Текст книги "Отбор для тёмного мага (СИ)"

Автор книги: Слава Соло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– О, да, конечно! – слишком уж восторженно начинаю я. – Вы, вы крайне уникальны Эрнст! Ничего… Никого подобного я в жизни не видела! – сразу понимаю, что он крайне обидчив, поэтому приходится очень тщательно выбирать слова.

– То-то же, – он не чувствует никакого подвоха в моих словах, и расплывается в довольной улыбке. – Ну а ты кто такая? Очередная охотница за сердцем Правителя?

– Я… Ну… – наверное, сейчас не время вдаваться в подробности, поэтому я просто киваю головой.

– Ясно, – Эрнст неодобрительно качает головой, – Правитель-то неплохо устроился… бабьё-то за него дерется, несмотря на то, что там и помереть недолго. Мужик на коне, цену себе знает.

Мои брови взлетают вверх, но сказать ничего не успеваю, потому что Эрнст опять обращается ко мне:

– Ты чьих будешь-то?

– В смысле?

– Ну магичка там, смертная, или может гоблины в роду были?

Очень хочется лягнуть его за то, что он пристально разглядывает мое лицо, видимо с мыслью о том, что там могли приложить руку гоблины, но я сдерживаюсь.

– Нет, просто человек, – хмуро отвечаю я.

– Ну не хочешь говорить, не говори, – хитро щурится человечек, явно мне не веря, – некогда мне тут рассусоливать с тобой. В общем дело такое – загадку разгадываешь, я тебя пропускаю. Если ответ дашь неправильный, – он смешно разводит руками, – будем драться.

Я едва сдерживаю истерический смешок. С учетом того, что я едва не убила его, просто наступив, сомневаюсь, что исход «битвы» может быть непредсказуемым. С другой стороны, озвучь я это, Эрнст наверняка впадет в ярость. Кроме того, заняться мне особо нечем, и откровенно говоря, я рада даже его компании, поэтому согласно киваю головой:

– Давай свою загадку.

Он аж весь надувается от важности, вновь принимая самый высокомерный вид из всех возможных и вызывая мою улыбку:

– Чем меня больше, тем меньше видно. Кто я?

Мгновения идут, а я всё молчу. В голове роится миллион мыслей и ассоциаций, но применяя их, я понимаю, что ответ неверный. Я никогда особо не была сильна в загадках, и сейчас пребываю в каком-то интеллектуальном ступоре.

Эрнст же выглядит крайне довольным:

– Ну что, сдаёшься?

– Солнце? – предполагаю я.

– Ииии… что за глупости? При чем тут оно вообще?

– Сама не знаю, – хмурюсь я, – наверное так предположила, потому что сейчас бы свет мне не помешал.

– Тебе не помешало бы собраться, – безжалостно прерывает моё нытьё Эрнст. – Давай я дам тебе подсказку и ты попробуешь ещё раз.

Вариантов у меня не много, поэтому я согласно киваю.

– Ее не увидать, в руках не подержать, не услышать ухом, не почуять нюхом. Царит над небесами, таится в каждой яме. Она была в начале и будет после всех.

Озарение, если так его можно назвать, приходит в мою голову, и я радостно сверкая глазами, уже открываю рот, чтобы озвучить ответ, но он шикает на меня:

– Поняла? Вот и молчи. Не надо тут такие слова произносить, – он боязливо оглядывается. – Пошли.

С этими словами он махает мне рукой, призывая следовать за собой. Ничего не понимая, я все же плетусь на ним по проулкам лабиринта. Эрнст бежит в припрыжку, явно, что он знаком с местностью получше моего.

– Осторожней с этим плющом, – пищит он, – он не любит незваных гостей и прикосновений. А песок не любит шума. Поэтому когда выйдем к нему, не произноси ни звука, если не хочешь быть обнаруженной.

– Кем обнаруженной? – не понимаю я.

Он оборачивается ко мне, даря такой взгляд, словно бы не удовлетворен моими интеллектуальными способностями.

– Видишь эти стены? Они стоят здесь тысячелетиями. И все почему? Потому что хранят молчание. Тебе бы последовать их примеру. Много болтаешь, – безапелляционно констатирует он.

