Текст книги "Под крылом дракона"

Автор книги: Софья Самокиш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Софья Самокиш
Под крылом дракона

Окно в спальне было открыто, и прохладный ветер поднимал прозрачные занавески над кроватью Повелителя. Капли дождя залетали в комнату, и весь пол возле окна был испещрен мелкими темными точками. До рассвета было недалеко.

Дождь шумел однообразно и убаюкивающе, но на Повелителя это оказывало противоположное действие. Эльфийская страна Танме́ре очень редко видела дождь. Здесь случался лишь аста раумэ – так называемый «плач рассвета». Его всегда сопровождало солнце, а капли воды были едва ощутимы, переливаясь и сияя в его лучах. Но теперь это был настоящий ливень. Именно поэтому Повелитель не спал.

Он откинул легкое покрывало и поднялся, стараясь не разбудить спящую кхэль11
        Возлюбленная, спутница жизни. Так эльфы называют своих избранниц после заключения Клятвы Уз (церемония официального создания семьи), но очень часто и до неё, потому что практически всегда уверены в выборе и практически всегда он приводит к заключению Клятвы. Мужская форма этого слова: кхэ́лин.


[Закрыть]. Дореле́я, жена Повелителя, глубоко вздохнула во сне, и укрывавшее её руку бледно-розовое крыло медленно сползло на освободившуюся часть кровати. Венценосный эльф взглянул на неё с улыбкой и, помедлив мгновение, повернулся к окну.

Что предвещал собой очередной дождь, никто не знал. Но небо никогда не разверзалось просто так. Повелитель взглянул на часы и, уложив крылья за спиной, вышел из спальни. В коридоре ему встретился Элиор – глава совета ясновидящих.

– Что, не спится, Ла́ким? – произнес он. Повелитель усмехнулся и покачал головой, потом спросил:

– Давно ли ты сам бодрствуешь?

– Уже два часа. Ливень не дает мне покоя.

– О чем он? – взволнованно спросил Лаким.

Главный ясновидящий сделал неопределенное движение рукой. Он не любил говорить, когда не был уверен в своих видениях.

– Тебе нужна помощь совета? – тихо спросил Повелитель.

– Да, думаю, это повод собрать всех, – согласно кивнул Элиор.

Глава 1

После дождя

Утро было туманным после прошедшего дождя, но первые солнечные лучи уже пробивали сиреневатую дымку, обещая, как обычно, солнечный и жаркий день. Облака на востоке окрасились в золотисто-оранжевый цвет, когда в городе Ги́джиль, надежно спрятанном в густых лесах Танмере, на широкой кровати с пологом проснулась эльфийская девушка и, резко повернувшись к окну, прошептала:

– Сегодня день благословения!

У каждого народа, владеющего магией, свои традиции посвящения в нее детей. У эльфов срок готовности ребёнка к общению с магией определяет ясновидящий, и каждому судьба предлагает своё время. Олори́мэ ждала сегодняшнего дня семнадцать лет. А её старшему брату Ксио́ну позволили идти на благословение стихии лишь в двадцать пять.

Прежде было не так. Когда Создатель вызвал из небытия предков нынешних эльфиолов, Он поселил их в месте, которое сейчас называется Иарэ́д22
        Утраченное.


[Закрыть], и назвал их «эльфиолами», что означало – первосозданные. Эльфиолы могли творить магию без посредников, потому что вся атмосфера Иарэда была пропитана ею. У первосозданных рождались дети, но все они были не похожи на своих родителей и друг на друга, потому что Создатель задумал населить свой мир разными народами. Первыми детьми были младенцы с крыльями. И эльфиолы нарекли их эльфами, что означало «перворожденный». Дальше родились сильфы, волшебники, феи и остальные…

Но всё изменилось после того, как эльфиолы спустились из Иарэда в мир То́укси. Народы разделились, создание новых рас прекратилось, все стали рождать себе подобных детей. Прямая связь со стихиями была утеряна, пока первосозданные не осознали свою ошибку, но вернуть всё, как прежде, было уже невозможно. Тогда Создатель показал эльфиолам и остальным народам новый способ взаимодействия с потерянным миром. И для эльфов путь к магии теперь лежал через остров Лио́л.

