Текст книги "Миллионы женщин ждут встречи с тобой"

Автор книги: Шон Томас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

И еще я осознал, что получил урок. Жестокий, но очень полезный урок. Что же я, черт возьми, натворил в Таиланде? Как я мог так сглупить? Если моя тяга к приключениям вылилась в ужасную боль, то, должно быть, я это заслужил. Все страдания, которые обрушились на меня за последние месяцы, – не что иное, как результат безответственности и опрометчивых поступков последних лет. Что посеешь, то и пожнешь.

Кстати, три недели назад Мин мне написала. Она наконец-то изменила фамилию ребенка на свою, и скоро они вместе поедут в отпуск. С письмом пришла фотография ее сынишки – здоровенького и довольного.

Надеюсь, однажды он найдет своего настоящего папу.

Все еще одинок?

– Неплохо, – говорит Саймон. – Мне нравится. Несмотря на то что это заняло у тебя целый год.

Спустя десять месяцев (а не год!) после того, как мне дали задание, мы с главным редактором сидим в его кабинете, увешанном обложками «Men’s Health» в бронзовых рамках. Саймон только что дочитал мою статью об интернет-знакомствах. Это очень важный момент – я закончил работу.

– Но у меня есть пара крошечных замечаний.

Ну вот, приехали.

Он смотрит мне прямо в глаза. Потом переводит взгляд на кипу бумаг – мой материал.

– Видишь ли…

– Да?

– Как бы это сказать… Лучше бы у твоей истории был счастливый конец.

Я пожимаю плечами. Что поделаешь? Нет у меня счастливого конца – не было никакого страстного поцелуя под лондонским дождем, блаженного полета на воздушном шаре любви. Как я сказал, интернет-знакомства ни к чему не привели. Просто в моей жизни наступил переломный момент. Зато теперь у меня есть чудесные воспоминания о Мин.

Словом, в один прекрасный день я решил: все, хватит. Материала достаточно. Finito.Я написал статью, отправил Саймону, который до последнего откладывал ее в долгий ящик и вот, наконец, прочитал. Теперь мы сидим в его кабинете.

– Может, соврать? – спрашиваю я.

– Да брось, за кого ты нас принимаешь?!

Мы переглядываемся и дружно смеемся. Потом начинаем обсуждать разные мелочи, которые следует изменить, придумываем что-то новенькое, размышляем о снимках («Попросим сфотографироваться наших девчонок из офиса»).

Наконец Саймон откидывается на спинку стула. Его глаза прикрыты – ни дать ни взять ветеринар, принимающий последнего фермера за день. Он уже думает о чем-то другом, о новой статье для журнала, о новых идеях. Потом вдруг вновь вспоминает обо мне:

– То есть хочешь сказать… что все еще одинок?

– Временно.

– Хм. – Его глаза лукаво поблескивают. – И что думаешь делать?

– Не знаю. Может, я закоренелый холостяк?

– Очень мило, – отзывается Саймон. – Вся жизнь в компании яблочных пирогов. Вечный онанизм. Прекрасно!

Я возражаю:

– Сдается, семейная жизнь тоже не подарок.

– Ну да… – Он качает головой. – Хотя знаешь, есть вещи и похуже. К примеру, Холокост.

Он вновь на меня не смотрит – внимательно изучает макет обложки на сентябрь. Итак, все готово. Мы закончили. Тихо встав, я иду к блестящей двери редакторского кабинета, когда вдруг слышу:

– Кстати… Потратился ты прилично.

Да уж. Я закрываю за собой дверь, проплываю мимо коллег, чувствуя себя охотником-собирателем среди фермеров, пещерным человеком, только что принесшим племени мясистую газель. И выхожу на свежий воздух.

Лондон никогда не меняется: все тот же занятой, безразличный, оживленный, туманный город. На минуту я останавливаюсь, не зная, что делать дальше. Странное чувство, какая-то пустота в груди… Словно бы меня выпустили из тюрьмы, или я вернулся домой из армии, или… меня признали негодным для службы на космическом корабле, или… Постойте. Негодным? С какой стати? Откуда вдруг депрессия? Я расстроен, что моя оплаченная череда свиданий ни к чему не привела? Или я лишился маленькой цели – того, что служило хоть каким-то ориентиром в холостяцкой жизни?

