Текст книги "Удар жнеца (ЛП)"

Автор книги: Шон Мориарти

Соавторы: Иззи Свит
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

– Хорошо, – самодовольно улыбается он и отпускает мое лицо, только чтобы шлепнуть меня по заднице. – Тогда за дело. Я готов ехать домой.

Как только я открываю дверь в свою квартиру, Себастьян начинает мяукать. Чейз кормит его, пока я собираю вещи.

К счастью, у меня их не так уж много. У меня две сумки одежды и все принадлежности из ванной. Даже несмотря на то, что Чейз травмирован, он настаивает на том, чтобы взять одну из моих сумок, когда мы идем к его машине. Я даю ему самую легкую, лишь бы не задеть его самолюбие.

Чейз так молчалив, пока мы едем к нему, так спокоен, что я думаю, что он уснул. Как только я останавливаюсь у гаража, он вдруг протягивает руку и хватает меня за бедро. Я подскакиваю на месте и давлю на газ немного сильнее.

– Черт, – взвизгиваю я, а он хихикает.

– Черт, я так соскучился по тебе, – рычит он и сжимает меня.

Я уворачиваюсь, но мне не удается свести колени вместе, жаль. Простое его прикосновение к моему бедру распаляет меня.

– Потише, большой мальчик, – ухмыляюсь я ему и заезжаю в гараж. – Док велел тебе не перенапрягаться.

– Хорошо, – улыбается он, и его рука поднимается вверх по моему бедру, пока я припарковываю машину. – Предоставлю тебе сделать всю работу.

Качая головой, я ему говорю:

– Поверить не могу, что после всего, что сегодня случилось, ты вообще об этом думаешь.

Чейз хватает мою руку, прежде чем я успеваю выскочить из машины, и подносит ее к своим губам, нежно проводит по суставам пальцев, и я вздрагиваю, все нервные окончания в моей руке взрываются крошечными вспышками.

От того, как он смотрит на меня, как я таю от его взгляда, я нервничаю. Он травмирован, ему нужен отдых. Мне не следует потакать ему, однако, прошло столько времени, как мне перед ним устоять?

– Я почти уверен, что даже если бы умирал, я думал бы о тебе, Эйвери.

Я делаю короткий вдох и вырываю руку. Прежде, чем он может сделать что-то еще, я открываю дверь со своей стороны и выпрыгиваю из машины. Если я не создам между нами расстояние, я полностью добью его, запрыгнув к нему в постель.

Чейз хихикает, следуя за мной минутой позже с Себастьяном на руках. Схватив сумки, я пропускаю Чейза вперед и следую за ним в дом. Перейдя через порог, я закрываю за собой дверь в гараж и бросаю сумки на пол, позволяя всем вещам упасть.

– Дом, милый дом, – говорит Чейз. Простонав от боли, он наклоняется и аккуратно выпускает Себастьяна на пол, затем выпрямляется.

Себастьян мяукает и сразу же прокрадывается в кухню.

«Это дом», – думаю я, но все-таки, несмотря на то, что я хочу этого, все кажется таким нереальным. Я сплю? Щипаю себя за руку. Нет, это правда. Это на самом деле происходит.

Должно быть, Чейз видит сомнение в моих глазах. Прежде чем я успеваю что-нибудь сделать или сказать, он протягивает ко мне руку и хватает меня за руку.

– Я кое-что изменил, – он тянет меня за руку, увлекая за собой в гостиную. – Пойдем, скажешь, что об этом думаешь.

– Ты купил цветок, – говорю я в замешательстве, оглядывая гостиную и единственное изменение, которое, как я вижу, он сделал, это горшечное зеленое растение на столе.

– Ага, – улыбается Чейз. – Тебе нравится?

– Конечно, – говорю я, не совсем понимая, к чему он клонит. – Здорово. Действительно немного украшает комнату.

