Текст книги "Идеальная химия (ЛП)"
Автор книги: Симона Элькелес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)
Глава 13
Бриттани
Мой партнер по химии не появлялся в школе с того самого дня, как мы получили наше задание. Неделю спустя он таки явился на занятия. Это меня раздражает, неважно, насколько отвратительна моя жизнь дома, я все же хожу в школу.
– Рада, что вы посетили нас, – говорю я.
– Рад, что вы заметили, парирует он, снимая бандану.
Миссис Питерсон заходит в класс. Мне кажется или она облегченно вздыхает, когда замечает Алекса.
Распрямляя плечи, она говорит.
– Я собиралась дать вам тест сегодня, но вместо этого я заставлю вас работать в библиотеке с вашим партнером. Срок сдачи введения через две недели.
Колин и я держимся за руки, пока мы идем в библиотеку. Алекс где-то позади разговаривает со своими друзьями на испанском.
Колин сжимает мне руку.
– Хочешь встретиться после тренировки?
– Я не могу, мне нужно домой. Багда уволилась в субботу. У моей матери произошел нервный срыв, поэтому, пока мы не наймем новую сиделку, мне придется помогать больше.
Он отнимает от меня свою руку.
– Черт, Брит. Ты когда-нибудь найдешь для меня время?
– Ты можешь прийти ко мне, – приглашаю я.
– Чтобы смотреть, как ты заботишься о своей сестре. Нет, спасибо. Мне хочется побыть с тобой наедине… только ты и я.
– Я знаю. Я тоже этого хочу.
– Как насчет пятницы?
Мне нужно быть с Шелли, но мои отношения с Колином на грани, я не хочу, чтобы он думал, будто я больше не желаю быть с ним.
– Пятница подходит.
Прежде, чем мы успеваем скрепить договоренность поцелуем, Алекс прочищает горло перед нами.
– Никаких ППП. Школьные правила. Между прочим, она мой партнер, придурок. Не твой.
– Заткнись, Фуэнтес, – произносит Колин прежде, чем присоединиться к Дарлин.
Я кладу руки себе на талию и впиваюсь взглядом в Алекса.
– С каких пор это ты волнуешься по поводу школьных правил?
– С тех пор как ты стала моим партнером. Вне класса ты его, но на химии, ты моя.
– Хочешь найти свою дубинку и притащить меня за волосы в библиотеку?"
– Это не я неандерталец. Твой парень обезьяна, а не я.
– Тогда перестань так себя вести.
Все столы в библиотеке оказываются заняты, поэтому нам ничего не остается, как найти уединенный угол в секции научно-популярной литературы и сесть прямо на ковер.
Я кладу свои книги рядом и замечаю, что Алекс смотрит на меня. Такое чувство, что если он будет продолжать вот так на меня смотреть, он сможет увидеть меня настоящую. Никаких шансов на это, я скрываю настоящую себя от всех.
Я отвечаю на его взгляд, двое тоже могут играть в эту игру. Внешне он непроницаем, но шрам над его левой бровью говорит правду… он всего лишь человек. Его футболка подчеркивает мускулы, которые можно получить от тяжелого труда, или постоянно тренируясь.
Когда мои глаза встречаются с его, пока мы сидим тут, время замирает. Его взгляд обжигает меня, и я могу поклясться, что в этот момент он чувствует настоящую меня. Ту, без притворства и масок. Просто Бриттани.
– Что мне нужно сделать, чтобы ты пошла со мной на свидание? – говорит он.
– Ты серьезно?
– Я выгляжу, как будто я шучу?
Миссис Питерсон подходит к нам, спасая меня от необходимости отвечать.
– Я наблюдаю за вами двоими. Алекс, мы скучали по тебе на прошлой неделе. Что произошло?
– Я нечаянно упал на нож.
Она недоверчиво качает головой и уходит пугать остальных учеников.
Я смотрю на Алекса широко раскрытыми глазами.
– Нож? Ты это шутишь, так?
– Неа. Я резал помидоры, и эта штука выскочила и вспорола мне плечо. Док привел меня в порядок. Хочешь взглянуть? – Говорит он и начинает задирать рукав футболки.
Я закрываю глаза рукой.
– Алекс, я никогда не поверю, что нож просто вырвался и порезал тебя. Ты был в драке с поножовщиной.
– Ты так и не ответила на мой вопрос, – говорит он, не подтверждая, но и не опровергая мою теорию. – Что мне нужно сделать, чтобы ты пошла со мной на свидание?