Факт остается фактом: я не встретил любимую. Так что же мне теперь делать? Пойти домой, вот что. Пора возвращаться к реальной жизни и забыть о виртуальной. Познакомиться с кем-нибудь так, как это делают все нормальные люди.

По-нормальному…

Когда я две недели пожил новой жизнью, точнее, своей прежней жизнью, мне открылась горькая правда. Однажды утром, стоя на автобусной остановке, я задал себе сложный вопрос.

Что значит «по-нормальному»? Разве есть на свете «нормальный» способ знакомства с женщинами? Вряд ли. А за год онлайн-знакомств я почти позабыл все прелести обычного флирта.

И правда, как нужно знакомиться? Просто взять и прямо на остановке заговорить с этой милашкой? А если она убежит? Ну вот, убежала…

Или стоит положиться на удачу? Случайная встреча на улице, нас свела судьба… Такие штуки отлично прокатывают в Голливуде. Идете вы себе по залитой солнцем улице, как вдруг слева от вас распахивается дверь магазинчика и оттуда вылетает прекрасная незнакомка с грудой розовых шляпных коробок. Она наталкивается на вас, все роняет, а вы смотрите на ее покупки и говорите: «О, я поймаю для вас такси». Потом вы едете к ней домой, она раздевается…

Беда лишь в том, что со мной такое происходит довольно редко. И уж точно ничего подобного не случалось за последний месяц, пока я заканчивал статью.

Но потом я иду на вечеринку. Юбилей друга – ему стукнуло тридцать пять. Все веселятся, а мне не по себе от мысли, что я здорово отстал от своих приятелей в семейном отношении. Оглядывая комнату, полную хмельных и веселых людей, неуклюже дергающихся под музыку, я осознаю, что каждый из них в разных комбинациях нарожал детей, обменялся супругами, развелся, обанкротился, промотал уйму денег – и все это за каких-то полгода (по крайней мере, так кажется). А я где был столько времени? Учился вязать крючком?

Среди радостных и счастливых женатиков есть и пара одиночек. Например, Сара. Она веселая, симпатичная, очень умная. Остеопат. Не знаю, что это за профессия такая – сдается, нечто среднее между нейрохирургией и ароматерапией. Она милая, и с ней можно поболтать. К сожалению, меня мучает интернет-похмелье: я просто забыл, как общаться с девушками, потерял былое мастерство. Мое первое желание – подойти к Саре и сказать: «Привет, я Шон, мне тридцать восемь, и я считаю себя привлекательным. Вы хотите серьезных отношений или не прочь повеселиться?»

Так я сделать не могу. А что могу? Ну, попытаюсь просто с ней заговорить… Ура! Мы болтаем почти целый час, все прекрасно, я много смеюсь, она тоже. Потом я отхожу, испугавшись, что мои намерения слишком очевидны, и снова возвращаюсь, прошу номер ее телефона, после чего еду домой, взбудораженный и довольный, а наутро скидываю ей эсэмэску… Ответ: «Извини, я замужем».

Прекрасно. В Сети такого бы не случилось. В Сети ты знаешь, что все одиноки. Ну или вроде того. Однако я не особо расстраиваюсь из-за Сары, ведь я познакомился с женщиной из плоти и крови, а это уже что-то. Причем она не влепила мне гневную пощечину, не заорала и даже не сбежала с остановки.

Итак, после не слишком уверенного старта я начинаю знакомиться с другими девушками. Мало-помалу привыкаю к обычным свиданиям. Да, переучиваться очень сложно и временами больно, однако постепенно все налаживается: я встречаю женщин, разговариваю с ними, смеюсь, пью вино и назначаю свидания. А один раз даже занимаюсь сексом.

Да-да, вы не ослышались. Ее зовут Петра, мы знакомимся на вечеринке. Она высоковата, зато хорошенькая и общительная. Ночью мы едем к ней, а через неделю безболезненно расстаемся. Что ж, я не против.

Хотя… может, и против. Не самого разрыва, а того, что за ним стоит. Новая неудача, очередной провал в моей личной жизни. И еще меня беспокоит то, сколько времени отнимают нормальные встречи и нормальные знакомства.