– Я так и думал, что тебе понравится, – говорит Чейз, его голос немного понижается, когда он притягивает меня к себе. – Я подумал о тебе, когда покупал его. Я не мог перестать о тебе думать. Я думал о тебе все время, с тех самых пор, как ты ушла.

Чем ближе Чейз притягивает меня к себе, тем больше мне приходится наклонять голову назад, чтобы посмотреть на него.

– Я хочу сделать дом уютнее для тебя. Но если тебе не нравится, мы можем его продать.

– Продать цветок? – спрашиваю я. Кто захочет купить растение с рук?

– Нет, – самодовольно улыбается Чейз. – Продать дом.

– Оу, – говорю я тихо, когда осознаю всю серьезность того, что он говорит мне.

Чейз не мог перестать думать обо мне. Он готов продать свой дом ради меня. И что мне ему сказать? Первое, что слетает с языка:

– Я о тебе не думала.

Чейз напрягается. Черт возьми, я не хотела, чтобы это так прозвучало. Я поспешно говорю:

– Я не хотела думать о тебе. Я, правда, очень старалась этого не делать.

И этими словами я только еще больше все испортила. Молодец, Эйв.

– Я имею в виду, – заикаюсь я и опускаю глаза, чувствуя себя полной идиоткой. – Каждый раз, когда я думала о тебе, мне было больно, потому что я скучала по тебе. Потому что ты был мне нужен. И мне было так плохо, что я просто не могла этого выносить. Поэтому я очень старалась этого не делать. Но даже после всех попыток, я просто не могла перестать о тебе думать.

Я понижаю голос до шепота, чувствуя себя невероятно ранимой, когда говорю:

– Думаю, я люблю тебя, Чейз.

Чейз так долго молчит, что боюсь, что он злится на меня. Боже, надеюсь, я еще не окончательно все испортила. Мы жили в его доме вместе всего пару месяцев назад.

Медленно, с беспокойством, я снова поднимаю глаза, чтобы посмотреть на него. Его взгляд такой напряженный, такой мрачный, просто встретиться с ним взглядом достаточно, чтобы лишить меня дыхания. Я чувствую, что мой рот открывается от удивления, затем внезапно он издает стон и целует меня.

– Прости, – извиняюсь я, между поцелуями. – Мне так жаль, что я прогнала тебя. Ты этого не заслужил. Я не заслуживаю тебя.

– Я люблю тебя, – рычит он и захватывает губами мою нижнюю губу. – Я чертовски люблю тебя, Эйвери, и ты больше никуда не денешься от меня.

– Не отпускай меня, – прошу я и целую его в ответ. Осторожно я поднимаю свои руки к его ладоням и сжимаю их, зная, что это лучше, чем прикасаться к его груди. – Я твоя, – в глубине души я знаю, чувствую, что всегда принадлежала ему. Мое тело было создано, чтобы быть рядом с ним, создано, чтобы прикасаться к его телу.

– Моя, – требовательно произносит он и целует меня так крепко, так быстро, что я даже ответить ему не могу.

В какой-то момент, пока Чейз целует меня, я чувствую себя настолько потрясенной, что, кажется, я начинаю плакать.

– Не плачь, малышка, – нежно говорит Чейз, прерывая поцелуй и вытирая слезы с моих щек.

– Прости, – извиняюсь я и хлюпаю носом, чувствуя себя очень глупо. – Просто я так счастлива.

Кажется, сегодня, спустя недели попыток чувствовать как можно меньше, я испытала все эмоции, как после американских горок.

Чейз улыбается и касается моей нижней губы своим большим пальцем.

– Да, ладно, день был долгий.

И это еще мягко сказано. Я плачу, на его опухшем лице начинают проявляться синяки.

Он ведет меня за руку из гостиной вверх по лестнице.

– Сильно болит? – спрашиваю я, когда он неуклюже ступает по лестнице рядом со мной.

