Текст книги "Не бойся темноты (СИ)"

Автор книги: София Серебрянская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Глава VII

После увиденного в пещерах Ричард никак не мог избавиться от странного ощущения, которое возникло не сразу, а только по возвращении. Чем дольше он вспоминал лицо рыжеволосой девушки, исчезнувшей в боковом туннеле, тем настойчивей шептал внутренний голос: он уже видел эту девушку раньше.

– Рикки, хватит искать смысл жизни! – Лесли щёлкнула пальцами перед носом у брата, заставив того подскочить от неожиданности. А может… в душе всколыхнулась слабая надежда.

– Там была девушка. В пещерах.

– Девушка? – многозначительно протянула сестра, в голове которой явно блуждали какие–то свои мыслишки. – Ох как интересно… Может, у тебя глюки, Рикки? Я где–то читала, что под землёй иногда бывают выбросы всяких газов, которые могут оказывать это, как его… ну в общем, воздействие.

– Я не шучу! – огрызнулся Ричард: он терпеть не мог, когда сестрёнка проявляла несерьёзность. Лесли обиженно надула губы и демонстративно отвернулась: она лет с трёх так делала, когда бывала чем–то недовольна. Злость испарилась. Что толку злиться, если это не поможет? Сколько бы лет ни исполнилось сестре, как бы она ни выглядела, она всё та же маленькая девочка, которую, прежде чем расспрашивать, нужно как–то заинтриговать.

– Я хочу сказать… может, она потерялась в туннелях? Тогда следовало бы сообщить спасателям. Вдруг кто–нибудь подавал заявление о её исчезновении и её уже ищут… – Лесли скрестила руки на груди, и Ричард тяжело вздохнул: как же сложно с этими девчонками! Будь его воля, он бы в своё время точно попросил бы вместо сестрёнки братика.

Хорошо. Значит, придётся подключать воображение.

– А если она как–то связана с тем символом в пещерах?

Лесли передёрнула худенькими плечами, пытаясь сделать вид, что затронутая тема интересует её даже меньше, чем какие–нибудь сезонные миграции южноафриканских пингвинов. На мгновение Ричард даже забеспокоился – не заболела ли она, и взволнованно заглянул ей в лицо. Заметив же заинтересованный блеск во взгляде сестры, мысленно вздохнул с облегчением.

– А может, это даже не живая девушка. Например, призрак.

– Ага. Настоящей дочери вождя, которая Полип–чего–то-там–ещё, или как ты её в последний раз обозвал?..

– Нет. Просто я вроде бы где–то слышал, что, зарывая сокровища, обычно оставляли призрака сторожить их. Убивали кого–нибудь и закапывали вместе с сундуком, чтобы отвадить воров.

Ричард продолжал говорить, не уточняя: не «где–то слышал», а от родной сестры, когда та была ребёнком. Многократно, во всех подробностях и непременно с какой–нибудь кровавой историей в стиле «Пират Деревянная Нога заставлял матроса выкопать яму, положить в неё сокровища, а потом стрелял ему в затылок и сам брался за лопату». Что поделаешь, маленькие девочки, даже если они такие беспечные глупышки, как Лесли, не всегда любят мультфильмы про волшебных фей и магию дружбы.

– Ты запомнил, в каком туннеле её видел? – сестра наконец–то перестала изображать обиду и повернулась к Ричарду лицом. – Сокровища ведь наверняка именно там! Страж пытался тебя шугануть именно оттуда, не откуда–нибудь ещё!

Восторженные вопли сестры напоминали повизгивания поросёнка. Следовало ковать железо, пока горячо:

– Вот–вот. Помнишь, Седрик говорил, что в пещерах нет никаких сокровищ? Он наверняка просто хочет заполучить их сам. Потому и соврал. Наверняка там что–то есть. Даже если это не золото, то сейчас любая индейская безделушка будет стоить целое состояние!

Любая нормальная девушка посмотрела бы на него, как на полного придурка, и непременно покрутила бы пальцем у виска. Любая, кроме Лесли: слишком хорошо Ричард знал свою неугомонную сестрёнку.

– Ты думаешь? – сестра задумчиво покусала нижнюю губу и принялась накручивать на палец прядь волос. – А с чего ты вообще взял, что сокровище индейское? Та женщина, которую ты видел, была похожа на индианку?

