Текст книги "Счастливый номер семь (ЛП)"

Автор книги: Синди Мэдсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

ГЛАВА 15

Лайла

Я выбрала караоке-бар подальше от кампуса, надеясь, что это поможет мне не нарваться на знакомых. На сцене была девушка моего возраста, поющая песню Келли Кларксон. (Примеч. американская певица и актриса). Когда никто не освистал ее во время совершенно фальшивого, через-слово-хихикающего исполнения, я немного расслабилась. Но все же дотянулась до руки Бека, нуждаясь в поддержке.

Он посмотрел на меня сверху вниз, разноцветные подвесные огни через равные промежутки времени освещали его кожу голубым, красным и желтым цветом. Его лицо было даже более неухоженным, чем вчера, но я все равно снова хотела провести пальцами по его подбородку. Почувствовать рукой щетину. Почувствовать его дыхание, скользящее по моей ладони, и взгляд его голубых глаз, приковывающих меня к месту.

Огонь воспоминаний поднимался от кончиков пальцев по плечу, распространяясь по моему телу точно так же, как это было вчера. Он сжал мою руку в ответ, и подарил мне то необходимое ощущение безопасности.

Должно быть, список работает, потому что, пусть и немного, но я стала смелее. Несколько недель назад я бы никогда не пробежалась пальцами по щетине Бека или не ухватилась за его руку, даже думая, что без нее потеряю сознание. Оба раза я ловила себя на том, что делала это прежде, чем подумать и сказать самой себе прекратить.

Конечно, с Беком я не стремилась быть смелой. Это была хорошая тренировка – возможность дотрагиваться до парня без всяких сложностей. Ничего больше. На самом деле, это значит, что я на верном пути, и намного важнее знание того, как замечательно иметь друга, помогающего тебе с твоим списком.

По крайней мере, так я себе говорила.

По дороге сюда Бек шутил, что собирается добавить в свой собственный список пункт «Не петь караоке». Я рассмеялась, но, посмотрев на сцену и людей, столпившихся вокруг столиков, я подумала: «Может, его вариант намного лучше».

Бек сжал мою руку.

– Ты понимаешь, что выполнение списка может занять несколько месяцев, правда? Ты не обязана делать это в считанные недели.

Я покачала головой.

– Я уже пропустила семестр.

Плюс там был пункт номер семь, который стоило обдумать. Пункты с первого по шестой нужны для того, чтобы подзарядить меня и дать достаточно мужества для выполнения моего недавнего дополнения.

– Вечный трудоголик.

Он дразнил меня, но я не могла объяснить непреодолимое чувство безотлагательности, охватившее меня с тех пор, как я решила создать этот список. Я знала, что, если бы остановилась, у меня бы никогда не хватило сил закончить его позже. Мне нужно было доказать, что я могу быть смелой, сумасшедшей девушкой, прежде чем вернусь домой, где все старались запихнуть меня в коробку, в которой, как они считали, мне было место.

Приятно. Мило. Очаровательно. Умно. Как обычно.

Поговорим о скуке: я почти заснула, думая об этом.

– Нет пути назад, – продолжая удерживать Бека за руку, я потянула его в переднюю часть помещения. – Давай запишемся, пока я не растеряла всю решимость.

Каждый раз, когда я выбирала композицию из предложенной музыки, Бек заявлял, что это девчачья песня и предлагал мне самой спеть ее. Наконец, я скрестила руки и уставилась на него.

– Не ты ли вчера съел двойной бургер? И картошку?

Он драматично вздохнул.

– Отлично. Но большинство этих песен мне не знакомо.

Он перевернул страницу и послал мне что-то похожее на улыбку, от которой мою кожу начало покалывать.

– Вот, выберем это. Flo Rida «Right Round».

– Ты осилишь рэп? Вау. Как самонадеянно.

Его губы изогнулись в самодовольной улыбке.

