Текст книги "Обрученная с розой"

Автор книги: Симона Вилар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Симона Вилар
Обрученная с розой

Увертюра

Пятнадцатое столетие в Европе клокотало, как адский котел. Все еще продолжалась Столетняя война между Францией и Англией, гражданские смуты терзали пиренейские королевства, войны гуситов разоряли Чехию, менялись династии и плелись интриги в государствах севера Италии, и весь западный мир будоражил великий раскол, когда многочисленные папы и антипапы предавали хуле и анафеме друг друга и лишь костры инквизиции да непоколебимая вера истерзанных человеческих сердец удерживали твердыню католической церкви.

Именно в это время в Англии вспыхнула еще одна кровавая междоусобица, получившая примечательное и поэтическое название – война Алой и Белой Роз. Два могущественных дома – Ланкастеров и Йорков – вели ее, не считаясь ни с какими потерями. В гербе Ланкастеров пылала Алая Роза, в гербе Йорков – царственный Белый Розан.

Но причины этой войны возникли задолго до того. У одного из самых мудрых государей Англии Эдуарда III Плантагенета и его супруги Филиппы Генеггау было семь сыновей. После Эдуарда III, который правил полстолетия, на трон взошел его внук от старшего сына – Ричард II. Это был самовлюбленный тиран, неглупый, но полный гордыни и жестокий. Вскоре его сверг с престола сын четвертого из семи сыновей Эдуарда III – Генрих Болинброк, который был коронован под именем Генриха IV Ланкастера. Один из множества внуков Эдуарда Плантагенета, он имел на корону не более и не менее прав, чем прочие потомки великого короля, и завладел ею лишь по праву сильного и удачливого.

Так Ланкастеры положили начало новой династии. Ее первые короли – Генрих IV и Генрих V – укрепили свою власть, проводя жестокую внутреннюю политику и стяжав Англии воинскую славу. Генрих V, покорив большую часть Франции, увенчал голову своего сына, тоже Генриха, двумя коронами – Английской и Французской. Но король-завоеватель умер, когда его сыну исполнилось всего девять месяцев от роду. Война на континенте продолжалась, однако поражение следовало за поражением и все яснее становилось, что бог войны отвернулся от англичан.

У короля-мальчика и в Англии почва уходила из-под ног. Он рос под опекой двух дядьев-протекторов и не смог, будучи уже взрослым, научиться самостоятельно вести государственный корабль. От природы слабый и безвольный, он был создан скорее для молитв в тиши кельи, нежели для управления неспокойным королевством.

А между тем в Англии жил человек, чья популярность росла столь же быстро, сколь быстро падал престиж короля. Это был Ричард Плантагенет, герцог Йоркский. Сильный, рассудительный, наделенный многими талантами, он имел неоспоримые права на корону, так как являлся потомком по женской линии второго из сыновей Эдуарда III. Кроме того, он был одним из богатейших людей в стране, наследником земель Йорков, Кембриджа и Мортимера, а его супруга происходила из влиятельного рода Невилей, которые имели значительный вес в палате лордов и безоговорочно поддерживали Ричарда Йорка. Во взбаламученной расправами над лоллардами[1]1
  Лолларды– участники крестьянского движения, принявшего антикатолический характер. Подвергались жестоким гонениям как еретики.


[Закрыть] и истощенной эпидемиями стране он стал особенно широко известен после своих побед в Ирландии.

Тогда еще никто открыто не заговаривал о смене династии, и только сам Ричард Йорк, глядя на бледное, вечно утомленное лицо короля, задумывался – почему он, а не я? – и начинал осторожно подбирать сторонников, мастерски нанизывая звенья интриг.

Именно в это время при английском дворе появилась французская принцесса Маргарита Анжуйская. Она была ослепительно хороша: ее черные глаза метали молнии, речь была свободна и остроумна, смех нескромен, но движения исполнены величавой грации. Ее сватали Генриху те, кто устал от нескончаемой войны с Францией, и этот брак должен был послужить залогом мира между двумя королевствами. Оторвавшись от книг и молитв, король внезапно охмелел от страсти и совершил тот безумный поступок, который отвратил от него немало английской знати.

