Текст книги "У меня есть твой номер"

Автор книги: Софи Кинселла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Сэм передергивается, но ничего не отвечает.

– Она поставила в копию вашу помощницу! Она выбалтывает все в письмах! Это ненормально!

– Уиллоу всегда была… эксгибиционисткой. Она любит работать на публику. – Похоже, ему не нравится вдаваться во все это.

– А вы знаете, какая она собственница? Я подслушала ее разговор в офисе. – Тут начинают объявлять следующую остановку, но я перекрикиваю громкоговоритель: – Вы знаете, что она жалуется на вас всем девушкам в офисе? Говорит, что у вас с ней черная полоса и вам нужно прочухаться, иначе вы все потеряете, то есть ее потеряете.

– Нет у нас никакой черной полосы. Между нами все кончено.

– А оназнает об этом?

– Разумеется.

– Вы уверены? Совершенно уверены, что она понимает это?

– Конечно.

– Как именно вы расстались? Вы сели и все обговорили?

Молчание. Сэм не встречается со мной глазами. Значит, ни о чем они не разговаривали. Уверена. Скорее всего, он просто послал ей короткое сообщение: «Все кончено. Сэм».

– Вы должны сказать ей, чтобы она перестала писать и посылать эти безумные письма. Сэм?

Он снова проверяет телефон. Это так типично для него. Не хочет ничего знать, не хочет разговаривать, не хочет…

Меня неожиданно осеняет. Какая я бестолочь! Ну конечно же.

– Сэм, вы когда-нибудь отвечаетена письма Уиллоу?

Не отвечает, верно? Мне все становится ясно. Вот почему она каждый раз начинает новое письмо. Она словно шлет письма в черную дыру.

– А если вы не отвечаете, то как она может знать, что у вас на уме? – Я еще сильнее повышаю голос, чтобы перекричать громкоговоритель. – Да она и не знает! Вот почему она заблуждается! Вот почему считает, что вы до сих пор принадлежите ей!

Сэм смотрит в сторону.

– Да вы настоящая упрямая жопа! – в отчаянии кричу я, и тут громкоговоритель замолкает.

Конечно, я бы не кричала, знай заранее, что это произойдет. И не стала бы так выражаться. И мама с детьми в трех рядах от нас не бросала бы на меня такие злобные взгляды, словно я ее деток обозвала.

– Именно так! – продолжаю я свирепым полушепотом. – Вы не можете просто отбросить Уиллоу, считая, что она отправится восвояси. Не можете просто нажать кнопку «стереть». Вам нужно объясниться с ней и предельно ясно обозначить положение дел и…

– Оставьте это! – Сэм, похоже, взбешен. – Если она хочет посылать дурацкие письма, то пусть посылает. Меня это не волнует.

– Но она брызжет ядом! Так не должно…

– Вы ничего не знаете об этом! – обрывает меня Сэм.

Кажется, я задела его за живое. И, кроме того, это я-тоничего не знаю?

– Я знаю все! Ведь я имела дело с вашим почтовым ящиком, мистер Равнодушие.

– Равнодушие?! И это потому, что я не отвечаю на каждое письмо с шестьюдесятью пятью долбаными смайликами…

Нет, он не поставит все с ног на голову. Что лучше – смайлики или безразличие?

– Вы вообще никому не отвечаете! Даже собственному отцу!

– Что?!

– Да, я прочитала его письмо, – вызывающе заявляю я. – О том, что он хочет поговорить с вами и ждет, когда вы приедете в Хэмпшир. Ему есть что сказать вам. Пишет, что не разговаривал с вами целую вечность и скучает о прежних временах. А вы даже не ответили ему. Вы бессердечный.

Сэм запрокидывает голову и громко хохочет.

– О, Поппи. Вы действительно не знаете, о чем говорите.

– Думаю, знаю.

– Думаю, не знаете.

– Думаю, вы скоро поймете, что я знаю о вашей жизни немного больше, чем вы полагаете.

Дерзко смотрю на него. Надеюсь, отец Сэма получил мое письмо. Подождите, вот Сэм прибудет в «Чиддингфорд» и увидит там отца, нарядного и полного надежд, с розой в петлице.

Сэм берет наш телефон и снова читает сообщение.

– Я не помолвлен, – повторяет он, сдвинув брови. – У меня нет невесты.

– Я поняла, спасибо, – с сарказмом благодарю я. – У вас есть бывшая девушка-психопатка, которая считает, что вы по-прежнему принадлежите ей, хотя вы расстались два месяца назад…

– Простите, вы не улавливаете. Мы с вами в данный момент успешно пользуемся одним и тем же телефоном, так?