Очень много времени. Слишком много. У меня столько нет.

Наутро после мирного разрыва с Петрой я смотрю из окна своей квартиры на юридический колледж и вижу группу первокурсников, которые бродят по территории и разбираются, что к чему. Мучительное зрелище: они все так… молоды. Так свежи. Совсем как я много лет назад. Вот чем плохо жить в студенческом квартале: каждый семестр – словно громкое тиканье часов. Каждый приток юных студенток с потрясающей внешностью и изумительной грудью напоминает о том, как давно мне самому было восемнадцать.

Не без шока я вдруг осознаю, что на дворе май. Почти лето. Времена года пролетают мимо. И это вновь повергает меня в панический страх. Ведь мне тридцать восемь, вот-вот стукнет тридцать девять. Грубо говоря, нужно во что бы то ни стало познакомиться с хорошей женщиной, и как можно скорее. Когда мне исполнится шестьдесят или я сыграю в ящик, будет слишком поздно. Отказавшись от интернет-знакомств, я вернулся к своей прежней размеренной жизни, учтивому ожиданию подходящего случая. Но ожидание стало для меня роскошью, которую могут позволить себе лишь юнцы.

Эти молодые парни и девушки – просто-таки миллионеры и плутократы времени. В их распоряжении бесконечная череда месяцев, роскошные яхты лет; только они могут слоняться по всему миру, пока не надоест, ведь потерять месяц или год для них – сущий пустяк. Тем, кому уже перевалило за тридцать или сорок, приходится потуже затянуть пояса: они знают, что растратили слишком много драгоценных дней, и с тревогой поглядывают на свои счета в банке времени, зная, что рано или поздно на них не останется ни цента, ни минуты (все-все, метафора закончилась). И они – то есть мы – вынуждены всерьез браться за поиск спутника жизни.

Вот такие меня посещают мысли. И что теперь делать? Как ускорить процесс, повысить шансы, повернуть цифры в свою пользу? Ну… наверное, стоит вернуться к интернет-знакомствам. И вновь платить за свидания. Н-да, незавидная перспектива.

Вечером встречаюсь со своим другом Джо. Да, с трансвеститом.

Надо заметить, это не обыкновенная встреча. Джо впервые приходит в бар в женском обличье. Вернее, я первый раз вижу его среди людей и в боевой амуниции после того, как несколько лет назад, к моему глубочайшему изумлению, он раскрыл мне свою тайну. Все это время он носил одежду унисекс или делал себе необычные стрижки – не более того. Джо еще не был настоящей женщиной.

Я напряженно пробираюсь к своему столику. Потом открываются двери, и в бар заходит Джо. На нем голубое платье и светлый парик. Понятное дело, зрелище для меня жутко забавное, поэтому сперва я хихикаю, как идиот. Но потом прекращаю. Потому что уже пригляделся к Джо и понял, что он – молодец. Только подумайте, на какой смелый шаг он решился! На миг я с удивлением вспоминаю, что у Джо есть яйца.

Взяв бокал, иду к нему. У него на лице застыла неуверенность.

– Знаешь, – говорю, – а ты неплохо выглядишь… Очень даже ничего.

Джо облегченно улыбается.

Потом мы садимся за столик и начинаем болтать обо всем подряд. Оказывается, Джо последовал моему примеру. Сначала я смотрю на него вопросительно, потом до меня доходит, что речь об интернет-знакомствах.

– Это просто чудо, – говорит он. – Раньше я думал, что это невозможно… в смысле, очень трудно найти женщину, которая захотела бы встречаться с трансвеститом.

Киваю.

– Согласен, таких немного.

Джо продолжает:

– Ясное дело, существуют разные клубы, но все равно шансы очень малы. А в интернете я могу найти ту единственную в мире или в Европе – не важно, где, – которая будет со мной счастлива.

Мой ум буквально вскипает от напряжения. Уже не в первый раз я хочу задать Джо кучу вопросов. И самый важный из них – что он будет делать с такой женщиной?

– О, многое! Разные переодевания и все такое. Красить можно друг друга. Да и просто разговаривать.