– Ничего. Я никуда с тобой не пойду.
– Я уверен, если бы мы пообщались, ты бы передумала.
– Я в этом сомневаюсь.
– Твоя потеря, – говорит Алекс, вытягивая свои длинные ноги, его учебник по химии лежит на его коленях. Он смотрит на меня своими шоколадными глазами, которые такие глубокие, я готова поклясться, что они способны кого-нибудь загипнотизировать.
– Ты готова? – спрашивает он.
На наносекунду, смотря в эти темные глаза, я задумываюсь, каково было бы это, поцеловать Алекса. Я опускаю взгляд на его красиво очерченный рот. На наносекунду я почти ощущаю, как он двигается ближе. Будут его губы жесткими или мягкими на моих? Как он целуется, мягко и нежно или жестоко и грубо, как его личность?
– К чему? – шепчу я и наклоняюсь ближе.
– К нашему проекту, – отвечает он. – Средство для согрева рук. Урок Питерсон. Химия.
Я качаю головой, отгоняя все ненужные мысли из моего гиперактивного тинейджерского ума. Я, должно быть, страдаю недосыпанием.
– Да, средство для согрева рук.
– Бриттани?
– Что? – Я всматриваюсь в учебник, не видя слов. Я слишком смущена, чтобы сконцентрироваться.
– Ты смотрела на меня так, как будто хотела поцеловать.
Я выжимаю из себя смешок.
– Ага, конечно, – говорю я с сарказмом.
– Никто не смотрит, если ты хочешь, ну, ты поняла, попробовать. Не хочу хвастаться, но я эксперт в этом.
Он одаряет меня насмешливой улыбкой, той, от которой должны таять женские сердца по всему миру.
– Алекс, ты не в моем вкусе, – мне нужно сказать ему что-нибудь такое, чтобы он перестал смотреть на меня так, как будто хочет сделать со мной то, о чем я только слышала.
– Тебе нравятся только белые парни?
– Перестань, – говорю я ему сквозь зубы.
– А что такого, – становится он серьезным. – Это чистая правда, не так ли?
Миссис Питерсон появляется снова.
– Как продвигается ваше введение?
Я неуклюже улыбаюсь.
– С трудом, – отвечаю я и достаю тетрадь, где я сделала несколько пометок и приступаю к заданию, пока миссис Питерсон наблюдает. – Я кое-что нашла прошлым вечером о средствах для согрева рук. Нам нужно будет растворить шестьдесят грамм ацетата натрия и сто миллилитров воды при семидесяти градусах.
– Ошибаешься, – говорит Алекс.
Я поднимаю голову и вижу, что миссис Питерсон уже ушла.
– Что?
Алекс складывает руки у себя на груди.
– Ты ошибаешься.
– Я так не думаю.
– Ты думаешь, что никогда раньше не ошибалась?
Он произносит это таким тоном, как будто я какая-то глупая, блондинистая бимбо, заставляя мою кровь кипеть.
– Конечно, я ошибалась, – произношу я на одном дыхании. – Вот, например, на прошлой неделе я купила блеск для губ Бобби Браун Нежный лепесток, но с моим телосложением Розовый Расцвет смотрелся бы куда лучше. Не стоит упоминать, что эта покупка была полным разочарованием, – говорю я. Он ожидал услышать от меня что-то в этом духе. И мне становится интересно, поверил он мне или по моему тону понял, что я говорю саркастически.
– Я представляю, – отвечает он.
– А ты когда-нибудь ошибался?
– Конечно, – говорит он. – На прошлой неделе, когда я ограбил тот банк на Уолгринс, я сказал банкиру выложить мне все полтинники, что были в кассе. Но что на самом деле мне нужно было спросить, так это двадцатки, их же гораздо больше.
Ок, он понял, что я притворяюсь. И ответил мне своим собственным дурацким сценарием, и это на самом деле беспокоит меня, это делает нас похожими, каким-то искаженным образом. Я кладу руку себе на сердце.
– Вот незадача.
– Значит, мы оба бывали неправы.
Я задираю подбородок и говорю упрямо.
– На этот раз я права, не знаю как ты, но я отношусь к этому предмету серьезно.
– Тогда давай поспорим, если я прав, ты меня поцелуешь, – говорит он.
– А если я права?
– Что хочешь.