Маргарита Анжуйская, близкая родственница короля Франции и дочь герцога Рене Анжуйского, лишившегося всех своих владений в результате военных действий англичан, была бедной невестой. Однако ослепленного любовью Генриха это вовсе не заботило. Скорее наоборот: не размышляя, он вернул Франции, и в частности отцу Маргариты, завоеванные англичанами владения – герцогство Анжуйское и графство Мэн. Лорды роптали, но Генрих упивался красотой юной супруги.

Между тем герцог Йоркский начал открыто домогаться трона, упирая на то, что честолюбивая королева-иноземка, разделавшись с обоими дядьями-протекторами, передала всю власть в руки своего фаворита, белокурого красавца графа Суффолка. Король слепо доверял Маргарите и не видел, что по сути дела страной правит заносчивый Суффолк.

Однако так не могло продолжаться бесконечно. Суффолк и его власть вскоре стали ненавистны англичанам, а Йорк тем временем тайно разжигал недоверие к слабодушному Генриху Ланкастеру, не способному управлять страной твердой рукой.

Но результат оказался вовсе не тем, которого добивался Йорк. Не слабодушный Генрих пал, а Суффолк был изгнан и некоторое время спустя погиб от рук пиратов на морском побережье.

Маргарита скорбела недолго и вскоре утешилась с другим красавцем, герцогом Сомерсетом, который добился даже большего, чем его предшественник. Оставаясь любовником королевы, он сумел сделаться ближайшим другом короля и фактическим правителем Англии.

И только теперь все противники Ланкастеров и Сомерсета сплотились вокруг того, в чьем гербе была Белая Роза, – Ричарда Йорка. Ввиду бездетности Генриха и Маргариты он стал добиваться, чтобы парламент признал его наследником престола. Слабовольный Генрих уступил. Честолюбивая, умная и коварная Маргарита сразу разгадала тот чудовищный подкоп, что вел под ее трон ненавидимый ею северный Йорк. Ответ ее был прост: она рожает сына, наследного принца Эдуарда.

Йорк и его сторонники берутся доказать, что ребенок незаконнорожденный, и открывают королю Генриху глаза на любовные похождения его супруги. Но Маргарита не настолько глупа, чтобы оступиться на столь опасном месте. Ее сын – Ланкастер, и главное доказательство – сходство его с царственным отцом, которое небо даровало малютке Эдуарду. Однако слабый духом Генрих VI трагически воспринял известие о неверности жены. От своего деда по материнской линии Карла IV Французского, впавшего, как известно, в безумие, он унаследовал нездоровую психику, а его слабый рассудок и ранее давал заметные сбои. Теперь же его разум окончательно помутился.

Какое-то время королева и ее приверженцы держали безумие короля в тайне. Однако вскоре остро встал вопрос о назначении регента, и, хотя Маргарита и Сомерсет всячески затягивали дело, парламент назначил Йорка правителем королевства.

И все же гордая королева, едва оправившись после родов, пожелала сама встать во главе государства и повела против могущественного герцога закулисную политическую борьбу. Она подготовила документ, подтверждающий ее права на регентство, а ее сторонники начали усиленно вооружаться.

Неожиданно слабоумный Генрих почувствовал себя лучше. Речь его вновь разумна, движения осмысленны. Он понимает, в каком положении страна, и, решительно отказавшись от всякой опеки, берет бразды правления в свои руки. Возможно, это был единственный просвет перед сгущающимся мраком кровопролитной войны. Казалось, небеса даровали людям луч надежды. Но – поздно… Страсти слишком накалены. Ричард Йорк, чувствуя за собой силу и утомившись ждать, начинает боевые действия. Алая и Белая Розы сошлись в поединке!

