Текст книги "Я не бог. Книга XXXIV (СИ)"

Автор книги: Сириус Дрейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Шар молний начал разрушаться.

– МИХАИЛ! ВЗРЫВ ОТМЕНЕН! НО ТЕБЕ НУЖНО ВЫХОДИТЬ! ЗАЩИТА НЕ ВЫДЕРЖИТ!

Я схватил Мэйдзи, каким-то чудом смог взять нужный объём воды под собой, и телепортировался.

Мы материализовались на спине Аркадия. Шар распался с громким хлопком, но взрыва не было. Только небольшая ударная волна, окатила нас холодными брызгами.

Мэйдзи упал на чешую рептилии без сознания. Я рухнул рядом, тяжело дыша.

– Лора… он жив?

– Сканирую… – казалось, эта пауза длилась вечность. – Жив! Пульс слабый, но стабильный! Хаоса нет! Артефакт деактивирован!

Я выдохнул и посмотрел на диск в руке. Проклятая штука чуть не убила моего учителя.

Махнув рукой, выкинул это непотребство в воду. На такой глубине врят-ли кто-то сможет его найти. К тому же оно было сломано и уж точно не могло вновь причинить кому-то вред.

– Михаил, ты молодец, – тихо сказала Лора. – Спас и солдат, и императора.

– Еще не все… – я с трудом поднялся. – Аркадий, давай контрольный заплыв, а мы домой.

Тот проурчал.

Собрав немного энергии, мы телепортировались в лазарет. Нас быстро укутали в теплые пледы, положили на койки и через несколько минут в палату забежали Роза и Люся.

Признаюсь, все эти телепорты, сражение с шаром из молний, хирургическое вмешательство и уничтожение артефакта сильно истощили мой организм. Вот уж не думал, что будучи на таком ранге, у меня будет что-то подобное. Как будто меня провернули в мясорубке, потом еще раз и еще. При этом постоянно поливая холодной водой, чтобы не расслаблялся. Живот крутило. Я готов был отключиться, но Лора не давала мне этого сделать.

Кто-то хотел, чтобы Мэйдзи стал оружием массового поражения.

– Лора… – хрипло произнес я. – На сколько высока вероятность того, что это мог быть Петр Первый?

– Думаю, ты удивишься, но это маловероятно…

– Почему?

– Потому что Нахимов заразился еще во время эпидемии в КИИМе. Тогда сам царь хотел уничтожить институт, чтобы не распространить эту заразу. Есть подозрение, что в этом замешан кто-то другой. Но и Петра Первого тоже не стоит полностью исключать из этой цепочки. Просто… Тут что-то не сходится.

– Он отправил Нахимова к Мейдзи, – возразил я.

– Да, но только уничтожить. Он не послал бы его, если бы сам активировал тот артефакт в японце. Не вижу в этом смысла. Тем Более он только что лишился Кутузова… Слишком большая потеря.

– Значит, хаос подчинил кого-то другого… – непроизвольно у меня сжались кулаки.

* * *

Секретная штаб квартира.

В полумрачном помещении, где горели несколько мониторов сидели двое.

– Кузнецов снова вмешался…

– Неважно, – ответил второй голос. – Это была только разведка. Теперь мы знаем его возможности.

– Переходим к следующему этапу?

– Да. Активируйте агентов в Москве.

Глава 10
Кто-то мутит воду?

Прошли сутки после того, как мы с Лорой предотвратили самоликвидацию Императора Японии. И честно скажу, мне так и не удалось отдохнуть. Каналы ныли от перенапряжения. Тело так же ломило, будто меня били наковальней. Хотя, судя по ощущением, я бы лучше прошел через эту процедуру.

Подобного тому, что я пережил в Японском море, мне не удавалось испытывать давно… Мощь Мэйдзи уж слишком велика. И сомневаюсь, что если бы он продолжил свою трансформацию, мне удалось бы его остановить. Хотя Лора утверждала, что был бы просто большой взрыв. Вот только даже так, погибло бы достаточно много людей. Конечно, если бы я их не телепортировал.

