Текст книги "Полный нокаут (ЛП)"

Автор книги: Скайла Мади

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

– Ты не такая смешная, как думаешь, – говорит он мне, и я слышу улыбку в его голосе.

– Думаю, что я веселая.

– Знаю, что ты так думаешь. В этом-то и проблема.

Я открываю рот, чтобы возразить, но Мэдди появляется из ниоткуда, кладя руки на стол.

– Кто-нибудь из вас хочет выпить?

Сет отпускает меня, и я снова сажусь прямо, натягивая рубашку обратно на живот. Мой желудок скручивает при мысли об употреблении алкоголя, поэтому я качаю головой, делая еще одну мысленную пометку никогда больше не прикасаться к спиртному. Никогда.

– Ром с колой, – говорит Сет, собирая остатки своей подставки и сжимая их в своей большой руке.

Кивнув головой, Мэдди отворачивается от стола и направляется к бару. Проходя мимо Дона, она опускает голову и отворачивается от него, но это его нисколько не останавливает. Она могла бы надеть одежду с шипами и взять с собой ротвейлера на цепи, и он все равно набросился бы на нее. Я пришла к выводу, что мистер Дон Рассел не самый умный человек на планете.

Когда она проходит мимо, он засовывает палец в одну из петель на ее джинсах и притягивает к себе. Как только это происходит, я вздрагиваю и вскакиваю на ноги. Вся кабинка сотрясается, когда Сет вскакивает со своего места. Я поворачиваюсь к нему, преграждая путь. К счастью, единственный способ выбраться отсюда – это через меня, и я не собираюсь отступать.

– Подвинься, – рычит он, не отрывая глаз от Дона и сестры.

Я качаю головой и протягиваю к нему ладони. Осторожно подношу их близко к его груди, чтобы не коснуться.

– Расслабься. Я разберусь.

Его напряженные и горящие глаза скользят по мне, и мое сердце снова и снова ударяется о грудную клетку.

– Черта с два ты это сделаешь.

– Сет, – говорю ему, мой голос низкий и строгий. – Я сказала, что разберусь. Я собираюсь пойти туда и сказать Мэдди, что мы уезжаем. Если у нее возникнут какие-то проблемы с Доном, я уверена, что Кай справится с этим.

Кай не справится. Я уверена. Дон вдвое больше него, и я сомневаюсь, что хорошенькое личико Кая когда-либо получало приличный удар раньше. Я могу ненавидеть Дона, но у него тяжелый удар, отдаю ему должное. Сет сжимает и разжимает кулаки, обдумывая то, что я сказала. Мое сердце стучит в ушах, словно басы. Я не настолько большая, чтобы встать между Сетом и Доном, и не могу остановить Сета, даже если попытаюсь, но надеюсь, что у него хватит ума не лезть. Я знаю, что он пил, и знаю, что он немного возбуждается, когда выпьет, но ему нужно выслушать меня.

– У тебя тридцать секунд, а потом я подойду.

Он бросает свою порванную подставку через стол, и куски разлетаются, когда Сет откидывается на спинку стула и крепко скрещивает руки на груди. Не теряя ни секунды, я быстро направляюсь к бару, пока Мэдди пытается вырваться из его хватки.

– Мэдди, не могла бы ты сказать своему брату, чтобы он пошел за машиной. Уже поздно, и я хочу домой.

Взгляд зеленых глаз Дона падает на меня, и с победоносной улыбкой он немедленно отпускает Мэдди.

– Спасибо, придурок, – бормочет она ему, прежде чем выскользнуть и подойти к Сету.

– Кем ты себя возомнил? – огрызаюсь на Дона я, упирая руки в бедра. – Ты не можешь таскать людей туда, куда тебе хочется.

Я почти смеюсь над идиотизмом говорить бойцу, чтобы он не трогал людей. Они все так делают. Все они нарушают личное пространство, даже не извинившись. Для большинства это сексуально, но для Дона все совершенно наоборот.

– Ревнуешь к малышке Марк, милая? – Он сжимает ткань моей рубашки и притягивает меня ближе, обнажая голую кожу на моем животе. Вот он снова лезет. – Не волнуйся, все время, пока буду заниматься с ней, я буду думать о тебе.

Я вытягиваю рубашку, снова освобождая пространство между нами, и мне даже удается это сделать, не выглядя беспомощной.

