Текст книги "Обесточенный (ЛП)"
Автор книги: Сиенна Валентайн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
Гэвин тут же принялся похлопывать себя по карманам, пока не достал блестящий серебряный портсигар. Он распахнул его, чтобы показать ряд симпатичных, профессионально свернутых косяков. Я вытащил один и приоткрыл окно, прежде чем зажечь его.
– Я найду способ обойти это, Ноа, обещаю тебе. Я не позволю тебе провести и дня в тюрьме.
Воздух из окна был холодным и влажным на моем лице, земля все еще была пропитана влагой после ночного ливня. Первоклассная травка Гэвина определенно помогла. Я почувствовал, как тревога в моем теле растворяется и исчезает. Я почувствовал, что отпускаю контроль и гнев. На данный момент это было единственное позитивное ощущение, за которое я мог держаться.
Мы больше не сказали ни слова друг другу за всю оставшуюся часть пути до Сиэтла. Я даже не был уверен, как долго мы ехали, часть пути казалась бесконечной. Засунув руки в карманы, я последовал за Гэвином через безупречный вестибюль небоскреба и мог слышать шепот и чувствовать взгляды, но у меня не было сил, чтобы беспокоиться. Я позволил им это, а сам не сводил глаз с костюма Гэвина, когда мы вошли в лифт и поехали в офис лейбла.
Мы вошли в конференц-зал и увидели Эша, скучающего в одном из кресел. Куинн стоял напротив него, прислонившись к стене. Они не разговаривали. Я поймал взгляд Куинна, когда мы вошли в комнату, и заметил, как его лицо вытянулось, при взгляде на меня, как будто он мог прочитать все, что произошло в машине. Он выглядел больным.
Гэвин встал рядом с Куинном и облокотился на стол. Я прошел мимо него, направляясь к окнам. Я ни одному из них не сказал ни слова.
– Ребята, у нас плохие новости. Окружной прокурор выдвигает обвинения против Ноа. Вероятно, к концу недели ему придется сдаться полиции.
Гэвин не стал терять время даром.
После этого я отключился от всего и позволил своему одурманенному разуму увлечься наблюдением за быстрыми, изменяющимися облаками, формирующимися над горами и заливом. Я мог слышать только яростный, плачущий голос Куинна, но не слова, которые он произносил, как не слышал и горькие, короткие фразы Эша. Прошло совсем немного времени, прежде чем я совсем перестал слышать голос Эша в комнате.
Куинн подошел ко мне сзади, его отражение в стекле было туманным. Я повернулась к нему лицом. Его глаза были полны слез, лицо покраснело. Он выглядел сердитым, как будто хотел подраться со мной. Это заставило мои плечи напрячься.
– Этого не должно было произойти, – сказал он дрожащим голосом. – Мы не можем позволить этому случиться с тобой, Ноа.
Вид моего лучшего друга, разрушающегося под этим давлением, начал рассеивать туман оцепенения в моей голове. В груди запульсировала боль. Я почувствовал, как задрожали мои губы, когда ответил:
– Мы больше ничего не можем сделать, приятель.
– Мы должны, – Куинн не смог продолжить.
Он громко закричал, прижав сжатый кулак к губам, пока я не сделал пару шагов к нему с распростертыми объятиями. Он крепко обнял меня. Моя шея и плечо стали влажными от слез.
– Это еще не конец, – сказал Гэвин.
Каким бы печальным ни был его голос, в нем все еще горел огонь.
Я не стал с ним спорить. Я бы никогда не признался ни одному из них, но в тот момент в конференц-зале, ощущение, что я сдаюсь, наполнило меня сладким облегчением. Тюрьма была бы ужасна, но что еще было нового? В моей жизни всегда был ужас. Эта штука с рок-звездой – счастливый приз, который я никогда не должен был получать, не говоря уже о том, чтобы сохранить.
Люди пытались втоптать меня в грязь с тех пор, как я был ребенком. Поставить меня на место. Убедиться, что у меня не возникло никаких серьезных мыслей о том, кто я такой. И каждый божий день я сражался с ними. Некоторые дни были тяжелее других, это точно. И не было совершенной записи, о которой можно было бы говорить, но я боролся. И всегда обещал себе, что буду сражаться.