– Понятно…

– Что ты все о сексе да о сексе?! – удивляется он. – Тут дело в любви, в чувствах. Когда ищешь близкого человека, интернет очень пригодится. Так все намного проще. Это же просто революция! Сеть дает многим людям возможность обрести счастье, понимаешь?

Мне нестерпимо хочется рассказать другу о своих переживаниях. И я рассказываю. Пожав плечами, сообщаю ему, что давно не захожу на сайты знакомств, потому что мне наскучила однообразность и монотонность подобных свиданий. Хуже того, глубоко внутри я до сих пор брыкаюсь и не в силах поверить, будто «так» можно кого-то найти.

Джо смотрит на меня почти сочувственно.

– А обычная жизнь не однообразна? Что особенного в клубах для одиночек? – Он качает белокурой головой. – Если ты действительно встретишь любимую, разве важно, где и как ты с ней познакомился?

Он кладет руку на пояс и вполне убедительно дует губы.

– Нет, конечно, но…

– Но?

Тишина. В баре вовсю шумят и веселятся. Мы с Джо сверлим друг друга взглядами.

– Отличный парик, – говорю.

– Спасибо.

Мы смеемся и заговариваем о футболе. Да, кое-что в нашей жизни не меняется.

Однако по дороге домой я снова думаю о Джо. Признаться, он многому меня научил. Я осознал, как сильно изменился. Скажем, если бы двадцать лет назад мне сообщили, что в тридцать семь я буду дружить с мужчиной, который носит мини-юбки, то я бы вряд ли поверил. Не говоря уж о том, что в этом серьезном возрасте обнаружу в себе легкий намек на гомосексуальность. А ведь обнаружил! Помню, когда мне было пятнадцать, мы с ребятами пошли в поход и онанировали вместе (но по отдельности, если вы меня понимаете) у костра. Интересно, это что-то значит? И еще порой я чувствую себя метросексуалом – болтаю о кухнях мира и георгианской архитектуре, к примеру. А однажды – сейчас будет признание! – со мной произошло вот что.

Мы с другом напились в хлам – пожалуй, пьянее я еще никогда не был. В общем, прилично выпили. Целый день мотались из бара в бар и из квартиры в квартиру. А вечером всерьез задались вопросом, каково это – быть геем. Намного лучше, чем гетеросексуалом, потому что можно спокойно поболтать на интересные тебе темы, быстренько перепихнуться и пойти в индийский ресторанчик. Никому не нужны эти сентиментальные и подчас утомительные излияния, которые так любит слабый пол.

Как водится, подобные разговоры – пустой треп, не более. Но в тот вечер вышло иначе. Видно, пиво взяло свое (А ночь! А звезды!), и мы с другом начали… обниматься. Он сунул руку мне между ног и принялся мять. Ясное дело, мы не были геями, поэтому получалось неважно. Его неуверенные и неумелые движения меня ничуть не возбуждали. Скоро я не выдержал и довольно резко заметил: «Эй, ты что, собрался делать мне минет?!»

Мы оба изумленно замолчали. Потом я рассмеялся, мой друг загоготал, а через пять минут я поднялся к себе и лег с подружкой. Наутро меня мучило похмелье масштабов Корейской войны, не меньше.

Гордиться тут особо нечем, но, как видите, и у меня был мимолетный опыт гомосексуальной связи. Я решил, что предпочитаю женщин: у них хотя бы нет щетины. А если серьезно, я не испытываю к геям никакой неприязни – «пусть расцветают сто цветов», как говорил Мао Цзэдун.

Но все-таки трансвеститы зашли дальше гомосексуалистов, и поначалу мне было трудно мириться со столь необычным отклонением у лучшего друга. Джо научил меня терпимости. Дружба, по сути, и есть взаимная терпимость. Он доказал, что даже такой странный выбор жизненного пути может быть храбрым и достойным восхищения поступком.

Итак. Пожалуй, вот чему меня научил Джо. Терпимости. Пора применить эту терпимость на практике. Сколько можно хотеть от жизни всего и сразу? Вовсе не обязательно знакомиться с женщиной в идеальной обстановке, да и женщина, раз уж на то пошло, не обязательно должна быть идеальной. Достаточно той, которую можно любить и которая полюбит меня, невзирая на все мои недостатки.

