Текст книги "Дар наслаждения (др. перевод)"
Автор книги: Симоне Бенке
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
Когда Элен вдоволь насмотрелась, Торальф вручил ей два серебряных ключика.
Ларец был закрыт на два замка, и Элен осторожно их открыла. Внутри оказались три маленькие, завернутые в бумагу коробочки. Она вынула и развернула одну за другой.
В первой оказалась хрустальная бутылочка с розовой водой. Это благовоние часто используют для создания духов.
Содержимое второй коробочки – прозрачный пакетик с надписью «Букхур» – по виду напоминало сахар. Элен вопросительно посмотрела на Торальфа, и он объяснил:
– Это так называемые слезы богов – запах, который ты услышала сегодня за ужином. Так пахнет смола дерева босвелии. Арабы окуривают дом этим ароматом, когда ждут гостей. Его можно услышать в домах высокопоставленных людей. Если пожить на Востоке подольше, то даже европейский нос научится различать букхур разного качества. Самый дорогой имеет вид светлых кристаллов. – Торальф указал на пакет. – Когда будешь возвращаться домой, я дам тебе курительницу. И у тебя будет полный комплект.
В последней коробочке Элен обнаружила черную шкатулочку. В ней лежал маленький серебряный сосуд на цепочке, на нем был выгравирован летящий сокол. Элен открыла сосуд, там оказался свернутый кусочек кожи. На нем было что-то написано арабской вязью. Торальф присел рядом с Элен и взял ее руки в свои.
– Пусть это украшение будет тебе талисманом. Здесь написана восточная мудрость. – И он прочел: – Когда чего-то очень хочешь, отпусти это. Если оно вернется к тебе, значит, действительно твое.
Торальф встал и налил вина.
– Это сказано и о животных, и о человеке.
Он снова опустился в кресло и, глядя на Элен, сделал глоток.
Она подошла к нему, взяла за руки и притянула к себе.
– Не знаю, что и сказать. Мне никогда еще не делали таких чудесных подарков. Не знаю даже, как тебя благодарить.
Торальф покачал головой.
– Ты не должна меня благодарить. Я рад, что тебе понравилось. – Он поцеловал ее сначала в лоб, потом осторожно в губы и погладил по волосам. Они долго стояли, крепко обнявшись. Слышно было только, как потрескивают дрова.
Они опустились на белый ковер перед камином. Элен легла на спину, закинув руки за голову, и закрыла глаза. Торальф сел рядом, сложив ноги по-турецки.
В мечтах Элен часто представляла, как будет при свечах сидеть с мужчиной у камина. Какая женщина об этом не грезит? Элен открыла глаза, чтобы убедиться, что это не сон.
– Мне это снится. Ущипни меня!
Она перевернулась к Торальфу. Он лег на бок, подперев голову рукой.
– Нет, не сон. Разве не удивительно, что нас радуют простые вещи? Не нужно ни телевизоров, ни компьютеров, ни машин. Все дело в мгновении, чудесном мгновении, которое делает нас счастливыми.
Только когда Торальф нежно провел рукой по ее щеке, Элен заметила, что плачет от счастья. Он подложил руку ей под голову, и она прижалась к его плечу.
– Не знаю, когда в последний раз со мной было что-то подобное. Какой счастливый день!
– Я тебя понимаю. Ты нежданно-негаданно встретила потенциального пианиста. Он сделает все для такой чудесной женщины, как ты.
Элен, улыбаясь, закрыла глаза и еще сильнее прижалась к нему.
Глава 11
Дни в буквальном смысле пролетали. Под конец второй недели молодой сокол делал такие успехи, что даже Элен это бросилось в глаза. Теперь нужно было научить его приносить добычу.
Сокол должен уметь по приказу прилетать к сокольничему, садиться на руку в перчатке или на приманку (она называется вабилом), которую используют во время подготовки. Торальф видел, что Элен все это очень интересно, и решил применить методику, когда она могла бы быть не просто зрителем.
Сначала он показывал соколу приманку, которая вместе с шорами является главным инструментом каждого сокольничего. На куске кожи закрепляют два белых крыла, а к этой конструкции подсоединяют длинный шнур. Чтобы помогать Торальфу, Элен должна была научиться держать сокола на руке. Молодой сокол был слишком дикий и резкий в движениях, для этого больше подошел любимый черный сокол Торальфа.