В битве при Сент-Олбэнсе Йорк с блеском сокрушает королевское войско. Его ненавистный соперник и любимец Маргариты, кудрявый герцог Сомерсет зверски убит. Сложили головы благородные сторонники Ланкастерского дома – Клиффорд, Бэкингем, Нортумберленд, Уилтшир. И в этой же битве взошла звезда Ричарда Невиля, графа Уорвика. Дерзкий, умный, смелый, он с самого начала вместе со своим отцом, герцогом Солсбери, стоял за партию Йорка. Он происходил из благородного дома Невилей, считавшегося одним из самых аристократических родов королевства. Его красавица тетушка Сесилия была замужем за Ричардом Йорком, и Уорвик – племянник и любимец главы партии Белой Розы – бесстрашно сражался за своего патрона. Кроме того, граф был честолюбив: ведь одержи верх Йорк, и он станет членом семьи короля Англии.

В этой битве, начавшейся не совсем удачно для Белой Розы, Уорвик сумел в корне изменить ситуацию. С небольшим отрядом он совершил стремительный обходной маневр и, зайдя с тылу, посеял панику в рядах Алой Розы. За какие-то полчаса королевские войска были смяты, а Уорвик, прорубив мечом просеку в толпе врагов, ворвался в королевский шатер и захватил в плен Генриха VI.

Король был настолько испуган, что вновь начал заговариваться. Он безропотно подписал все бумаги, какие предложил ему Йорк, и герцог Ричард вновь стал протектором и наследником престола, хотя и сохранил из милосердия за жалким Генрихом корону – до конца дней последнего.

Так бы все и оставалось, если бы женой Генриха была не Маргарита Анжуйская. Собрав измотанные войска, она потеснила Йорка, освободила мужа и, отменив протекторат, сама встала во главе государства. В этой хрупкой, миниатюрной женщине таилась неукротимая душа воина. Не будь ее, уже давно утратил бы корону Генрих. Именно она вдохновляла воинов в битвах, и, едва завидев эту прекрасную фурию на вороном коне, они бесстрашно шли навстречу врагу с ее именем на устах.

А война все тянулась. Лились реки крови, рыцари истребляли друг друга ради чужих честолюбивых замыслов. Корысть правила в этой кровавой бойне, и воины, забыв о чести, переходили на сторону той партии, которая брала верх, и тут же оставляли ее ряды, если позиция этой партии ослабевала. Поговаривали, что многие рыцари засыпали сторонниками Алой Розы, а просыпались приверженцами Белой. Даже в истории древних народов не было такой жестокой и бессмысленной вражды.

Еще дважды жалкого Генриха брал в плен Ричард Невиль. Он, словно коршун, охотился за ним, но всякий раз Маргарита отбивала короля.

Однажды, спрыгнув с седла и бросив поводья слуге, Уорвик заметил:

– Не будь я так влюблен в собственную жену, я бы потерял голову от королевы. Эта женщина достойна того, чтобы вся Англия стала перед ней на колени.

Эти слова немедленно передали Йорку. Тот нахмурился, но промолчал. Слишком уж важным козырем в его руках был граф Уорвик.

…Стоял дождливый декабрь 1460 года. Близ городка Уэйкфилда, несмотря на проливной дождь, шла жестокая сеча. Лазутчики донесли королеве, что неподалеку, в замке Сендель, Йорк оставил своего младшего сына – двенадцатилетнего Эдмунда – с небольшой охраной.

Блистающие глаза Маргариты зловеще сузились:

– Доставить ко мне мальчишку!

Через час юный Эдмунд стоял перед королевой. Она с улыбкой окинула его взглядом. Мальчик был связан, одно плечо в запекшейся крови, из глаз струились крупные слезы. Маргарита знала: слабым местом Йорка, его ахиллесовой пятой была безграничная любовь к сыновьям. Особенно к этому, самому младшему, – красивому мальчику.

– Пусть Йорку сообщат, что его щенок в моих руках.

Для герцога это был страшный удар. Словно обезумев, он бросился на врагов, пытаясь пробиться к сыну. Однако силы были неравны, и в конце концов герцог оказался окруженным со всех сторон ланкастерцами. Конь его пал. Стоя на трупе животного, он продолжал сражаться, пока не рухнул на землю, оглушенный ударом боевой палицы.

