Текст книги "Шрам: ЧЗО (СИ)"

Автор книги: Сим Симович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Лукас молчал, думал. Кивнул.

– Может. Времени сходится. Два-три часа назад они живые были, нормальные. Пришли сюда, наткнулись на установку, получили дозу. Мозги поплыли, начали орать и стрелять. Мы их убили.

– А радужная жидкость в ожогах?

– Может, побочка от облучения. Психотроника иногда так действует – плавит мозги, жидкость выходит через кожу. Читал отчёты.

Диего сплюнул.

– Охуенно. Значит, эта хрень может ударить и по нам?

– Может. Если подойдём слишком близко.

– А как близко это «слишком близко»?

– Хрен знает. Но лучше не рисковать.

Легионер смотрел на установку. Она пульсировала, гудела, искрила. Работала с перебоями – свет то ярче, то тусклее. Кабели висели оборванные, опоры покосились. Разрушена частично, но ещё живая. Опасная.

Он повернулся к Лукасу.

– Надо отключить.

– Что?

– Эту хрень. Надо отключить. Или окончательно доломать.

– Зачем?

– Чтобы не ударила по нам. Сейчас она работает с помехами, может, не добивает. Но если вдруг включится на полную – мы станем как те свободовцы. Будем орать про Че и стрелять друг в друга.

Лукас нахмурился.

– Ты уверен?

– Нет. Но рисковать не хочу. Мы пойдём в бункер, будем там часа три, может больше. Если за это время установка включится – мы не узнаем. Выйдем с поехавшими крышами. Или вообще не выйдем.

– А если она не опасна? Если облучает только в упор?

– Тогда мы зря потратим десять минут. Но лучше зря потратить, чем сдохнуть.

Марко вмешался:

– Я за. Видел, что психотроника делает с людьми. Превращает в овощи. Лучше сломать эту хрень, пока она нас не сломала.

Диего кивнул.

– Тоже за.

Педро промолчал, но кивнул тоже.

Рафаэль сказал:

– Рискованно. Если подойдём близко, можем облучиться. Но если оставим – риск тоже есть. Хрен знает, что выбрать.

Лукас думал. Смотрел на установку, на группу, на администрацию. Считал варианты. Потом решил.

– Ладно. Ломаем. Но осторожно. Подходим на пятьдесят метров, не ближе. Стреляем по опорам, валим конструкцию. Если начнётся что-то странное – отходим сразу. Договорились?

– Договорились.

Они отошли на безопасное расстояние – метров семьдесят от установки. Марко поднял автомат, прицелился в опору – металлическая нога, ржавая, толщиной с руку. Выстрелил. Очередь, пять пуль. Опора задрожала, треснула, но не рухнула.

– Прочная зараза, – выдохнул он.

Диего присоединился. Автоматная очередь, потом ещё одна. Опора треснула глубже, накренилась. Установка качнулась, шар пульсировал ярче, загудел громче.

Пьер прицелился через оптику, выстрелил. Пуля вошла в сварной шов, там где опора крепилась к платформе. Металл лопнул. Опора подогнулась.

– Ещё раз, – сказал Лукас.

Все стреляли разом. Автоматные очереди, винтовочные выстрелы. Опора треснула окончательно, сломалась. Установка накренилась, зависла на трёх ногах. Шар пульсировал быстрее, гудел как сирена. Антенны дрожали, искры летели.

– Ещё! – крикнул Лукас.

Вторая опора. Очереди, выстрелы. Металл трещал, ржавчина осыпалась. Опора подогнулась, лопнула. Установка накренилась сильнее, зависла на двух ногах.

Шар вспыхнул – яркий, голубой свет, ослепительный. Гудение превратилось в визг, высокий, режущий уши. Антенны задрожали, воздух вокруг установки вспыхнул, исказился.

– Уходим! – крикнул Лукас.

Группа отступила, метров на сто. Собаки побежали следом, скулили, поджимали хвосты.

Установка визжала, вспыхивала, искрила. Потом шар пульсировал последний раз – яркая вспышка, как взрыв. Звук оглушительный, как удар грома.

И всё погасло.

Установка рухнула. Шар упал с платформы, покатился, остановился. Антенны сломались, кабели оборвались. Гудение стихло. Свет погас.

Тишина вернулась.

Группа стояла, тяжело дышала, смотрела. Установка лежала в руинах – сломанная, мёртвая, безопасная.

Дозиметр стрекотал ровно – пятьсот. Фон как был. Никакого всплеска.

Лукас вытер пот со лба.

– Готово.

