Текст книги "Когда мужчина влюблен"

Автор книги: Синда Ричардс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Глава 10

– И когда же ты собирался сообщить мне об этом? – тихо спросила Аннемари. – Или, может, вообще не собирался? Может, ты просто хотел, чтобы, проснувшись, я обнаружила, что тебя больше нет рядом?

– Уверяю тебя, собирался.

– И поэтому говоришь именно сейчас.

Она хотела заглянуть ему в глаза, но Дэвид отводил взгляд. Точно так же, как тогда, в Харане. Тогда он решил, что будет лучше, если она возьмет с собой последнюю воду, что у них оставалась, и уйдет одна.

– Мне пора назад, – произнес он, усаживаясь по-турецки на коврике перед камином, затем машинально поднял с пола кусок коры и бросил его в огонь.

– Но почему?

– Потому что – видишь ли, я еще не сумел там все уладить. Как только мне позволили, я вернулся на свою старую службу в посольстве.

Аннемари не поверила собственным ушам.

– Ты хочешь сказать, тебе позволили вернуться, несмотря на весь этот кошмар?

– Понимаешь, я сам попросился назад.

Дождь лил все сильнее. Аннемари сидела, завернувшись в стеганое одеяло, и буравила Дэвида глазами, но тот по-прежнему упорно отводил взгляд.

– Так надо. Если хочешь вернуться в строй. Как иначе убедить начальство, что ты снова в хорошей форме и тебе надоело сидеть без дела?

– А ты снова в форме?

– Нет, конечно, мне было паршиво. Я уже говорил, что никак не мог сосредоточиться, не спал ночами. Снова и снова прокручивал в мозгу все, что тогда с нами случилось, – все, что я должен был сделать, но не сделал. Вроде неплохой морской пехотинец, и вдруг такая осечка. И главное, из-за ерунды. Ты не догадываешься, почему мы с тобой так легко отделались? Потому что это были непрофессионалы! Они просто пытались выслужиться перед местным принцем – прослышали где-то, что он ненавидит американцев, которых в их стране видимо-невидимо, и решили, что неплохо было бы взять в плен парочку заложников, чтобы угодить ему.

Дэвид поморщился.

– Но вся штука в том, что этот принц наживается на американских нефтедобывающих компаниях, это для него настоящее золотое дно. Так что вместо того, чтобы обрадоваться, он порядком струхнул. Потому-то мы с тобой и оказались на свободе. Принц отказался преподнести бандитам вознаграждение в обмен на нас с тобой. Вместо этого им пришлось сделать хорошую мину при плохой игре и отпустить нас. Словно это они просто так – пошутили! Хороши шуточки – мне до сих пор не по себе. Какое-то отребье, а я не смог ничего сделать!

– А что бы ты сделал? – воскликнула Аннемари. – Можно подумать, они не издевались над тобой, и притом каждый день! Просто нам с тобой повезло. Или ты недоволен? Может, предпочел бы, чтобы в вестибюле посольства появилась медная табличка со словами “погиб при исполнении служебных обязанностей”?

– Что ж, может, лучше погибнуть, чтобы потом не мучиться.

– Дэвид, не уезжай!

– Но это моя работа, Анни! Мне осталось еще полгода. Меня откомандировали сюда, в школу морской пехоты в Куантико, чтобы я немного пришел в себя. И знаешь, это помогло. Но я должен убедиться, что снова могу делать то, чему меня когда-то учили. Когда я уезжал, то ничего не мог, не годился даже для канцелярской работы! Ворвись эти чертовы фанатики в посольство, и от меня не было бы никакого толку. Я не хотел приезжать к тебе, пока не кончится контракт. Но вот все же приехал, и понимаю, что испортил тебе настроение. Но разве я мог не заглянуть к тебе, пока служу поблизости? Мне ужасно хотелось увидеть тебя, Анни, побыть с тобой. Поверь, я уезжаю не из эгоизма, это надо нам обоим…

– Нам обоим? – Аннемари не поверила собственным ушам. – А если ты в один прекрасный день столкнешься нос к носу с кем-нибудь из них на базаре? Что тогда будет?

В глазах Дэвида мелькнул холодный огонь, и ей тотчас сделалось не по себе. Дождь внезапно прекратился.

– Господи! Так, значит, ты задумал им отомстить? Ты будешь разыскивать их?