Маргарита была ослеплена ненавистью. По ее приказу на глазах едва пришедшего в себя герцога зверски казнили его сына, а королева, наслаждаясь отчаянием Йорка, шутила и смеялась. Затем был обезглавлен и сам герцог, а его голова в бумажной короне выставлена на пике над воротами его родового города Йорка.

Казалось бы, долгожданная победа: Маргарита и ее сторонники отправляются в Лондон и освобождают короля Генриха из плена.

Но ликование Ланкастеров продлилось недолго. Сыновья Ричарда Йорка – Эдуард, Джордж и Ричард – продолжили борьбу. И все же подлинным вождем йоркистов стал граф Уорвик. Закаленный солдат, щедрый и обходительный вельможа, порой излишне вспыльчивый, но всегда справедливый, он считался первым человеком в королевстве, и рядом с ним даже первый претендент на трон Эдуард Йорк, за которого ратовал граф, выглядел довольно бледно.

Королева Маргарита видела в нем самого опасного противника, так как вражда между ними тянулась с тех пор, как парламент назначил Уорвика лордом-адмиралом Англии и губернатором Кале. Он всегда вел себя слишком твердо и независимо, что злило королеву. Когда же лорд-адмирал сумел защитить приморские города Англии от французского флота и даже сам начал захватывать французские суда, Маргарита обвинила его в пиратстве и хотела лишить почетной должности. Но Уорвик категорически отказался повиноваться ей, заявив, что получил свой титул не из рук ее величества, а по воле парламента и народа.

Теперь же он возглавил оппозицию. Королева страшилась Уорвика, и следствием этого стали несколько неудачных покушений на графа, а за ними – льстивые и заманчивые предложения. Однако граф имел свои представления о чести. Он редко клялся, но, ежели это случалось, не позволял себе нарушать слово. И хотя предложения королевы были заманчивы, Уорвик не пожелал покинуть стан Белой Розы. Как раз накануне битвы под Уэйкфилдом его старшая дочь Изабелла призналась, что любит Джорджа Йорка, и перед самым боем Джордж и Изабелла обвенчались.

Но битва была проиграна, Ричард Йорк казнен, а Уорвик, вынужденный покинуть Лондон, отправился на окраину королевства. И здесь его нагнало страшное известие. Его отец, престарелый лорд Солсбери, был также казнен по приказу королевы, и голова его была выставлена на городских воротах рядом с головой герцога Ричарда. Уорвик был хорошим сыном, и это известие потрясло его. В присутствии многих рыцарей он поклялся, что отомстит за смерть отца, сбросит с престола его убийц и возведет на трон старшего сына казненного герцога Йоркского – Эдуарда.

Эта же клятва, записанная и скрепленная печатью, была отослана в Лондон, к королевскому двору. Королева, скрывая охвативший ее ужас, со смехом бросила прочитанное послание в камин.

– Вы слыхали? Наш граф Уорвик решил стать делателем королей!

Маргарита смеялась, льстиво смеялись и придворные. О, если бы эта неугомонная женщина могла знать, что ее слова окажутся пророческими и прозвище «Делатель Королей» навеки пристанет к Ричарду Невилю, графу Уорвику!

Пока в Лондоне веселились, перемежая празднества казнями захваченных в плен йоркистов, Уорвик и Йорки не дремали. Под знамена Белой Розы вновь стеклось до 25 тысяч воинов – по тем временам немалая сила. К тому же к ним примкнуло немало приверженцев Алой Розы, обманутых лживыми посулами Ланкастеров.

