Текст книги "Вор (ЛП)"

Автор книги: Сильвия Мерседес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Соран в потрясении медленно повернулся к Дорнрайсу. Там были его виверны, он видел их в небе, стая улетала во все стороны.

Он ошибся? Он точно ошибся, ему это показалось. Его мозг пострадал от того старого заклинания.

Он не мог слышать голос смертной девушки.

Он ждал, привстав на носочках, дожидаясь второго крика. Но его не было. Он задерживал дыхание, пока не пришлось вдохнуть. А потом ругательство вырвалось из легких.

Он побежал вдоль края утеса, мантия развевалась за ним.

* * *

Скорбная песнь звенела снова и снова, била по душе Ниллы своей красотой и тревогой.

Какая-то ее часть понимала, что тут работали чары. Если бы она была в своем разуме, она не побежала бы стремглав к стае опасных виверн. Что она могла сделать против стаи? Они были меньше драконов, но у них было достаточно зубов и когтей, чтобы даже храбрый путник занервничал. Она еще не заметила огонь, но не была уверена, что они не могли им атаковать.

Но против всех суждений она шла вперед. Она обогнула выступ скалы, тропа привела ее к низким кустам, и там Нилла остановилась.

Виверны собрались в небе, по очереди пикировали потоком беспощадной атаки, били по одному врагу, а потом улетали и возвращались к стае сверху. Эффект создавал бурю крыльев, чешуи и жутких воплей. Облака красок были яркими, крылья вспыхивали на солнце.

Но Нилла едва их видела. Ее взгляд тут же привлекла их мишень.

Это был единорог.

Она слышала истории и песни о таких существах, видела их на гобеленах и мозаиках. Но она не представляла, что увидит сама что-то такое идеальное, сияющие и чистое. Он был не таким большим, как лошадь, по форме и пропорциям напоминал оленя, на челюсти была небольшая прядка шелковистой бороды. Гордый витой рог торчал из его лба, ловил свет и отражал его, как граненый кристалл, переливался радугой лучше кристалла в диадеме королевы. Сильные мышцы двигались под бархатной шерсткой, но его ноги были тонкими и изящными. Нилла могла представить, как они ломаются пополам от неловкого шага по этим камням.

Кровь текла серебряными ручьями по белой шерсти существа. Вид разрывал сердце, но было так красиво, что это только усиливало сияющую ауру единорога. Он издал красивый и трагичный вопль, поднялся на дыбы и ударил по нападающим рогом.

Но десятки виверн летели со всех углов, и хоть единорог был легким на острых раздвоенных копытах, виверны были слишком быстрыми. Одна оставила порез на шелковистой шее единорога, задела его мягкую гриву. Единорог повернулся, метая головой, жест был таким красивым, хоть и диким от отчаяния. Другая виверна напала на его спину, когти почти задели мишень.

Миг, который длился вечность, Нилла стояла на месте, раскрыв рот, не веря глазам, не понимая странную смесь красоты и ужаса, танец смерти и жизни, играющий перед ее ошеломленными смертными глазами. А потом что-то в ней лопнуло.

Забыв весь страх, она схватила горсть камней и бросила одним изо всех сил в следующую спускающуюся виверну. Она была меткой, мама научила ее хорошо. Камень задел заднюю лапу маленького монстра, и он улетел в сторону, удивленно вопя. Следующая виверна порвала ухо единорога, но второй камень Ниллы попал другой по крылу, сбив ее с воздуха. Она упала на землю кучей, встряхнулась и, неловко разбежавшись, бросилась в небо и поспешила прочь от боя.

Время стало размытым. Нилла бросала камни, как только находила их, приближаясь при этом к единорогу. Вскоре она оказалась рядом с ним, сжимая нож. Следующая виверна полетела к ней, но в последний миг развернулась, пока ее клинок не задел крыло.

Единорог, осмелев от неожиданной помощи, ударил с новой энергией, и его испуганные крики стали торжественной песней. Он сбил виверну с воздуха, и она улетела к воде внизу. Он пронзил крыло другой рогом, а потом стряхнул ее, и она рухнула, оглушенная, на камни у его ног.