– Анни, меня воспитала улица. А там, как ты понимаешь, – око за око. Прости, но это у меня в крови, и я бессилен что-либо поделать. Я таков, каков есть. Прошу тебя, не надо усложнять мне жизнь. Мне и так тяжело. Аннемари усмехнулась:

– Значит, ты вернешься туда, чтобы отомстить, и при этом просишь меня, чтобы я не усложняла тебе жизнь?

– Я думал, ты поймешь меня.

– Неправда, ты ни о чем не думал! Потому что если бы думал, то все сказал бы мне раньше, а не сейчас!

– Ты… согласна меня ждать?

Она заглянула ему в глаза и покачала головой:

– Нет, не согласна.

– Аннемари!

– Нет, Дэвид. Поверь, не впервые тот, кого я люблю всем сердцем, пытается убедить меня, что страдания и муки пойдут нам только на пользу. Нет, ничего не получится. Я не смогу – да и не захочу – снова пройти через эту пытку. Ты можешь делать все, что сочтешь для себя нужным, но прежде мы красиво разойдемся. И прямо сейчас.

Аннемари отвернулась от Дэвида и взбежала на антресоли, быстро переоделась во все еще влажную одежду, и когда спустилась вниз, Дэвид продолжал сидеть у камина. Ничего не сказав, Аннемари бросила ему футболку, а сама отошла к окну. Молча глядя на дождь, она прижалась лбом к прохладному стеклу. Уже почти рассвело. Заметив краем глаза, что Дэвид одевается, она обернулась к нему.

– Я ухожу, – произнес он. – Но знай, все, что я сказал, – серьезно. Я буду бороться до конца, что бы ты ни говорила. Пойми, никогда в жизни у меня не будет никого, кого бы я любил так, как люблю тебя.

От его слов у Аннемари защипало в горле, на глаза навернулись слезы. Дэвид резко развернулся и направился к выходу. Еще мгновение, и за ним с грохотом захлопнулась дверь.

Некоторое время Аннемари стояла не двигаясь, обхватив зябнущие плечи, и ждала… В комнате воцарилась гнетущая тишина, а она все ждала.

– Дэвид! – вырвалось у Аннемари. Она бросилась к двери и настежь распахнула ее. Солнце уже поднялось над вершинами гор, и весь мир казался свежим и умытым. Аннемари жадно вдыхала влажный, прелый запах земли, сладкий аромат жимолости, что доносился из сада. Капли росы поблескивали в солнечных лучах. Буквально в двух шагах от нее, не обращая на нее внимания, через двор резво пробежал дикий кролик. Дэвид уже подошел к беседке. На мгновение он остановился и бросил взгляд через плечо – словно пытаясь навеки запечатлеть в памяти это утро и это место. Затем, ускорив шаг, двинулся прочь.

– Дэвид, – прошептала Аннемари, но было поздно. Ему надо было уйти, а ей оставаться – так будет, лучше для них обоих.

Нет, лучше выбросить все из головы, прямо сейчас, коварно нашептывала ей на ухо рассудительная часть ее души, но та, вторая часть, что была без ума от Дэвида Гэннона, буквально разрывалась от горя. Аннемари уселась на мокрый порожек. Она так ничего ему и не сказала!

Аннемари закрыла глаза. Она все еще ощущала его внутри себя, все еще страстно жаждала его ласк, его поцелуев.

Дэвид.

Но он ушел, и она была бессильна что-либо изменить.

– Аннемари?

Она обернулась. На тропинке стоял Рассел. Он поднял ей подбородок и пристально заглянул в глаза. И хотя Аннемари чувствовала себя опустошенной и разбитой, она не собиралась сдаваться под его испытующим взглядом.

– С тобой все в порядке?

– Да, – едва слышно выдавила она.

– Он все еще здесь?

– Нет, ушел.

– Ты уверена, что с тобой все в порядке?

– Рассел! – сердито воскликнула она.

– Мне не нравится твой вид, Анни.

Она ничего не ответила. Вид как вид, бывает и хуже. Молчание начинало затягиваться.

– Вот, возьми, – нарушил наконец тишину Рассел, протягивая ей сумочку. – Мне ее отдали Руби и Наоми. Я… когда ты вчера вечером исчезла, я отвез их домой и оставил твою машину возле вашего дома. Но ты так и не вернулась, и я решил, что ты здесь.

Аннемари бросила на него быстрый взгляд, на мгновение заглянув ему в глаза.