Утром они отправились в соколятник, к Торальф рассказал Элен, что здесь нужно делать каждый день. В дальней части находилось темное помещение с маленькими окнами. Это был инкубатор.
– А как долго соколята здесь находятся?
– Со времени, как они вылупятся, и до момента, когда готовы к самостоятельному полету, проходит около двух месяцев. Но и до этого у меня много работы. Все яйца нужно ежедневно взвешивать. Они должны достигнуть определенного веса, тогда можно наверняка утверждать, что птенцы вылупятся здоровыми. Если яйцо не набирает нужного веса, есть разные методы привести его в норму.
Торальф немного понизил голос, когда они подошли к черному соколу. Он подал Элен перчатку.
– Ты возьмешь черного, а я белого. Ты поучишься держать сокола, а белый пускай к нам привыкает. Но сначала нужно надеть шоры, иначе он спрыгнет с руки и рассердится, если я буду его останавливать. Или, может, сама попробуешь?
Элен помотала головой.
Молодой сокол забрался Торальфу на руку.
– Надеть шоры не так-то просто. Важно не прищемить сокола. Он это навсегда запомнит, и на охоте с ним будет сложно.
Правой рукой Торальф надел шоры соколу на голову, придержал концы завязок и в мгновение ока затянул их зубами.
Элен внимательно смотрела на белого сокола. Сейчас он показался ей намного спокойнее.
– Может, это глупый вопрос, но зачем соколу нужны шоры?
– На начальном этапе это ограничивает его поле зрения. Так он постепенно привыкает к человеку и к охотничьей собаке. Потом шоры надевают только перед охотой, чтобы сокол сосредоточился. Когда шоры снимают, это знак, что он может подняться с руки.
Торальф посмотрел на большого черного сокола.
– Теперь ты. – Он перевел взгляд на Элен и указал па жердь, на которой сидела птица. Когда он заметил, что она не решается подойти, то пересадил белого сокола обратно на жердь, снял перчатку и подошел к Элен.
В этот момент ее телефон зазвонил. Она вытащила его из кармана и увидела на дисплее номер Антонио. Элен решила его отключить, из-за волнения она просто забыла сделать это раньше. Торальф недовольно смотрел на нее. Она понимала, что ее смущение заметно. Слава богу, Торальф решил не заострять на этом внимание. Он взял ее левую руку и согнул в локте под нужным углом.
– Не прижимай руку и старайся не раскачиваться при ходьбе. Держи кулак не ниже уровня локтя. Сокол всегда стремится сесть повыше. Если опустишь кулак, он сразу же переберется к тебе на плечо и станет хлопать крыльями, ведь ты будешь держать его на поводке. – Элен кивнула, и Торальф продолжил: – Нужно, чтобы сокол сидел спокойно. Если он начнет бить крыльями, ты можешь от страха выпустить поводок. Все, поехали. И еще одно. Запомни: никогда не подходи к соколу сзади и следи за тем, чтобы ветер не дул сзади на его оперение. Ему это очень не нравится. Возьми кусочек мяса. Держи его крепко большим пальцем и медленно подойди к соколу.
Торальф погладил ее по плечу и подбадривающе кивнул. Это было знаком, что дальше она должна действовать сама.
Элен убрала левую руку, которая была без перчатки, за спину и сделала глубокий вдох. Она наклонилась к соколу и протянула ему правую руку. Тот внимательно посмотрел на нее, чуть склонив голову набок. Он уже давно заметил кусочек мяса в руке у Элен.
– Сейчас он попытается достать его клювом. Держи крепко и не волнуйся! – Действительно, сокол; пару раз попробовал вырвать кусок мяса у Элен, а потом осторожно поставил одну лапу ей на руку – так он был ближе к мясу. Элен очень нервничала, но Торальф ее успокаивал.
– Хорошо. Держи крепче! Когда он сядет тебе на руку, возьми поводок большим и указательным пальцами.
Сокол вскочил обеими лапами на ее кулак. Элен не знала, что делать дальше, и растерянно смотрела на Торальфа. Он улыбнулся и сказал:
– Теперь можешь дать ему мясо. Возьми поводок и поднимись.
Элен выпрямилась.