Виверны отступили, поднялись выше в воздух, кружась темным кольцом. Их яркие краски скрывало их количество. Словно слушаясь сигнала, который она не слышала, они вдруг разлетелись в стороны над островом и водой.

Нилла тяжело дышала, еще сжимала нож в руке. Кровь гремела в венах, и ее мышцы дрожали от адреналина. Убрав волосы с лица, она огляделась, отчасти уверенная, что атака продолжится. А потом повернулась к единорогу, и ее сердце сжалось от красоты существа, которое так близко стояло к ней.

Оно смотрело на нее двумя глазами, сияющими как две голубые луны. Его бока вздымались, и кровь текла струйками из порезов на шее, плечах, боках и тонких ногах. Его голова доставала до ее плеча, хотя рог делал его выше. Единорог дрожал и мерцал, такой хрупкий и красивый, что Нилла боялась, что ее дыхание заставит его разбиться как иллюзию.

– Я… я пришла так быстро, как смогла, – сказала она. Голос звучал твердо и хрипло. Она чувствовала себя грязной. Из-за своей смертности. Стыдилась этого.

Но единорог моргнул изящными ресницами, смотрел на нее дальше с чистотой и светом. Она хотела коснуться идеального мягкого носа, провести пальцами по шелковистой гриве. Но как она могла? Она не была достойна такого. Никто не мог, даже среди красивых фейри.

Единорог сделал шаг к ней. Он медленно и изящно опустил рог так, что он замер над ее сердцем. Нилла затаила дыхание. Она вдруг увидела, каким острым был тот рог, каким опасным. Струйки коричневой и черной жидкости, будто чернила, стекали по его завиткам, темные жуткие пятна только подчеркивали сияющую чистоту рога. Еще шаг, и единорог пробьёт рогом ее грудь. Он точно сломает кости, мышцы и ткани, пронзит ее бьющееся сердце и другую сторону так быстро и чисто, что она даже не поймет, что умерла. Может, она и не ощутит боли.

Так она умрет? Ее сердце охватило желание до боли. Да! Пусть она так умрет! Этот красивый миг, эта жертва собой на алтаре идеальной красоты!

Но единорог отвернулся.

Нилла охнула и опустила взгляд, отчасти убежденная, что рог пронзил ее. Она схватилась за грудь, искала дыру в платье. Ничего не было. Единорог просто поприветствовал ее. Это было почти невыносимо красиво! Ее колени дрожали, она чуть не разрыдалась от боли из-за такого идеала.

Изящные ноги единорога едва касались земли, пока он шел, мерцая внутренним светом, к виверне, которую ранил. Она рычала и шипела, хлопала крыльями, щелкала зубами и чешуей. Существо было ярко-зеленым, но Нилла едва его видела. По сравнению с единорогом, остальной мир был тенями.

Единорог поднял голову. А потом оскалился, его челюсть опустилась, и Нилла увидела острые клыки, торчащие из лиловых десен. Раздвоенное копыто опустилось на спину виверны, единорог опустил голову и оторвал крыло кричащего маленького существа. Черная кровь полилась на землю, единорог вскинул голову и со странными спазмами мышц горла проглотил крыло целиком.

Нилла моргнула.

Ее глаза закрылись, перекрыв сияющий свет, и она увидела скелет, тьма в нем бурлила красной магией. Раздвоенные копыта были острыми, как кинжалы, а с острого рога капала кровь. Демоническая аура исходила из него, темная и поглощающая, как ночь.

Она подняла глаза, и создание снова сияло, почти невыносимо красивое. Оно опустило рог и порезало заднюю лапу еще кричащей виверны.

– Нет! – Нилла бросилась на единорога. Ее нож был все еще в руке, и она не давала себе думать, что делала, пока не вонзила его в плечо единорога.

Шок дрожью пробежал по телу единорога, ударил по Нилле с такой силой, что она упала. И вовремя, ведь единорог взмахнул головой, выплюнул то, что жевал, и ударил по ней опасным рогом. Нилла успела защитить голову от удара головой об камни, и тут же прокатилась, избегая удара копытом. Камни трещали, утес дрожал от силы удара, угрожая обрушиться в море.

