Текст книги "77 бантиков на одной голове"
Автор книги: Софья Андреева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)
Гости разом повернули головы к Белли. Все считала её главной претенденткой на трон. Белли с пунцовым от волнения лицом сидела неподвижно, закрыв глаза. Зал возбужденно вздохнул. На непокрытой голове Белли Лилии не было!… Белли облегченно вздохнула.
Что тут началось! Светопреставление! Каждый схватился за собственную голову. Кто-то нервно ощупывал свой затылок, лоб, трогали даже за ушами. Вьюн, растолкав толпу у зеркала, скрутился винтом, пытаясь разглядеть самые потаенные уголки своей некруглой головы.
Желми потер шевелюру, и, удостоверившись, что она пуста, грустно вздохнул. Черзи как бы невзначай, деловито, платочком вытер невидимую пыль с лысины. Кедр узловатыми пальцами поскреб за ухом. Цветочная поляна, сняв шляпку, крутилась около зеркала, грозя своими габаритами ненароком кого-нибудь задавить. Убедившись, что Лилия принадлежит не ей, она с утроенной силой стала обыскивать Фруктовый сад. Он только ежился и посмеивался, с малых лет боясь щекотки
Даже дряхлый Мухоморыч почувствовал на своей голове чью-то проворно шарящую ладонь. Пробежавшись ото лба до затылка, ладонь, словно котенка, погладила голову старичка, и напоследок ласково шлепнув, исчезла.
Вскоре страсти понемногу улеглись. Кикирилла с удивлением взирала на присутствующих. Где же Лилия? Этот вопрос стали задавать все гости.
Вьюн, поняв, что с Лилией случилось что-то неожиданно-неприятное, воскликнул:
– Ура!
И тут же получил оплеуху от Кедра. Стараясь больше не попадаться ему на глаза, Вьюн что-то записал в свой блокнот.
Кедр громогласно воскликнул:
– Ну, делитесь!!! Кто наш Хозяин?
Только тишина ответила ему. Элис вопросительно уставилась на Кикириллу, та в ответ непонимающе пожала плечами. Элис понимала, что события приобрели необычный ход. Кедр заволновался:
– Неужели Лилия не расцвела? – эта догадка поразила всех. Кукушка взглянула на стену, на ровный ряд рисунков. Тихо шевеля губами, она пересчитала все лилии, и громко воскликнула:
– Лилия расцвела, вот смотрите – пятисотая!
Кедр призадумался, Желми немного постояв в стороне, направился к Кедру, стоявшему рядом с Кукушкой. Там он что-то зашептал ему на ухо. Кедр в знак согласия кивнул и огласил решение:
– Сейчас я сам каждого проверю, встаньте, пожалуйста, друг за другом.
Образовалась длинная очередь. Здесь стояли все: распорядитель бала, музыканты, березки с кавалерами, ягоды, грибы, даже гнездо с не вылупившимися птенцами… Кикирилла тоже стояла где-то в самом хвосте. Желми с Кедром придирчиво осматривали каждого кандидата. Праздник как-то сам собой поутих. Элис вдруг потянуло на сон. Она пару раз зевнула, и уже оглядываясь, искала место, чтобы уединиться и прилечь. Неожиданно раздавшийся громогласный бас Кедра, напрочь согнал с Элис дремоту.
– Вот же, вот же она!!! – схватил он Кикириллу за руку и захлебываясь от счастья, прижал девочку к груди. После этого, он разогнувшись и театрально взмахнув руками, торжественно объявил: – Наша Хозяйка!!! Лилия у неё в бантах затерялась.
Кикирилла неодобрительно отталкиваясь от него кулачками, возмутилась:
– Отстаньте, отстаньте!!! Я все бабушке расскажу, что вы надо мной смеетесь…
Вначале никто не поверил, что Провидение доверило тайгу маленькой девочке, тем более внучке Кикиморыболотной. Такого за все время существования тайги ни разу не случалось. Все стали внимательно разглядывать голову Кикириллы. Так и есть: белая Лилия, в виде царской короны, возлежала среди бантов. Вдруг банты стали скручиваться, как-то меняться, и, наконец, расползлись по голове, превратившись в розовые подснежники… Тут уж сомнений ни у кого не осталось!