– Она мертва? – спросил Педро.

– Похоже на то.

Марко подошёл ближе, метров на тридцать. Посмотрел. Шар лежал, треснутый, внутри что-то дымилось. Антенны сломаны, кабели оборваны. Мёртвая железка.

Он вернулся, кивнул.

– Мертва. Окончательно.

– Хорошо, – сказал Лукас. – Идём дальше. Администрация. Бункер. Времени потеряли десять минут, надо наверстать.

Группа двинулась к администрации. Собаки последовали, молча, послушно.

Дюбуа оглянулся на руины установки. Лежала, дымилась, не светилась. Мёртвая. Больше не опасная.

Свободовцы, наверное, её не сломали. Подошли слишком близко, получили дозу, поехали крышей. Сдохли за пару часов.

Легионер развернулся, пошёл за группой. Установка осталась позади. Впереди администрация. Бункер. Лаборатория.

Неизвестность.

Но хоть одной угрозой меньше. Это уже хорошо.

Администрация стояла мрачно. Пятиэтажка, серый бетон, колонны у входа потрескались, облупились. Ступени осыпались, перила сорваны. Над входом когда-то висел герб – серп и молот, звезда. Остались только крепления, ржавые болты торчат из стены.

Группа остановилась у подножия ступеней, осмотрелась. Дозиметр стрекотал громко – шестьсот. Высокий фон. Легионер чувствовал тяжесть в голове, тошноту подступает. Радиация работала.

Лукас достал схему бункера – распечатка на мятой бумаге, углы стёрлись. Развернул, изучал. Остальные окружили, смотрели через плечо.

– Вход в бункер через подвал, – сказал командир, тыкая пальцем в схему. – Здание администрации, первый этаж, коридор налево, лестница вниз. Подвал, дальний угол, люк. Под люком шахта, вертикальная, двадцать метров вниз. Там первый уровень бункера.

– А лифт? – спросил Марко.

– Был. Не работает лет тридцать. Только лестница.

– Охуенно. Двадцать метров по вертикальной лестнице, с оружием и рюкзаками.

– Справишься. Не первый раз.

Марко выругался по-португальски, но кивнул.

Рафаэль присмотрелся к схеме.

– А внизу что? Планировка какая?

– Три уровня. Первый – жилой. Казармы, столовая, склады. Второй – лаборатории. Третий – секретный, данных нет. Только пометка «Объект Горизонт, доступ ограничен».

– Ограничен как?

– Хрен знает. Может, кодовый замок. Может, бронированная дверь. Узнаем на месте.

Диего сплюнул.

– Не нравится мне это. Секретный уровень, данных нет. Обычно в таких местах либо пусто, либо что-то мерзкое.

– Поэтому мы и здесь, – ответил Лукас. – Корпорация платит за информацию. Пусто – сфотографируем, докажем. Не пусто – возьмём образцы, вернёмся.

– А если там что-то живое?

– Убьём.

Просто. Прямо. По-военному.

Лукас свернул схему, спрятал в карман. Проверил автомат – магазин полный, патрон в стволе, предохранитель снят. Остальные сделали то же самое. Пьер проверил винтовку, глушитель прикручен, оптика чистая. Кольт на поясе, семь патронов. Всё готово.

– Собак оставляем здесь, – сказал Лукас. – В бункере они мешать будут.

Марко обернулся. Собаки сидели у подножия ступеней, смотрели пустыми глазницами, ждали. Хвосты поджаты, скулили тихо.

– Они уйдут?

– Не знаю. Попробуй прогнать.

Марко подошёл, махнул рукой.

– Пошли отсюда. Сидите тут, ждите.

Собаки дёрнулись, но не ушли. Легли на асфальт, положили морды на лапы. Смотрели, скулили.

– Ладно, – сказал Марко. – Пусть лежат. Главное, чтобы не лезли следом.

Группа поднялась по ступеням, вошла в здание. Внутри темно, пахнет плесенью, мочой, гнилью. Стены облупились, штукатурка осыпалась, обои висят клочьями. На полу мусор – битое стекло, бумаги, консервные банки. Следы костров – чёрные пятна на полу, копоть на стенах. Сталкеры здесь ночевали. Или бандиты.

Лукас включил фонарь, посветил. Коридор длинный, двери по сторонам, все открыты. В конце лестница – вниз, в темноту.

– Идём, – сказал он. – Колонной, дистанция три метра. Марко впереди, я за ним. Остальные следом. Шрам – в хвосте, прикрываешь. Фонари включаем все, экономим батареи – светим только вперёд, не по сторонам. Тишина полная. Ни слова. Сигналы рукой. Ясно?

