Текст книги "Чёрный нефрит (СИ)"

Автор книги: София Серебрянская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Один ваш шаг, только один, в мою сторону – и я вскрою вашему господину горло. Тогда-то мы, быть может, живыми и не выберемся, да только и из вас никому не уцелеть. Ну-ка, кто из вас готов доложить Вэнь Жо Ханю, что его сыну распороли глотку?

Даже Вэнь Чжу Лю – тот, кого она справедливо опасалась больше всех – покорно замер. Не столько по её приказу, сколько потому, что Вэнь Чжао, живо представив, как лезвие пронзает плоть, заверещал:

– Делайте, что она скажет!

Он сильно шепелявил; не без удовольствия Вэй Ан Ю отметила, что укус вышел славный – приложенных усилий хватило, чтобы почти откусить кусок губы, отвисавший теперь над подбородком кровавым мясом. Если не зашить, след останется на всю жизнь – разумеется, лишь в том случае, если эта жизнь не оборвётся здесь же, куда раньше, чем заживёт рана.

Но, пока он жив, у них есть шаткое преимущество: никто из солдат клана не бросится в атаку, рискуя жизнью господина.

– Вы отпустите нас всех, – чётко и медленно проговорила она, вжимая лезвие в горло взвизгнувшего Вэнь Чжао так, что проступила узкая алая полоса, – дадите уйти и не станете преследовать.

– Сзади! – она не стала задумываться о том, что именно происходит за спиной, и отшатнулась, увлекая за собой Вэнь Чжао. Вовремя; Вэнь Чжу Лю, чья атака не удалась, изваянием замер, когда давление на меч усилилось. Вэй Ан Ю встала спиной к озеру – так, чтобы и солдаты, и ученики оставались в зоне видимости. «Даже если поклянутся своей честью и достоинством, что отступятся – не надо им верить, ведь у таких и без того нет ни достоинства, ни чести», – Вэй Юн плоховато вела переговоры и не особо представляла, что может стать гарантией их спасения. Потому она лишь отступала, всё ближе и ближе к воде. Когда их ноги погрузились в воды подземного озера, Вэнь Чжао беспокойно затрепыхался:

– Сумасшедшая! Эта тварь держится воды, и, если она сейчас проснётся…

– … Сожрёт нас обоих, – усиленно закивала Вэй Ан Ю, – согласись, в твоих интересах разобраться поскорее?

То ли Вэнь Чжао возомнил себя героем, то ли чудовище, затаившееся на дне, показалось ему страшнее лезвия у горла, но на призыв разобраться он рванулся и с силой ударил её в живот. Проклятый меч, как живой, вывернулся из рук; потеря преимущества напугала бы воина, но не ту, чьё детство насчитывало не одну уличную драку. Выбили оружие – найди новое, да поскорее! Прежде чем Вэнь Чжао схватился за меч, Вэй Ан Ю снова набросилась на него, в прыжке выхватив из волос подаренную им заколку. Под оглушительный вопль, сменившийся жалким скулежом, та наконец-то заняла своё законное место.

– Ах, наверное, я хуже госпожи Ван Лин Цзяо! – притворно ужаснулась она, поднимая меч и разворачивая Вэнь Чжао лицом к его солдатам – чтобы они могли полюбоваться, как стекает по его щеке выколотый глаз – Я ведь даже не спросила, правый вам нужнее или левый! Скажите, господин, не ошиблась ли я?

Под ногами, в мутной воде, расплывалось кровавое пятно.

– А сейчас, – Вэй Ан Ю старалась говорить чётко и медленно, гипнотизируя разведчиков, – мы уйдём из пещеры. Как только мы будем снаружи, я верну вам вашего господина.

Живая стена на пути и не думала расступаться: разведчики переглядывались и встревоженно косились на пленённого Вэнь Чжао, ожидая, очевидно, его распоряжения. Правда, что-то подсказывало: вряд ли от него можно будет услышать что-то кроме хныканья и завываний в ближайшие несколько часов.

Постойте, это её трясёт – или земля трясётся?..