Единорог топнул снова, целясь в ее голову. Нилла катилась и катилась, смутно осознавая, как близко была к краю утеса, но не могла изменить направление. Копыто опустилось на ее юбку. Она была в ловушке. Глаза единорога сверкнули, солнце сияло на его роге, он горел, как звезда. Он поднял голову, готовый ударить, прибить ее к земле.

Громкий вопль сотряс воздух. Оставляя след черной крови, однокрылая виверна бросилась на задние ноги единорога, острые зубки впивались в его шкуру. Единорог вздрогнул и встал на дыбы, отпустил ее платье. Нилла снова покатилась.

И упала с края утеса.

16

Соран обогнул камень вовремя, чтобы все увидеть: девушка лежала на спине на краю обрыва, волосы развевались вокруг нее сверкающей рыжей бурей, пылающие голубые глаза смотрели среди прядей. Он видел, что ее юбка была прижата, но не видел, чем. Он думал, что заметил движущуюся тень, но это могло быть от пролетающего облака.

Потом там вдруг оказалась одна из виверн, зеленое существо чуть больше домашнего кота. В крови и с одним крылом, он бросилась на пустой воздух, терзая его зубами и задними когтями. Что-то дико трясло его, и виверна потеряла хватку и отлетел в один из камней с душераздирающим воплем.

Смертная девушка высвободила юбку из-под невидимой силы, прижимающей ее, и сорвалась с края.

Соран застыл. Его глаза округлились от шока, сердце замерло в груди. На миг мир вокруг него накренился.

Крики его виверн привели его в чувство. Он тряхнул головой, чтобы прочистить ее, а потом вытащил книжку заклинаний, нашел нужное. Ничего серьезного – один укол боли. Действуя быстро, он разместил заклинание между пальцев, оживив его, догадался о местоположении мишени по реакции виверны.

– Yesrona sarfir! – он тряхнул запястьем, словно бросил дротик.

Реальность задрожала так сильно, что Соран отпрянул на шаг.

Его заклинание попало.

Следующий миг все решит. Его враг или поймет границы его жалкой магии, придавит его к земле одним ударом, или – если боги еще были милосердны, и если удача оставалась в согласии с его священными звездами – он поразится неожиданной атаке и отступит. Соран мог лишь стоять, вытянув руку, глядя в пустоту, где точно был враг, все еще готовый ударить по страдающей виверне.

Что-то двигалось в воздухе, тьма потекла и умчалась за деревья. Он не видел ее, но чувствовал с долей уверенности, которая появилась после долгих лет, которые он дышал воздухом Хинтер.

Он проживет. Еще хотя бы пару мгновений.

Он бросился к пострадавшей виверне, упал на колени рядом с крохотным зверьком. Одно крыло было оторвано полностью, и его тело было изломано, искажено под неестественными углами. Виверна смотрела на него, красный глаз горел, моргал, другой был разбит. Чернильная кровь текла из множества ран.

Всхлип застрял в горле Сорана, он подхватил виверну серебряными ладонями, ее голова свисала на сломанной шее, но виверна смогла издать тихий смешок, когда он поднял ее ближе к своему лицу.

– Прости, – прошептал Соран, слезы текли по щекам в бороду. – Прости. Прости меня, друг, – он поднес чешуйчатую голову к своему лбу и закрыл глаза. Он ощущал, как сломанное существо дрожало от вздоха. – Я должен был отпустить тебя, – прошептал он. – Выпустить тебя.

В следующий миг его ладони держали обрывки пергамента. Они вылетел из его пальцев и улетели с ветром, слишком быстрые, чтобы уследить. Он открыл глаза и увидел темные чернила на ладонях, капающие на его колени, его сердце разбивалось.

– Проклятье!

Соран поднял голову и повернулся, оставаясь на коленях. Девчонка! Неужели…? Он поднялся, сделал пару неуверенных шагов, а потом подбежал к краю утеса и посмотрел вниз.

– Великие боги! – выдохнул он.

Она была там. Держалась за склон скалы, как летучая мышь, ее белое лицо было поднято, но она не видела его. Она смотрела на свои ладони и камни над ними, искала, за что ухватиться. Ветер трепал ее объемные юбки, угрожал сбросить ее в волны и камни, ждущие ее внизу.

Соран смотрел, а она сделала рывок вверх, но промазала. Он думал, что она упадет, но она схватила тот камень, за который держалась раньше и прижалась сильнее к стене, зажмурившись.