– Ты вообще собираешься петь песню о стриптизерше.

Я приподняла подбородок.

– Почему бы и нет? Может, я даже изображу ее движения. Как считаешь, это можно засчитать как танец на барной стойке, даже если это сцена, а не бар. Возможно, здесь также есть шест.

Его правая бровь взметнулась вверх, потрясенный взгляд на его лице заставил меня испытать чувство удовлетворения.

– Ты несерьезно, – сказал он.

Я сделала шаг ближе к нему.

– Испытай меня.

В его глазах появился соревновательный блеск.

– Я собираюсь занести это в список песен. И я выведу тебя на сцену, когда они назовут наши имена.

Адреналин побежал по моему телу.

– О, я смогу победить тебя на сцене.

Бек нацарапал наши имена в караоке-листе вместе с кодом на песню. Кажется, мы собираемся петь и читать рэп про стриптизершу. Смело, ничего не скажешь.

Я бы хотела посмотреть найденные мною в интернете видео, обучающие стриптизу. Не то чтобы я на самом деле планировала разыгрывать текст песни – моей главной целью было не задохнуться во время пения. Но, может быть, я бы выучила несколько несложных движений, которые могла бы использовать, чтобы оживить выступление или отвлечь зрителей в то время, когда я возьму фальшивую ноту.

Бек положил руку на мою спину, и прикосновение его пальцев прожигало мою кожу даже через хлопковую ткань.

– Хочешь что-нибудь выпить? – спросил он, когда к нам подошла официантка.

– Да. Что-то с большим количеством водки, – пошутила я.

Он заказал мартини для меня и пиво для себя, а также крылышки и луковые кольца. Когда официантка ушла, я наклонилась и спросила:

– Не боишься, что она попросит наши документы?

– У меня есть поддельное удостоверение, если это необходимо. Чаще всего, если ты выглядишь уверенным в себе, они не докучают.

Мне нравилось думать, что я могла справиться с этим, но это было невозможно. Именно поэтому Бек был идеальным человеком, у которого можно научиться уверенности в себе. Если бы только я перестала думать о том, что в последнее время наши подшучивания чувствовались более… заряженными, чем обычно, и о том, что каждый раз, когда он кладет свою руку на мою спину, мне хочется придвинуться ближе и почувствовать больше его тела рядом с моим.

Знакомая дрожь, будто электричество, пробежала по моей коже и сконцентрировалась внизу живота. Если бы я еще хоть минуту подумала о том, чтобы надавить на него, то, не обращая внимания доводы разума, просто попробовала бы это сделать.

Если и существует единственное, в чем я хороша, так это отвлечение внимания разговорами о кошках.

– Хорошо, ты собираешься издеваться надо мной, но я обязана показать тебе эти картинки. Я искала пункты для моего списка желаний и даже зарегистрировалась для этого на Pinterest. (Примеч. социальный интернет-сервис, фотохостинг, позволяющий пользователям добавлять в режиме онлайн изображения и помещать их в тематические коллекции и делиться ими с другими пользователями).

– Ты права. Я буду издеваться над тобой, зануда.

Я ткнула его локтем в бок.

– Эй. Это не то, что я имела в виду.

Я нашла картинку, сохраненную в телефоне, и показала ему.

Бек посмотрел на кота, стоявшего на двух лапах, рот которого широко открыт, а в лапах – прифотошопленный микрофон. Уголки рта Бека дернулись, словно он пытался сдержать улыбку.

Я ткнула его пальцем в щеку.

– Давай же. Кот, поющий караоке, безумно милый. Признай это. Я никому не расскажу.

– Мне просто интересно, он пел часть Кеши или Flo Rida? (Примеч. исполнители песни «Right Round», которую выбрали герои для караоке).

Вокруг его глаз появились морщинки, когда он, наконец, улыбнулся. Мне нравилось, что его щетина была светлее, – хотя он, наверное, возненавидел бы меня, если бы я на это указала. Не говоря уже о том, что этим я бы выдала свою неспособность перестать пялиться на него.