Но в тот момент больше не хотел драться. Я устал, эта битва была такой большой. И вообще, за что мне теперь сражаться? Группа, которая не хотела меня видеть. Карьера, которой не будет, как только осядет пыль. И пустая кровать, пустой дом. Что бы Лорел ни чувствовала ко мне, я не был уверен, что это спасет меня как преступную бывшую рок-звезду. Да и с какой стати? Она заслуживала гораздо большего.
У меня ничего не было. У меня не было никого. И сейчас вероятно еще и должен сесть за решетку.
Как бы я ни был рад, что это случилось, мне вдруг захотелось, чтобы Лорел никогда не встречалась со мной.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Лорел
Как только я уточнила в ежедневнике свой план путешествия, мне ничего не оставалось, кроме как встретиться с Ноа и сказать ему, что я уеду на несколько дней. Это был разговор, которого я не ждала. Я не могла избавиться от страха, который цеплялся за меня с каждым шагом, когда вставала, принимала душ и готовилась к новому дню.
Мой рейс в Лос-Анджелес по графику рано утром, поэтому я сказала Ноа, что мы должны поужинать и пойти посмотреть, что происходит в клубе «Грейвьярд», если он чувствует себя в состоянии это сделать. Он не сразу мне ответил, но когда сделал это, то пообещал позаботиться об ужине. Все, что нужно было от меня, это появиться.
Позвонив в дверь его дома, я уже почувствовала запах пряностей внутри. Ноа открыл мне дверь, но был бледной копией того человека, которого я ожидала увидеть. Что-то темное и мрачное появилось в его лице, а в глазах застыло выражение, словно мужчина не спал всю ночь, которое я слишком хорошо знала. Но он улыбнулся, радуясь моему появлению, и наклонился, чтобы сгрести меня в нежные медвежьи объятия. Мужчина вздохнул, прижимаясь к моему телу, как будто давно его не держал.
– Это была хорошая идея, – сказал он.
– Спасибо.
Я крепче обняла его за шею и поцеловала в бороду и щеку.
– Я ненавижу выдавать свой секрет, но большинство людей действительно едят пищу, например, несколько раз в день... я тут не причем.
Ноа щипал и щекотал меня в тех местах, которые, как он теперь знал, были чертовски чувствительными, и я брыкалась, визжа, пытаясь вырваться из его сильной хватки, но у меня не было никаких шансов, если только сам Ноа не решил бы меня отпустить. Мужчина помучил меня несколько секунд и затащил в дом, закрыв за нами дверь.
– Пахнет карри, – сказала я, сняв куртку.
– Это из индийской лавки за углом, – сказал Ноа, кивнув головой. – Я... не очень-то много готовлю, как ты могла бы подумать.
– Хорошо, что ты достаточно богат, чтобы найти кого-то, кто будет готовить для тебя, – сказала я. – И не пленник Японской лапши, как все мы.
Глаза Ноа метались из стороны в сторону.
– Да, конечно. Это совсем не по теме, но не заглядывай в шкафы над плитой, хорошо?
Я расхохоталась, глядя на его смущенное лицо, как будто ему было пятнадцать, а я только что нашла его порно-тайник. Затем приподнялась на цыпочки, поцеловала его и попросила прокатить меня на спине до стола. Он посмеялся надо мной несколько секунд, но потом пожал плечами и перекинул меня через плечо на короткую прогулку до кухни, утверждая, что каждый захват моих бедер с внутренней стороны был «для равновесия». Маленький обеденный стол, стоявший у раздвижной задней двери, был заставлен разными контейнерами с индийской едой, двумя тарелками и открытым пивом. По всей комнате, на стойке, столе и подоконниках, мерцали разноцветные свечи.
– Тут так красиво, – сказала я.
– Ты, кажется, удивлена, – сказал Ноа, уткнувшись носом мне в шею.
Борода мужчины царапала кожу, но затем поцелуем, он успокоил раздражение.
– Немного, наверное. Это... никто не делает для меня ничего подобного, – сказала я.