– Не забывай держать руку не ниже уровня локтя! – напомнил Торальф.
Он привычным движением надел шоры на черного сокола, посадил белого к себе на руку, и они вышли во двор. Элен шла немного неуверенно и очень старалась ступать осторожно. Они медленно прошли по дорожке к лесу.
– Ну как?
Элен не могла скрыть довольной улыбки.
– Сложно?
Она покачала головой.
Торальф показал на камни вдалеке.
– Мы пойдем туда и еще потренируемся. Когда ты получше это освоишь, то возьмешь белого.
Они посадили птиц на камни, и Элен внимательно присмотрелась к белому соколу. Он был действительно беспокойнее черного – видно, что он молодой и задиристый.
– А у них есть имена?
– Нет, я не могу придумать столько имен.
– Тогда давай назовем белого Коко.
– Коко? – переспросил Торальф.
– Да, он выглядит так, как будто его зовут Коко.
Торальф положил руку ей на плечи.
– Может, ты и права. Хорошо. Сегодня ты научишься держать Коко на руке.
Было тепло, и они провели на свежем воздухе весь день, пока не стемнело. Черному и белому соколу они дали передохнуть, и Торальф принес сапсана, уже обученного и ручного. Он хотел показать Элен, как птиц учат распознавать дичь.
Элен рассмотрела сапсана. У него были иссиня-черные перья и такие же когти. Вид птицы внушал уважение. Торальф сказал, что это самка.
– Как ты это определяешь?
– Во-первых, по размеру. Самки на треть больше самцов. И они ценнее. Как и у людей.
Элен с интересом наблюдала, как Торальф надевает шоры на голову птицы. Сначала сокол сидел спокойно, а потом устремил взгляд черных глаз вдаль, взъерошил перья и захлопал крыльями. Торальф легким движением, стряхивая, отпустил его в воздух.
– Со временем начинаешь чувствовать, когда сокол хочет взлететь. Он как будто становится легче.
Элен и Торальф наблюдали за соколом, который кругами поднимался ввысь.
– Это называется «садиться на круги».
Его взгляд был устремлен на сокола, лицо омрачилось.
– Если у нас вообще до этого дойдет и сокол не улетит.
Элен посмотрела, чтобы понять, что он имеет в виду.
В этот момент Торальф выругался:
– Черт! Представление отменяется.
– Что?
– Он должен был сразу взлететь вверх и оказаться прямо надо мной. А он продолжает кружить. Это значит, что он уже слишком высоко и до меня ему больше нет дела. Если бы я не так хорошо его знал, то решил бы, что настал самый неприятный для сокольничих момент, когда понимаешь, что сокол – свободная птица. Позже ты его уже никогда не увидишь. Если он начинает вот так планировать, значит, у него нет желания ни охотиться, ни выполнять мои команды. Он просто наслаждается полетом.
– И что же делать?
Торальф наблюдал за соколом в бинокль.
– Уже поздно приманивать его. Надо ждать. Я этого и боялся. Он долгое время не летал, а свежий вечерний воздух соколов опьяняет. Они расправляют крылья, и их несет ветер.
– Случалось, чтобы ты терял соколов вот так?
– Конечно. Это довольно часто бывает. – Он улыбнулся ей. – С ними как с женщинами. Если сразу им не покажешь, что ты как мужчина из себя представляешь, их и след простыл. – Элен на это только улыбнулась, и Торальф спросил: – А ты почему еще здесь?
– По той же причине, что и твои соколы. Потому что ты каждый день кормишь меня.
Он негодующе посмотрел на нее и всплеснул руками:
– Что? Больше я ни на что не гожусь?
Элен отступила на несколько шагов и сказала:
– Откуда мне знать? У тебя же нет для меня времени.
– Врешь и не краснеешь! – Помолчав, он сказал: – А чем бы мы занялись, если бы я нашел для тебя время?
– Я бы точно что-нибудь придумала, – сказала Элен с вызовом. – Что-то такое, чего бы ты в жизни не сделал.
– Например?
– Видишь, ты даже догадаться не можешь. А спрашиваешь, на что годишься!
– Ну и наглость! Сейчас же подойди сюда.
– Не подойду. Зачем? – Элен не могла больше сдержать улыбки.
– Я привык, чтобы меня слушались с первого раза. Иногда и взгляда бывает достаточно.