Кедр, галантно подставив локоть, проводил Кикириллу к трону. Кикирилла, красная от смущения, растерянно улыбалась в ответ на реверансы дам и поклоны кавалеров. Элис была страшно горда за подругу!
Бал продолжался до утра. Элис наблюдала, как пару раз Кикирилла пыталась удрать с трона, но её постоянно возвращали назад два стража, – молодые дубки. Поймав извиняющийся взгляд Кикириллы, Элис приветливо помахала ей рукой.
Элис очень хотелось спать. Уставшая за целый день, она нашла кожаный диван и прилегла, предполагая немного отдохнуть. И уснула мгновенно, лишь голова коснулась дивана…
Глава 6 Дача
Внезапно кончилась зима. Май – это такое блаженство, от которого с каждым днем на душе становится все светлее и светлее… Приход весны сразу же чувствуется, стоит только высунуть нос из дома, да и на глаз тоже видно…
Элис ходит в школу в плаще и высоких сапогах, возвращается домой, испачканная строительной глиной, уставшая, но довольная. В школе идут годовые контрольные, но трудные денечки близятся к концу, скоро наступит летняя пора, а значит и отдых.
Стряхнув с капюшона легкие капельки дождя, Элис поднимается на свой этаж. Родители на работе. В холодильнике её ждут пельмени. Элис варит их, ловит шумовкой, поливает сметаной и посыпает перцем. Она трясет грибок перечницы, но перец не сыпется. Элис недовольна, есть пельмени без перца, она не хочет. Элис внимательно изучает крышку грибка, так и есть, отверстия забились. Элис начинает зубчиком вилки ковырять дырки. Раздается хруст. Крышка трескается пополам и падает на стол ровными дольками.
Элис остается только грустно вздохнуть, щепоткой поперчив пельмени, она их съедает и задумывается. То, что мама будет ругать, сомнений нет, она не любит убытки. Вопрос, что делать с обломками? Элис повертела перечницу в руках. Но что можно придумать с этим грибком? Самое лучшее, что приходит на ум, это выкинуть перечницу, и как можно дальше, на улицу, и желательно очень далеко от дома. Элис накинула плащ, положила в карман сломанный гриб, и пошла во двор.
На крыльце под козырьком подъезда, со скучными лицами, стояли сестрички тройняшки. Из серого пасмурного неба шел мелкий незаметный дождь. Сегодня не получится ни поиграть, ни посидеть, – кругом сыро. Еще раз, взглянув на небо, Элис понимает, что дождь надолго.
– Сегодня неудачный день…
С Элис соглашаются двое из сестер. На тройняшках серые вязаные береты, зеленые короткие куртки, джинсы, высокие сапоги. В первое время Элис была в совершенном отчаянии, она всегда путала сестер, особенно на улице, когда их косички были спрятаны под головными уборами. Но со временем Элис привыкла.
Элис сразу поняла, что с ней согласились старшая Галина и средняя Алина. Лина же – самая младшая из сестер, капризно вздернула носиком.
– Ничего подобного, смотрите какой дождь!!! Это же грибной дождь. Пошли искать грибы.
– Какие? – удивились девочки.
Лина накинула капюшон, и решительно направилась в сторону березовой поляны.
– Сморчки
Элис знала, что есть такие грибы, но никогда их не видела, поэтому она поинтересовалась у Лины, как они выглядят.
Лина призадумалась, потом объяснила, что сморчки похожи на другие грибы, только они выглядят высушенно-изможденными, уставшими. Словно их кто-то пожевал и выплюнул. Шлепая по сырой земле, Лина деловито указывала сестрам, где надо искать. Искали долго и основательно. Недовольная результатами Лина сама стала заглядывать под деревья, шарить в кустарниках. Наконец, девочки полностью промокли и продрогли, так и не найдя ни одного гриба. Лина великодушно разрешила сворачивать поиски.
– Не умеешь искать, не берись, – неожиданно сказала она Элис. Кивнув сестрам, она бросила, – Пошли отсюда.
Элис обиженно нахохлившись, и спрятала озябшие руки в карман, тут её пальчики наткнулись на разбитые половинки.
– Подумаешь, – крикнула она вдогонку сестрам, – у меня уже есть гриб.
Лине эти слова, как вода за шиворот! У Элис есть то, чего нет у нее? Непорядок. Она моментально вернулась.
