Текст книги "Вор (ЛП)"

Автор книги: Сильвия Мерседес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Спазм сотряс ее тело, и она резко села, уперев ладони в его грудь. Большие голубые глаза смотрели на него, дикие и ошеломленные. Грязь запачкала ее лицо с одной стороны, и ее волосы были в листьях и прутьях.

– Вы живы! – прохрипела она. Ее пальцы сжали его рубаху.

– Да, – он приподнялся на локтях, быстро моргая, чтобы отогнать тьму. Он переместил вес на одну руку, поднял другую. Он осторожно опустил холодные пальцы на ее ладонь. – Все хорошо, мисс Бек. Опасность позади.

Она поежилась, подняла плечи до ушей. Она медленно разжала пальцы, отпустила его рубаху и убрала ладонь из-под его. Он ощутил странное ощущение потери, но быстро подавил его.

Они поднялись на ноги и отошли друг от друга, поправили одежду и не смотрели в глаза друг другу. Девушка оглянулась. Соран проследил за ее взглядом до ловушки под ольхой. Мерцающее заклинание держалось, хотя единорог бушевал в небольшой клетке. Те стены долго не продержатся. Ему нужно было действовать быстро.

– Где мой меч? – пробормотал он, озираясь. Он вскоре заметил его, но не там, где ожидал. Не там, где он и единорог столкнулись. Хмурясь, он шагнул к оружию.

Недостаточно быстро.

– О! – воскликнула девушка. – Я бросила его туда, сэр, – она быстро прошла ближе к ольхе, где меч лежал у края ловушки. Она опустилась на колени, сжала рукоять ладошками и подняла меч.

Соран уставился на нее. Он закрыл глаза, резко повернул голову в сторону и посмотрел снова. Но картинка не изменилась. Она стояла там, держала заклинание, протягивала ему, словно тарелку оладушков.

Это было невозможно.

– Как… вы делаете это? – выдавил он.

Его сухой тон испугал ее, Нилла нахмурилась.

– Он не такой тяжелый, сэр, хоть и большой. Он, похоже, не совсем настоящий.

– Не совсем…? – Соран судорожно вдохнул и провел ладонью по лицу. – Это не настоящее, мисс Бек. Это… не из физической субстанции, это не существует!

Она посмотрела на меч в своих ладонях, его огонь отражался в ее глазах. Когда она подняла голову, бровь неуверенно приподнялась.

– Как сильно вы ударились головой, сэр?

– Нет, вы не поним… Не важно! – он пересек расстояние между ними в несколько шагов и забрал оружие из ее рук. Он отчасти ожидал, что меч рассыплется, сила заклинания нарушится от ее вмешательства. К его потрясению, меч остался крепким, чего он не ожидал после того удара по рогу единорога. Заклинание будто стало даже сильнее. – Невозможно! – прошептал он снова, его глаза расширились.

– Итак, – девушка замерла у его локтя, – как он не существует? Мне он кажется настоящим.

– Он не должен так выглядеть для вас, – парировал Соран, взглянув на нее. – Это не должно… Вы не должны…

Она не должна была видеть заклинание. Она видела эффекты магии, которую он применял, но заклинание существовало в другом изменении, в квинсатре, измерении магии, которое не воспринимали смертные. Она не должна была видеть это, она не должна была смочь коснуться заклинания, владеть этим мечом. Это было невозможно.

Но…

Такая способность с магией не встречалась среди смертных. Что-то другое тут происходило, и он не осмеливался обдумать это. Но если подозрения в его голове были верны, то… что еще она могла?

«Ты видел, что еще, – прошептала мысль в его голове раньше, чем он смог ее остановить. – Она вышла из своего тела в Кошмар и выжила. Она пережила встречу с Девой шипов».

Это было возможно. Возможно, что ее могли научить сделать больше.

Соран ощущал взгляд девушки на своем лице, она разглядывала его. Он не мог заставить себя снова посмотреть на нее, боясь то, что выдадут его глаза. Надежду. Страх. Желание.

Нет. Он слишком много хотел от нее. И все это могло произойти из-за влияния воздуха Хинтер и сильной магии единорога. Предполагать другое было опасно, и она не заслуживала больше опасности после того, как уже так много рисковала.