Элен расхохоталась.
– Да, я заметила. – Она указала в небо, где парил сокол.
Это стало последней каплей. Торальф одним прыжком оказался рядом с Элен и хотел было схватить ее за рукав, но она увернулась и спряталась за деревом. Торальф попробовал ее поймать, но не тут-то было. Они бегали, как подростки, среди деревьев, пока не остановились перевести дыхание и Торальф не заключил Элен в объятия. Он убрал прядь волос с ее лица и спросил:
– Ну а для поцелуя я гожусь?
Ее улыбка, казалось, застыла, и она закрыла глаза. Они исступленно целовались, и им было наплевать, что кто-то может их увидеть. Спустя вечность Элен оторвалась от губ Торальфа.
– Знаешь, что ты замечательная? – прошептал он и приподнял ее подбородок. – А когда ты улыбаешься, на щеке появляется такая соблазнительная ямочка. Меня тысячу раз за день в жар и в холод бросает, когда ты так смотришь.
Она закрыла глаза и еще крепче прижалась к нему.
– Ты особенный! Я восхищаюсь, когда вижу, как ты ухаживаешь за птицами.
Торальф притворно нахмурился:
– Чем же это все закончится?
Элен отстранилась, чтобы взглянуть ему в глаза, и сказала:
– Чем закончится, не знаю. Но надеюсь, что не закончится никогда.
Торальф снова прижал ее к себе и нежно поцеловал. Потом взял за руку и повел к дереву. Он уже давно заметил, что сокол расположился неподалеку. Он приготовил приманку, положив на вабило кусочек мяса, и показал ее соколу. Когда тот стал медленно спускаться, Торальф бросил вабило на землю. Пока сокол лакомился мясом, Торальф приготовил второй кусочек. Он осторожно вытащил вабило из когтей птицы, и сокол перебрался к нему на руку.
Вечером позвонил Антонио. Это была уже не первая попытка, и он был ужасно зол: Элен давно должна была позвонить ему по поводу нового проекта. Но не это было главное. Антонио сообщил, что Элен попала под сокращение в телекомпании, где работала. Причина в том, что решено вообще закрыть передачу о путешествиях. Элен эта новость, конечно, расстроила, но не потрясла. И это еще больше рассердило темпераментного Антонио.
– Ты уже две недели неизвестно где околачиваешься, а здесь все идет кувырком. Ты долго еще собираешься отсутствовать? Где ты вообще? Я не шучу, пора объяснить, чем ты там занимаешься.
Элен, как ни странно, вовсе не задели его обвинения.
– Тебя не касается, где я нахожусь и чем занимаюсь.
– Я не понял, Элен. Речь о твоей карьере, а ты вторую неделю кувыркаешься с кем-то в постели. Очнись!
– Так, хватит уже! Выбирай выражения, Антонио! Я ни с кем нигде не кувыркаюсь. А если даже и так, то тебя это не должно волновать.
– Вот как? Меня это не должно волновать? Мы же сидим в одной лодке. С твоей стороны безответственно бросать меня на произвол судьбы.
– Я не бросала тебя на произвол судьбы.
– А как прикажешь это называть? – не унимался он. – Единственное, на что я надеюсь, так это то, что ты вернешься с новой статьей!
– Антонио, оставь эти мысли. Я здесь по личному делу. – В голосе Элен зазвучал металл. – И думать забудь!
Антонио едва не потерял дар речи.
– Вот оно что! По личному делу! Мадемуазель желает отдохнуть. Была бы от этого хоть какая-то польза! Это же глупо – отсиживаться в углу, когда весь мир стоит на ушах! Что с тобой? Если ты решила продолжать вояж, я с тобой больше не работаю.
– Знаешь, Антонио, ты просто злишься, что я не докладываю тебе о каждом своем шаге.
– Естественно. Это значит, что ты мне не доверяешь! Элен, – сказал он немного спокойнее, – ты же знаешь, что я не принимаю решений без согласования с тобой. Ты могла хотя бы сказать, когда вернешься.
– Хорошо. Только пообещай, что никому не расскажешь.
– Само собой, ты же знаешь.
Элен прервала его:
– Пообещай!
– Я тебе обещаю! Рот на замке. Могила.
– Я на севере страны.