Кстати, про всех спасенных. Это был особый источник проблем. Так как всех поместили в отдельное крыло в больнице и эти две группы военных не сильно ладили друг с другом пришлось попросить Мику, чтобы поговорила со своими людьми. А к Имперскому флоту я отправил княгиню Нахимову. На плечи этих двух очаровательных дам выпала ответственная миссия по урегулированию, или, по крайней мере, недопущению стычек между флотом Японии и Российской Империи.

Больниц тоже не хватало, так что основные силы в виде Угольков и народа Валеры временно были брошены на строительство лазаретов. Благо, хоть лекарей хватало.

И как же я был счастлив, что успел посетить Новый город и того странного паренька, которого почему-то все упорно называли Дедом. С ним у нас договор был таков, что на днях он должен сам меня навестить и мы соберем группу для решения проблемы гусыни. Так что надо было хоть немного отдохнуть и как-то восстановить силы.

Кристаллов тоже не хватало. Все запасы уходили на обеспечение лекарей, восстановление городов и прочие муниципальные заботы. Наверное, я впервые мечтал о том, чтобы появилось хоть какое-то маленькое божество, чтобы мне его убить и поглотить его силу. Эх, как же этого не хватало…

Сейчас я находился в своем кабинете в окружении близких товарищей. Эль до сих пор находился в облике гуся и размеренно наяривал круги в углу комнаты. Надя сидела на диване, закинув ногу на ногу. Маленькие очки-половинки в позолоченной оправе то и дело норовили соскользнуть с ее носа и она постоянно поправляла их пальчиком. На коленях лежала толстенная папка со всеми расходами.

Напротив сидел Петр Романов. Он скрестил руки на груди и сурово смотрел в окно. Его нерадостное настроение было мне не совсем понятно. Поэтому я задал ему вопрос:

– Петр Петрович, война закончилась. Официально все страны Северной Европы признали поражение. Почему вы такой сердитый?

– Я не сердитый, просто думаю… – он посмотрел на меня, и его взгляд чуть оттаял. – Происшествие с Нахимовым и Мэйдзи… Шпионы из США… Мне это все не нравится.

– Что именно? – спросил Эль, на время прекратив вытаптывать на моем ковре дорожку.

– Мне кажется, это не отец спровоцировал происшествие с Мейдзи.

– Ха! А я говорила! – воскликнула Лора моментально оказавшись на столе. – Что ж… – она откинула прядь волос с плеча элегантным жестом. – Гении мыслят одинаково.

– Тут замешан кто-то еще…

Мне оставалось только вздохнуть. Не хотелось разгадывать очередную загадку и искать «Тайного Санту». Вот только почему-то где-то в глубине души мне казалось, что это был Нечто. Это его рук дело. Все, что касается меня и попыток истребить мое окружение, это все к этому гражданину.

В дверь постучались.

– Открыто, – выдохнул я, уже зная, кто пришел. – Проходи…

В проеме показалась белая шапочка с ушками. Голубая футболка ничуть не смущала этого инопланетянина при том, что на дворе был снег.

– Всем здрасте, – выдохнул он и закрыл за собой дверь. – Вижу, у вас тут полно народу…

Я кивнул на диван напротив Нади.

– Познакомьтесь, кто не в курсе, это… – мне было неловко называть его Дедом.

– Меня зовут, Финиан, – неожиданно кивнул парень и, подскочив к Наде, поцеловал ее руку.

Остальным просто кивнул.

– Значит Финиан… – мой вздох не скрывал усталости. – Подожди пока на диване. Мы обсудим кое-какие насущные дела…

– Как угодно, – пожал тот плечами и занял место.

Тут на сцену вышла Надежда. Она отчиталась по репарациям. Задержки были из-за волнений в побежденных странах. Какие-то протесты. Столкновения с простыми жителями…

Мне это было безразлично, и я сказал, что деньги должны быть уплачены, и мне глубоко наплевать, что там происходит. В противном случае к ним на отдых приедет Валера. И на этот раз он будет с Посейдоном или Богданом, или с Любавкой. Этого будет достаточно, чтобы они зашевелились.