– Не важно, – прорычал он. Отвернувшись от нее, он подошел к краю ловушки и посмотрел сквозь мерцающие прутья. Заклинание еще сияло в его глазах, но он не мог увидеть физический облик единорога внутри. Но рябь магии исходила от его возмущенной души, оставила дыру в тени, силуэт, который он почти видел.

Единорог знал о его присутствии, бросился на стену перед ним. Заклинание задрожало в ответ. Он не мог выстоять так много ударов. Нужно было покончить с этим. Сейчас.

Соран приготовил меч. У него все еще было много сил, достаточно, чтобы нанести последний удар. Одним ударом, потому что этот удар точно разобьет ловушку. Если его удар не будет убийственным, если он только ранит зверя, все будет потеряно.

Он поправил положение плеч, смотрел на рябь магии, следил за силуэтом, приближающимся снова. Единорог, казалось, повернулся и смотрел на него. Соран сделал шаг.

– Погодите!

Девушка появилась рядом с ним, смотрела на ловушку. Он посмотрел на нее, удивленный тому, каким холодным и бледным стало ее лицо, ее глаза были большими и пустыми. Что-то двигалось в ее зрачках, остатки чар. Хватка единорога на ней не была снята полностью, несмотря на барьер из заклинания.

– Что вы будете делать? – тихо сказала она, глядя на зверя в клетке.

– Что должен, мисс Бек, – ответил Соран. – Я не могу позволить единорогу жить.

– Вы не можете… не знаю, отослать его? – ее губы дрожали, слезы собрались на ее ресницах. От этого его сердце сжималось.

Но Соран твердо покачал головой.

– Невозможно. Даже если я как-то смог бы, он вернется и приведет за собой больше зверей. Есть только один способ разобраться с таким монстром. С ним нужно покончить.

Она моргнула. Слезы покатились по щекам, оставляя дорожки на ее бледной коже.

– Он такой красивый.

Нет. Это был дьявол, пожиратель. Бес самой жестокой и хищной натуры. Но его песнь так влияла, что, несмотря на то, что она видела и испытала, девушка видела только идеальную красоту в последние ужасные моменты. Может, единорог намеренно управлял ею, пытался спасти свою жизнь. Может, он надеялся переманить девушку на свою сторону, убедить ее напасть на его врага.

Соран стиснул зубы и расправил плечи.

– Мне жаль, мисс Бек, – мрачно сказал он. – Это единственный способ.

Она поежилась, и, когда он попытался повернуть ее за плечо, она сопротивлялась. Ее губы беззвучно произнесли «нет». Он давил, и ее решимость рассыпалась. Даже в отчасти зачарованном состоянии она должна была понимать, что единорог влиял на нее. Она отвернулась от зверя в клетке, Соран подтолкнул ее, и она отошла на несколько шагов. Она подавила всхлип, обвила себя руками, склонила голову и зажмурилась.

Соран повернулся к ловушке, опасная магия гудела внутри. Единорог знал, что был побежден. Соран ощущал отчаяние, смешанное с гневом, из-за нитей чар. Единорог не будет умирать тихо.

– Давай, – Соран шагнул ближе, готовя меч. – Ты знаешь, что хочешь напасть на меня, – он оскалился. – Вырви мое сердце из тела. Давай!

Еще шаг, и он оказался на линии заклинания. Единорог бросился.

Он не видел, как он опустил рог, как напряглись сильные мышцы его крупа, как раздувались его ноздри. Но он ощущал все это и больше, магия обрушивалась на него. Он сжимал меч-заклинание крепко, заставил себя выждать на миг дольше, чем хотел, а потом взмахнул мечом с силой.

Конец был не таким жестоким, как ожидал Соран. Его клинок рассек горло единорога, кость, мышцы и сухожилия, отрубил голову единорога от его тела. Свет вспыхнул, меч-заклинание рассеялся в руке Сорана, прутья клетки разбились на кусочки в воздухе, магия вернулась в квинсатру, где ей было место.

Но единорог… он был там один миг, а в другой пропал. Соран стоял неподвижно, пустые ладони сжимали воздух. Он моргнул, покачал головой и моргнул снова. Это точно закончилось? Это могло быть так просто? Может, он обманывал себя, и единорог вырвался из клетки, избежал его удара и готовился пронзить его сзади. Соран развернулся, недоверчиво озирался.

