Текст книги "Призванный (СИ)"
Автор книги: Софья Липатова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)
– Стой, дрянь! – крик, раздавшийся где-то с другого конца коридора, эхом отразился от стен, – Именем Всевышнего, мелкая ты тварь, стой!
Пытаясь распознать, откуда идет звук, я крутил головой по сторонам. Маленькая тень скользнула рядом, ударившись в мой бок. Покачнувшись, от неожиданности я упал на пол, крепко ухватив за руку того, кто сбил меня с ног. Маленький лысый тощий пацан с запавшими щеками. Крепко сжав зубами кусок хлеба, не обращая на меня внимания, ребенок быстро перебирал челюстями, жадно уничтожая еду. Лысая голова, местами покрытая язвами, блестела от света факелов. Желание одернуть руку и скорее бежать отмываться было невыносимым, но вот наказать пацана хотелось сильнее. Он явно нарушал какие-то правила. Я ждал, когда мальчик упадет на колени, моля о пощаде, но ребенок лишь жадно проглатывал недожеванные курси хлеба, смотря на стремительно приближающегося взрослого огромными синими глазами.
– А ты чего тут разлегся? Быстро покажи номер! – от крика надсмотрщика ребенок рванулся вперед, но я удержал его, – Номер!
Подняв глаза, я недоуменно уставился в покрытое бородавками лицо взрослого. Это он мне? Бесцветные глаза быстро прошлись по моему лицу. Ужас промелькнул во взгляде Рабоса и тот тут же упал на колени, склоняя к полу голову.
– Благородный Осирис, прошу меня простить, – палец метнулся к ребенку, – мое обращение к вам было недопустимо. Но вы должны понимать, что с этими зверями по другому нельзя, – хлыст, упавший рядом с надсмотрщиком, тут же был поднят, – не могли бы вы отпустить девчонку?
Кашель отвлек меня, снова заставляя посмотреть на подавившегося хлебом ребенка. Это девочка? Ребенок повернулся к взрослому, виновато потупив глаза. От этого движения огромная по размеру кофта сползла с костлявого плеча открывая взгляду огромную красную болячку, уходящую куда-то далеко под свитер. Какое-то непонятное чувство сжало все внутри, не позволяя одернуть руку.
Она же ребенок.
Маленький, голодный испуганный Рабос. Неужели она действительно так опасна, что требуются вот такие меры? Взгляд невольно снова зацепился за лежащий на полу хлыст. Вот это? Тебя бьют вот этой штукой? Пальцы невольно дрогнули.
Девчонка в ту же секунду зубами схватила мою руку, заставляя пальцы разжаться. Вскрикнув, я отдернул ладонь, потирая пораненное место. Ничего себе. Зашипев от боли, я поморщился, глядя вслед сверкающим пяткам. Звери в людском обличии, не иначе. Прав отец. Рядом с ними нельзя терять бдительности, а я проявил сочувствие к тому, кто его не заслуживает. Девочка споткнулась и тут же оказалась крепко схваченной Сестрой в длинном коричневом балахоне.
– Нолан, я прошу тебя, – женщина словно не замечала меня, да и вырывающуюся девчонку тоже, обращаясь лишь к надсмотрщику, что уже подскочил на ноги, держа хлыст наготове, – пожалуйста, ты забьешь ее до смерти.
Засмеявшись, мужчина лишь наклонил голову на бок, от чего грязные черные волосы коснулись плеча, а я брезгливо поморщился.
– Сестра, а как же правила? Что-то я не замечал от тебя такой прыткости по отношению к другим детям, – кивнув на зажатую в руках крутящуюся девчонку, надсмотрщик усмехнулся, а у меня по спине пробежал холодок, – так может ты на себя возьмешь все полагающиеся воровке удары, м?
– Нолан, она просто голодна, – устала вздохнув, женщина прикрыла глаза, – ее не кормили уже очень давно.
– Так потому и не кормили, Сестра, что ведет себя соответствующе. Научи своего зверька уважать правила Дома, иначе она не просто до Исиды, она до следующих желтых листьев не доживет, – надсмотрщик сделал шаг вперед, а девчонка тут же притихла, задумчиво рассматривая меня, – а сейчас отдай Валери мне.