– Сколько раз я должна сказать тебе не прикасаться ко мне?

Он ухмыляется.

– Пока ты, наконец, не попросишь меня прикоснуться к тебе.

Я фыркаю и закатываю глаза. Интересно, слышит ли он, как глупо это звучит?

– Когда ад замерзнет?

– Это не так долго. Сегодняшний вечер работает на меня.

Я прищуриваю глаза.

– Ты, твою мать, сошел с ума.

Я поворачиваюсь на каблуках. Я устала подтрунивать над ним, это ни к чему не приведет. Он существует только для того, чтобы злить людей, и он этого не видит. Но Дон пешка в игре Мэтта Сомерса, чтобы увеличить банк.

Я едва успеваю сделать шаг, как его большая теплая рука хватает меня за запястье.

– Дон! – Я слышу, как Сет кричит из-за стола. Я также слышу, как Мэдди умоляет Сета сесть. Стук в моих ушах усиливается, полностью заглушая уникальный голос Кая. Я должна выбраться из этого. И быстро.

– Ты продолжаешь играть в эту игру, детка, но я знаю, что я тебе нравлюсь. Я чувствую сексуальное напряжение, исходящее от твоего маленького тела.

Я пристально смотрю на него.

– Очевидно, что ты никогда не испытывал сексуального напряжения.

Ссора с Доном не является основанием для заявления о сексуальном напряжении. У меня было сексуальное напряжение, верьте мне, когда я говорю, что это — ерунда. Когда мы с Сетом только начинали узнавать друг друга, вот это было сексуальное напряжение. Хотя я ненавидела его, я хотела съесть его. Мне хотелось обхватить его ногами и облизать с головы до ног. С Доном все не так… С ним у меня внутри все пересыхает при мысли о том, что его рот будет находиться где-то рядом с моим.

– Ты думаешь, что особенная, не так ли? – огрызается он, отпуская мою руку. – Ты думаешь, что ты такая чертовски особенная, потому что замужем за этим… Мудаком. – Он качает головой. – Позволь мне быть первым, кто скажет тебе: ты не особенная. Ты такая же шлюха, как и все остальные.

– Шлюха?

Я чуть не смеюсь.

Он кивает.

– Ты ищущая денег, сосущая член шлюха…

Я сжимаю челюсть и замахиваюсь на него. Я замахиваюсь с такой силой, что у меня болит кулак, когда сжимаю его. Когда он соприкасается с лицом Дона, боль пронзает мою руку и доходит прямо до локтя. Вдалеке я слышу крики Мэдди. Мне хочется закричать, пнуть его за то, что он поранил мне руку, но думаю, что будет выглядеть более круто, если я просто стисну зубы и потерплю. Я бью Дона прямо в нос, и он быстро прикрывает его рукой и стонет, как маленькая сучка.

– Пошел ты, – плюю я в него сквозь стиснутые зубы. Я хочу кричать на него, называть всеми ужасными словами, которыми хотела называть его месяцами, но сильные руки хватают меня прежде, чем я получаю шанс. Они притягивают меня к твердому и смеющемуся телу, и я не вижу, как меня поднимают и уносят. Я хочу увидеть лицо Дона, хочу увидеть ущерб, который причинила. Это должно научить его не проявлять неуважения к другой женщине. У меня в животе мгновенно начинает клубиться вина, но мозг противостоит ей. Я терпела много его дерьма. Намного больше, чем следовало бы. Есть только некоторое количество сексуальных домогательств, которые может вынести одна девушка, прежде чем встанет постоять за себя. Вот что я сделала… Я постояла за себя. Я сжимаю свою руку и умудряюсь оторвать лицо от груди Сета. Он смотрит на меня сверху вниз, широко улыбаясь. Все следы его прежнего гнева исчезли, сменившись абсолютным счастьем и гордостью.

Черт.

Я опускаю голову ему на грудь. Я ударила Дона… По лицу. Я не склонна к насилию… На самом деле когда-то давно я ненавидела насилие всех видов. Теперь я другая, и ударить Дона по лицу было слишком просто. Я так думаю.

Я ничего не говорю, пока Сет выносит меня из клуба, и не могу попрощаться с Мэдди или поблагодарить Кая за выступление. Думаю, все это для общего блага. Я не могу представить, что моя ночь станет лучше, если я останусь сидеть там с Доном в нескольких футах от меня.