Но дело в том, что Бек смотрел на меня с непередаваемым выражением лица, которое заставило меня задуматься: Может быть, картинки с котами – не такой уж отвлекающий фактор для него, как я думала. Должно быть, я заблуждаюсь. Нет никакого другого объяснения, почему Бек смотрит на меня так, как сейчас. Несмотря на то, что мой здравый рассудок кричал прекратить мыслить в этом ключе, сильное желание все еще наполняло мое тело, сотрясая все взбудораженные чувства.

Бек закинул руку на спинку стула позади меня, пальцами скользнув по моей шее, а колено расположил напротив моего бедра. Другую руку он положил на стол, закрывая мне обзор на все, кроме него, и наклонился ближе, прижимаясь грудью к моему плечу. Каждый удар моего сердца отдавался в грудной клетке – пьянящее сочетание удовольствия и боли.

– Лайла, – сказал он, и от его восхитительно низкого голоса в горле пересохло.

Затем зазвонил телефон Бека, лопая тот уютный пузырь, образованный вокруг нас. Казалось, ему было необходимо встряхнуться, чтобы прийти в себя, – наверное, потому что это следовало сделать мне, а мое временное помешательство отразилось на нем. Он взглянул на дисплей телефона.

– Извини. Дай мне секунду.

Бек ответил тем же тоном, который использовал, когда ему позвонили, пока я находилась в примерочной. В моем животе образовался ледяной ком при мысли, что он снова меня отвергнет.

– Я уже объяснил все причины, почему ты не можешь жить со мной, – сказал он в трубку. – Я люблю тебя, но мы сведем друг друга с ума. И я уже не говорю о том, что сейчас середина семестра в старшей школе. И прежде, чем задашь вопрос, ты должна выпуститься, это даже не обсуждается.

Вау. Это даже более неловко, чем моя любовь к котам и смешным картинкам с их участием. Полагаю, девушке есть восемнадцать, так что… по крайней мере, это не противозаконно? Она же знает про других девушек Бека, правда?

– Если бы ты была мила с Тессой, то с ней было бы гораздо легче жить.

Бек взглянул на меня. Он положил руку на мое плечо, отодвинул телефон от уха и прошептал:

– Прости. Моя сестра полна решимости выиграть награду как лучшая драматическая актриса.

Сестра. Облегчение наполнило меня.

– Все хорошо, – прошептала я в ответ. Конечно, наблюдение за его разговором с сестрой, когда он улыбался или качал головой на то, что она ему говорила, только заставило влюбленность, существование которой я отрицала, возрасти.

Сколько раз я должна себе говорить, что он – худший парень, в которого можно влюбиться? Я нуждалась в дружбе с ним больше, чем в его поцелуях. Мой взгляд переместился на его губы.

Я была вполне уверена.

Бек облизнул губы.

Черт, это движение меня заворожило. Хорошо, что с ним такое никогда не случалось, иначе мы бы облажались.

– Следующие Бек и Лайла! – объявил ведущий. – Если вы, ребята, все же решитесь выйти на сцену…

Мои глаза округлились, пока я смотрела на Бека. Ни за что не буду петь эту песню одна. Я не могла читать рэп. И даже не знала, смогу ли справиться с частью Кеши.

– Меган, я должен идти. Я пою караоке.

Даже несмотря на шум в помещении, я расслышала ее потрясенную реакцию.

– Это не так, – сказал Бек в ответ на что-то сказанное ею после ее возгласа. Нетрудно понять. Это не было похоже на нашу ситуацию – хорошую проверку реальности, в которой я, очевидно, нуждалась. Хотя парень, который стоял на сцене и ждал, когда мы подойдем и возьмем микрофоны, был слишком реальным. Земля, казалось, сотрясалась под моими ногами.