– Да. – К чему он ведет?

– Значит, это сообщение может быть адресовано как мне, так и вам. Я не помолвлен, Поппи. Но вы помолвлены.

Непонимающе смотрю на него, а потом до меня доходит. Словно обухом по голове.

– Вы хотите сказать… Нет. Нет.Что за глупости! – Выхватываю у него телефон, еще раз читаю текст сообщения. Вам изменяют…

Это про Уиллоу.

Магнус никогда…

Раздается биканье, и мы оба вздрагиваем. Пришел конец сообщения. Читаю, затем роняю телефон на стол. Голова у меня кружится.

У меня нет уверенности, что я пишу по правильному номеру. Но считаю своим долгом дать вам знать. Ваша помолвка под угрозой. Вам изменяют с человеком, которого вы знаете. Мне жаль сообщать вам об этом перед самой свадьбой, Поппи. Но вы должны знать правду.

Ваш друг

Все как в тумане. Сэм берет телефон и прочитывает сообщение.

– Какой-то якобы друг, – мрачно усмехается он. – Возможно, кто-то просто воду мутит. Возможно, в этом нет ни капли правды.

– Вот именно. – Энергично киваю. – Точно. Уверена, это выдумки. Просто кто-то хочет вывести меня из себя.

Стараюсь говорить уверенно, но дрожащий голос не спрячешь.

– Когда свадьба?

– В субботу.

До субботы осталось четыре дня, а я получаю такое вот сообщение.

– Есть кто-то… – Сэм колеблется. – Кто-то, кого бы вы могли… подозревать?

Анна Лиза…

Ее имя приходит в голову мгновенно. Анна Лиза и Магнус.

– Нет. То есть… Я не знаю. – Отворачиваюсь и прижимаюсь щекой к оконному стеклу.

Не хочу обсуждать это. Не хочу даже думать об этом. Анна Лиза – моя подруга. Конечно, она считает, что Магнус должен был достаться ей, но…

Анна Лиза в белом халатике, хлопает ресницами, завлекая Магнуса. Ее руки лежат на его плечах.

Нет. Хватит. Хватит,Поппи.

Тру глаза, желая уничтожить эту ужасную картинку. Зачем мне прислали это сообщение? Зачем я прочитала его?

Это не может быть правдой. Не может!

По щеке стекает слеза. Что мне делать? Как справиться с этим? Позвонить Магнусу в Брюгге? Я помешаю его мальчишнику. А что, если он ни в чем не виноват? Тогда он просто рассердится и доверие между нами рухнет.

– Мы будем на месте через пять минут, – осторожно говорит Сэм. – Поппи, если вы не в настроении что-либо делать, то я вас прекрасно понимаю…

– В настроении. – Вытаскиваю из сумки бумажный носовой платок и сморкаюсь. – Со мной все хорошо.

– Я вижу, что это не так. Лучше напишите этому ублюдку, пусть назовет имя.

Смотрю на него с восхищением. Мне никогда не пришла бы в голову такая очевидная мысль.

– Хорошо. – Призываю на помощь все свое мужество. – Хорошо, так и сделаю.

Беру телефон, и мне уже становится легче. По крайней мере, я чем-то занята. А не корчусь в агонии. Пишу сообщение, отсылаю, допиваю остатки чая. Ну же, «друг», выдай мне свои откровения.

– Отослали?

– Ага. Остается только ждать.

Поезд прибывает в Бэзингстоук, и пассажиры направляются к выходу. Я тоже встаю.

– Хватит о моих идиотских проблемах. – Принуждаю себя улыбнуться. – Вперед. Давайте теперь займемся вашими.

12

Гостиница «Чиддингфорд» впечатляет, это чудесное георгианское здание в конце длинной аллеи, окруженное куда менее привлекательными современными постройками из бетона и стекла. Добрались мы сюда не без приключений. Сначала не могли найти такси, потом застряли из-за овцы, сладко спавшей прямо посреди дороги, а потом шофер заблудился. В такси Сэм без конца настукивал сообщения, и, когда мы прибыли на место, на ступенях нас уже поджидали мужчины в костюмах.

Сэм сует шоферу несколько банкнот и открывает дверцу еще до того, как машина останавливается.