Снаружи воздух охлаждает мои горящие щеки. Он приводит в порядок мои разрозненные мысли, собирает их и аккуратно кладет в ящик под названием «разберись с этим завтра». Все, чего я сейчас хочу – это утешения и ободрения от моего мужа. Я не плохой человек… И я не шлюха.

– Может, мне следует отправить тебя в клетку вместо меня. У Вас убийственный удар, леди.

Я качаю головой, морщась, когда сжимаю руку.

– Я не должна была этого делать… Это было неправильно.

– Кого это волнует? Дон получил по заслугам. – Сет сильнее прижимает меня к своему телу. – Ты заставила меня гордиться тобой. И давай посмотрим правде в глаза. Он несмотря ни на что собирался получить по лицу сегодня вечером. Ему повезло, что это сделала ты и твои милые ручки.

Люди пялятся, когда Сет несет меня по улице, но я не возражаю. Нас видели такими слишком много раз, чтобы сейчас смущаться. Слова Дона давят мне на грудь, и я чувствую себя глупо, размышляя над ними. Мне не следовало придавать так много значения его словам. В конце концов это Дон.

– Теперь ты увидел меня в другом свете? – спрашиваю я, глядя на темный бетон. – Теперь, когда мы вместе… Я отличаюсь от той девушки, которую ты встретил?

В глубине души я уже некоторое время размышляю над этим вопросом, но ничего об этом не думала, пока Дон не обратил мое внимание на это. Когда я думаю об этом… Я имею в виду действительно думаю, то чувствую себя по-другому… Сет сделал меня другой. Он заставил меня жаждать того, чего я никогда по-настоящему не хотела. Есть ли черта, которую ты не можешь переступить, даже когда ты женат?

– Да, – говорит он, и мой желудок сжимается. – Я больше не вижу в тебе ту слабую девочку, которой все пользовались. – Он целует меня в макушку, посылая мурашки и иголки по всему моему телу до кончиков пальцев ног. – Ты крутая и независимая женщина, которая точно знает, чего хочет и как этого добиться. Ты изменилась, но все еще остаешься собой. Ты все такая же хорошая, такая же красивая и удивительная, какой была, когда я встретил тебя.

Я борюсь с улыбкой, и он сжимает меня.

– Ты так думаешь?

– Я это знаю.

Выдохнув, я позволила своей голове упасть ему на грудь. Он хорошо пахнет, как весенний день в лесу после долгой дождливой ночи. Я внутренне морщусь. Слава Богу, мысли внутри, потому что это, должно быть, самая странная вещь, о которой я когда-либо думала в своей жизни.

– То, что происходит между тобой и мной, когда мы одни, остается между тобой и мной, – продолжает он. – Я бы никогда не стал думать о тебе хуже, что бы ты ни делала, чтобы доставить мне удовольствие. Я бы не сказал ни слова, даже если бы ты захотела поиграть с наручниками и плетками.

Я фыркаю. Это важный знак от Сета. Он не увлекается плетками.

– Ты бы смирился с этим?

– Если это сделает тебя счастливой, то я готов получать порку по заднице на завтрак каждое утро.

– Приятно это знать. – Смеясь, я поднимаю свою больную руку. – Если говорить более серьёзно, думаю, что я что-то сломала.

Все веселье исчезает с его лица.

– Ты можешь ей двигать?

Я сжимаю кулак и морщусь, прежде чем снова разжать его.

– Я могу, но это очень больно. – Я ухмыляюсь. – У него на самом деле толстый череп.

Игнорируя мою шутку, Сет опускает меня на тротуар прямо рядом с нашей машиной и нежно берет мою руку в свою. Для парня, который столько выпил, он впечатляюще спокоен.

– Ой! – Я шиплю, когда муж сгибает мою кисть. Я одергиваю руку, прижимая ее к груди. – Я же сказала, что больно.

– Прости, дай мне. Я буду нежен.

Я делаю шаг вперед, затем колеблюсь.

– Ты будешь нежен?

Уголки его губ слегка приподнимаются, и он кивает. Я медленно протягиваю ему больную руку и внимательно наблюдаю за его движениями в поисках любых признаков надвигающейся боли. Он проводит кончиками пальцев по верхней части моей руки. Как он и обещал, его толстые мозолистые пальцы слегка двигаются, и я едва чувствую это. Вслед за ними по поверхности моей кожи пробегают мурашки, и все мое тело гудит. Один за другим он сгибает мои пальцы, не сводя пристального взгляда с моего лица.