Бек шел прямо позади меня. Он протянул мне руку, словно знал, что я нуждаюсь в этом. Я схватилась за нее, как за спасательный круг, пока продвигалась к сцене, отпустив только для того, чтобы взять один из предложенных микрофонов.

Заиграла музыка, и я захотела, чтобы сейчас мне принесли мой яблочный мартини, тогда я, по крайней мере, расслышала бы музыку из-за шума в ушах. Учитывая отрезвляющее волнение от взглядов людей, лица которых были наполнены предвкушением, это, скорее всего, не помогло бы. Часть Бека была первой. Он бросил на меня тяжелый взгляд, прежде чем поднять микрофон и запеть в него.

Я подпела его первой строчке, как показал мне суфлер на экране. Чем быстрее был текст, тем больше Бек старался не отставать. Он не сбивался, просто добавил немного развязности в песню, его уверенность и рэп, который он читал, совершенно расходились.

Я так смеялась над его выступлением, что чуть не пропустила свой выход. Бек приблизился ко мне и прошептал:

– Где танцы?

Я замахнулась на него, но он увернулся от удара и наклонился снова.

– Если хочешь, можешь использовать меня как шест.

Жар охватил мои щеки – как будто я и так была недостаточно смущена. Но затем решила: а, какого черта. Итак, я танцевала вокруг Бека, и, когда он второй раз пропел: «Я вижу, как она опускается все ниже, держась за шест», я скользнула по нему вниз.

Он запнулся и жестом попросил меня помочь. И я была вынуждена сделать это, поскольку, ну, это была моя вина. Когда пение началось по-настоящему, его можно было охарактеризовать как «полная катастрофа». Но среди смеха, танцев и попыток вдохнуть воздух, эти три минуты были самыми веселыми в моей жизни.

Толпа аплодировала и свистела, словно это было лучшее, что они видели за весь вечер – очень мило с их стороны – а Бек взял меня за руку. Он поднял ее, а затем мы одновременно поклонились.

Я передала микрофон парню, проводившему караоке, и он назвал следующих исполнителей. Наши напитки уже подали на стол, и я, не теряя времени впустую, отпила от него.

Бек отхлебнул свое пиво и затем послал мне одну из своих улыбок.

– Ты чертова стриптизерша. Тебе следует работать, снимая с себя одежду.

– Ага, а кто знал, что ты можешь так качать бит?

Сила его улыбки возросла на несколько пунктов, достигнув «слишком-идеального-чтобы-смотреть-без-падения-в-обморок» уровня.

– Я стараюсь держать это в тайне. Когда ты хорош во всем, это также означает наличие ненавистников.

– Представляю, – я толкнула его плечо своим. – Спасибо, что сделал это со мной. Это намного веселее, чем стойка на бочке и поцелуй с незнакомцем вместе взятые.

Я откинулась на спинку сиденья и сделала еще один глоток своего зелено-неонового напитка.

– Знаю, я сначала сопротивлялся, но это было весело, – Бек бросил на меня косой взгляд. – Ты какая-то другая, Лайла.

– Думаю, ты хотел сказать «сумасшедшая». Или, может быть, «королева неловкости».

Он уставился на меня.

– Определенно, я хотел сказать не это.

Мне кажется, или его лицо приблизилось к моему? Влечение, сильное желание и электричество поднялись на поверхность, смешиваясь с адреналином. Не думай. Просто поддайся.

Звук тарелок, поставленных на стол, заставил меня подскочить.

– Нужно что-нибудь еще? – спросила официантка.

Да, я могла бы использовать еще минуту или две, чтобы посмотреть, куда это приведет.

Но теперь момент упущен.

Я даже не была уверена, был ли он вообще.

ГЛАВА 16

Бек

Это было близко.