Ричард мысленно поаплодировал самому себе: вот и подошли к нужной теме. С одной стороны, было бы неплохо, если бы Лесли продолжала верить в пресловутые сокровища: так она оказалась бы подальше от Седрика. С другой – намного ли безопаснее в прибрежных пещерах, где можно попасть под обвал или даже просто потеряться, причём потеряться навсегда?

– Нет, совсем нет. Она была рыжая, кудрявая такая, лицо немного круглое, глаза выпученные… – не дав брату договорить, Лесли разочарованно отмахнулась:

– А я‑то думала! Наверное, просто какая–нибудь туристка. Они ж ваще без башки, везде лезут, даже там, где зашибить может.

Слышать старушечье ворчание от сестры, которая сама не отличалась рассудительностью, было забавно, но сейчас следовало убедить её в существовании призрака. Состроив как можно более серьёзное лицо, Ричард воскликнул:

– Разве туристы исчезают, стоит только отвернуться? Если бы она ушла, я бы точно услышал шаги. Ты же помнишь, какое там, в пещерах, эхо!

Погасший было интерес разгорелся с новой силой.

– Рыжая, говоришь? А может, она была ведьмой? Ну, знаешь, про рыжих же говорили, мол души у них нет и всё такое… Тогда понятно, почему её оставили на страже: думали, раз ведьма, то сильная! А если уж к чёрной магии прибегли, то и сокровище наверняка очень крутое…

Ричард, кивая, как китайский болванчик, пытался ввернуть хоть слово в очередную пулемётную очередь, но сестра уже увлеклась и его не слушала. Вот и как теперь спросить, не помнит ли она огненно–рыжую, кудрявую женщину среди их знакомых?..

– Нужно подготовиться… – бормотала себе под нос Лесли, задумчиво перелистывая свою старую энциклопедию. – Где–то я читала похожую историю, по–моему, там даже рыжая ведьма была…

Сестра ушла в своё собственное измерение, отмеченное табличкой «Не беспокоить». В ближайшую пару часов расспросы попросту не имели смысла. Ну, по крайней мере Лесли нашла себе новую игру и, пусть на время, но забыла о Седрике.

Взяв в руки газету, Ричард взглянул на первую страницу – и едва удержался от вскрика. Сначала ему показалось, что он сходит с ума, и пресловутая девица из туннелей уже начала ему мерещиться. Но вот же она, смотрит со страницы. Только здесь она не напугана, а улыбается. И лишь затем взгляд опустился ниже, на текст под фотографией. «Пропала без вести»… «Месяц назад ушла из дома и не вернулась»…

Месяц?! Вряд ли неподготовленная девушка смогла бы так долго прожить в туннелях, да ещё и без посторонней помощи. Может, она сама вздумала податься в отшельницы? Но тогда почему ничего не сообщила своей семье?.. Если её держали там силой, то почему она не пошла за ними? Испугалась? Кого?…

Голова готова была лопнуть от множества вопросов. Ясно было одно: нельзя оставить всё, как есть. Нужно разобраться в происходящем. Не дать пострадать Лесли. И не дать ей вляпаться по самые уши. Впрочем, ещё неизвестно, что будет сложнее…

Глава VIII

«Золотая бухта», старейший и по совместительству единственный ныне работающий театр в Скарлетт—Бэй, отнюдь не соответствовал своему роскошному названию. Туристы больше предпочитают походы по магазинам и ресторанам, изредка – выбираются в кино; Ричард слабо представлял себе приезжих, которые вздумают на отдыхе насладиться театральной постановкой. Ну–ка, что тут нынче ставят? Ого! Судя по афишам, пестревшим возведёнными к небу глазами, карикатурно–пафосными жестами и трагическим названиям, администрация «Золотой бухты» сама роет своему детищу могилу. Как ни закатывай глаза при многозначительном «Классика вечна!», а в десятый раз смотреть на страдания короля Лира и вечное «Быть или не быть» точно не пойдёшь.

Ричард остановился неподалёку от входа и тяжело вздохнул. Вот и на кой он сюда явился? Да, Седрик случайно обмолвился: его мать некогда была театральной актрисой. Поначалу идея разыскать эту женщину казалась вполне осуществимой: если подозрительный тип действительно местный, она должна была играть именно в этом театре, больше просто негде. Если же учесть, что Седрик – приблизительно ровесник самого Ричарда, то его мать вполне может быть ещё жива… а кто расскажет о человеке больше, чем его ближайшая родственница?

