Текст книги "Не бойся темноты (СИ)"

Автор книги: София Серебрянская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Глава XIV

Когда сидишь под замком, время тянется неимоверно медленно. Может, просто часы остановились? Нет, стрелки всё–таки ползут вперёд, пусть и со скоростью внебрачного сына улитки и черепахи. В голове – пусто, словно все мысли оттуда выдуло.

Книги, принесённые сестрой, отнюдь не помогли отвлечься. Как назло, она решила осчастливить брата целой тонной мистических историй, немного разбавленных энциклопедиями и альбомами той же тематики. Надо будет потактичнее объяснить Лесли, что даже медицинские справочники для него представляют для него больший интерес, чем глупые сказки. Или, скажем, хорошую реалистическую прозу. На худой конец, классические детективные рассказы. К чему ему сдался, к примеру, альбом с унылыми серо–белыми фотографиями, пусть даже сто раз на полях напишут о гениальности фотографа? Или толстенный сборник преданий об известнейших ведьмах Европы? Или справочник «Великие тайны и загадки вселенной»? Воистину, сестрёнка задалась целью подсадить его на всю эту потустороннюю шелуху.

Телевизор тоже не спасал: по большинству каналов крутили малоинтересный и предположительно смешной бред, по другим – новости. Кажется, какая–то чушь, связанная с мировой экономикой. Ни то, ни другое особо не вдохновляло, и Ричард с тяжёлым вздохом выключил не оправдавший его надежд ящик.

Как, как можно сидеть под замком из–за глупости сестры, когда есть возможность узнать что–то новое? Прийти прямиком туда, где обитает Змеиный Фантом. Нет, не в пещеры – к нему домой. Там наверняка найдётся что–то, что подтвердит причастность хозяина дома к убийствам. Ричард знал, о каком доме она говорила – мрачная серая громадина в детстве служила им чем–то вроде местного «дома с привидениями», и в школе они тайком рассказывали друг другу страшные истории об этом месте: мол, хозяева дома на самом деле – вампиры, пьющие кровь, или оборотни, превращающиеся по ночам в гигантских волков и пожирающие непослушных детей. Много, много всякой чуши.

Дом очень велик. Даже если Седрик сейчас там, он запросто может не услышать чужих шагов в другой половине гигантского здания. А если так… если так, то нужно поспешить.

Ричард поднялся и направился к окну. Да, Лесли забрала у него ключи. Жаль, она не подумала, что с первого этажа можно выйти и другими способами. Конечно, сестра будет злиться. Но ведь это лишь ради её безопасности! Тем более что он чувствует себя просто отлично – не иначе как наконец–то подействовало лекарство.

Дорога за поворотом уходила круто вверх, упираясь в невысокий белый забор. Кажется, за оградой даже трава бледнела, выцветала и становилась мутно–серой, лишь с лёгким оттенком зелёного. Ричард посмотрел по сторонам, убедившись, что на него никто не смотрит, и легко перемахнул через забор, ступил на блеклую траву.

Похоже, хозяин дома даже не думал ухаживать за обширным участком: ноги утонули в высокой траве едва ли не по колено. Относительно расчищенной оказалась лишь дорожка из потрескавшихся серых плит, ведущая к такому же серому крыльцу. Но не идти же по ней? Ричард внимательно вглядывался в занавешенные окна – не дёрнется ли где тяжёлая портьера, не мелькнёт ли знакомое бледное лицо? Почему–то верилось сразу и безоговорочно – этот дом действительно принадлежит Седрику. Тощий парень в чёрном, с белёсыми растрёпанными патлами, бледный, как смерть… Он здесь казался бы лишь органичной частью обстановки.

Серый дом казался нежилым. И дело было не только в огромном пустом дворе, в запущенности участка… Что–то не так было с самим зданием. Плотно задёрнутые занавески словно силились скрыть что–то, прячущееся внутри.

Может, мысль о том, что девушек прячут в прибрежных пещерах, была ошибочной? Может, будущая жертва Змеиного Фантома, та, которую через месяц найдут посреди улицы с перерезанным горлом, сейчас здесь, бьётся и молит о помощи в одной из бесконечных комнат? В конце концов, кто мешает маньяку, уверенному в собственной безнаказанности, иметь не одно убежище?..