Единорога не было. Девушка рухнула на колени, прижимая ладони к сердцу, и всхлипывала.

– Мисс Бек? – слова гремели в его сдавленном горле. Он поспешил опуститься на колени рядом с ней, помедлил миг, а потом обвил рукой ее плечи и притянул ее к себе. Она повернула лицо к его груди, ее слезы падали на его бороду, промочили его рубаху. Он обвил ее и другой рукой, притянул ближе, пока она плакала. – Мне жаль, – тихо прошептал он, едва понимая, что говорил. – Мне так жаль. Это голос единорога. Он оставляет след на любой душе, которая его слышит. Это пройдет, мисс Бек. Обещаю, это пройдет.

Она покачала головой, будто попыталась говорить. Но слова стали всхлипами, и она могла только прижаться сильнее. Ее руки обвили его шею, и Соран придерживал ее, пока боль от угасающих чар терзала ее душу.

Какой маленькой и хрупкой она была! Но при этом сильной. Такой контраст потрясал.

Соран скривился, странная неуверенность ползла по его конечностям и глубоко в венах. Он резко покачал головой и отодвинул девушку от себя сильнее, чем требовалось, и поднялся на ноги. Ее рыдания утихли, но она не поднимала головы. Она сидела на коленях, волосы ниспадали длинным занавесом, лицо было скрыто в ладонях.

Он отвернулся, не мог терпеть вид. Соран посмотрел на ольху и место, где умер единорог. Что-то мерцало на земле среди почерневшего мха и кривых корней. Желая как-то отвлечься, Соран прошел проверить.

Он опустился на колени и обнаружил рукоять ножика. Смерть единорога была слишком даже для клинка из вирмаера. Яркий металл почернел, и, когда Соран поднял ножик, клинок рассыпался.

Соран сжал окровавленную рукоять. Она была простой, такой ножик могла прятать в рукаве леди высокого класса в Солирии. Как жало осы, скрытое за красивыми крыльями бабочки.

Как смертная девушка получила такое?

Он оглянулся на нее. Невозможная девушка с ее невозможными способностями. Он задумчиво нахмурился. Быстро встав, Соран подошел к ней, еще сидящей на коленях.

– Мисс Бек, – сказал он резче, чем требовалось.

Она подняла тяжелую голову. Слезы и грязь испачкали ее лицо, волосы прилипли к щекам. Но она выглядела так мило, что это рвало его сердце.

Он нахмурился сильнее и протянул рукоять.

– Боюсь, ваше оружие уничтожено. Но оно вам помогло. Хотите сохранить его? Как… напоминание?

Она посмотрела на рукоять без слов. А потом, пожав плечами, она забрала ее и спрятала в потайной карман. Соран оставил пустую ладонь протянутой, и девушка обвила ее пальцами, позволила ему поднять ее на ноги. Но она запуталась в длинной юбку, пошатнулась, сжала его пальцы крепче и упала к нему. Он поспешил отпрянуть, сохраняя расстояние между ними. Ее мерцающие глаза посмотрели на его лицо с вопросом.

– Идемте, – сказал он и отвернулся, скрыл лицо капюшоном. – Давайте уйдем отсюда.

24

В ее сердце была боль. Жуткая боль, словно рог единорога пробил ее грудь, вонзаясь глубже крови и кости.

Она все еще слышала последнюю ноту его песни смерти, последний миг чистой красоты, чистого гнева и чистой печали. Перед тем, как меч-заклинание закончил эту песнь навеки. Она думала, что умрет, рассыпавшись на кусочки. Кто мог жить, услышав, как такая красивая песнь обрывается навсегда?

Разумная часть, подавленная отчаянием, пыталась предупредить ее, что это чары кружили ей голову. Но разум казался жалкой тратой, по сравнению с печалью, сотрясающей ее душу.

Но, пока она шла по острову за высоким магом, первый шок от боли утих. Она смогла сосредоточить разум на широких плечах и затылке в капюшоне. Часть ее ненавидела его за убийство единорога. Часть боялась его из-за силы, которая положила конец такому.