– Дело не в руке. А в запястье. – Его голос низкий и ровный, когда он скользит пальцами по тыльной стороне моей ладони. Боль усиливается по мере того, как он двигается дальше, и когда его пальцы обхватывают мое запястье, я вздрагиваю и снова отстраняюсь.

– Мы должны осмотреть его, чтобы убедиться, что это несерьезно. Не думаю, что оно сломано, но возможна трещина… Или растяжение связок.

– Трещина? – Я шиплю, запрокидывая голову к небу и проводя здоровой рукой по лицу. – Меня наказывают.

Сет усмехается.

– Тебя не наказывают.

– Так и есть. Вот почему не нужно нападать на людей. – Я смотрю на него. Он наблюдает за мной. Сет весь лучится весельем. – Карме всегда нравился мой вкус. Она не может насытиться.

Его губы изгибаются в дерзкой улыбке.

– Что ж, приятно знать, что у нас с кармой есть одна общая черта.

Конечно, он шутил.

– Шутки про секс? – Я невозмутима. – Ты хочешь отпускать шутки про секс прямо сейчас?

Внезапно я испытываю разочарование. Я разочарована в себе. Я знаю лучше. Знаю, что насилие – это неправильно. Знаю, что насилие ничего не решает… И все же я ударила Дона по его гребаному тупому лицу. Меня не волнует, насколько он раздражает меня, мне не следовало поднимать на него руку. Мой папа всегда говорил, что никто не имеет права бить кого-либо без разрешения, и я ненавижу тот факт, что так быстро пренебрегла его советом.

Сет переносит свой вес и прислоняется спиной к машине.

– Не загоняйся, О. Ты ударила Дона по лицу. Вселенная, мать твою, любит тебя прямо сейчас.

– Ты прав. – Я вздыхаю, постукивая указательным пальцем по своей руке. – Я оказала вселенной услугу.

Уверена, что даже у кармы есть небольшой список людей, которых она бы ударила. Сет садится в машину.

– Позволь мне отвезти тебя домой, где ты будешь в безопасности и у тебя не будет желания ударить кого-нибудь еще.

Я бросаю сердитый взгляд.

– Кроме Джексона. Клянусь, если он приведет домой еще одну девушку сегодня вечером, я собираюсь…

– Он просто пытается заполнить пустоту, – перебивает Сет. – Это то, как он справляется. Уверен, что Селена делает то же самое.

Она не такая. Я говорила с Селеной сегодня утром. Она чертова развалина. До сих пор я никогда не видела, чтобы Селена плакала из-за парня, а хуже всего то, что она даже не говорит мне. Она отказывается говорить о Джексоне. Его личная жизнь – это единственное, что Селена может держать при себе. Это единственное, что не сорвется с ее губ. Джексон развалился на одном из наших диванов. Он трахал девушек на всех наших диванах, кухонной стойке, полу, лестнице и гостевой ванной. Он, наверное, даже делал это на балконах и в нашей постели.

– Это не из-за Селены. – Не совсем. – Нам тоже нужно уединение.

– Я знаю, – просто говорит он.

У Сета нет таких же проблем с Джексоном, как у меня. В основном потому, что он не слишком любит Селену, но еще и из-за того, что он привык к Джексону и тому, как тот все делает. Сет спит во время всех этих разрывающих барабанные перепонки оргазмов, когда девушки умоляют, а Джексон их шлепает. Не я. До Сета я жила одна в маленькой квартирке. Там царила умиротворяющая тишина и свежесть.

Я поднимаю руку и подхожу ближе к нему.

– Если у нас когда-нибудь будет перерыв или ссора, не делай со мной того, что он делает с Селеной… Я не думаю, что когда-нибудь смогу оправиться от подобного.

Он хмурится, и это хмурое выражение лица абсолютно пугает меня.

– Никогда не думай, что наши отношения похожи на их. Мы другие. Мы с тобой чиним вещи, когда они ломаются, мы не наносим им дальнейшего ущерба… Вот, что они делают. Они ломают вещи, которые невозможно починить. Они не такие, как мы. Наша любовь здорова, их любовь… – Он делает паузу, подбирая нужное слово. – Ядовита.

– Ядовита? – бормочу я.