Теперь же, на подходе к театру, вроде бы логичная и складная версия стремительно превращалась в рушащийся карточный домик. Если она жива, если играла в этом театре, если кто–нибудь здесь поможет её найти, если удастся вообще с ней заговорить… Слишком много «если». Ворчливый внутренний голос твердил: прекрати страдать ерундой, брось всё это дело, просто держи Лесли под замком, пока маньяка не поймают…

– Молодой человек, вы собираетесь покупать билет?

Ричард подскочил: за невесёлыми раздумьями он не заметил, что уже пару минут топчется у кассы под хмурым взглядом билетёрши. Натянув очаровательную улыбку, он полез в карман. Как назло, вместо денег подворачивалась какая–то ерунда: обёртка от жвачки, пуговица, ключи… Продолжая улыбаться, он поднял голову – и едва не вскрикнул от неожиданности.

Билетёрши, особенно столь суровые, в большинстве своём одинаковы: дамы со строгой причёской и сжатыми в нитку губами. Эта же напоминала постаревшую куклу Барби: слишком яркий макияж, слегка растёкшийся по вспотевшему от жары лицу, слишком жёлтые волосы, слишком прямая спина. Лесли про таких говорила – «Косит под виноградинку, а на деле – изюм протухший». Но не дикий вид билетёрши поразил Ричарда.

Глаза. Один – серый, другой – голубой. Ричард сам не верил собственной удаче: какова вероятность, что в таком сравнительно небольшом городке, как Скарлетт—Бэй, будут проживать два человека с подобной аномалией, не являющиеся близкими родственниками? Желая проверить предположение, он спросил:

– Простите, вы… вы ведь раньше были актрисой, верно?

Билетёрша озадаченно моргнула. Ещё немного – и она широко улыбнулась, так широко, что Ричарду показалось: это у людей максимум тридцать два зуба, а у этой – все шестьдесят четыре. Кокетливо похлопав похожими на трижды выкрашенную масляной краской решётку ресницами, она захихикала – совсем по–девичьи:

– Вы меня удивляете, молодой человек! Видите ли, однажды я вынуждена была оставить сцену. Ах, какая трагедия, какая трагедия! После я многократно хотела вернуться, но увы, увы – рано или поздно приходит срок, когда возврата уже нет. Sic transit gloria mundi! Ах, что же я, вы, наверное, не знаете латынь…

Ричард привык к качке, и никогда ранее не испытывал приступов морской болезни. Но сейчас, под неумолчную болтовню билетёрши, его начало подташнивать.

– Так откуда вы обо мне знаете? Ведь вы так молоды и, верно, не застали времён расцвета моей карьеры! Ах, как печально… – пригорюнившись, дама извлекла откуда–то кружевной платочек и аккуратно промокнула им сухие глаза, стараясь не размазать устрашающую боевую раскраску. Ричард терпеливо ждал, когда ему позволят ввернуть хоть слово, и утешал себя мыслью: скоро хоть что–то станет понятно! Вот уж точно – изюм протухший, а всё туда же. Хорошо, что их разделяет стекло: иначе бы постаревшая Барби картинно рыдала бы на его плече.

– Ваш сын рассказал, – торопливо ввернул в очередную тираду Ричард. Произнести более длинную и связную фразу было бы очень проблематично: дамочка не затыкалась больше, чем на пару секунд. Тем большей неожиданностью оказалась повисшая тишина. Казалось, последние слова зависли в колышущемся жарком мареве. Постаревшая Барби больше не заламывала руки, не ломала комедию: она смотрела серьёзно и пытливо. Даже слишком серьёзно. Уж лучше бы она по–прежнему щебетала, строила из себя виноградинку и не давала сказать и слова, чем судорожно стискивала в отчего–то дрожащих пальцах платок.

– Я не помню вас среди его знакомых. Как ваше имя?

Ричард передёрнулся. Да эту дамочку, когда она серьёзна, можно отправлять бороться с глобальным потеплением. Одно её слово – и замёрзнет не только Арктика, но и все океаны мира.

– Вряд ли он успел обо мне рассказать. Мы… мы совсем недавно познакомились.

Платок выпал из нервно сжимающихся пальцев. До того красное лицо стремительно побелело, отчего косметика выступила на нём ещё ярче. Ричард напряжённо всматривался в лицо постаревшей Барби, ожидая ответа.