– Покажи!!!
Элис вытащила из кармана сломанную перечницу.
– Подумаешь…
– А у тебя и такой нет.
– А давай твой гриб посадим, из него вырастит четыре, всем нам по одному.
Элис опешила, такая мысль в голову ей не приходила. Так все просто.
– А почему мне один, а вам три?
– Потому что нас трое.
– Но гриб-то мой, – засопротивлялась Элис, ей кажется, что это несправедливо.
– Хорошо, – тут же согласилась Лина, – если вырастит пять, то тогда два тебе.
– А куда его надо посадить?
– Сейчас подумаем, – Лина уверенно взяла грибок, и стала вертеть его в руках. – Судя по шляпке, это подберезовик, значит, его надо посадить под березой, или в крайнем случае под елью, берез у нас много, значит крайних случаев не надо.
Элис довольно вздохнула, Лина продолжила,
– Но тут ещё дырочки на шляпке, это может быть мухомор, значит что…? – и она, округлив глаза, вопросительно уставилась на девочек.
Девочки не знали, что это значит. Лина подняв палец к небу, гордо заявила:
– А это значит, что этот гриб надо посадить там, где водятся медведи…
Элис даже подбросило:
– Почему???
– Потому что когда медведи болеют, они едят мухоморы. Это так они лечатся. Значит, искать надо больного медведя.
Все сразу поняли, что задача очень сложная.
– А где мы его будем искать?
– Да их полно вокруг дома бродит, – лениво махнула Лина рукой. – Да я их штук сто уже видела, бродят себе потихонечку, туда, сюда….надоели, вечно путаются под ногами.
Лина о медведях рассуждала спокойно, но Элис почему-то испугалась.
– Может это просто подберезовик?
– Может, но мухомор интереснее. Сейчас найдем больного медведя и посадим около него гриб, – небрежно бросила Лина.
– Больные наверно не ходят по городу, а в берлогах лежат, – резонно заметила Галина.
– Нда… Ну, тогда давайте напугаем медведя!
Девочки непонимающе уставились на Лину, та продолжила.
– Мы его напугаем, он, конечно, испугается, упадет и заболеет. Пока он будет болеть, мы быстро посадим грибок, запомним место, а завтра придем и заберем свои мухоморчики…Главное, чтобы он упал.
Пугать решили с трех сторон, чтобы было наверняка. Лина расставила девочек, показала, как правильно пугать. Удостоверившись, что девочки все прекрасно поняли, она убежала под свой куст.
Ждать пришлось недолго, вскоре со стороны тайги захрустели листья, затрещали ветки. Лина выглянула из-за куста, знаками показала – приготовиться! и подняла руку для сигнала. Элис сжавшись в комочек, приготовилась. Ее задачей было быстро закопать гриб рядом с упавшим медведем, но сделать это максимально быстро.
Вот из-за кустов, раздирая ветки, вывалилась огромная фигура. Тройняшки, с холодящими душу воплями, выскочили из своих укрытий. С накинутыми на голову куртками, в пасмурном мраке они казались ужасными…
Огромная фигура, охнув, рухнула на сырую траву, обдав девочек фонтаном брызг. Элис бросилась палочкой выковыривать комья земли. Она очень торопилась. Засунув грибок в небольшое углубление, она запорошила его землей, и быстро отползла под ближайший куст, там её ждали тройняшки.
Не договариваясь, они рванули к дому…
Только в квартире Элис немного успокоилась. Ее бил озноб, но это наверняка от холода, решила она. Вскоре пришли родители с работы. За ужином мама искала перечницу, но потом махнула рукой, предполагая что, позабыла на старости лет, куда её подевала. Элис же легла пораньше спать.
Утром она обязательно найдет целую корзинку мухоморов, вот только что она с ними будет делать? У мамы нет столько перца. А вдруг медведь увидит её грибочки и съест, наверняка он уже очухался и теперь лежит там больной. Элис вдруг стало немного стыдно, совсем чуть-чуть, она хотела немного поразмышлять на эту тему, но сон одолел и она заснула.