Другими словами, я хочу быть счастливым человеком. Понимаете, чтобы было кого обнять, с кем выпить хорошего вина и посмеяться. И плевать я хотел на мнение других. Почему я так боюсь осуждения? Нет ничего дурного в интернет-знакомствах. Джо вообще носит женские платья.

Словом, надо хорошенько все обдумать.

С возвращением на Loopylove!

Думаю я около часа, может, чуть дольше. Потом открываю ноут, захожу на сайт и с удивлением обнаруживаю, что моя анкета и фотография никуда не делись, ждут своего часа. Надо только заплатить (а мне это сделать непросто), и можно отправлять и получать сообщения.

Итак, я вновь в седле.

Первые недели две ничего значительного не происходит, но к этому я готов. Потом знакомлюсь с девушкой из Кореи по имени Денни. У тридцатидвухлетней Денни нет фотографии, зато профиль весьма любопытный. Меня отчего-то переполняет надежда – может, благодаря тому разговору с Джо, – и я пишу ей сообщение. Она отвечает, мы перекидываемся парой писем. Обычный несерьезный треп. Наконец назначаем свидание. К этому времени я уже порядочно распалился, меня даже не смутило ее предупреждение: «Я похожа на Лу Феринье, Невероятного Халка». Надеюсь, у Денни просто хорошее чувство юмора.

Упс… это была не шутка. Теплым весенним вечером я стою на улице Шарлотт и вижу, как по дороге ко мне приближается женщина, удивительно похожая на Халка. Может, совпадение? О нет, она явно из Кореи.

На какой-то миг меня охватывает ужас и я думаю удрать. Ведь она меня еще не видела, я запросто могу спастись бегством. Но потом осознаю, как ужасно это будет с моей стороны. Я слышал уйму историй о таких гадах, которые подкарауливают своих виртуальных знакомых за углом (совсем как Томас Гарди), оценивают их внешность и в случае чего просто сваливают. Это отвратительно и очень грубо. Как тебе не стыдно, Шон?

В общем, мы с Денни встречаемся и идем в бар пить пиво. На самом деле она очень милая, когда улыбается, забавная и общительная. Работает театральным художником. Шутница та еще. Рассказывает, что лишилась девственности со стоматологом, когда тот вылечил все ее зубы. Честно говоря, Денни чертовски сексапильна, но увы, между нами не вспыхивает никакого чувства, и мы расстаемся добрыми приятелями. Она желает мне удачи – по-корейски.

Да, вечер выдался приятный. Он вновь натолкнул меня на размышления. О той блондинке, которая вдруг прекратила со мной переписку пару месяцев назад. О Ленине. Ее профиль был, пожалуй, самым интересным из прочитанных мной, и уж точно самым необычным. Она любит фильмы о Флэше Гордоне, подумать только! И если с Денни было так весело, то каково будет с Лениной?

Вернувшись домой, я вновь нахожу ее анкету. Изучаю нашу переписку. Может, стоило быть понаглее, понастойчивее? Или она просто решила, что я болван? Я правда хочу понять причину, разобраться в себе, только не знаю как.

Хотя… постойте, знаю! Надо опробовать метод, о котором я давно думал, однако не решался пустить в ход. Называется «Скажи Правду». Я напишу Ленине несколько Правдивых Историй о себе, длинных и коротких, сумасшедших и странных.

Не подумайте, что обычно я вру. То есть, разумеется, вру, но не внаглую. Я представляю вниманию девушки (будь то в электронной переписке или на вечеринке) некую сокращенную версию самого себя, в которую включены только лучшие функции и характеристики…

Ладно-ладно, будь по-вашему, это тоже вранье. Но отныне никакой лжи – лишь чистая правда.

В общем, я начинаю писать длинное сообщение Ленине, в котором рассказываю, что у меня жутко непостоянный заработок, вспыльчивый нрав, что иногда я бываю откровенной сволочью, хотя чаще всего – романтиком, порой ввязываюсь в неприятности и так люблю секс, что однажды здорово за это поплатился. Словом, я выкладываю почти все, что вы прочитали, в сокращенной форме. О гомосексуалистах умалчиваю.