– Молодой человек, вы меня с кем–то спутали. Так будете брать билет?

Спутал?! Да быть того не может! Ричард упрямо сжал губы:

– У вас ведь есть сын. Седрик. Недавно мы встретились в Кровавом Гроте, и…

– Хватит! – взвизгнула – как пилой по ушам резануло, – Молодой человек, есть вещи, с которыми не шутят!

– Но я вправду знаком с вашим… – Ричарду вновь не дали закончить. Постаревшая Барби внимательно посмотрела на него – глаза в глаза. Как удав, гипнотизирующий кролика.

– Мой сын мёртв.

– Что?!

Ричарду показалось – ослышался. До сих пор всё шло настолько гладко, что казалось – только так и может быть. Ведь он нашёл её, мать Седрика, толком даже не ожидая встречи и не надеясь на неё. Лжёт? Нет. Нельзя лгать с таким взглядом – тяжёлым, ненавидящим, словно он случайно ткнул пальцем в давно зажившую, но всё ещё ноющую рану.

– Седрик мёртв, и сирена мертва. У меня больше нет детей. А теперь – уходите. Не смейте, вы слышите, не смейте со мной шутить!

Ричард резво попятился: поворачиваться к дамочке спиной он боялся. Сирена?! Администрация «Золотой бухты» явно не следит не только за состоянием театра, но и за сотрудниками. Да, дамочка кажется нормальной, но что она несёт?! Похоже, ей начисто снесло крышу. Одно упоминание Седрика – и она превратилась из стареющей кокетки в фурию!

Лишь за углом Ричард остановился и перевёл дыхание. Что ж, отличный урок на будущее: если Фортуна слишком долго поворачивается к тебе лицом, не удивляйся, что в самый ответственный момент она покажет задницу.

Глава IX

– Рикки, мы с Джей будем искать клад! Представляешь, оказывается, здесь действительно одно время жила ведьма…

Ричард слушал, периодически кивая, но мысли сейчас витали очень далеко от Кровавого Грота и его тайн. Что он вообще знает об их новом знакомом? Ну… его зовут Седрик. Блондин, разноцветные глаза. С чего он вообще взял, что подозрительный тип говорит правду?.. Быть может, он знал когда–то настоящего Седрика. Того, о смерти которого рассказала билетёрша «Золотой бухты». И тогда…

Тут же перед внутренним взором пронеслись совершенно одинаковые глаза Седрика и той женщины: один – прозрачно–серый, другой – синий. С чего взял? Да всё с тех же глаз! Даже если этот человек знал когда–то покойного сына бывшей актрисы, это не объясняет наличия у него точно таких же глаз. Значит, всё–таки Седрик, сын билетёрши из «Золотой бухты». Но почему тогда она сказала «Он мёртв»? И причём тут какая–то сирена?

– Кто мёртв? Какая сирена? – с неожиданным интересом переспросила Лесли, и Ричард торопливо замахал руками. Проклятье. Это ж надо было ляпнуть часть размышлений вслух! Не хватало только, чтобы сестра в это влезла! Лихорадочно пошарив взглядом по комнате, Ричард натянул улыбку и затараторил:

– Да так. У меня забавная ситуация вышла. Одна моя старая знакомая уверяет, что её муж мёртв, хотя я и многие другие прекрасно знаем, что он жив. Как думаешь, с чего это её понесло?

Да, времени на то, чтобы выдумать более правдоподобное объяснение, просто не нашлось. А что поделаешь, если первым, что попалось на глаза, оказалась старая телепрограмма и краткое описание какого–то бразильского сериала?

Лесли тем временем задумчиво почесала ухо:

– Может, они поругались? В смысле, совсем рассорились, прямо насмерть. Одна моя подружка, Делия, да ты её помнишь, мы учились вместе… В общем, когда её парень бросил, она всем говорила, что он – мертвяк. Да ещё с подробностями, мол, в море за буйки заплыл, под винт яхты попал, в кашу перемололо…

Всё–таки девчонки, независимо от возраста, – ужасные существа. Ричард поймал себя на мысли: не хотелось бы быть парнем этой Делии. Ладно, пока просто выдумывает, а ну как достоверности ради сама прибьёт? Следом пришла и другая: а ведь Лесли права. И почему такое простое решение не пришло ему в голову раньше?