Ричард брёл вдоль серой стены, высматривая хотя бы какое–нибудь открытое окно. Нет, ни одного. С чего он вообще взял, что Седрик не сидит в духоте? Этот тип ведь всё время мёрзнет, с него станется даже в такую жару закупориться внутри и устроить дома филиал сковородки.

Разочарованно вздохнув, он хотел уйти, но тут заметил одно из окон, сильно отличавшееся от прочих. Оно было не просто занавешено изнутри – заколочено. Ричард приподнялся на цыпочки, потрогал доски, потянул на себя. Шатаются. Интересно, что там такого, за этим окном, что потребовалось так тщательно скрывать? Ричард дёрнул сильнее – и с трудом удержался на ногах. Несколько досок отошли вместе с прогнившим куском рамы. Он замер и торопливо посмотрел по сторонам – а вдруг обитатель дома примчится на шум. Но минуты шли, и никто не появлялся. Хорошо. Наверное, его и впрямь нет дома. Оставалось надеяться, что сейчас Змеиный Фантом где–то далеко, и не пудрит мозги Лесли.

Что ж, если его здесь нет, можно пойти на крайности.

Стекло, в которое врезалась одна из досок, осыпалось звенящим дождём. Ричард опасливо покосился на торчащие осколки, усеявшие подоконник: играть в йога отнюдь не хотелось. Но пришлось ограничиться тем, чтобы неловко смахнуть их всё той же доской – и надеяться, что в самый ответственный момент ничто не вопьётся ему в руку или колено.

Осколки хрустнули под ногами. Ричард отодвинул портьеру, потянул носом воздух. Комната, где он оказался, пахла пылью, грязью и запустением. Посеревшие стены, узкая кровать со смятой простынёй, похожая на больничную койку, занавешенное зеркало, одиноко прислонившаяся к стене капельница…

Что это за место? Почему даже владелец дома предпочёл его спрятать?

Ричард сделал шаг вперёд, запутался в портьере и попытался схватиться за стул у стены, прикрытый всё той же белой тканью. «Стул» услужливо поехал, ткань соскользнула, обдав запахом и вкусом пыли. Да и не стул это вовсе – инвалидное кресло, жалобно скрипящее несмазанными колёсами. Маленькое. Как будто его делали для карлика… или для ребёнка.

Прислушавшись, Ричард замер. Шаги! Шаги снаружи, за дверью странной комнаты. Значит, Седрик всё–таки дома. Чёрт бы его побрал! Бежать? На участке негде спрятаться, его сразу же заметят. Чёрт, чёрт, чёрт!

Идеи, как назло, разом испарились из головы. Шаги были уже совсем близко – и Ричард не придумал ничего лучше, кроме как торопливо забиться под кровать, прикрывшись пыльной простынёй. Только бы не чихнуть, только бы не…

Дверь открылась. Седрик замер на пороге. Не иначе как осматривал комнату, пытался понять, что произошло. Сейчас он решит обыскать здесь всё, обнаружит незваного гостя. Но вместо этого он издал какой–то странный звук, похожий одновременно на выдох и на болезненный стон, и, как подкошенный, рухнул на пол.

Минута. Две. Седрик не поднимался, даже не шевелился. Нет, так хорошо притворяться невозможно. Ричард нервно сглотнул, вытер о простыню вспотевшие ладони и выбрался наружу. Что с ним? Плотно сомкнутые веки, бледное, почти белое лицо… Но дышит. Обморок?..

На мгновение в душе шевельнулся законопослушный гражданин. А что, если он всё же ошибается, и своим вторжением он перепугал ни в чём не повинного человека, да так, что тот отключился прямо на пороге комнаты? Вдруг он серьёзно болен? Нужно вызвать «Скорую», ему помогут… Ага, а потом спросят Ричарда, что он, собственно, делает в чужом доме и с какой стати хозяин вдруг вырубился.

Седрик слабо застонал и пошевелился. Времени на размышления больше не было – и Ричард, недолго думая, сиганул в разбитое окно и помчался к шоссе. Нет. Ошибки быть не может. С этим парнем определённо что–то не так.

Вот только что именно?..

Глава XV

И всё же даже среди книжек сестрёнки можно отыскать полезную литературу.

Вернувшись и обнаружив, что сестра домой не заходила, Ричард решил: лучше пока ничего ей не говорить. А то, чего доброго, и в самом деле сдаст его в ближайшую психушку. Разумеется, исключительно из самых светлых чувств и горячей любви к единственному ныне живому члену их маленькой семьи.