Думаете, глупо? Может быть. Но терять мне нечего. Мы не писали друг другу несколько месяцев, а сама Ленина не заходила на сайт уже две недели. Наверное, встретила какого-нибудь доктора со стабильным доходом и высокоморальным прошлым, и теперь они живут в уютном домике на окраине города. А если нет, то моя тирада может – всего лишь может – на нее подействовать. Наверное, так и надо искать «ту самую».

Разве я не хочу встретить женщину, которая полюбит меня – именно меня, со всеми достоинствами и недостатками? Тогда почему бы не написать о них без прикрас? А я такой: немного чокнутый, в целом жизнерадостный, иногда легкомысленный, иногда депрессивный, иногда ни на что не годный тридцативосьмилетний ребенок, у которого за душой только и есть что кресло. Все это я расскажу Ленине. Мне надоело притворяться.

Больше того, я хочу полюбить. И такое смехотворно длинное, очень правдивое письмо – отличный способ найти подходящую кандидатуру. Ведь я точно понравлюсь женщине, которая прочитает его и ответит:она поймет, зачем мне все эти дурацкие откровения. Следовательно, она вполне может меня полюбить и оказаться той, кого полюблю я.

Логично? Более чем. Уверенным кликом отправляю свое послание. И, разумеется, в ту же секунду начинаю жалеть о содеянном. Особенно жалею, что написал о своем интересе «к обнаженным дантисткам». На кой черт мне это понадобилось?! Какая девушка ответит на такое кошмарное письмо?! Выругав себя за непроходимую тупость и опрометчивость, закрываю ноутбук и ложусь спать. Абсолютно разбитый.

На следующее утро мне приходит сообщение:

Leninaпрочитала ваше письмо.

Так-так. По крайней мере, она все еще в Сети и заглядывает на Loopylove.Так и представляю, как она сидит у себя дома, в квартире «на севере Лондона», читает мои откровения и гримасничает. А потом решает пару недель не включать компьютер. Да-а…

Проходит неделя, нет ответа. Что ж, так я и думал. Ну и придурок!

И вдруг в один прекрасный субботний день я открываю почту и вижу, что добрые люди с сайта знакомств прислали мне сообщение:

Вам письмо от Lenina.

О’кей. Стало быть, она ответила.

С замиранием сердца читаю ее письмо:

Честно говоря, я еще никогда не получала таких посланий. Не уверена, что хочу получить второе. Но… скажем, я заинтригована. Как насчет встречи? L.

Мы встречаемся с Лениной в оживленном баре неподалеку от моего дома. Здесь я назначал свидания и другим девушкам. В разное время здесь бывали Гитлер, Сталин и Ленин, а еще сатанист Алистер Кроули. Год назад, в самом начале моих удивительных интернет-изысканий, я встречался тут с Бонго-Бонго.

Ленина проходит за столик и садится. Ее настоящее имя – Клер. Она действительно похожа на бурундучка. И вообще, очень хорошенькая: двадцать девять лет, улыбчивая блондинка, слегка нервничает, болтает без умолку и не стесняется пить. Я рассказываю ей про Гитлера, Сталина и Ленина. Она делает предположение, что Сталин разлил пиво Гитлера, поэтому началась Вторая мировая.

Спрашиваю ее о работе. «Реклама», – отвечает Клер и хохочет. Потом недолго говорим о наших квартирах, а когда я случайно задеваю ее колено, она не отводит взгляда, а смотрит прямо на меня. Выпив несколько бокалов вина, Клер спрашивает, почему я написал такое сумасшедшее письмо. Однако не успеваю я все объяснить, как она перебивает:

– Нет, мне понравилось. Знаешь, столько писем приходит от всяких… ну…

– Я хотя бы грамотно пишу.

– Да, ты хотя бы грамотно пишешь.

Она съедает горсть чипсов и смотрит на меня испытующе.

– Все мои друзья решили, что ты… ну, они сказали, чтобы я была осторожна. И что лучше с тобой не связываться. – Клер кивает на свой мобильный. – Они позвонят с минуты на минуту узнать, все ли у меня хорошо.

– И?