Я почти ничего не знаю о боях, но я знаю из личного опыта, бывает, что сначала раны не обязательно болят так, как должны. Боли свойственно затаиться, иногда вы не чувствуете ее в полной силе до определенного момента.

– Нет ничего такого, что бы не исправили немного любви и нежной заботы, – уверят меня Чейз, когда мы направляемся в его спальню.

Сейчас у меня сильнейшее желание позаботиться о нем, выходить его. Я вижу, что ему больно, хотя он удачно это скрывает. Я видела каждый удар, который приняло его тело, каждый пинок и удар, которые наносил Итан. Все, что я хочу сейчас, – это сделать так, чтобы он чувствовал себя лучше. Я хочу, чтобы ему было хорошо. Он заслуживает этого после того вечера. Он заслуживает этого после всего того, через что ему пришлось пройти из-за меня.

Я слегка дергаю его за руку и подхожу ближе.

– Позволишь мне позаботиться о тебе? – спрашиваю я тихо, когда он смотрит на меня.

Он кивает, и я хватаюсь за край его рубашки. Я тяну ее вверх и поднимаюсь на цыпочки, в то время как он наклоняется, снимая ее через голову.

– Что ты задумала? – выпрямляясь, спрашивает Чейз.

Я бросаю рубашку, и она падает где-то на полу. Затем я начинаю стягивать с него брюки.

– Тебе нужен душ? – я опускаюсь на колени, пока мои глаза не оказываются на уровне его паха.

Чейз кивает и произносит хриплым голосом:

– Душ был бы кстати.

– Перешагни через брюки, – приходится попросить его, так как я стянула их до пола.

Его достоинство пружинит, и хотя Чейзу больно, даже несмотря на то, что у него сломаны ребра и его тело сплошь покрыто синяками, для меня он большой. Мне требуется все мое самообладание, чтобы удержаться и не протянуть руку, чтобы взять его. Все-таки это не для меня, напоминаю я себе.

Это совсем не то, чего я хочу. Я делаю это, чтобы ему было хорошо.

Сделав глубокий вдох, я поднимаюсь во весь рост, затем хватаю свою рубашку и снимаю ее через голову.

– Эйвери, – хриплым голосом говорит Чейз и протягивает ко мне руку.

Я качаю головой и убираю его руки.

– Нет, не трогай. Если ты сейчас начнешь меня трогать, мы никогда не дойдем до душа. И поверь мне, – улыбаюсь я ему, – он тебе необходим.

Чейз хохочет, но его хохот внезапно прекращается, когда я завожу руки за спину, расстегиваю бюстгальтер и обнажаю грудь.

– Ты такая красивая, – выдыхает он, и я не могу не зардеться от его восхищения.

Затем приходит очередь джинсов. Я расстегиваю пуговицу, затем, виляя бедрами, спускаю их.

Чейз стонет, будто я причиняю ему боль. Я выпрямляюсь перед ним и сжимаю колени вместе. Просто от осознания того, что он хочет меня, возбуждает меня.

– Давай же, – говорю я, поворачиваясь на пятках, и ухожу, оставив его лицезреть мой обнаженный зад. Я не могу удержаться и не сделать танцевальное движение, виляя бедрами.

Чейз догоняет меня, когда я вхожу в ванную, и игриво шлепает меня по заднице.

Я через плечо посылаю ему взгляд, полный страсти, затем еще раз покачиваю бедрами, когда наклоняюсь, чтобы включить воду в душе.

– Хочешь, чтобы я напал на тебя? – рычит Чейз и тянется ко мне, хватая меня за бедра. – Потому что именно так нападают и занимаются сексом.

Я хочу смеяться, но смех застревает у меня в горле. Воздух в ванной уже становится горячим, душным и слишком густым. Я убираю его руки с моих бедер и отодвигаю душевую штору.

– Сегодня ночью секса не будет, – говорю я Чейзу. – Ты примешь душ и прямиком спать.