Я даже немного обижаюсь такому хамству. В конце-то концов, почему я вообще должна следовать советам гоблина? Я уже почти уверена, что какие-то корни этого рода в нем есть. Слишком уж хитер и высокомерен.

В моменте Эрнст так резко останавливается, что я едва не налетаю на него снова.

– Пески, – шепчет он.

Поднимая взгляд, я едва ли не начинаю визжать от восторга, но вовремя спохватываюсь, памятуя его совет.

Перед нами раскинулся почти идеальный круг пространства к которому, как я могу видеть, ведут все выходы из лабиринта. Само пространство заполнено песчаными буграми, а в самом центре расположена колонна, на которой лежит та самая желанная тиара. Она является единственным источником света здесь, сияя так ярко, что сомнений не остается – она заряжена магией.

Я присаживаюсь на корточки, чтобы быть с Эрнстом на одном уровне, и тихо произношу, памятуя его совет:

– Что я должна делать?

– Сама не понимаешь, что ли? – ворчит он. – Иди да возьми ее.

– И все?

– И всё. А ты чего хотела? Радуйся, что так просто смогла отделаться.

Я всё еще недоверчиво смотрю на него, и гоблин начинает кипеть:

– Да пошевеливайся уже! Пока мы тут одни! Главное запомни – молчать! Что бы ты там не встретила. И произнеси свою отгадку, только тихо, как подберешься к этой короне.

– А потом?

– Суп с котом. Мы перенесемся из этой дыры обратно на свет божий. Ты станешь невестой Правителя, а свободным существом, вот и сказочки конец.

– То есть у тебя и свой интерес есть? – улыбаюсь я, понимая наконец в чем дело.

– Ну да, да, – хмурится он. Тема явно ему неприятна, и он тупит глаза, но понимая, что не отделается от меня, продолжает шептать. – Мы, баку, раньше управляли снами, но маги давным-давно перестали воспринимать нас и нашу магию всерьез и… в общем-то, – он смущенно ковыряет пальцем дырку в пиджаке, – сделали своими слугами. Так что, милочка, – тут его маленькое лицо принимает жесткое выражение, – любая возможность заслужить себе свободу, – и я в деле.

Мое сердце болезненно сжимается. Теперь понятно откуда в нем столько желчи. Конечно, когда тебя и твой народ постоянно угнетают и загоняют в рабство, это не может не отразится на повадках и поведении.

– И давно это продолжается? – глотаю ком в горле. – Ваше… служение?

– Многие века, – хмуро отвечает он.

Решимость все это прекратить и положить конец правлению Эрика выступает во мне еще отчетливее.

Вот же чертов тиран. Ну погоди, мы еще посмотрим кто кого.

Киваю Эрнсту, и распрямляюсь, смотря на главный приз. Раз это единственный способ для меня и баку покинуть лабиринт, то надо действовать.

Вручаю своему спутнику голубой клубок на хранение, и делаю уверенный шаг на песок, и чувствую, как от этого пошла вибрация по всей поверхности, словно она живая, и знает, что пришла незваная гостья, чтобы забрать ее сокровище.

– Давай, девочка! Я верю в тебя, – ободряюще шепчет Эрнст.

Не оборачиваясь назад, я делаю еще несколько шагов и успеваю отпрыгнуть, когда песок передо мной обваливается вниз на добрых несколько метров.

Понятно, все-таки «так просто» это не будет.

Не успеваю переварить эту мысль, когда понимаю, что в образовавшейся дыре происходит какое-то движение.

Мать честная, скорпионы! Они роями стремятся наружу, а я, стараясь не заорать во все горло, бросаюсь в сторону песчаного бугра. Мне приходится карабкаться руками и ногами, чтобы взобраться по нему. Внезапно поднявшийся ветер образовывает песчаную бурю. Она гудит, старается, спихнуть меня вниз, песок забирается мне в глаза, рот и уши. Собирая в кулак всю решимость, я стараюсь наколдовать щит. Получается плохо, но безумное хлестание песчинок по моему лицу хоть немного снижается. Мне даже удается сесть и протереть глаза, чтобы оглядеться вокруг.