– Он, – костлявый пальчик вдруг указал на меня, а Сестра, только заметив мое присутствие, вдруг вздрогнула, – благородный сказал, чтобы вы меня не наказывали.
Сестра сжала вытянутый палец девочки, опускаясь на колени. Поднявшись с пола, я, наконец, отряхнулся, пытаясь убрать всю налипшую паутину и грязь. Вот же врушка. Благородный никогда бы не врал так.
– Ты только что укусила его, Валери, – рука надсмотрщика потянулась к девчонке, но та ловко вывернулась, снова указывая на меня.
– Он правда сказал, – надув губы, Рабос снова посмотрела на меня, – а укусила я его потому, что он сказал, что тогда я буду у него в долгу.
– Осирис, – неуверенный голос не поднимающей на меня взгляд девушки привлек внимания, – простите, что так вышло, но без вашей помощи не обойтись. Подтвердите или опровергните слова Валери?
От злости хотелось тут же все рассказать. Благородные не врут, а маленькая дрянь заслужила свое наказание. Укушенная рука зудела, отдавая неприятной болью. И я уже открыл рот, чтобы сказать всю правду.
Но перед глазами все еще стоял красный след на обтянутом кожей костлявым детском плече.
Глядя в синие глаза я улыбнулся, прищурившись. Хорошо, ребенок. Поиграем значит вместе. Кому был не полезен еще долг Воина? Кто знает, сколько еще времени я проведу в Доме. Посмотрим, что же ты сможешь для меня сделать.
– Осирис Эрик Крейн, – бросил я, не глядя на взрослых, слыша лишь, как надсмотрщик закашлялся, а тень на полу дрогнула от имени, – да, все так и было. Я сказал, – сделав шаг вперед, я внимательно смотрел, как черные зрачки в синих глазах расширяются, словно гипнотизируя меня, – что не нужно наказывать Валери. Но за это Рабос будет у меня в долгу.
– Благородный, но есть правила, – неуверенную фразу надсмотрщика я оборвал, подняв вверх ладонь.
– Не волнуйтесь. Быть у Крейнов в долгу – достойное наказание для маленькой воровки.
Хозяин. Глава 4
Дорогие читатели!
Это будет трилогия:-)
После окончания второй книги я возьму паузу на другой сюжет, который также будет выложен на данном ресурсе. Жмите “отслеживать автора”, чтобы не пропускать новинки. А то меня сбивает сразу несколько потоков в голове.
Ну а вторая книга приближается к своему логическому завершению
Как и всегда с нетерпением жду ваших комментариев
Глава 4
Когда-то, Дом Крейнов
Бак
Ледяной пронизывающий ветер пробирался сквозь крепко запахнутое пальто, заставляя ежиться и идти быстрее. Ливень в конце осени, перемешанный со снегом для Эписа был явлением вполне себе обычным. Неловко ступая, стараясь не подскользнуться, в темноте я угодил ногой в глубокую лужу. Вот Безмолвная. Вода тут же проникла в ботинок, мерзкой противной сыростью пронизывая каждую клеточку кожи. Кто-нибудь вообще начнет следить за тем, во сколько включается освещение в городе?
Кто мог подумать, что очередные отношения для меня закончатся так? Елена Марил, неприступная крепость, после долгих ухаживаний вдруг в итоге предпочла свою карьеру и науку, а не фамилию Лазарь. Конечно, я как никто поддерживал желание девушки. Да и дернул меня кто-то делать предложение так рано. Усмехнувшись, я остановился, дыханием согревая ладони. Мы слишком молоды для создания семьи, такие явления среди Осирисов нонсенс. Это все дурное влияние этих легенд про Исиду. Наслушался сказок и решил, что вот она. А как можно было не верить? Ведь все это происходило с Крейном. Возможно поэтому сейчас что-то внутри болезненно тянуло в его дом. Как не странно, Эрик скорее обрадовался моему звонку посреди ночи, чем был заспан или удивлен. Наше упущение. После рождения Макса я чаще виделся с Валери, чем с ним, а за последние два месяца так вообще давно забыл, как выглядят они оба. После того, как друг бодро сообщил, что с нетерпением ждет, несмотря на всю его радость, внутри как-то тревожно заныло.