Чейз рычит и изгибает бровь:

– Посмотрим.

Я вздыхаю и захожу в ванну первой, зная, что Чейз последует за мной. Горячая струя воды бьет по мне, и это так здорово, так приятно, что я издаю стон и сразу же начинаю расслабляться.

Чейз смотрит на меня, его глаза темнеют, когда он пожирает мое тело взглядом, упиваясь блеском моей кожи. Я убираю волосы с лица назад и, протянув руку, притягиваю его к себе.

Чейз рычит, подходя ближе ко мне, затем он берет своими огромными руками мою грудь.

– Нет, не надо, – с губ срывается стон, и я выгибаю спину.

– Ничего не могу с этим поделать, – отвечает Чейз, и руками скользит по груди, мнет ее в ладонях. – Мне необходимо касаться тебя. Мне нужно пробовать тебя на вкус.

– Нет, – задыхаюсь, говорю я и поднимаюсь на цыпочках, когда его руки сжимают соски и играют с ними. Соски превращаются в твердые пуговки под его грубыми, покрытыми мозолями ладонями. – Я хочу заботиться о тебе.

Я кладу руки поверх его рук, чтобы остановить его.

– Это и есть забота обо мне, – настаивает он.

Я качаю головой и убираю его руки от меня.

– Пожалуйста, Чейз, просто позволь мне сделать это.

Чейз ворчит и позволяет мне освободиться от его хватки. Я хватаю его за руки и поворачиваю так, чтобы его тело оказалось под струей воды.

Он смотрит на меня, оцепеневший, напряженный, его мышцы застыли, и он как будто готов в любой момент наброситься на меня. Я хватаю флакон мыла и наливаю его на губку. Протягиваю руку, и губка ложится на его плечо со шлепком. Я намыливаю его руку сверху вниз, нежным и легким движением, потому что не хочу причинить ему боль. Я делаю то же самое с его вторым плечом, тру руку сверху вниз.

Пока я мою его, наслаждаюсь его обнаженным телом, мокрым и сверкающим под струей воды. Даже покрытый синяками и избитый, он красив и силен. В каждом дюйме, которого я касаюсь, так много силы, я не могу не восхищаться, насколько он крепкий и подтянутый. Насколько он совершенный.

Вскоре я понимаю, что не только тру его мыльной губкой, но и пальцами другой руки глажу его. Провожу рукой по его темным татуировкам, круговыми движениями спускаясь по плечам. Пальцы скользят по четким линиям его груди, затем быстро касаются выпуклостей его живота.

– Эйвери, – стонет Чейз, когда я спускаюсь все ниже и ниже.

Я даже не осознаю, что делаю. Это просто желание, возбуждение, которому я пытаюсь противостоять. Я так устала всему этому противостоять. Я просто сдаюсь. Делаю то, что хочу.

– Боже, я так по тебе соскучилась, Чейз, – говорю я ему, когда я опускаюсь на колени и намыливаю его бедра. – Я скучала по прикосновениям к тебе.

Смываю мыльную пену с его бедер, затем покрываю их поцелуями. Его ноги дрожат. От знания, что я оказываю на него такое действие, что я могу сделать его слабым, я чувствую себя такой сильной.

Повернув голову, я выдыхаю, мое теплое дыхание обдает его член. Он подергивается, и я облизываю губы. Внезапно у меня возникает желание попробовать его на вкус. Мне необходимо ощутить его у себя во рту прямо сейчас.

Я бросаю губку, и она шлепается на пол. Я обхватываю пальцами толстое основание его достоинства и, прежде чем он успевает меня остановить, я тянусь вперед и беру его в рот.

Чейз стонет, и на мгновение у меня возникает чувство, что, наверное, я делаю ему больно. Я прижимаю язык к головке его члена и смотрю на него сквозь ресницы. Я касаюсь его так, боясь пошевелиться, боясь сделать ему больно, потому что все, что он делает, это глубоко дышит с закрытыми глазами.