Сторонники Белой Розы собрались в Херефордшире, чтобы выработать план действий. Во главе объединенных сил, и это было очевидно, должен был встать Ричард Невиль, граф Уорвик. Он был уверен в успехе, так как обстоятельно взвесил все «за» и «против». А поскольку именно его меч прокладывал Эдуарду дорогу к трону, то скрываемое доселе честолюбие графа вырвалось наружу, и он предъявил последнему свои условия. Он, Ричард Невиль, должен стать негласным правителем королевства при Эдуарде, который обязан советоваться с ним во всем, ничего самостоятельно не предпринимая. К тому же, если Йоркская династия взойдет на трон, он не прочь стать еще ближе к новому королевскому дому. Конечно, зря, поддавшись настояниям старшей дочери, он поспешил выдать ее за Джорджа. Она вполне подошла бы и для Эдуарда. Но это поправимо, ибо его младшая дочь, любимица Анна, еще не замужем. Несмотря на то что девочке едва исполнилось шесть лет, в те времена такие союзы, заключаемые из династических соображений, были самым обычным делом. Поэтому никто не удивился, когда рослый, широкоплечий юноша обручился с малюткой Анной Невиль: они должны были оставаться женихом и невестой до тех пор, пока Анна не сможет выполнять свои супружеские обязанности.

После торжественного обручения войска Уорвика и Эдуарда двинулись навстречу уже спешившим к ним полкам Алой Розы.

В разгар снежной бури на равнине меж Таунтоном и Секстоном, в восьми часах пути от города Йорка, сошлись два войска. И была сеча, когда свет клинка прорезает мрак подобно молнии, а кони втаптывают в снежную кашу стонущих от боли раненых. Войска Ланкастеров, перед этим одержавшие столь великолепную победу, дрогнули. Уорвик показал себя во всем великолепии. Словно птица носился он по полю боя, подбадривая воинов могучим кличем.

– Медведь сорвался с цепи! – вопили рыцари Генриха и Маргариты, едва завидев его стяг со вздыбленным медведем, и, бросая оружие, скакали прочь.

В тот день, 12 марта 1461 года от Рождества Христова, войска Алой Розы были разбиты наголову, и, как говорят хронисты, свыше восьми тысяч сторонников этой партии полегло на поле боя. Генрих VI и Маргарита, едва ускользнув от плена, бежали с наследником в Шотландию просить помощи у короля Иакова, которому обещали уступить город Бервик на англо-шотландской границе. Но юный шотландский король, занятый борьбой с собственной знатью, сам нуждался в поддержке и почти ничем не мог помочь изгнанникам. Все, что он мог сделать, это приютить их в Холирудском замке, своем наследном владении.

Победители вступили в Лондон, где Эдуард Йоркский был коронован в Вестминстерском аббатстве и отныне стал титуловаться его величеством королем Эдуардом IV. В последующие три года страной фактически правил Уорвик. Делатель Королей, с его воинским опытом и тактикой политика, был необходим молодому правителю. Именно он сумел укротить смуту в стране и навести порядок в тот час, когда Эдуард пожинал плоды своего высокого положения: пиры, турниры, зрелища чередовались одно за другим. Большой любитель красивых женщин, увеселений и кутежей, он поначалу не чинил препятствий действиям Делателя Королей, довольствуясь тем, что править означает лишь принимать почести и не отказывать себе ни в чем.

Но Эдуард не был так покладист, как казалось на первый взгляд. Пользуясь частыми отлучками Уорвика, он стал выходить из-под опеки Делателя Королей. Орленок подрос и норовил занять место старого орла.

Однако первая крупная размолвка между ними произошла, когда Эдуард дал согласие на брак своей сестры Маргариты с герцогом Бургундским Карлом Смелым, оказавшим ему в свое время поддержку в борьбе с Ланкастерами.

Дело в том, что Уорвик ратовал за союз с французским королем Людовиком Валуа и стремился скрепить его браком Маргариты. В Англию уже прибыли послы из Франции, когда граф внезапно вынужден был отлучиться из Лондона. Эдуард без промедления воспользовался его отъездом, чтобы выдать свою сестру за Карла Бургундского, противника короля Людовика. Когда Уорвик вернулся и узнал обо всем, он пришел в ярость и в присутствии двора отчитал короля. Однако обычно покорный, полупьяный Эдуард вдруг вспыхнул и вынудил замолчать Делателя Королей, потребовав, чтобы последний не забывал, что он не более чем его вассал. Эта вспышка ошеломила Уорвика, но он смирился. К тому же Эдуарда поддерживали его братья: Джордж, получивший из рук короля поместья и титул герцога Кларенса, и Ричард, ставший герцогом Глостерским. Йорки превращались в силу, способную противостоять грозному Делателю Королей. Теперь Уорвик все чаще вынужден был уступать, опасаясь расстроить брак короля с дочерью Анной.