Это как забрать конфетку у младенца. Самоуверенность мистера Мачо должна немного пострадать, и я буду рада помочь этому.
– Если я выиграю, ты начнешь относиться к проекту серьезно. Никаких поддразниваний, и дурацких комментариев.
– Идет. Я буду чувствовать себя отвратительно, если не скажу тебе сейчас, что у меня фотографическая память.
– Алекс, я буду чувствовать себя хуже, если не скажу тебе сейчас, что я скопировала все прямо с учебника. Я смотрю на заметку, которую я сделала, и открываю нужную страницу в учебнике. – Не подсматривай, при какой же температуре это должно охлаждаться? – спрашиваю я.
Я уверена Алекс обожает споры. Но в этот раз ему придется проиграть. Он закрывает свою книгу.
– При двадцати градусах. И оно должно раствориться при ста градусах, а не при семидесяти", отвечает он уверенно.
Я просматриваю страницу, потом свои записи. Затем, возвращаюсь снова к странице. Я не могла ошибиться. На какой странице я была…
– Да, при ста градусах, – я смотрю на него в абсолютном шоке. – Ты был прав.
– Ты поцелуешь меня сейчас или позже?
– Сейчас, – отвечаю я, что немного шокирует его, потому, что я вижу, как его руки замирают. Дома моя жизнь манипулируется моими родителями. В школе все не так. И мне необходимо сохранить это как есть, потому, что если я перестану управлять даже этой маленькой частью своей жизни, я просто стану манекеном.
– Правда? – спрашивает он.
– Ага. – Я беру одну из его рук в свои. Я бы никогда так себя не повела, если бы у нас имелись наблюдатели, и я благодарна за уединение, обеспеченное нам научно-популярной литературой. Его дыхание сбивается, когда я становлюсь на колени и наклоняюсь к нему. Я игнорирую тот факт, что у него грубоватые руки с длинными пальцами, и то, что я на самом деле никогда раньше его не трогала. Я нервничаю. Хотя, не стоило бы. На этот раз я все контролирую. Я чувствую, как он выпрямился. Он позволяет мне сделать первый шаг. Отлично. Я боюсь, что этот парень может сделать, если дать ему свободу.
Я кладу его руку себе на щеку, и слышу, как он тяжело вздыхает. Мне хочется улыбнуться, потому, что его реакция доказывает мне, что я здесь главная.
Он не двигается, когда наши взгляды встречаются.
Время снова останавливается.
Затем я поворачиваю голову и целую его в ладонь.
– Ну, вот, я тебя и поцеловала, – говорю я, отпуская его руку и заканчивая игру.
Мистер Латино повержен глупенькой, блондинистой бимбо.
Глава 14
Алекс
– Ты называешь это поцелуем?
– Ну, да.
Ок, я в шоке, от того, что девчонка положила мою руку себе на щеку. Черт, вы бы подумали я под кайфом, если б знали, как отреагировало мое тело.
Она всего минуту назад держала меня под своим каблуком. Тогда, красавица-ведьма перевернула мою игру так, что она стала в ней главной. Она удивила меня, это уж точно.
Я смеюсь, умышленно привлекая к нам внимание. Я знаю точно, этого она хочет меньше всего.
– Шшш, – произносит Бриттани и толкает меня в плечо, чтобы я замолчал. Когда я начинаю смеяться еще громче, она со всего размаху дает мне учебником по химии.
По моему больному плечу.
Я вздрагиваю.
– Ауч! – Порез на моей руке болит, как будто его жалит тысяча пчел. – Cabron mi dolio!
Она прикусывает свою губу, подкрашенную блеском Бобби Браун Нежный лепесток, который, на мой взгляд, выглядит на ней совсем неплохо. Хотя, я бы не возражал увидеть ее в цвете Розовый расцвет тоже.
– Я сделала тебе больно? – спрашивает она.
– Да, – произношу я сквозь стиснутые зубы, пытаясь сконцентрироваться на ее блеске для губ, вместо боли.
– Хорошо.
Я задираю рукав, чтобы осмотреть свою рану, которая (благодаря моей партнерше по химии) начала кровоточить с одной из скрепок, которые мне поставил док в бесплатной клинике, после драки с Сатин Худами. У Бриттани отличный удар, для того, кто весит всего ничего.
Она втягивает воздух и отодвигается подальше.
– О, боже мой. Я не хотела этого делать, Алекс. Правда. Когда ты пугал меня своим шрамом, ты задирал рукав на левом плече.