Наверное, смешно он смотрится сейчас, развалившимся на кровати в окружении кучи разномастных книжек. Рядом лежат мистические истории на любой вкус, а он листает детскую энциклопедию – яркую книжку из тех, где на сотню картинок приходится пара строк малоинформативного текста. В этом разделе рассказывалось о змеях. Вот королевская кобра с раздувшимся капюшоном, рогатая гадюка…

Перелистнув страницу, Ричард едва не выронил энциклопедию. Угольно–чёрная пасть, тёмно–серое гибкое туловище, похожее на блестящую ленту… Знакомые всё лица. Похожая тварь встретилась ему на пляже, разве что та была темнее. Ну–ка, что тут про неё интересного написано?

«Чёрная мамба – одна из самых ядовитых змей мира. Её яда вполне достаточно, чтобы убить человека. Средняя длина тела составляет от двух с половиной до трёх метров, хотя существуют упоминания об экземплярах, которые достигают более четырёх метров в длину. Из названия можно подумать, что змеи этого вида бывают исключительно чёрными, однако это не так. Своё название чёрная мамба получила из–за чёрной окраски внутренней полости пасти, взрослые особи имеют самую различную окраску».

Книга едва не выпала из рук ещё на первых строках, но Ричард продолжал вчитываться в крошечную заметку, то и дело косясь на фото змеи – не перепутал ли он, часом? Ядовитая? Достаточно, чтобы убить человека?! Вспомнились небольшие кровоточащие ранки на запястье Седрика – как раз по форме змеиных клыков, – дёргающаяся тварь у него в руках. Тогда Змеиный Фантом сказал ему – чёрная гадина не ядовитая. И он поверил. Как не поверить, если перед тобой стоит человек, которого только что укусили, именно стоит, а не корчится, не падает без чувств, не вопит от боли?!

Девушки, убитые змеиным ядом. Странный иммунитет Седрика к яду, то, как легко он обращался со змеёй…

В размышления ворвался писк дверного звонка. Лесли? Нет, она же в курсе, что заперла брата, к чему звонить – открыла бы своими ключами. Ричард поднялся, выглядывая в окно. Он ожидал увидеть кого угодно – пусть даже непутёвую гримёршу Джей – только не знакомую фигуру в чёрном.

– О, как хорошо, что вы дома, – Седрик натянул вежливую улыбку и чуть склонил голову. – Не могли бы вы меня впустить? Мне кажется, нам есть, о чём поговорить.

Прозвучало как «ты слишком много знаешь». Ричард для вида подёргал дверную ручку: не хотелось признавать, что сестра его заперла.

– Кажется, замок заклинило. Подождите, я сам выйду.

И вот они стоят рядом. Главное – не смотреть в холодные разноцветные глаза. Снова в плаще. Что же он там прячет? Змею? Следы укусов?

– Ко мне в дом забрались. Разбили окно и зашли в комнату… куда не стоило заходить. Как вы полагаете, кто это мог бы быть?

Сердце заколотилось быстрее, горло сдавило. Очнулся и заметил убегающего? Или всё–таки притворялся, что валяется без сознания, чтобы незадачливый детектив себя выдал?! Да какая разница! Ему, похоже, даже не нужны другие подтверждения, кроме растерянного, бегающего взгляда. Ричард никогда не умел спокойно лгать.

– Так что? – в голосе не осталось и следа напускной доброжелательности. – Быть может, потрудишься объясниться, пока я не вызвал полицию? Что ты искал в моём доме?! И почему полез именно в ту комнату?! Отвечай, живо!

В голосе прорезались истерические нотки. Больше никакой фальшивой вежливости. Что ж, хорошо. Если ему так хочется войны – получит.

– Полицию? Сомневаюсь, что тебе захочется с ними связываться. Я посмотрю, как ты объяснишь им своё маленькое хобби.

Очередной выкрик оборвался на полуслове. Надо же, какие честные глаза! Такие бывают только у отпетых лгунов. Седрик всплеснул руками и покачал головой:

– Законом запрещено заводить дома змей? Вот уж не знал.

– Держать – нет. А вот убивать…

– Убивать змей? Вы что, активист «Гринписа»? Так или иначе, я не сторонник насилия, и избавляюсь от животных только в случае крайней необходимости – например, если они проявят агрессию. Поверьте, мои питомцы содержатся в прекрасном террариуме, – разноцветные глаза недобро сверкнули. – Впрочем, думаю, вы сами имели честь в этом убедиться, пока шастали по моему дому.