Потом мы плавно перешли к внутренним проблемам. Разрушений много, но общее настроение народа было положительным. Никто из мирных жителей не пострадал, что меня сильно обрадовало. А вот у военных все же были потери. Как бы я ни хотел минимизировать ущерб, без него никак. Поэтому мы организуем похороны с выплатами родным. Никто не должен остаться в нужде. Все же я хотел сделать из Сахалина государство, где с помощью сильного правителя и магии можно добиться того, чтобы каждый житель ни в чем не нуждался. Потом Эль доложил о происходящем в столице Валахии. Все шло своим чередом.

За минувшее время питомцы ни разу не отдохнули. Нам нужно срочно усиливать печати восстановления энергии. Расходы были колоссальны, что сказывалось и на моем состоянии.

Все это усугублял холод. Сахалин и в моем мире был не самым теплым местом. А сейчас после сражений у нескольких десятков тысяч жителей не осталось домов. Потому следовало спешить со строительством.

Вот тут как раз пригодился новый город. Метеоритный купол все еще не лопнул, и внутри была теплая, летняя погода. В первую очередь мы свезли туда всех больных, стариков, женщин и детей. Эль и мисс Палмер всем этим руководили.

Наконец, отчеты закончились, и я посмотрел на Деда. Он невозмутимо сидел и переводил взгляд с одного на другого.

– Теперь мы готовы выслушать тебя, – кивнул ему.

– Отлично, – он встал, поправил свою футболку и шапочку. – Так вот. Для начала надо понять, кто будет в составе группы. И где гусыня?

* * *

Особняк Кутузовых.

Подмосковье.

Сергей Михайлович Кутузов стоял у камина, погруженный в невеселые думы. В руке он сжимал недопитый стакан виски, а взгляд был устремлен в потрескивающие языки пламени, будто в них он пытался разглядеть ответы на мучившие его вопросы.

Внук… У него есть внук. И он, командовавший армиями, не может даже увидеть его, запертый в этой позолоченной клетке собственного ранга и влияния.

Пушкин, сидевший в кресле у окна с томиком в руках, лишь изредка перелистывал страницы. Он понимал состояние старого генерала лучше, чем кто-либо другой, ведь он тоже был изгнанником, человеком, порвавшим с прошлым.

– Что-то стряслось, Сергей? – тихо спросил поэт, откладывая книгу.

– Всегда что-то стряслось, Саша, – хрипло ответил Кутузов. – В нашем положении тишина куда подозрительнее грохота канонады.

И словно в подтверждение его слов, в кабинет без стука вошел дворецкий. Лицо его, обычно невозмутимое, было напряжено.

– Господин, к вам посетитель. Представился советником Министерства государственной безопасности.

Кутузов и Пушкин переглянулись. Визиты таких «советников» никогда не сулили ничего хорошего.

– Впусти, – коротко бросил генерал, отставляя стакан.

В кабинет вошел мужчина. Высокий, подтянутый, в безупречно сидящем строгом костюме. Лицо его было моложавым и гладким, но глаза… Годы службы научили Кутузова видеть в глазах возраст и опыт, и глаза этого человека были старше многих, кого он знал. Холодные, пронзительные, лишенные всякой эмоции.

– Генерал Кутузов, – гость слегка склонил голову, его голос был ровным и тихим, но он заполнил собой всю комнату. – Поздравляю с рождением внука. Радостное событие в такое… неспокойное время.

Ледяная стена сомкнулась вокруг сердца Кутузова. Никто, кроме горстки самых доверенных людей, не должен был знать об этом.

– О каком внуке вы говорите? – флегматично поинтересовался Сергей Михайлович, делая глоток виски. – У меня только взрослая дочь, ни о каком внуке я не слышал.

– О, прошу прощения, – «советник» сделал легкий, почти изящный жест рукой, словно отмахиваясь от формальностей. – Вероятно, слухи. В нашем ведомстве, знаете ли, их всегда много. Как, впрочем, и реальных угроз. После инцидента с флотом адмирала Нахимова мы вынуждены проверять лояльность всех… ключевых фигур. Особенно тех, у кого есть родственные связи за пределами Империи.