– Ну, теперь кто-то делает, – сказал Ноа, убирая волосы с моего лица. Он поцеловал меня в щеку и пододвинул мне стул, а я улыбнулась.
Это было неожиданно, но, безусловно, не было неприятно обнаружить, что сидя за столом, ужинать с Ноа было также восхитительно, как и все остальное, что мы делали вместе. На полминуты я действительно почувствовала себя нормальной. Когда в последний раз я садилась и ужинала с кем-нибудь, даже с коллегой? Половина еды, которую я ела, была на ходу, а другая половина – это быстрая еда, которую я употребляла в два часа ночи, чтобы продержаться еще одну ночь пока редактирую.
Наслаждаться едой, сидя напротив Ноа и смеясь вместе с ним, заряжало мою душу. Я даже не осознавала, насколько мне этого не хватает. Между нами не было ни минуты уныния, ни даже затишья в разговоре. У нас обоих было достаточно опыта в этой отрасли, чтобы мы могли говорить друг с другом на жаргоне и с инсайдерскими знаниями, которые часто заставляли меня, по крайней мере, отчуждаться от многих людей.
Многие люди видели в музыкальной индустрии то, о чем мечтаешь, когда ты молодой идиот, место, где дети могут разбогатеть, разыгрывая свои глупые фантазии. И конечно, многие звезды в каждом жанре были детьми, которые понятия не имели, что с ними будет, когда их популярность угаснет. Но за кулисами это были не дети – это были люди вроде меня и Ноа, которые начинали гоняться за фантазиями, а заканчивали реальностью, что уже по шею погрязли в этой музыкальной индустрии, которую мы любили. Трудно было объяснить такие вещи человеку, который проводил все свое время, следуя жизненному плану школа-колледж-брак-дети, который нам навязывали, когда мы были молоды.
Мне не нужно было что-то объяснять Ноа. Он просто понимал.
Мы пили по четвертому стакану пива, а Ноа предложил отведать третье индийское блюдо, когда все немного успокоилось. Это не было неудобно, скорее наоборот. Мне было так уютно, как никогда в жизни. Я чувствовала себя дома.
Однако, погрузившись в свои собственные чувства, не заметила перемены в настроении Ноа. Когда его голос, наконец, донесся с другого конца стола, в нем звучала тяжесть, которую он больше не мог скрывать.
– Лорел, послушай, я должен тебе кое-что сказать.
Я положила ноги на один из пустых обеденных стульев. Повернувшись к нему лицом, поставила пиво на стол.
– Конечно. Что случилось?
Мужчина уставился в свою тарелку, как будто у него не было сил поднять глаза и посмотреть на меня. Я видела, как он облизывает губы.
– У меня сегодня была встреча с Гэвином, и... он сказал мне ... – Ноа прикусил губу и заставил себя продолжить.
Я чувствовала, как мое сердце бьется быстрее с каждой секундой.
– Он сказал мне, что окружной прокурор выдвинет против меня обвинения по поводу «Sun Fest». Я могу... я могу оказаться в тюрьме к концу этой недели.
Мое сердце упало. Хотя новость не была полной неожиданностью, она плюхнулась мертвым грузом в воду моего сознания.
– Черт, Ноа... О, Господи
Ноа, наконец, посмотрел на меня, его глаза были сердитыми, но также полными боли и печали.
– Мне очень жаль, Лорел. Я никогда не должен был... – он глубоко вздохнул. – Мне не следовало втягивать тебя во все это.
– Нет, – произнесла я, соскакивая со своего кресла, чтобы опуститься перед ним на колени. – Ты не втягивал. Ты ни в чем не виноват.
Чувство вины в моем сердце начало бурлить, расплавляться. Я должна была как-то утешить его.
– Я знала, кто ты, когда увидела тебя в клубе в тот день, и все же хотела встретиться с тобой. Ты меня ни во что не втягивал, я взрослая женщина. И сама себя втянула.
Он задумчиво посмотрел на меня, несколько раз моргнув. Его горло дрогнуло, когда он с трудом сглотнул.
