого быть!

Все семейство, встревоженное странным поведением ясновидящего, собралось в гостиной и в ожидании возвращения отца строило предположения.

– Вы ожидаете непременно чего-то плохого? – вдруг спросила Нефесона. – Может, случилось что-то хорошее, просто очень невероятное?

В этот момент дверь открылась, и все эльфы, сидевшие в гостиной, по необъяснимой причине встали, приветствуя вернувшегося ясновидящего.

– И что же? – наконец спросила старшая дочь Пастораль.

– Я был у Девьеля, – промолвил отец, прошел в комнату и сел на плетеное кресло. За ним медленно опустились на сиденья все присутствующие.

– У Девьеля? – недоуменно повторила Режена.

Девьель был ясновидящим устроителем Гиджиля, и главная обязанность его заключалась в том, чтобы следить, кому из детей маленького города пришел срок отправляться на Лиол. Нэнирин напряженно сцепил пальцы, ожидая решения своей судьбы. Ведь следующим по старшинству для получения покровителя в их семье был он… Но почему же отец говорил «не может быть»?

– Нэнирин… – произнес Ирелант, и по его тону юный эльф понял, что для него новость надежды не содержит. – Я очень надеюсь, что тебя не обидит то, что одна из твоих младших сестер получит покровителя первой!

Режена ахнула, оглянувшись на единорожденных. Нефесона опустила глаза.

– Сенеренталь, твой срок отправляться на Лиол приходит через четыре дня, – заключил отец и недоуменно обвел глазами всю семью.

Первым опомнился Нэнирин.

– Поздравляю! – улыбнулся он, подходя к Сенери. Девочка улыбнулась в ответ и обняла брата. – Я действительно рад за тебя и нисколько не обижаюсь! – прошептал он ей на ухо. – Ты словно давно выросла из своего возраста и кажешься старше нас с Нефесоной!

Сенеренталь усмехнулась.

– Я думаю, что ненамного тебя опередила, – тихо сказала она в ответ.

***

– Итак, за что благодарим уходящий год? – спросила Режена у кхэлина. Они стояли на балконе и смотрели в темное небо, ожидая первую звезду нового года. Дети, каждый в своей комнате, тоже с нетерпением всматривались в темно-синюю даль.

С давних времен, следуя традиции, эльфы проживали первые минуты наступившего года наедине с собой или вдвоем со своим спутником жизни. Это был важный и очень личный момент, и поэтому ему должно было сопутствовать одиночество, чтобы ничто не омрачало начинающийся новый цикл. Чтобы можно было в тишине и спокойствии обдумать всё, что случилось за сорок декадонов, запомнить уроки, которые преподала жизнь в этот период, и подумать о том, что хотелось бы приобрести в будущем…

– Мне он принес больше беспокойств, чем радостей, – пробормотал Ирелант. – Хотя одно я могу совершенно искренне назвать прекрасным событием – наши младшие дочери благополучно встали на крылья.

– Не беспокойся о том, чего Создатель не хочет открывать вам, – проговорила Режена.

«Если этот мальчик не раскрывает своих сил, это не значит, что он не является носителем великой магии, – произнес про себя Ирелант, вспоминая про Амаира. – Но это значит, что планы Повелителя о том, что его нужно обучать и держать при себе…»

– Хочешь насмешить Создателя – расскажи о своих планах! – в тон его мыслям сказала эльфийка.

– Да, именно так, – поднял голову ясновидящий, удивленный своевременностью её замечания. «Именно это мы и делали весь год, когда втайне следили за мальчиком, пытаясь выявить природу его стихии», – Ирелант усмехнулся, вспоминая слова Элиора на последнем собрании совета.

– …Он скоро отправится в школу, – говорил главный ясновидящий Танмере. – Даже если Создатель не хочет явить его нам раньше времени, Страж все равно должен получить достаточное количество знаний, чтобы потом управлять своей силой.

– Так ты предлагаешь ждать? – удивился услышанному Ирелант.

– Да, а что ещё остается делать? – ответил Элиор. – Мы подождем, пока он закончит школу, и, если по истечении этого срока ничего не прояснится, мы проверим его в действии.

– Каким образом? – тихо подалась вперед Тарья.

– Поставим в такие условия, чтобы магия проявилась в полную силу.