Часть нее хотела, чтобы он остановился, повернулся и обнял ее. Дал ей прижаться головой к его сердцу и оставаться там долго. Она хотела слышать тот низкий голос, утешающий ее, и слова пробирались бы сквозь осколки в ее разуме и затронули ее сердце, заставляя ее понять, что оно не было полностью разбито.

Нилла стиснула зубы до боли в челюсти, с силой отогнала те мысли. Они добрались до тропы на склоне, ведущей к маяку, и кривая башня возвышалась перед ними. Она перевела взгляд со спины мага на маяк, сосредоточилась на нем. Ее ноги были тяжелыми, и хоть расстояние уже не было большим, оно вдруг показалось непреодолимым.

«Еще шаг, – подгоняла она себя, внутренний голос был строгим и непоколебимым. – Еще один шаг. А потом еще…».

Она как-то добралась до двери. Маг широко открыл ее, и Нилла прошла в темную квадратную комнату и рухнула на стул у стола. Ее сердце грохотало, оглушая, и она едва осознавала движения вокруг себя, маг Сильвери развел огонь, наполнил медный чайник, виверна суетилась вокруг ее ног, щебеча и вопя с интересом. Она просто сидела и смотрела в пустоту, думая ни о чем, слушая только о пульсе в висках, и тот ритм идеально совпадал с последними нотами песни единорога.

Холодные пальцы вдруг сжали ее запястье. Она вздрогнула и подняла голову, маг Сильвери стоял перед ней. Он поднял ее ладонь и вложил в нее что-то теплое.

– Вот, мисс Бек. Выпейте. Это поможет.

Она хотела помощь? Как только боль пропадет, песня тоже уйдет. А если она больше никогда не услышит такую песню снова?

Но маг не шевелился. Его взгляд сверлил ее, не давая отказаться.

Нилла поднесла чашку к губам. Она сделала глоток, что-то горькое окутало ее язык и обожгло горло. Она закашлялась, прижала ладонь ко рту и проглотила все. Жидкость неприятно бурлила в животе.

– Еще, – сказал маг. – Ну же, мисс Бек. Еще глоток.

Она поежилась и хмуро посмотрела на него. Но песня уже угасала. Ладони дрожали, она осушила напиток большим глотком, а потом опустила чашку со стуком, пролив последние капли.

Маг опустился рядом с ней, поднял голову и показал ей спутанную бороду и жуткие шрамы. Она сосредоточилась на его глазах, удивилась, увидев в них тревогу.

– Ужасная гадость, – прорычала она, вытирая рот ладонью. – Если бы я не знала лучше, решила бы, что вы пытались меня отравить!

Облегчение сверкнуло в его взгляде.

– Как вы себя чувствуете? – спросил он.

Она размышляла миг и честно ответила:

– Голодна.

– Это хороший знак.

– Да? Жаль, ведь в доме нет ничего съедобного, что мне не нужно делать самой. Позвольте встать, и я сделаю оладушки…

– Нет. Не надо вставать, – он поднялся и отошел от нее, прошел к высокому шкафу. Он, наверное, развел огонь в камине, между его сиянием и светом в окнах Нилла ясно видела, как он открыл дверцы и стал рыться на верхних полках. Он отодвинул коробку, и она увидела блеск света на медной пряжке. Эту шкатулку она находила и заглядывала внутрь прошлой ночью.

В голову пришла идея. Она задумчиво поджала губы.

– Ах! – маг вытащил что-то из шкафа. Оставив дверцы открытыми, он принес маленькую оловянную баночку, украшенную коронами и гарцующим оленем. Сев напротив Ниллы, он открыл крышку.

Масляный запах наполнил комнату.

– Это… Королевское печенье? – охнула Нилла. Все мысли пропали из головы, она села прямее.

Он просто протянул ей банку. Она посмотрела внутрь. Да, там было около дюжины изящных печеньиц в форме короны, украшенных цукатами, будто драгоценными камнями. Мама порой приносила такое печенье домой, как особое угощение, но их было сложно получить даже талантливому вору.

Нилла сглотнула, ладонь почти против ее воли потянулась к верхнему печеньицу. Она спохватилась и посмотрела на мага.

Он кивнул.

– Прошу, угощайтесь.