– Спасибо, Рассел.

Нет, он совсем не изменился за эти годы. Точно такой, как тогда, когда они были еще детьми. Неожиданно ей припомнился эпизод из их детства. В школе проводили карнавал с настоящими каруселями. Таких изумительных резных деревянных лошадок Аннемари больше никогда не видела. Их классу позволили разок прокатиться бесплатно, но мест на всех не хватило. Аннемари замешкалась, и ей не досталось лошадки. Она и сейчас помнила, как ей стало обидно и грустно и как она удивилась, когда галантный Рассел Чандлер слез с лакированного черного конька и предложил ей свое место.

– Как твоя губа? улыбку.

– Ничего. – Рассел пожал плечами. – Знаешь, я долго обо всем этом думал. Извини, я грубо с тобой разговаривал. За такие слова и я бы врезал себе в челюсть.

Рассел шагнул к ней ближе, но садиться нe стал.

– Знаешь, всю свою жизнь я думал, что в запасе у меня уйма времени и я всегда успею принять решение относительно нас с тобой. Я считал так, когда познакомил тебя с Грейсоном Баркли. Я считал так все эти годы вплоть до того момента, когда ты уехала в Харан. А когда ты вернулась, то… ты была уже другая. Я ужасно испугался. И только теперь мне понятно – ты такая, как и всегда. Точно такая, какой была, когда влюбилась в Грейсона. – Рассел выдавил виноватую улыбку. – Выходит, я вновь опоздал.

– Рассел… – Аннемари не хотела говорить ему обидные вещи, но что ей оставалось?

– Ладно, – произнес он. – Знаешь, что Гэннон сказал мне вчера вечером? СГН сказал, что такого друга, как ты, у него никогда не было. Что ж, пожалуй, он прав. Мы ведь с тобой тоже друзья, Анни! И если тебе что-то понадобится, проси, не стесняйся.

Глаза ей застилали слезы, и Рассел обнял ее – нежно и действительно по-дружески, лишь бы она не плакала. А затем ушел.

Аннемари осталась в одиночестве.

– Что бы ты на это сказала, леди Элизабет? – молча вопрошала она родственницу, давно отошедшую в мир иной. Наверно, что Аннемари не хватает мужества соединить свою жизнь с любимым человеком и что ей неплохо бы взять пример с нее, леди Элизабет.

– Я постараюсь, – дала обещание Аннемари.

В конце концов она заставила себя подняться и вернулась домой. Отец уже сидел в кухне за чашкой кофе.

– А где Дэвид? – тотчас поинтересовался он. Было видно, что старый мистер Уорт догадался, где и с кем она провела ночь.

– Он обиделся и ушел, папа, – ответила Аннемари, наливая себе кофе.

– Он вернется в Харан?

Аннемари удивленно посмотрела на отца.

– Да, – нехотя призналась она.

– Я так и подумал, – произнес мистер Уорт. – Ему неплохо бы избавиться от… кое-каких воспоминаний.

Аннемари не ответила. Вместо этого, стараясь не смотреть отцу в глаза, она сделала еще один глоток из чашки.

– Дэвид мне все рассказал, Аннемари, – негромко произнес отец, и она была вынуждена посмотреть на него.

– Это он зря…

– Я сам расспросил его. Мне хотелось узнать, что он делает здесь. А еще, почему с тех пор, как вернулась, ты ходишь сама не своя. Аннемари, для меня ты по-прежнему моя любимая дочурка. Вспомни, с кем это мы в детстве, бывало, ходили по автомагазинам? Ты думаешь, я ничего не вижу? Не вижу, что тебя что-то гнетет, что у тебя тяжело на сердце? Дэвид не из тех, кто лжет и изворачивается. Признаться, мне даже обидно, что ты ничего не хочешь мне рассказать, что там с тобой приключилось. Понимаю, тебе было велено не слишком распространяться – так мне сказал Дэвид. Но ведь я твой отец, и пусть ты уже взрослая женщина, но все равно, что бы ни стряслось, ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку.

– Я собиралась все рассказать тебе, папа.

– Эх, почему ты не сделала этого раньше – думаешь, я не смог бы тебе помочь?

Аннемари печально покачала головой:

– Я должна справиться со всем сама.

– Как и Дэвид, – негромко произнес отец. Она не ответила.

– И что же ты намерена делать дальше? Какие у тебя насчет него планы?

– Папа, ты ничего не понимаешь!