– И чем ты занята? Делаешь себе силиконовую грудь?
– А разве она мне нужна? – Элен пыталась вести разговор в более спокойных тонах, но Антонио продолжал бесноваться.
– Давай, колись!
– Недавно я кое с кем познакомилась. – Элен задумалась, насколько ему можно доверять.
– Я же говорил!
– Это не то, что ты думаешь. Я здесь с сокольничим.
– С сокольничим? – Антонио не хватало слов. – Что еще за чертов сокольничий?
– Антонио! Я знала, что ты неправильно все поймешь. – Элен подозревала, что не стоило ему ничего рассказывать. По правде говоря, она и сама не очень хорошо понимала, почему здесь.
– Хорошо. Сокольничий. Ладно. И сколько ты еще там пробудешь?
Элен рассмеялась.
– Неделю.
– Хорошо. Неделю. Но потом ты мне расскажешь, что все это значит!
– Или не расскажу.
– Элен, не отвлекайся от главного! Я не буду тебе звонить, потому что мне это неинтересно.
– Тогда звонить буду я! – заявила она не терпящим возражений тоном.
Антонио молчал. Он, должно быть, понял, что дальнейший спор бессмыслен.
– Не сердись! Я первый раз за все время немножко подумала о себе. И мне здесь хорошо. Пожалуйста, постарайся меня понять!
– Не могу, Элен. Позвони сразу, как приедешь! И завтра же займись новым проектом, поняла?
– Хорошо. Я пришлю тебе и-мэйл, ладно?
– Да. Спокойной ночи. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь!
«Да я больше в этой жизни ничего не знаю», – подумала Элен. Но вслух сказала:
– Спокойной ночи!
В эту ночь Элен не спалось. Она закрывала глаза и чувствовала, как Торальф прикасается к ее волосам. Она вынуждена была признаться себе, что влюбилась. И вдруг она очень ясно осознала, что быть здесь – единственно правильное решение. Рядом с Торальфом она чувствовала жизнь острее, с ней никогда не было ничего подобного. Она как будто попала в сказку.
Глава 12
На следующий день Торальф постучал в дверь кабинета. Элен была там одна.
– Извини, я не хотел отвлекать тебя от жизненно важных телефонных звонков и проектов, но только Коко этого не понимает. Он ждет нас обоих.
Элен рассеянно смотрела на него. Она только что поговорила со знакомым редактором, и тот подтвердил нерадостные новости относительно ее работы на телевидении. Программы о путешествиях упразднены. Она должна быть рада, что ей выплатят причитающийся гонорар. Потому как уже стало традицией сокращать работников или просто не выплачивать им деньги, если в силу форс-мажорных обстоятельств на телевидении вынуждены были менять сетку вещания. И в первую очередь это ощущали на себе внештатные сотрудники.
– Еще десять минут. Иди, я догоню. – И она перевела взгляд на монитор.
Торальф понял, что что-то случилось. Он постоял немного в дверях и вышел.
Через пятнадцать минут Элен, накинув теплый свитер, пришла на поляну, где Торальф занимался с соколами.
– Извини, не могла раньше. Еще со вчерашнего дня оставалась работа.
Он внимательно посмотрел на нее.
– Ничего страшного. Я могу обойтись. Я просто думал, что тебе будет интересно. Но я могу справиться самостоятельно. Вчерашнее обещание ни к чему тебя не обязывает.
Элен выслушала его, нахмурившись, и направилась к Коко. Сегодня он был намного спокойнее и, казалось, уже привык к шорам. Ей очень хотелось погладить птицу по белоснежным перьям, но она не решилась и вместо этого надела перчатку, которая лежала тут же.
Торальф, сидя на корточках неподалеку от птиц, разрезал мясо на маленькие кусочки.
– Не возьмешь его на руку? – спросил он как бы между прочим. Элен перевела взгляд с птицы на Торальфа, но тот не реагировал, и Элен, собрав волю в кулак, подошла к Коко.
Она взяла кусочек мяса и старалась ступать очень осторожно, так, как учил Торальф. Впервые его не было рядом, чтобы как-то ее поправить или подбодрить. Вскоре Коко уже сидел на ее руке, медленно поворачиваясь из стороны в сторону. Элен была так горда собой, что не могла сдержать улыбки.