Ричард стиснул зубы. Да он ещё и издевается! И снова этот церемонно–вежливый тон, как будто они на приёме у английской королевы.

– Если вам нечего бояться, я пойду в полицию. Думаю, им будет интересно узнать кое–что о Змеином Фантоме. Не так ли?

Только на мгновение, на одно мгновение в глазах Седрика промелькнул страх. Губы искривились, как будто он собирался что–то сказать, но в последний момент раздумал и не дал словам вырваться. Затем – привычная маска спокойствия. Но именно короткое замешательство окончательно убедило Ричарда: он не ошибался в своих подозрениях. Тот, кто стоит перед ним, виновен – однозначно, без сомнений. Что бы он теперь ни сказал, ничто не скажет лучше, чем его лицо.

– Забавно. А я полагал, что имею дело с дураком. Но оказывается, всё проще: вы сумасшедший. Крайне сочувствую вашей сестре. Она заслуживает большего, чем возиться с безумцем вроде вас. Что ж, раз уж вы не в своём уме, я не стану вызывать полицию. Исключительно из сочувствия к Лесли.

Круто развернувшись, Седрик поспешил прочь. Мысли в голове спутались. Его нельзя отпускать. Если позволить ему уйти сейчас, он сбежит, а потом начнёт убивать снова – пусть, быть может, в другом городе или даже в другой стране. Убивать таких же наивных дурочек, как Лесли. Может, тоже чьих–то младших сестёр.

Но Седрик уходил – уходил по узкой пешеходной дорожке, нависшей над морем. До конца не осознавая, что делает, Ричард рванулся вперёд, хватая его за руку:

– Нет уж, ты не уйдёшь так просто!

– Что вы себе позволяете?!

Дальше всё происходило странно – заторможено, нелепо, как будто не по–настоящему. Седрик рванулся, освобождая руку, сделал шаг в сторону – и оказался на самом краю. Треск. Мелькнуло чёрное пятно плаща. Мелькнуло – и исчезло, перевалившись через край вместе с обломками перил.

Прохладный ветер шевелил волосы. Ричард стоял возле пролома, пытаясь понять, что только что произошло. Сорвался?.. Погиб?.. Убит?.. Всех оставшихся сил ему стоил взгляд вниз – туда, где на камнях осталось кровавое пятно, смываемое накатывающими волнами. Туда, где лежало тело, сверху кажущееся простой чёрно–красной тряпкой. Ричард сглотнул, подавляя тошноту, и медленно, как во сне, побрёл обратно к дому. Мыслей не осталось, кроме одной.

Больше Змеиный Фантом никого не убьёт.

Глава XVI

Перед глазами покачивался серо–белый коридор со множеством дверей. Конец его тонул в безжалостном голубоватом свете электрических ламп. А может, конца не было и вовсе: стоило сделать шаг вперёд – и там, вдалеке, возникали смутные очертания всё того же коридора, всё тех же совершенно одинаковых дверей, выкрашенных чёрной краской.

Где–то плакал ребёнок.

Коридор переполнялся тихим плачем и неестественно громкими шорохами, какие издаёт карандаш, цепляясь за бумагу. Ребёнок, кем бы он ни был, там, впереди. За одной из чёрных дверей.

Ричард шёл по коридору, толкал двери, открывал – и повсюду видел одну и ту же комнату, белоснежную комнату, похожую на больничную палату. Грустно поскрипывала, покачивалась из стороны в сторону забытая капельница. Порой проминалась кровать, словно на ней ворочался кто–то невидимый, но оттого не менее осязаемый.

А ребёнок всё плакал.

Ещё одна распахнутая дверь, ещё… Череда одинаковых комнат сливалась в одну бесцветную полосу, рябила, точно потревоженная вода в мелкой лужице. Пятно впереди. Белое. Белая дверь в бесконечном чёрном ряду.

Толкнув дверь, Ричард остановился. Она не поддалась. Все остальные открывались с одного лишь лёгкого прикосновения, эта же не спешила распахиваться. Заперто? Нет. Повернулась ручка – и с тихим скрипом белая дверь приоткрылась.