Завывание бури проходит, словно она решила немного отступить, а скорпионы обходят меня стороной, как будто бы не замечая. Смотрю в сторону баку и он радостно кивает так, что уши трясутся, и прикладывает палец к губам, словно говоря «продолжай в том же духе, и молчи!»

Ладно, нужно кончать с этим, как можно быстрее.

Поднимаюсь на ноги, отряхивая подол юбки от рыжего песка. Тиара стала немного, но ближе, это придает мне уверенности. Продолжаю путь, и окружающая среда больше не атакует меня, словно признав свою после первой битвы.

– Стой! Дрянь!

Я вздрагиваю от неожиданности, оборачиваясь на истеричный крик, чтобы увидеть, как Диана Родман с искаженным от ненависти лицом несется ко мне сквозь лабиринт.

Уж не знаю, что там с ней произошло, но выглядит она изрядно потрепанной: платье порвано в нескольких местах, а в волосах застряли фиолетовые листья.

Я отрицательно мотаю головой и руками, стараясь остановить ее, но куда там, она далека от того, чтобы внимать моим советам.

– Я сказала тебе не двигаться с места! – вопит она.

Я с ужасом наблюдаю за тем, как она на всем ходу влетает на песочный настил, продолжая орать проклятия. А потом поверхность проходит огромными волнами, сбивая меня с ног.

Я будто бы оказываюсь в водовороте песчаного моря, и оно пытается провести погребение над моим телом. Что там происходит с Дианой, мне разглядеть не удается, но по урокам мисс Аткинсон, я знаю, что она умеет неплохо обращаться с магией, возможно, лучше всех остальных.

Когда я уже не надеюсь выбраться из этой схватки живой, меня внезапно выплевывает обратно к лабиринту, и я качусь кубарем прямо к ногам Эрнста.

– Вот же ведьма! – шипит он. – Ты была так близка!

Хриплю и оплевываюсь, чтобы хоть как-то вдохнуть, в то время как баку пытается поднять меня на ноги.

– Давай! Давай же! Там еще одна нарисовалась!

Когда я принимаю вертикальное положение, и вновь могу оглядеть реальность, понимаю, что «ещё одной» оказалась Офелия, которая стоит у другого выхода, рядом с таким же баку, как и я.

– Конкуренты, – шипит Эрнст, – эта тоже знает что делать. Давай, малышка, задай им, мы должны победить.

Если Диана выказывала свою злость словестно, то Офелия дарит мне уничижительный взгляд, от которого внутри все холодеет.

Теперь уже мы втроем, практически одновременно, ступаем на песок, чтобы вступить в схватку за тиару.

Комичность момента заключается в том, что обе девушки, как кошки дерутся за то, чтобы стать суженой Правителя, а вот я желаю сблизиться, чтобы досадить. Просто отлично. Ты не ищешь легких путей, Лила.

Чувствую себя участницей мировых спортивных игр, не меньше, когда бросаюсь вперёд, сломя голову. Офелия и Диана тоже, подхватив юбки, стремятся к тиаре с других сторон. Офелию, как новенькую, песчаный вихрь сносит практически сразу, а вот нас с Дианой не трогает, словно первое испытание мы уже прошли.

Она, похоже усвоила урок с молчанием, по крайней мере, проклятий от нее я больше не слышу. Еще немного, и она скроется от меня за песчаным бугром, но перед этим, она что-то бормочет себе под нос, и я спохватываюсь слишком поздно, когда светящийся сгусток света уже летит мне в грудь.

Падаю навзничь, хрипя и кашляя.

Какое вероломство! Удивление жжет меня даже больше, чем злость. Я конечно понимаю, что мы соперницы, но стараться истребить друг друга магией – это уже что-то новенькое. Мне казалось такое – удел мужчин.

Преодолевая боль и тихонько кряхтя, я все же поднимаюсь на ноги и начинаю карабкаться по этой мини пустыне, обещая себе, что больше в жизни не свяжусь с песками.

И тут меня как будто что-то колет в груди.