Это было невозможно. Просто невозможно. Ее тонкие конечности не должны были поймать ее тело при падении. От падения руки вырвало бы из суставов, и это если бы она чудом смогла бы ухватиться достаточно крепко.

Но он не мог отрицать то, что он видел своими глазами.

– Мисс Бек! – закричал он.

Ее плечи задрожали, а с ними и руки. Она услышала его, но не могла поднять голову и посмотреть на него.

– Держитесь, – сказал он.

Он мог почти поклясться, что слышал, как она бормотала:

– Вот так новая идея, да?

Ладони дрожали, он снова вытащил книжку заклинаний, листал страницы в поисках чего-то, что помогло бы в этой ситуации. Многие заклинания в этой книжке были слабыми, глупыми, которые практиковали младшие ученики в Мифатесе. Но там было одно заклинание левитации. Не сильное, продлится всего несколько секунд. Но, может…

Стараясь не говорить слишком быстро, Соран прочитал заклинание и ощутил, как магия пульсировала вне его тела и неслась через него. Он охнул, создал заклинание и бросил его, как до этого дротик боли.

Оно попало по макушке девушки. Она напряглась. Ее левая ладонь соскользнула. Она попыталась ухватиться снова, но камень под правой ступней вдруг рассыпался. Она с криком повисла на одной руке над обрывом.

Но заклинание окутало ее. Ее волосы развевались вокруг нее, словно она была под водой, и свободная рука и нога перестали дико двигаться.

Ее глаза расширились, и она посмотрела на Сорана с укором.

– Что вы…?

– Некогда! – рявкнул он, сел на корточки и протянул руку. Его мутило от высоты, но он не мог думать об обрыве, только о бледном лице девушки в паре футов ниже него. – Забирайтесь!

Тревога в его голосе пробила ее шок. Она потянулась к склону скалы свободной рукой, стала подтягивать себя, ладонь за ладонью, ее тело парило, легкое, как облако. Ветер подул, угрожая сбросить ее со склона. Ее глаза расширились. Она могла легко улететь в море Хинтер, и заклинание перестанет работать, и она рухнет в океан.

– Держитесь! – Сорану не стоило говорить. Ее хватка была как железо, ее костяшки были белыми и выпирающими, пока она цеплялась за камни. Ее руки дрожали, и он боялся, что страх заставит ее ослабить хватку. Но она поднималась с мрачной решимостью, стиснув зубы, глядя на него как на свою цель.

Рябь в воздухе коснулась его лица, его души. Не ветер, а магия.

Его заклинание.

Оно рассеивалось.

Она посмотрела в его глаза, ее глаза стали еще шире, белки обрамляли ее радужки. Она тоже это ощущала.

Соран упал на живот и вытянул руку.

– Берите меня за руку! – крикнул он.

Она медлила миг. Это чуть ее не погубило.

Она отчаянным рывком подняла невесомое тело вдоль скалы. Его холодные пальцы сжали ее запястье, и заклинание рассеялось, ее тело врезалось в стену от вернувшегося притяжения.

Соран стиснул зубы, сдавленный рев вырывался из горла. Она была маленькой, но весь ее вес на одной его руке чуть не сбросил его. Нилариум на его ладонях сжал ее руку, был готов сломать изящное запястье, а не отпустить ее.

Она искала ногами, куда упереться на склоне скалы. Ее свободная ладонь впилась в камень и потянула ее тело, убирая с его руки часть веса. Он уперся в землю, призвал силу, о которой и не догадывался, чтобы подтянуть девушку. Дюйм за болезненным дюймом он тянул ее, пока ее другая ладонь не смогла сжать камень.

Она схватилась и с большей силой, чем он ожидал от ее тонких рук, подтянула тело, пока не уперлась локтем в землю. Соран сел и вытащил ее, обвив рукой ее талию, оттянул ее от края. Она рухнула под ним на спину, грудь вздымалась и опадала от быстрого дыхания. Он склонялся над ней, локоть поддерживал его тело над землей. Другая ладонь еще сжимала ее запястье, и он с трудом ослабил хватку, заметил жуткий красный след пальцев на ее коже.