Всплеск за спиной, словно из воды поднималось нечто огромное, заставил метнуться в сторону, и вовремя: то, что казалось островком, оказалось верхушкой заросшего черепашьего панциря. Догадка, что тварь выползет на запах крови, оказалась верной – но, скажите на милость, не могла ли она потерпеть ещё немного? И как черепаха вообще различает запах и вкус крови среди пещерной вони? Обо всём этом Вэй Ан Ю успела подумать, отступая подальше от озера и клыкастой пасти. Разведчики мигом схватились за луки, но ни одна стрела не могла навредить ороговевшей коже черепахи. Один, зазевавшись, оказался слишком близко; клацнули челюсти – и запах крови перебил гнилостные ароматы. Довольная тварь запрокинула голову – и с удовольствием заглотила стрелка целиком.

В суматохе Вэй Ан Ю упустила момент, когда Вэнь Чжу Лю оказался рядом; избегая прямого столкновения, она толкнула Вэнь Чжао в спину – и он сбил своего телохранителя с ног. В воцарившемся хаосе она увидела единственно верное решение и кинулась обратно к беснующемуся чудовищу: нет, никто в здравом уме не последует за ней!

– Уходим, живо, уходим! – в сорванном, хриплом от ужаса голосе она не сразу узнала Вэнь Чжао. Разведчики отступали – прямиком к выходу из пещеры. Черепаха, очевидно, не до конца пробудилась, потому как не стала их преследовать: пока она вполне удовлетворилась незадачливым стрелком. Голова на длинной, подвижной шее медленно втянулась внутрь панциря, и чудовище замерло в неподвижности, притворяясь многовековой скалой.

Обнаружив после заваленный выход, Вэй Юн не смогла даже ужаснуться – не хватало сил. Платье, подаренное Вэнь Чжао, покрылось сухой кровавой коркой, особенно жёсткой у ворота, и больше всего хотелось очиститься от этой грязи; вот только лучше понапрасну не приближаться к воде и не тревожить монстра. За неимением лучшего она задумчиво ковырнула засохшую кровь ногтем. Именно за этим увлекательным занятием застал её Цзян Чен.

– Эй, не делай такое лицо, шиди: что бы этот павлин себе ни выдумал, дальше того, что вы видели, он зайти не успел. А вот то, что мы устроили бунт – дело скверное.

Одна из девушек-учениц прижала руки к груди; её глаза испуганно округлились:

– Думаешь, они вернутся, чтобы нас…

– К чему им нас убивать, – Вэй Ан Ю повела плечами, стряхивая непрошенные мурашки: намокший подол платья холодком лип к ногам, – мы заперты в пещере, наедине с черепахой. Не придумаем, что с этим делать – убьёмся вполне самостоятельно.

– Здесь должен быть ещё один выход. Листья.

– Думаешь, под водой? Я проверю, – Вэй Ан Ю, борясь с накатившим страхом, шагнула к озеру, когда её неожиданно схватили за плечо.

– Я не очень хорошо плаваю, н-но я мог бы… – губы Не Хуай Сана дрожали, лицо побелело так, что его легко было разглядеть и в царящей темноте. Увы, в эту попытку самопожертвования вмешалась третья сторона.

– Вы двое, вы в своём уме?! – возмутился Цзян Чен. – Что у тебя, что у него вся одежда в крови; если отправлять кого-то на разведку, то не в таком виде.

Пресекая дальнейшие обсуждения, он направился к озеру. Вэй Ан Ю считала мгновения, когда Цзян Чен скрылся под водой: в его умении плавать она не сомневалась, но каждый раз страшилась, что сейчас черепаха шевельнётся – и он не успеет ускользнуть от чудовищной пасти. Вернуться без него, пожалуй, куда худшая участь, чем вообще не вернуться.

Когда он вновь оказался на берегу, Вэй Ан Ю облегчённо вздохнула.

– Там есть проход, довольно широкий; если всё рассчитать, сможем все выбраться.

– Вот только вода уже растревожена, – заметил Цзинь Цзы Сюань, не сводя взгляд с обманчиво неподвижной хозяйки логова. – А, если в озере окажется целая толпа, черепаха снова проснётся.

– Что ж, – Вэй Ан Ю преувеличенно широко улыбнулась, – значит, надо её отвлечь, только и всего! Есть добровольцы? Нет? Ну ладно, так и быть, выбираю себя!