– Отчего же? Мне понятно, например, что вам обоим пришлось несладко. Но вы выстояли и, главное, полюбили друг друга. Это и слепому видно. Даже Руби с Наоми – и те догадались. А ведь им не терпелось поскорее выдать тебя за Рассела!

– Пап…

– А если твой Дэвид обиделся, то мой совет вам обоим – постарайтесь-ка скорее разобраться в своих чувствах!

Вот и все, что я тебе хотел сказать. Смотри не упусти время, оно не станет ждать! Кто знает, может, его вообще у тебя не будет. Как у нас с твоей матерью. Ты же не хочешь потом всю жизнь корить себя.

– Корить себя, папа, можно всегда, независимо от решения.

– Что ж, пожалуй, ты права. Но я прожил немало и знаю, что куда сильнее мучаешься раскаянием, когда чего-то не сделал. Любой, даже самый необдуманный шаг не так страшен.

– Я не могу решиться, папа, – призналась Аннемари. – Мне мешает прежний опыт – какой, ты сам знаешь.

Она попыталась изобразить улыбку, но та получилась какой-то вымученной.

– Но ведь ты уже не та наивная барышня, да и Дэвид не Грейсон. Тот ему и в подметки не годится. А что до Рассела – что ж, пусть себе кусает локти. Сам виноват. А что до твоих страхов, дочка, на то она и жизнь!

С этими словами отец поднялся из-за стола.

– Я… люблю его, пап, – тихо призналась Аннемари. Дэвиду она этого не сказала, но ей срочно требовалось облегчить душу.

– Сам вижу. 4Могла бы и не говорить, – ответил отец и, проходя мимо, как когда-то в детстве, слегка шлепнул ее по затылку.

Глава 11

Не дай Бог, если с Дэвидом что-то случится! Аннемари регулярно слушала сводки новостей и не забывала ежедневно проверять почтовый ящик, но из Харана не поступало никаких вестей.

Все последующие дни Аннемари занималась делами ресторана. Иногда они с Расселом выбирались куда-нибудь вдвоем. А еще она, как могла, избегала вопросов со стороны Наоми и Руби. Впереди ее ждало лето, долгие жаркие дни и нескончаемые толпы посетителей. Почему же нет ни единой весточки от Дэвида? Аннемари даже начала подумывать о том, а не позвонить ли ей мистеру Биму или, может быть, взять и самой сорваться в Харан – но тут же напоминала себе, что и то и другое исключено. У Дэвида нет и не было иного выбора, кроме того, который он сделал. Впрочем, как и у нее. Разве она не сказала ему, что между ними все кончено?

Дни стали короче, листья пожелтели и начали опадать с ветвей. Невероятно, но, оказывается, уже проскочил октябрь и пришла пора закрывать заведение на зиму. В этом отношении Аннемари всегда чем-то напоминала школьницу – ей одинаково нравилось, и когда сезон заканчивался, и когда открывался вновь. Но в этом году зимнее безделье пугало ее. Чем ей заняться, чем отвлечься от тревожных мыслей?

Господи, лишь бы увидеть его! Пусть всего на минуту! Большего ей и не надо, убеждала она себя, отлично понимая, что это неправда. Разве она смогла бы спокойно смотреть на него? Ей наверняка бы захотелось обхватить его руками за шею, поцеловать.

Каждое утро Аннемари просыпалась с одной-единственной мыслью: “Как мне все это пережить? Как не сойти с ума?” Но с ума она не сошла. Выстояла.

Холодным воскресным днем в самом начале декабря она взяла с собой Руби и Наоми в ежегодную вылазку в Роанок за рождественскими покупками. Домой они вернулись поздно, нагруженные подарками, едва не валясь с ног от усталости. К их великому удивлению, в кухне они застали мистера Уорта – тот с измученным видом готовил им ужин.

– Что-то вы припозднились! – недовольно проворчал он, но все пропустили его слова мимо ушей.

– Как вкусно у тебя пахнет, Джо! – воскликнула Руби. – И ты еще пытаешься убедить нас, что ничего не смыслишь в стряпне! Аннемари, кажется, мой сверток у тебя!

– Нет, твоих свертков у меня нет, – возразила Аннемари. – Только мои.

– А ты посмотри внимательнее. Я попросила тебя подержать его, когда мне понадобилось найти для Наоми мелочь в кондитерском отделе. Ой, только не вздумай открывать! – испуганно вскрикнула Руби. – Вдруг это мой тебе подарок к Рождеству!