– Мисс Бек, – охнул он и сжал ее плечо, встряхнул ее. – Мисс Бек, вы в порядке?

Ее взгляд был пустым, смотрел в небо. Она тяжело моргнула. Ее глаза сосредоточились на его лице. Ее рот открылся, горло двигалось, словно она пыталась говорить.

Она посмотрела поверх его плеча.

И закричала.

Инстинкт пронзил мышцы Сорана, заставляя реагировать. Он бросился над девушкой и прокатился по камням с другой стороны от нее. Он увидел, как что-то твердое и опасное ударило по земле, где его тело было миг назад.

Девушка поднялась на ноги, опасно пошатнулась, но была настороже. Она отскочила подальше от края утеса, глядя на то, что Сорану казалось пустым местом.

Он знал лучше.

Он поднялся на корточки, потянулся за книжкой заклинаний. Жаль, он не взял продвинутые заклинания, что помогло бы с таким врагом! Но, хоть он ожидал сразиться сегодня с разными монстрами, даже не подумал о единорогах.

Он вытащил из книжки еще дротик боли. Этого было мало, но он бросил слова, заклинание, надеясь, что попадет. Судя по тому, как девушка охнула и дрогнула, единорог отреагировал. Он точно отвлек его.

– Осторожно! – пронзительно закричала девушка.

Слабая тень подсказала ему о приближающейся атаке. Он бросился в сторону, но в этот раз не угадал.

Боль пронзила его плечо, яркая, как молния, ослепительная. Он подумал, что слышал свой крик, но звук был таким далеким. Из другого мира за этим миром боли.

Он дрожал, прижимая ладонь к плечу. Кровь лилась сквозь его пальцы. Кончик сломанного белого рога торчал из ткани его мантии.

Две минуты. Еще две минуты сознания.

Если повезет.

Земля двигалась под его ногами. Сквозь слепящую боль он будто увидел движение тени, удар длинного змеиного хвоста, мускулистую шею. Он не мог двигаться, не мог думать.

Крик – нечеловеческий и такой красивый, что мог порвать сердце надвое – разбил воздух. Соран поднял голову и увидел облако тьмы, света, а потом…

Девушка стояла рядом с ним. Она сжимала нож в руке, и он был в серебряной крови единорога.

– Идиот! – кричала она. – Почему ты стоишь и даешь ему пронзить тебя? – она сжала его руку, не обращая внимания на кровоточащую рану, потащила его за собой. – Идем! Нужно идти!

Он сделал шаг. Пошатнулся. Стал падать. Она скользнула под его руку, забрала его вес на свои плечи.

– Я сильнее, чем выгляжу, – прорычала она. – Шагай. Еще… о, зараза!

Она остановилась. Он поднял мутные глаза, моргая от вспышек боли. Он не видел, не чувствовал это. Но знал, что единорог был там. Мешал им пройти к маяку.

Девушка, поддерживая его, дрожала, подняла свой смешной маленький нож.

– Назад! – закричала она. – Назад, и я дам тебе больше!

Если бы у него были силы, Соран рассмеялся бы. Вместо этого смех бурлил в груди, а прозвучало бульканье, полное боли. Он опустился на колени, увлек ее вниз рядом с собой. Она вырвалась из-под его руки, и он заметил только, как она встала рядом с ним, широко раздвинув ноги, сжимая крепко нож в кулаке. Как котенок с большими глазами, выгнувший спину перед драконом.

Улыбка приподняла уголок его рта.

А потом он погрузился во тьму, полную боли.

17

– Сэр? – выдавила Нилла, отчасти повернулась, пнула упавшего мага пяткой. – Сэр? Проснитесь!

Не получалось. Мужчина потерял сознание. Он мог и умереть, судя по его реакции. Никакая внезапная вспышка магии мифато или чары не спасут в последний миг.

Она осталась одна.

Она с большими глазами повернулась к единорогу, шепча:

– Зараза! – она думала, что просто доведет мага до маяка, может, у него был волшебный замок на двери, что-то, что не впустит единорога.

Уже не важно. Единорог был там, в паре ярдов впереди нее, преградил путь. И он недавно казался небольшим, изящным и чистым, а теперь стал большим, мускулистым, с широкими плечами и толстой бычьей шеей. Кончик его рога был сломан, неровный и опасный, в крови мага Сильвери. Две раны кровоточили на его шее, два места, где ударил ее нож. Но ее нож был слишком маленьким, чтобы серьезно навредить.