Стараясь скрыть рвение, Нилла взяла печеньице и поднесла к губам. Она миг держала его там, закрыв глаза, вдыхая сладкий запах. Она медленно откусила немного, но вкус был хорошим, а голод слишком сильным. Она не успела заметить, как проглотила целую.

Виверна учуяла сладости и заскулила, суетясь у ножек стола.

– Даже не думай, червяк! – прошипела Нилла, осторожно собирая крошки кончиком пальца. Она посмотрела на мага. – Откуда у вас такие угощения? Я думала, вы не думали о своем удобстве.

– Я и не думал, – ответил он, опустил коробочку на центр стола. Он взмахом руки разрешил ей взять еще. Нилла не ждала дольше. Пока она ела второе, а потом третье, Сильвери встал, вернулся к камину и стал заваривать чай.

Использовав то, что маг отвернулся, виверна подняла голову до колен Ниллы и с надеждой посмотрела на нее. Она отогнала виверну и решительно доела печеньице. А потом, решив, что не будет делать из себя свинью, съев четвертое, она отвернулась от баночки, стараясь не смотреть туда. Виверна зарычала и опустилась на пол, недовольно бормоча.

Маг вернулся к столу и опустил перед ней горячую деревянную чашку. Нилла сделала глоток. Было горьким после сладкого печенья, но чай успокаивал, и она все выпила. Маг не ел и не пил, но сел напротив нее за стол, скрестил руки в глубоких рукавах мантии, вытянув длинные ноги перед собой и скрестив их в лодыжках. Он закрыл капюшоном лицо, чтобы ей было видно только бороду, пеной ниспадающую по его груди.

Она теребила почти пустую чашку, внимательно разглядывая его. Она потянулась за четвертым печеньем, аккуратно грызла его и спросила:

– Так что теперь, сэр?

– А? – он вздрогнул, словно забыл о ней. Когда он поднял голову, она заметила сверкающие глаза. – Еще раз?

– Что теперь? – повторила она. – Остров снова безопасен. Что вы будете делать тут весь день, одни? Наверное, у вас много магических дел. Практиковать жуткие искусства и прочее.

Он медленно моргнул, а потом повернулся к огню.

– Остров не бывает безопасным, – сказал он после долгой паузы. – И не будет. И я ничего не могу с этим поделать.

– Ничего? – Нилла взяла вишню в сахаре с одного конца короны и бросила в рот. – Вы умело справились с единорогом. Я бы не назвала это ничем.

Он не сразу ответил. А потом пожал плечами и кивнул в ее сторону, не глядя на нее.

– Должен отблагодарить вас за помощь, мисс Бек. Вряд ли все так успешно сложилось бы без вашей помощи. Вы были… очень храброй.

Глупое тепло поднялось по щекам Ниллы. Она опустила голову, скрывая улыбку, которая не должна была там находиться. Какое ей было дело до похвалы мага со шрамами? Но тепло оставалось какое-то время, даже после последнего кусочка печенья.

Она потянулась закрыть баночку, пока искушение не заставило ее съесть еще четыре. Поразительно, что могли сделать печенье и чашка чая с пострадавшей душой. Если она думала об этом, песнь единорога еще была там, глубоко внутри. Но теперь она слышала ее словно из-за множества слоев. Она могла вернуться и мучить Ниллу во тьме бессонной зимней ночи, но она уже не боялась, что песня будет преследовать ее каждый миг бодрствования, отравляя все другие мысли красивой печалью.

– Нужно отпраздновать, – она отодвинула баночку. Сильвери с укором посмотрел на нее, и она рассмеялась. – Не нужно вести себя как надувшийся гусь! Мы сегодня бились и победили. Это достойно небольшого празднования, да?

Он задумался, а потом кашлянул.

– Не думаю…

– Не думайте! Празднование – не время думать. Нужно есть Королевское печенье, пить квизи в честь нашего успеха. Или… знаю.

Она вдруг встала. Двигаясь быстро, пока маг не остановил и не расспросил ее, она прошла к шкафу, который все еще был открыт. Она встала на носочки, взяла шкатулку – красивую, из красного дерева с черными полосками – с верхней полки, обхватила руками и осторожно донесла до стола. Взгляд Сильвери давил на нее, она открыла пряжку и стала раскладывать содержимое: мисочку, две баночки с крышками, набор гребней, жесткую щетку. А еще бритву и ремешок. Она положила их в ряд на столе.