Знакомый белый дом наконец оказался прямо передо мной. Отворив дверь заледеневшими пальцами, я с удовольствием отметил, как спасительное тепло тут же охватило тело, заставляя кожу приятно покалывать. Эрик протянул руку, тут же приставляя палец к губам. Счастливый папаша, сколько же тебе пришлось не спать сегодня? Несмотря на всю усталость, Осирис улыбался, крепко отвечая на рукопожатие. Кивнув в сторону гостинной, Крейн тихо направился вперед.
Чтобы он подумал сейчас, скажи я ему, что грозный Эрик Крейн сейчас просто максимально мило выглядит? Усмехнувшись, я посмотрел на широкую спину друга, где под плотной футболкой перекатывались мышцы. Он бы не думал, а просто сломал челюсть. Хотя роль отца однозначно сказывалась на еще очень молодом Осирисе. При всей веселости, что сейчас демонстрировал друг, чувство тревоги не покидало меня.
В малой гостиной уютными языками пламени гипнотизировал взгляд огонь, танцующий в камине. Свет тут не горел, но от этого атмосфера становилась более семейной что ли. Упав в мягкое кресло, Крейн указал рукой на второе, приглашая меня присесть. Не дожидаясь повторного приглашения, я тут же уселся в кресло, с удовольствием ощущая тепло, исходящее от камина. Звон стекла отвлек меня. Осирис достал бутылку коньяка и, ловким отточенным движением, тут же откупорил ее, разливая янтарную жидкость по двум стеклянным стаканам. Ну а почему бы и нет? Тем более, что согреваться изнутри иногда было даже более действенным. Звякнув стеклом, мы тут же выпили.
– Знаешь, то, что ты можешь смотреть на огонь – это большой прогресс, – глядя на друга, чей взгляд был прикован к языкам пламени, осторожно начал я, – кошмары не мучают?
Поза Эрика не изменилась. Он все так же расслабленно откинувшись в кресле, сидел, закинув ногу на ногу. Лишь уголок губ слегка дернулся. Фантомные боли. Это пройдет, самое главное уже произошло. Он придумал, как облегчить чувство пожирающей вины и успешно привел план в действие. Честно, я был безумно горд. Такую ношу на плечах сложно нести одному. Еще бы была поддержка близких.
– Нет, Бак, все хорошо, – прикрыв глаза, Крейн откинул голову назад, – ты за эти пришел посреди ночи?
Сделав еще один глоток, я снова повернулся к огню, нервно перебирая пальцами по стеклянным стенкам стакана.
– На самом деле причин несколько. Во-первых мы расстались с Еленой. Во-вторых Валери не была у меня больше двух месяцев. А зная, что все было, – я осторожно подбирал слова, – не очень гладко, оказавшись неподалеку я решил заглянуть. Я помню, что Макс спит беспокойно, так что вот, – разведя руками, краем глаза наблюдал, чтобы жидкость из стана не выплеснулась, – как ваши дела, Эрик?
– Все хорошо, – голос Крейна прозвучал как-то хрипло, но Эрик не двинулся, – я не буду пытать тебя о причинах твоих дел, Как будешь готов – сам расскажешь.
Да, за это я был предельно благодарен. Когда нужна поддержка друга – он просто давал ее, не залезая в душу. Наверное потому что и в свою не позволял лезть некому, так бережно относился и к другим. Конечно, когда внутри тебя бушует настоящее пламя, а твои чувства не похожи на человеческие, вряд ли ты захочешь кому-то все это показывать.
– Хорошо. Знаешь, я очень рад это слышать. Поэтому Валери не было два месяца? Все наладилось? – мой взгляд не отрывался от друга, но тот лишь улыбнулся.
– Вполне. Все спокойно, с ножницами на меня никто не кидается, себе или Максу вреда не причиняет, ходит волшебная возится с сыном. Нормальная семья, – пожав плечами, Эрик быстро кинул взгляд на дверь.
– Прости, но можно пару вопросов? – я смотрел на то, как Крейн нервно перебирает пальцами по подлокотнику, – Они тебе не понравятся, но это важно.
Крейн прищурился и, улыбаясь, повернулся ко мне.
– А я могу на них не отвечать? – сделав глоток, Крейн поставил стакан на стол.