– Лорел, я... я действительно переживаю за тебя. Знаю, что это звучит глупо с моей стороны, и сам не до конца все понимаю, но это чертова правда. Ты мне небезразлична. Чувствую себя полным куском дерьма, которого тащат в тюрьму, когда я только нашел тебя…
Мое сердце замерло в груди, когда я услышала слова Ноа. Слезы хлынули из моих глаз в одно мгновение, и я от шока открыла рот.
– Ноа, ты мне тоже небезразличен. Ты очень меня волнуешь. Думала, что это просто я, глупая... девчонка... влюбилась в рок-звезду...
– Это то, что ты обо мне думаешь? Рок-звезда?
Это был болезненный вопрос.
– Нет, – ответила я, – но думала, что именно так ты себя и видишь. Я ни на минуту не представляла, что ты на самом деле... на самом деле свяжешься со мной.
Ноа наклонился вперед, запустив руку в мои волосы.
– Но дело ведь не только во мне, верно? Ты тоже это чувствуешь?
Я сжала его руку своей.
– Конечно, чувствую, но я этого не понимаю.
– По крайней мере, мы оба в этом ужасны, – сказал Ноа, застенчиво рассмеявшись.
– Мы можем лажать вместе, – ответила я, улыбаясь сквозь слезы.
Ноа наклонившись, поцеловал меня. Поцелуй был нежным, сладким и медленным. Я чувствовала, как мои слезы оставляют следы на его коже.
После поцелуя меня охватило чувство вины, и я покачала головой, уставившись в пол. Он был так честен со мной, как я могла продолжать скрывать правду о себе?
– Я тоже должна сказать кое-что неприятное, Ноа.
И когда посмотрела на него в тот момент, у меня не было сомнений, хватит ли у меня смелости сказать ему, кто я такая. Я не смогла. Во всяком случае, пока нет.
Вместо этого начала с самого маленького разочарования. В конце концов, я понятия не имела, что найду в Лос-Анджелесе. Не было никакой причины уничтожать все, пока я не буду вынуждена это сделать.
– Мне нужно улететь из города на пару дней по работе. Я уезжаю завтра утром.
Лицо Ноа вытянулось, и мое сердце затрепетало в груди. Я крепче сжала его руки.
– О, конечно, все в порядке, сладкая. До тех пор, пока ты говоришь это не из-за... из-за того, что я только что рассказал...
– Черт возьми, нет, – ответила я, наклоняясь, чтобы поцеловать его. – Нет, нет, нет. Поездка была запланирована еще до моего приезда сюда. То, что ты сказал сегодня вечером, было... прекрасно.
Ноа улыбнулся мне, но вышло печально.
– Я действительно чертовски сожалею... время для этого просто ужасное.
Я потерла его щеку.
– Я хочу остаться здесь с тобой на все это время, но эта поездка... она безумно важна. Я бы не поехала, будь это не так. Это только на два дня, максимум.
Ноа размышляя, смотрел на меня. Он провел большим пальцем по моему лицу и губам и притянул меня к себе для сладкого поцелуя.
– Только если ты трахнешь меня еще раз, прежде чем уйдешь.
Я покраснела и улыбнулась ему в губы.
– Это даже не обсуждается.
Следующий поцелуй Ноа был ненасытным, мужчина, сидя в кресле, мгновенно притянул меня к себе на колени. Я уже чувствовала его член под собой, наполовину твердый и набухающий с каждой секундой. Мы целовали друг друга с силой, почти со страхом. С тем страхом, что мир станет совсем другим, когда мы остановимся. Так что мы просто не останавливались.
Усадив меня к себе на колени, Ноа стянул мою рубашку через голову, бросив ее куда-то в темную кухню. Он без труда расстегнул лифчик. Точно так же, я попыталась стащить рубашку с великолепного тела, и застонала ему в рот, когда, наконец, почувствовала обнаженную кожу его груди напротив моей. Ноа провел руками вверх и вниз по моей голой спине, просовывая их в джинсы, чтобы сжать мою задницу и потер меня о его член.