– Я не собирался на самом деле тебе его показывать," отвечаю я. "Я просто играл с тобой. Все в порядке.
Ух, такое чувство, девчонка красной крови никогда не видела. Хотя, наверное, в ее жилах она голубая.
– Нет, это совсем не в порядке, – качает она головой. – Твои швы кровоточат.
– Это скрепки, – поправляю я ее, пытаясь поднять настроение.
Девчонка уже белее, чем обычно. И она очень тяжело дышит, почти задыхается. Если она грохнется в обморок, я сто пудово проиграю свое пари с Лаки. Если она не может выдержать вида капли моей крови, как она собирается заниматься сексом со мной? Конечно, нам необязательно быть полностью раздетыми, чтобы она видела все мои многочисленные шрамы. Или, если будет достаточно темно, она может притвориться, что я кто-нибудь белый и богатый. В жопу все это, я хочу включенный свет… я хочу чувствовать всю ее в моих объятиях, и я хочу, чтобы она видела, что она со мной, а не с кем-то другим.
– Алекс, ты в порядке? – спрашивает Бриттани взволнованно.
Может сказать ей, что я отвлекся, думая о том, как мы будем заниматься сексом?
Миссис Пи, идет вдоль прохода с суровым взглядом на лице.
– Вы, двое, это библиотека. Ведите себя тише. – Затем она замечает кровь, тоненькой струйкой стекающую мне на рукав. – Бриттани, помоги ему дойти до медсестры. Алекс, в следующий раз приходи в школу с забинтованными ранами.
– Неужели я не заслуживаю немного симпатии, миссис Пи? Я же тут кровью истекаю.
– Сделай что-нибудь, что поможет человечеству или этой земле, Алекс. Тогда ты заслужишь мою симпатию. Люди, участвующие в драках с поножовщиной не вызывают у меня ничего, кроме отвращения. А теперь иди и приведи себя в порядок.
Бриттани забирает книги с моих колен и произносит дрожащим голосом.
– Пошли.
– Я сам могу нести свои книги, – говорю я, следуя за ней из библиотеки. Я прижимаю свой рукав к ране, надеясь остановить кровотечение.
Она идет впереди меня. Если я ей скажу, что мне нужна помощь, чтобы идти, потому, что я чувствую слабость, придет ли она мне на помощь? Может мне споткнуться… хотя, зная ее, ей будет все равно.
Прямо перед кабинетом медсестры она останавливается и поворачивается. Ее руки трясутся.
– Мне так жаль, Алекс. Я-я не х-х-отела…
Она теряет самообладание. Если она заплачет, я не буду знать, что делать. Я не привык к плачущим девчонкам. Я ни разу не видел, чтобы Кармен плакала на протяжении всех наших отношений. По-моему у Кармен вообще отсутствует слезный канал. Это меня заводило, потому, что эмоциональные телки меня пугают.
– Ам… ты в порядке?
– О боже, если об этом узнают, мне никогда от этого не избавиться. И если миссис Питерсон позвонит моим родителям, я труп. Или точнее, мне точно захочется умереть. – Она продолжает трястись и говорить, как будто она неисправная машина без тормозов.
– Бриттани?
– …и моя мать обвинит в этом меня. Я знаю, это и так моя вина. Но она сорвется на меня и мне прийдется ей все объяснять и надеяться, что…
Прежде, чем она произносит что-то еще, я выкрикиваю.
– Бриттани!
Она смотрит на меня с таким смущенным выражением лица, я даже не знаю, чувствовать ли жалость к ней или встряхнуть ее, чтобы она перестала бормотать.
– Это ты, кто тут теряет самообладание, – комментирую я, подтверждая очевидное.
Обычно ее глаза чистые и ясные, но сейчас они пустые и невыразительные, как будто она не совсем тут.
Она смотрит вниз, потом в сторону, куда угодно, но не на меня.
– Нет, все ок. Я в порядке.
– Ну, да, конечно, ты в порядке. Посмотри на меня.
Она колеблется. "Все хорошо", повторяет она, и фокусирует свой взгляд на шкафчике в другом конце коридора.
– Просто забудь, что я сейчас сказала.
– Если ты на меня не посмотришь, я тут истеку кровью и мне понадобится гребаное переливание. Черт, посмотри на меня!
Она все еще тяжело дышит, фокусируя взгляд на мне.