Анна жила вдали от двора. Ее мать, леди Бьючем, умерла, когда девочке не было и двух лет от роду, и так вышло, что малютка воспитывалась не где-нибудь в монастыре или у знатных родичей, а сопровождала в походах отца. Позднее, когда династия Белой Розы взошла на престол и маленькая Анна стала невестой короля, она по-прежнему оставалась при графе. Уорвику по душе были ее дикие выходки и необузданный нрав. Она была его любимицей, маленькая дурнушка, столь отличавшаяся от красавицы старшей сестры. Делатель Королей понимал, что его любимице уготована несладкая участь в браке с таким волокитой, как Эдуард, и тому исподволь приучал дочь не предаваться беспочвенным мечтаниям, не склоняться под напором судьбы и в совершенстве владеть собой. Весьма странная для тех времен жизненная позиция, если учесть, что юных леди воспитывали в духе смирения и покорности своей участи.

Когда девочке исполнилось одиннадцать, ее дядья – епископ Йоркский и маркиз Монтегю – стали уговаривать Уорвика, чтобы он отдал Анну в какой-нибудь монастырь, где она получила бы приличествующее воспитание, а не носилась бы целыми днями в седле, не дралась с мальчишками на палках и не слушала похабные байки у солдатских костров. Уорвик согласился с их доводами, и царапающуюся и ревущую в голос девочку увезли в монастырь при аббатстве Киркхейм в Йоркшире.

Ее венценосный жених оказался большим ловеласом, бесчисленные любовные утехи Эдуарда чередовались с отчаянными дебошами и пьянством. Устраивались пышные и нелепые празднества, охоты или катания по Темзе с полуголыми девками, а к ночи снова откупоривались бочонки с вином, и захмелевший король со своими беспутными приближенными носился с факелами по ночному городу, пугая жителей и творя бесчинства.

Король Эдуард растрачивал себя в угаре такой беспутной жизни. От природы он был неглуп, но жажда развлечений была в нем сильнее всего, и голова его была полна застольными речами или любовными интригами, а вовсе не делами королевства.

Вся эта кутерьма вокруг Эдуарда вполне устраивала его братьев – Джорджа Кларенса и Ричарда Глостера. Они были очень разные, эти трое: рослый блондин, баловень судьбы Эдуард, кудрявый крепыш Кларенс и хромой, увечный, с черными как вороново крыло волосами Ричард. Они дружно противостояли Уорвику, но это был вынужденный союз волков против тигра, и Ричард Невиль ясно видел его слабость. Потому ему и удалось без труда привлечь на свою сторону Кларенса, мужа его старшей дочери – красавицы Изабеллы.

Обиженный судьбой Ричард Глостер – горбатый, с перекошенными плечами, хромой, – презрев свои физические недостатки, сумел стать одним из искуснейших фехтовальщиков и наездников и выучился довольно сносно танцевать. Ричард был образован, умен и обходителен: легкой шуткой, ловкой фразой он умел развеселить любое общество, придумать новое развлечение для двора и вместе с тем обвести вокруг пальца, сделать посмешищем любого, кто пришелся ему не по вкусу. Странным образом именно этот веселый, незлобивый юноша брался за самые щекотливые поручения короля: спускался в подвалы тюрем, присутствовал при пытках, вырывая у несчастных жертв признания. Словно два разных человека жили в несовершенном теле брата короля: один – забавник и весельчак, другой – мрачный угрюмец, испытывающий наслаждение при виде пыток и казней. Тем не менее Эдуард доверял Ричарду куда больше, чем Кларенсу. Уорвик же откровенно ненавидел младшего Йорка.