Торальф попросил ее перейти поляну. Она послушалась. Тогда он сказал, что нужно слегка опустить руку, а потом поднять, чтобы сокол взлетел. Элен взволнованно кивнула и стала ждать знака от Торальфа. Его все не было, и Элен мучалась нетерпением.
– Ты ничего не забыла? – спросил он.
Элен посмотрела на сокола, потом на себя и наконец перевела сердитый взгляд на Торальфа.
– А где шоры?
– Ой, да! Конечно! Но…
Она в сомнении покачала головой, но Торальф кивнул ей:
– У тебя все получится.
– Я не знаю!
– Ты вчера много раз видела, как это делается. Тут нет ничего сложного.
Впервые Элен почувствовала какое-то напряжение. Она понимала, что Торальфу ничего не стоило ей помочь. Но если она сейчас посадит сокола на место, то выставит себя на посмешище. Можно будет сразу собирать чемоданы. Поэтому она свободной рукой расстегнула ремешок, глубоко вдохнула и натянула шоры на голову птице. Ей показалось, что это длилось вечность. Времени для раздумий не было, потому что сокол уже начал волноваться. В руках Торальфа Элен увидела приманку.
Коко плотно прижал крылья к бокам, оттолкнулся и полетел. Элен непроизвольно втянула голову в плечи. Все получилось так быстро, что она даже не успела поднять руку.
Коко бросился на приманку. Но как только он собрался ударить мясо клювом, Торальф сразу же его убрал. Сокол поднялся в воздух и начал кружить у него над головой, но он приманил птицу к себе.
Так повторилось еще несколько раз, а потом Торальф сказал, что сейчас сокол должен сесть на руку Элен. Она испугалась. Он убрал приманку и подошел к ней.
– Все не так сложно, как кажется. Сокол невысоко. Когда он приземлится, сильного удара не будет.
– Мне кажется, я не смогу.
Нет, это ей не по силам. Отпускать сокола с руки – еще ладно, но это – нет. А если он заденет лицо? Это все-таки хищная птица.
Но Торальф не отступал.
– Ты сможешь! Ничего такого в этом нет!
Он дал Элен кусочек мяса. Коко все еще кружил над ними. Элен спросила:
– Ты встанешь рядом со мной? На всякий случай.
– Да, я буду поблизости.
Сокол кружил на расстоянии метров пятидесяти от земли. Торальф подал ему какой-то знак и крикнул Элен:
– Вытяни руку! Раскрой ладонь!
Сокол камнем падал на землю. Элен увидела его клюв, направленный прямо на нее, зажмурилась и отпрянула. Когда она открыла глаза, Коко уже сидел у нее на руке и рвал кусок мяса. Впервые в жизни она увидела, какую скорость могут развивать соколы. Его падение длилось не более пяти секунд.
– Видишь, все получилось, – сказал Торальф, отошел на другую сторону поляны и достал приманку.
Они повторили упражнение раз двадцать, пока Коко не устал. В последний раз он схватил приманку в воздухе. Так, как потом должен будет поступать со своей добычей. Пока сокол доедал последний кусочек мяса, Торальф закрепил на его лапе поводок, чтобы исключить возможность того, что сытая птица улетит и больше не вернется. Сокол, очевидно, решил, что хозяин собирается отнять у него еду, и разволновался. Элен смотрела, как Торальф что-то шепчет ему, пытаясь успокоить. Сердце ее сжималось: сколько любви отдает он соколам!
Торальф посадил птиц в вольеры. Элен собиралась, как обычно, подождать его, но он сказал:
– Ты можешь идти, у меня еще кое-какие дела. Увидимся за ужином.
Элен удивилась, не понимая перемены в нем. Его обидело ее поведение в кабинете Марка?
– Хорошо. До скорого.
Он ничего не ответил и даже не посмотрел ей вслед.
Марк, Сильвия и Элен сидели за столом, на их тарелках уже лежало жаркое, когда наконец появился Торальф.
– Где ты ходишь? Считаешь себя привилегированным членом семьи? Мы тебя давно ждем, между прочим, – сказал Марк, насмешливо глядя на него.
Торальф отрезал:
– У меня были дела.
Сильвия бросила на Марка взволнованный взгляд. Тот спросил:
– Что-то не ладится?