– Так тут никого нет, кроме нас. Ты же знаешь, что я прочно уверен, что то, что произошло, – я запнулся, пытаясь снова придумать лучшую формулировку, – с чудовищами связано с вашими с Валери отношениями. Считай, что все эти вопросы я задаю тебе, как врач.
Вздохнув, Крейн взлохматил волосы и сделал еще один глоток. Я кашлянул, призывая друга к ответу. Обреченно выдохнув, Эрик кивнул.
– За последние два месяца сколько раз вы занимались сексом? – ладонь Крейна дернулась, от чего стекло противно скрипнуло, скользнув по отполированной поверхности.
– А это, Бак, извини, как связано с моими кошмарами? – прокашлявшись, Крейн посмотрел на меня, сканируя своими серыми глазами.
– Эрик, твоя мать – потомственный лекарь. Ты хотя бы косвенно, да понимаешь, как это связано. Не увиливай.
– Нет, – сказал Крейн, переводя взгляд на огонь.
Удивленно вскинув бровь, я решил попробовать переформулировать вопрос.
– Эрик, что “нет”? Мы же договорились, что это важно, чтобы…
– Нет – это значит, что у нас нет секса, Бак, – сказал Эрик, отворачиваясь к двери.
Противная тревога снова заворочалась внутри, но я тут же попробовал забить ее обратно. Во-первых и Эрик, и Валери пережили сильнейший стресс. Во-вторых у них совершенно недавно родился ребенок. Конечно, кажется что четырех месяцев должно было быть более, чем достаточно, для того, чтобы прийти в форму, но важно не забывать, что последний раз, когда я виделся с Валери, она не очень то хотела признавать, что Макс чей-то еще сын, кроме нее. Так что вполне вероятно, что для этого им потребуется еще время. Примирительно подняв руки, я продолжил.
– Так, с физиологией разберемся потом. Что с опытом по сюрпризам? Все получилось, как обсуждали? – я мысленно поставил себе вопрос там, где нужно еще вернуться и отработать.
– Вроде она их приняла, – поморщившись произнес друг, от чего уже ничем не сбиваемая тревога ударила в голову, – у нее скоро День Рождения, а я не понимаю, как ее порадовать.
Нахмурившись, я еще раз внутри проговорил ответ Крейна.
– То есть вроде приняла? Что она сказала? Как отреагировала? О чем вы говорили после? Надо же нам на что-то опираться, какие эмоции и что в ней вызывает.
Желваки заходили по лицу друга, а стакан снова скрипнул. Ком в глотке чуть не задушил меня. Все не в порядке. Напряженная челюсть ходила взад вперед, выдавая размышления Осириса. Я почувствовал, как коньяк встал где-то в горле. Не успев открыть рот, я тут же захлопнул его, от звука удара ладони Эрика по столешнице.
– Просто заткнись, Бак, – сглотнув слюну, от чего горло Эрика дернулось, проскрипел друг сквозь зубы, а следом раздался детский плач, – Макс проснулся снова, а Валери, судя по всему идет сюда.
Маленькая худая тень проскользнула в гостиную, зажигая свет. Растрепанная Валери, жмурясь от лампочек, бьющих в лицо, потирая глаза, прошла внутрь, внимательно пробегая взглядом по поверхностям. Так, вот, очень хорошо, что я тут. Вдвоем их поймать практически не реально. С секунды, как девушка переступила порог, Эрик застыл, неотрывно наблюдая за каждым движением Исиды. Его взгляд лишь усиливал тревогу. Блестящий, нездоровый, голодный. Валери заметила меня. остановившись, она тут же опустила глаза, кивая в знак приветствия.
– Привет, Бак, – голос девушки звучал, словно простуженный, – тут где-то была соска, – откашлявшись, девушка снова направилась изучать поверхности, – я быстро.
– Валери, прекрасно выглядишь! – вот так, врать, конечно, нехорошо, но надо же как-то помогать этим двоим, – Вот, пытаю твоего мужа, где ты пропала на два месяца, а он не сознается.
Они вздрогнули синхронно. Вернее нет. Сначала, после упоминания Эрика, дернулась Валери, от чего на ее лице, хоть и частично закрытом волосами, проскользнуло отвращение. А сразу после дернулся Эрик, отворачиваясь, но тут же возвращая взгляд обратно. От осознания ужаса происходящего рубашка прилипла к спине.