– Но это может быть опасно! – воскликнула эльфийка и взяла за руку своего кхэлина. – Мы ведь не станем рисковать жизнью ребенка только для того, чтобы увериться в его силе!

– Я думаю, что к этому моменту в наших видениях что-то прояснится и мы будем ясновидящими на деле, а не только в названии, – попытался пошутить Элиор, но Тарья с тревогой покачала головой и отдалилась, не ответив на улыбку.

…Ирелант резко встряхнул головой, вырываясь из воспоминаний. Режена понимающе усмехнулась и, обняв кхэлина, снова подняла глаза к небу.

– Первая звезда! – произнесла она.

Эльф повернулся и с надеждой посмотрел на далекую мерцающую точку.

– За одно я точно испытываю безмерную благодарность, – наконец тихо сказал Ирелант. Режена вопросительно наклонила голову. – За то, что Создатель лишил меня участи быть главным ясновидящим Совета, – продолжил он. – Я бы ни за что не смог подписываться под решениями, от которых зависит, возможно, судьба нашего мира.

Глава 4

Фиела-тона

Эвелирис опустилась на землю и пробежала пару шагов, чтобы удержать равновесие. Потом вытянула крылья и остановилась, подставляя лицо солнечным полуденным лучам. Светло-сиреневые перья на солнце приобретали ещё более нежный оттенок. Постояв так немного, девушка сложила крылья, оглянулась на дорогу и замерла, увидев между деревьями шагающего эльфа, в котором узнала Ксиона. Юноша ещё не увидел её, и девушка раздумывала, стоит ли приветствовать недавнего знакомого, как вдруг эльф остановился, обратив внимание на что-то в ветвях лиственницы. Он сошел с дороги, вскользь посмотрел на поляну, где стояла девушка, и не сразу заметил её, но через мгновение снова вернулся взглядом к Эвелирис, уже осознав, кто стоит перед ним.

– Добрый день! – произнес Ксион.

– Добрый день, – кивнула эльфийка.

Между ними снова воцарилось молчание, но девушка быстро вспомнила, чем можно его нарушить. Ведь у них была одна общая тема, которая, тем более, волновала сейчас Эвелирис больше всего.

– Интересно, какой самый долгий срок пребывания на Лиоле? – спросила она скорее риторически, чем адресуя свой вопрос конкретно Ксиону.

– Скучаешь по Сенеренталь? – кивнул он, вполне поняв, о чем девушка хочет поговорить.

– Очень, – не стала скрывать эльфийка.

– Сколько она уже там? – Ксион обошел лиственницу и зажмурился на солнце, заливавшем небольшую поляну, куда приземлилась Эвелирис несколько минут назад.

– Сенери ушла в самом начале года. А сейчас уже седьмой декадон весны. Сейчас так красиво и хорошо, и мы наконец-то смогли бы вместе наблюдать весну с неба, а её нет рядом.

– Сколько ещё будет вёсен! – ободряюще воскликнул Ксион. – И потом, может, она вернется до конца этой.

Эвелирис улыбнулась и медленно направилась к высокому дубу, надеясь отдохнуть от яркого солнца.

– Ты не расстроена, что подруга опередила тебя в получении покровителя, несмотря на твое старшинство? – вдруг спросил Ксион.

Эвелирис недоуменно подняла голову. Взгляд её был так красноречив, что Ксион смутился и пожалел, что спросил. Она оставила вопрос без ответа, всем своим видом давая понять, что считает подобные предположения в свой адрес крайне оскорбительными.

– А что чувствуют, когда возвращаются с Лиола? – спросила она, присаживаясь на толстые широкие корни, выпирающие из-под земли.

– Об этом я рассказать уже не смогу, – покачал головой Ксион, также ступая в тень. – Ведь я получил покровителя пятнадцать лет назад. А это ощущение, к сожалению, очень быстро выветривается из головы, слишком оно чистое и светлое. Вот Сенери успела спросить у нужного человека. Олоримэ встретилась ей через десять дней после своего возвращения – вот когда воспоминания ещё свежи!

– А сейчас она уже тоже не помнит? – подалась вперед Эвелирис. – А впрочем, о чем это я – ведь она в школе, не так ли?