А тем временем изгнанный король Генрих, вдохновляемый своей неукротимой супругой, предпринимает энергичные попытки вернуть себе корону: восстанавливает потрепанные силы Алой Розы, набирает сторонников среди шотландцев. Но – увы! – ему пришлось схлестнуться с самим Делателем Королей. Одно поражение следует за другим, в конце концов Генрих попадает в плен и на долгие годы становится узником Тауэра.

Казалось, партии Алой Розы пришла пора смириться. Генрих Ланкастер томился в неволе, но на свободе все еще оставались Маргарита Анжуйская и ее сын, малолетний Эдуард Уэльский. Не надеясь более на поддержку шотландцев, которые начали вести переговоры с Эдуардом IV, она ищет помощи на континенте. Вместе с сыном она отправляется во Францию, в Шинон, где в ту пору находился Людовик Валуа.

Людовик XI Французский был необыкновенным королем. В отличие от своих предшественников он опирался не на знать и духовенство, а на низшие сословия. Этот монарх яростно ненавидел феодальные вольности и стремился к единовластному управлению своей раздробленной страной. Лукавый и жестокий по натуре, Людовик, однако, свято веровал в свою миссию объединителя земель и не гнушался в борьбе с противниками никакими средствами. Его прозвали Лисом, и он словно стремился оправдать это прозвище. «Кто не умеет притворяться, тот не умеет царствовать!» – было его любимой поговоркой.

Поначалу казалось, что ему нет дела до беглой английской королевы. Лицемерно поскорбев о ее участи, он, однако, не спешил оказывать ей помощь. Но Маргарита не ошиблась в своих расчетах. Людовик не был заинтересован в усилении Йорков из опасения, что они восстановят былое военное могущество Англии. Кроме того, его не устраивало, что новый король Англии поддерживает герцога Бургундского в его спорах с Францией. Дом Йорков был для французского монарха серьезной помехой, тогда как, окажись на троне слабовольный Генрих VI и королева-француженка, он был бы спокоен за тылы. К тому же Маргарита обещала Людовику множество военных и торговых привилегий, и тот в конце концов согласился оказать Ланкастерам помощь деньгами и военными силами; однако, сославшись на тяжелое положение самой Франции, попросил выждать.

Это ожидание продолжалось целых семь лет. Сын Маргариты вырос во Франции и, если бы не пламенные речи его матери о том, что за морем их ждет трон, давно бы смирился с положением принца-изгнанника.

А в Англии, узнав, что Маргарита Анжуйская с наследником готовится за морем продолжить борьбу, подняли голову старые приверженцы Алой Розы. Король Эдуард ясно сознавал, что единственный, кто в состоянии навести порядок в стране, – это Ричард Невиль. Смирив гордыню, он шел на все новые уступки графу, и тот, словно опытный всадник, натянув поводья, укрощал смуту и держал Англию в узде до новых проявлений своеволия Эдуарда. Но снова занималось пламя бессмысленных мятежей, страна бурлила, и молодой монарх вновь и вновь вынужден был отправляться на поклон к Делателю Королей. Создавалось впечатление, что Уорвик рассчетливо манипулирует действиями ланкастерцев и йоркистов.

Надо ли говорить, в каком напряжении находился король! С одной стороны, постоянная угроза возвращения королевы-изгнанницы, с другой – сумрачная тень всемогущего Делателя Королей. Эдуард находил утешение только в кругу своих многочисленных фаворитов да в доброй чаше.

Однажды горбун Ричард, возвращаясь с королем с ранней мессы, как бы вскользь обронил:

– Вы слышали, ваше величество, поговаривают, что взбесившаяся Маргарита готова заложить Людовику Французскому Кале? Лис может клюнуть на это. Не послать ли нам к нему нашего Уорвика? Он-то всегда ладил с Валуа, может, из этого и выйдет толк.