– Что? Если ты хочешь сообщить мне, что моя жизнь не подлежит контролю, то я прекрасно об этом знаю.
– Я знаю, ты не хотела сделать мне больно, – говорю я ей. – Даже если бы ты хотела, я вполне заслуживаю этого. – Я пытаюсь разрядить обстановку, чтобы девчонка совсем не сломалась. – Знаешь, делать ошибки не преступление. В чем смысл иметь репутацию, если не портить ее время от времени?
– Не пытайся заставить меня чувствовать себя лучше, Алекс. Я ненавижу тебя.
– Я тоже тебя ненавижу. Теперь можешь подвинуться, я не хочу, чтобы уборщик весь день оттирал тут мою кровь. Он все же родственник.
Она качает головой, ни капельки не веря, что главный уборщик в Фейрфилд приходится мне родней. Ну, он, в общем-то, и не родня, но у него тоже семья живет в Atencingo, в том же самом маленьком городишке Мексики, где живут сестры моей матери.
Вместо того, чтобы отойти в сторону, моя маленькая партнерша по химии открывает мне дверь в кабинет медсестры. Я думаю, она функционирует, даже если ее руки до сих пор трясутся.
– У него идет кровь, – говорит она, зовя мисс Кото, школьную медсестру.
Мисс Кото сажает меня на одну из кушеток.
– Что у вас произошло?
Я смотрю на Бриттани. На ее лице написано беспокойство, как будто она боится, что я подохну прямо тут. Я клянусь богом, именно так выглядит ангел смерти. И я не против отправится в ад, если там меня будет встречать лицо Бриттани.
– Мои скрепки разошлись, – говорю я. – Ничего особенного.
– И как это произошло? – мисс Кото смачивает ватный тампон в бесцветной жидкости и прикладывает к ране. Я задерживаю дыхание, давая боли отступить. При этом, я также пытаюсь не грохнуться в обморок перед моей партнершей, я все же пытаюсь ее соблазнить.
– Я ударила его, – признается Бриттани срывающимся голосом.
Мисс Кото поворачивается к Бриттани.
– Ты его ударила?
– Нечаянно, – вставляю я, не понимая, почему мне вдруг захотелось защитить эту девчонку, которая меня ненавидит и, возможно, быстрее завалит предмет миссис Пи, чем будет моим партнером.
Мои планы с Бриттани не работают. Единственное чувство, которое она признала у нее есть по отношению ко мне, это ненависть. Но мысль о Лаки на моем мотоцикле гораздо больнее, чем тот антисептик, которым мисс Кото сейчас обрабатывает мне рану.
Мне нужно остаться с Бриттани наедине, чтобы спасти лицо и спасти мою Хонду. Может ее срыв означает, что она не так уж меня и ненавидит? Я никогда не видел, чтобы девчонка делала все настолько преднамеренно и на сто процентов продуманно. Она просто робот. Или я так думал. Она всегда выглядела и вела себя как принцесса перед камерой, когда я ее видел. Я и не полагал, что именно моя кровоточащая рука сломает ее.
Я смотрю на Бриттани. Она полностью сосредоточена на моей руке и манипуляциях мисс Кото.
Мне хочется снова оказаться в библиотеке. Я готов поклясться, что там она будет готова продолжить прелюдию, что мы начали.
Я замечаю, что только думая об этом la tengo dura прямо здесь, перед мисс Кото. Gracias a Dios, в этот момент она отходит к своему медицинскому шкафчику. И где эта большая книга по химии, когда она тебе так нужна?
– Давай встретимся в четверг после школы, ну, чтобы поработать над введением, – говорю я Бриттани по двум причинам.
Во-первых, мне необходимо перестать думать о раздевании с ней перед мисс Кото. И, во-вторых, я хочу Бриттани только для себя.
– Я занята в четверг.
Наверняка с Ослиной Мордой. Естественно, она лучше будет с тем pendejo, чем со мной.
– Тогда в пятницу, – говорю я, испытывая ее, хотя, наверное, не стоит. Испытывая такую девушку, как Бриттани, может поставить серьезную заглушку на мое самолюбие. Хотя она сейчас уязвима и до сих пор дрожит от вида моей крови. Я согласен, я манипулятивный придурок.
Она прикусывает губу, которая, как она думает, накрашена не тем цветом блеска.
– В пятницу тоже я не могу.
Мой стояк официально сдулся.
– Как насчет субботнего утра? – говорит она. Мы можем встретиться у Фейрфилдской библиотеки.