Она знала, что эльфы отправляются на обучение сразу после того, как получают своего покровителя. Несмотря на то, что развивать свои силы по строго определенному шаблону было невозможно, некоторые правила и законы магии являлись универсальными и обязательными для освоения, для чего не так давно, всего полтора тысячелетия назад, отец ныне правящего Повелителя основал несколько школ в разных уголках страны. Оказалось ли это лучшим вариантом по сравнению с домашним обучением, эльфы ещё не поняли за такой короткий срок, как полторы тысячи лет. И поэтому продолжали посылать детей к магистрам, специально обученным наставлять других, и наблюдать за результатом для вынесения окончательного решения по этому вопросу. Пока система сбоев не давала.

– Именно, – кивнул Ксион. – Её приняла ближайшая к нам – Фие́ла-то́на66
        Царь-гора.


[Закрыть].

– Ты учился там же? – Эвелирис полувопросительно взглянула на эльфа.

– Да. Каникулы там самые короткие по сравнению с другими школами – всего четыре летних декадона и один осенний для встречи нового года. Зато и курс самый быстрый – всего десять лет.

Эвелирис вздохнула и устремила взгляд на ясное голубое небо.

– Расскажи тогда про Фиела-тону, – попросила она. Ксион улыбнулся и подсел ближе к эльфийке.

***

Сенеренталь почувствовала под собой холодный камень и ощутила, как сильно у неё затекли руки в неудобном положении, однако пошевелиться не смогла. Она словно балансировала на грани сна и реальности и очень хотела проснуться. Однако неприятный сон держал её липкими руками, не давая мыслям собраться и даже вспомнить о том, кто она, где она, зачем. Она металась от одного образа к другому, пытаясь вспомнить, наткнуться на что-то нестоящее, на мелкую деталь, которая вытянула бы её на поверхность, и наконец, эта деталь нашлась. Сенеренталь почувствовала, что правую руку отягощает браслет. «Он… синий… с золотым… узором… – выталкивая каждую мысль, проговорила про себя она. – Его… подарила… мне… Эвелирис!»

– Эвелирис! – прошептала она и наконец-то открыла глаза.

Пещера у Солнечного камня наполнилась новыми персонажами. Почти на каждом выступе и валуне сидели эльфы и эльфийки. Сенеренталь переводила рассеянный взгляд с одного на другого, как вдруг подскочила от неожиданности, не поверив своим глазам. Несмотря на тусклый свет Солнечного камня ошибиться было невозможно.

– Эвелирис! – изумленно воскликнула девушка.

Но когда она пришла? И сколько времени провела в пещере сама Сенеренталь?

Эльфийка подошла к сидевшей девушке и провела рукой по её лицу. Холодное, словно каменное, дыхание не ощущается. Что это значит? Как долго она здесь ещё пробудет, на какой она стадии? Есть ли у посвящения вообще какие-то стадии?

– Я не могла подождать тебя с уходом на Лиол, Эвель, но я могу подождать с возвращением, – прошептала Сенеренталь и села рядом с неподвижной эльфийкой.

***

Время словно замерло – одна бесконечная секунда длилась, а вокруг ничего не менялось. Странно, что не хотелось ни есть, ни пить, ни спать. «Выспалась, – подумала Сенеренталь. – Наверное, сижу здесь уже декадонов десять, не меньше…» Она даже попыталась снова погрузиться в волшебный сон, изо всех сил глядя на Солнечный камень, но его свет больше не оказывал на неё прежнего дурманящего действия.

Когда капающая сверху вода уже довела Сенеренталь до крайней степени раздражения, она почувствовала рядом шевеление, и резко обернувшись, увидела, что Эвелирис начала глубоко дышать. Она дотронулась до её щеки, убрала за ухо выбившиеся пряди, которые теперь стали подвластны гуляющему по пещере сквозняку, и тихо позвала:

– Эвелирис!

Девушка открыла глаза и, мгновение непонимающе глядя на эльфийку, вдруг расплылась в улыбке и радостно произнесла:

– Здравствуй, Сенери!

Сенеренталь облегченно вздохнула и обняла подругу, на что Эвелирис, не любившая подобных проявлений чувств, на этот раз ничего не возразила.

– Как давно ты здесь? И сколько я пробыла, пока ты не пришла? – спросила Сенеренталь.

– Ты провела здесь двенадцать декадонов, когда меня вызвал Девьель и сообщил, что мне нужно отправиться на Лиол через два дня. А какое время года сейчас, даже не могу предположить… – Эвелирис не договорила, удивленно отстранившись от Сенеренталь. – Но что происходит?