Поймав сразу несколько возмущённых взглядов – в особенности отличился Цзян Чен, иногда очень не вовремя вспоминающий о том, что она не только заклинательница, но и почти сестра. Вэй Юн пожала плечами:

– Верно ведь: я вся в крови и прочей дряни. Кому, как не мне, отвлекать монстра! Тем более в таком-то виде она меня уж точно почует. И потом, ещё неизвестно, кто будет в большей опасности: я, дожидаясь тут помощи, или ты – тебе-то придётся эту самую помощь привести.

Вопрос казался исчерпанным, но, как оказалось, не до дна.

– Я-я тебя не оставлю! – только сейчас она сообразила, что всё это время рука Не Хуай Сана была на её плече. – Тем более я тоже… – он весьма красноречиво провёл по пятну крови на собственной груди.

– Брось. Пойдёшь с последней группой, только и всего.

Он упрямо мотнул головой, словно капризный ребёнок, и вдруг до боли вцепился в её ладонь. «Ох, по меньшей мере у Цзян Чена будет ой как много вопросов», – подумала Вэй Юн и легко сжала его руку в ответ – вроде так успокаивают, правильно?

– Послушай. Орден Цин Хэ Не – один из самых могущественных. Поэтому ты должен пойти. Добраться до своего брата. И рассказать обо всём, что здесь случилось. Пообещай. Ну-ка, обещай, быстро, я сказала!

На стадии последней фразы она по привычке встряхнула его за плечи и это, кажется, сработало. Во всяком случае, он слабо кивнул, соглашаясь. Она ободряюще улыбнулась ему и от души хлопнула по спине. Теперь осталось всего-то, смешно сказать, выманить на себя чудовище – уж точно полегче, чем с кем-то объясняться. Сражаться, по крайней мере, её учили, в словах же приходилось действовать по наитию – не всегда с предсказуемым результатом.

Встав у противоположного берега, Вэй Ан Ю сосредоточилась. Ударить, как только шевельнётся. Не пропустить момент.

И она ударила – почти сразу осознав, что надолго сдержать чудище не сможет. Да пусть бы и ненадолго, лишь бы все успели пройти. Не сразу Вэй Юн заметила, что кто-то ещё рядом и поддерживает её барьер. Она успела перебрать в уме несколько имён, когда краем глаза заметила среди окружающего огненного сияния белые одежды. Но даже их совместных усилий недоставало: защита трещала по швам под напором древнего чудовища, готовая вот-вот дать слабину. Вэй Ан Ю кинула быстрый взгляд в сторону Лань Чжаня, и они, не сговариваясь, отшатнулись в разные стороны. Черепаха растерялась лишь на мгновение; Вэй Юн с ужасом осознала, что та выбрала добычу покрупнее и метнулась в сторону Лань Чжаня. В миг, когда клыки сомкнулись на его ноге, хотелось закричать, но крик она благоразумно отложила до лучших времён, когда они оба спасутся, и кинулась следом. Несколько раз Вэй Ан Ю метнулась туда-сюда перед мордой черепахи, дразня мнимой уязвимостью: если ударить сейчас, она, чего доброго, с силой сожмёт челюсти – и тогда Лань Чжаню можно будет попрощаться как с ногой, так и с жизнью, ведь такое кровотечение не остановишь. «Ну же, ни в жизнь не поверю, что ты не захочешь прихватить такую чудную закуску!» – будто услышав мысли «закуски», тварь разжала пасть, и этого хватило, чтобы высвободить Лань Чжаня из смертельной хватки.

– Жаль, что ты не умеешь читать: знала бы, что умение довольствоваться малым – величайшее из достоинств! – назидательно крикнула Вэй Ан Ю, оттаскивая раненного товарища за крупный камень. Черепаха назидание поняла по-своему и бросилась за ними, сломав их казавшееся надёжным укрытие. За ворот посыпалась каменная крошка: бросится ещё раз, и на ужин у чудовищной обитательницы пещеры будет чудная лепёшка из двух неудачливых адептов.

Оставив размышления о целесообразности философам, Вэй Ан Ю собрала остатки духовных сил – для одного удара. «Давай же: ты уже потренировалась на Вэнь Чжао, со второго-то раза должно получиться на ура», – с этим нехитрым размышлением она вычертила в воздухе знак огненной печати – и направила в недобро прищуренные глаза твари. Нет, это её не убьёт, в лучшем случае ранит, но…

Ослеплённая, черепаха в голос взревела и заметалась по пещере, хаотично обрушивая удары. Сейчас!