Страшная догадка, или просто разбушевавшаяся фантазия. Откуда здесь этот зачарованный песок? И сколько вообще магии нужно, чтобы такое вселить в неживую материю? Разве будет кто-нибудь так заморачиваться ради какого-то испытания на отборе? Если только…

Если только этот песок не привезен прямиком из Сарасхары. Что там говорят? К этому королевству невозможно даже подобраться близко, не то что напасть. Не в том ли дело, что его окружает что-то покруче армии? А именно этот песок, который сам по себе является оружием массового поражения, если не знать его секрет?

Мысли отвлекают меня, и я прихожу в себя, только когда вижу, что Диана подобралась совсем близко к постаменту, на котором лежит украшение.

Холодок поражения пробегает по моему телу, ну в самом же деле, не атаковать же ее. Плюс, резерв моей магии так и не восстановился до конца. Наколдовать что-то более-менее безопасное не получится.

Я уже опускаю руки, но мои глаза улавливают справа какое-то движение. А потом я получаю сильнейший толчок в спину, и лечу на песок в который раз за день.

Вот это сюрприз! А от Офелии я и правда такого не ожидала.

Тотальное молчание добавляет ситуации какую-то зловещую и идиотскую форму. Просто ненависть. Просто стремление победить. Ну слава богу, хоть холодного оружия у нее не было.

Офелия не думает так, как я. Она уже формирует шар, похожий на тот, которым зарядила в меня Диана. У них обеих – источник магии воздух, так что силы практически равны. Родман ничего не видит, зачарованно смотря на тиару, она уже чувствует вкус победы на губах, поэтому не замечает, как ее соперница готовит атаку.

Надо думать, что вкус песка сбивает с нее всякую спесь. Поверженная, она яростно вскакивает на ноги, и крайне удивляется, увидев перед собой Офелию. А потом я вижу мешанину из юбок и волос. Они катаются по песку, стараясь нанести как можно больший урон сопернице.

Я, тем временем, медленно поднимаюсь на ноги, и плетусь к колонне. Недооценивать этих двух девиц нельзя, и я внимательно слежу за исходом боя. Который, в общем-то очевиден. Офелии, конечно, придало сил желание победить, но Диана куда более опытна, это видно и в ее жестах, и в ненависти с которой она смотрит на противниц. Вполне вероятно, что она могла бы стать прекрасной спутницей Эрика.

Отбросив принцессу алияд от себя ногами на приличное расстояние, она создает подобие рыболовной сети из воздуха, и накрывает ее.

И здесь уже время идет на секунды. Мы переглядываемся и бросаемся, что есть сил к тиаре. Я ближе, и Диана видит это. Судя по всему, Родман решает идти ва-банк: она создает на ходу энергетический шар, который уже не просто собьет меня с ног, по искрящимся красным прожилкам внутри, я вижу, что он как минимум, разорвет меня на части.

Нет, этого того не стоит. Я выбираю жизнь, отпрыгивая в сторону от колонны, уворачиваясь от шара, брошенного в меня.

Диана, с безумным выражением на лице, подпрыгивает к постаменту. Я была близка, но убивать своих соперниц – увольте.

Родман хватает украшение в руки, но торжество светится в ее лице не долго. Очередная песчаная буря подхватывает ее, и буквально выталкивает обратно к лабиринту.

Секунда требуется мне, чтобы осознать произошедшее: рядом с ней не было проводника, а значит, она не знает о том, что должна была произнести слово…

Всё больше хмурясь, я поднимаюсь на ноги, и подхожу к тиаре. Только сейчас я могу рассмотреть ее во всех подробностях: идеально ровные ряды рубинов огранены белым металлом – превосходная ювелирная работа. Но каждый камень заряжен магией так, что на украшение больно смотреть, оно буквально ослепляет красотой.

«Ее не увидать, в руках не подержать, не услышать ухом, не почуять нюхом. Царит над небесами, таится в каждой яме. Она была в начале и будет после всех.»

Ответ на загадку, который пришел ко мне – тьма.

Но почему-то последнее, чего мне сейчас хочется, так это шептать это слово над украшением.

Если разобраться, есть еще одно слово, которое может стать отгадкой. Всё противоположное, по сути, является и аналогиями. Как у добра есть зло, как у жизни и смерть, у тьмы тоже есть своя противоположность, и я решаю рискнуть всем, дав тот ответ, который кажется мне правильным.

И шепчу над тиарой:

– Любовь.