Сенери оглянулась и быстро встала.

– Кажется, нам пора убираться, – сказала она.

Атмосфера резко сгустилась, и пещера, как показалось Сенеренталь, даже уменьшилась. А сияющий камень в центре стал, наоборот, намного больше. Девушки даже не успели шагнуть в сторону выхода, как что-то мягко коснулось их, и в мгновение ока пространство переменилось. Пещера словно сжалась и выплюнула их на поверхность острова.

– Портал! – воскликнула Эвелирис и схватила за руку Сенеренталь. Земля растворилась под их ногами, и серое пространство мгновенно поглотило обеих. Когда мгла рассеялась, на вершине холма уже никого не было.

***

– Значит, просто решила и осталась ждать, – ещё раз повторила Эвелирис.

– Да, именно так, – кивнула Сенеренталь, сидя у окна в комнате подруги. Эвелирис встала с кресла и прошагала до двери и обратно.

Когда все поздравления по поводу возвращения Сенеренталь с острова закончились, и члены семьи разошлись по своим комнатам, девушка вышла из дома, никем незамеченная, и свернув на соседнюю улицу, постучалась в окошко дома подруги. В её семье празднование тоже завершилось, и никто не помешал их разговору. Сенеренталь рассказала, что случилось после её пробуждения, и Эвелирис в очередной раз поразилась безрассудству подруги.

– Странно, что пещера не выкинула тебя сразу, а дала дождаться меня… – произнесла она. – А ты сказала об этом отцу?

– Да, – пожала плечами Сенеренталь. – Он не высказал никакого беспокойства и сказал мне никому не говорить до поры. Правда, не уточнил, до какой.

– А ты ещё не пробовала магию? – спросила Эвелирис.

Сенеренталь покачала головой.

– А я уже попробовала, – улыбнулась девушка. – Кажется, меня благословил Воздух!

– Как ты это поняла? – заинтересовалась Сенеренталь.

– Это скорее чувствуешь, чем понимаешь. Когда впервые призываешь стихию и думаешь, во что её облечь, она словно сама подсказывает, в каком виде ей лучше выйти. Почему бы тебе не попробовать прямо сейчас что-нибудь сотворить с помощью магии?

Сенеренталь удивленно посмотрела на эльфийку.

– Вот тебе раз, – произнесла она. – Опасения отца все-таки подтвердились – ты перенимаешь мою склонность к опасным и глупым поступкам!

– Вовсе нет, – рассмеялась Эвелирис. – Это уж никак не относится к опасностям. Лучше тебя самой с твоим покровителем никто не сможет общаться. И помощь родителей тут не нужна. Это мне ещё Ксион рассказывал.

– Ксион? – оживилась Сенеренталь, вспомнив эльфа и их необычно начавшуюся дружбу. – Хорошо, – вдруг согласно кивнула головой она. – Пойдем к лесу, и я попробую.

– Почему к лесу? – спросила Эвелирис.

– Не знаю, – сама удивилась Сенеренталь. – Меня просто туда тянет. Может быть, это уже голос стихии?

Эльфийки вылетели в открытое окно и опустились на дорогу, ведущую из Гиджиля в столицу.

– Стой, – произнесла Сенеренталь. – Можно и здесь.

Она опустилась на колени и дотронулась руками до стоптанной травы.

– Это Земля, – радостно воскликнула она и обернулась к подруге. – Меня благословила стихия Земли! Я теперь понимаю, о чем ты говорила! Её действительно чувствуешь!

Эвелирис одобряюще улыбнулась и кивнула, но Сенери уже отвернулась и начала мысленное общение с покровителем, подняв руки и сложив их на груди.

«Во что тебя облечь?» – подумала Сенеренталь, ощущая, как магия медленно собирается где-то в районе солнечного сплетения, как раз там, где находились её ладони. Сенеренталь развела руки, как будто даже видя в темноте вечера, как растянулась между ладонями трепещущая лента, и послала стихию вперед. По листве пробежал ветер, в центре дороги стала образовываться воронка, в середину которой собирались камни. Сенеренталь подошла поближе к импровизированной башне, которая держалась на честном слове магического заклинания, и осторожно провела рукой по магии, не касаясь груды камней. Воздух затрепетал, размыв изображение, и по башне пробежала волна.