Маг молчал. Молчание было неприятным. Он был таким тихим, что она слышала храп виверны, сжавшейся в комок чешуи и крыльев под столом.

Нилла села и уперлась локтями в стол.

– Ну? – наконец, сказала она.

Он поднял голову. Его капюшон упал с лица, открывая растрепанные волосы и бороду. Бровь приподнялась медленно, бледные глаза вспыхнули.

– Что, мисс Бек?

– Что думаете? – она указала на инструменты для бритья. – Я увидела их только что в вашем шкафу. Почему нет?

Последовала долгая пауза. Нилла решила, что не станет ее нарушать, но вскоре стала думать, что придется сидеть, сжав губы, до темноты. Наконец, она покачала головой и отклонилась на стуле.

– Хорошо, можете говорить.

– Что сказать?

– Это было глупо.

Он не ответил. Другая его бровь медленно приподнялась.

– Я просто подумала, может… – она утихла, опустила голову, щеки снова вспыхнули. Нилла подняла ресницы и посмотрела снова на него. – Просто вы так вежливо говорите, двигаетесь и ведете себя. Я подумала, что вы, наверное, не всегда выглядели как волосатое чудище.

– Волосатое чудище?

– Да. Дикое, безумное и ужасно волосатое чудовище, – Нилла улыбнулась ему. А потом посерьезнела. – Я брила папу раньше. И все еще брею. Когда я дома. Когда вернусь домой, – ее горло сжалось, и ей пришлось кашлянуть и продолжить. – Вы были добрым ко мне, маг Сильвери, позволили остаться тут. Я могу не только готовить. Вы добрый, и…

Он встал. Это было так резко, что Нилла вскрикнула и вжалась в стул. Его голова была опущена, лицо снова скрывал капюшон, но его голос рычал так низко, что будто отзывался гулом в ее животе.

– Я – не добрый, мисс Бек. И не хороший. Мне не нужна ваша помощь. И я не желаю вашего сочувствия.

Она не успела прийти в себя и подумать об ответе, он уже поднялся по лестнице и пропал в отверстии в потолке.

* * *

Нилла сидела на крыльце, смотрела, как солнце садилось за горизонт вдали. Виверна присоединилась к ней, волочила сломанное крыло по полу, пока шла, а потом села на задние лапы. Они молчали вместе. Виверна, когда Нилла посмотрела на нее, искала взглядом в небе собратьев, парящих высоко среди облаков.

Ее взгляд влекло к Эвеншпилю за водой, единственному символу ее мира. Мира, который ощущался далеким и в милях, и в памяти. Она всего два дня назад отплыла от туманного берега? Два дня назад миновала вуаль и попала в мир Хинтер? Казалось, времени прошло больше.

Виверна вдруг широко зевнула и повернулась к комнате. Она слышала, как виверна забралась на балку под потолком. Прошуршав, ворча, выделив много времени на умывание, она уснула, оставив Ниллу в покое. Она опустила подбородок на колени, повернула голову немного в сторону и смотрела на движение воды и облаков.

Она видела перед глазами вспышку рога единорога, отголоски его песни звучали в ушах. Она видела пылающий меч мага, который удобно лег в ее ладони. И глаза Сильвери, когда он увидел, как она его держит.

Каким странным стал мир! Странным, но полным возможностей. Ее сердце болело от бесформенных мыслей, желаний, обрывков идей, которые не приходили к ней еще несколько дней назад, а теперь были на грани понимания.

Слабая улыбка приподняла уголок рта.

– О, мама! – вздохнула она, нарушая долгое молчание. – Что бы ты обо мне сейчас подумала?

Слова едва покинули рот, и она услышала шаги на лестнице за собой. Нилла поджала губы и прикусила их. Она сидела спиной к комнате, смотрела на туман на горизонте и ждала, пока услышит его на нижней ступеньке, а потом на полу.

Подняв голову с колен, вытянув ноги перед собой, Нилла сказала достаточно громко, чтобы ее услышали, поверх плеча:

– Вы уже закончили дуться?

Ответом было молчание. Больше шагов зазвучали в комнате, шуршала длинная мантия, стул царапнул пол. Нилла повернулась вовремя и увидела, как маг Сильвери сел. Он отодвинул стул от стола и сидел лицом к камину.