– Ты точно сможешь втиснуть меня в свой загруженный график?
– Заткнись. Встретимся там в десять.
– Это свидание, – говорю я, пока мисс Кото, определенно подслушивающая, заматывает мое плечо дурацким бинтом.
Бриттани собирает свои книги.
– Это не свидание, Алекс, – говорит она через плечо.
Я хватаю свои книжки и бегу за ней по коридору. Она идет одна. Музыка в колонках еще не играет, это означат, что урок до сих пор продолжается.
– Это может и не будет свиданием, но ты все еще должна мне поцелуй. А я всегда прихожу за тем, что мне причитается, – глаза моей партнерши превращаются из безжизненных в сияющие злостью и полные огня. Ммм, опасно. Я подмигиваю ей. – И не переживай по поводу, какой блеск выбрать. Ты сможешь снова нанести его, когда мы закончим.
Глава 15
Бриттани
Одно в этом мире ясно точно – я не буду встречаться с Алексом Фуэнтесом.
Слава богу, миссис Питерсон держала нас абсолютно занятыми экспериментами всю неделю, не давая нам ни минуты на разговоры, разве что о том, кто будет зажигать горелку.
Однако, каждый раз, когда я смотрела на забинтованную руку Алекса, я вспоминала тот день, когда я его стукнула.
Я пытаюсь не думать о нем, когда я наношу блеск для губ для моего свидания с Колином. Мы собираемся поужинать и сходить в кино.
Дважды и трижды проверив себя в зеркале, я одеваю браслет от Тиффани, который Колин подарил мне на нашу годовщину, и направляюсь на задний двор к бассейну, где сейчас находится моя сестра с ее физиотерапевтом. Моя мать, в своем розовом велюровом аутфите сидит в шезлонге и листает какой-то журнал про домашний интерьер. Здесь достаточно тихо, за исключением голоса терапевта, инструктирующего Шелли. Моя мать откладывает свой журнал, выражение на ее лице жесткое и суровое.
– Брит, ты должна вернуться до десяти тридцати.
– Мы собираемся на восьмичасовой сеанс, мам. Я вернусь сразу после этого.
– Ты слышала, что я сказала, не позже десяти тридцати. Если тебе придется уйти с фильма, чтобы успеть домой вовремя, так тому и быть. Родители Колина не будут уважать девушку без комендантского часа.
Раздается звонок в дверь.
– Скорее всего, это он, – говорю я.
– Тебе лучше поспешить. Парень, как он не будет ждать всю жизнь, знаешь ли.
Я спешу к двери, пока моя мать не сделала это до меня, и выставила нас обеих идиотками.
Колин стоит на пороге с десятком красных роз в руке.
– Это тебе, – произносит он, удивив меня.
Вау! Я чувствую себя ужасно глупо, думая так много об Алексе за последнюю неделю. Я обнимаю Колина и целую его, по-настоящему в губы.
– Дай мне поставить их в воду, – говорю я отступая назад.
Я напеваю какую-то мелодию, пока несу цветы на кухню, вдыхая их нежный аромат. Беру вазу и, наливая туда воды, я думаю о том, дарил ли Алекс когда-нибудь цветы своим девушкам. Скорее всего, Алекс приносит охапку острых ножей в качестве подарка, на тот случай если им может понадобиться один из этих ножей на свидании с ним. Встречаться с Колином, это так…
Скучно?
Нет. Совсем мы не скучные. Мы уверенные. Защищенные. Милые.
Обрезав концы цветов, я ставлю их в вазу с водой, и нахожу Колина разговаривающего в патио с моей матерью, что-то, чего я бы очень не хотела.
– Готов? – спрашиваю я.
Он одаривает меня белозубой улыбкой.
– Ага.
– Верни ее обратно до пол одиннадцатого, – окрикивает она нас. Как будто девушка с комендантским часом равняется высокой морали. Такая глупость, но я смотрю на Шелли и проглатываю свой аргумент.
– Обязательно, миссис Эллис, – отвечает Колин.
Уже в его мерседесе я спрашиваю.
– Какой фильм мы будем смотреть?
– Изменение в планах. Мой отец на его фирме достал нам билеты на игру Cubs. Лучшие места. Крошка, мы едем смотреть на Cubbies.
– Клево. А мы успеем вернуться до десяти тридцати? Потому что, зная мою мать, она будет сидеть и ждать меня под дверью.