А потом начинается катастрофа. Песок вокруг будто бы сходит с ума, он поднимается на дыбы, и начинает выплевывать в меня все, что хранил в своих недрах: скорпионов, пауков, змей и каменную крошку.

– Надень ее на голову! – отчаянный крик Эрнста, доносящийся до меня сквозь бурю, немного отрезвляет от укусов всей этой чертовщины.

С закрытыми глазами я нащупываю украшение, и кое-как сажаю его себе на голову.

Магия начинает действовать практически моментально – укусы не затягиваются, нет, но волшебство, хранящееся внутри тиары ослабевает их действие.

Помимо этого, буря расступается, словно нехотя, пропуская меня к выходу, где ждет баку.

– Мы сделали это! – радостно воплю я, добегая до него так быстро, как только могу.

К моему удивлению, баку смотрит на меня с беспокойством:

– Скорее, нужно торопиться, милая.

– Это еще по… ох, – резкая боль сводит все мое тело.

– Потому что в тебе столько различных ядов пустыни, что можно накачать ими всю армию Эдура. Давай, давай, пока еще остались силы, нужно выбираться отсюда.

И мы бежим. Эрнст наматывает на клубок голубую нить, чтобы вернуться именно к тому выходу, откуда я начала.

– Пока тиара на тебе, всё будет нормально, – сообщает он на ходу, сбивающимся от бега голосом, – яд не сможет распространиться быстро, а там целители тебя поправят, не переживай милочка.

– Меня зовут Лила, – веселюсь я, – мы уже, пожалуй, достаточно близко знакомы, чтобы тебя заинтересовало мое имя.

– Выйдем отсюда, тогда и решим, – хмуро бросает баку.

Путь обратно, к моему удивлению, оказывается не таким долгим, как я думала. То есть все то время, что я бродила по лабиринту, было, по большей части, наматывание кругов. По этому поводу Эрнст проходится еще не раз, прежде чем мы возвращаемся к стене: «о нерадивых принцессах, не умеющих ориентироваться в пространстве».

Я едва ли не начинаю вопить от восторга, когда вижу перед собой каменный конус с привязанной нитью.

Теряя всякую бдительность, я обгоняю баку, вырываясь вперед.

– Лила, осторожнее! – вопит мой провожатый, но уже поздно.

От сильнейшего потока магии земли, я ударяюсь о каменную стену, валясь кулем на пол. Тиара слетает с головы, и откатывается к ногам той, которая так вероломно поджидала меня у самого выхода.

– Так и знала, что главный приз возьмешь ты, – хмыкает Анна, наклоняясь и поднимая украшение. В глазах у меня всё двоится, но я успеваю заметить, что камни в тиаре поменяли цвет на ярко-голубой. В какой момент это произошло? Натягивала я ее с закрытыми глазами, поэтому сейчас уже сложно сказать. Анна вертит ее в руках, абсолютно не понимая ценности. Ей не пришлось пройти семь кругов ада, чтобы добраться до украшения. – Всего-то? – хмыкает она. – Я думала камни будут посерьезнее.

– Мы ведь… Мы ведь дружили, – хриплю я, – как ты могла?

– Пфф, девочка моя, тебе же ясно сказали, что подруг тут заводить не стоит, – она закатывает глаза, – да и распорядитель сказал, что победить можно любой ценой. Я, что, по-твоему дура, не воспользоваться таким шансом?

– Но как ты могла знать, что именно я ее достану?

– А я и не знала, – она равнодушно пожимает плечами, – считай, что я просто сделала ставку и прогадала. Ты ведь такая… благородная, – она гаденько улыбается, – таким, знаешь ли, частенько судьба улыбается.

Яд от десятков укусов же дает о себе знать, тело словно деревенеет, и я начинаю проваливаться в какую-то пустоту.

– Да что с тобой? – недоуменный голос Анны эхом отдается в моей голове. – Я думала ты хоть немного будешь сопротивляться.

– Не нравится легкая победа? – хмыкаю я, едва удерживая себя в сознании.

– Нет, – она пожимает плечами, – так даже лучше.