– Я понятия не имею, что между ними происходит, но что бы это ни было, это не может быть здоровым.

Я слегка киваю, и Сет тяжело вздыхает.

– В любом случае если Джексон дома, он сможет сказать нам, что не так с твоей рукой. Я слишком далеко продвинулся за отметку «навеселе», чтобы что-то понимать. А пока придерживай ее и держи в прямом положении.

– Прямом? Как?

Он оглядывается, и я молюсь, чтобы он не нашел палку, которую мог бы прикрепить к моей руке. Сдавшись, он бросает взгляд на собственную грудь и замолкает.

– Думаю так…

Он вздыхает, прежде чем стянуть рубашку через голову.

Боже. Даже в тусклом свете его тело выглядит фантастически. Оно подтянуто во всех нужных местах, что подогревает все мои «правильные» места. Затем Сет тянет за воротник, разрывая совершенно прекрасную рубашку надвое. У меня отвисает челюсть.

– Правда, Сет? – Я ахаю. – Тебе пришлось разорвать рубашку?

– Да.

Я протягиваю ему руку, и он плотно оборачивает свою рубашку вокруг моей руки, запястья и предплечья. Я сжимаю зубы каждый раз, когда он тянет слишком сильно.

– Я веду себя романтично, – говорит он мне.

– Романтично?

– Я порвал для тебя одну из своих любимых рубашек. Это чертовски романтично, Оливия.

– Рада, что ты так думаешь.

Он завязывает узел у моего локтя.

– Большинство мужчин дарят куртки или зонтики своим девушкам, но они всегда забирают их обратно, когда все заканчивается. Я отдаю тебе свою рубашку, теперь у меня нет абсолютно никакой возможности вернуть ее. Думаю, что это чрезвычайно бескорыстно и тошнотворно романтично. – Он завязывает второй узел и убирает руки. – Я хочу, чтобы ты держала руку неподвижно и прямо, пока мы не вернемся домой. – Сет гладит меня по щеке. – Кроме того, я много выпил, так что тебе придется сесть за руль.

Мои глаза расширяются.

– Я? За руль? У меня повреждена рука.

Он кивает, потирая затылок и успокаивающе улыбаясь мне. Это неубедительно, он выглядит испуганным.

– Я знаю, что у тебя повреждена рука, но ты наш единственный вариант. Ты не пила. Я слишком много выпил, и это делает тебя водителем.

Я избегаю вождения в Вегасе любой ценой. Тут на дорогах происходит настоящее сумасшествие. Особенно ночью.

– Но…

– Я знаю, мне тоже страшно, но если ты будешь следить за дорогой, придерживаться скоростных ограничений и очень стараться не разбиться, то у нас все будет в порядке.

Он достает ключи из кармана и протягивает мне. Я беру их со стоном и тащусь к водительскому сиденью.

Дорога домой будет долгой.

Глава 5

Сет

Я позволяю горячей воде струиться по кончикам моих пальцев, прежде чем она попадет в ванну. Пузырьки касаются моего предплечья, угрожая упасть с края фарфоровой ванны. Оливии нужна ванна. Приятная, расслабляющая ванна. Если общения с Доном было недостаточно, то когда мы вернулись домой, ей посчастливилось увидеть, как Джексону делают минет на кухонном островке. Я рассмеялся, когда понял, что он не добрался ни до дивана, ни до кровати, ведь для него это должно быть своего рода рекордом. Я считал это забавным, в то время как Оливия была огорчена. Бросив яростный взгляд в мою сторону, она взбежала по лестнице и хлопнула дверью спальни.

– Ты сказал, что живешь один, придурок! – крикнула девушка, вытирая рот и выпрямляясь в полный рост. Она была высокой, худощавой (около 40 килограмм) и чертовски смущенной. Джексон открыл рот, чтобы объяснить, но она ушла прежде, чем он успел это сделать. Я отвернулся, пока Джексон приводил себя в порядок и прятал свой член под одеждой. Когда я оглянулся на него, он кивнул, прочитав выражение моего лица. Оно не было сердитым. Скорее нейтральным, даже умоляющим. Нравилось ему это или нет, но то, что он сделал, было неуважением по отношению к Оливии, и хотя он был моим лучшим другом, но я был предан своей жене. Я должен был все исправить для нее. Я мужчина в доме, муж. К черту это. Я король, и я должен был сделать мою королеву счастливой.