– Поппи, простите, я на минутку. Привет, ребята…

Они о чем-то совещаются, а я неторопливо выбираюсь наружу. Машина медленно отъезжает, а я оглядываю ухоженный сад. Лужайки для крокета, фигурно подстриженные деревья и даже небольшая часовенка, где, должно быть, очень приятно вступать в брак. Я чуть поеживаюсь, здесь прохладно. А может, просто нервничаю. Или все дело в стрессе.

Или в том, что я забралась в неведомую глушь, а тем временем от моей личной жизни вот-вот останутся одни руины.

Достаю телефон – пусть хоть он составит мне компанию. Прикосновение к верному другу немного успокаивает. Снова перечитываю гнусное сообщение, просто чтобы помучить себя, а затем пишу Магнусу. После двух неудачных попыток у меня получается:

Привет. Как дела? П

И никаких поцелуев.

Отсылаю. Глаза у меня пощипывает. Сообщение простое, но мне кажется, каждое слово наделено двойным, тройным и даже четверным смыслом; у него есть душераздирающий подтекст, который Магнус сможет или не сможет уловить. ®®
  Ладно, не сможет. Я это знаю.


[Закрыть]

«Привет»означает: Привет, ты мне не верен? Это так? Пожалуйста, ПОЖАЛУЙСТА, пусть это будет неправдой.

«Как»означает: Я очень хочу, чтобы ты позвонил мне. Знаю, у тебя мальчишник, но, услышав твой голос, я бы поняла, что ты любишь меня и не способен на предательство.

«Дела»означает: О боже, я не вынесу этого. Где правда? Что мне делать? А что, если это НЕправда и я подозреваю тебя без малейшей на то причины…

– Поппи!

Я вздрагиваю.

– Да! Я здесь.

Прячу телефон. Нужно сосредоточиться. Выбросить Магнуса из головы.

– Это Марк и Робби. Они работают у Викс.

– Она скоро будет, – сообщает Марк. – Сэр Николас пока затаился в Беркшире.

– Ник не должен прятаться, – хмурится Сэм.

– Он не прячется. Просто ему необходимо сохранять спокойствие. А не рваться в Лондон, словно у нас кризис. Сегодня за ужином он скажет речь, завтра мы перегруппируемся и посмотрим, как сложатся обстоятельства. Что касается конференции, то она уже началась. Сэр Николас должен был приехать сюда утром, но надо посмотреть… – Марк морщится, – что произойдет.

– А как насчет судебного запрета? – спрашивает Сэм. – Я говорил с Джулианом, он делает все возможное…

Робби вздыхает:

– Сэм, это не сработает. То есть, мы не хотим прибегать к этому, но…

Мы входим в большой вестибюль. Ничего себе! Эта конференция куда лучше технически оснащена, чем наша ежегодная физиотерапевтическая. Повсюду огромные логотипы «Уайт Глоуб Консалтинг» и большие экраны. В зале явно работает телекамера, потому что на экранах ряды слушателей. Перед нами две двойные закрытые двери, и из-за них слышен смех публики, а через десять секунд этот смех раздается с экранов.

Вестибюль пуст, лишь за столиком со стопками бэйджиков сидит девица, которой явно нечего делать. Увидев нас, она быстро встает и неуверенно улыбается.

– Они не скучают. – Сэм смотрит на экран.

– Малколм выступает, – отзывается Марк. – У него важная миссия. А нам сюда. – Он вводит нас в боковую комнату и плотно закрывает дверь.

– Итак, Поппи, – вежливо обращается ко мне Робби, – Сэм посвятил нас в вашу… теорию.

– Это не моятеория, – ужасаюсь я. – Я ничего не знаю! Просто получила эти сообщения и подумала, что они могут иметь какое-то значение, и Сэм все сопоставил…

– Думаю, она в чем-то права. – Сэм смотрит на Марка и Робби так, словно готов наброситься на любого, кто посмеет возразить. – Записку подделали. Мы все согласны с этим.

– Записка… нехарактерная, – подбирает слово Робби.

– Нехарактерная? – Сэм готов взорваться. – Он, черт возьми, не писал ее! Ее состряпал кто-то другой и внедрил в систему. И мы собираемся выяснить, чьих рук это дело. Поппи слышала его голос. Она узнает его.

– Хорошо. – Робби переглядывается с Марком. – Мы должны быть очень, очень осторожными. Как преподнести эту новость сотрудникам? Если ты выплеснешь обвинения…

– Не буду я ничего выплескивать, – раздраженно рявкает Сэм. – Доверяй мне хоть немного!

– И что ты планируешь сделать? – интересуется Марк.