Комнату – стены, пол, даже потолок – усеивали рисунки. Не выведенные уверенной рукой профессионального художника, но по–детски перекошенные и простые. В самом центре комнаты, на полу, съёжился маленький мальчик. Он, тихо всхлипывая и высунув язык от усердия, скрёб бумагу карандашом, изредка откладывал, вытирал слёзы и снова принимался рисовать. На Ричарда мальчуган не обратил внимания, а может, и вовсе не заметил его появления.

Яркие детские рисунки, усеивавшие комнату, шелестели, меняясь местами. Ричард вглядывался, не понимая, что привлекло его внимание, когда ребёнок неожиданно шепнул, не поднимая головы:

– Вам нравится, как я рисую, мистер? Хотите, я покажу новые картинки?

В руку легла небольшая стопка. Вместо так любимых малышами ярких красок – серые, чёрные и красные хаотичные линии. Маленькая, почти кукольная фигурка человечка с длинными волосами, съёжившегося на кривоватой инвалидной коляске, такой же человечек – рядом с фигуркой. За их спинами – две фигурки побольше. Одна одета в платье, другая – в мужской костюм. Подпись кривоватым, детским почерком: «Мая симья».

Другой рисунок. Та же фигурка в коляске. Одна. Рядом с ней – фигура в чёрном. Почему–то от вида жутковатой тени, пусть и похожей на обыкновенную кляксу, кружилась голова. Стремясь оторвать взгляд, он схватился за следующую картинку. Тень снова была там, а вдалеке – приоткрытая чёрная дверь, к которой она волокла упирающуюся маленькую фигурку. На боку лежала брошенная коляска.

Стопка выскользнула из рук. Тень теперь проступала повсюду – на каждой яркой картинке, незримо стояла за спиной. Пространство стремительно теряло цвет, становилось всё более и более блеклым. В нос ударил острый запах стерильности, холода и каких–то лекарств.

– Я убил её – видишь? – мальчик протянул законченный новый рисунок, где тень была многократно перечёркнута красным карандашом. – Она не заберёт меня. Теперь уже не заберёт…

Ребёнок вскинул голову – и до самого мозга прожёг его взгляд. Светло–серый. Пронзительно–синий.

На плечо легла чья–то рука. Ричард закричал, отбиваясь от подкравшегося сзади существа…

… И получил по голове подушкой.

– Ты чего дерёшься? – по–детски надулась Лесли, опуская своё «грозное оружие». – Странный ты стал. Сначала бред всякий рассказываешь, потом во сне вопишь, как будто тебя там зелёные чёртики стриптиз танцевать заставляют…

Родной дом, знакомая комната… Может, всё, что было, ему приснилось? Может, всё произошедшее – лишь кусочки одного и того же кошмарного сна?

Следом пришли чёткие воспоминания, как он, шатаясь, брёл по улице. Как какая–то незнакомая женщина громко обзывала его то пьяницей, то наркоманом. Как он, чудом не упав, перевалился через подоконник и рухнул лицом в подушки.

Слишком, слишком подробно для сна. Значит – на самом деле. Значит – столкнул… Нет, не столкнул. Седрик сорвался. Сам.

– … Рикки, я тебя, между прочим, спрашиваю! – Лесли легонько потрясла брата за плечо, заглянула в глаза. Мурашки по коже. Холодный пот. Что он скажет сестре? Как всё это объяснит?.. И стоит ли вообще говорить хоть что–то?

– Рикки, приём! Земля вызывает Рикки!

– Да, – ляпнул наудачу Ричард. Удача, увы, не спешила на его сторону.

– Что «да»? – Лесли встревоженно приложила ладонь к его лбу. – Температуры вроде нет… Я тебя спрашиваю – яичницу сварганить или чего посерьёзней? Доктор сказал, что тебе нужно хорошо питаться.

При мысли о еде желудок мигом скрутило тугим узлом, и Ричард схватился за живот. Нет, сейчас он точно не сможет есть. И хорошо, если хотя бы завтра станет легче. Лишь с трудом удалось выдавить жалкую, неестественную улыбку:

– Спасибо, сестрёнка, я не голоден.

– Я тебе дам «не голоден»! – погрозила кулаком Лесли. – Пойду яичницу поджарю. А ты пока ещё полежи. По–моему, ты не в себе.