– Ты лучше про ведьму послушай! – Лесли метнулась к письменному столу и сунула под нос брату ветхую книжицу, грозящую развалиться на куски. – Знаешь, что тут написано? Знаешь? Знаешь?

Так и подмывало сказать «знаю», после чего заняться чем–нибудь полезным. Например, подумать, где ещё можно что–то разузнать о Седрике. Хотя зачем узнавать о нём? Лучше собрать все старые газеты и журналы, почитать внимательнее статьи, посвящённые Змеиному Фантому… быть может, были свидетели, которые видели маньяка и имеется фоторобот, с которым нового знакомого можно будет сравнить. Или что–то в этом роде. Не может же не быть вообще ни одной зацепки!

– … Её звали Арленной, и никто не знал, откуда она взялась. Просто однажды пришла в Скарлетт—Бэй – а ведь это самый старый город на побережье, других тогда не было! И на самолётах сюда тоже не летали, только плавали на кораблях. Арленна же появилась из ниоткуда, что уже странно, правда?

Ричарда и раньше мало интересовали байки о средневековых ведьмах, тем более что сюжет у них был даже более предсказуемый, чем у легенды о прекрасной дочери вождя, бродящей по Кровавому Гроту. Жила–была девушка, которая почему–то кому–то не нравилась, потом её сожгли на костре, но перед этим она всех прокляла. Возможны, конечно, вариации, только все их он уже заучил наизусть – разумеется, в изложении восторженно распинающейся сестры. Такие легенды больше похожи на приключенческие романы. Наверняка и выдумывали их от скуки, за неимением огромной кучи книг, компьютеров и телевизоров. А потом от той же скуки начинали в них верить. Как можно забивать голову ерундой, когда есть гораздо более важные задачи?!

– … И за это её решили сжечь, представляешь? – Лесли уставилась на брата круглыми, как блюдца, глазами, схватила его за плечи и слегка встряхнула. Ричард едва подавил зевок: легенда о местной ведьме и в самом деле не отличалась оригинальностью. Но сестре простая история уже казалась чем–то невероятно захватывающим. То и дело хватая потрёпанную книжку и тыкая пальцем в строчки, она продолжала рассказывать:

– А потом назначили день казни. Но пошёл дождь, сильный–сильный, и поднялся жуткий ветер. Все говорили – ведьма это наколдовала, чтобы огонь не смог разгореться. Солому и хворост у её ног поджигали шесть раз, и шесть раз ливень гасил его. На седьмой же раз Арленну облили маслом, но и тогда она сгорела не до конца: из пепла потом достали её голову, абсолютно целую, даже волосы были не тронуты пламенем…

Ричард кивал, как китайский болванчик, прикидывая, как бы понезаметнее смыться. Иногда в увлечённости сестры есть и свои минусы: да, сейчас она занята делом, но разве нормально так истово верить в глупые сказки?

– Так вот, а раньше был такой обычай: всяких гадов и им подобных закапывали не на кладбищах, а на перекрёстках дорог, ну, чтобы, если они даже встанут как призраки, они не могли найти дорогу к своим убийцам и отомстить. Знаешь ведь?

Ричард знал. Когда тебе на голову постоянно выливают бесполезные сведения, волей–неволей что–нибудь из них запомнится. Даже если очень стараешься не слушать и не вникать в смысл радостного щебета.

– Так вот, Арленну похоронили в туннелях! – Лесли радостно подскочила, – Наверняка кто–нибудь воспользовался этим, спрятал там сокровища в надежде, что призрак ведьмы отпугнёт желающих поживиться. Но даже если там нет сокровищ, то ведь привидение взаправдашнее!

Привидение? Нет уж. Ричард видел живую девушку, и не какую–то там давно поджаренную на костре ведьму, а пропавшую совсем недавно. Что она делала в туннелях? Чего испугалась? Не Седрика ли?..

– Так, я всё переписала… – Лесли захлопнула книжку. – Слушай, мы завтра прямо с утра отправляемся… Занесёшь это в библиотеку?

Взяв в руки ветхую книжонку, Ричард задумчиво взвесил её на ладони. Причин отказывать не было. Тем более что в библиотеку и впрямь стоило бы наведаться.

Глава X

Есть в мире особенные места, над которыми не властно время. Сколько бы ни прошло лет, да пусть даже десятилетий и веков, они не переменятся. Придёшь к ним – и будто провалишься в далёкое прошлое.