Олори́мэ села на кровати и задумчиво уставилась в окно. Серые крылья нетерпеливо дрогнули, напоминая о себе. «Да подождите! – подумала девушка. – Сегодня, вероятно, будет не до полетов…» Крылья печально опустились, но повод и правда был весомым, и они послушно улеглись за плечами. Олоримэ взглянула в зеркало и улыбнулась.

Впрочем, с некоторыми проявлениями магии эльфы соприкасались с самого детства. Крылья у новорожденных раскрывались уже к двадцатому декадону33
        Декадон – 10 дней.


[Закрыть] жизни, и это было самым ярким проявлением высших стихий. Они вроде бы являлись частью тела, но в то же время обладали собственным сознанием, которое мыслило образами и передавало хозяину или хозяйке настроение, в котором легко можно было угадать желание полетать, сочувствие происходящему и даже предупреждение об опасности.

– Олоримэ, можно войти? – тихо спросили за дверью.

– Да, Ксион, пожалуйста, – разрешила эльфийка и встала с кровати.

В комнату вошел высокий юноша с белоснежными волосами и, подойдя к сестре, ласково прижал к себе, гладя по коротким рыжим волосам.

– Готова? – спросил он.

Олоримэ засмеялась:

– Ты говоришь так, будто я отправляюсь в опасное путешествие. А ведь это не опасно! Ты же сам там был!

– Это не опасно. Но это нелегко. Важно сделать правильный выбор. Поэтому я спрашиваю тебя: ты готова?

– Готова! – радостно кивнула девушка.

Чтобы дать своим творениям возможность снова общаться с нематериальным миром, Создатель спустил на Тоукси кристалл света, который хранил в себе часть Иарэда и мог перенести на некоторое время душу туда, где обитают все стихии. Он поместил кристалл в пещеру на крошечный остров Лиол, где никто не жил. Путь до него по морю был бы очень долог. Но на Тоукси существуют порталы, которые за мгновение перемещают из одного края мира в другой. И каждый эльф в свое время отправлялся на Лиол, чтобы заснуть у Солнечного камня (так назвали кристалл) и получить благословение одной из стихий – Воды, Огня, Воздуха или Земли, с помощью которой он начнёт творить волшебство. Потом, по мере самосовершенствования, эльф мог овладеть второй стихией и даже третьей. Редко кому удавалось обрести покровительство всех четырех стихий и творить магию с помощью любой из них. Такие эльфы назывались высшими. Всё это Олоримэ помнила едва ли не с рождения и нисколько не боялась предстоящего события.

Когда она спустилась в гостиную, родители уже ждали. Младших сестёр не было видно, и во всём доме царила непривычная тишина, и тогда вдруг впервые Олоримэ ощутила легкую дрожь волнения.

– Вы ведь узнаете о том, что благословение свершилось? – спросила она вдруг.

– Разумеется, нас немедленно оповестят, – заверил отец.

Девушка кивнула и первой вышла из дома.

***

Портал вынес эльфийку на пустынный холм. Остров оказался настолько маленьким, что Олоримэ могла видеть океан со всех сторон. Почва была сухой и неплодородной. Изредка встречались неприхотливые кустарники, деревьев же не было совсем. Оглядевшись, девушка увидела ступени, ведущие вниз.

Родители проводили её до здания городского портала, потому что выйти на остров нельзя было никому, кроме посвящаемого эльфа. «Тебя отправят на вершину холма, внутри которого скрыта пещера. Спускайся по лестнице и окажешься у входа, – прозвучали в голове слова матери. – Там будет холодно, но твоему сну это не помешает!»

В пещере действительно царил холод. В центре стоял неопределенной формы камень, испускавший слабое сияние, но не дававший тепла. «Отчего же он Солнечный, если не греет?» – подумала Олоримэ.