– Смотря сколько будет раундов. Твоя мама боится, что ты превратишься в тыкву или что?
Я сжимаю ему руку.
– Да нет, я просто не хочу ее расстраивать.
– Если честно, твоя мать какая-то странная. Она, конечно, горячая штучка, но немного не в себе.
Я отдергиваю свою руку.
– Фу, Колин, ты только что назвал мою мать штучкой. Ты отвратителен.
– Ой, Брит. Я тебя прошу. – Колин смотрит на меня.
– Твоя мать выглядит больше как твоя сестра близнец, чем как твоя мать. Она красавица.
Она очень много тренируется. Я согласна, ее тело выглядит больше тридцатилетней, чем тело сорокапятилетней. Но думать, что мой бойфренд считает мою мать горячей, полный 'яйкс'.
На стадионе Вригли, Колин ведет меня к корпоративным местам его отца.
Комната наполнена людьми из знаменитых юридических фирм города. Родители Колина приветствуют нас. Его мама обнимает меня и целует воздух у моей щеки прежде, чем смешаться с толпой.
Я наблюдаю, как Колин разговаривает с этими людьми. Он здесь как дома, в своей среде. Он жмет руки, широко улыбается и смеется над всеми шутками, вне зависимости были ли они смешные или нет.
– Давай сядем там, – говорит Колин, подталкивая меня к местам, после того как мы покупаем хот доги и напитки в баре.
– Я надеюсь получить интерншип в Харрис, Ландстром и Уоллис этим летом, – говорит мне тихо Колин. "Поэтому мне нужно тут примелькаться.
Когда мистер Ландстром появляется рядом с нами, Колин переключается на свой бизнес режим. Я с восхищением смотрю как он разговаривает с мистером Ландстромом, как будто они старые друзья. Мой бойфренд точно умеет налаживать связи.
– Я слышал, ты хочешь пойти по стопам отца, – говорит Ландстром.
– Да, сэр, – отвечает Колин, и они начинают обсуждать футбол и акции, и все остальное, что может придумать Колин, чтобы заставить мистера Ландстрома говорить.
Меган звонит мне на сотовый, я рассказываю ей об игре и мы продолжаем общаться, пока я жду, когда Колин закончит с мистером Ландстромом. Она рассказывает мне, что провела отличное время в новом клубе под названием Мистик, и надеется, что мне и Сиерре тоже там понравится.
На седьмом раунде мы с Колином встаем и начинаем петь "Take me out to the ball game", мы абсолютно не попадаем в такт, то это не важно, потому что вокруг нас тысячи фанатов Cubs также не попадают в такт мелодии. Я чувствую себя отлично, вот так веселясь с Колином. Это заставляет меня думать о том, что, возможно, я слишком критично относилась к нашим отношениям.
В девять сорок пять я поворачиваюсь к Колину и говорю, что нам пора выдвигаться домой, хотя игра еще не закончена.
Он берет меня за руку и я думаю, что собирается извинится перед мистером Ландстромом за то, что нам пора. Но в этот момент мистер Ландстром подзывает мистера Уоллиса.
Пока часы тикают, я начинаю нервничать. В моем доме и так достаточно напряжения, я не хочу все усугублять.
– Колин… – говорю я.
В ответ он обнимает меня за плечи.
В начале девятого раунда, когда на часах уже больше десяти я встаю и говорю:
– Извините, но Колину нужно отвезти меня домой.
Мистер Уоллис и Мистер Ландстром жмут ему руки и я увожу его в сторону парковки.
– Брит, ты понимаешь как это трудно, получить интерншип у ХЛиУ?
– Сейчас мне абсолютно все равно, мне нужно быть дома к десяти тридцати.
– Ну, будешь ты к одиннадцати. Скажешь маме, что мы застряли в пробке.
Колин не имеет представления, какова моя мать, когда она в одном из своих настроений. К счастью, я не приводила его слишком часто к себе домой, а когда он заходил, то это было всего на несколько минут. Он не представляет, что это такое когда моя мать срывается на мне.
Мы подъезжаем к моему дому даже не в одиннадцать, а ближе к одиннадцати тридцати.
Колин все еще возбужден возможностью интерншипа в ХЛиУ, пока мы слушаем остатки игры по радио.
– Мне пора, – говорю я, наклоняясь для быстрого поцелуя.
– Задержись на несколько минут, – говорит он мне в губы. – Мы не зажимались сто лет, я скучаю по этому.