Такова была и Центральная Библиотека Скарлетт—Бэй, расположившаяся в одном здании с небольшим краеведческим музеем. Вся гордость музея состояла в паре битых глиняных черепков да старой индейской трубке; Ричард ещё помнил, как их всем классом приводили полюбоваться на «историю родного города». И вот сейчас, на подходе к знакомому зданию, он по привычке позёвывал, старательно прикрывая рот рукой. Музей – в левом крыле, библиотека – в правом…

Не изменилась и библиотекарша миссис Хилл, полная старушка в поросячье–розовом костюмчике, разве что на лице прибавилось несколько новых морщинок. Она, как всегда, разгадывала кроссворд; невольно захотелось взглянуть на год выпуска журнала – а ну как даже кроссворд тот же самый?.. Тем временем миссис Хилл обратила внимание на посетителя, всплеснула руками и отложила журнал:

– Рикки? Как же давно ты не заглядывал!

Ричард невольно улыбнулся. Всё действительно по–прежнему. Когда он в последний раз заглядывал сюда, ему не исполнилось и восемнадцати. И вот теперь миссис Хилл по–прежнему видит в нём мальчишку.

– И в самом деле давно.

Он отдал книгу – и смотрел, как радостная библиотекарша, похожая на суетливую пчелу, мечется между полок, пристраивая ветхий томик на его законное место. Вернувшись, она задумчиво потеребила журнал и спросила:

– Тебе что–нибудь ещё нужно?

Оторвавшись от разглядывания подпирающих потолок книжных шкафов, он кивнул:

– Да. Газеты. Они же у вас есть, верно?

Миссис Хилл по–совиному моргнула, после чего неопределённо махнула рукой куда–то в сторону дальних полок:

– Рикки, ты ведь сам найдёшь, что именно тебе нужно, да?

Да уж, некоторые вещи и в самом деле никогда не меняются. Впрочем, стоит ли винить пожилую даму в чрезмерной лени или невыполнении обязанностей? Он сам не уточнил, какое издание ищет. Ричард знал и другое: пусть кажется, что последний раз новые книги в древнем помещении появлялись ещё до его рождения, это не так. Миссис Хилл давно изобрела для себя лучший способ сэкономить на свежей корреспонденции. Зачем выписывать журналы, если достаточно повесить над дверью написанное аккуратным округлым почерком объявление: «Уважаемые посетители! После прочтения не выбрасывайте газеты и журналы, а приносите к нам. Администрация будет вам очень благодарна за любые свежие поступления».

Чихнув от попавшей в нос пыли, Ричард огляделся. Не похоже, чтобы пресловутые «свежие поступления» складировались именно здесь. На продавленных, потрескавшихся деревянных полках покоились здоровенные пожелтевшие стопки. В общем–то, миссис Хилл права – это газеты. Вот только он не слишком бы удивился, если бы в одной из них увидел текст в стиле: «Ввиду падения метеорита ожидается сильное похолодание. Динозавры в панике». Это явно не то, что нужно.

Развернувшись, Ричард немного не рассчитал и от души приложился локтем об один из шкафов. Дерево угрожающе затрещало – или это была кость? Выругавшись, он сделал шаг вперёд – и тут на него свалилась одна из пыльных стопок.

– Рикки, ты цел? – заволновалась откуда–то из–за высоких полок миссис Хилл. Он сел на полу и озадаченно потёр голову, прикидывая, не пострадало ли в ней что–нибудь жизненно важное. Судя по всему, удар тяжеленой стопкой прошёл без особых последствий. Лесли бы непременно пошутила, что всё лишь потому, что мозг братца находится далеко не в голове.

– Рикки! – надрывалась библиотекарша. Ричард потряс головой, приходя в себя и окидывая взглядом разлетевшиеся по проходу между шкафами газетные листы:

– Всё в порядке, миссис Хилл. Не беспокойтесь.

В порядке–то в порядке, но исследование газет за последние месяцы явно откладывалось: сперва было бы неплохо пристроить на прежнее место дезертировавшую стопку. Ричард ещё раз оглядел усеявшие проход газеты. Даже толком не ясно, с чего начать. Ага, вон там, чуть в стороне, папка, в которую их нужно складировать. Кажется, именно её широкий корешок и поприветствовал минутой ранее затылок незадачливого посетителя. Что ж, вряд ли это займёт много времени.