– Ясно.

Они пошли. Марко впереди, фонарь в левой руке, автомат в правой. Лукас следом, светит через его плечо. Диего, Педро, Рафаэль, Дюбуа – цепочка. Сапоги гремят по бетону, эхо гуляет по коридору.

Прошли мимо дверей. Пьер светил внутрь – кабинеты, пустые. Столы перевёрнуты, стулья сломаны, бумаги валяются. Одна комната – архив. Полки до потолка, папки разбросаны. Грызуны всё сожрали, остались корешки.

Дошли до лестницы. Ступени бетонные, крутые, перила ржавые. Вниз, в темноту. Лукас посветил – ступеней двадцать, потом площадка, потом ещё ступени. Подвал.

– Спускаемся, – сказал он. – Медленно. Проверяем каждую ступень. Если треснет – останавливаемся, обходим.

Марко начал спуск. Ступил на первую ступень – бетон держит. Вторая, третья, четвёртая. Скрипит, но не ломается. Лукас следом. Остальные за ним.

Легионер шёл последним, оглядывался через плечо. Коридор наверху пустой, только пыль в луче фонаря. Тишина. Никого.

Спустились на площадку. Развернулись, пошли дальше вниз. Ещё двадцать ступеней. Воздух стал холоднее, влажнее. Пахло затхлостью, сыростью, чем-то мёртвым.

Подвал встретил темнотой. Низкий потолок, метра два с половиной. Бетонные стены, трубы под потолком, вентиляция не работает. На полу лужи – вода сочится откуда-то, капает. Дозиметр стрекотал тише – четыреста. Бетон экранирует радиацию.

Лукас посветил вперёд. Коридор узкий, метра три шириной. Двери по сторонам – все закрыты, ржавые, номера стёрлись. В конце коридора развилка – налево, направо.

– Куда? – прошептал Марко.

Лукас достал схему, посветил. Изучал секунд десять.

– Направо. Дальний угол. Там люк.

Они пошли направо. Коридор сужался, потолок ниже. Диего пригнулся, чтобы не удариться головой. Трубы капали, вода лилась на плечи. Холодная, пахла ржавчиной.

Прошли метров двадцать. Коридор кончился тупиком. В углу люк – круглый, металлический, диаметром метр двадцать. Крышка закрыта, по центру штурвал, ржавый.

Лукас подошёл, присел, осмотрел. Штурвал покрыт ржавчиной, но не намертво. Можно провернуть. Он взялся, потянул. Не поддаётся. Напрягся, потянул сильнее. Штурвал скрипнул, дёрнулся, провернулся на пол-оборота.

– Помогите, – сказал он.

Марко и Диего подошли, взялись вместе. Тянули, скрипели зубами. Штурвал провернулся – скрип металла, ржавчина осыпалась. Ещё оборот, ещё один. Четыре оборота. Щелчок. Крышка люка поддалась, приподнялась.

Лукас откинул её в сторону. Грохот, эхо покатилось по коридору. Все замерли, прислушались. Тишина. Никто не отозвался.

Наёмник подошёл, посветил в люк. Шахта вертикальная, уходит вниз. Стены бетонные, по одной стене лестница – металлические скобы, вбитые в бетон. Ржавые, но держатся. Внизу темнота, фонарь не добивает. Двадцать метров минимум.

Дозиметр запищал громче – шестьсот. Из шахты идёт радиация. Сильная.

– Фонит, – сказал Рафаэль. – Сильно фонит.

– Терпимо, – ответил Лукас. – Таблетки выпили, выдержим. Спускаемся. Марко первый, я второй. Дистанция пять метров между людьми. Если кто-то сорвётся – остальные не падают следом. Понятно?

– Понятно.

Марко перекинул автомат за спину, взялся за скобы, начал спуск. Лезть неудобно – скобы узкие, ржавые, руки скользят. Он спускался медленно, проверял каждую скобу. Одна отвалилась – он повис на одной руке, нашарил следующую, продолжил.

Лукас спустился за ним. Потом Диего. Потом Педро. Рафаэль. Последним Дюбуа.

Легионер висел на скобах, смотрел вниз. Темнота, только фонари товарищей – пятна света, движутся вниз. Эхо – скрежет сапог по металлу, дыхание, тихая ругань.

Спускался медленно. Руки устали, пальцы затекли. Винтовка за спиной мешалась, билась о стену. Дозиметр стрекотал громче – семьсот, восемьсот. Чем ниже, тем сильнее фон.