– Как просто, оказывается, создавать скульптуры… – пробормотала Эвелирис.

– Вряд ли искусство было бы искусством, если бы его творила магия, – возразила Сенери, продолжая что-то вырисовывать руками.

Под действием силы камни меняли свою форму. Вскоре фигура с раскрытыми крыльями была готова, но у неё не было лица.

– Кто это? – поинтересовалась Эвелирис, улыбаясь.

– Не знаю, смогу ли я приблизиться к оригиналу настолько, что ты его узнаешь, – Сенеренталь подняла руки выше, увлекая за собой стихию, которая начала вырисовывать голову.

– Ксион? – ахнула Эвелирис, вглядываясь в лицо скульптуры. Сенери улыбнулась и опустила руки.

– Смогла! – удовлетворенно произнесла она.

***

Сенеренталь, уверенно держась за гриву единорога, повела его на снижение. Крылатый конь послушно устремился к земле. Весна только-только вступила в свои права, когда Сенеренталь и Эвелирис впервые полетели в Фиела-тону. Новый курс набирался один раз за год и начинал обучение на первом же декадоне сразу после нового года. Буйное цветение лесов ещё не началось, лишь первоцветы украсили собой поляны, но, как и хотела Эвелирис, наконец-то они летели вместе по весеннему небу, и она могла разделить свой восторг с подругой.

Сенеренталь отправилась в сопровождении старшей сестры Пастораль, Эвелирис – вместе со своей матерью. Сенери знала от Ксиона, что Олоримэ в этот же день отправится на свой второй год обучения, и что он отвезет её сам. Это радовало: она не виделась с ним два декадона. Эльф улетал в столицу по семейным делам – как он сказал в их последнюю встречу.

– Пастораль, посмотри! – окликнула Сенеренталь сестру, когда ей показалось, что она видит знакомое место. Кажется, именно в этой горе скрыто огромное здание, которое она не раз видела на картинах.

– Да, сюда, – подтвердила её догадки эльфийка, поравнявшись с сестрой.

Единороги задели копытами листву высоких деревьев, и только тогда Сенеренталь начала замечать надежно спрятанный в лесах и горах город. Девушки приземлились на небольшую площадь. Посреди неё плескал водой фонтан из темно-серого камня, и брызги радостно переливались на ярком солнце. Сенеренталь восхищенно ахала, рассматривая серые с голубоватым оттенком дома, вымощенные камнем мостовые, статуи, в изобилии украшавшие город. Пастораль не мешала ей знакомиться с новым местом, иногда рассказывая о чем-либо, привлекшем внимание Сенеренталь. Она медленно вела сестру по улице. Сзади так же медленно шли единороги.

Школа была на самом верху. Сам город лежал в долине, с трех сторон окруженной горами. Между каменными хоромами были и маленькие садики, и огромные высокие деревья, которые закрывали город сверху. Были пруды, изумительные деревянные улицы, на которых под ногами был самородный пол из разросшихся корней, ровный и прямой. Были чудные аллеи, темные парки и пронизанные светом березовые рощи… Но несмотря на все изящество и отделку, город не создавал впечатления чего-то рукотворного. Все это было творением самой природы, лишь немного оправленным её же собственной стихией в такую красивую форму.

– Сенеренталь! – раздался сдержанный оклик.

– Здравствуй, Олоримэ, – улыбаясь, поприветствовала эльфийку Пастораль.

– Олоримэ… – растерянно произнесла Сенеренталь, возвращаясь к насущным делам. – Ксион! – уже радостно и осмысленно воскликнула она, увидев стоявшего рядом эльфа.

– Рад приветствовать, – вежливо кивнул тот Пасторали и весело улыбнулся Сенеренталь.

– Вы не встретили Эвелирис? Я думала, она нас опередила, – оглядываясь в небо, спросила Сенери.

В ответ на её вопрос перед ними грациозно опустились две лемостеры77
  Лемостера – крылатая ящерица размером с лошадь.


[Закрыть], и Эвелирис с сопровождавшей её эльфийкой быстро соскочили на землю. Сенеренталь улыбнулась и махнула подлетевшим рукой.

Вскоре эльфы ступили в тень каменных сводов. Огромная галерея, поддерживаемая толстыми прямыми колоннами, привела их к массивной двери.