Утром Элис наказали. На кухне сидела тетя Тоня и пила чай. Рядом с розеткой варенья сиротливо валялась отмытая от земли перечница. Оказалось, что девочки напугали не медведя, а тетю Тоню. Она ходила собирать березовые почки. Мама очень сердилась. Она настояла на том, чтобы Элис немедленно попросила прощения. Конечно же, Элис раскаялась очень искренне и тетя Тоня разразилась хохотом, когда Элис добавила:
– Но вы такая большая! Вы были очень похожи на медведя!!!
Сегодня настроение у соседки было намного лучше, по сравнению со вчерашним днем. Если бы в тот момент она поймала этих несносных девчонок, которые уносились с места событий быстрее ветра, то им влетело бы по полной программе. Хорошо, что тетя Тоня не испугалась, а просто поскользнулась, неожиданно подвергшись массированной атаке.
Мама объявила дочери наказание. Элис должна собрать и принести десять корзин опавшей листвы для делянок в саду-огороде! Скоро открытие дачного сезона. Кто бы знал, как она этого не любит! Это было самое суровое наказание, которое могли придумать родители.
Скоро тропинки подсохнут, и к своим дачным домикам потянутся хозяева. Городские жители, временно позабыв о телевизорах, машинах и других благах цивилизации, начнут готовиться к дачному сезону. В квартирах, гаражах зашуршат мешки, загремят ведра, лопаты. Отцы будут собирать молотки, гвозди, доски. Мамы вспомнят о полотенцах, чашках, плошках. Дети бросятся собирать дачные игрушки.
Папа всегда хотел иметь дачу, чтобы там отдыхать. Он мечтал посеять под яблоней зеленую пушистую траву, и, развалившись на ней думать, а иногда просто лежать и ни о чем не думать и не вспоминать. Но было стыдно перед соседями. Неприлично валяться вверх ногами, когда те не поднимая головы, самозабвенно перекапывают свои участки.
Мама тоже хотела отдыхать, однако свой выходной семья проводила в праведном огородном труде, делая вид, что все получают удовольствие.
Элис тоже любила дачу, но по-своему – по-детски. Здесь удобно играть в футбол, прятки, догонялки, кричалки, штанопорвалки, лборазбивалки, игрушколомалки и многие другие игры. Самое огромное удовольствие она получала от тех игр, которые почему-то меньше всего нравились маме. Особенно не понятно было мамино недовольство по поводу мертвой крысы. Ведь Элис собиралась сделать благое дело – вылечить животное и отпустить его на волю. Или почему нельзя наступать на шланг, когда он, так смешно почуяв волю, извиваясь, обрызгивает всех вокруг?
До дачного поселка решили идти пешком через Лысую гору. По времени получалось быстрее. Раньше из Старого города они ездили на автобусе. Сначала ехали по мосту через ржавую речку, потом проезжали километров пять у подножья южного склона Лысой горы, и затем шли пешком, поднимаясь на небольшое плато окруженное тайгой. Тропинка тонкой змейкой шла вверх, указывая дорогу к поселку.
На южном склоне тропинки существовали, а на северном их не было. Ступив в тайгу, родители сразу как-то засомневались в себе и даже поссорились. Папа утверждал, что надо было ехать прежней дорогой через Старый город, мама доказывала, что люди ходили и объяснили ей, как правильно найти тропу.
– Надо подняться на вершину, к камням. Около Рябины будет тропа вниз, сначала по камням, потом через лес, – карстовая воронка должна остаться с правой стороны, – уверяла она.
Северный склон никогда не нравился Элис. Защищенный от солнца он постепенно пропитался водой, деревца погибли, и теперь торчали палками обглоданных стволов. Только на вершине стояла раскидистая рябина. Как она выдерживала пронзительные ветра, трескучие морозы, для всех оставалось загадкой.
Зато на южном склоне было приволье. Скоро среди камней и мха созреет черника, чуть пониже малина откроет ярко бордовые глаза.
На вершине, защищаясь от резких порывов ветра, мама указала на рябину. Около неё стали спускаться, иногда перепрыгивая или переваливаясь через валуны, иногда скатываясь по мелкой россыпи галечника. И вдруг на пути встала непроходимая тайга. Вековые деревья плотными рядами прочно преградили дорогу. Валежник накопившейся за сотни лет лежал непроходимой массой.
С первого взгляда было понятно, что здесь лет двести не ступала нога человека. О тропе не могло быть и речи.