Затем он резко открывает глаза. Его взгляд обжигает меня, два темных уголька обдают меня теплом, внутри меня разливается жидкое пламя. Он вытягивает руку и зарывается пальцами в мои влажные волосы. Затем он хватает меня за затылок и нажимает мне на горло.

– Не останавливайся, малышка. Твой рот такой чертовски приятный.

Я издаю стон, когда его бархатистая плоть заполняет меня, мои губы смыкаются вокруг него. Я делаю глубокий вдох, чтобы подготовиться, мои ноздри наполняет его запах. Он пахнет водой, мылом и мускусом.

Я хочу проглотить всего его, и принимаю как можно больше его плоти. Но он такой большой и толстый. Я начинаю давиться и выталкивать его, слезы наворачиваются на глаза, прежде чем я понимаю, что это не сработает, и сдаюсь.

Отстраняясь, я втягиваю щеки, и выталкиваю его изо рта до тех пор, пока внутри не остается только его головка. Я обвиваю его языком плотным кольцом. Чувствую, как его член дрожит в моей руке. Я ощущаю вкус его спермы на своих губах.

Закрыв глаза, я еще раз делаю движение вперед, принимая его как можно глубже. Как только он достигает моей глотки и перекрывает мне дыхание, я откидываюсь назад, позволяя ему выскользнуть. Я делаю это снова и снова, найдя ритм, который я могу исполнить.

– Так вот как ты заботишься обо мне? – сквозь зубы произносит Чейз, пальцами сжимая мои волосы.

В ответ издаю стон, скользя языком взад и вперед, наслаждаясь его вкусом. Может быть, из нас двоих я одна стою на коленях в воде, но с ним во рту и в руках я чувствую, что все под моим контролем. Вся власть у меня.

– Черт, Эйвери, если ты не остановишься, я целиком окажусь у тебя во рту.

Я знаю, говоря это, он меня предупреждает, но я расцениваю это как поощрение. Могу поспорить, что он уже близок. Я со всей страстью наклоняюсь вперед быстрее. Я терплю давление в горле на секунду дольше.

Чейз пальцами тянет меня за волосы, тем самым вынуждая меня отпустить его член. Тот выскальзывает изо рта с шлепающим звуком.

Я хнычу и пытаюсь схватить его, но Чейз хватает меня за плечи и поднимает.

– Что за черт, Чейз? – спрашиваю я, задыхаясь, когда он толкает меня к кафельной стене. Неужели я его разозлила? Почему он меня остановил? Я знаю, что он был близок.

– Не совсем так, – рычит он и делает шаг вперед. – Слишком много времени прошло.

Одна его рука скользит вверх, накрывает мою щеку. Другая скользит вниз и захватывает мою грудь.

– Я хочу глубоко погрузиться в тебя.

Он сжимает мою грудь, затем пальцами сдавливает и тянет за сосок. Я издаю стон, выгибаясь у скользкой кафельной стены, кажется, мой живот наполняется густым теплом.

Чейз подходит ближе до тех пор, пока я не чувствую, как липкая головка его члена упирается мне в живот.

– Я трахну тебя так жестко, что не сможешь ходить.

– Ты не сможешь, – возражаю я ему. – Ты травмирован.

Мой голос звучит нежно и хрипло. Я чувствую себя такой бездыханной.

Чейз мрачно усмехается.

Я протягиваю руку и пальцами обхватываю его член. Глажу его мокрый длинный член рукой вверх и вниз. Он стонет, а я говорю:

– Позволь мне позаботиться о тебе. Я не хочу причинить тебе боль.

Чейз опускает руку и хватает меня за запястье. Затем он поднимает мою руку над головой и прижимает запястье к стене.

– Не беспокойся за меня.

Его пальцы медленно двигаются вниз по щеке, затем между грудей. Они кажутся невероятно тяжелыми, когда я с трудом дышу. Соски такие упругие, такие твердые, они почти болят.