Внутри возле входа никого не было. Девушка с удивлением вглядывалась вглубь пещеры. Не может же быть, чтобы благословение проходила она одна, ведь в Танмере столько эльфов! Когда глаза её привыкли к полутьме, она убедилась в правильности своих сомнений. В самом дальнем углу пещеры неподвижно сидел юноша – даже волосы его не шевелились от движения воздуха. Девушка отошла от входа, примостилась на ближайший ровный валун и уставилась на сияющий камень. Вскоре взгляд её затуманился, веки медленно опустились и дыхание почти замерло, погружая эльфийку в глубокое забытье. Одновременно с этим в другом конце пещеры началось движение. Юноша глубоко вдохнул и резко открыл глаза.

***

Лаким сидел за широким круглым столом в окружении двенадцати эльфов совета, которых Элиор отбирал из самых сильных ясновидящих страны, и не верил своим ушам. Предчувствия и видения всех собравшихся соединились в невероятную картину – дождь был посвящен тому, что в мир пришел Страж.

Пророчество о Страже знали с пеленок все эльфы Танмере. Его открыл около трех тысяч лет назад Хакв, один из высших эльфов. Он обладал даром ясновидения и предвидел ещё множество событий, которые уже случились, но самым значимым его наследием было пророчество о Страже и его великой магии. Оно имело значение для всего мира Тоукси несмотря на то, что хранителями этой тайны были только эльфы. Золотой Лотос – так называл Хакв эту великую магию.

«…И тьма до того окрепнет, что народы, ей служащие, будут способны одержать верх над светлыми. Но в эльфийской стране родится Страж, чья сила сравнится с оружием тёмных…»

Сколько себя помнил Повелитель – а ему уже минуло две тысячи лет, – на Тоукси всегда существовало противостояние темных и светлых народов. Хотя крупных войн было немного, сам факт существования двух противоборствующих сторон ощущался в жизни постоянно. Жители Темной империи и горные ведьмы из империи Докем никогда не скрывали своего враждебного отношения к светлым расам и не упускали возможности напасть на представителей светлых народов даже в мирное время, если те оказывались вблизи их территорий. И само использование ими низших стихий сказывалось на всём мире: из-за этого в природе возникали отклонения и случались разные катаклизмы. А так как народы, использующие темные стихии, находились под их защитой, то все последствия происходили на землях светлых.

Вначале силы и тех, и других были примерно равны. Но тьма знала, как привлечь к себе. И за всё время существования Тоукси она постепенно набирала силу. А у светлых народов не было никакого тайного резерва. Но вот три тысячи лет назад Хакв предсказал появление в мире великой магии.

«Однажды все четыре светлые стихии собрались вместе, чтобы объединить свои лучшие качества. Из этого сочетания родилась уникальная магия, которая получила название Золотого Лотоса. Потому что, когда объединившиеся стихии взглянули на то, что у них получилось, они увидели огромный золотистый цветок, который даже в закрытом состоянии вызывал восхищение и желание всегда иметь его подле себя. Он возник как соединение Земли, которая укрыла его корни, Воды, которая питала его, и Воздуха, без которого не может существовать ничто живое. Тогда Огонь возмутился и спросил:

– А где же моя часть?

В тот же миг бутон раскрылся, и оказалось, что внутри он хранил зародыш новой жизни: на сердцевине лежало яйцо лилово-синего цвета, слишком большое даже для самых крупных птиц. Вскоре оно качнулось, скорлупа треснула и на желтый лепесток выбрался маленький дракон.

Ведь известно, что драконы всегда делают кладки в долине Лотосов, доверяя своих детей только этим цветам…»

– Итак, кто сегодня получил благословение на Лиоле? – спросил тем временем Элиор. Повелитель тряхнул головой и вернул свои мысли в стены зала совещаний.

– Как одно из подтверждений правильности наших видений, сегодня на Лиоле случилось невероятное чудо, – отвечала ему мерным голосом рыжеволосая эльфийка, сидевшая напротив. – Его покинул юноша, который находился там всего пять дней. И все пять дней он был там один. Возможно, именно он является носителем великой магии.

Повелитель удивленно хмыкнул. Пять дней – это немыслимо короткий срок пребывания на острове! Не надо иметь дар ясновидения, чтобы заподозрить в этом что-то особенное.