– Нет, все нормально. С белым соколом нужно еще дня два поработать. Только, боюсь, Элен не увидит его первую охоту.
Элен удивленно посмотрела на него, но Торальф избегал ее взгляда.
Марк сказал:
– Ничего страшного. Возьмем на охоту какую-нибудь из моих птиц. – И добавил, обращаясь к Элен: – Ты ведь согласна, правда?
Элен не знала, что ответить.
– Да… конечно. Но не стоит беспокоиться из-за меня. Я и так столько уже увидела! Если с охотой не получится, ничего страшного.
– Когда ты улетаешь? – спросил Марк.
– В воскресенье.
– Тогда в субботу и поохотимся. Торальф, что скажешь?
Он пробурчал, не отрывая взгляда от тарелки:
– Да, можно.
Марк нахмурился. Что происходит, он, похоже, понимал не больше Элен.
После некоторого молчания Марк сказал:
– Прошу прощения. Мне нужно поработать. – И встал из-за стола.
Элен вызвалась помочь Сильвии. Торальф тоже вышел из столовой. Сильвия спросила:
– Что это с ним?
Элен пожала плечами.
– Не знаю. Он весь день сегодня какой-то странный.
Она попрощалась и направилась в свою комнату. Спускаясь по лестнице, Элен услышала голоса.
– Ты сам ее отталкиваешь. Я же вижу. Она ни в чем не виновата. Дело не в ней, а в тебе.
Элен никогда не слышала, чтобы Марк разговаривал так резко. Она услышала, что кто-то направился к двери, и поняла, что сейчас ее поймают подслушивающей. Но вдруг она услышала крик Марка:
– Куда пошел, черт тебя возьми? Не поворачивайся спиной, когда с тобой разговаривают! Я этого так не оставлю.
Раздался звук падающего предмета. Крики прекратились, и Элен услышала голос Торальфа:
– Что ты так не оставишь?
– Я уже давно тебя знаю, и знаю, какие у тебя отношения с женщинами.
– И какие же?
– Да никаких! Ты их просто к себе не подпускаешь. Но на этот раз, дорогой мой, чувства затуманили тебе мозги. Что сказать? Слава Богу, нашлась женщина, которой это удалось.
Торальф рассмеялся.
– Как ты можешь об этом судить?
– Потому что я тебя тысячу лет знаю. Потому что и видел вас вдвоем. Два дня назад, на поляне. Меня не проведешь! Ты попался, дорогой мой! Ты у нее на крючке.
Элен было интересно, что ответит Торальф, но снова заговорил Марк:
– Господи, да не убегай ты от женщины. Хоть раз в жизни! Я же не говорю: бери всех. Я говорю только об этой. Если ты сейчас не решишься, значит, никогда не любил. А значит, и не жил!
Торальф молчал.
– Да, соколы – это наша жизнь. Но Элен не потребует от тебя от них отказаться.
– Марк! – голос Торальфа звучал хрипло. – Она живет в другом мире! Через неделю она о нас забудет.
Было слышно, как отодвинули стул. Потом Марк сказал:
– Просто возьми и спроси ее. Если хочешь знать мое мнение, ты ошибаешься! – И после паузы добавил: – Ты не видел, как блестят ее глаза, когда она говорит о тебе. В них восхищение и любовь.
Торальф прервал его:
– Вы говорите обо мне?
– Да, мы говорим. Мы по нескольку часов в день сидим друг напротив друга. У нее серьезные неприятности. Проблемы на работе. С кем она может об этом поговорить? С тобой? Да ты сам с собой не можешь разобраться.
Элен услышала шага, сбежала по ступенькам и оказалась на улице. Воздух приятно освежал, мысли постепенно прояснялись.
Когда она стояла у двери своей комнаты, собираясь войти, в коридоре появился Торальф. Она постаралась держаться как ни в чем не бывало. Торальф остановился рядом.
– Элен, у тебя что-то случилось?
Она изумленно посмотрела на него:
– У меня что-то случилось? По-моему, это ты сегодня ходишь насупившись, слова из тебя не вытянешь.
Торальф не поддался на провокацию. Он спросил подчеркнуто мягко:
– Тебя что-то беспокоит. Может, я могу чем-то помочь?
– Спасибо за заботу, но ты ничем мне не поможешь.
Он поджал губы.