Нилла встала, обвила себя руками. Оставив дверь открытой за собой, она подошла к магу медленно, пока не встала перед ним. Его ладони лежали на коленях, и она видела, как пальцы чуть напряглись, когда она приблизилась. Последние лучи света дня падали в окно, озаряя его осунувшееся лицо без капюшона, спутанные волосы, подчеркивая шрамы. Его глаза блестели, и если бы она не знала лучше, приняла бы это за страх.

А это было бредом, конечно. Чего он боялся?

Она уперла кулаки в бока.

– Это займет пару часов. Вы выглядите как овчарка.

– Я в курсе, мисс Бек.

– Овчарка, которая пробежала сквозь кусты, а потом покаталась в грязи.

– Да, мисс Бек.

Она протянула руку, ненавидя себя немного, когда ее пальцы вздрогнули перед тем, как коснулись спутанных прядей, ниспадающих ниже его плеча. Он заметил, что она помедлила? Наверное. Его быстрый взгляд заметил все. Она подняла прядь волос и разглядывала.

– Мне приступить к работе?

Одна ладонь в нилариуме поднялась и чуть не коснулась ее руки. Его глаза снова вспыхнули, и в этот раз в них точно был страх.

– Пока вы не начали, – сказал он, – вам нужно знать… – его голос утих.

– Что? Что вы в шрамах под волосами? – Нилла пожала плечами. – Тут некого этим пугать. Только меня.

Его веки опустились, на миг прикрыв взгляд.

– Это хуже, чем вы думаете.

– Бред, – Нилла взяла бритву, лежащую рядом с ремешком, уже опасно заточенную. – Мне плевать на шрамы. Теперь замрите, ладно?

Он послушался. Он замер так, что она могла легко поверить, что все его тело покрывал нилариум, не только его ладони.

Она приступила к работе, сначала отрезала ломкие концы волос, спутанные участки и колтуны. Она была беспощадна, и вскоре его плечи и пол вокруг его стула выглядели как амбар овец. Его волосы были такими густыми, что ей отчасти хотелось обрезать их почти полностью, но она помнила юношу на портрете в золотой раме и решила придерживаться длины, как могла, распутывая колтуны пальцами, когда требовалось, а потом работая гребнем.

– Ай, – сказал он очень тихо сквозь зубы.

– Простите, я вас поранила? – она замерла, перестав бороться гребнем с особенно сильно запутанным колтуном.

– Нет, мисс Бек, – тут же ответил он, хотя все указывало на обратное. – Никак нет.

Она фыркнула и продолжила работать, отмечая каждый раз, когда он кривился.

– Знаете, – сказала она после недолгой паузы. – Я бы хотела, чтобы вы не звали меня так.

– Как?

– Мисс Бек. Звучит так, будто я – воспитанная леди. Это не так, вы знаете. Я – девка с улицы Драггс.

– Как тогда мне вас звать?

– Нилла, если хотите. Так меня многие зовут.

Маг кашлянул.

– Я бы никогда не смог обращаться к любой девушке так невежливо. Так просто не делается.

– Не делается? – она потянула за еще один колтун, от этого его голова неловко склонилась на бок. – Бред, сэр!

– Такое принято только в круге семьи.

– В круге вашей семьи? – она отпрянула на шаг, поймала его взгляд и погрозила гребнем у его носа. – Если бы я была возле круге вашей семьи, я была бы не выше посудомойки. И меня звали бы только: «Сюда, девчонка!». Если бы вообще меня замечали.

Он посмотрел на нее. Хоть его волосы начинали выглядеть аккуратнее, его борода все еще была массой колтунов. Но ей показалось, что она увидела, как его губы изогнула улыбка.

– Вряд ли вас можно не заметить.

Она быстро зашла за его спину, стала работать гребнем рьяно и не дала ему увидеть жар, приливший к его лицу.

– Вы про волосы, я так понимаю. Да, голова пылает как факел. Боггарты, я бы чаще всего прятала их под платком! Я вообще-то скромная, сэр, хотя вы можете не верить.

– Скромная. Да, я уверен в этом, мисс Бек.