Папа уселся на поваленный ствол ели, ему хотелось сказать супруге несколько слов, но портить настроение он не стал. А мама никогда не признается в собственной вине, даже под пытками. Она вздохнула и стала вытаскивать узелки с провизией. На маленькой вышитой салфетке появились пирожки, соленые огурцы. В крышке от термоса заплескался горячий чай с малиновым вареньем.
Это, конечно, классно сидеть в глухомани и хрустеть солеными огурцами, но надо было искать дорогу. Выход из положения нашел папа, выплеснув остатки чая на усыпанную хвоей землю.
– Если идти вперед, то мы можем ещё сильнее заблудиться. Надо повернуть назад по собственным следам. Сегодня, наверное, не получится попасть на дачу, – сказал папа, довольный до глубины души, и поднялся. Ствол, немного покачавшись, принял прежнее положение.
Тут Элис уловила звуки похожие на музыку. Мама тоже услышала, она тронула отца за руку. Папа прислушался, но ничего не услышал. Он зашуршал валежником, словно медведь, продираясь сквозь запутавшиеся сухие ветки елей. Они возвращались.
Через несколько минут Элис, уже без сомнения, различала модную мелодию. Папа остановился.
– Может покричать?
– Кажется, они идут сюда, прямо на нас, – прошептала мама, словно испугавшись, что кто-то ненароком подслушает их разговор.
Песня слышалась ближе и ближе. Совершенно неожиданно на фоне огромной ели, в метре от Элис и её родителей появился юноша. В руках он держал магнитофон. Элис сразу узнала Сергея, друга Лены. Сзади на Сергея наскочили Лена с тетей Тоней.
– Ой! Здравствуйте! Что это вы делаете в буреломе? – радостно поинтересовалась тетя Тоня. Папа пояснил, что они идут на дачу, и что немного заблудились, не могут найти тропу. Тетя Тоня хлопнула себя по бокам и, запрокинув голову зычно рассмеялась. Оказалось, что Элис с родителями все это время были рядом с тропой…Выяснилось, что они по ошибке стали спускаться с правой стороны от Рябины, а надо было с левой.
Дальше шли вместе, разговаривали. Элис семенила рядом с Сергеем. После Нового Года у них не разу не было случая поговорить… От Лены Элис знала, что Новый Год они встретили замечательно, Лена сказала, что это был самый веселый, счастливый праздник в её жизни.
Вскоре показались крыши дачного поселка. За зиму домики, будто соскучившись, посерели, побледнели, краски выгорели.
А вот и их домик. Элис всегда казалось, что её домик живой, что, увидев родные лица, он хлопал форточками, потягивался, хрустел… Радуясь хозяевам, которые наконец-то соизволили вернуться, домик облегченно вздыхал, предвкушая тепло и уют.
Понимал он и то, что сейчас должно быть закипит работа. Пропуская хозяйку в калитку, Домик ласково подумал:
– Сейчас она глубоко вздохнет, вскинет руки и воскликнет: как хорошо!
Калитка, скрипнув, приветливо раскрыла свои объятья.
– Как хорошо, – глубоко вздохнув и вскинув кверху руки, проговорила мама.
– Сейчас папа начнет ворчать – дом надо красить, калитку смазать….
– Дом надо красить, калитку смазать… – горестно сказал папа, обводя взглядом запущенное хозяйство. На заборе веревками висели прошлогодние засохшие вьюны.
– Не порти настроение, – проворчала мама. – Элис, быстро возьмите корзинку и бегом за листьями…Начинаем работать!
– А я бы поиграл с девочкой, – подумал Домик. Ему очень нравится, когда Элис стучит о его стенку мячиком, а он отбивает его перекатами своих бревен, или когда Элис бегает вокруг него, играя в догонялки. У Домика кружится крыша, норовя съехать с места. Но самым интересным занятием для Домика была игра в прятки. Он не понимал, почему Элис не может найти самою себя, когда вот она за соседней стеной…
Глава 7 Дом девочки с бантами
Элис взяла корзину и отправилась в лес, который начинался в двух папиных шагах от забора. Опавшие листья не очень тяжелые, но объемные, поэтому пришлось взять большую корзину, чтобы не бегать много раз. На ручках корзинки болтались две широкие тесьмы. Элис накинула их на плечи, получилось что-то вроде корзинки-рюкзака, очень удобно…
Обычно Элис собирала листву и хвою в кучу, затем её утрамбовывала в корзину. Корзину ставила на пенек, приседала, закидывала лямки на плечи, и потом тащила неудобную ношу к домику. Так было и в этот раз, девочка присела спиной к пеньку, и попыталась поднять корзину, ей это не удалось. Элис дернулась, ещё раз, безрезультатно, словно кто-то держал сзади. Элис скинула ремни, и проверила, что ей мешает. Из пенька торчала щепка, вот за неё корзинка и зацепилась.