Пение, смех, танцы – черт возьми, танцы. Я чуть не выронил микрофон, когда Лайла скользнула своим телом вдоль моего. Затем она неожиданно выпрямилась и послала мне манящую, хитрую улыбку, и я был чертовски благодарен тусклому свету в помещении.

Когда я сказал Меган, что собираюсь петь караоке, она ответила:

– Должно быть, ты действительно хочешь переспать с ней.

Я заверил ее, что она ошибается, но сейчас мне нужен был кто-то, кто убедит в этом уже меня. Если бы официантка пришла чуть позже, я бы пересек границу друзей и ступил на территорию пошлых мыслей. Пока я пытался убедить самого себя, что нас прервали в идеальное время, другая часть меня – очень большая часть – думала, что лучше бы я поцеловал ее и извинился, если это было бы необходимо, чем гадал.

Я выпил половину своего пива одним глотком и потянулся к еде. Ничего лучше лукового дыхания не убедит тебя, что поцелуй – плохая идея. Конечно, для таких случаев у меня всегда с собой были леденцы.

Ни за что, Давенпорт. Ты не поцелуешь Лайлу.

– Дружище, эти крылышки очень острые, – сказала она. – Мои губы всерьез покалывает.

Я взял один из оранжевых кусочков курицы, оглядывая комнату, избегая смотреть на нее. Лайла ясно дала понять, что не заинтересована во мне в этом смысле – это другая причина, почему я позволяю развиваться нашей дружбе. Она думает, что у меня постоянная вереница девушек, и она права.

Или я привык. Я не целовал девушек с тех пор, как Лайла заявилась в мою квартиру, желая набраться опыта в колледже и сообщив, что хочет составить список. Но в торговом центре она акцентировала внимание на том, как здорово, что мы не рассматриваем друг друга как партнеров, а на вечеринке в прошлые выходные она неоднократно повторяла, что не заботится о том, чтобы впечатлить меня.

Уверен, я смогу разубедить ее, если поцелую – я чертовски уверен, что сделаю это лучше, чем лижущий подбородок Джефф.

– Довольно забавная история… – Лайла схватила один из стеблей сельдерея и обмакнула его в соус. – Когда твоя сестра позвонила в первый раз, я подумала, что это одна из твоих многочисленных девушек. И по твоему голосу я могла сказать, что ты заботишься о ней. Потом, сегодня, когда ты сказал про старшую школу, я начала переживать, что ты встречаешься с малолетней девчонкой.

– Э, фу, – я потянулся за своим напитком. – Спасибо, но я могу найти множество девушек здесь, в колледже.

– О, я в курсе. Но это был момент, когда я начала думать, что совсем не знаю тебя.

Я опустил свой стакан и посмотрел ей в глаза.

– Лайла, ты одна из немногих людей, кто по-настоящему знает меня.

Она на мгновение прищурилась, и, когда закусила губу, я понял, что она хотела спросить что-то еще.

– Давай. Что ты хочешь узнать?

Невероятно. Один укус губы, взмах ресниц, – и я даю ей разрешение совать нос в ту часть моей жизни, которую держу в секрете.

– У тебя есть еще братья или сестры?

– Слава Богу, нет. Потому что Меган – максимум того, что я могу вынести.

Лайла поставила локоть на стол и оперлась подбородком на свою руку.

– Я всегда задавалась вопросом, каково это – иметь брата или сестру.

Я обмакнул луковое колечко в кетчуп.

– Не так круто, как принято считать.

– Ой, да ладно. Я слышала разговор только с одной стороны, но могу сказать, что ты ее обожаешь.

Проклиная себя за начало этого разговора, я прикончил свое пиво. Я хотел заказать еще одно, но позже мне нужно будет сесть за руль. Что означало, что мы просидим здесь еще немного, слушая куда более ужасное пение, чем наше, пока Лайла будет задавать неизвестно сколько вопросов.