– Я понял, – выдохнул он, читая мои мысли. – Переночую у Дэррила.

Что подводит меня к настоящему моменту.

Джексон занялся своими делами в другом месте, но Оливия все еще взвинчена и расхаживает по спальне, пытаясь решить, стоит ли ей звонить Селене или нет. Естественно я отговаривал ее от этого. Ей это совсем не понравилось, ни капельки.

Я выключаю воду и расслабляюсь в кресле. Я перетащил его в ванную из уголка для чтения в спальне. Моей заднице больно сидеть на плитке, а принятие ванны Оливии может занять от пятнадцати минут до трех часов. Мне нравится наблюдать за ней, пока она моется. Не спрашивайте почему.

Услышав звук закрывающегося крана, Оливия заходит. Ее волосы растрепаны, нижняя губа припухла и покраснела от того, что она слишком сильно ее прикусила.

– Я должна сказать ей.

Я качаю головой, и плечи Оливии расправляются. Она готова оспорить все, что я скажу, чтобы защитить Джексона, но если честно, то мне сейчас наплевать на Джексона или Селену. Это их отношения. Я не хочу в этом участвовать.

Я расслабляюсь в кресле и похлопываю себя по колену.

– Забудь о них. Дай мне взглянуть на твою руку.

– Забыть о них? Селена моя…

Я прищуриваюсь, и она поджимает губы. Едва заметно кивнув, О делает шаг вперед и опускается мне на колени. Я срываю импровизированную повязку и отбрасываю ее, когда беру мягкую крошечную ручку в свою. Я уже замечаю, как она распухла. Все не так плохо, но она намного больше, чем ее вторая рука. Оливия вздыхает, когда я провожу пальцами по тыльной стороне ее ладони.

– Так больно? – спрашиваю я, прижимаясь щекой к ее плечу. Я сгибаю ее запястье, и на этот раз она не морщится и не отстраняется.

– Не так сильно, как раньше, – бормочет она.

– Я думаю, что это растяжение, но мы попросим Дэррила проверить утром просто на всякий случай. – Я толкнул ее в бок, и она отпрянула от меня. Улыбаясь, я говорю: – Снимай одежду. Твоя ванна ждет.

С нетерпеливой ухмылкой Оливия соскальзывает с моих колен и тянет узел на шее, который удерживает ее топ. Завязки спадают вместе с топом, обнажая ее идеальную грудь.

– Пялишься? – хихикает она, отворачиваясь от меня.

Я прохожусь взглядом вниз по ее позвоночнику и бедрам, когда она запускает пальцы под пояс своих шорт. Она спускает их вниз по ногам, прихватив нижнее белье. Моему взгляду открывается ее тело, и я восхищаюсь ее новоприобретенной мягкостью. Ее живот мягче, так же как и бедра с задницей. Более пышное тело только усиливает ее привлекательность. Она прибавила в весе, потому что я готовлю ей полноценную и полезную еду. Я запретил эти дерьмовые перекусы на кухне. Я всегда был поклонником мягких и женственных фигур, и теперь у меня есть одна моя. Оливия мило улыбается мне, поворачивается и направляется в ванную. Когда она проходит мимо моего кресла, я хватаю ее за талию и притягиваю к себе. С визгом она падает мне на колени. Я сразу замечаю, какой шелковистой и мягкой ощущается ее нежная кожа под моей.

– Твоя ванная ждет, – издевается она надо мной, передразнивая меня.

Я улыбаюсь, прижимаясь к ее коже, покусывая плечо и двигая губами вдоль верхней части спины к основанию шеи.

– Мне вдруг захотелось сначала немного испачкаться.

Она дрожит у меня на коленях, посылая сильную волну возбуждения по моему телу. Сами по себе мои пальцы танцуют вдоль ее бедра, двигаясь внутрь, пока кончики не касаются верхней части ее обнаженной сердцевины. Она резко вдыхает, и я ловлю ее взгляд в отражении двери душа. Ее большие зеленые глаза расширяются, и она ловит мою руку, прижимая ее к своей плоти.

– Не думаю, что здесь подходящее место для этого. – Она задыхается. Нуждается во мне. И мне интересно, слышит ли она это.

– Ты же не собираешься лишать меня возможности смотреть сейчас, не так ли?