Он медленно прошелся по кабинету, его взгляд скользнул по книгам в шкафу, по портретам на стенах, на мгновение задержался на Пушкине.

– Господин Пушкин. Рад видеть, что вы нашли… пристанище. Творческим личностям всегда тяжело в периоды нестабильности.

Александр Сергеевич лишь молча кивнул, сжимая в кармане кулак. Он чувствовал исходящую от гостя угрозу, как дикий зверь чувствует приближение хищника. Как назло, на часах был вечер и большая часть сил была недоступна.

– Так в чем же суть вашего визита? – Кутузов подошел к столу и сел в кресло, демонстрируя, что разговор он ведет с позиции силы, хоть это и была иллюзия. – Проверить, не собираюсь ли я, старый инвалид, поднять мятеж с помощью своего гарнизона?

– Помилуйте, Сергей Михайлович, – гость приложил руку к груди с фальшивой искренностью. – Речь о вашей безопасности. И безопасности вашей семьи. Ведь ваш зять, Михаил Кузнецов, сейчас находится в состоянии… конфронтации с Российской Империей. Его действия на Сахалине наносят ущерб престижу и экономике нашей страны. Ваше молчаливое одобрение, ваша… пассивность, могут быть истолкованы определенными кругами как поддержка сепаратиста.

Он сделал паузу, давая словам повиснуть в воздухе.

– Нам просто нужно понять, на чьей вы стороне, генерал. Готовы ли вы использовать свои ресурсы и свой авторитет для защиты интересов Империи? Или ваши семейные узы крепче присяги?

Кутузов медленно поднялся. Его широкая спина выпрямилась, и он снова стал главнокомандующим, перед которым трепетали маршалы.

– Моя присяга была дана Российской Империи, а не отдельным личностям, которые пытаются править ею из тени, – его голос загремел, заставив люстру слегка звенеть. – Моя верность – народу и стране. А что касается моей семьи… – он посмотрел «советнику» прямо в его ледяные глаза, – это мое личное дело. И если кто-то попытается использовать моих близких как рычаг давления, он очень быстро поймет, почему мои солдаты до сих пор называют меня «сильнейшим генералом современности».

В кабинете повисла напряженная тишина. Даже Пушкин замер, впечатленный внезапной мощью, исходящей от старого военачальника.

«Советник» ничуть не смутился. На его губах играла легкая, почти незаметная улыбка.

– Ясно. Благодарю за откровенность, генерал. Мы поняли друг друга. Уверен, ваша… принципиальность будет должным образом оценена. Всего наилучшего.

Он так же молча вышел, как и появился.

Когда дверь закрылась, Кутузов тяжело опустился в кресло. Рука, сжимающая стакан, напряглась и на пол посыпались осколки.

– Сергей? – тревожно спросил Пушкин.

– Это была не проверка, Саша, – прошептал Кутузов. – Это было объявление войны. Тихой, подлой, но войны. Они знают про внука. И теперь я стал для них мишенью. Или инструментом.

Он посмотрел на Пушкина, и в его глазах горел старый, знакомый всей Европе огонь.

– Готовься, поэт. Спектакль окончился. Начинается настоящая битва. И на этот раз сражаться нам придется не на полях сражений, а в тенях, где удар в спину можно ждать даже от союзников.

Пушкин слегка улыбнулся.

– Вот это мне нравится, Сергей, – по его телу пошли легкие волны энергии. – Тогда, если ты не против, этот советник будет моим.

– Боюсь, надо действовать не так, как ты привык, Саша…

* * *

Москва.

Улицы.

Столица Российской Империи жила своей обычной, шумной и беспечной жизнью. По мостовой цокали копыта лошадей, громыхали колесами автомобили, а пешеходы спешили по своим делам, кутаясь в пальто от пронизывающего зимнего ветра. Ничто не предвещало беды. Разве что самые чуткие из магов могли почувствовать легкое, едва заметное давление в воздухе – будто над городом сжималась невидимая пружина.