– Как его зовут? – обратился к девушке венценосный эльф.

– Амаи́р, – ответила та. – Он живет в Ве́ссиене, рядом с Гиджилем.

– Вот как? – Повелитель перевел взгляд на другого эльфа, сидевшего ближе к нему. – Ирелант, тебе ведь нетрудно будет по пути домой заехать проведать предполагаемого спасителя Тоукси?

– Конечно, Лаким, – ответил Повелителю названный эльф.

– Как только ты будешь знать что-то конкретное на его счет, ты свяжешься с Элиором по медальону. Передавать такие вести по воздуху не стоит.

Ясновидящий снова кивнул, и тогда Лаким спросил:

– Сколько у нас времени до того, как Страж вступит в силу и применит свою магию для защиты Тоукси?

Над столом повисло молчание.

– Вряд ли в этом возникнет необходимость скорее, чем через десять лет. – чуть помедлив, ответила одна из ясновидящих.

– Всего десять лет? – переспросил Лаким чуть более обеспокоенно, чем ему хотелось.

Хакв очень красочно расписывал невероятные возможности магии Золотого Лотоса и едва упоминал о том, ради чего Страж придёт в мир. Но Лакиму страшно было предполагать, что за оружие должно появиться у тёмных, если для спасения Тоукси придётся прибегнуть к помощи такой великой волшебной силы.

– Не меньше, чем десять лет, – поправила его эльфийка, напоминая тем самым, что и за это время можно успеть многое. Повелитель чуть помедлил и согласно кивнул.

– Что ж, если самое плохое, что вы можете предсказать, – это десять лет, – спокойно сказал он, вполне овладев собой, – значит, нам нужно готовиться к серьезной войне.

***

Иррана мрачно смотрела в зеркало. Оттуда ей отвечала столь же неприветливым взглядом девушка странного вида. Черты её лица были остры и неправильны, нос загнут наподобие клюва, а волосы бледно-желтого цвета свисали унылыми прядями. На фоне этой неприятной внешности ещё более удивительными и красивыми казались миндалевидные черные глаза, словно взятые с другого лица. Девушка едва заметно дернулась и недовольно отвернулась, не желая больше созерцать свое отражение. Зеркало понимающе зарябило, и изображение расплылось, открывая наблюдательнице каменистый холм, вход в пещеру у его основания и яркое сияние, исходившее изнутри.

– Вин, ты долго будешь там копаться? – негромко позвала девушка, уменьшая яркость зеркала.

Из-под стола торопливо вылез пухлый тарбаган.

– Иду, хозяйка! – произнес он и, проворно подскочив к некрасивой девушке, протянул ей пучок сухих трав. Та растерла пальцами подношение над небольшим темно-красным кубком. Сероватый порошок опустился в жидкость и вспыхнул. Иррана удовлетворенно улыбнулась.

– Там что-то интересное? – осмелился спросить тарбаган. – Откуда столько энергии высвободилось?

Девушка покачала головой и усмехнулась:

– Нет. Это не про нашу честь. Это остров Лиол, там только что произошло благословение какого-то эльфа.

Тарбаган разочарованно отвернулся и снова скрылся под столом.

Очередная церемония благословения. Сколько она их видела за последние двенадцать лет?

Иррана была горной ведьмой. Ее народ испокон веков использовал для своего волшебства низшие стихии. Облик горных ведьм отличался от внешнего вида других живущих: вместо ног у них было десять щупалец. Изначально они обитали в неприветливых каменистых горах и были довольно слабы и немногочисленны. Но чем большей становилась численность других народов, чем дальше они расселялись, осваивая всё новые и новые прекрасные плодородные земли, тем менее устраивало горных ведьм их положение. Когда же они набрали силу и наконец решили спуститься с гор, чтобы искать себе новое место для жизни, оказалось, что все цветущие земли Тоукси уже распределены между другими народами, которые четко обозначили границы своих государств. Горным ведьмам пришлось вернуться на свои скалы.