– Теперь – так быстро, как можем, давай, ну давай… – понимая, что с такой раной Лань Чжань вряд ли сможет бежать сам, Вэй Юн подлезла под его руку и поволокла к ближайшему узкому проходу. Чудища вроде этого на редкость живучи; оправится в два счёта – и тогда жди беды. Увы, черепаха была не такой же жалкой противницей, как Вэнь Чжао, и на полпути Вэй Ан Ю ощутила за спиной, совсем рядом, как клацнули похожие на стальной капкан челюсти. Кажется, Лань Чжань нанёс удар; во всяком случае, чудовище чуть отступило.

«Интересное дело, – мельком подумала Вэй Ан Ю, – мы словно с ним соревнуемся, кто кого больше раз спасёт». Не желая уступать даже в только что выдуманном соревновании, она стиснула зубы и с новыми силами побежала, волоча за собой Лань Чжаня. Пока что от клыков черепахи спасала не столько скорость, сколько маневренность: массивная туша не всегда могла поспеть за ними. У самого сужения туннеля в голову пришла странная в сложившихся обстоятельствах мысль, и Вэй Ан Ю хихикнула.

– Ты смеёшься? – ага, по крайней мере, он не потерял сознание. Вэй Ан Ю энергично кивнула:

– Я просто подумала: обычно парень несёт девушку, а я и тут отличилась, – пропыхтела она, ныряя вместе с живой ношей в узкий проём между валунами. Она почти видела невозмутимое лицо Лань Ван Цзи, когда он произнёс над ухом:

– Отпусти.

– Ценю твоё самопожертвование, но нет уж: я тебя досюда дотащила и теперь уже не брошу!

Больше она не говорила, экономя дыхание, и сосредоточилась на том, чтобы оказаться как можно дальше от подземного озера. Лишь когда силы оставили окончательно, она замерла и прислушалась. Рёв черепахи затих вдалеке, и наступила давящая тишина, изредка прерываемая коротким звуком, с которым срывались капли с промокшей насквозь одежды – и с тёмно-красных пятен, проступающих на белом одеянии её спутника. Кажется, они в самом деле в безопасности – насколько это возможно в логове монстра.

С этим чудовищем, по крайней мере, можно сражаться.

Комментарий к В лучах палящего солнца: красное золото (рейтинг уже R)

Если кому интересно – я упоролась в попытку сделать с помощью нарезки кадров из китайских дорам видеоиллюстрацию к общему настроению сборника:

https://vk.com/raddec?w=wall-129077642_4673

Вопрос к читателям: удобнее ли вам, чтобы я выкладывала драбблы (а также части подсерий) в порядке их написания или с привязкой к хронологии событий?

========== Жена мёртвого мужа ==========

Комментарий к Жена мёртвого мужа

Это очень сильно на будущее, но я не удержалась :D

Или “настало время офигительных историй, гуляющих в народе на тему старейшины”

Торжественно клянусь продолжение подсерии “В лучах палящего солнца” выложить в ближайшее время

Не так давно, чтобы позабыть, жила под небом юная заклинательница, взращённая под крылом клана Цзян. Презрев кровную месть и оставив стыд, полюбила она врага – юношу из ордена, на чьём гербе горело безжалостное солнце; а надобно сказать, что между ними шла тогда великая война. Тайком встречались они над озером, где цвели лотосы, что не так давно обагрились в крови её приёмного семейства. Уж, верно, всякий, кто жил тогда, припомнил имя – но для потомков наших назову его: то была Вэй Юн, Вэй Ан Ю, старейшина И Лин.

Однажды, явившись на закате к озеру, она стояла в ожидании над водами, пылающими красным и золотым; но зашло солнце – и поняла Вэй Ан Ю, что красны они от крови. Мужчина, коего считала она своей судьбой, пал от руки её же союзников, и поселилась в сердце, где прежде жила лишь любовь, чёрная злоба.

В тоске и горе своём решилась заклинательница обратиться к соблазнам Тёмного Пути. Напоив землю кровью своей и четырёх жертв, вернула она возлюбленному своему жалкое подобие жизни; мертвец, что мог отныне ходить среди живых, но не имел ни голоса, ни воли, тень того человека, что был прежде. Но, ослеплённая мнимым успехом, не видела она свершившейся перемены, и всякого, кто твердил, будто рядом с нею чудовище, тотчас прогоняла прочь. Услыхав о её желании выйти замуж за мертвеца, даже тот, кого она прежде звала братом, отрёкся от неё в страхе. И всё же она стала супругой мёртвого возлюбленного, как стала частью его клана – того, который брат её поклялся изничтожить.