– Вел, – осторожный голос Крейна немного успокоил меня, так как пропитан он был нежностью больше, чем болью, – давай я уложу его, а ты отдохнешь, м? Ты сегодня весь день от него не отходишь, поспать бы.
Плечи Валери дернулись, а спину будто пронзили железным прутом. Неестественно ровная, напряженная на максимум, сжав руку в кулак Валери лишь слегка отрицательно мотнула головой. Что, Всевышний, тут происходит?
– Соска на столике в углу, – проговорил Эрик, не отрывая взгляд от девушки.
Валери тут же подхватила предмет и кивнув мне, направилась на выход из комнаты, разглядывая что-то у себя под ногами.
– Спокойной ночи, ребенок, – Эрик закрыл глаза.
От звука его голоса, Валери снова дернулась и, оттолкнув что-то от себя, выбежала из комнаты. Что-то блеснуло на полу. Звук треснувшего стекла заставил меня повернуться. Вот оно что. Стакан блестящим водопадом осыпался на пол. Значит Валери оттолкнула осколок. Не первый раз видимо такое случается. Капли крови на руке Осириса пришли в движение, стоило ему, оперевшись локтями о колени, положить голову на ладони. Я не верил в то, что видел, а потому предпринял последнюю попытку развеять сейчас все это перед своими глазами.
– Вы поругались? Почему она не говорит с тобой?
Эрик отрицательно помотал головой и тяжело сглотнул слюну. Мысль, пришедшая в голову заставила сердце больно удариться о грудную клетку.
– Крейн, о чем вы обычно разговариваете? – не сдавался я, глядя на опущенные веки друга.
– Бак, – сиплый голос Осириса больше не был прикрыт никакой напускной вуалью, отчего голова закружилась, – пока она со мной не говорит совсем. Но она больше и не кричит, впадая в истерику при каждом моем появлении, – уголок губы друга дернулся, – пара слов максимум. Ей просто нужно время. Все придет в норму.
– Ты себя слышишь? – желваки ходили по лицу друга и я попробовал зацепиться хоть за малейшую подсказку, – Так, пара слов, хорошо. Когда она начинает тебе что-то говорить?
– Когда я подхожу ближе, чем расстояние вытянутой руки, – Крейн отвернулся.
Я был уверен, что не хочу знать и слышать ответ на следующий вопрос. Но нужно подтвердить или опровергнуть окончательно.
– Что она говорит?
– Просит, – рука друга дрогнула, от чего красная капля упала на пол, – очень вежливо просит, через пожалуйста, – взгляд Эрика снова был прикован к огню, он словно наказывал себя этим зрелищем, – через пожалуйста, от которого я чувствую себя последней тварью во всем Мире. Просит о том, чего я никогда не смогу ей дать. Уйти, не трогать, не приближаться.
– Ты не думал, – наклонившись вперед, я набрал побольше воздуха в грудь, – что ее пора отпустить? Не может она быть Исидой, иначе бы уже все это прекратилось, Крейн.
– Я боюсь, что уничтожу Эпис, если однажды не увижу ее рядом с собой, – Эрик лишь моргнул, а на его лице пролегла черная тень, – она Исида, Бак. Я не один раз спасал ее от смерти, используя нашу связь. Валери тянется ко мне, – друг запнулся, а уголки губ вдруг дрогнули в улыбке, – когда спит, снова улыбается, если я рядом – не может меня выпустить из объятий. Даже шепчет мое имя во сне, – бровь Крейна дернулась, – да и какое значение, Исида или нет, если связь – это просто другое название чувства.
– Я, конечно, попробую уговорить ее продолжить сеансы, но, Эрик, – тяжело вздохнув, я поднялся с кресла, – ты на грани, друг. Получить второго психа, кидающегося на людей, особенно в твоем лице я не готов. Подумай о себе.
– Я больше не смогу снять след, не повредив его, – сказала я, поднимая глаза на окружающих, – но с данной задачей точно справится Лео.