Проходили столетия. Горная империя Докем становилась сильнее. Ведьмы и ведьмаки совершенствовали свою магию и искали союзников среди других народов, прибегающих к помощи низших стихий. Вскоре они сделали первую попытку отвоевать себе лучшие земли, напав на эльфов. Это было около десяти тысяч лет назад. Танмере выстояла, но потери были велики с обеих сторон. Следующая битва за земли случилась спустя три тысячи лет. На этот раз предметом атаки стало государство фей, выход к которому был с другой стороны гор. Но и эта попытка оказалась неудачной. Снова ведьмы затихли, но все светлые народы уже понимали, что жители гор не успокоятся. И правда, с тех пор случилось ещё несколько нападений. Сейчас, при правлении королевы Агвирон, горные ведьмы переживали расцвет своего существования: никогда прежде они не были такими сильными и опасными соседями.

Иррана перемешала зелье и снова повернулась зеркалу. Она принадлежала к богатому знатному роду, но появилась на свет всего с тремя щупальцами вместо положенных десяти. И мать отказалась от ребенка, едва увидела её уродство. Тогда новорожденную отдали кухарке, недавно похоронившей собственного младенца. Но приёмная мать такой замене не обрадовалась.

Не видя к себе доброго отношения, девочка сбежала, будучи шести лет от роду. Её приютили каменные птицы. Они воспитывали Иррану пять лет, за которые она научилась летать, что было совершенно немыслимо для горной ведьмы.

Искренне поблагодарив мудрых каменных птиц, девушка спустилась с гор и нашла в долине дряхлого мага, доживавшего свой век отшельником, у которого проучилась ещё два года. Когда же старость окончательно помутила его разум, ведьма ушла, прихватив с собой пару полезных вещичек. Среди них было и зеркало-глаз – уникальный артефакт, через который она сейчас наблюдала происходящее в стране эльфов.

Иррана облюбовала себе пещеру в горах, которая располагалась недалеко от эльфийской границы. С тех пор прошло уже двенадцать лет, и всё это время Иррана помнила только об одном – у неё есть родной дом, из которого её выгнали, сочтя недостойной принадлежать ему, и поэтому она должна заслужить его любым способом.

Все двенадцать лет Иррана занималась тем, что тайком, не выдавая себя, помогала Агвирон развивать план войны с эльфийской страной. Через свое волшебное зеркало ведьма беспрепятственно следила за эльфами и успела сорвать им немало важных мероприятий, подстраиваясь словно под руку судьбы и оставаясь незамеченной. Своими действиями Иррана надеялась снискать благосклонность королевы и стать если не любимой своими сородичами, то хотя бы уважаемой.

Вот и сейчас зеркало бродило по эльфийской стране, но пока не находило ничего интересного. Очередная церемония благословения. Сколько их было за последние двенадцать лет?

Глава 2

Первый полет

«Ещё чуть-чуть! Ещё несколько шагов!» – мелькало в голове. Девочка преодолела ещё несколько метров и очутилась на вершине скалы. «Ну наконец-то!» – удовлетворенно подумала она и подошла к краю. Синие крылья, сложенные за спиной, окатили сознание хозяйки волной тревоги, но она возмущенно воскликнула:

– Вы же только что были рады, а теперь так малодушно хотите отказаться! После всего, что я преодолела, чтобы сюда забраться? Отец – на совете, в кои-то веки мне никто не станет мешать!

Синие перья покаянно качнулись и замолчали, соглашаясь с доводами юной эльфийки. Девочке было тринадцать лет, и звали её Сенерента́ль.

Несмотря на то, что крылья у эльфов раскрываются на первом году жизни, пользоваться ими по назначению начинают далеко не сразу. Они развиваются и крепнут гораздо позже, чем всё тело, поэтому первые полеты начинаются не раньше четырнадцати лет. Но Сенеренталь на пороге своего тринадцатилетия поняла, что больше ждать уже не может. Когда она два декадона назад обратилась к матери, та переадресовала вопрос отцу-ясновидящему. Он не увидел в будущем дочери никакой опасности и дал согласие на первую «пробу пера». Счастливая Сене́ри отправилась с матерью в лес, впервые поднялась в воздух, но не справилась с ветром.