Не глядя, Ричард принялся утрамбовывать упорно не желающие возвращаться на прежнее место листы. Взгляд машинально скользил по выцветшим заголовкам. Надо же, оказывается, десять лет назад это издание уже существовало! Правда, как и большинство провинциальных газет, повествовало оно о какой–то ерунде: реклама гостиниц с незнакомыми названиями – наверное, те давным–давно закрылись, объявления о потерявшихся домашних животных, статьи о городских праздниках, сплетни из жизни местных «знаменитостей»…

Край очередного листа чиркнул по пальцу, и на коже выступила тонкая красная полоска. Тихо выругавшись, Ричард недобро уставился на газету – и замер. Оттуда на него смотрело знакомое лицо. Билетёрша из «Золотой бухты», только намного моложе, улыбалась своей фирменной улыбкой в шестьдесят четыре зуба. Пусть чёрно–белое фото и не позволяло различить цвета, но один глаз был намного темнее другого. У неё – и у худенького, болезненного ребёнка, так не похожего на красивую мать.

«После долгой болезни скончалась юная Сирена Вандербилт, дочь театральной актрисы, известной под псевдонимом…»

Сирена! Значит, мифические морские девы тут не причём. Это было имя – имя покойной дочери бывшей примы. Значит, она не сошла с ума – по крайней мере, говоря о смерти некоей «Сирены». А этот мальчик у неё на коленях – Седрик? Нет, всё–таки от газет доисторической эпохи есть хоть какая–то польза: теперь, по крайней мере, известна фамилия подозрительного типа. Ричард торопливо принялся листать газеты, надеясь, что где–нибудь ещё промелькнёт знакомая фамилия. Сухие, жёсткие, кажется, готовые сломаться листы сменяли друг друга. Один, два – и взгляд упёрся в громкий заголовок:

«Проклятие семьи Вандербилт»

Текст оказался под стать – пафосный, написанный рукой начинающего графомана. «Едва только смолк в Скарлетт—Бэй плач по трагически ушедшей Сирене, как в семье Вандербилт произошла новая трагедия. Напоминаем, накануне Седрик, брат рано оставившей нас девочки, ушёл из дома и не вернулся. До сегодняшнего дня безутешные родители не оставляли надежды отыскать его живым, но действительность оказалась жестока. Мальчика в крайне тяжёлом состоянии отыскали в одном из подземных туннелей неподалёку от Кровавого Грота…»

Ричард раздражённо фыркнул. Верно, Седрик ведь рассказывал, как в детстве заблудился в прибрежных пещерах. Значит, в этом он не соврал. Однако журналюги и тут отличились: если ребёнка нашли, то какое там «проклятие»? Конечно, каждый зарабатывает на хлеб, как умеет, но разве настолько хуже стала бы статья, если бы называлась как–нибудь по–другому. «Чудесное спасение» там, или…

«… Ребёнок, сбившись в темноте с пути, стал звать на помощь. Нам остаётся только гадать, что произошло после: наиболее вероятно, что громкие крики вызвали обвал. Мальчика с многочисленными травмами доставили в больницу, но увы – усилия врачей оказались тщетны. Седрик Вандербилт скончался, не приходя в сознание».

Газета выскользнула из рук, спланировала обратно на пол. Ричард озадаченно смотрел на неё, словно ожидая, что остаток статьи ему почудился после удара по голове. Скончался? Ей–богу, так можно и в призраков поверить, и в прочую чепуху. Лесли бы уже с десяток лекций на эту тему прочитала, после чего кинулась бы расспрашивать нового знакомого о прелестях загробного мира. Но он–то – разумный человек! Остаётся только одно объяснение: их новый знакомый – лжец. И зовут его, скорее всего, как–то иначе. Глаза? А кто сказал, что нельзя нацепить разноцветные линзы? И потом, намного разумнее выдавать себя за реально существовавшего человека, чем за кого–то ещё. Сколько их, тех, кто помнит чужую трагедию десятилетней давности? Единицы. Если «Седрик» – действительно преступник, он наверняка запасся и фальшивыми документами на чужое имя.

Уложив на место последнюю газету, Ричард выпрямился. Древние издания только лишний раз подтвердили: бесполезно искать информацию о том, кто выбрал личину погибшего мальчика. Лучше вместо этого узнать больше о Змеином Фантоме.