Освободив корзину из плена, Элис вновь накинула лямки. Дерг – корзина словно приросла к пеньку. Элис поднатужилась, и дернула корзину со всей силой, раздался треск, поклажа хлопнула девочку по спине. Элис удовлетворенно вздохнула. Она почувствовала, как она подросла за зиму, корзинка теперь не казалась ей такой тяжелой как раньше. Элис поплелась к дому, цепляясь за ветки деревьев. В уме она прикидывала, сколько осталось до полной свободы. Получалось ещё девять корзин.
Вот и домик, Элис хлопнула калиткой и, демонстративно согнувшись пополам, словно от неимоверной тяжести, запыхтела. Папа бросил лопату, и кинулся помогать Элис. Он аккуратно освободил хрупкие плечи. Элис свалилась на траву и прерывисто задышала, обмахивая себя кепкой.
– Артистка, – вдруг сказал папа и пошел к своей лопате.
Элис непонимающе заглянула в корзину, та была пуста. Ни одного листика, ни одной хвойной иголочки, даже дна у корзины не было…
– Странно, куда все подевалось? – подумала Элис.
Вскоре из сарая выудили другую, старую корзинку, перевязали лямки. Папа строго напомнил дочери, что она будет прощена только в том случае, если будет найдено донышко. А сделать это крайне необходимо, иначе мама расстроится ещё сильнее.
Переходя от дерева к дереву, Элис начала поиски. Логически она вычислила, что наверняка понесла утрату на пеньке. Но где найти этот злополучный пенек? Здесь целая уйма этого добра. Дачники постарались, спилили деревьев, а теперь Элис ищи эти пеньки, как иголку в стоге сена.
Вскоре девочка вышла на поляну, залитую солнечным светом. Посередине поляны возвышался красивый добротный деревянный дом. Он уютно примостился под лапником раскидистой ели, в окружении синих васильков и колокольчиков, хотя снег только недавно сошел и им ещё было рановато.
Это была явно не дача. Девочка точно знала, что в прошлом году, этого дома здесь не было. Подойдя поближе к новостройке, она заглянула через невысокий забор.
На крыльце сидела девочка, немного забавная, но добродушная.
– Кикирилла!!! – радостно взвизгнула Элис, и, забыв обо всем на свете, стремглав перемахнула через забор. Элис, наверное, смяла бы девочку в своих объятиях, но кто-то сзади крепко её схватил. Подергавшись пару секунд, Элис сообразила, скинула зацепившуюся за забор корзину и рванула к крыльцу. Но девочка исчезла, словно её никогда и не было.
Элис, зажмурившись, потрясла головой. Не помогло. Когда она вновь открыла глаза, на ступеньках опять никого не было. Элис грустно вздохнула, и побрела вон со двора.
– Померещилось, – успокоила она себя.
Но ей действительно показалось, что на ступеньках сидела девочка с огромным количеством бантиков на голове. Разноцветные банты начинались от макушки, и заканчивались на кончике двух косичек. Элис прекрасно помнила эту прическу. Элис занесла ногу, чтобы вновь перелезть через забор, в этот раз ей показалось, он стал раза в два выше. Когда Элис уже сидела на самом верху забора, со двора раздалось:
– Привет, Элис!
Элис едва удержалась…
Из-за дома выглядывала Кикирилла, собственно персоной. Элис чуть не задохнулась от счастья.
– Так ты на самом деле?.
– Не поняла!? – удивилась Кикирилла, покидая свое убежище, – ты так меня напугала, я думала это снова Кедр, он замучил меня со своей пуговицей. Дед Мороз ему новый костюм подарил, а он все о старой пуговице вспоминает. Потерял где-то, а я ищи.