Бессердечие, с которым она взирает меня, становится, пожалуй, самым неприятным открытием дня. Как можно улыбаться человеку в лицо, а потом в секунду предать его и просто наблюдать за его смертью? Пожалуй, не так уж и плохо, что мне приходится покинуть этот мир. Слишком много неприятных сюрпризов, слишком много того, что я никогда не смогу понять.

Анна продолжает любоваться короной, потеряв ко мне всякий интерес. И пока я стараюсь балансировать между жизнью и смертью, мое внимание привлекает маленькая тень, становящаяся за спиной Мольер. Она конечно не замечает баку, он слишком мал, чтобы эта лицедейка обратила на него хоть какое-то внимание.

Тем временем, мой маленький помощник разминает пальцы, и направляет их на нее, прикрывая глаза. Похоже на то, что он концентрируется, прежде чем выдать незнакомым, утробным голосом:

– Спи.

Как по щелчку пальцев, Анна обваливается мешком на землю, роняя тиару на пол.

– Что за чертовщина? – хриплю я, когда он подбегает ко мне, надевая украшение на голову.

– Мы баку, – он гордо выпячивает грудь, – мы властители снов. Только люди позабыли об этом и перестали воспринимать нас всерьез. Давай, Лила, времени мало, прикоснись к стене.

Судя по всему, даже тиара не может мне больше помочь. Ног я уже не чувствую, и до стены могу добраться только с помощью Эрнста, который пыхтит от натуги, и проходится по поводу моего веса, но все же подтаскивает к выходу.

– Давай, милая, осталось совсем немного!

Совсем немного осталось до того, как моё сознание окончательно провалится во тьму. Но сказать не получается, потому что сил не осталось даже на это.

И все же, баку удается дотащить меня до места входа, и я касаюсь ладонями холодного камня. Яркий свет, внезапно хлынувший в эту обитель, слепит так, что в моменте мне кажется, что я уже умерла.

Вот только голос распорядителя говорит о том, что я все еще жива и вынуждена слушать этот неприятный звук:

– Что с ней?

– Укусы, – отвечает Эрнст, – многочисленные.

Потом молчание и какая-то возня. Понимаю, что и зрение отказало мне. Следом должен пропасть и слух, пожалуй. Разговор уже и так доносится до меня только урывками.

– Эрик…. Ты должен…. Умрет.

– Я никому ничего не должен. – жесткий голос Правителя мог бы привести меня в чувство, но нет, не в этот раз, а значит это уже взаправду конец.

– Победительница… вне правил… мы должны…

– Нет.

– …неслыханно… будет беда…

– Нет.

Из обрывков диалога, которые еще может уловить мое сознание, я понимаю, что бессердечный, как я думала, распорядитель, пытается уговорить Эрика помочь мне, но тот остается непреклонным. Что же, этого следовало ожидать. Признаться, в самую первую минуту, когда Эрнст планировал «вывести меня свет, где бы мне помогли», я не сильно рассчитывала на успех. Правитель не то, чтобы испытывал ко мне сильную приязнь. Из разговоров, которые происходили между нами, скорее можно было бы заключить, что я вредна для его правления, а значит опасна. А значит, с какой бы радости ему спасать мою жизнь?

Видимо, я просто устала. Правду говорят, что смерть приходит в тот момент, когда человек перестает бороться. И я перестала. Умирать легко, жить сложно.

В моменте, хрипнув последний раз, я просто отпустила этот мир, почувствовав невероятную легкость во всем теле, и начала проваливаться в пустоту.

Глава 11

Я тону. В таком теплом пространстве, которое заботливо убаюкивает меня, опуская куда-то вниз. Я все еще вижу круг света наверху, словно окно в мир, который я покидаю, с каждым мгновением он становится всё дальше, а темнота вокруг меня все плотнее. Меня не беспокоит это, нет, напротив, чем глубже я опускаюсь, тем отчетливее понимаю, что то, что казалось мне вначале тьмой – на самом деле наполнено светом и любовью. Но просто не такими, какими их привыкли видеть человеческие глаза.

Опускаясь все ниже, все меньше ощущаю свое тело, и больше – душу. Здесь покой, здесь свобода. Страдания окончены, остался только опыт.