Он только разозлил единорога.

Нилла встала перед упавшим магом, расправила плечи. Единорог моргнул лунными глазами, и на миг они стали раскаленными солнцами, их мерцание стало тенью с красным отливом. Единорог выгнул большую шею и опустил сломанный рог. Сердце Ниллы дрогнуло от осознания, что ей осталось около трех вдохов до смерти. А потом ее пронзит рог, растопчут раздвоенные копыта.

Единорог сделал шаг. Нилла открыла рот, пытаясь закричать, выдавить молитву и взреветь от возмущения.

Но она не успела издать ни звука, странный вопль раздался в воздухе вокруг них.

Нилла сжалась и чуть не упала на мага, отпрянув. Единорог отвлекся, повернул большую голову, оглянувшись, и Нилла тоже посмотрела.

Ее мешок украденных вещей из Дорнрайса лежал на тропе, содержимое высыпалось. На том мешке на задних лапах, подняв здоровое крыло над головой, сидела голубая виверна. Она вскинула голову, вопя, рыча, ее голос отражался от камней и летел в небо.

Единорог фыркнул, широкие ноздри раздувались. Он разбивал землю, стал обходить виверну по кругу. Он порвет зверька на кусочки, как зеленую виверну.

Но глупая виверна не дрогнула. Она выпятила грудь и кричала все громче.

Тени мелькали на земле. Воздух наполнился шумом кожистых крыльев.

Нилла подняла голову, ее сердце дрогнуло от вида стаи виверн, недавно разлетевшейся, ставшей плотным облаком чешуи, зубов и когтей. Они дико кружили над единорогом.

Единорог закричал красивой гневной песней, которая сбила Ниллу на колени. А потом виверны напали, но не по одной, а парами, тройками, быстрее, чем раньше. Единорог бил рогом, зубами, копытами. Несколько раз он попадал по виверне, отбрасывая ее. Но другие только яростнее нападали.

Наконец, единорог завизжал так яростно, что вся красота его голоса разбилась. Он встал на дыбы, бил по воздуху копытами, повернулся и побежал по острову от тропы среди сосен, пропал из виду. Виверны погнались за ним разноцветным потоком, их яростные вопли утихли как рожки охотников вдали.

Нилла на коленях на земле несколько раз судорожно вдохнула, ее нож все еще был в руке. Она моргала, глядя на голубую виверну, все еще сидящую на ее мешке. Она показала зубки, потом сунула нос в мешок, искала угощение. Ее голова появилась оттуда с половиной буханки свежего хлеба в пасти, хвост радостно покачивался.

У Ниллы не было сил ругать или благодарить зверька. Она повернулась к магу Сильвери. Его лицо, насколько было видно за бородой, было белым, как смерть, голова лежала на земле.

– Сэр? – шепнула Нилла. Она быстро бросила нож и толкнула его в плечо. – Сэр, проснитесь!

Удар единорога убил его? Кровь растекалась под ним, испачкала длинные белые волосы.

Она быстро сжала его плечо и повернула его на спину. Кровь пропитала плечо его мантии, много слоев ткани. Бормоча ругательства, отчасти уверенная, что единорог вернется закончить начатое, Нилла стала расстегивать его мантию. Она неуклюже стащила ткань по его рукам, и, судя по стону мага, он ощущал каждый раз, когда его рану задевали. Но Нилла смогла стянуть внешние слои ткани.

Большое пятно крови было на плече его свободной белой рубахи. Были и другие пятна… много темно-коричневых пятен, старых пятен на мягкой ткани. От предыдущих ран?

Качая головой, Нилла боролась с тремя шнурками, соединяющими его рубашку, ее пальцы дрожали от страха и тревоги. Она развязала их, раскрыла рубаху, освобождая его окровавленное плечо. Ее глаза расширились.

Его плечи и грудь были с твердыми мышцами. Но было сложно заметить это под десятками жутких шрамов, покрывающих каждый дюйм его кожи. Она привыкла к шрамам вокруг глаз мага, только эту часть кожи было видно над волосами. Она не ожидала, что такое продолжится на его теле. Многие были толстыми, выпуклыми, неровными. Их точно не обрабатывали, и плоть плохо соединилась.