Жила она с мертвецом, как с супругом, и делила с ним брачное ложе; вскорости семя его проросло внутри, и появилось на свет чудовищное острозубое дитя, терзавшее материнскую грудь и питавшееся не молоком, но кровью матери. Совершенно обезумев, старейшина И Лин гнала прочь от себя всякого, кто пытался подарить ей спасение, избавить от чудовищ. Но лишь множились близ неё мёртвые соратники: всякого, кого потеряла, она тотчас стремилась вернуть, обращая в покорную куклу. Вскорости почти не осталось рядом с нею живых, те же, что шли бок о бок с ней до конца, были ничуть не менее безумны.

Узнав о святотатстве, что творилось на горе, явились к ней главы великих орденов – не для войны, но чтобы вразумить заблудшую душу. Но всё так же оставалась она глуха к благоразумию, всё так же не желала признавать, что ни одно тёмное заклятье не дарует по-настоящему жизнь. К ней, окружённой мертвецами, они не сумели и приблизиться, и лишь издалека видели фигуру, окутанную чёрным и алым шёлком. В последний раз обратились они к ней, молвив: коли не отступишься от зла, придётся нам остановить тебя.

«И к чему же все ваши уговоры и угрозы, – вскричала тогда старейшина И Лин, – и чем вы думаете мне навредить? Я верну всякого, на кого поднимется ваша рука, и воины, павшие от ваших клинков и стрел, придут отомстить своим убийцам. Вы не страшны мне больше – потому что не сумеете никого отнять».

Крик её разносился с вершин горы Луан Цзан, покуда вдруг не прервался хрипом: то мертвец, которого звала она супругом, и нечестивый плод их порочного союза набросились на жену и мать. Острыми зубами изодрали они старейшину в клочья – и не нашлось того, кто воскресил бы её.

С трудом оторвавшись от свитка с крайне увлекательным содержанием, та, что прежде внушала ужас и трепет, а теперь скромно обреталась в теле Мо Сюань Юя, в голос расхохоталась. На глазах выступили слёзы, но не от грусти о былом – ей сейчас не было места – а от ничем не замутнённого веселья. Определённо, столь интересное чтиво стоило своих денег – а уж иллюстрации… Не удержавшись, она похлопала спутника по плечу:

– Лань Чжань, ты только взгляни, что они насочиняли обо мне! Нет, ну ты почитай, ха-ха, не удивлюсь, если об этом есть ещё четыре драматические поэмы и пара театральных постановок!

Лань Чжань закашлялся и от чтения воздержался. Желание поделиться историей распирало Вэй Ан Ю изнутри; сославшись на неотложное дело, она выскочила на улицу, где немедленно кинулась к границе леса с воплем:

– Вэнь Нин! Ты только глянь, мы – и романтические герои. Эй, ты где, Вэнь Нин?.. Ты не поверишь, они нас поженили!

========== В лучах палящего солнца: в тишине, в темноте ==========

Тихое и тёмное, пещера напоминала более прочего могилу. Открывая и закрывая глаза, Вэй Юн не видела разницы: в этой части их темницы не было другого света, кроме слабого пламени костра, как не было и другого тепла. Шёл – как ей хотелось верить – второй день их заточения.

– Опять костёр гаснет. Эх, мне бы хоть мою старую одежду – в этом платье и под двумя одеялами замёрзнешь. Хорошо, подол на перевязки сгодился. Как твоя нога, кстати?

Она говорила как можно больше, настолько давила на уши мёртвая тишина. Оказаться бы здесь с кем угодно, с кем можно перекинуться парой слов, но из всех возможных спутников достался ей именно Лань Чжань, молчаливый, точно каменное изваяние. Вот и сейчас он лишь раздражённо вздохнул. Гадай теперь, «да», «нет» или «когда ты уже замолчишь, я медитирую». «Нет, не последнее – точно не последнее», – решила для себя Вэй Юн и невозмутимо продолжила:

– Вот уж что ни делается, всё к лучшему. Не было бы у меня клейма – Вэнь Цин и в голову бы не пришло делиться со мной лекарственными травами. Одним испугом-то не исцелишь… Признайся, а ты ведь всерьёз перепугался, когда я собиралась при тебе раздеться. У тебя всё лицо было красное!