– Руби, как я узнаю, чей это сверток – твой или мой – не открывая?

– Аннемари! – одернул ее отец.

– Дай мне взглянуть, – попросила Руби.

– И не рассчитывай. Я тебя знаю. Тебя хлебом не корми, дай взглянуть на рождественские подарки недели за две до праздника. Наоми, ну разве я не права?

– Права, – откликнулась та, но, как обычно, больше ничего не добавила.

– Это надо же! – кипятилась оскорбленная в лучших чувствах Руби. – Это надо же так…

– Аннемари, – вновь укоризненно произнес отец.

– Я ведь всего лишь хочу получить назад свой сверток!

– А вот и нет! Руби, как тебе не стыдно! – воскликнула Аннемари, прижимая к себе сумку. – Ты ведешь себя как ребенок! Ну-ка прекрати! Живо!

– Аннемари! – прикрикнул на нее отец.

– В чем дело, папа? – удивилась она, не выпуская из рук загадочного свертка, чтобы Руби не подсмотрела, что в нем такое.

– Захочешь сказать женщине что-то такое, что ей было бы приятно услышать, так тебе слова не дадут вставить, – проворчал он. – У нас Дэвид.

Аннемари выпустила сверток, отчего Руби отлетела в противоположный угол.

– Где?

– Я отправил его к леди Элизабет подождать твоего прибытия.

Дальнейшие объяснения Аннемари не стала слушать. Она пулей бросилась к задней двери.

– Не забудь надеть пальто! – крикнула ей вдогонку Руби.

– Оставь ее в покое, Руби! Ей сейчас это твое пальто совершенно ни к чему.

Аннемари мчалась мимо старого амбара, мимо сарая с углем, мимо железного забора, ограждавшего двор, мимо рощи с отцовской пасекой по тропинке, что вела вниз по склону холма к домику леди Элизабет.

День был солнечный, но холодный. Аннемари пробирала дрожь, но она бежала со всех ног, и ее дыхание вырывалось белым облачком.

Аннемари вышла на поляну, на которой стоял домик. Из трубы струился дымок. Не успела она взяться за дверную ручку, как Дэвид открыл дверь. Он был в гражданском – светло-серый костюм, белая рубашка и синий галстук. В тон галстуку из нагрудного кармана выглядывал шелковый платок, и эти оттенки синего еще сильнее подчеркивали пронзительную синеву его глаз.

Аннемари замерла на месте. Дэвид был так спокоен, так уравновешен – и так красив!

– Скажи хоть что-нибудь! – воскликнул он.

От звука его голоса у нее подкосились колени, а сердце, казалось, готово было выскочить из груди.

– Ты ужасно похож на Рассела! – выдавила она из себя, на что Дэвид только расхохотался. Как давно она не слышала его смеха!

– Знаешь, я гадал, что ты мне скажешь при нашей встрече, но такого никак не предвидел! Ладно, ты совсем замерзла, пойдем в дом.

И он отступил назад, пропуская ее внутрь. Поскольку Дэвид придержал дверь, то, переступая порог, Аннемари невольно прикоснулась к нему. И этот минутный контакт сделал свое дело. Не успела дверь закрыться, как Аннемари повернулась и бросилась Дэвиду на шею. Какое-то мгновение он прижимал ее к себе, но затем осторожно высвободился из объятий.

– Анни, – прошептал он ей на ухо. Его дыхание было частым и горячим. – Нам надо поговорить.

Нет, разговоры сейчас не нужны! Аннемари чувствовала, как он весь дрожит, читала нескрываемое желание в его глазах.

Однако Дэвид решительно шагнул назад. Когда-то она сказала ему, что между ними все кончено. Что ж, значит, так тому и быть. В окно струились солнечные лучи. Аннемари видела, как в полосах света танцуют крошечные пылинки, и почти ощутила тепло солнечных пятен на полу. В очаге плясали веселые языки огня, и Аннемари подошла ближе, протянув вперед руки. Что же скажет ей Дэвид?

– Аннемари, – произнес он, наконец. Ей было слышно, как его хрипловатый голос дрожит от волнения.

Она продолжала стоять, протянув руки к огню, и Дэвид, подойдя к ней, положил руку на ее плечо. Сердце бешено заколотилось у Аннемари в груди.