Нилла стиснула зубы, склонилась над его плечом, чтобы осмотреть свежую рану, небольшую, но глубокую. Он осторожно потянула за плоть, ей показалось, что внутри был кончик рога единорога.

Это было плохо. Кто знал, какая магия или яд была в роге единорога? Нужно было его вытащить.

Она быстро подползла к ножу, он был в серебряной крови единорога и земле. Если таким полезть в рану мага, это его точно убьет! Она вытерла клинок об юбку, но лучше не стало.

Она услышала фырканье. Нилла подняла голову, виверна вытащила кусок сыра из ее мешка. Ее глаза расширились, она вспомнила. Разве она не взяла сосуд спирта?

Нилла поднялась на ноги, спотыкаясь об юбки, и бросилась к мешку.

– Кыш! Кыш! – зарычала она и оттолкнула голубого зверька, не переживая, что он зашипел, щелкая зубами. Она сунула руку в мешок, пальцы сомкнулись на горлышке маленькой стеклянной бутылочки. Она не разбилась. Это уже радовало.

После короткой борьбы с пробкой она схватила камень и разбила горлышко сосуда.

– Надеюсь, это было не очень дорогое, – буркнула она, наливая половину содержимого на нож и ладони. Жидкость жгла немного, но Нилла приняла это за хороший знак.

Она вернулась к магу, склонилась над ним, налила больше жидкости на его рану. Послышалось неприятное шипение с хлопками. Она скривилась. Это не казалось натуральным. Но его проткнул единорог. Это точно не было естественно.

Осторожно разделив раненую плоть, чтобы было видно кусок рога, она вонзила нож. Он потерял сознание сильнее, не ощущал ее неуклюжие попытки, и это было хорошо! Ее желудок сжался, кровь текла из раны. Ругаясь, стряхивая волосы с лица и снова ругаясь, она смогла вытащить кусок рога выше, сжала его пальцами и убрала.

Она подняла его перед лицом. Кровь текла с завитков на пальцы, ладонь и запястье, пачкая рукав. Он был целым? Осколков не осталось в плече? Она так не думала. Но как убедиться наверняка?

Тело мага содрогнулось. Нилла подавила вопль, резко села на пятки, ударилась копчиком. Он дернулся снова, голова повернулась на бок. Мышцы щеки напряглись, он зажмурился.

Он с криком сел прямо, подтянув колени при этом. Он снова закричал, коснулся раны в плече. Кровь лилась по его пальцам.

– Не трогай! – закричала Нилла. Она схватила его мантию, лежащую рядом, и протянула ему. – Вот, – сказала она. – Заткнём кровотечение этим, если можешь.

Он посмотрел на нее большими и пустыми глазами. А потом моргнул, и ясность вернулась.

– Мисс Бек?

Она убрала его ладонь с его плеча, вернула слои ткани на место. Она ощущала, как кровь пропитывала ткань, и она знала, что грязная мантия была не лучшим выбором бинтов. Но маг просто сидел и глядел на нее, моргая за спутанными волосами.

– Ч-что случилось? – выдавил он.

– Вы стояли там, как дурак, и дали единорогу вонзить рог в ваше плечо, вот, что случилось, – сказала Нилла. – Я думала, что он пронзит ваше сердце, и где тогда вы были бы?

– Единорог? – он моргнул, посмотрел на ее ладони, прижимающие мантию к его ране. – Ч-что… Где рог?

Нилла кивнула на кусок бежевого рога в крови на земле рядом с ней. Его лицо исказилось, он притянул ноги к себе сильнее, словно отодвигался от змеи.

– Убери его! – закричал он.

– Тише! Тише. Это просто…

– Это яд! – он тревожно посмотрел на нее, глаза были круглыми. – Это яд для меня!

Нилла нахмурилась. Но он выглядел так, словно побежит, если она ничего не сделает, а потом потеряет сознание от потери крови, а это было бы нехорошо. Она сжала его ладонь, прижала к его плечу, чтобы он удерживал ноты на месте, а потом схватила кусок рога. Нилла поднялась на ноги и отнесла его к краю утеса.