Но вот, на идеально ровном, отдаляющемся круге мелькает какая-то тень. Это привлекает мое внимание, и я лениво изучаю темный туман, который приближается ко мне. Без тени страха, – здесь мне ничто не способно причинить вред.

Он ползет, стремительно меня нагоняя, напоминая что-то из далекого прошлого. Несколько мгновений после того как он настигает меня, мы просто парим рядом, изучая друг друга. А потом он легко касается моего тела, задавая немой вопрос.

А я не знаю, хочу ли вернуться. Здесь так хорошо и спокойно, что я с грустью думаю о том, что придется покинуть это место.

Темный туман касается меня еще раз, уже настойчивее, и я понимаю, что мы приближаемся к месту, откуда уже не будет возврата, и решить нужно сейчас.

Я волнуюсь, понимая, что «там» осталось слишком много неразрешенных дел, и как бы мне того не хотелось, покинуть человеческий мир сейчас было бы ошибкой.

И я решаюсь. Протягиваю ему руки, позволяя увлечь за собой. Он бережно окутывает моё тело, и начинает тянуть обратно, вверх.

Мы вместе возвращаемся к кольцам, которые я проходила в самом начале, их семь, и погружалась сквозь них я абсолютно безболезненно, но сейчас, мы наталкиваемся на преграду. Туман тянет меня вновь, настойчивее, но это не приносит результата, что-то не пускает меня обратно.

Оглядываясь вокруг, я нахожу ту самую причину, – зеленый свет в моей груди не может последовать за мной. Внутри все болезненно сжимается, и я отказываюсь отпускать его, всеми фибрами души понимая, что это необходимо.

– Ты не можешь вернуться с ним, – безликий голос звучит в моей голове, вынося тот приговор, который я боялась услышать.

– Не могу отпустить, – упрямо возражаю я.

– Ты должна. Это единственный выход.

– Но тогда внутри меня будет пустота.

– Я заполню её.

Туман же продолжает обволакивать моё тело, ожидая решения.

– Что будет с ним? – мысль о расставании продолжает внушать мне немыслимую боль.

– Он вернется туда, откуда все мы пришли, не беспокойся.

Согласиться кажется мне просто немыслимым, но внутренне я чувствую, что это правильно. Упрямство сейчас не к месту.

– Я позабочусь о тебе, всё будет хорошо.

И я решаюсь.

Раз мы не можем сосуществовать вместе, нам придется расстаться.

Мысленно сжавшись, я даю зеленому свету покинуть себя, и он выходит из моей груди, паря в пространстве рядом. Нам больно расставаться, мы срослись друг с другом, но сейчас приняли правильное решение.

Место зияющей пустоты наполняет темный туман, становясь частью меня, и я испытываю очень странное чувство от резкого толчка, которым он вытягивает меня в окно наполненное светом. Я успеваю бросить последний взгляд туда, во тьму, где от меня все дальше отдаляется зеленый свет, растворяясь во тьме.

**

Судорожно глотаю воздух, принимая горизонтальное положение. По ощущениям – я вынырнула с большой глубины, где испытывала острейшую нехватку кислорода.

Ощупываю своё тело, к которому прикреплено какое-то невероятное количество медицинских трубок. Но я хотя бы жива. Понимаю, что нахожусь в лечебнице. В очень светлой палате, но здесь, в Эдуре, никогда нельзя быть уверенной: муляж ли этот свет, или настоящий.

Эдур! Эрик!

Холодный пот пробивает меня в тот момент, когда я понимаю, что последний тоже тут, в моей палате, сидит, облокотившись на спинку кресла, и кажется, дремлет.

Удивление, граничащее с шоком пронзает меня, когда я смотрю в его расслабленное сном лицо, и почти человеческую позу. Наверное, я думала, что такие как он вовсе не спят. Да, пожалуй, я думала, что он и не человек вовсе.

И тем не менее, спящий в кресле Эрик вызывает во мне очень странное чувства. Он выглядит таким безнадежно уставшим и беззащитным в этот момент, что хочется стать на страже его сна. Отвешиваю себе пощечину, чтобы прогнать эти мысли, и этот звук заставляет его открыть темные глаза.

Тут же налет человечности спадает с него. Он опять Правитель Эдура, и снова ввергает меня в ужас.