– Мне просто было мало пространства! – возмущенно доказывала она на пути домой. Но мать была непреклонна и не позволила рискнуть ещё раз.

Отец выслушал отчет о первом полете и вынес вердикт: до положенного возраста больше никаких проб. Сенеренталь была в отчаянии. Как можно ослушаться ясновидящего, если он угадывает твои мысли ещё до того, как ты успеваешь их подумать?

Но счастливая возможность представилась. Отец, как один из самых сильных ясновидящих, состоял в совете Повелителя. В обычное время из двенадцати эльфов совета при Повелителе находились только трое: главный ясновидящий Элиор и двое других, которые сменялись каждые два декадона, согласно заранее составленному уговору. И потому отсутствовал отец всего лишь три раза в год, и то на короткий срок. Так решил Повелитель, не желая лишать своих ясновидящих права выбрать, в каком месте они хотели бы жить. Последнее дежурство отца Сенеренталь было как раз перед первым пробным полетом, и потому следующий его отъезд был назначен только на конец лета. Но иногда, если происходило что-то совсем необычное, все двенадцать ясновидящих спешно ехали в столицу для принятия совместного решения.

Три дня назад случился дождь – такой невероятный ливень, равного которому Сенери, сколько себя помнила, ещё ни разу не видела. И отец незамедлительно отбыл в столицу по призыву Элиора. Больше никто в семье мысли читать не умел, а слово отца всегда было так не нарушаемо, что никому и в голову не могло прийти заподозрить Сенеренталь в её рискованной задумке. План Сенеренталь был прост: если у неё не получилось взлететь в первый раз, то только потому, что вокруг были деревья. Следовательно, пробовать снова нужно там, где деревья помешать не могут. Для этого эльфийка два дня подряд убегала в поле, где осторожно поднималась в воздух. У неё получалось сделать несколько кругов над открытой поверхностью, но этого ей показалось мало – девочка хотела взлететь выше. Поэтому сегодня Сенеренталь решилась на более кардинальный поступок. Она взобралась на водопадную гору, откуда проще было набрать высоту, чем с низины, и теперь, подойдя к самому краю, смотрела вниз на небольшое озеро, в которое с шумом низвергалась вода. Ей было страшно потерпеть неудачу, но откладывать на завтра Сенери тоже опасалась: отец мог вернуться в любой момент.

– Если даже у нас не получится, я упаду в воду и не разобьюсь… – успокоила она крылья, а заодно и себя и, не раздумывая больше, закрыла глаза и шагнула в пропасть.

Ветер засвистел в ушах, и даже если бы эльфийка захотела осмотреться, у неё бы ничего не получилось. «Давайте же!» – молила она. С закрытыми глазами было легче сосредоточиться. «Так… Вытянулись… в одну ровную линию… Ну пожалуйста!» Время было на исходе, и девочка уже ощущала влажную прохладу, исходившую от поверхности озера. «Не получилось…» – обреченно подумала она, представляя себе малоприятное погружение в холодную воду. Шел третий декадон весны, и погода для купания была неподходящая. «Об этом надо было думать раньше!» – пронеслось в голове, когда внезапно падение прекратилось и Сенеренталь почувствовала сильные взмахи крыльев, которые резкими рывками поднимали её вверх. Она открыла глаза и быстро взглянула вниз. Вода была неспокойна, но даже в таком плохом зеркале она смогла увидеть, как невероятно огромны её крылья в раскрытом виде. У Сенеренталь дух захватило от этого зрелища.

– У нас получилось! – прошептала она. Крылья не откликнулись. – У нас получилось! – закричала она во весь голос, и тогда они словно очнулись и окатили её такой волной ликования, что эльфийка едва не потеряла контроль над ситуацией, но крылья уверенно держались в воздухе. Девочка взмахнула ими ещё несколько раз, привыкая к новым ощущениям, и стала набирать высоту.