Не отрывая от меня рта, мужчина схватил меня за задницу и встал. Я машинально обернула ноги вокруг него и позволила ему отнести нас обоих на пахнущую чистотой черно-белую плитку кухонного пола. Ноа трудился между нашими телами, чтобы расстегнуть сначала свои джинсы, а затем мои, двигая их вниз по моему телу и пиная их в кучу у наших ног. Массируя пальцами мой клитор, мужчина целовал меня, а я извивалась под ним. Затем он толкнул два пальца внутрь меня и обнаружил, что моя влага уже ждет его. После нескольких дразнящих, глубоких толчков, Ноа вытащил их и расположил головку своего твердого члена у моего входа.
На этот раз презерватива не было, и он на мгновение заколебался, словно давая мне время возразить, но я тоже этого хотела. Хотела почувствовать его кожей к коже. И что не менее важно, я доверяла ему и хотела, чтобы он знал об этом.
Когда он, наконец, оказался своей длиной внутри меня, я почти кончила прямо там, выгибая спину и выкрикивая его имя напротив его рта. Он прикусил мою губу, когда проникал своим членом в мою киску и оставался там, пока страстно целовал меня. Затем, продолжая целовать меня, Ноа медленно начал качать бедрами ровно настолько, чтобы вытащить свой огромный член на несколько дюймов, прежде чем плавно скользнуть обратно внутрь, чтобы полностью заполнить меня. Я почувствовала, как он ударяется о мое местечко с каждым выпадом его члена внутри меня, и это было почти больше удовольствия, чем могла вынести.
Было какое-то отчаяние в том, как мы цеплялись друг за друга, в том, как мы не позволяли нашим телам отделяться больше чем на несколько миллиметров в отведенное нам время. Несмотря на то, что удовольствие, нарастающее в моем теле, нуждалось в разрядке, я хотела, чтобы Ноа никогда не останавливался. Хотела лежать здесь под ним, занимаясь любовью, вечно.
Увидев, как черты его лица напряглись, поняла, что он близок к оргазму. Поцелуи Ноа становились все более страстными, толчки – короче и жестче. Мужчина крепко прижимал меня руками к своему телу.
– Кончи вместе со мной, – прошептал он мне в губы. – Лорел, кончи со мной.
Его горячий влажный язык танцевал на моих губах, и я громко застонала, чувствуя, как нарастает оргазм.
– Я почти уже, – сказала я ему, задыхаясь.
– Хочу чувствовать тебя...
– О, черт, Ноа!
Волны экстаза внезапно пронзили мое тело, и я закричала. Оргазм поразил меня, как молния, мои внутренние мышцы сжали твердый член Ноа, когда он вбивался внутрь меня. Пока я извивалась под ним, он запустил одну руку в мои волосы и держал меня неподвижно, кончая, его последние толчки были достаточно глубокими и сильными, чтобы вызвать ответные спазмы в моих мышцах.
Опустошенный, он рухнул на меня, все еще погруженный в мою горячую киску. Он расположил лицо рядом с моим и сплел наши пальцы, тяжело дыша мне в потную шею.
Я посмотрела на Ноа, его лицо мягко освещалось свечами. Глаза были закрыты, а великолепное лицо выглядело совершенно умиротворенным. Исчезло напряжение вокруг его глаз.
Я заставила себя запомнить каждую деталь этого момента в страхе, что у меня никогда не будет шанса увидеть это снова.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Лорел
Лос-Анджелес, эта выгребная яма из жары, пыли и странных фальшивых улыбок, которые дезориентировали – я ненавидела это. Тихоокеанский Северо-Запад – это одно, но Калифорнию я терпеть не могла. Дайте мне каждый день откровенную дерзость Восточного Побережья вместо хрустящей как гранола, пассивной агрессивности.
Ненависть только усилила мою решимость сделать работу как можно быстрее и смелее. Поездка на самолете из Ситака была короткой, но у меня было достаточно времени, чтобы еще раз проверить данные, которые уже обнаружила. И в процессе этой двойной проверки, я почувствовала себя более уверенной, чем когда-либо, потому что Ноа говорил правду о произошедшем на фестивале.