– Как я и говорил, Меган – королева драмы, но моих родителей часто не было дома, поэтому мы вдвоем были против всего мира. Я чувствую ответственность за нее, а недавно она начала попадать в неприятности. Думаю, это что-то вроде юношеского бунта. Я всегда нервничаю, отвечая на звонок от нее, не зная, будет ли это «Привет!» или «Приезжай забрать меня из тюрьмы».

Я рассказал ей больше о своей семье, чем кому-либо в Бостоне, и поговорить об этом было облегчением, хотя часть меня кричала, чтобы я заткнулся.

– Из тюрьмы? Серьезно?

– Магазинная кража, – сказал я. – Больше шалость, чем что-то еще – не то чтобы мы с тетей Тессой не восприняли это всерьез.

– Что насчет твоих родителей?

И все всегда приводит к этому вопросу, не так ли? Не желая видеть жалость на лице Лайлы, я взглянул на женщину на сцене, старающуюся изобразить Кэти Перри.

– Они… – я прочистил горло. – Они умерли.

Лайла положила руку на мое колено.

– Бек, извини. Я не должна была выпытывать.

То, что это заставило ее чувствовать себя плохо, было хуже, чем видеть ее жалость, поэтому я решился взглянуть на нее.

– Теперь я понимаю, почему ты не говоришь о них.

– Дело не только в этом… В Кентербери мы были семьей, о которой все говорили. Было ли это уважение или обида, или зависть. Везде, где я был, люди говорили «О, это сын Ричмонда Давенпорта». Когда мои родители погибли, люди говорили об этом, спрашивали – это было неизбежно. Я так устал от людей, спрашивающих о подробностях или о том, как я себя чувствую, или желающих узнать о дальнейшей судьбе нашей компании… – я запустил руку в волосы, вонзаясь ногтями в кожу голову – так я мог сконцентрироваться, а не отвлекаться на тот факт, что воздух медленно покидает мои легкие. – Было приятно приехать туда, где о тебе никто ничего не знает.

Я положил свою руку на ее ладонь, нуждаясь в этом.

– Это делает меня отвратительным. То, что я не хочу говорить о своих родителях.

Разноцветные огни отражались в глазах Лайлы и танцевали на коже, пока она смотрела на меня.

– Вовсе нет. Это делает тебя человеком.

Ни секунды не раздумывая, я поцеловал ее в щеку.

– Спасибо.

Если бы Лайла знала все мельчайшие детали, то думала бы по-другому. Мама и отец имели свои недостатки, но они были хорошими людьми, и я, конечно же, любил их, даже если не говорил им этого достаточно часто. Все, что мне нужно сделать, чтобы почтить их память, – это принять управление компанией, как того хотел отец, но это давило на меня. Я не хотел его подвести, хотя его даже не будет рядом, чтобы увидеть меня.

Иногда мне хотелось погрязнуть в мыслях о том, как несправедливо то, что мне приходится иметь дело с нежелательной ответственностью. Я знал, что есть люди, с трудом оплачивающие свои счета. Люди, больные раком. А я был богатым мальчиком, который хотел плакать из-за того, что должен стать частью компании, которая обеспечит его на всю жизнь. Я ненавидел это в себе.

– Хочешь уйти? – спросила Лайла.

Вечер начался так удивительно, настроение легкомысленное и веселое – ну, кроме моих шальных мыслей о губах и теле Лайлы, но мне удалось их обуздать. Я не хотел оставлять это так, и мне нужно было убедиться, что алкоголь вышел из моего организма. Я подумал о ней на сцене, поющей и танцующей.

– Нет. Я хочу, чтобы ты спела другую песню.

В ее глазах появилось опасение, поэтому я уже было решил взять свои слова обратно, когда опасение сменилось решимостью. Лайла улыбнулась мне.

– Твое желание – закон.

Если бы это было на самом деле так, то я хотел бы забрать свое предложение о песне и заменить его на другое, совершенно недопустимое: о ней в моей постели, голой и подо мной.