– Я тоже, – я кидаю ему извиняющийся взгляд. – У нас еще будет полно вечеров наедине.
– Надеюсь, чем раньше, тем лучше.
Я иду к дому, готовясь к сцене. Естественно, моя мать ждет меня в прихожей.
– Ты опоздала.
– Я знаю, извини.
– Ты что думаешь, я устанавливаю условные правила?
– Нет.
Она вздыхает.
– Мам, правда, мне очень жаль. Мы были на игре Cubs, вместо кино. Мы застряли в пробке на обратном пути.
– На игре Cubs? В городе? Да на вас могли напасть.
– Мам, мы в порядке.
– Ты думаешь, что ты все знаешь, Бриттани. Но ты ошибаешься. Ты могла бы лежать сейчас мертвая на какой-нибудь городской улице, а я бы думала, что вы в кино. Проверь свою сумку, деньги и паспорт на месте?
Я открываю сумку и проверяю содержимое кошелька, только, чтобы успокоить ее. Протягивая ей паспорт и деньги, я говорю.
– Все здесь.
– Считай, что на этот раз тебе повезло.
– Я всегда очень осторожна, когда я еду в город, мам. К тому же, Колин был со мной.
– Мне не нужны оправдания, Брит. Ты не могла позвонить мне и сказать о смене планов и о том, что задержишься?
Чтобы ты наорала на меня сначала по телефону, а потом дома? Ну, нет. Но я не могу ей это сказать.
– Я не подумала об этом.
– Ты вообще когда-нибудь думаешь об этой семье? Все не только о тебе, Бриттани.
– Я знаю, мам. Обещаю, в следующий раз я обязательно позвоню. Я очень устала. Можно мне пойти спать?
Она отпускает меня взмахом своей руки.
В субботу я просыпаюсь от криков своей матери. Отбрасывая в сторону одеяло, я бегу вниз узнать, что за суматоха там творится. Шелли в своем кресле подвинута к обеденному столу. Вся ее еда размазана по лицу, ее футболке и штанам. Она выглядит как маленький ребенок, а не двадцатилетняя девушка.
– Шелли, если ты будешь продолжать это делать, я отвезу тебя к тебе в комнату, – кричит мать и ставит новую тарелку с измельченной едой напротив сестры.
Шелли опрокидывает тарелку на пол. Моя мать ахает и прищуривается.
– Я разберусь, – говорю я бросаясь к сестре.
Мать никогда не била сестру. Но ее повышенное раздражение ранит не меньше.
– Не нянькайся с ней, Бриттани, – говорит она. – Если Шелли не будет есть ее будут кормить через трубку. Как тебе это понравится?
Я ненавижу, когда она так делает. Начинает говорить о худшем сценарии, вместо того, чтобы разобраться, в чем дело. Когда моя сестра поворачивается ко мне, я вижу то же раздражение в ее глазах.
Мама тыкает пальцем в Шелли, потом на еду.
– Вот именно поэтому я несколько месяцев не брала тебя в ресторан.
– Мам, прекрати, – говорю я ей. – Она и так уже расстроена. Зачем ты усугубляешь ситуацию?
– А что насчет меня?
Напряжение начинает нарастать, оно двигается по моим венам от кончиков пальцев до макушки. Оно кипит и вырывается с такой скоростью, что я не успеваю его остановить.
– Это вообще не о тебе. Почему все всегда сводится к тому, как это отразится на тебе? – ору я. – Мам, ты, что не видишь, ей больно. Вместо того, чтобы орать на нее, попыталась бы лучше разобраться, в чем причина.
Не думая, я поворачиваюсь, хватаю кухонное полотенце, приседаю перед Шелли и начинаю оттирать ее штаны.
– Бриттани, не надо, – выкрикивает мама.
Я не слушаю, а следовало бы. Прежде, чем я успеваю отодвинуться, Шелли запускает руки ко мне в волосы и начинает тянуть. Сильно. Во всей этой суматохе я забыла, что новая фишка моей сестры, это выдирание волос.
– Ауч! – говорю я. – Шелли, пожалуйста, прекрати, – я пытаюсь дотянуться и нажать на один из ее суставов, как показывал доктор, чтобы заставить ее разжать пальцы, но бесполезно. Я нахожусь в абсолютно неудобной позиции, скрючившись у ног Шелли. Моя мама матерится, еда летает вокруг, а мой скальп уже ощущается освежеванным.