Она прикусывает губу зубами, явно испытывая дискомфорт от этой идеи. Я облизываю плечо О, не сводя с нее глаз, и наблюдаю, как они сужаются от похоти. Это все, что нужно, для того, чтобы ее рука соскользнула, позволив мне снова свободно двигаться и прикасаться к ней. Я меняю позу, раздвигая ее ноги коленями. Все ее тело напрягается, а дыхание становится глубже. Она отводит взгляд от отражения, но я не могу. Я залип, полностью загипнотизированный этой сценой. Ею. Мой член твердый, готовый прорваться сквозь молнию и взять то, что он хочет. Чего хочу я. Но дело не во мне… То, что я собираюсь с ней сделать, не касается меня и того, чего я хочу. Речь идет о ней. О том, чтобы расслабить ее и успокоить после напряженной ночи. Даже когда она раздвигает ноги, ее губы остаются плотно сжатыми. Между ее ног узко. Я провожу пальцами по клитору, двигая своими грубыми подушечками вокруг ее комочка нервов. Через несколько минут ее губы приоткрываются, когда она делает вдохи, а бедра раскачиваются в том же темпе, что и мои пальцы. Ее глаза закрыты, голова прислонена к моему плечу и повернута в сторону от отражения.

– Ты смотришь на меня, не так ли? – бормочет она дрожащим голосом.

– Я не могу отвести от тебя глаз, даже если бы попытался. – Я целую ее в шею, в местечко прямо у уха. – Ты гребаное совершенство, О.

– Да?

– Черт возьми, да, – смеюсь я себе под нос. – Я так сильно хочу быть в тебе. – Я хватаю ее за ухо зубами, заставляя ахнуть. – Я хочу трахнуть твое идеальное маленькое тело и смотреть на это. – Она ухмыляется, прикусывая нижнюю губу. – Я хочу видеть, как твои сиськи подпрыгивают, а ноги дрожат, пока я погружаюсь глубоко в тебя.

Глаза Оливии резко открываются, сразу же фокусируясь на отражении. Тогда я вижу это: все следы ее прежнего дискомфорта исчезли. Все, что я вижу сейчас – это тьма. Тьма, которая накрывает ее, когда она не хочет ничего сильнее, чем доставить мне удовольствие.

– Сделай это, – выдыхает она, дрожа. – Я тоже хочу это увидеть.

Я вскакиваю с кресла, увлекая Оливию за собой. Я толкаю ее вперед, пока она не прижимается к двери душа. Стекло запотевает под ее дыханием, когда быстрые и горячие стоны срываются с ее губ. О выгибает спину под тяжестью моего тела, когда я сильно прижимаюсь к ней.

– Поторопись, – стонет она.

– Всегда нетерпелива, – поддразниваю я, целуя в плечо.

– Ты знаешь, что я такая, когда дело касается тебя, Сет.

Я опускаю руки к пуговице на джинсах и расстегиваю их. Быстро стягиваю джинсы с ног, не отрывая от нее своего тела, и хватаю Оливию за бедра. Мне удается вылезти из джинсов и оттащить ее обратно на кресло не споткнувшись. Одним плавным движением я снова усаживаю ее к себе на колени и вновь смотрю на нее в отражении стекла. Мои глаза встречаются с ее, и на этот раз она не отводит взгляд. Ее глаза блестят, умоляя прикоснуться к ней, поэтому я провожу пальцами по упругому животу и медленно скольжу ими между ее ног. Я стону, когда ее влага покрывает их.

– Ты такая чертовски мокрая.

Она кивает, испуская отчаянный стон. Я сжимаю ее идеальную грудь свободной рукой, пощипывая сосок и покусывая шею. Оливия выгибается ко мне, наконец-то позволяя своему взгляду оторваться от отражения, когда ее голова откидывается на мое плечо. Ее движения – это полная капитуляция, и я с радостью принимаю ее. Я впитываю все это, как будто это наше последнее мгновение, а завтрашнего дня не будет существовать.

***

Оливия

Удовольствие исходит из глубины моего тела и обволакивает мои органы. Оно вьется по моему позвоночнику, плотно обхватывая каждый позвонок и охватывая грудь. Я чувствую твердый член Сета на своей заднице, когда его толстые и грубые пальцы умело скользят по каждому сантиметру моей обнаженной плоти. Я не смотрю, но это не потому, что стесняюсь. Я не смотрю, потому что боюсь взглянуть на его потрясающе красивое лицо, опасаясь, что все это исчезнет. Я боюсь, что он исчезнет. Пуф. Все испарится в облаке дыма, и я вернусь к тому, с чего начала… К маленькой квартирке, где я без цели, без настоящих амбиций и нет никого, кто любил бы меня так сильно, как Сет.