Через пять минут Марко крикнул снизу:

– Дно!

Остальные ускорились. Ещё минута, и все спустились. Стояли в тесном пространстве – бетонная комната, три на три метра. Потолок низкий, метра два. В стене дверь – металлическая, толстая, с колесом-замком. Советская, бункерная.

Дозиметр орал – девятьсот. Очень высокий фон.

Лукас подошёл к двери, осмотрел замок. Колесо ржавое, но проворачивается. Он взялся, потянул. Скрипнуло, провернулось. Ещё оборот, ещё. Три оборота. Щелчок.

Дверь поддалась. Лукас толкнул – тяжёлая, сантиметров десять толщиной. Открылась медленно, со скрипом.

За дверью темнота. Коридор, длинный, прямой. Стены бетонные, покрашены зелёной краской, облупилась. На потолке лампы – не горят. Провода висят, оборваны. На полу пыль, толстым слоем. Следов нет. Никто тут не ходил годами. Может, десятилетиями.

Воздух спёртый, сухой. Пахнет пылью, металлом, чем-то химическим. Дозиметр стрекотал ровно – девятьсот. Стабильно высокий фон.

Лукас вошёл первым, посветил. Коридор метров пятьдесят, в конце развилка. Двери по сторонам – все закрыты, таблички на дверях. Не разобрать, краска стёрлась.

– Первый уровень, – сказал он тихо. – Жилой блок. Проверяем по порядку. Каждую комнату, быстро, не задерживаемся. Ищем документы, образцы, всё необычное. Нашли – докладываете, берём. Не нашли – идём дальше. Ясно?

– Ясно.

Группа вошла в коридор. Марко к первой двери слева. Дёрнул ручку – не открывается. Закрыто. Пнул ногой – дверь треснула, распахнулась. Внутри казарма. Двухъярусные койки, шесть штук. Матрасы сгнили, пружины торчат. На полу одежда – форма советская, истлела. Шкафчики открыты, пусты.

Марко вошёл, осмотрел быстро. Ничего. Вышел, покачал головой.

Диего – к двери напротив. Тоже казарма. Тоже пусто.

Следующая – столовая. Столы длинные, скамейки. На столах тарелки – алюминиевые, покрылись налётом. Ложки, вилки, всё ржавое. На полу крысиный помёт. Много помёта. Крысы тут жили, пока еда была.

Рафаэль проверил кухню за столовой. Плита газовая, баллоны пустые. Кастрюли, сковородки, всё покрыто плесенью. В углу холодильник – советский, «ЗИЛ». Дверь открыта, внутри пусто, пахнет гнилью.

Ничего полезного.

Дальше – склад. Стеллажи до потолка, ящики деревянные. Пьер подошёл, открыл один. Консервы. Тушёнка, год выпуска – 1983. Крышки вздулись, банки ржавые. Ядовитая хрень. Другой ящик – противогазы. Резина рассохлась, стёкла треснули. Бесполезные.

Следующий ящик – патроны. 7,62×39, советские. Коробки целые, запечатанные. Марко взял одну, открыл. Патроны блестят, не ржавые. Рабочие.

– Берём? – спросил он.

– Берём, – ответил Лукас. – Может пригодиться.

Марко засунул коробку в рюкзак. Взял ещё две.

Дальше коридор кончился развилкой. Налево табличка: «Лаборатории, уровень 2». Направо: «Медблок». Прямо: «Объект Горизонт, доступ ограничен».

Лукас остановился, посмотрел на таблички.

– Объект Горизонт – цель. Но сначала проверим второй уровень. Лаборатории. Может, там документы, образцы.

– А медблок? – спросил Педро.

– Потом. Если останется время.

Группа свернула налево. Лестница вниз, крутая, узкая. Спустились. Второй уровень.

Коридор такой же – бетонные стены, зелёная краска, лампы не горят. Двери по сторонам, таблички. Пьер присмотрелся – одна табличка ещё читается: «Лаборатория №3. Биологические образцы».

Лукас кивнул.

– Туда.

Марко открыл дверь. Внутри лаборатория. Столы с оборудованием – микроскопы, центрифуги, пробирки. Всё покрыто пылью. На столах бумаги – пожелтевшие, исписанные. Формулы, графики, что-то на русском.

Рафаэль подошёл, взял одну бумагу, посветил. Читал, хмурился.

– Тут про эксперименты. Облучение биологических тканей. Мутации. Результаты. Большая часть не разобрать, текст смазан.

– Бери что можешь. Сфотографируй остальное.