Не в себе – это точно. Ричард не мог избавиться от лихорадочных мыслей: что сказать? Как объяснить произошедшее? Поверит ли ему сестра? Или решит, что лучше в одиночку на попечении государства, чем вместе с ополоумевшим братом–убийцей?! Нет. Он не убивал Седрика. Он сам сделал шаг к перилам, сам сорвался. Случайность. Трагическая, но случайность.

А если придёт полиция, пусть даже опросить его как свидетеля? Если кто–то вспомнит, что Седрик шарахнулся именно от него? Соседи хорошо знают его лицо, если они видели, если, если…

Ричард, чувствуя себя маленьким испуганным ребёнком, с головой забился под одеяло. Хотя может ли оно защитить от страха, поселившегося в его собственной голове?..

Глава XVII

Ричард уже почти убедил себя: всё в порядке, никто не собирается приходить за ним. Ни полиция, ни какие–нибудь иные, более жуткие силы. Лесли, кажется, даже не заметила исчезновения их странного знакомого, привычно порхала по дому беззаботной пташкой, изредка убегая в гости к кому–нибудь из своих подружек. Она больше не выпускала брата на улицу; теперь они жили по студенческому принципу: Лесли искала туристов, желающих посетить Кровавый Грот, лишь тогда, когда в их семье заканчивались деньги. Всё налаживалось, возвращалось в прежнее русло.

Чёрная дверь появилась неожиданно – почти неделю спустя. Просто возникла на стене, прямо поверх так и не закрашенного серого пятна, оставшегося от её предшественницы.

Вслед за чёрной дверью вернулся страх. Ричард рассматривал рисунок, поминутно нервно сглатывая. Дотронулся до неё рукой: вдруг мираж рассеется, вдруг это очередной сон или что–то вроде?! Но рисунок и не думал исчезать, всё так же маяча на стене.

Где он ошибся? В чём?! То, что недавно казалось стройной и логичной версией, рассыпалось на глазах под безжалостными ударами простой мысли: мёртвые не воскресают. Ричард сам видел изломанное, неестественно замершее тело, распластавшееся на камнях, видел кровь, смываемую волнами – так как, поверить в глупость вроде «На самом деле Седрик выжил»?

Хотя, если подумать, что ему мешало остаться в живых, если не считать огромной высоты? В конце концов, некоторые люди выживают, выпав из окон небоскрёбов… Да, и потеряв больше двух литров крови.

Но если Седрик не мог выжить, значит… Значит, рисунок оставил кто–то другой.

Ричард хлопнул себя по лбу, облегчённо рассмеялся. Как ему не пришла в голову такая простая идея? Только ленивый не видел газетных фотографий «с места происшествия», чёрных дверей и символов над ними. Наверняка кто–то из подруг Лесли – да хоть та же Джей – решил подшутить, вот и намалевал нечто похожее. Тем более, на этот раз краской не пахло, значит, рисунок уже успел высохнуть. А если это нарисовала сама Лесли? Обиделась за чрезмерный контроль с его стороны, хотела припугнуть, чтобы потом посмеяться… Ага, и не подумала, что после возвращения таинственной чёрной двери её не выпустят гулять на все четыре стороны, а, наоборот, посадят под замок. Впрочем, сестрёнка никогда не думает, прежде чем сделать какую–нибудь глупость.

Ричард твердил эти слова про себя, как молитву, не допуская третьего варианта: он мог ошибиться. Седрик не имел никакого отношения к Змеиному Фантому, действительно испугался, что имеет дело с сумасшедшим… действительно сорвался со скалы и разбился насмерть. Нет, этот странный парень с гипнотическим взглядом был Змеиным Фантомом, это совершенно ясно, а рисунок на стене – шутка, глупая шутка.

К вечеру Лесли не вернулась домой.

Ричард долго смотрел в сгущающуюся темноту, надеялся, повторял свою «молитву» – с каждым разом всё менее уверенно. Когда стрелки часов приблизились к цифре «10», он отошёл от окна, сунул в один карман перочинный нож, в другой – фонарик, запер дверь и медленно побрёл вперёд, по тёмной улице, озарённой лишь светом редких фонарей.

Он не сомневался, не долго думал. Просто отчего–то знал, где именно искать сестру. Прибрежные пещеры. Место, где на стенах застыли символы в виде змеи, жадно впившейся в собственный хвост.

Чёрная дверь осталась позади.

***

По каменным стенам шарахалось испуганное пятнышко света. Тишина, какая бывает только там, где давно не ступала нога человека. Обманчивая тишина, даже в какой–то степени – могильная.