Лань Чжань фыркнул.

– Знаю, знаю: «В свете костра всё красное». Не хочешь признаваться – не надо. Мог бы хоть изредка отвечать: невежливо молчать, когда с тобой разговаривают.

Притворно-сокрушённо вздохнув, Вэй Юн подползла чуть ближе:

– Ах, гэгэ, ты меня совсем игнорируешь – после всего, что между нами было… Ты, между прочим, единственный мужчина, который видел меня без одежды!

Лань Чжань поперхнулся и мучительно закашлялся. Вэй Ан Ю вполсилы, боясь причинить боль, похлопала его по спине. И что такого, спрашивается, что он однажды не вовремя явился к холодному источнику, куда она чуть раньше пришла залечивать следы особо сурового наказания? Один из тех немногих раз, когда ей удалось вывести его из равновесия. Тут размышления сменили русло, и Вэй Юн почесала подбородок:

– Я тут подумала… а ведь до Облачных Глубин отсюда совсем недалеко. Так что первыми к нам на помощь придут из твоего ордена.

Он замер, словно окаменел, и опустил голову.

– Облачные Глубины сожжены. Оттуда… вряд ли кто-то придёт на помощь.

– А твой дядя? Твой брат?

Вновь никакого ответа. Вэй Юн оглянулась – и вздрогнула: по его щеке медленно катилась слеза. Все слова и мысли улетучились. Им на смену пришла паника: что делать? Как успокоить? Неужели всё настолько, настолько ужасно, что суровый и невозмутимый Лань Ван Цзи, ученик, способный сравниться в выдержке со взрослым заклинателем, потерял самообладание?

– Не смотри.

Голос его ничуть не изменился – такой же ровный, как обычно, но Вэй Ан Ю уловила ощутимое напряжение. Каких же сил ему стоит оставаться таким! «Нет, мне лучше бы отвернуться, отойти подальше, чтобы не тревожить его», – подумала она, и вместо этого, приблизившись, обняла. Над ухом тотчас холодно прошептали:

– Отойди.

– Ну нет уж, – Вэй Юн закрыла глаза, борясь с лёгкими уколами стыда: Лань Чжань, должно быть, совсем обессилел, раз уж не стал её отталкивать, – если я отойду, мне снова будет видно, что ты плачешь. А вот так я ничего не вижу.

И в самом деле, так она не могла видеть его лицо. Не могла вообще хоть что-то видеть – только чувствовать. Лань Чжань пытался дышать размеренно, то и дело сбиваясь и шумно втягивая воздух. Его, всегда сильного и невозмутимого, колотила крупная дрожь – как тут оставить, как уйти? Вэй Ан Ю погладила его по плечу, которым он тут же раздражённо передёрнул. Но лишь тогда, когда его спина перестала вздрагивать, Вэй Юн отстранилась и преувеличенно весело воскликнула:

– Пойду-ка поищу, что тут ещё можно сжечь. Сделай милость, не уходи никуда.

Когда Вэй Ан Ю вернулась, он всё так же сидел у почти угасшего костра в полной неподвижности, размышляя о своём. Вот бы Лань Ван Цзи высказал хоть что-то вслух, чтобы разогнать тишину, в которой в самом деле неясно, жив ли ещё тот, кто здесь, рядом, или ты давно уже согреваешься у огня бок о бок с мертвецом. «Рана не смертельная; он не истёк кровью, а травы не дадут ей загнить», – повторяла она себе – и всё же преувеличенно-весело окликала спутника.

– Эй, Лань Чжань, почему ты всё время молчишь? Неужто тебе не скучно?

– Что весёлого в том, чтобы говорить о глупостях?

– Так я бы и поговорила не о глупостях – да только мы тут так надолго, что у меня так много серьёзных тем не наберётся. Давай, подскажи мне, о чём же надлежит беседовать двум приличным адептам великих орденов, сидя едва не на голове у черепахи-губительницы…

Тишина.

– Да брось, – Вэй Ан Ю подкинула в костёр ещё один ком подсохших водорослей. – О чём-то же тебе хочется поговорить! Да хоть бы о поэзии – и то лучше, чем молчать.