Рафаэль достал камеру, начал фотографировать. Педро обыскивал шкафы – стеклянные, за дверцами пробирки. В пробирках что-то сухое, чёрное. Биоматериал, мёртвый.

Диего нашёл холодильник – большой, промышленный. Открыл. Внутри полки, на полках контейнеры. Пластиковые, запечатанные. В контейнерах жидкость – мутная, жёлтая.

– Лукас, смотри.

Командир подошёл, посветил. Осмотрел контейнеры. На каждом этикетка, выцветшая. Разобрал одну: «Образец 47-Б. Ткань лёгкого. Облучение 1200 Р. Дата: 15.08.1985».

– Берём, – сказал он. – Всё, что запечатано. Корпорация заплатит.

Диего достал рюкзак, начал укладывать контейнеры. Шесть штук поместилось.

Группа обыскала ещё три лаборатории. Везде то же самое – оборудование, бумаги, образцы. Всё старое, мёртвое. Но полезное. Рафаэль сфотографировал всё, что мог. Диего набрал образцов. Марко нашёл папку с документами – советские печати, грифы «Совершенно секретно». Забрал целиком.

Через час обыскали весь второй уровень. Вернулись к развилке.

Лукас посмотрел на табличку: «Объект Горизонт, доступ ограничен».

– Теперь туда, – сказал он. – Главная цель. Готовы?

Все кивнули. Проверили оружие, патроны, фонари.

Дюбуа перезарядил винтовку, проверил Кольт. Всё готово.

– Идём, – сказал Лукас.

Они пошли к двери с табличкой. Впереди неизвестность. Позади пустые лаборатории.

Дозиметр стрекотал громче. Тысяча микрорентген.

Легионер шёл, сжимая винтовку.

Глава 15

Дверь к «Объекту Горизонт» оказалась не такой, как остальные. Толще. Массивнее. Металл чёрный, не ржавый – специальный сплав, противорадиационный. По периметру резиновый уплотнитель, местами потрескался, но держится. Замок не колесо, а кодовая панель – десять кнопок, цифры от нуля до девяти. Дисплей мёртвый, не светится. Питание отрублено лет тридцать назад.

Лукас присел, осмотрел панель. Провода выходят из стены, уходят в замок. Попробовал нажать кнопку – ничего. Мёртвая.

– Без электричества не откроем, – сказал он.

– Взрывчатка? – предложил Марко.

– Дверь бронированная. Взрывчатки нужно дохера. У нас четыре гранаты, этого мало.

– Тогда как?

Рафаэль подошёл, присел рядом. Достал нож, поддел панель. Пластик потрескался, отошёл. Под ним плата, микросхемы, провода. Всё покрыто пылью.

– Можно замкнуть, – сказал он. – Обойти код. Если подать питание на соленоид замка напрямую, дверь откроется.

– А питание где взять?

Рафаэль достал из рюкзака аккумулятор – полевой, армейский, двенадцать вольт. Показал.

– Вот. Всегда ношу. На такие случаи.

Лукас усмехнулся.

– Умный. Делай.

Рафаэль вытащил плату, изучил схему. Нашёл нужные контакты – два провода, красный и чёрный. Зачистил ножом изоляцию, подсоединил клеммы от аккумулятора. Красный к красному, чёрный к чёрному.

Щелчок внутри двери. Тихий, но отчётливый. Соленоид сработал.

– Есть, – выдохнул Рафаэль.

Лукас взялся за ручку, потянул. Дверь поддалась – тяжёлая, сантиметров пятнадцать толщиной. Открывалась медленно, со скрипом. Петли заржавели, но держали.

Открыл наполовину. За дверью темнота. Коридор, но не такой, как раньше. Стены не бетонные – металлические, обшитые листами. Пол тоже металл, рифлёный, под ногами гулко. Потолок низкий, метр восемьдесят. Трубы под потолком, толстые, с вентилями. Не водопровод. Что-то другое.

Воздух здесь другой. Сухой, холодный, пахнет озоном и машинным маслом. Как в операционной. Или в морге.

Дозиметр взвыл. Стрелка ударилась о предел – тысяча пятьсот микрорентген.

– Пиздец как фонит, – выдохнул Диего.

– Терпимо, – сказал Лукас, но голос напряжённый. – Радиопротектор держит. Но долго тут нельзя. Час максимум, потом валим.

Группа вошла. Марко впереди, фонарь в левой руке, автомат в правой. Пол под ногами гудел, эхо каталось по коридору. Стены металлические, холодные. Легионер провёл рукой – влажные. Конденсат. Температура градусов десять, не больше.