…Сколько времени прошло в небе, Сенеренталь не считала. Она разглядывала небо, жмурилась на солнце, рассматривала облака, проплывающие так близко. Потом решила забраться ещё выше, и ее подхватило маленькое облако, направлявшееся к Западным горным грядам. Пушистая мягкая масса немного прогнулась под телом эльфийки, обнимая со всех сторон, и Сенеренталь весело засмеялась и захлопала в ладоши – всё было как в лучших снах о полетах. Она даже попрыгала на необычной перине, пока не очутилась у самого края. Вот тут-то, свесив ноги с облака, юная эльфийка наконец вспомнила, что может улететь далеко от дома, и глянула вниз. Невероятная красота открылась её взгляду – Танмере в начале весны с высоты полета была завораживающей. Повсюду простирались леса, только покрывшиеся маленькими листочками того особенного сочно-зеленого цвета, который бывает только у молодых побегов. Вдали виднелись Западные горы. А вот где был Гиджиль, девочка не понимала.

Эльфийские города и деревни так умело вплетались в леса, что сверху их было невозможно отличить от природы. Об этом Сенеренталь тоже знала, но никогда прежде ей не приходилось применять это знание на практике, и она не подумала о возвращении домой, когда стояла на краю обрыва. В мыслях о том, как найти путь обратно, Сенеренталь слезла с облака и начала опускаться вниз. Задумавшись, она не обратила внимания на то, что делать взмахи ей становится всё тяжелее, а крылья опускаются всё ниже, пока вдруг они не захлопнулись совсем. Эльфийка на мгновение замерла в воздухе с закрытыми крыльями, потом камнем рухнула вниз.

– Это что ещё за экстренная посадка? – закричала она, перебивая ветер. – Я вас об этом не просила!

Но тело словно окаменело. Внезапно навалилась такая усталость, что Сенеренталь удивилась, как ей ещё хватает сил о чем-то думать. У самых вершин деревьев крылья наконец раскрылись, но больше ничего сделать не смогли и так и остались за спиной неподвижным полотном. Это замедлило падение, и приземлилась эльфийка, можно даже сказать, удачно. Плашмя на землю.

– Ох… – вздохнула она, уткнувшись лицом в траву. «Всё цело?» – девочка шевельнула пальцами, потом всей ладонью. Поднятая над землей рука затряслась от неимоверной слабости.

«Что же мне делать?» – подумала Сенеренталь, с удивлением понимая, что относится к происходящему на редкость спокойно. Её лихорадило, она тяжело дышала и не могла подняться. Но, несмотря на падение, эльфийка была просто счастлива. «В конце концов, отец – ясновидящий. Если бы со мной должно было случиться что-то серьезное, он бы узнал и прилетел на помощь, – сказала себе девочка. – А если он этого не сделал, значит… Значит, он ещё ничего не знает и, может быть, так и не узнает!» – оптимистично закончила она. Радость первого полета была такой сильной, что даже молчание крыльев эльфийку не беспокоило, и Сенери с наслаждением вдыхала аромат травы, смакуя недавние впечатления.

Через некоторое время слабость прошла. Сенеренталь поняла это, когда, нащупав пальцами что-то необычное, инстинктивно подняла голову. И только потом осознала, что уже может шевелиться. Нащупанное оказалось чьей-то сандалией, и, задрав голову ещё выше, эльфийка увидела перед собой юношу со снежно-белыми волосами и такими же белыми крыльями, аккуратно уложенными за спиной.

– Ты в порядке? – поинтересовался эльф, опускаясь на колени рядом с ней. Сенеренталь кивнула. – Где твои родные? Что случилось?

– Ничего страшного… – неуверенно ответила Сенеренталь. – Я упала и сначала не могла двигаться…

– А сейчас можешь?

– Сейчас могу, – девочка оперлась на локти и ахнула от внезапной боли.

– Дай мне руку, – решительно сказал эльф. Сенеренталь схватилась за неожиданного спасителя и обнаружила, что тело её превратилось в мешок с как попало накиданными костями – при малейшем движении от боли темнело в глазах.

– Что случилось? – снова спросил юноша.