Я любуюсь ее грустными, удивленными, прозрачно-голубыми глазами. Белокурыми волосами цвета песка на острове Рааси. Кстати, она сказала, что родом из Шотландии.

Клер пожимает плечами и улыбается. Я наклоняюсь ближе, она прикрывает глаза. Мы вместе всего лишь три часа, но я уже чувствую эту самую искорку в воздухе…

Четыре секунды спустя мы целуемся.

Несколько раз. Наконец прекращаем и громко смеемся. Мы пьем, болтаем, шутим… Время летит быстрее любой гоночной машины. И вот Клер уже забирается в такси, сжимает мою руку и говорит: «Звони».

Провожая взглядом машину, я впервые ощущаю, как внутри меня что-то почти незаметно изменилось. Словно бы я увидел вдалеке лимузин без номера или знаменитость, но не могу припомнить ее имя. Туманное, юношеское волнение.

Разве так бывает? Разве можно заранее почувствовать: это она? Не знаю… довольно трудно объяснить. Будто летишь в теплую страну посреди морозной северной зимы. Только выбравшись из самолета и подставив лицо солнцу, ты можешь спокойно улыбнуться и расправить плечи. Лишь тогда ты осознаешь, как закоченели мышцы. Первые три часа в компании Клер произвели на меня именно такое впечатление – теплого климата. Горячее солнце посреди зимы. Наконец-то отдых…

Несколько дней спустя мы встречаемся в баре Ислингтона. Я опаздываю и скидываю Клер эсэмэску. Она отвечает: «Не переживай, у меня та же беда. В этих ужасных туфлях не побегаешь!»

Я останавливаюсь и перечитываю сообщение. Просто торможу на полном скаку, снова гляжу на эти строки и улыбаюсь во весь рот, почти смеюсь. А в баре действительно замечаю, что на Клер непрактичные и очень женственные туфли и… самое прекрасное платье из всех, что я видел. Весь вечер мы смеемся. Кажется, у нас много общего.

Словом, я вновь испытываю головокружительный душевный подъем. Потому что между нами есть что-то еще… некое сходство, некая совместимость. Моя мужественность/ее женственность, мое желание/ее желание – таинственным образом они переплетаются. Им хорошо вместе. Мнехорошо. Всему миру, должно быть, сейчас хорошо. Такое чувство, будто Господь только что сказал: «О’кей, надоело мне мучить этого парня, хотя балбес он порядочный. Дам ему передохнуть».

Честно говоря, мне даже малость не по себе. Слишком легко все получилось. Мы с Клер прекрасно ладим, отлично проводим время. Где подвох? Ведь он должен быть! Ведь такие чудесные отношения с чудесной девушкой… невозможны?

Хуже того, пока я пью пиво и болтаю с Клер, мне приходят на ум вопросы. А вдруг я заблуждаюсь? Может, мне настолько хотелось найти вторую половинку, что я сам обвел себя вокруг пальца? Может, все с самого начала пошло неладно, и я просто обманулся? И вообще – только вспомни, как вы познакомились! В интернете! О’кей, она хорошенькая и забавная (а платье чего стоит!), но как насчет того, что Клер зарегистрировалась на сайте знакомств? Зачем она это сделала? И разве может такой роман вылиться в настоящую любовь – такую же, как к Тамаре, Бриони, Элеонор…

Я слышу голоса у себя в голове. Голос Джо. Голос Тревора. Собственный голос.

ЗАТКНИТЕСЬ!

Третье свидание. Встречаемся у реки, где Клер съедает большую пиццу и остроумно шутит по поводу зажаренных бобов. Саму шутку я не помню, потому что Клер первый раз надела майку с большим вырезом, и у нее прекрасная грудь. Знаю, это так ограниченно с моей стороны… но попка у нее тоже прекрасная. Да, я болван, зато почти счастливый болван. Счастье мое становится еще определенней, когда мы целуемся на мосту, под мерцающими среди смога звездами, в сиянии ночного города.

Эта ночь – решающая. Мы занимаемся любовью: довольно неуклюже, нежно, спокойно и очень приятно. Наутро я просыпаюсь с улыбкой. Даже до того, как выпиваю кофе.