Коридор метров двадцать, прямой. В конце дверь – такая же массивная, но приоткрыта. Свет пробивается. Тусклый, зеленоватый.

Марко остановился, поднял руку. Группа замерла. Он прислушался. Звук. Тихий, монотонный. Гудение. Как трансформатор. Или генератор.

– Там что-то работает, – прошептал он.

– Невозможно, – ответил Лукас. – Питание отрублено тридцать лет назад.

– Тогда откуда свет?

Никто не ответил.

Лукас показал рукой – вперёд, осторожно. Марко двинулся к двери, спиной к стене. Подошёл, заглянул в щель. Замер. Обернулся, лицо бледное.

– Лукас. Ты должен это увидеть.

Командир подошёл, посмотрел. Молчал секунд десять. Потом выдохнул:

– Ёбаный в рот.

Остальные подошли следом. Пьер заглянул последним.

За дверью зал. Огромный. Метров пятьдесят в длину, двадцать в ширину. Потолок высокий, метров десять. Стены всё те же – металлические листы, обшивка. Но в центре зала – установка.

Не такая, как на площади. Больше. Сложнее. Страшнее.

Цилиндр вертикальный, метров восемь высотой, диаметром метра четыре. Металл чёрный, полированный, отражает свет. Вокруг цилиндра кольца – три штуки, каждое метр шириной, вращаются медленно, бесшумно. В кольцах вмонтированы кристаллы – размером с кулак, светятся изнутри зелёным светом. Тот самый свет, который пробивался из-за двери.

Сверху цилиндра антенны – десятки, как иглы дикобраза, торчат во все стороны. Снизу кабели – толщиной с руку, змеятся по полу, уходят к стенам. Там генераторы. Четыре штуки, каждый размером с легковую машину. Гудят монотонно, работают.

Установка живая.

Группа стояла, смотрела, молчала. Дюбуа чувствовал – кожа покалывает, в ушах звенит, во рту металлический привкус усилился. Не радиация. Что-то другое. Электромагнитное поле. Или психотронное. Установка излучала, давила, вгрызалась в мозг.

Лукас сделал шаг назад.

– Уходим. Сейчас же.

– Что? – Марко обернулся. – Мы же только пришли.

– Эта хрень работает. Не знаю как, не знаю почему. Но она живая. И излучает. Чувствуете?

Все кивнули. Чувствовали. Давление в голове, тяжесть за глазами, тошнота подступает.

– Если останемся, станем как те свободовцы, – продолжил Лукас. – Мозги поплывут, начнём орать лозунги и стрелять друг в друга. Уходим. Сейчас.

– А образцы? – спросил Рафаэль. – Корпорация хотела образцы.

– Корпорации нужны живые сотрудники. Мёртвые образцы не принесут. Уходим.

Педро попятился к двери. Диего тоже. Марко задержался, смотрел на установку. Зачарованно, будто гипнозом.

– Красиво, – прошептал он. – Пиздец как красиво.

– Марко! – рявкнул Лукас. – Отходи. Сейчас.

Марко дёрнулся, моргнул. Отошёл, медленно, не сводя глаз с цилиндра.

Легионер стоял у двери, прикрывал отход. Смотрел на установку, считал. Антенны, кольца, генераторы. Всё работает. Плавно, бесшумно, как часовой механизм. Тридцать лет в заброшенном бункере, а она живая. Невозможно. Но факт.

Он развернулся, пошёл к выходу. Группа уже в коридоре, отходит быстро. Дюбуа последний, замыкает. Оглянулся – установка вращается, светится, излучает. Антенны дрожат.

Захлопнул дверь. Металл лязгнул, эхо покатилось по коридору. Давление в голове ослабло. Не ушло совсем, но стало терпимее.

Лукас достал рацию, связался с базой. Голос напряжённый, дыхание частое.

– База, Лукас. Объект Горизонт обнаружен. Установка активна. Повторяю – активна. Работает на автономном питании, излучает неизвестный тип энергии. Психотронное воздействие подтверждено. Группа в опасности. Запрашиваю разрешение на немедленную эвакуацию.

Рация зашипела. Голос полковника Радмигарда, удивлённый:

– Лукас, вы уверены? Установка работает?

– Абсолютно. Видел своими глазами. Генераторы работают, кристаллы светятся, антенны излучают. Она живая.

– Образцы взяли?

– Нет. Слишком опасно. Воздействие сильное, долго находиться нельзя.

– Понял. Эвакуируйтесь. Немедленно. Маршрут прежний. Связь держите.