Я все пыталась убедить себя, что мои чувства к нему были случайными. Часть меня боялась, что это была просто очередная ложь, чтобы уменьшить боль правды. Может быть, я превратилась в дерьмового журналиста, который ни хрена не понимает, что делает. Может быть, я так сильно влюбилась в Ноа, что не могла видеть дальше паутины лжи, в которую он пытался меня заманить, но в глубине души чувствовала, что это не так. Я по уши влюбилась в Ноа, а Ноа не был хладнокровным убийцей. Обе эти вещи существовали независимо друг от друга, и я собиралась это доказать.
Даже если доказать – это означало потерять Ноа навсегда.
У меня не было времени обдумывать эту ужасную перспективу. Вместо этого я сосредоточилась на настоящем и позволила себе осуждать и ворчать по поводу каждой мелочи, которую ненавидела в этом городе, чтобы не отвлекаться. Таксист из аэропорта, должно быть, почувствовал мое настроение, потому что он даже не пытался завязать разговор, когда вез меня прямо к главному офису «Сентинел секьюрити». Мой план состоял в том, чтобы добраться туда, провести свои исследования и вернуться в Сиэтл без необходимости оставаться там на ночь, но все это зависело от того, что я найду или не найду.
Мой рейс доставил меня немного раньше, чем я ожидала, и парадная дверь скромного двухэтажного офисного здания в промышленном городе все еще была заперта. Заверив таксиста, что справлюсь сама, я махнула ему рукой и побрела в небольшой магазинчик, чтобы купить себе кофе и пончик, пока буду ждать. Здешняя атмосфера настолько отличалась от Сиэтла, и особенно от Торнвуда, что я вдруг почувствовала домашнюю тоску по месту, откуда даже не была родом. Здесь все было ярким и мягким. Я скучала по теням.
Я скучала по Ноа.
К тому времени, как я вернулась к зданию, кто-то уже пришел и открыл дверь. За стойкой регистрации сидела симпатичная молодая девушка, все еще в куртке на плечах, и рылась в каких-то бумагах. Она подняла голову только на мгновение, когда услышала звонок в дверях.
– Привет, дайте мне только одну секунду, – сказала она мне.
Я кивнула и побрела по приемной со своим кофе. Она была маленькой и удивительно простой для фирмы, которая имела дело с такими крупными клиентами, как «Sun Fest». Несколько устаревших стульев, кулер для воды, стол, набитый случайными развлекательными журналами. На стенах висели различные профессиональные фотографии сотрудников службы безопасности во время работы на концертах. Казалось, что владелец этого заведения, забирал себе от дохода больше чем положено, а филиалам, управляя их накладными расходами, оставлял так мало денег, сколько только мог. Это может оказаться полезным. Я вдруг обрадовалась пачке наличных в своем бумажнике, любезно предоставленной мне для служебных расходов.
Через несколько мгновений секретарша глубоко вздохнула и выпрямилась.
– Привет, извините! Не хотела заставлять вас ждать. Что я могу для вас сделать?
Я повернулась к ней с терпеливой улыбкой и подошла к стойке высотой мне по грудь.
– Меня зовут Лорел Барнс. У меня назначена встреча с Марией Харо.
Она кивнула и наклонилась, чтобы посмотреть на экран своего компьютера. Она прокрутила несколько моментов, нахмурившись.
– Я... простите, но у меня здесь нет назначенной для вас встречи. Как ваше имя, вы сказали?
– Лорел Барнс. Мой помощник звонила вам вчера и назначила эту встречу. Она заверила меня, что обо всем позаботилась, – сказала я, опустив свой кофе на стойку.
– Прошу прощения, мисс Барнс, это просто не...
– Мисс, я работаю в страховой компании «Bear River» и должна встретиться с Марией Харо, чтобы обсудить кое-какие важные вопросы – уверена, вы догадываетесь, какие именно. Ваши сотрудники заверили меня, что эта встреча была назначена на сегодня. Понимает ли мисс Харо, что ее работа и этот самый бизнес, остающийся открытым, зависят от результатов, которые я предоставлю своей компании?
Очевидно, все это было чушью собачьей. Просто немного социальной инженерии, которую обычно используют журналисты для расследования. Во время моего поиска я нашла имя Марии, а также публичные документы, показывающие название страховой компании фирмы. Несколько телефонных звонков, и я получила подтверждение, что она была одной из людей, отвечающих за охрану фестиваля.