У Элис заблестели глазки. Так значит Новогодний бал – это не сон!!! Это правда, что она всю ночь танцевала с Воробушком!!! И все, все было правдой!!!
– Слазь с забора, неудобно, наверное, – пригласила Кикирилла Элис. – Ты знаешь, я по тебе соскучилась.
На этот раз Элис поступила более разумно, она медленно сползла с забора, и подобрала валявшуюся корзину. Дна в ней не было…Оно сиротливо висело на заборе. Элис сняла его и чтобы не потерять автоматически бросила в корзину. Донышко, пролетев сквозь корзину, звучно шлепнулось оземь.
Кикирилла уселась на крыльцо, и стала перед зеркалом поправлять распутавшийся бант.
– Не кривляйся, – строго приказала Кикирилла. – Это я не тебе, это я зеркалу, совсем распоясалось, – и Кикирилла протянула стекло Элис так, чтобы она могла себя рассмотреть. На Элис уставилось кривое отражение. Вот оно поползло в стороны, затем резко вытянулось, и захохотало в душераздирающей гримасе.
– Воображала, – буркнула Кикирилла, пряча зеркало, – с нового года словно подменили, изображает из себя, что попало.
– А почему, ты ко мне не приходила в гости? – присела рядом с Кикириллой Элис.
– Дела, – устало протянула та. – Столько всего навалилось сразу, а я всего этого не умею.
– Расскажи, – попросила Элис.
– Чего рассказывать, – махнула рукой Кикирилла, – я даже не могу их напугать.
Элис непонимающе уставилась на Кикириллу. Она меньше всего ожидала такого ответа. Элис помнила, что на балу Кикириллу выбрали хозяйкой тайги, неужели кто-то осмелился её обидеть. Элис представляла, что Кикирилла сейчас почивает на лаврах, пьет горячий шоколад или ледяной лимонад… Все вокруг бегают суетятся, пытаясь угодить госпоже… Но перед собой она видела грустно вздыхающую маленькую девочку на ступеньках.
– А зачем их пугать?
– Какая ты замечательная девочка, ну просто прелесть. – снова вздохнула Кикирилла. – Надо, чтобы они меня боялись.
– Кому надо?
– Моей бабушке.
– По-моему, это смешно, и ты смешная, – улыбнулась Элис.
– Я не должна быть смешной. Я должна быть страшной-престрашной, ужасной-преужасной, и тогда у меня все получится.
– Что получится?
– Я боюсь, что у меня не получится, тем более все, – словно не расслышав вопроса, продолжила девочка. Элис призадумалась.
– А ты постарайся. Если хочешь, я помогу. Давай я первая тебя испугаюсь, предложила Элис, ей очень хотелось разогнать тоску.
– Так просто нельзя испугаться. А давай я тебя хоть чем-нибудь напугаю? Например, скажу тебе, что я правнучка Кикиморы болотной, – и Кикирилла вскинув руки, с растопыренными граблями-пальцами, зарычала. Получилось очень мило.
– У меня мурашки по спине, мурашки… Кикимора болотная – это что-то нехорошее. Мама рассказывала, что Кикимора ночью выходит из болота и зазывает путников, там они и пропадают.
– Что, страшно? – и вдруг перейдя на шепот, Кикирилла предупредила. – Не бойся, я тебя не съем, щекотать не буду, в трясину не потяну – некогда мне! Даже бабушка знает, что нас сейчас никто не боится, все стали грамотными, начитанными. Ученые доказали что нас нет, а как нас нет, когда я вот здесь. Это ученых нет, ты хоть одного видела? – Не дожидаясь ответа на вопрос, видимо он её абсолютно не волновал, Кикирилла предложила девочке присесть.
– Куда?
– Да вот же кресло!
Действительно, рядом с забором стояло роскошное кресло, покрытое голубым мхом. Элис была уверена, что секунду назад его не было.
– Садись, садись, земля уже жалуется, что ты давишь её своими сандалями, приглашала Кикирилла.
Элис присела на краешек кресла, сомневаясь, вдруг это шутка. Но не произошло ничего неожиданного. Тогда развалившись на подушках, она расслабилась. Кикирилла удобнее устроившись на ступеньках крыльца (хотя не понятно, как можно удобно устроиться на ступеньках), защелкала ножницами.