Она продолжала смотреть в огонь.

– Аннемари, надеюсь, мы с тобой все еще друзья? – тихо спросил Дэвид и убрал с ее плеча руку.

– Разумеется, – спокойно ответила та и заставила себя посмотреть ему в глаза.

– Друзья, и ничего более? – Дэвид выжидающе смотрел на нее.

– Дэвид, – начала Аннемари, но голос предательски дрогнул. Она осеклась, не договорив, и лишь протянула к нему руку, но Дэвид почему-то отстранился.

– Не надо, Анни, – умоляюще проговорил он. – Если ты ко мне прикоснешься, видит Бог, я не смогу сдержать себя, и тогда мы уже не сможем поговорить.

Аннемари присела на выступ камина и опустила глаза. Дэвид присел рядом с ней. Упершись локтями в колени, он низко опустил голову.

– Я сделал все, как ты хотела, – сказал он. – Не стал тебя беспокоить, дал тебе время на размышления.

– У тебя все в порядке? – Если Дэвид не позволит ей прикоснуться к нему, ей придется просить его об этом.

– Это зависит от того, что ты имеешь в виду. Но вообще-то да, все в порядке.

Чтобы убедиться в правдивости его слов, Аннемари пришлось заглянуть ему в глаза. Неожиданно Дэвид поднялся с места.

– Анни, – сдавленным голосом произнес он, глядя ей в глаза.

– Что?

– Ну почему ты… Господи, ну почему?! Я этого не вынесу! Анни, я хочу тебя!..

Не помня как, Аннемари оказалась в его объятиях. Его руки легли к ней на грудь, рот жадно припал к ее губам, словно утоляя голод. Он заставил ее прочувствовать всю глубину своего желания, всю невыразимую горечь разлуки. Аннемари терзалась той же жаждой, и в эти мгновения время словно остановило свой ход. Сейчас для нее существовал только Дэвид. Как долго она была одна! И вот сейчас он рядом с ней, самый любимый, самый желанный!

– Если бы ты знал, как я люблю тебя! – прошептала она ему на ухо.

– Правда? – В его голосе слышалось сомнение и одновременно душевная мука.

– Люблю! – повторила она. – Люблю!

И чтобы не расплакаться, прижалась лбом к его щеке. Дэвид снова принялся ее целовать – жадными ненасытными поцелуями – словно давая понять, насколько он истосковался по ней.

Наконец, задыхаясь, словно после быстрого бега, он оторвался от ее губ. Подняв Аннемари на руки, он понес ее наверх. Там он положил ее на широкую старинную кровать леди Элизабет, и Аннемари, дрожа, ждала, наблюдая, как он срывает с себя одежду.

– Я люблю тебя, – прошептала она, дотрагиваясь до его обнаженного бедра. Прошли считанные мгновения, и вот они уже лежали рядом, и их тела готовы слиться в одно целое. Дэвид целовал грудь Аннемари, и она постанывала от удовольствия, покрывал все ее тело поцелуями – горячими и страстными, от которых она одновременно и млела, и распалялась. Ее тело выгибалось дугой, стремясь навстречу наслаждению, которое он был готов ей подарить.

– Дэвид, – прошептала Аннемари.

Но он уже накрыл ее своим телом и быстро мощным движением вошел в нее.

– О, Анни! – простонал он, стремясь проникнуть как можно глубже.

Она подалась к нему, сгорая от нетерпения слиться с ним в единое целое – с ним, с любимым, с ее Дэвидом.

И Аннемари отдалась страсти, позабыв обо всем на свете. Она наслаждалась ласками Дэвида, не думая о возможном расставании. Это было упоительно, мучительно-сладко, несравнимо ни с чем, что она до этого знала.

Дэвид вновь припал к ее губам. Она смотрела ему в глаза до самого последнего момента, пока они оба не достигли пьянящей высоты. Наслаждение накатывалось горячими волнами – одна, вторая, третья… Казалось, ее тело растворилось в них без остатка. Трепеща, Аннемари прижалась к Дэвиду, ощутив внутри себя горячую струю его семени, и, издав негромкий полустон-полувсхлип, подняла к нему лицо, целуя его разгоряченный лоб, глаза, волосы. Все еще оставаясь внутри и не размыкая объятий он вновь поцеловал ее. Они неподвижно лежали, и обоим хотелось, чтобы это блаженство длилось вечность.