Она стояла миг у обрыва, медлила. Рог был красивым. Даже сломанный и в высохшей крови. Что-то в спиралях создавало гармоничную музыку в атмосфере, она слышала ее не ушами, а в душе, пока она крутила медленно рог. Было ли плохо его оставить? Талисман ее странного времени на острове Роузвард? Она могла сделать из него кулон, может, он скрасит темные ночи, и…

– Мисс Бек?

– Все хорошо, сэр! – бросила Нилла через плечо. Она вздохнула, отодвинула руку и бросила кусочек рога как можно сильнее.

Он кружился, сверкая, сиял как падающая звезда. А потом он упал в воду. Она увидела последний блеск, и рог утонул. Но ей могло показаться. Рог пропал.

– Зараза, – прошептала она, хоть она не могла сказать, почему. Она повернулась к магу.

К ее удивлению, он был уже на ногах. Он стал не таким слабым, как мгновения назад? Он пошатнулся, но устоял на ногах, убрал сверток ткани от плеча. Кривясь, он прижал его обратно. Кровь текла по его торсу, по твердым мышцам живота, пропитывала пояс его штанов и белую рубаху, висящую на поясе.

– Вот, сэр, – Нилла подошла к нему. – Обопритесь на меня. Нам не нужно, чтобы вы тут упали, да?

Он неуверенно посмотрел на нее, глаза были яркими, чуть растерянными. Он принял ее помощь, закинул руку на ее плечи и склонился к ней.

– В маяк? – сказала Нилла.

Он хмыкнул, и она приняла это за «да». Они пошли по тропе вместе. Они прошли мимо виверны и мешка. Нилла замерла, чтобы отогнать зверька и подобрала мешок. Виверна направилась по тропе впереди них, ковыляла на задних лапах, волоча сломанное крыло за собой, хлопая другим каждые пару шагов, и выглядя глупо. Виверна спасла их жизни. Она не могла заставить себя смеяться над ней.

Маяк был недалеко, но они шли медленно, и каждый миг Нилла боялась, что единорог вернется. Чтобы скрыть страх, она осведомилась:

– Почему вы дали ему пронзить тебя? Вы глупо стояли там, раскрыв рот, ждали, пока он ударит вас.

Он хмыкнул, и она думала, что он не ответит. Но после пары шагов он сказал:

– Я не мог его увидеть.

Нилла приподняла бровь.

– Вы не могли увидеть зверя с рогом в три фута длиной, пылающим на его голове, стоящего перед вами?

– Единорогов не видят смертные глаза.

– А? – Нилла попыталась посмотреть на него. Она увидела только спутанную бороду. – Глупости! Я его видела, и я смертная.

– Да, – маг сделал еще два тяжких шага и кашлянул. – Единороги порой показывают себя чистым юным девам, – он помедлил и добавил. – Девственницам.

Шея Ниллы вспыхнула, жар затопил ее щеки. Она вдруг заметила, какой мускулистой была спина, которую обвивала ее рука, и каким твердым был живот, на котором была другая ладонь, пока она помогала магу шагать по тропе. Ее румянец стал ярче.

– Хорошо, что я оказалась рядом, да? – пробормотала она.

Его спина напряглась. Он винил ее в своем состоянии? Это была не ее вина. Она не просила его забирать ее со скалы, она сама справлялась. Почти. Ее желудок дрожал от воспоминания о том падении и ощущении камней, падающих под ее ладонями. Высота ее никогда не пугала, по крайней мере, ненадолго. Мама научила ее принимать опасность, принимать, что однажды она может погибнуть при падении. Такой была судьба вора. Это стало судьбой матери.

Но даже мама не могла предсказать события этого дня. Никак.

Они добрались до маяка, и виверна впереди прыгнула на закрытую дверь. Как зверек выбрался? Наверное, через окно. Им повезло, что так было!

Нилла довела мага до порога и отпустила, чтобы потянуть за ручку. Дверь не открылась, и это ее удивило. Она не видела замок. Он мог как-то запереть его изнутри?

Маг Сильвери охнул, пошатнулся и потянулся к ручке сам. Дверь поддалась, словно ответила на беззвучный приказ. Дверь открылась внутрь. Больше магии.