– Послоняюсь вокруг. Послушаю. И найду иголку в стоге сена. Вы готовы составить мне компанию, Поппи?

– Абсолютно.

Я даже не скрываю паники. Хоть бы я никогда не принимала этих сообщений.

– А потом… – Робби не удовлетворен.

– Будем решать проблемы по мере поступления.

Молчание.

– Ну хорошо, – наконец говорит Робби. – Приступайте. Думаю, вреда от этого не будет. А как ты объяснишь появление Поппи?

– Она твоя новая помощница? – предлагает Марк.

Сэм отрицательно качает головой:

– У меня уже есть помощница, и половина сотрудников на этаже успели познакомиться с ней. Давайте сделаем все проще. Поппи подумывает о том, чтобы работать в нашей компании. И я знакомлю ее с обстановкой. Годится, Поппи?

– Да. Хорошая идея.

– У вас есть список сотрудников?

– Вот он, – отвечает Робби. – Не проколись, Сэм.

Марк приоткрывает дверь и выглядывает в вестибюль.

– Они выходят.

Мы покидаем комнату. Двери в вестибюль распахнуты, и навстречу нам рекой текут люди.

– Господи, сколько же их! – прихожу в уныние я.

– Справимся, – твердо говорит Сэм. – Голос был мужским, так что число подозреваемых уменьшается. И у меня есть подозрения, но… я не буду сбивать вас с толку.

Мы с Сэмом сливаемся с толпой. Мужчины и женщины берут напитки у официантов, здороваются, шутят и смеются. Гул стоит невообразимый. Мои уши работают как радары.

– Еще не распознали нашего вражину? – спрашивает Сэм, вручая мне стакан апельсинового сока.

Мотаю головой. Она у меня перегружена. Я едва различаю отдельные голоса.

– Так, надо быть методичными, – бормочет Сэм. – Будем нарезать концентрические круги. Как вам такой план?

Натужно улыбаюсь. Никогда в жизни не чувствовала такого напряжения. Никто больше не сможет сделать этого. Никто больше не слышал того голоса. Все зависит от меня. Теперь я понимаю, каково приходится ищейкам в аэропортах.

Мы направляемся к группе женщин, окруживших двух мужчин средних лет.

– Привет! – здоровается Сэм. – Отдыхаете? Позвольте представить вам Поппи, она тут осматривается. Поппи, это Джереми… и Петер… Джереми, сколько ты работаешь у нас? А ты, Петер? Три года?

Так. Я услышу их вблизи, и это будет легче. У одного мужчины низкий рокочущий голос, а у другого выраженный скандинавский акцент. Я незаметно качаю головой, и Сэм подводит меня к другой группе.

– Привет! Позвольте представить вам Поппи, она знакомится с нами. Поппи, вы уже виделись с Колином. Тим, чем ты сейчас занимаешься?

Удивительно, как по-разному все звучат, если вслушиваться. Тембр, акцент, легкие неправильности, плавность речи – все разное.

– А вы? – Улыбаюсь бородатому мужчине, который пока не произнес ни звука.

– Ну, это был трудный год… – тянет он.

Ничего похожего. Выразительно смотрю на Сэма, и он берет меня под руку.

– Прости, Дэдли, нам пора…

Мы вклиниваемся в следующую группку, обрывая чей-то анекдот.

– Поппи, это Саймон… Со Стефани вы знакомы… Саймон, Поппи в восторге от твоего пиджака. Где разжился?

Не ожидала, что Сэм может быть таким нахрапистым и бесцеремонным. Он практически игнорирует всех женщин и решительно втягивает в разговор мужчин. Но я понимаю, что это единственно возможная тактика.

Постепенно ко мне возвращается уверенность. Это легче, чем я думала поначалу, потому что все голоса очень уж отличаются от того, что звучал по телефону. Мы уже послушали четыре группы и исключили их. С беспокойством оглядываю зал. Что, если я обойду всех, а парня из телефона так и не обнаружу?

– Привет честной компании! Веселитесь? – не иссякает Сэм. – Это Поппи, она собирается у нас работать. Поппи, это Тони. Тони, расскажи Поппи о своем отделе. А это Дэниел, а… это… а… Уилллоу.

– Сэм! – после долгой паузы произносит Уиллоу. – Кто… это?

Так. Если мое сообщение Магнусу было перегружено смыслами, то двусложная фраза Уиллоу просто обрушивается под их весом. Не нужно быть экспертом по Языку Уиллоу, чтобы понять, что на самом деле она имеет в виду «Кто эта ЗАДРЫГА и что она делает здесь вместе с ТОБОЙ? Господи, Сэм, ты НАРОЧНО ДОСТАЕШЬ МЕНЯ? Поверь, ты об этом ОЧЕНЬ пожалеешь».