Она не ждала всерьёз, что Лань Ван Цзи отзовётся, и тем более – что не воспользуется случаем поговорить о поэзии или о чём ещё высоком и до одури скучном. Вместо этого он вдруг пробормотал, отвернувшись к вновь разгорающемуся огню:

– Ты так уговаривала Не Хуай Сана не рисковать.

Целое связное предложение – уже успех. Иди речь о ком угодно другом, Вэй Юн непременно заподозрила бы в этих словах нотку ревности. Она пытливо заглянула в лицо собеседника, силясь понять, но вновь видела лишь маску ледяного спокойствия. Даже не верилось, что из этих светлых глаз, похожих в красных отсветах на застывший янтарь, могла так недавно пролиться хоть одна слеза. И чтобы он, да изнывал от ревности? Смешная шутка! Скорее, сердится, что они остались вдвоём – ведь у троих против черепахи, вздумай они с ней сразиться, шансов больше.

– Как будто от него в бою было бы много толка: видел бы ты, как его избивали… Он на ногах еле держался. Если уж оставаться, то не затем ведь, чтоб героически умирать.

– Защищая невесту.

Вэй Ан Ю досадливо поморщилась:

– Мне теперь всю жизнь ходить в его невестах? Отказала уже, так нет, до сих пор припоминают. Хотя как знать? Наверное, с отказом поспешила.

Лань Ван Цзи неопределённо хмыкнул и отвернулся так, что волосы скрыли лицо. Может, где-то там, в трёх тысячах правил на стене послушания затесался пожизненный обет молчания? Или там обязательство не произносить больше трёх связных предложений в сутки?

– Нет, без шуток. Мы всё-таки с ним друзья, и он так иногда обо мне заботится… я и сама могу, но всё равно. Всё равно когда-нибудь наверняка придётся замуж – так почему бы и не за него, в самом деле? Может, как раз в него-то мне было бы проще простого влюбиться, – Вэй Юн закинула руки за голову и задумчиво поёрзала: тяжело устроиться поудобнее, когда в поясницу впиваются острые камни. – Представь: я-то – госпожа Не…

Так и осталось загадкой, представил ли Лань Чжань нечто подобное или окончательно утомился от постоянных попыток его растормошить, но всего мгновением спустя Вэй Ан Ю уже бежала по пещере, в голос вереща:

– Ай! Ты что творишь! Прекрати кусаться!

Комментарий к В лучах палящего солнца: в тишине, в темноте

В ближайший один-два драббла хочу закончить подсерию “В лучах палящего солнца” и вернуться к прежней структуре описывающих ключевые отличающиеся сцены драбблов, так как считаю, что она лучше отвечает изначальной задумке. В варианте “полноценного описания” рано или поздно начинается простое переписывание канона, в которое скатываться очень не хотелось бы.

========== В лучах палящего солнца: они увидели свет ==========

Когда Вэй Ан Ю, чудом выжившая после боя с черепахой, вдруг упала, Лань Чжаню показалось, что его собственное сердце вот-вот остановится. И оттого, что она засмеялась, беспечно разглагольствуя о том, что теперь-то она, как больной человек, имеет полное право бредить, не стало заметно легче. Откуси ей черепаха ногу или руку, Вэй Юн и то нашла бы в случившемся повод для веселья, но это совсем не означает, что всё в порядке.

Среди запаха крови и гнили, на берегу покрасневшего подземного озера, Лань Чжань осторожно гладил спящую Вэй Юн по спутанным волосам. Жар, терзавший её накануне, немного спал, и дышала она ровно, без мучительного хрипа. Вглядываясь в расслабленное выражение лица, Лань Ван Цзи пытался запомнить каждую черту – ведь редко, очень редко она выглядела так невинно. Стоит ей проснуться – и тотчас расцветёт на губах знакомая хитрая ухмылка.

Во имя всего святого, что есть на этом свете, только бы Вэй Юн не стало хуже. Ей и без того досталось. За каждый след, оставленный Вэнь Чжао на её теле, за темнеющее на чуть приоткрывшейся груди клеймо, Лань Чжаню хотелось вырваться из пещеры и мчаться на поле боя, туда, где он сможет стократ вернуть эту боль каждому, кто посмел ранить эту девушку.