– Добро пожаловать в Фиела-тону! – хором, не сговариваясь, произнесли все сопровождающие.

– Можно подумать! – тряхнула головой Эвелирис. Олоримэ улыбнулась и повела крылом, приглашая новеньких первыми зайти внутрь.

Школа встретила неожиданным теплом. Как ни странно, холода от камня не ощущалось – температура едва ли отличалась от той, что была снаружи. Всё было светлым и уютным, несмотря на высокие своды, огромные размеры встречающего холла и торжественные мраморные стены.

В помещении собралось великое множество молодых эльфов. Сопровождающие стояли в одной части зала, а те, кто прибыл для обучения, выстроились в определенном порядке на другой стороне. Эвелирис огляделась и быстро поняла, что к чему.

– Нам сюда, – произнесла она, взяв растерявшуюся Сенери за руку. Девушка бросила на подругу благодарный взгляд. Что бы она делала здесь одна? – Что ты, в самом деле, никогда сверстников не видела? – шепнула снова Эвелирис, и Сенеренталь, глубоко вздохнув, почувствовала, что совершенно успокоилась. И действительно, что из того, что ей всего пятнадцать и она самая младшая из всех первокурсников? Стихиям виднее, когда кого благословлять.

Собрание простояло в ожидании ещё полчаса, пока прибывали оставшиеся ученики. Наконец, когда впервые приехавшие изучили замысловатые орнаменты на колоннах настолько, что могли с точностью воспроизвести их на бумаге, из правого коридора быстрыми шагами вышли трое эльфов – двое мужчин и одна девушка с роскошными белоснежными волосами до самого пола. В наступившей тишине было слышно шуршание её платья, однако, шаги не отдавались неприятным гулким эхом.

– Это Эдорел, главный магистр? Тот, что справа? – спросила Сенеренталь, обратившись к подруге, но ответ получила от стоявшего рядом эльфа:

– Да, это он. А девушка – ясновидящая, она приехала отбирать своих для отдельного обучения.

– Ты про школу ясновидящих в Фиалике? – Сенеренталь обернулась к эльфу, ответившему на её вопрос. Тот учтиво поклонился и с улыбкой представился:

– Амаир.

– Сенеренталь, – кивнула та.

– Я приехал уже на второй год обучения, поэтому не стоит удивляться моим познаниям, – опередив вопрос, пояснил юноша.

Девушка улыбнулась и опустила глаза, украдкой бросив взгляд на Эвелирис – та не смотрела на неё. Сенеренталь хотела спросить нового знакомого о чем-то ещё, но в этот момент главный магистр произнес:

– Добро пожаловать в Фиела-тону! – и всё внимание в зале переключилось на него.

***

Приветственная речь Эдорела, как всегда, была краткой и информативной, за что все присутствующие были очень ему благодарны, хотя вслух этого никто никогда не говорил. Главный магистр обернулся к своим спутникам.

– Ну, что подсказывает тебе твой дар, Тарья? – с улыбкой спросил он длинноволосую эльфийку. – Богатым сегодня будет твой улов?

– Даже как будто особенно богатым, – ответила ясновидящая.

Эльфийка выглядела очень юной, но, присмотревшись, можно было заметить разницу между ней и прибывшими на учение девушками. Выражение лица, особенно глаза, выдавали возраст.

Эдорел улыбнулся, глядя на Тарью – как быстро летит время! Кажется не так давно он присутствовал при том, как её забрал к себе на обучение Элиор, а вот уже шестьсот лет прошло с тех пор… И теперь не главный ясновидящий страны, а его лучшая ученица и спутница жизни ездит по школам и собирает эльфов с особым даром.

– Впервые прибывшие собрались, – отвлек от раздумий подошедший к Эдорелу магистр Лагмериэл.

– Тарья, приступай, – кивнул Эдорел девушке, и она направилась к стоявшей отдельно толпе молодых эльфов, с волнением ожидающих решения их участи. Остальные ученики уже начали расходится по своим комнатам, но некоторые ещё оставались в зале, имея среди новеньких знакомых или родных.

– Увидимся вечером на общей трапезе! – торопливо произнесла Олоримэ, видя приближающуюся Тарью, но не успела сделать и шага, когда раздался пронзительный возглас и эльфийка с белоснежными волосами в мгновение ока подскочила к девушкам.