Наконец Дэвид что-то произнес, но Аннемари не поняла.

– Ты что-то сказал? – переспросила она. Дэвид поднял голову и посмотрел ей в глаза.

– Я сам не думал, что так сильно люблю тебя. Тебе это трудно представить.

– Почему же? – удивилась Аннемари. Уж она-то знала, что такое любить! Еще крепче обняв его, она быстро поцеловала его в губы. – Дэвид, если бы ты знал, как мне недоставало тебя, – с чувством произнесла она.

– Что ж, может, и так. Вот только согласишься ли ты выйти за меня замуж?

Аннемари ничего не сказала. Дэвид пододвинулся к ней ближе и натянул на них обоих одеяло.

– Признайся, я удивил тебя этим вопросом? – тихо спросил он, нежно держа ее в объятиях и стараясь согреть своим телом – в комнате было довольно зябко. – Анни, я забыл, что такое покой, что такое сон. Ты сказала тогда, летом, что хочешь положить конец нашим отношениям. Но я не хочу, я отказываюсь тебя отпускать. Не знаю, что еще я должен такого сделать, чтобы убедить тебя. Я хочу видеть тебя моей женой, хочу провести рядом с тобой всю жизнь.

– А как Харан? Что-нибудь новое о нем я от тебя услышу?

Дэвид вздохнул.

– Я теперь нормально сплю по ночам. Правда, случается, что меня мучают кошмары, но это еще можно терпеть. Все эти месяцы прошли относительно гладко. Но я, как тебе известно, чертовски подозрителен, так что если бы ты сейчас принесла в посольство жестянку с печеньем… я за себя не поручился бы. А как ты? – спросил он, и она в ответ улыбнулась.

– Примерно так же.

– Самое худшее позади, Анни. Пора уже все забыть. И не только мне одному, нам обоим. Время все излечит. Главное – мы любим друг друга, и эта любовь – самое ценное, что у нас есть.

Неожиданно Дэвид прижал ее к себе еще крепче.

– Анни, если мы захотим, у нас все получится. И честное слово, мне нет дела, что там у тебя произошло с Грейсоном. Анни, попробуй начать все заново – на этот раз со мной!

– Дэвид, я не против… но мне страшно.

– Что я слышу? С какой стати тебе чего-то бояться? У меня есть план, – произнес Дэвид, и Анни не сумела сдержать смех. – Нет, честное слово. Прошу меня выслушать! Согласись, что после того, что мы с тобой пережили, пожениться – сущая ерунда. А главное – я подчеркиваю, главное – состоит в том, что меня переводят в Куантико, в школу морской пехоты. Предлагают поработать там инструктором. Говорят, что у меня это дело получится. Будто я сам не знаю! Буду учить зеленых юнцов, как им постоять за себя в любой передряге. Чему, увы, я их не могу научить – это не бояться. Зато, надеюсь, смогу показать, как владеть собой. Эй, ты что? – спросил Дэвид, потому что Анни усмехнулась.

– Ничего, сержант Гэннон. Я ничуть не сомневаюсь. Ты только взгляни, что ты сделал со мной.

Он от души рассмеялся ее шутке.

– Ну, ты у меня – отдельный разговор. Таких бравых морских пехотинцев, как вы, мисс Уорт, я еще не встречал за всю свою службу. Итак, мы с тобой поженимся, и я буду приезжать сюда в каждую увольнительную. Это летом. А зимой, когда твой ресторан закрыт, мы будем жить у меня в Куантико.

– Уж слишком просто на первый взгляд.

– Верно, совсем просто, Анни. Вот увидишь, мой план сработает. Я все рассчитал.

Как ей хотелось верить его словам!

– Ну, так что ты скажешь?

Она заглянула ему в глаза и увидела в них любовь. Однако сомнения неотступно преследовали ее, подкидывая все новые и новые вопросы: “А что, если?..”

Аннемари подумала, что это тот случай, когда любое решение – сродни прыжку в воду, и поэтому незачем рассуждать, чем же все это может кончиться.

– Мне кажется… Дэвид, ты должен помочь мне, – ответила она, плотнее прижимаясь к нему. Наконец она произнесла вслух то, что уже давно хотела сказать, еще в тот самый первый день в ресторане. – Помоги мне, Дэвид! Мне без тебя не прожить!

Дэвид нежно погладил ее по спине.

– Помогу, Анни, – прошептал он. – Ты же знаешь, что помогу!