Но ещё, и куда больше, он хотел просто оставаться рядом с ней и вот так легко гладить по голове, вспоминая раз за разом мгновение своей слабости – и ласковое тепло у сердца, когда Вэй Юн утыкалась лбом в его плечо.

– Ох, Лань Чжань, скажи, что ещё день прошёл, – пробормотала она, не открывая глаз, и он отшатнулся, отдёрнул руку, как от огня. К счастью, Вэй Ан Ю не могла бы заметить этой поспешности в движениях, а голос, как прежде бесстрастный, не выдавал поднявшегося и опавшего в груди волнения.

– Несколько часов, не больше.

– Мог бы и соврать, – она перевернулась с боку на бок, так, что теперь лежала к нему спиной, и затихла. Уснула? Лань Ван Цзи вновь осторожно приблизился, но замер рядом, когда Вэй Ан Ю заговорила:

– Как думаешь, Ци Шань Вэнь не могли напасть первыми? Без предупреждения?

Само собой, могли – и тогда там, где была Пристань Лотоса, нынче догорают опустевшие руины. Лань Чжань зажмурился: слишком, слишком живо, как наяву, он снова видел, как пылают Облачные Глубины, и чувствовал кожей тот нестерпимый жар.

– Это семейство очень хочет, чтобы их власть считали законной и признавали. Им ни к чему торопиться.

Да, сомнительные слова он выбрал, чтобы успокоить. Вэй Юн повернулась к нему и смерила долгим взглядом. Лань Чжань задумался, что можно добавить для большей убедительности – но, как выяснилось, размышляла она уже совсем о другом:

– Семейство… Вот ты можешь представить, что Вэнь Чжао – это чей-то ребёнок? В смысле, что он когда-то был маленьким и лазил по деревьям, или там сидел на коленях у Вэнь Жо Ханя… Странно, да? Так подумать, что между собой они – семья, а не только лишь сборище ублюдков, которые хотят нам смерти. За глаз Вэнь Чжао так наверняка.

Она устало потёрла лоб, словно распутывала завязавшиеся тугим узлом мысли. Лань Чжань молчал, вслушиваясь в почти бессвязное бормотание:

– Давай поклянёмся, что бы ни было снаружи, что бы ни случилось – мы выберемся живыми. И у нас когда-нибудь будут собственные семьи. Хотя из меня, наверное, мать семейства вышла бы просто кошмарная, как думаешь?

Вэй Юн всегда говорила так, словно слова, едва зарождаясь в голове, тотчас сыпались через рот – никакой строгой выверенности или хотя бы краткого размышления над смыслом. Она слегка приподнялась, опершись на локоть, и торжественно проговорила:

– Клянусь, что однажды у меня будет собственная семья. И, наверное, даже ребёнок. Один. Или двое. Не больше, а то я с ума сойду.

Полушутливая клятва впилась в сердце острыми иглами ревности. О ком она думает, когда говорит подобные вещи? Кого представляет на месте своего будущего супруга?

Точно не его.

– Эх, мог быть хоть тоже в чём-нибудь поклясться, поддержать и всё такое, – Вэй Ан Ю устало прикрыла глаза, – ладно, разбудишь, когда подойдёт помощь, хорошо? До этого не буди. Тут всё равно совершенно нечем заняться.

Лань Чжань осторожно дотронулся до её лба, проверяя, не началась ли снова лихорадка. Но, похоже, жар отступил окончательно, оставив на память лишь невыносимую для деятельной девушки слабость. Прикрыв глаза, Лань Ван Цзи вслушивался в её ровное, но слишком шумное для здорового человека дыхание, и раз за разом твердил себе, что вовсе не хочет смотреть, не хочет коснуться… Между тем руки сами собой тянулись к её волосам – снова погладить, точно задремавшее дитя.

«Мог бы тоже хоть в чём-нибудь поклясться…»

Он склонился к лицу Вэй Юн, убеждаясь, что она уснула, и медленно заговорил:

– Однажды, – Лань Чжань едва шевелил губами, желая и не желая одновременно, чтобы Вэй Ан Ю услышала, – однажды… у нас будет семья.

Можно ли это назвать клятвой? Скорее – безумной надеждой. Он мог лишь гадать, в его ли «клятве» дело, но Вэй Юн сквозь сон слабо улыбнулась.