– Принял. Конец связи.

Лукас выключил рацию, посмотрел на группу.

– Валим. Быстро, но без паники. Первый уровень, шахта, подвал, выход. Бегом марш.

Они побежали. Марко впереди, остальные следом. Сапоги грохотали по металлу, эхо гуляло по коридору. Выскочили в бетонную часть бункера, первый уровень. Здесь тише, дозиметр стрекотал меньше – девятьсот. Лучше, но всё ещё плохо.

Пробежали жилой блок, столовую, склады. Вышли к шахте. Люк открыт, лестница зовёт вверх.

Марко полез первым, быстро, скобы скрипят под руками. Лукас следом. Диего, Педро, Рафаэль. Дюбуа последний. Полез, винтовка бьётся о спину, руки скользят. Двадцать метров вверх, каждый метр как километр.

Наверху подвал. Выбрались, побежали к лестнице. Взлетели на первый этаж. Коридор, выход, ступени. Воздух стал свежее, легче дышать.

Выскочили на улицу. Солнце светит, воздух тёплый, пахнет пылью и травой. Живой мир. Не бункер, не установка, не металл и смерть.

Собаки лежали у подножия ступеней, там где оставили. Увидели людей, вскочили, завиляли хвостами, заскулили радостно. Одна подбежала к Дюбуа, ткнулась мордой в колено. Он машинально погладил.

Группа остановилась, дышала тяжело, руки на коленях. Марко сплюнул, вытер пот.

– Пиздец. Это был пиздец.

– Согласен, – выдохнул Диего.

Рафаэль достал флягу, сделал глоток. Передал Педро. Тот выпил, передал дальше. Круговая. Дошла до Пьера. Он глотнул – вода тёплая, с привкусом металла. Но живая.

Лукас достал дозиметр, проверил всех. Уровни высокие, но не критичные. Триста-четыреста микрорентген. Набрали дозу, но не смертельную. Неделя отдыха, йод, витамины – восстановятся.

– Живы, – сказал он. – Все живы. Это главное.

– А миссия? – спросил Марко. – Мы ничего не принесли. Образцы с второго уровня – хуйня, старьё. Корпорация хотела Горизонт. А мы слились.

– Корпорация получит отчёт, – ответил Лукас. – С фотографиями, координатами, описанием. Установка работает – это уже информация. Ценная. Если захотят образцы – пришлют специальную команду. С защитой, экранированием. Мы сделали что могли.

Марко хотел возразить, но промолчал. Знал – командир прав. Живые важнее мёртвых героев.

Легионер осмотрел площадь. Руины установки – та, что сломали утром. Лежит мёртвая, дымится. А в бункере под ними большая сестра. Живая, опасная, вечная. Работает тридцать лет без людей, без обслуживания. Сама себя кормит, сама излучает, сама убивает.

Зона. Всегда полна сюрпризов. Всегда опасна. Всегда непредсказуема.

Дюбуа проверил винтовку, патроны, разгрузку. Всё на месте. Посмотрел на группу. Все живы, все целы. Пока.

– Назад? – спросил Марко.

– Назад, – подтвердил Лукас. – Через город, мост, лес. К «Уралам». На базу. Живыми.

Они двинулись обратно. Собаки последовали, молча, преданно. Город встречал тишиной. Солнце клонилось к закату, тени вытягивались.

Впереди мост. Впереди Шакал. Впереди расплата.

Но это потом. Сначала дожить до моста.

Обратный путь начался спокойно. Слишком спокойно. Город молчал, улицы пустые, только ветер гонял мусор по асфальту. Группа шла быстро, но без суеты – колонна, дистанция пять метров, оружие на изготовке. Собаки трусили следом, скулили тихо, чуяли что-то.

Дозиметр стрекотал тише – четыреста, триста пятьдесят. Чем дальше от администрации, тем чище воздух. Легионер чувствовал – головная боль отступает, тошнота слабеет. Радиация отпускала. Медленно, но отпускала.

Прошли три квартала. Впереди проспект – широкий, ведёт прямо к окраине. Там поле, потом мост. До моста километра два. Час ходьбы, не больше. Солнце клонилось к горизонту, тени стали длинными, чёрными. Сумерки начинались. Худшее время.

Марко шёл впереди, оглядывался постоянно. Нервничал. После бункера все нервничали. Установка давила на память, не отпускала. Зелёный свет, вращающиеся кольца, гудение генераторов. Живая, вечная, убивающая.