Ответ Бака не порадовал нас. Все вещи, оставленные Оливером, на данный момент находились в Башне. По короткому рассказу Чудовища стало ясно, что Всевышний явно имеет свои планы на людей, находящихся внутри. Какие, мы могли только догадываться, но ничего хорошего ждать не приходилось. Радовало одно обстоятельство. Если у нас выйдет проникнуть в Башню, то скорее всего там мы и найдем божество. На этой мысли сошлись все, включая тех, кто сейчас сидел в домике, отгородившись от меня деревянной стеной. Они имели на это право. Лед, проникший в легкие, видимо уже никогда не оставит меня в покое. А как я могла требовать от них понимания, если сама понятия не имела, что я теперь такое?
– Оливер, – сидевший рядом Эрик положил руку на мое плечо, – ты спрашивал, успела ли Вел, – муж явно пытался подобрать слова, но я усмехнувшись, отрицательно покачала головой, – поглотить живое. Чем это опасно?
Чудовище задумчиво смотрело на деревья, где в глубине сада от постоянного движения шевелились деревья. Твари не уходили далеко, оставаясь там. Дожидаясь, когда и им перепадет пища. Сглотнув слюну, я почувствовала, как край губы приподнялся, оголяя зубы. Тряхнула головой. Так не пойдет. Я все еще в сознании.
– Что по большому счету сейчас отличает Валери от них? – спросил Оливер, не отрывая своего взгляда.
– Мое тело не мертво, – ответила я, разглядывая собственные руки.
Неплохо было бы освежиться, хотя бы в Исиде. Я уже и забыла, что это такое, когда тело покрывает слой грязи и крови.
– Именно так. Они, – Оливер кивнул на деревья, – да даже вот это тело, – Чудовище ударил себя в грудь, давая понять, что говорит о Лавре, – мертвы. Если упростить, то во всех этих тела биологические процессы были остановлены, потерпели разложение, а после, с помощью каких-либо потоков, запущены заново.
– Мы с Валери тоже, – Крейн кашлянул, отворачиваясь, – такие же, как они.
Чудовище отрицательно помотал головой, прищурившись, направив лицо к солнцу.
– Нет, Крейн. Воскрешение – это не создание, поднятие или призыв. Это более сложная механика, похожая на, – усмехнувшись, Оливер кашлянул, – чудо. Ваша связь, вмешательство Безмолвной, последний вздох Исиды. Каждая деталь вела вас к тому, чтобы эти тела не были способны на обычную смерть. Поэтому, хоть вы оба и были у Врат, но это никак нельзя назвать полноценной смертью, – Чудовище улыбнулось, – но в тот момент, когда Валери, живое по своей сути, поглотила энергию живого, его биологию – она стала на огромный шаг ближе к ним. До сегодняшнего дня я был уверен, что если подобное произойдет – эксперименту конец.
– Но вмешался Макс, – ладонь Эрика легка на голову мирно сопящего сына, поглаживая светлые локоны.
– И это то, что сейчас мне безумно хотелось бы изучить и понять.
Догадка поразила меня, заставив глаза широко распахнуться, глядя на Оливера.
– Шесть сотен лет ты не прикасался к живой энергии, так? Ты не питался, пытаясь усмирить голод, зная, что от этого он станет лишь еще сильнее, – губы обсохли, от чего я рефлекторно облизала их.
– Я был уверен, что твоя природа не даст тебе прикоснуться к живой энергии. Ведь ты слишком правильная, – Чудовище хмыкнуло.
А я рассмеялась, чувствуя, как злые слезы поползли по моим щекам.
– Предположим, что мы сможем проникнуть в Башню. С помощью Лео найдем там Всевышнего. И, наконец, уничтожим его. Но есть у нас хоть какие-то основания полагать, что после этого Врата снова засияют пламенем, а души продолжат переходить на другую сторону?
Оливер отрицательно покачал головой.
– Я точно знаю только одно. Если мы уничтожим его – не будет новых жертв. Я завершу свою месть, наконец обрету покой, а вы останетесь тут разбираться со всем остальным. Разве этого не достаточно? – Оливер шумно сглотнул слюну, отворачиваясь, – Не только у меня было шесть сотен лет на выстраивание плана. – Чудовище закрыло глаза, отчего его лицо на секунду перекосилось, – не только.