Такой вот подтекст.

В жизни не сталкивалась со столь недвусмысленной враждебностью. Ноздри у Уиллоу раздуваются, глаза сверкают. Рука так сильно сжимает бокал, что вены выпирают сквозь бледную кожу. Но улыбка у нее мягкая и приятная, а голос медоточивый. И это страшней всего.

– Поппи подумывает о том, чтобы прийти к нам в компанию, – объясняет Сэм.

– О, – еще шире улыбается Уиллоу, – мило. Добро пожаловать, Поппи!

Эта женщина меня пугает. Она как инопланетянка. За приятной улыбкой и сладким голосом скрывается рептилия.

– Спасибо.

– Что же, увидимся, Уиллоу.

Сэм за руку утаскивает меня прочь.

Ох. Плохая идея. Глаза Уиллоу лазерами прожигают мне спину. Неужели Сэм не чувствует ее взгляда?

Подходим к очередным подозреваемым. Сэм заводит все ту же пластинку, я прилежно вслушиваюсь, но все впустую. Когда мы отходим от группы молодых айтишников, пьющих пиво, он спрашивает:

– Это не один из них?

– Нет, – смущенно пожимаю я плечами. – Простите.

– За что? Вы слышите то, что слышите. Точно не тот блондин? Что распинается про машину? Его голос вам точно незнаком?

Его разочарование очевидно.

– Так вы думали на него?

– Не знаю. Может быть. Да. Он плотно контактирует с айтишниками, и он у нас новенький, Джастин и Эд вполне могли обработать его…

Не знаю, что ответить. Как он сам сказал, я слышу то, что слышу.

– Многие на террасе, – пытаюсь помочь я.

– Обязательно туда заглянем. Но сначала закончим здесь.

Я заранее могу сказать, что никто из четырех седых мужчин, стоящих у бара, не окажется тем, кто нам нужен, и оказываюсь права. Сэм принимается расспрашивать о выступлении Малколма, а я, пользуясь возможностью, отхожу в сторонку и проверяю, нет ли ответа от Магнуса. Конечно, нет. Но обнаруживаю другое письмо.

Сэм, хорошая попытка. Я ТОЧНО знаю, что ты собираешься сделать, и ты ЖАЛОК. Где ты ее взял, в агентстве? Думала, ты способен на большее.

Уиллоу

Медленно заливаюсь краской, и тут приходит еще одно письмо.

Господи, Сэм. Во что она ОДЕТА! Или джинсовые юбки в рюшах – это дресс-код для корпоративных мероприятий?

Нет у меня никаких рюшей! И я вовсе не собиралась на мероприятие, когда одевалась утром!

В ярости нажимаю «ответить» и тыкаю в кнопки:

Она красавица. И юбка у нее что надо, милая моя Ведьма Уиллоу. Сэм

Затем удаляю написанное. Естественно. Хочу было убрать телефон, но приходит третьеписьмо от Уиллоу. Господи, почему бы ей не передохнуть?

Ты хочешь, чтобы я ревновала, Сэм. Прекрасно. Уважаю твое желание. Мне даже нравится это. Наши отношения должны искриться. Но ПОПЫТАЙСЯ НАЙТИ ПОДХОДЯЩУЮ КАНДИДАТУРУ ДЛЯ РЕВНОСТИ!!!

Потому что, поверь, никого здесь не поразила твоя выходка. То, что ты таскаешь за собой какую-то невразумительную девицу, которая понятия не имеет, как СУШИТЬ ФЕНОМ СВОИ УРОДСКИЕ ЛОХМЫ… Трагично, Сэм. Просто ТРАГИЧНО.

Поговорим, когда повзрослеешь.

Уиллоу

Касаюсь своих волос. Неправда, я высушила феном их сегодня утром. Просто до задних прядей трудно добраться. Мне, конечно, дела нет до нее, но все же я чувствую себя слегка уязвленной…

А это что?.. Поверить не могу. Письмо от Сэма. Он ответил Уиллоу. Он действительно ответил ей! Вот только нажал на «ответить всем», и потому я тоже получила письмо.

В изумлении поднимаю глаза и вижу, что он все еще разговаривает с седым мужчиной и увлечен этим разговором. Должно быть, у него ушло не больше минуты на ответ. Открываю письмо и вижу единственную строчку.