Но бедная девушка этого не знала. Она просто побледнела и начала заикаться.
– О, Боже, – сказала она. – Должно быть, я не сохранила запись в программе.
Я нетерпеливо, драматично проверила свой телефон.
– Я приехала сюда прямо из аэропорта и должна вернуться обратно до наступления темноты. Такого рода уклонения не предвещают ничего хорошего для моего доклада. Я предлагаю вам связаться с ней прямо сейчас.
– Д-да, мэм, прямо сейчас, – ответила секретарша.
Она потянулась к телефону, но потом передумала и, извинившись, исчезла за дверью, запирающейся ключ-картой.
Она отсутствовала не более трех минут. Дверь распахнулась, и девушка открыла ее пошире для того, кто, как я могла только предположить, была Марией Харо. Ее темные волосы были собраны сзади в тугой гладкий пучок, а на лице застыло выражение удивления и даже некоторого страха.
Мари вышла из-за стола с протянутой рукой.
– Привет, я Мари Харо. Мне сказали, что была какая-то проблема с расписанием?
Я пожала ей руку, не сводя с нее глаз.
– Лорел Барнс, Страховая Компания «Bear River». Я назначила вам встречу, которая, по-видимому, была некорректно записана. Мне необходимо поговорить с вами сегодня, мисс Харо. Это касается праздника «Sun Fest», – я подозрительно посмотрела на секретаршу, как будто боялась, что она подслушает.
Мари поняла намек и махнула рукой, приглашая меня следовать за ней.
– Давайте поговорим в моем кабинете.
Она повела меня за стойку и через дверь с ключ-картой провела в тесное квадратное помещение. Большая часть пространства была пуста в это раннее время, но несколько человек сидели в наушниках, записывая на приемы и цитируя служебные услуги. У Марии был маленький кабинет без окон в задней части, она закрыла за нами дверь, прежде чем сесть за свой грязный письменный стол.
– Я не ожидала, что вам понадобится разговор со мной, – сказала Мари. – Рори говорил, что сам займется всеми показаниями.
Это была та часть, где моя работа становилась немного сложной и опасной. По правде говоря, мне это даже немного нравилось. Я вспомнила, как Ноа называл меня акулой, и с трудом подавила улыбку, едва не появившуюся на моих губах.
– Он так и сделал, но у нас было еще несколько дополнительных вопросов по поводу этих отчетов.
Мари слегка побледнела. Она облокотилась на стол и скрестила пальцы.
– И?
– Вы получили приказ конфисковать все записывающие устройства аудитории после инцидента, верно?
Мари удивленно моргнула. Я хотела выбить ее из колеи.
– Я... да, таков был приказ.
– Расскажите мне своими словами, что помешало вашим людям успешно выполнить эту задачу. По всему интернету полно видео.
Ее дыхание стало немного прерывистым.
– У нас не было достаточно людей, чтобы охватить такую большую толпу по отдельности. Я послала по рации сигнал о подкреплении, и мы сделали все возможное, чтобы проконтролировать выходы, но все произошло слишком быстро, и мы не были готовы к этому. Я отдала приоритет передним рядам, и мы, похоже, получили большинство из них.
И снова я изо всех сил старалась сохранить невозмутимое выражение лица, услышав новость о том, что мои догадки по-прежнему остаются верными. Охрана забрала телефоны у всех в первых рядах, чтобы что-то скрыть.
– Телефоны до сих пор у вас?
– Да они в хранилище улик. Их файлы были сохранены.
Я поставила свой кофе на стол, потому что была так взволнована этой новостью, что не могла усидеть на месте.
– Мне нужно посмотреть видео на этих телефонах.
Мари нахмурилась и впервые оказала некоторое сопротивление.
– Рори сказал, что никто не должен видеть эти телефоны…
– Но я работаю на…
– ...По приказу страховой компании, которая уже прислала представителя для их просмотра.
Черт! Колесики в моей голове закрутились в поисках решения. Мари внимательно наблюдала за мной, выжидая. Прежде чем я успела соврать, она уже потянулась к телефону с паническим выражением в глазах.