Тяжело вздохнув, я аккуратно поднялась на ноги, переложив голову Макса Эрику на ноги. Ребенок недовольно заворочался, садясь на земле. С удивлением заметила, как по рукам побежало тепло. Тело затекло от долгого пребывания в одном положении. Тут мы явно ничего больше не выясним, пора двигаться. Башня. История этого строения не предвещала ничего хорошего. Голова кружилась от попыток разложить все то, что принес сегодняшний день по полочкам. Но всетаки мысли было единственным, что не давало полностью исчезнуть в поглощающем голоде. Потерев виски, я повернулась в сторону сада.
Эрик. Какие неизвестные у нас остались тут? Сильнейший Осирис, потомок Алана Крейна, бывшего тем самым первым. Отсюда и удивительная энергия Крейнов, пришедшая с первым вздохом от Всевышнего. Но кроме этого у него, стараниями Безмолвной, есть пламя Врат. Принадлежавшее когда-то Всевышнему. Как оно поведет себя после Воскрешения? Пламя почему-то подчиняется законом энергии и потоков и не может причинить вреда мне, а значит и телу Макса. Тем более, что Оливер, засевший внутри Ра, питается жизнью Эрика.
Может ли пламя уничтожить тварей?
Ведь теперь у нас с ними один общий видоизмененный поток.
Черный поток. Не живой, но и не мертвый. То, что не может пройти за Врата, возвращаясь снова и снова на землю. За Врата без пламени. А с ним сможет? Ведь именно за счет того, что это поток мой поток, его Исиды, усиленный тысячами мертвых душ Оливер рассчитывал обуздать это пламя. Но уничтожит ли эта сила Всевышнего?
Ведь огонь не нанес вреда Эрику, когда вырвался из-под контроля. С другой стороны, с чего бы тогда Всевышнему так опасать Оливера? По сути пламя выбрало себе нового хозяина. Но если что-то пойдет не так? Какова природа этого пламени? Ведь это не энергия, нет. Черные опалины на оболочке Крейна ясно давали это понять. Но это и не поток жизни.
Может быть видоизменяя потоки Чудовище пыталось получить именно его? Пламя? Оливер однозначно знал что-то еще, но не собирался этого рассказывать. Но какой вред мы могли принести ему? Чудовище заинтересовано в том, чтобы у нас все получилось, да и не стремиться возвращать свою власть. По сути, он просто хочет наконец умереть. Поэтому и с поисками его имени скорее он больше поможет, чем помешает. Или я просто настолько привыкла считать его врагом, что не могу смириться, что мы на одной стороне?
Всевышний. Самое темное пятно во всей истории. Про него мы знаем гораздо меньше, чем даже про саму Безмолвную. И, по иронии судьбы, именно его хотим уничтожить. Создатель, что за время своего существования только и делал, что наказывал своих детей, импульсивный, но при этом расчетливый. С этой фигурой явно было что-то не так. Из всех нас с ним виделся лишь Оливер, но и тот не может ничего рассказать более точного. Как можно обращаться с собственными созданиями так? Ведь все мы его дети, по сути своей. Но одних он поставил управлять Миром, а других направляет на мучительную смерть, без права перехода. Да и как пламя покинуло своего Хозяина?
Что-то мучительно билось на самой поверхности, но никак не могло показаться наружу. Что это? Всевышний, дети, создания. Что не так? Его страх собственной силы. Я снова хожу по кругу, не в силах коснуться. Противное чувство внутри разжигало голод, а злость лишь подстегивала желание. Выдохнув, я закрыла глаза. Спокойствие, Валери. Не сила управляет тобой, а ты силой. Неприятный побочный эффект, конечно, но все мы учимся. Я тоже научусь.
От догадки я подскачила на месте, широко распахивая глаза.
Руки покрыла мелкая дрожь, заставляя вену пульсировать.
Нельзя говорить при нем. Взгляд коснулся Оливера. Скорее всего он знает, но не должен понять, что мы догадались. Я успею рассказать Эрику. Но ему нельзя. Я слабо понимала, почему он скрывал это от нас, но раз он не хотел, чтобы мы знали, значит стоит пока промолчать.
– Тогда решено, – Крейн поднялся с места, беря ребенка за руку, – в Башню.