Еще один импульс раскаленного удовольствия пронзает мое тело, и дыхание замирает в горле. Рот Сета исследует мою шею. Сантиметр за сантиметром его губы двигаются так, будто выделяют каждую пору и волосяной фолликул. Он действительно знает, как заставить девушку почувствовать себя особенной, как будто каждую клеточку ее тела следует ценить за то, что она просто существует. Его пальцы меняют давление и скорость. Мягко и жестко, жестко и медленно. Мягко и медленно, жестко и быстро. Моя голова кружится, когда тело подталкивает меня к грани полного хаоса. Мое тело в раздрае всякий раз, когда он прикасается ко мне… Оно становится эгоистичным, неукротимым и ненасытным. Сет тоже это знает. Он точно знает, как прикоснуться ко мне, как заставить подчиниться любой его прихоти. Я не собираюсь лгать. Это не займет много времени. Все, что ему нужно сделать – это посмотреть на меня своими пронзительными темно-шоколадными глазами или улыбнуться своей убийственной улыбкой, и я превращаюсь в пластилин в его руках.

– Сет… – Его имя слетает с моих губ само по себе. Когда его руки на мне, я не контролирую свое тело. Оно делает и говорит все, что, по его мнению, Сет хочет услышать, чтобы он заставил меня трепетать, задыхаться и дрожать в экстазе.

Прижавшись спиной к мужу, я чувствую, как его тело вибрирует от рычания, его пальцы отрываются от меня, и он поднимает меня, продвигая свой член вперед, пока он не прижимается к моему входу. Я наклоняю бедра достаточно, чтобы головка прижалась ко входу, и тяжело выдыхаю. Трения уже достаточно, чтобы свести меня с ума.

– Боже, детка, – стонет он, слегка изгибая бедра. Он едва вошел в меня, а я уже чувствую себя наполненной.

– Ты понятия не имеешь, что ты со мной делаешь.

Я двигаю бедрами, опускаясь на него ниже. Я поднимаю голову достаточно, чтобы посмотреть в отражении на то, как его красивый чистый член толкается в меня, растягивая до предела. Мой взгляд встречается с его взглядом в отражении, и я смотрю на его великолепное лицо. Его губы приоткрыты, а прищуренные глаза наполнены похотью. Уголки его губ приподнимаются в дьявольской усмешке, и его пальцы впиваются в мои бедра, прежде чем он с силой прижимает меня к себе, наполняя до предела.

– Сет! – кричу я, когда простреливающее удовольствие почти делает мое тело бесполезным.

– Тебе нравится жестко, не так ли? – шепчет он мне на ухо, снова поднимая меня. Я не успеваю ответить, как он снова грубо тянет меня вниз.

– Да, о, черт, – кричу я, одной рукой цепляясь в подлокотник, а другой за его ногу.

Я смотрю на свое отражение и едва узнаю себя. На моем лице выражение решимости, а также полного и крайнего возбуждения. Можно было бы подумать, что когда ты увидишь себя во время секса, то почувствуешь себя, ну, распутной. Но это не так. Или, по крайней мере, это не заставляет меня чувствовать себя распутной. Я чувствую себя… Властной. Я чувствую себя сексуальной, желанной и миллион других вещей.

Сет толкается все сильнее и сильнее. Снова и снова. И я наблюдаю, как моя грудь покачивается, а тело содрогается при каждом движении. Внезапно я чувствую, что твердый пол уходит у меня из-под ног, и мы балансируем в воздухе.

– Не надо, – выдыхаю я, усиливая хватку. – Не останавливайся.

По мере нарастания оргазма стенки моего влагалища сжимаются, как и бедра. Сет сильно толкается, безжалостно врезаясь в меня, прежде чем просунуть руку мне между ног и потереть мой клитор. Как только грубая подушечка его большого пальца касается меня, я кончаю. Муж отправляет меня за грань контролируемого возбуждения прямо в бездну полного хаоса. Я кончаю. Кончаю так чертовски сильно, что не могу сдержать свой язык, и его имя постоянно срывается с моих губ.