– Подождите, – сказала я, нагнувшись вперед, но не настолько, чтобы она почувствовала угрозу.
Она остановилась, положив руку на трубку. Я подняла указательный палец левой руки, а правой медленно просунула руку и вытащила бумажник из заднего кармана. Я бросила на стол перед ней пять хрустящих стодолларовых купюр. Мари удивленно посмотрела на меня.
– Я здесь не для того, чтобы создавать вам проблемы, – произнесла я. – Мне плевать на компанию или страховку, или какое-либо дерьмо подобное этому, но за то, что произошло на том празднике, скоро будет наказан невиновный человек, и мы обе знаем, что он не заслуживает этого.
Рука Марии медленно соскользнула с телефона на колени. Краска сошла с ее лица.
– Я прошу вас помочь спасти его. Я позабочусь о том, чтобы оно того стоило, – я кивнула головой в сторону денег на столе. – И ни одна душа не узнает о вашем участии.
– Кто вы такая? – спросила Мари сдавленным шепотом.
– Я журналист. Это значит, что даже правительство не может заставить меня говорить о тебе. Просто возьми деньги, дай мне то, что нужно, и никто никогда не узнает. Беспроигрышно.
– Я могу все потерять, – сказала Мари.
– Даю слово, что если ты каким-то образом потеряешь свою работу из-за этого, я лично найду новую.
Я положила руки на стол и подождала, пока она посмотрит мне в глаза.
– Мне очень нужна твоя помощь, Мари. Если правда не выйдет наружу, Ноа Харди отправится в тюрьму.
Мари уставилась на деньги на столе и сделала несколько глубоких вдохов.
– Мы все просто пытались делать то, что считали правильным... защищать компанию, защищать свою работу.
– Я не осуждаю тебя, – сказала я. – Я видела клиентов, с которыми работает компания. Их юридические команды раздавят вас всех, как жуков. Просто скажи мне, что на самом деле произошло в тот день, и почему тебе было приказано скрывать это. Я могу вытащить правду и в то же время обезопасить тебя. Как я и сказала... все в выигрыше.
Мари задумчиво ерзала за своим столом. Она посмотрела на меня.
– Не могли бы вы просто выйти на несколько минут и дать мне возможность подумать об этом?
Я бросила на нее усталый взгляд.
– Если ты просто собираешься вызвать охрану, то мы можем покончить с этим прямо сейчас и сэкономить немного времени.
– Нет, – сразу же произнесла она. – Мне просто нужно немного пространства, чтобы подумать. Пожалуйста.
Либо я доверяю ей, либо нет, и на данном этапе у меня не было особого выбора. Поэтому я встала со стула, прихватив свой кофе, и вышла прямо за дверь, осторожно держась рядом с ее кабинетом, чтобы никто не подумал, что я пытаюсь вынюхивать и сделать все еще более сложным, чем это уже было. Она могла бы позвонить некоему по имени Рори, или какому-нибудь более крупному боссу, или даже копам. Вот оно – ощущение, будто стоишь на краю пропасти. Все, что я могла сделать, – это подождать и посмотреть, что произойдет. Надеюсь, у меня хватит мозгов выйти из этого, если все пойдет не так, как я задумала.
Вскоре дверь со скрипом отворилась, и Мари кивком пригласила меня обратно в свой кабинет. Деньги по-прежнему лежали на столе, там же, где я их и оставила. Я закрыла дверь и села напротив.
– Итак, как мы это сделаем? – спросила она, чувствуя себя неловко.
Я вытащила свой телефон из кармана и показала его, включив приложение для записи голоса.
– Я должна записать это, чтобы выполнить свою работу, но умру прежде, чем кто-нибудь получит этот телефон.
Она выглядела не особо счастливой, но все равно кивнула. Я начала запись и положила телефон на стол.
– Обычно те оплошности, которые мы скрываем, не так уж уродливы, – начала Мари. – Иногда охраннику приходится туго с пьяным фанатом, он рвет на себе одежду, случайно ломает телефон... и мы все прекрасно справляемся с тем, чтобы замять это. Люди понятия не имеют, какие оскорбления охранники могут вынести на шоу, особенно на большом.