Пахло морем; прохладный воздух забирался внутрь неторопливо, словно превратился в кисель. Не дышишь – пьёшь его до самого дна. Вода отсвечивает красным: может, дело в освещении? Ричарду всегда казалось, несмотря на все глупые легенды: вода в Кровавом Гроте красна лишь потому, что отражает пронизанные прожилками меди своды пещеры. Хотя разве может бело–голубой свет фонарика сделать воду насыщенно–багровой?..

Иногда в пятне маячил нужный символ – и Ричард стремился к нему, как к путеводной звезде. Один. Два. Под ногами осыпаются мелкие камни, журчит вода. Что–то ещё. Какие–то звуки, которые обычно не звучат в подземных пещерах – по крайней мере, днём.

Следуя за нарисованными на стенах змеями, он свернул в один из боковых туннелей, совершенно некстати вспомнив: здесь, под землёй, целый лабиринт. Может, стоит как–то отмечать путь, но как? Впопыхах он не взял с собой ни мела, ни, на худой конец, клубка ниток. Ричард остановился, но лишь на мгновение. Что–то настойчиво шептало ему: Лесли там, впереди. А если так, его долг – спасти сестру.

Ныли уставшие из–за долгой ходьбы ноги; частое дыхание неравномерно вырывалось из груди. Сколько он уже идёт – час, два? Бесконечные коридоры и не думали заканчиваться. Всё та же тишина. Всё так же – ни единого признака человеческого присутствия.

Вокруг – темнота. Шелест прямо под ногами. Пятно света успело уловить лишь краешек чёрного блестящего хвоста, похожего на широкую ленту. Ричард нервно сглотнул: не очень–то приятно осознавать, что рядом с тобой ползают такие твари. Судя по шелесту, в подземельях она скрывалась не в гордом одиночестве: нет, их становилось больше, больше… Посветив на пол, Ричард сдавленно охнул: почти всё пространство было покрыто ковром из переплетающихся змей. Некоторые из них норовили обвиться вокруг щиколоток, заползти вверх по ноге… он стряхивал тварей, смутно надеясь: они не прокусят обувь или джинсы. Свет фонарика постепенно мерк. Что–то не то с батарейками?

Чтобы победить страх, впусти темноту.

– Кто здесь?! – Ричард обернулся, но не увидел никого – лишь заметались по стенам чёрные змеиные тени. В следующий миг фонарик погас. Всё кругом охватила тьма.

Сказал ли кто–то ту жуткую фразу на самом деле? Или же просто вспомнилась, как будто он всегда знал её, просто по какому–то глупому недоразумению забыл?

Привыкшие к свету глаза не позволяли темноте расступиться. Ричард медленно пошёл вперёд, ощупывая стены. Вскоре коридор раздвоился. И куда идти? Как разглядеть во мраке рисунки на стенах?

Что–то мигнуло впереди. Свет. Жалкая искорка безумно далёкого света. Хотелось бегом броситься к ней, как можно скорее забыть мрак подземных туннелей, но Ричард подавил в себе сиюминутное желание: что, если впереди ловушка или обрыв? Медленно, мучительно медленно искра приближалась, разрасталась, принимая форму костра, у которого маячили две человеческих тени.

Там, впереди, была пещера – идеально круглая, словно кто–то нарочно выравнивал и шлифовал её стены. Вместо шероховатой поверхности – странная гладкость. Поблескивали в стенах тонкие красноватые прожилки. Словно обнажённые артерии пугающего подземелья.

Лесли стояла, расслабленно откинувшись на руки тёмной фигуры: кем бы ни был этот человек, она безоговорочно ему доверяла. Не видела, как он тянется к лежащему рядом ножу, подносит к её горлу…

– Не посмеешь! – Ричард, нарушив световой круг, набросился на незнакомца. В последний раз он дрался в школе – и не ожидал, что странный человек окажется неожиданно слабым, что стоит с силой сжать запястье, и он выронит своё оружие. С его головы упал капюшон – и теперь вздрогнул сам Ричард.

В тусклом свете пламени сверкнули хорошо знакомые разноцветные глаза.

– Ты?! Но ты же…

Лесли не испугалась, не бросилась бежать, даже увидев нож. Она скрестила руки на груди, совершенно по–детски надула губы и с явным укором воскликнула:

– Зачем ты остановил его?!