Вышли на проспект. Асфальт разбит, трамвайные рельсы торчат из-под земли, ржавые, изогнутые. По сторонам пятиэтажки, панельные, окна пустые, балконы обвалились. Один дом накренился, будто падает. Трещина через всё здание, арматура торчит.

И тут Марко остановился. Поднял руку – стоп.

Группа замерла. Все подняли стволы, вглядывались вперёд.

Впереди, метрах в ста, на проспекте – фигура.

Большая фигура.

Легионер навёл бинокль, присмотрелся. Выдохнул.

– Блядь.

Псевдогигант. Но не такой, как в учебниках. Не такой, как в рассказах сталкеров.

Этот был другой.

Высота метра три с половиной, может четыре. Широкий, как грузовик – плечи метра полтора в ширину. Но не уродливый. Не горбатый, не с гипертрофированными мышцами на спине. Гармоничный. Тело пропорциональное, как у человека, только в три раза больше. Руки длинные, мускулистые, пальцы толстые, но не когтистые. Ноги крепкие, стоит ровно, не сутулится.

Голова большая, но не звериная. Лицо почти человеческое – широкие скулы, тяжёлая челюсть, нос приплюснутый. Глаза маленькие, глубоко посажены. Смотрят осмысленно. Не как у животного. Как у человека. Старого, уставшего человека.

На нём шуба. Огромная, до колен, сшитая из шкур. Псевдособаки, судя по виду – серые, пятнистые, мех клочками. Сшито грубо, жилами, но крепко. На ногах обмотки из той же шкуры. Босой.

И в руке рельса.

Железнодорожная рельса, метров пять длиной, весом под центнер. Держит одной рукой, опирается, как на посох. Второй конец рельсы лежит на асфальте. Металл погнут, будто его крутили. Вырвал из полотна голыми руками, скрутил, превратил в дубину.

Псевдогигант стоял посреди проспекта, смотрел на группу. Не двигался. Просто смотрел. Спокойно, оценивающе. Как человек смотрит на незнакомцев. Не враг, не добыча. Просто незнакомцы.

Лукас опустил бинокль, посмотрел на Пьера.

– Что это?

– Псевдогигант. Мутант. Радиация их делает. Обычно тупые, агрессивные, атакуют сразу. Но этот…

– Этот не тупой.

– Нет. Не тупой.

Марко вскинул автомат, целился.

– Мочим?

– Жди, – сказал Лукас. – Пока не нападает – не стреляем. Может, пропустит.

– Пропустит? Ты ебанулся? Это псевдогигант. Они не пропускают. Они убивают.

– Этот стоит. Не атакует. Значит, думает. Может, договоримся.

– Договоримся? С мутантом?

– А ты видишь другой вариант? Если стрелять – он нападёт. Рельсой размажет всех по очереди. Лучше попробовать базарить.

Марко хотел возразить, но Лукас уже пошёл вперёд. Медленно, руки на виду, автомат на ремне. Приближался осторожно, метр за метром.

Остальные остались на месте, стволы нацелены на гиганта. Готовы стрелять, если что.

Дюбуа держал винтовку, прицелился в голову. Оптика показывала чётко – лицо почти человеческое, глаза смотрят прямо на Лукаса. Умные глаза. Это пугало больше, чем размер.

Лукас подошёл на пятьдесят метров, остановился. Крикнул:

– Мы просто проходим! Не хотим драться! Пропустишь?

Псевдогигант молчал. Смотрел. Потом сдвинул рельсу, поднял вертикально, упёр в землю. Держал двумя руками, как копьё. Не угрожающе. Просто показал – вооружён. Предупредил.

Лукас кивнул.

– Понял. Ты защищаешь территорию. Мы уйдём. Быстро. Не будем мешать.

Гигант наклонил голову, будто слушает. Потом выдохнул – громко, как паровоз. Пар вырвался из ноздрей, повис в воздухе.

И кивнул.

Один раз. Медленно. Разрешил.

Лукас обернулся, махнул рукой группе – идём, обходим. Марко двинулся первым, влево, широкой дугой. Педро, Рафаэль следом. Собаки поджали хвосты, скулили, но шли.

Диего замешкался. Смотрел на гиганта, усмехался нервно. Пот тёк по лицу, руки дрожали. Страх, прикрытый наглостью.

– Здоровый ублюдок, – сказал он громко. – Интересно, какая у него мамаша была? Тоже такая жирная уродина?

Все замерли.

Легионер обернулся, смотрел на Диего. Идиот. Мать его ёбаный идиот. На нервах, от страха, выдал шутку. Худшую шутку в жизни.