Хватит, Уиллоу. Ты не способна ни на кого произвести впечатление.

Ага. Ей это не понравится.

Жду от нее новых злобных выпадов, но писем больше нет. Может, она так же поражена, как и я.

– Прекрасно! Поговорим об этом позже. – Голос Сэма перекрывает всеобщий гул. – Поппи, я хочу познакомить вас с кем-то еще.

– Хорошо. – Убираю телефон, и мы возобновляем движение по залу.

Список Сэма пестрит отметками. Я, должно быть, услышала почти все мужские голоса, но так и не обнаружила парня, говорившего по телефону. И даже начала сомневаться, а хорошо ли помню его. Неужели у меня были галлюцинации?

По устланному ковром коридору мы направляемся к двери на террасу, и я вижу, что Сэм приуныл.

– Простите, – бормочу я.

– Это не ваша вина. Поппи, серьезно. Вашей вины тут нет. – Он морщится: – И простите за Уиллоу.

– О. Не беспокойтесь об этом.

Молча шагаем дальше. Мне хочется сказать что-то вроде: «Спасибо, что заступились за меня», но я стесняюсь. Не надо было мне лезть в их переписку.

Терраса освещена фонарями, здесь тоже полно людей. Работает бар, а одна парочка даже танцует. В углу парень с телекамерой берет интервью у хихикающих девушек.

– Может, нам здесь повезет, – стараюсь я приободрить Сэма.

– Может, и повезет, – кивает он, но, похоже, больше уже ни на что не надеется.

– Что будет, если мы не найдем его?

– Ну… мы сделали все, что могли. – Лицо у Сэма угрюмое. – Мы старались.

– Давайте продолжим, – решительно говорю я.

И Сэм ведет меня к ближайшей компании.

– Привет, ребята! Как дела? Позвольте представить вам Поппи, она знакомится с коллективом. Поппи, это Джеймс. Джеймс, расскажи Поппи, чем занимаешься. А это Брайан, а это Райс.

Это не Джеймс, и не Брайан, и не Райс. Не Мартин и не Найджел.

В списке Сэма не осталось не помеченных галочкой людей. Наконец мы отходим от стажеров, которых даже нет в его списке, Шотландца среди них быть не могло.

Мы закончили.

– Позвоню Викс, – говорит Сэм слегка севшим голосом. – Поппи, спасибо, что потратили на нас столько времени. Это был идиотский план.

– Вовсе нет. Это… могло сработать.

Сэм смотрит на меня. Мы просто стоим и молчим.

– Вы очень добрая, – наконец произносит он.

– Привет, Сэм! Привет, друзья!

Меня так и передергивает от звонкого девичьего голоса. Может, я так чувствительна потому, что до одури вслушивалась во множество голосов, но этот голос заставляет меня ощетиниться. Поворачиваюсь и вижу оживленную девушку с перехваченными розовым шарфом волосами. Она приближается к нам вместе с оператором – молодым человеком – в джинсах.

– Привет, Аманда, – кивает ей Сэм. – В чем дело?

– Мы снимаем всех участников конференции, – весело отвечает она. – Просто поздоровайтесь в камеру, и мы покажем это на прощальном ужине.

Камера направлена мне в лицо, и я впадаю в панику. Не надо меня снимать. Я не должна быть здесь.

– Что угодно, – наставляет меня Аманда. – Скажите что-нибудь, пошутите… – Она сверяется со своим списком и приходит в замешательство. – Простите, я не знаю, из какого вы отдела…

– Поппи – наш гость, – поясняет Сэм.

– О! Чудесно! Раз вы наш особый гость, то почему бы вам не дать интервью? Как ты считаешь, Райан? Ты знаешь Райана? – спрашивает она Сэма. – Он на шестимесячной стажировке, учится в Лондонской экономической школе. Снимает все наши рекламные ролики. Райан, дай крупный план. Поппи – наш особый гость!

Какой, к черту, гость. Я не гость, а шпион. Мне хочется убежать, но я словно приросла к месту.

– Просто представьтесь, а Райан задаст вам несколько вопросов! – трещит Аманда. – Итак, вас зовут…

– Привет, – неохотно говорю я в камеру. – Я… Поппи.

Все это очень глупо. Что я могу сказать совершенно незнакомым людям?

Может, следует обратиться к Уиллоу?

Привет, Ведьма Уиллоу! Ты считаешь, что я слоняюсь тут с твоим бойфрендом. У меня есть для тебя новость. Он тебе больше не бойфренд.