– Я училась летать. Всё шло по плану! Я смогла расправить крылья, набрать высоту, потом села на облако, а когда захотела спуститься вниз, крылья отказались двигаться, и я начала падать. Перед самой землей их удалось раскрыть, и они смягчили падение, – рассказала девочка.

Синие перья всё так же топорщились за спиной. Она попыталась вытянуть их и сложить, но не смогла.

– Да, скрыть от родителей непослушание теперь не получится! – догадался незнакомец, сочувствующе улыбнувшись.

– Я и не собиралась скрывать! Наоборот, я хотела рассказать, что справилась, несмотря на их запреты! – живо возразила девочка.

– В итоге ты перетрудила крылья. Это был слишком долгий полет для начинающего. Ты ведь пока не умеешь парить, оставаясь неподвижной? Для того чтобы держаться в небе, тебе обязательно нужно делать взмахи? – юноша говорил спокойно и ровно. – Твоё желание летать понятно… Но без необходимых знаний это осуществить невозможно. Ты бы хоть спросила у сестер или братьев, как это правильно делается! – вздохнул эльф.

– Отец бы прочитал наши мысли и обо всём догадался, – печально ответила эльфийка.

– Твой отец – ясновидящий? – юноша заинтересованно наклонил голову. – Как же ты умудрилась сбежать от его всевидящего ока?

– Он уехал.

– Все случайности совпали! – понимающе хмыкнул эльф. – Жаль терпеть поражение в самом конце. Как тебя зовут? – спросил он.

– Сенеренталь, – представилась девочка.

– Рад знакомству, я – Ксион, – эльф шутливо поклонился.

Сенеренталь улыбнулась внезапной перемене настроения собеседника, а тот, пряча в глазах улыбку, проговорил:

– Что же я могу сделать, чтобы твои старания не пропали даром?

– Думаю, для начала стоит меня поднять, – ответила девочка.

Сломанными оказались два ребра и левая ключица. Эльф усадил маленькую эльфийку возле дерева и осторожно прислонил спиной к стволу.

– Я помогу, только не удивляйся и постарайся не кричать, если будут странные ощущения… – произнес он и, резко вскинув руку, воскликнул: – Дезер этривайя!

Сенеренталь не успела даже кивнуть, когда магия сковала её движения и сжала грудь, не давая вздохнуть. «Странные ощущения? Эту дикую боль он называет странные ощущения?» – пронеслось у неё в голове. Давление резко исчезло в тот момент, когда Сенери из последних сил сдерживала крик.

– Что это было?! – все-таки завопила она, едва обрела возможность двигаться и дышать.

– Магия, – ответил Ксион. – А что же ты хотела? Срастить кости за минуту – немного противоестественно, не находишь? А когда магия идет против природы, возникают побочные эффекты. Должна же быть какая-то плата за скорое исцеление.

– Спасибо, – произнесла девочка, пробуя шевелить рукой. Всё оказалось в полном порядке, и эльфийка уже собиралась улыбнуться, как вдруг новая мысль полыхнула в голове – она до сих пор не слышала сознания крыльев!

– А что с моими крыльями? – с тревогой воскликнула Сенеренталь.

– Ничего страшного. Это те же мышцы, и в них так же бывают судороги, – пожал плечами юноша. – Но я не могу воздействовать на них магией, как на твои кости, потому что крылья обладают собственным сознанием. Попробуй сама поговорить с ними.

«Милые мои, вы меня слышите?» – осторожно позвала Сенеренталь. Что-то шевельнулось на той стороне сознания, и девочка облегченно вздохнула – судя по настроению, крылья были скорее довольны, чем огорчены результатом первого полета. Она закрыла глаза, чтобы ничего не отвлекало её от погружения в мысли волшебных конечностей.

– Сенери! – раздался в тишине леса громоподобный возглас, и из-за деревьев вдруг показался отец. Окинув взглядом поляну, он молниеносным движением переместился к ней и прижал дочь к себе. – Скажи, ты в своем уме?

Сенеренталь с отчаянием взглянула на нового знакомого. Ясновидящий поймал её взгляд и тоже обернулся к беловолосому эльфу.