Его пальцы продолжают опускаться все ниже и ниже. Мой живот напрягается, когда кончики его пальцев слегка прикасаются к нему. Он говорит мне:

– Просто сосредоточься на том, что чувствуешь.

Его пальцы гладят все мои выпуклости, скользят по намыленному телу.

– Чейз, – задыхаясь, говорю я.

Он наклоняет голову и поглощает ртом мой следующий вздох.

Чейз целует меня, его рот, его язык терзают меня, в то время как его руки путешествуют туда-сюда. Я чувствую слабость в коленях, теперь у меня дрожат ноги. Здесь так жарко, так душно, что я едва могу дышать. У меня начинает кружиться голова, и я, потрясенная, прихожу в себя, когда его толстые пальцы вдруг проникают в меня.

Мой клитор пульсирует под его ладонью, когда он погружает пальцы глубже, все это время я не могу сдержать крик. Кажется, ему нравятся мои стоны. Глотая их с моих губ, упиваясь ими. Чем больше я кричу, тем сильнее он погружается.

Он издает животный звук, когда я дрожу.

– Это мое, – говорит он мне, прежде чем его язык встречается с моим. – Эта сладкая, мокрая киска – моя, – повторяет Чейз, покусывая мою губу.

Я чувствую, как все мое существо сжимается, плоть сокращается под его пальцами. Я так близка, уже почти. Он как будто чувствует это, как будто только и ждет, что мое тело возбудится, мои мышцы напрягутся, он вдруг начинает требовать от меня:

– Скажи это.

– Не останавливайся, – хнычу я и извиваюсь у стены. Он прижимает только одну мою руку над головой, другая ведь свободна. Я опускаю ее и обхватываю его руку пальцами, будто могу сдвинуть его с места. Я издаю стон в разочарования, потому что он даже не шевелится, он слишком сильный.

– Скажи это. Скажи мне, – повторяет он, и я чувствую, как его пальцы осторожно, как никогда раньше, двигаются внутри меня.

Я взад и вперед мотаю головой.

– Она твоя. Она твоя, – умоляющим голосом произношу я. Сжимаю бедра и свожу вместе колени.

– Что моё? – спрашивает он, наклоняя ко мне лицо, его дыхание обжигает мою шею.

Зачем он делает это со мной? Зачем он мучает меня?

– Моя киска принадлежит тебе, – со стоном произношу я и чувствую, как его пальцы извиваются.

Да, да, он собирается вознаградить меня. Он скользит зубами по горлу. Я повторяю, желая большего:

– Она твоя, она твоя.

Он вынимает пальцы очень медленно. Я ощущаю пустоту, уязвимость. Что я сделала не так? Как будто я могла удержать его внутри, сжав колени вместе.

– Скажи, что больше никогда меня не оставишь. Скажи, что всегда будешь со мной.

Как я могу уйти от него снова? Уйти от такого? Я не хочу прогонять его, я просто хочу вцепиться в него и не отпускать.

– Я никогда тебя не оставлю! – кричу я, а он глубоко погружает пальцы в меня.

– Скажи, что останешься, – требует он, вынимая пальцы.

Я скажу что угодно, сделаю что угодно, чтобы он знал, что я рядом, на этот раз навсегда. Я знаю, что значит жить без него. Что значит жить, упрямо страдая, когда ты пытаешься изменить ситуацию самостоятельно. Я устала быть одна. Дом – это дом. Не эта квартира, не эта ванная. Для меня Чейз – мой дом. Он там, где я всегда должна была быть.

– Я останусь! – обещаю я ему, ногти впиваются в его запястье. Клитор болит, пульсируя с каждым движением его ладони.

– Скажи еще раз, – требует он и полностью вынимает пальцы.

Я стону от разочарования, вращая бедрами, чувствуя необходимость быть заполненной:

– Я останусь, останусь.