– А почему ты сидишь на ступеньках?
– Потому что я работаю. Сегодня у горы начинается год рождения, и я обещала ей подарок.
– У какой горы?
– У Лысой! Ей исполняется пятьсот лет. Лето рассказывало, что раньше гора была выше, моложе.
– А что за подарок?
– О, это чудная вещь! Я готовлю ей прическу, вернее, головной убор.
Кикирилла продолжила что-то вытворять ножницами. Обрезки зеленой бумаги так и сыпались из-под её быстрых и умелых рук. Около крыльца уже валялась целая куча. Еще несколько секунд, и Кикирилла радостно воскликнула:
– Вот, смотри! – она расправила свое творение. Это была бумажная гирлянда елочек. Похваставшись работой, она повесила гирлянду на плечи.
– Давай, я тебе помогу, – предложила Элис.
– А ты умеешь? – недоверчиво спросила Кикирилла.
– Нас в школе учили.
– А что ты мне голову морочишь: не могу, не буду, не умею. Я тебя уже полчаса уговариваю помочь мне, а ты…
– Когда это ты меня уговаривала? – Элис от удивления, остолбенела.
– Испугалась? – с надеждой в голосе спросила правнучка Кикиморы.
– Очень-преочень, – собралась обидеться Элис.
Кикирилла подтащила к креслу стол, заваленный зеленой бумагой:
– Дерзай, твори, все можно, главное чтоб красиво было.
Элис защелкала ножницами, вырезая гирлянды в виде елочек, берез, цветов.
– А зачем горе нужен головной убор? – поинтересовалась она.
Как говорит гора, ей нужен головной убор для солидности – дама в шляпе! Но я-то понимаю, зачем…
– Зачем?
– Макушка мерзнет.
– Но ведь лето наступает, тепло будет, – напомнила Элис.
– Это внизу тепло, а вверху холодно. Чем ближе к земле, тем теплее, чем ближе к небу, тем холоднее. Когда гора стояла молодая, крепкая, высокая, то и снежная шапка ей нипочем была. Раньше она никому не позволяла на свою голову залезть, сколько людей скинула! А к старости скучно и одиноко стало, любому зайцу приют дает. Это у людей седина украшает старость, а зелень – молодость. А у гор наоборот: чем больше зелени, тем горы старше, мудрее, опытнее.
– Ж-ж-з-з, здравствуйте, – вдруг услышали девочки чей-то голос. Девочки повернули голову. Над крышей коттеджа, плавно покачиваясь, кружила пчела. Сделав очередную петлю, она уселась на козырек крыльца. Поправив полосатый наряд, она по-детски заболтала ножками.
– Это бабушка Жу-жу, – представила её Кикирилла. Она хотела что-то сказать пчелке, но та умоляюще приставила палец к губам. Широко улыбнувшись, она красиво запела:
Жуж-жу, кружу,
Круж-жу, жужу.
Медку в ведерке
Предлож-жу.
– Кикирилла! – обратилась она к девочке. – Как ты думаешь, если я вместо жу-жу, буду говорить "вжик",цветам понравится? Вот послушай! – И она стала тянуть слово «вжик» на разные тона, то быстро, то медленно, то нараспев.
– Неплохо, – прислушавшись, согласилась Кикирилла.
– Вжик, – задумчиво протянула пчела, прислушиваясь к собственному голосу, – вроде неплохо. Подобрав лапки, она встала на крышу, и гордо продекламировала, – вжик, вжик…. ну я полетела, – снявшись с места, пчелка замахала крылышками, понесла свое полосатое тело в сторону леса.
– Ведерко забыла, – напомнила Кикирилла удаляющейся пчелке.
– Вжик, вжик, для тебя забыла, – исчезая в небе, провжикала пчелка.
– Невоспитанная, – пробурчала Кикирилла и направилась за дом. Вскоре она появилась, волоча длинную лестницу. Элис бросилась помогать.
– Неужели трудно забыть ведерко не на крыше, а где-нибудь поближе к земле. Улетела, даже не приняв мое приглашение на чай, – спускаясь с лестницы и аккуратно поддерживая ведерко с медом, ворчала Кикирила. – Вот куда его девать?