На одном из оживленных проспектов, возле здания Министерства Финансов, молодой курьер в пуховике остановился, чтобы зашнуровать сапог. Поправив шнурок, он небрежно провел мелом по цоколю гранитной стены, оставив короткую черточку. Символ был столь мал и незначителен, что его бы приняли за обычную грязь. Но для своих он означал: «Канал связи открыт. Готов к приему».

Через два квартала от него, в небольшом, но уютном кафе «У Анжу», где собирались столичные литераторы и художники, милая барышня с рыжими локонами заказывала вторую чашку шоколада. Передавая пустую чашку официанту, она ловко вложила в блюдце свернутый в трубочку клочок папиросной бумаги.

– Спасибо, вам тоже прекрасного дня, – улыбнулась она, и ее глаза на мгновение встретились с глазами официанта. Никаких слов. Только легкий кивок. Записка с данными о передвижениях высокопоставленных офицеров Генштаба перешла из одних рук в другие.

А на Ильинке, возле одного из многочисленных банкирских домов, солидный господин в шапке-ушанке и с тростью, внешне ничем не отличавшийся от сотен других дельцов, на ходу столкнулся с каким-то молодым человеком.

– Ах, простите, ради бога! – воскликнул молодой человек, подобрав с мостовой выпавший у господина портфель.

– Пустяки, не беспокойтесь, – буркнул тот, забирая свой кейс. Никто не заметил, как за долю секунды портфели были ловко подменены. Теперь в руках у человека в котелке находился комплект чистых бланков с гербовой печатью Военного министерства и подписями, идеально подделанными лучшими граверами тайной организации.

Все эти люди – курьер, барышня, банкир – не были похожи на шпионов. Они не прятались в подворотнях и не стреляли из карманных пистолетов. Они были винтиками огромной, бесшумной машины, которая начала свою работу. Они были идеальными агентами, потому что выглядели и вели себя как все.

Но самый важный сигнал был передан в самом сердце государственной машины. Новый секретарь канцелярии Петра Первого, склонившись над кипой документов на подпись, с легким вздохом положил на стол папку с грифом «Совершенно Секретно. Сводка по армейскому довольствию».

Петр, пролистывая бумаги, лишь мельком пробежал по ней глазами и, не обнаружив ничего подозрительного, поставил внизу свою размашистую подпись.

Он не заметил, что один из пунктов, касавшийся морального духа войск в Прибалтийском округе, был сформулирован особым образом. Фразы «войска демонстрируют несгибаемую верность Престолу» были заменены на сухие, казенные «наблюдаются отдельные случаи недовольства задержкой жалования». Непроверенные слухи о нескольких пьяных драках подавались как «учащение фактов неповиновения офицерскому составу».

Это была информационная мина замедленного действия. Она не взорвалась бы громко. Она должна была тихо отравить сознание самого могущественного человека Империи, посеяв в нем семена сомнения в собственной армии в тот самый момент, когда на горизонте сгущались настоящие тучи.

Ни один выстрел не прозвучал. Ни одно заклинание не было произнесено. Но враг, невидимый и безликий, уже был здесь. Он вплетал свои нити в корни столицы, и с каждой минутой его паутина становилась все прочнее.

* * *

Сахалин.

Ночь.

Я сидел в кресле-качалке в углу детской, делая вид, что сплю. Чтобы наблюдать за окружением, мне не обязательно было открывать глаза. Через несколько деталек Болванчика я прекрасно видел, как лунный свет падает на две детские кроватки, подсвечивая два крохотных лица. Витя посапывал, засунув пальчик в рот, а Аня, наоборот, спала расставив руки и ноги в стороны, словно маленькая звездочка.

Но эта тишина в доме была обманчивой, почти звенящей. Идеальная приманка.

– Чувствуешь? – прошептала Лора. – Они должны были прийти, рано или поздно. Слишком лакомый кусочек.

– Да, – мысленно ответил я. – Чувствую колебания рядом с домом.

– Терпение. – шикнула она и положила руку мне на плечо.