– Ну конечно. Ты же у нас сильная, тебе никто не нужен. Как только я мог такое подумать!
Он ушел, оставив Элен в полном смятении. Просто в бешенстве. Из-за него? Из-за себя? Точно она не знала.
Она зажгла свечу, легла на кровать. Что же его так разозлило? Действительно ли тот инцидент в кабинете? Но она не сделала ничего дурного. У нее и так достаточно хлопот. Элен даже подумать боялась, что творится сейчас дома, и хотела насладиться последними днями пребывания в замке. Не хватало ей еще этих обид. Элен представила себе, как пройдет завтрашний день. Насколько она знает Торальфа, он будет продолжать дуться и делать вид, что не замечает ее, если только она не поговорит с ним сегодня.
Она задула свечу и немного посидела в темноте, глядя на горящие в камине поленья. Что она ему скажет? Не важно, что-нибудь придумает.
Элен неслышно прокралась по коридору к комнате Торальфа и прислушалась: оттуда не доносилось никаких звуков. Элен робко постучала, услышала громкое «Войдите!» и медленно нажала на ручку.
В комнате был полумрак. Торальф лежал на постели. Горел только ночник, при свете которого он читал. Торальф отложил книгу в сторону, увидев на пороге Элен.
– Ты? – спросил он изумленно.
– Не помешаю?
– Нет, что ты. Проходи! – Он поднялся за вторым бокалом. – Хочешь?
– С удовольствием.
Она, смущаясь, стояла посередине комнаты. Торальф подал ей бокал и указал на кресло:
– Присаживайся!
Элен осталась стоять. Тогда Торальф зажег свечу и сел на кровать. Элен вспомнилась ночь в отеле.
Торальф молча поднял бокал. Элен вдруг почувствовала себя школьницей. Она сделала глоток вина и сказала:
– Я не знаю, что произошло. Почему вдруг все стало не так? Если я в этом виновата, то прости!
Он внимательно смотрел на нее.
– Никто не виноват. Просто я вижу, что тебя что-то беспокоит, и мне непонятно, почему ты не хочешь об этом рассказать. Ты, конечно, не обязана этого делать, но если что-то случилось и ты должна уехать раньше, тогда скажи! Ты не должна оставаться здесь, если не хочешь.
– Но я хочу остаться! Очень хочу.
Торальф поставил бокал и взял ее за руку.
– Подойди. Сядь, пожалуйста! – Он усадил ее рядом с собой на кровать.
– Вчера вечером ты работала в кабинете, а я был на кухне. Дверь была открыта, и я услышал ваш телефонный разговор. Я не хотел подслушивать, просто не услышать его было невозможно.
Теперь Элен наконец поняла, в чем дело. Конечно, ее тон насторожил его. Так она говорила только тогда, когда речь шла о работе. Он никогда не видел ее такой жесткой.
– Да, у меня неприятности. Я потеряла хорошую работу. И мой менеджер в бешенстве, потому что не знает, где я.
Он медленно отпустил ее руки и прислонился к стене.
– Тогда лети завтра, если так нужно.
Элен робко посмотрела на него.
– Торальф, я знаю, что не нужна тебе. Признайся, ты и так слишком долго меня терпишь. Ты, конечно, будешь рад, если я завтра улечу.
– Нет! Ничего подобного! Ты неправильно меня поняла! Я очень рад, что ты здесь, со мной. – Повисла напряженная, невыносимо длинная пауза. Торальф прошептал: – Наоборот, мне хочется, чтобы…
– Правда? – Элен затаила дыхание. Ее пальцы сжимали ножку бокала.
Торальф посмотрел ей прямо в глаза.
– Мне хотелось бы, чтобы ты осталась!
Она не могла промолвить и слова. Торальф закинул руки за голову.
– Элен, я сдаюсь. Я действительно не могу больше выносить твое присутствие. И не потому, что оно мне неприятно. А потому что желание прикоснуться к тебе слишком велико.
Элен склонилась над ним. Одной рукой он обнял ее за талию, другой погладил по волосам. Элен закрыла глаза и прикоснулась губами к его губам. Она и сама боролась с желанием. Но зачем? В эту минуту она поняла, что он чувствует то же самое, причем так же сильно. Своими поцелуями она будила в нем еще большую страсть.