Эдуард замер. Перед ним внезапно открылась возможность одним махом убить двух зайцев: уладить вопрос с Ланкастерами и хоть на время удалить Уорвика.

На ближайшем заседании парламента Эдуард завел речь о необходимости отправить во Францию посольство, чтобы разобраться в сложившейся ситуации и припугнуть Людовика открытым военным выступлением против него в союзе с Бургундией, ежели он попытается оказать Ланкастерам поддержку. Говоря о кандидатуре посла, он подчеркнул, что это должен быть человек популярный и пользующийся значительным влиянием в Англии, чье слово имело бы вес и за морем, причем, учитывая коварный и непредсказуемый характер Людовика Валуа, следует иметь в виду, что посланник должен быть безраздельно предан дому Йорков. Эдуард все обставил таким образом, что выбор мог пасть только на Уорвика, и, когда решение было принято, впервые за долгое время вздохнул с облегчением.

Граф спокойно принял решение парламента, так как никто лучше его не мог знать, насколько нежелателен для Англии союз Людовика с Маргаритой Анжуйской. К тому же Эдуард не колеблясь обещал, что по возвращении Уорвика с континента немедленно обвенчается с леди Анной.

Граф отбыл, и вести, которые доходили из Франции, казались утешительными. Людовик благосклонно отнесся к предложению Англии. Все шло как нельзя лучше, пока события не приняли новый оборот…

В один из дней в Лондон ко двору короля явилась бедная просительница. Ее супруг, Джон Грэй, сражался на стороне Ланкастеров, и теперь, когда к власти пришли Йорки, большая часть его владений была конфискована короной. Прежнему владельцу были оставлены лишь жалкий клочок земли да развалины старого замка. Когда же Джон Грэй, измученный ранами и горем, отошел в лучший мир, у его вдовы, леди Элизабет Грэй, и двух малолетних сыновей сэра Джона почти ничего не осталось. Тогда, уповая лишь на великодушие монарха, она отправилась в столицу, дабы броситься к ногам победителя и выпросить хоть какой-то надел земли или вспомоществование для своих детей. Неизвестно, вышло бы что-либо из этой затеи леди Элизабет или ее, как и множество других просителей, прогнали бы прочь, если бы на нее не обратил внимание герцог Кларенс. Красота этой женщины поразила его. Его царственный брат как раз в это время не имел дамы сердца, – более того, чувствуя себя обязанным Уорвику, Эдуард начал всерьез задумываться о браке с Анной Невиль. Короля необходимо было отвлечь от этих мыслей, и леди Элизабет явилась как раз вовремя.

Элизабет Грэй была представлена ко двору, и Эдуард, увидев ее, позабыл обо всем на свете, буквально потерял голову. Но, как ни странно, красавица заупрямилась. Она решительно не желала становиться очередной наложницей Эдуарда. До короля, кипящего бессильной яростью, окольным путем дошел слух, что у него есть счастливый соперник – некий Филип Майсгрейв, рыцарь с англо-шотландского Порубежья, который все эти годы был преданным сторонником Белой Розы и которого еще старый Ричард Йоркский весьма высоко ценил. Узнал король также и о том, что леди Элизабет по окончании срока траура намерена соединиться с Майсгрейвом и стать хозяйкой в его замке.

Каких только заманчивых предложений не делал упрямой красавице Эдуард Йорк, какие только права и привилегии не предлагал! Он развлекал ее охотой, пышными пирами, дарил немыслимо дорогие подарки. Наконец, когда король пообещал устроить ее сыновьям выгодные браки, неприступная леди заколебалась. Жизнь короля озарилась светом надежды.

Все рухнуло в тот день, когда ко двору прибыл этот захолустный Филип Майсгрейв. Едва услышав об этом, Элизабет не стала более раздумывать и ответила Эдуарду решительным отказом. И тогда король, вне себя от тоски и желания, вскричал:

– Скажите, жестокосердная, ежели я украшу вашу голову короной, вы и тогда станете отталкивать меня?

Леди Элизабет растерялась:

– О чем вы, государь?

Но его уже ничто не могло остановить.