При этой мысли я фыркаю, и Аманда ободряюще улыбается:

– Вот и хорошо! Чем непринужденнее, тем лучше. Райан, ты готов начать интервью?

– Конечно. Ну, Поппи, что вы думаете о нашей конференции?

От пронзительного, высокого и чуть гнусавого голоса я дергаюсь, будто меня хлестнули оголенным проводом под напряжением.

Это он.

Именно этот голос я слышала по телефону. И теперь его обладатель разговаривает со мной. Парень с камерой на плече.

– Вам весело? – обращается он ко мне.

Шотландец, точно! Дело сделано. Как и было сказано. Эндоскопическая операция.

– Чье выступление на конференции вам понравилось больше всего?

– Она не слушала их, – вступает в разговор Сэм.

– О. Понятно.

Никаких следов. Гениальная работа. Адьос, Санта-Клаус.

– Как вы оцениваете напитки на вечеринке по десятибалльной шкале?

Это шотландец.

Это шотландец! Никаких сомнений.

– Вы в порядке? – Он нетерпеливо выглядывает из-за камеры. – Можете говорить. Съемка уже идет.

Смотрю на его интеллигентное лицо, короткую стрижку. Сердце колотится. Только бы не выдать себя. Чувствую себя кроликом, загипнотизированным змеей.

– Все хорошо, Поппи. – Сэм выходит вперед, в его глазах сочувствие. – Не волнуйтесь. Страх сцены присущ многим людям.

– Нет! – удается произнести мне. – Дело не в… Это…

Голос отказывает. Я словно во сне, где ты не в силах крикнуть, что тебя убивают.

– Ребята, думаю, она не готова к этому, – говорит Сэм. – Не могли бы вы… – Он делает выразительный жест.

– Просим прощения! – Аманда закрывает рот рукой. – Мы не хотели напугать вас! Хорошего вечера! – Они уходят и начинают приставать к каким-то другим людям, и я, остолбенелая, гляжу им вслед.

– Бедная Поппи, – сочувственно улыбается Сэм. – Только этого вам и не хватало. Это наше нововведение на конференциях, хотя я не понимаю, что это может добавить…

Не слушая, я подхожу ближе и встаю на цыпочки, так что мои губы касаются его уха, а его волосы – моей кожи. Вдыхаю его тепло и запах, а затем бормочу так тихо, будто просто дышу:

– Это он.

Следующие двадцать минут мы стоим в сторонке. Сэм разговаривает по телефону с сэром Николасом – но я не понимаю из этого разговора ни слова, – затем отрывисто беседует с Марком. Ходит вокруг меня, приложив руку к голове, и до меня долетает: засуньте политику компании себе в задницу… как только здесь окажется Викс…

Напряжение нарастает. Я думала, Сэм будет счастлив, что я смогла помочь, но он выглядит еще более угрюмым, чем прежде. В завершение разговора он повышает голос:

– Так на чьей ты стороне? Господи, Марк!

– Ну… и что вы собираетесь делать? – робко спрашиваю я, когда он отключает телефон.

– Сейчас просматривают рабочую почту Райана. Но этот парень крепкий орешек. Он вряд ли влезал в систему компании. Провернул все либо по телефону, либо с частного адреса.

– И что теперь?

– Будем все обсуждать и спорить, – с досадой отвечает Сэм. – Проблема в том, что у нас нет времени на дискуссию под протокол. Нет времени на то, чтобы посоветоваться с юристами. Что касается меня, я бы…

– Вы бы арестовали его, конфисковали все имущество и принудили к проверке на детекторе лжи, – не могу удержаться я. – Где-нибудь в темном подвале.

Сэм невесело усмехается.

– Да, что-то в этом роде.

– Как сэр Николас? – осмеливаюсь спросить я.

– Бодрится. Но на душе у него тяжко.

– У вас тоже, – тихо говорю я, и Сэм резко вскидывает голову, будто я разоблачила его.

– Похоже, что так, – произносит он после долгой паузы. – Мы с Ником дружим очень давно. Он хороший человек. И за свою жизнь успел сделать немало замечательных дел. Но если не смыть это пятно с его репутации, все будут помнить о нем. Один и тот же заголовок будет повторяться в газетах до самой его смерти: «Сэр Николас Мюррей подозревается в коррупции». Он не заслужил этого. А тут еще на него бросила тень его собственная команда… Ладно. Надо действовать. Они ждут нас. Викс будет с минуты на минуту.