Пока я его варю, меня снова охватывает знакомая тревога. Что происходит? Неужели я… влюбляюсь? Как узнать наверняка? Видите ли, я все подзабыл. Да и влюбляешься каждый раз по-разному, хотя кажется, что одинаково. Я, например, чувствую себя совершенно иначе. Я несу Клер кофе и сам себе напоминаю юного егеря на королевской охоте. Мне хочется завязать с алкоголем, заняться благотворительностью, я нервничаю… И все-таки я в прекрасном расположении духа.

Позже у меня возникает непреодолимое желание с кем-нибудь поделиться, и я пишу друзьям о Клер. Потом, естественно, жалею. Ну что за идиот! Откуда мне знать, что это любовь? Боже, ну почему я такой дурак?! У меня точно снесло крышу, если я доверился женщине, которую встретил в онлайне! Эй, незнакомки, я открою душу для любой, плюйте в нее, сколько угодно! Господи…

Потом меня начинает мучить другой вопрос. Всей пораженческой армии, всем войскам негативизма, наполеоновским полкам пессимизма, цинизма, легкомыслия и саморазрушения не остановить отступления одиночества из заснеженной Москвы. Но кто сказал, что все пройдет безболезненно? И если я собственными руками регулярно порчу себе жизнь, то почему сейчас все должно пойти как по маслу? Посмотрите, чего я добился: мне тридцать восемь, я одинок и владею единственным креслом – но даже это стоило нешуточных усилий. Всякий раз грядущая победа едва не оборачивалась для меня катастрофой.

Словом, я вновь ударился в критику. Разве милая и забавная Клер может быть «той самой»? Боюсь, она слишком беспечна. И вообще, с каких пор мне нравятся голубые глаза? Она даже не иностранка (шотландская кровь не в счет). Я что, забыл о критериях? Как насчет ее работы? Реклама. Разве я не ищу наследницу? Или мне стоило поднапрячься с той банкиршей? Да и волосы у нее могли бы быть покудрявее. Хотя я не очень люблю кудрявых. Брови у Клер коричневые, а мне нравятся черные. И вообще, как она ест? Вроде бы нормально. Но при желании я смогу найти какой-нибудь изъян, не сомневайтесь. Потому что именно этим я сейчас и занимаюсь – ищу, на что бы пожаловаться. Я просто уничтожаю собственные шансы на счастье.

На протяжении всей этой фуги сомнений, тревожной погребальной песни мои гормоны и инстинкты делают за меня всю работу. Восхитительный автопилот несет меня дальше и дальше, как бы я ни норовил разбиться. Да, я влюбляюсь в Клер – и точка. Ничего не попишешь. Пусть я пытаюсь мысленно саботировать наши отношения, я не могуих саботировать.

А причина в том (это выясняется на седьмом свидании), что у нас прекрасный роман. Мы любим одни и те же шутки, одинаково нелепо танцуем, она играет в теннис еще хуже, чем я, а я – просто ужасный игрок. Мы удивительно дополняем друг друга: если она – озеро Виндермир, то я – скоростная моторная лодка. Если я – озадаченный профессор, то она – внезапно решенное уравнение. Мы с Клер как два астронома-любителя, только что открывших собственную сверхновую звезду.

Я влюблен.

И через шесть месяцев признаюсь ей в любви. О, счастье! – она тоже меня любит.

Итак, что теперь? А теперь… теперь… О боже! Пора задуматься о свадьбе. Да-да, о браке и об обязательствах. Мы вместе восемь месяцев. Семь с половиной месяцев прошло с тех пор, как мы убрали наши анкеты с сайтов знакомств (это труднее, чем кажется на первый взгляд – непросто отвыкнуть от неожиданных сообщений). Два месяца назад я признался Клер в любви, и она ответила мне тем же. Мы провели вместе два выходных. Занимались любовью в поезде. Она приготовила мне странный соус для спагетти. Увидела, как мало у меня мебели, и – удивительно! – нимало не расстроилась. Я и представить себе не могу, что с кем-то буду так же счастлив, доволен, уверен в себе и спокоен, эмоционально и сексуально стабилен, замечательно весел… Однако назревает ужасный вопрос. Смогу ли я? Смогу ли просить ее руки?