План был хоть и немного сумбурным, но должен был сработать. Все это время я немного переигрывал с усталостью. Чуть сильнее зевал. Дремал везде, где мог. Даже пару раз подговорил Булата и мы поругались на улице, под удивленные взгляды гвардейцев. Все это должно было создать ощущение разобщенности и беспечности. Идеальный момент, чтобы что-то предпринять. Мне казалось, что это больше походило на авантюру, но Лора уверяла, что все сработает.

И вот, они появились.

Сначала в воздухе заплясали пылинки, подсвеченные лунным светом. Потом тени в углу комнаты сгустились, приняв две знакомые мне формы – сгустки дыма с горящими точками глаз.

– Смотри-ка, няньки пришли, – ядовито прошипела Лора. – Прямо по расписанию.

Божества медленно поплыли к кроваткам.

– Сейчас, еще секунда… – мысленно скомандовал я себе, сжимая в кармане кулак. Мне хотелось вскочить и размазать их по стенам немедленно, но надо было дать им клюнуть наживку.

Щупальце почти коснулось защитного поля ребенка, и в этот миг два дымных существ вдруг замерли, ощутив то, чего так жаждали.

– Он… ослаб! – проскрежетал один из них, и в его голосе прозвучала неподдельная жадность. – Печать треснула! Всего на миг, но этого хватит!

Это была наша главная уловка. Лора на миллисекунду сымитировала сбой в защите Виктора, создав иллюзию бреши. Мы знали, что они не устоят перед таким шансом.

В тот миг, когда две сущности устремились к образовавшейся «бреши», я перестал притворяться.

– Лора! Давай! Аккуратно!

Я просто исчез с кресла и возник между божествами и кроваткой. Внутреннее хранилище, было пусто от недавних битв, взвыло, выпуская наружу сдерживаемую мощь. Стены комнаты мгновенно покрылись инеем, а воздух затрещал от перепада давления.

– Не думал, что вас так легко обмануть, – тихо произнес я, и в тишине комнаты мой голос прозвучал громче любого крика.

Первый божок, тот самый болтун, попытался метнуться назад, но было поздно. Лора, как паук, давно раскинувшая незримую паутину, щелкнула пальцами. По периметру комнаты вспыхнула слабая пленка из энергии. Мы были в куполе защиты. Они бились о невидимые стены, как мухи в стекле, их дымные тела расплывались и сгущались в бессильной ярости.

– Ты… подстроил все это! – выдохнул второй, уставившись на меня горящими глазницами.

– Охотился на нас! – прошипел первый.

Я медленно шагнул к ним.Оони попятились, прижимаясь к энергетическому барьеру. Дети, разбуженные моим громким голосом, начали хныкать.

– Вы хотели моих детей, – сказал я, и в голосе моем не было ни гнева, ни ярости. Только ледяная уверенность палача. – Пусть даже только мыслью. За это полагается только одна плата.

Я поднял руку, и мою ладонь окутало голубое сияние. Лора создала идеальное заклинание для поглощения энергии божества.

– Нет! Постой! Мы можем договориться! – завопил болтун.

– Со мной уже договорились, – напомнил я ему. – И ваши слова оказались ложью. На этот раз – никаких переговоров.

Я щелкнул пальцами. Не для эффекта, а как последнюю точку в приговоре. Ловушка сжалась, и две вопящие сущности были раздавлены в единую, бушующую сферу энергии. Еще одно мгновение – и Лора втянула ее в себя, как пылесос, перенаправив в ненасытные глубины внутреннего хранилища.

В комнате снова стало тихо. Только всхлипывания детей нарушали тишину.

Я подошел к кроваткам. Виктор, надувшись, смотрел на меня сердитыми, полными слез глазами. Аня же, наоборот, утирала кулачком слезинку и смотрела с немым укором.

– Ну вот, папаша, напугал детей, – с легкой укорениной сказала Лора, появляясь рядом и поправляя одеяльце на Ане. – Зато теперь у нас много энергии.

– Простите, малявки, – прошептал я. – Но иногда папе приходится быть не только папой, но и охотником. Чтобы ваши сны всегда были спокойными.