Идем назад, мимо девушек, собравшихся вокруг стола с закусками, мимо зимнего сада, к огромным двойным дверям. Телефон вибрирует, и я незаметно достаю его. Вдруг объявился Магнус…

Смотрю на экран и не верю своим глазам. Издаю сдавленный писк, и Сэм бросает на меня недоуменный взгляд.

Я кликаю на сообщение, отчаянно надеясь, что в нем не будет того, чего я так боюсь…

Черт. Черт.

Меня переполняет отчаяние. Что мне делать? Мы почти в гостинице. Я должна поговорить с Сэмом. Должна все рассказать ему.

– Э… Сэм, – окликаю я придушенным голосом, – подождите минутку.

В свою защиту могу сказать лишь одно: знай я, что Сэм окажется втянутым во вселенский кризис с утечкой документов, советниками правительства и теленовостями, я бы не стала посылать письмо его отцу. Конечно, не стала бы.

Но ведь я ничего не знала. И отправила письмо. И теперь…

– В чем дело? – нетерпеливо интересуется Сэм.

С чего начать? Как подготовить его?

– Пожалуйста, не сердитесь…

С таким же успехом можно попытаться затушить пожар, швырнув в огонь кубик льда.

– За что? – Голос Сэма кажется мне зловещим.

– Я… – Старательно откашливаюсь. – Я думала, что поступаю правильно. Но теперь вижу, что вы с этим можете не согласиться…

– Да что вы тут… – Он осекается и, кажется, начинает о чем-то догадываться. – Этого только не хватало. Не вздумайте заявить, что рассказали обо всем своим подругам…

– Господь с вами! – ужасаюсь я. – Конечно же, нет!

– А что тогда?

Почему-то становится чуть легче. По крайней мере, я ничего не разболтала. По крайней мере, не продала всю историю «Сан».

– Это семейное дело. Оно касается вашего отца.

Сэм молчит.

– Я была страшно огорчена из-за того, что вы с ним не общаетесь. И ответила на его письмо. Он жаждет видеть вас, Сэм. Вы никогда не приезжаете в Хэмпшир, не встречаетесь с ним…

– Ради всего святого! У меня действительнонет времени на это.

– У вас нет времени на собственного отца? Знаете что, мистер Важная Персона, возможно, ваши приоритеты расставлены несколько неверно. Я знаю, вы заняты, знаю, этот кризис – дело первостепенное, но…

– Поппи, ни слова больше. Вы очень сильно ошибаетесь.

От его холодности я свирепею. Как он смеет быть таким самоуверенным?

– Боюсь, это вы ошибаетесь! – почти кричу я. – Ваша жизнь проходит, а вы не способны включиться в нее! Может, Уиллоу права?!

– Простите?

Сэм уже не так бесстрастен, нет, он явно мечтает растерзать меня.

– Вы готовы все упустить! Упустить отношения, которые могут дать вам так много, потому что не хотите говорить, не хотите слушать…

Сэм озирается.

– Поппи, остыньте. Вы слишком эмоциональны.

– Ну а вы слишком бесстрастны! Совсем как стоик!

Так и вижу римских сенаторов, сидящих в ожидании, когда их убьют.

– Знаете что, Сэм? Вы превращаетесь в камень.

– В камень? – поражается он.

– Да, в камень. Однажды вы проснетесь статуей, но не узнаете об этом. Окажетесь замурованным в себе самом. – Мой голос дрожит. Хотя я не понимаю почему. Какое мне дело, превратится он в статую или нет?

– Поппи, я понятия не имею, о чем вы. Но сейчас не время. (Звонит его телефон.) Привет, Викс. Ладно, уже иду.

Я хватаю его за руку:

– Знаю, вы пытаетесь разобраться с кризисом. Но на свете есть старый человек, который ждет от вас вестей, Сэм. Он мечтает повидать вас. Поговорить с вами, пусть всего пять минут. И знаете что, Сэм? Я завидую вам.

Сэм резко выдыхает:

– Черт возьми, Поппи. Повторяю, вы ошибаетесь.

– Неужели? Да я все бы отдала, только бы оказаться на вашем месте. Только бы увидеть моего папу. Вы и не подозреваете, какой вы счастливый. Вот и все, что я хотела вам сказать.

Быстро вытираю слезы.

Сэм молчит. Просто смотрит на меня. А потом тихо произносит:

– Послушайте, Поппи, я могу понять, каково вам. Семья для меня не пустой звук. У меня очень хорошие отношения с отцом, и я вижусь с ним, когда могу. Но все не так просто, ведь он живет в Гонконге.