Она фыркнула и отложила гребень. Пора было напасть на бороду. Она начала с ножниц, хотя тут помогли бы больше садовые ножницы. Когда она отрезала бороду как можно сильнее, она нанесла мыло кистью и стала осторожно скрести бритвой. Пока она работала, ее глаза расширились. Каждое движение лезвия убирало участок волос и открывало больше шрамов на его щеках, челюсти и шее.

Он и говорил, что будет хуже, чем она ожидала. Его кожа была паутиной шрамов, многие из них были старыми, бледными, но были и красные и пурпурные, выпуклые на бледной коже. Шрамы странно тянули за уголки его губ, искажали форму носа, ушей и лба. Она все еще видела призрака мужчины с портрета, но он смотрел словно из-за искаженного стекла. Может, ей стоило оставить немного бороды для прикрытия.

Но нет. Нужно было убрать все.

Когда она подняла его голову, чтобы лучше доставать до шеи и горла, он скривился.

– Сейчас точно не двигайтесь, сэр, – сказала она. – Я бы не хотела добавить вам порезов. Хотя одно хорошо: вы и не заметите! – она захихикала, а потом убрала бритву и щелкнула пальцем по его уху. – Это шутка. Если не можете посмеяться над собой, то зачем это все? Или хотите, чтобы я притворилась, что вы не выглядите так, словно спите каждую ночь на кровати из шипов.

Он посмотрел ей в глаза. Теперь куст волос пропал с его лица, и она видела выражение лица – и он не злился, не был раздражен или печален. Он был напуган. Даже потрясен.

– Да, это еще одна шутка, – Нилла закатила глаза. Она закончила, а потом отошла и закрыла бритву со щелчком. – Вот, сэр. Готово. Было так ужасно?

Мышцы его горла двигались, словно ему было сложно сглотнуть. Одна серебристая ладонь робко ощупала его челюсть и горло, хотя это был призрак почти забытой привычки, чем что-то еще. Она была уверена, что он ничего не ощущал теми пальцами. Шрамы вокруг его рта потянули за уголки, когда он скривился.

– Это… кхм, – он кашлянул и попробовал снова. – Это немного… кхм…

– Болит? – подсказала Нилла. – Не переживайте, сэр! У меня кое-что есть, – она подошла к столу, вернула лезвие в шкатулку и выбрала одну из бутылочек лосьона. Когда она открыла ее и ощутила запах роз, почти пьянящий своей силой, она отпрянула, моргая, а потом быстро налила немного на ладонь.

Потерев ладони, она подошла к магу и снова встала перед ним.

– Опустите руки, – сказала она, и он опустил ладони на колени. – Замрите.

Она не медлила в этот раз. Она втерла лосьон в его кожу, ее пальцы обводили твердые изгибы шрамов без пауз. Он не поднимал взгляда при этом, смотрел на свои колени. Но она видела, как его ноздри раздулись от вдоха.

Осознание ударило по ней, и Нилла замедлилась и чуть не отпрянула. Наверное, его трогали впервые за пятнадцать лет.

Сколько было магу Сильвери? Гаспар говорил, что они учились вместе, а Гаспару было под сорок. Сильвери, наверное, был того же возраста, но белые волосы делали его старше. Теперь эти волосы были уложены, и она видела его лицо… Нилла нахмурилась, пока нежно гладила его скулы. Было невозможно сказать из-за шрамов, но он не выглядел намного старше юноши с портрета.

Она поняла, что ее ладони замерли. Она стояла, прижимая ладони к его лицу, и думала:

«Проклятье! Как можно быть такой глупой?».

Ее почти ничто не разделяло от него. Он не мог помешать ей быстро поцеловать его. Если бы она нанесла Сладкие сны до того, как он спустился, она бы использовала этот шанс. Он был бы напуган, да. Он отреагировал бы, возможно, жестоко – она вспомнила удары Гаспара – но он оказался бы на полу, стал бы беспомощным через минуту. И она могла бы подняться по лестнице, обыскать его комнату, найти книгу…

Было бы так просто.

Ее взгляд был прикован к его рту несколько секунд. Она подняла голову, он смотрел ей в глаза. Жар вспыхнул на ее шее.

Она опустила ладони и быстро попятилась, скрывая смущение за хитрой улыбкой.