– Очнулась. – констатирует он. По тону, там не хватает «к сожалению».

– Да, – полувопросительно тяну я.

Он хмуро изучает меня, словно видя впервые.

Несколько минут мы так и проводим в молчании, играя в эти «гляделки». Я не отвожу глаз скорее из упрямства, чем из смелости. Ведь я правда боюсь его. До одури. А еще презираю и ненавижу за все то зло, которое он причинил, сколько судеб сломал и только намеревается сломить.

– Я даже не знаю, что меня шокирует больше, – он нарушает тишину, и я вздрагиваю, опять не понимая по его тону, что же он чувствует, – не знаю, честно. То, что тебе удалось так легко всех обмануть, или то, каким идиотом был я сам.

Не думаю, что эта тирада подразумевает ответ, поэтому молчу. И жду продолжения. А Эрику, оказывается, есть что сказать.

– Как тебе, одной из самых разыскиваемых и известных в Эдуре личностей, удалось приехать сюда, да еще и проникнуть на отбор?

Сказать мне особо нечего, но он упорно не отводит глаз, и я жалко лепечу:

– Я просто приехала. Через главный вход.

Напряжение, кажется, достигло апогея. Еще чуть-чуть и его можно будет резать ножом. Еще чуть-чуть, и моя голова лопнет от количества мыслей. И тут Эрик разражается громким, немыслимым смехом. Это продолжается какое-то время, и в какой-то момент я почему-то решаю, что мне тоже дозволено улыбнуться, но как только делаю это, он тут же перестает смеяться, приближаясь к моему лицу с устрашающей скоростью:

– То, что я каким-то образом не смог разглядеть в тебе… часть этого существа сразу, не дает тебе права для насмешек.

Звенящая злость в его голосе тут же сбивает с меня всю веселость.

Правитель выпрямляется, начиная расхаживать по комнате:

– Немыслимо. Я искал тебя по миру, в то время как ты крутилась у меня под носом. Идиотство. А я кретин.

– Искали меня? – неуверенно спрашиваю я.

– А ты как думаешь? – он дарит мне взгляд, словно сомневаясь в моей адекватности. – Ты убила моего наставника. Его смерть до сих пор отдается, – он прикладывает руку к сердцу, – мы, маги, чувствуем, когда один из нас уходит. Всегда.

– Технически, – бормочу я, – убить его было не в моих силах.

– Знаю, – Эрик отмахивает, словно от назойливой мухи, – ты лишь причина.

– Тогда я не понимаю, – хмурюсь, силясь понять, зачем он искал меня, если не из мести.

Правитель дарит мне какой-то странный взгляд, но ничего не отвечает.

– Так или иначе, – словно подытоживает он, – все, что случилось странным образом смахивает на судьбу. И пусть я не до конца верю в то, что ты хоть на что-то сгодишься, но все сложилось так, что ты осталась в живых.

Эти слова пробуждают во мне какое-то смутное воспоминание, больше похожее на сновидение. Обрывки, кусочки пазла никак не желают складываться, но кажется кое-что мне удается вспомнить.

– Вы спасли меня? – полуутвердительно произношу я.

Эрик хмурится еще больше и кривит лицо, давая понять, воспоминание ему неприятно:

– Ничего особенного я не сделал.

– То есть моя жизнь для вас – «ничего особенного»? – выдаю я. Понятия не имею, зачем я вновь затеваю этот разговор, очевидно ведь, что он скажет.

– Есть мало жизней, мисс Торн, которые хоть чего-то да стоят. Но в вашем случае, я лишь немного подлечил раны, так что не стоит записывать меня в свои спасители и расточать благодарности.

– Я и не собиралась ничего на вас расточать! – вспыхиваю я, вызывая его усмешку.

– Вот и отлично. Вы пришли в сознание как раз вовремя, завтра намечается тот самый бал, ради которого вы так старались, – снова улыбка с издевкой, – так стремились стать моей спутницей на мероприятии, что едва не погибли на испытании.

– Вы это серьезно? – хмурюсь я.

– А почему нет? Победа вполне заслуженная, распорядитель конкурса засчитал ее, – Эрик пожимает плечами.

– Вы издеваетесь, должно быть? – теперь уже я начинаю закипать.