– Хорошо, – бормочет он и целует меня.

Я пытаюсь поцеловать его в ответ, но затем цепенею, когда он бедрами касается меня и внезапно пронзает меня своим членом.

О, черт, думаю, я кричу ему в рот, но на самом деле я не уверена ни в чем.

Все, что я знаю, – это то, что он внутри меня, заполняет меня, растягивает меня. Он такой большой, я чувствую, будто сейчас взорвусь. Затем он медленно отстраняется от меня. Только для того, чтобы, торжествуя, жестко ринуться вперед. Я закатываю глаза и, клянусь, я вижу звезды.

Наши тела встречаются друг с другом со шлепающими звуками. Он входит так жестко, так глубоко, что мне кажется, будто он пытается полностью вторгнуться в мое лоно.

Все совсем по-другому. Мне становится теплее. Что-то в этот раз кажется более реальным. Чейз выпускает мое запястье как раз тогда, когда мои пальцы начинают неметь. И по какой-то причине я вдруг понимаю, в чем дело.

– Вот черт, ты не надел презерватив, – выпаливаю я на одном дыхании, когда он входит с такой силой, что я ударяюсь задницей о стену.

– Я знаю, – отвечает он, и его губы растягиваются в улыбке.

Я не могу удержаться и не посмотреть на пространство между нашими телами, наблюдая, как его член без презерватива входит и выходит. Он красный и набухший, блестящий от моей влаги.

– Хочешь, чтобы я остановился? – спрашивает он, а затем приподнимает меня до тех пор пока я не оказываюсь на цыпочках. – Потому что я остановлюсь, но я, правда, не хочу этого.

– Ты не хочешь? – задыхаясь, произношу я, а он входит в меня по-настоящему сильно. Боже мой, какой напор. Это так здорово.

Он со стоном произносит:

– Черт, нет.

– Даже, – выдыхаю я каждое слово. – Если. Я.

Даже не могу закончить предложение, потому что, словно действительно желая изумить меня, как будто действительно желая поразить меня, он начинает входить в меня как чертов отбойный молоток.

Он наклоняет голову вниз, и я чувствую его горячее дыхание у своего уха.

– Ты будешь выглядеть чертовски сексуально беременной моим ребенком.

Вот и все. Вот она, моя гибель.

Я не могу сдерживаться, я больше не могу сдерживать напряжение. Горячие волны удовольствия распространяются по телу. Я кричу, освобождаясь, дрожь сотрясает все мое тело, когда я достигаю наивысшей точки и взрываюсь.

Перед глазами вспыхивают цветные пятна. Я чувствую, как крепко сжимаю его, кончаю, а потом у меня возникает чувство, как будто меня заполняет горячее тягучее тепло.

– Вот черт, – напряженно произносит Чейз, и я чувствую, что он увеличивается внутри меня. – Я чертовски люблю тебя, Эйвери. О, черт, я люблю тебя.

Когда я снова начинаю дышать, я крепко обнимаю его и отвечаю:

– Я тоже тебя люблю. Я люблю тебя, черт возьми, Чейз. Мой Чейз.

У меня такое чувство, будто мой оргазм будет длиться вечно. Может быть, чувствуя, как Чейз освобождается внутри меня, я рождаюсь заново. Я не знаю. Я только знаю, что я безумна, навечно растворяясь в блаженстве, прежде чем, наконец, спускаюсь с небес.

Я начинаю приходить в себя постепенно. Все еще впиваюсь ногтями в кожу Чейза. У бедняги и без этого достаточно порезов и ссадин. Мне немного стыдно за то, что я поцарапала его. Я ослабляю объятия.

– Ты в порядке? – спрашивает Чейз хриплым и ласковым голосом. Теперь я чувствую, как он нежно целует меня в шею. Он убирает мои волосы с лица.

Я больше, чем в порядке, мне хорошо как никогда. Но мне понадобится слишком много умственных усилий и дыхания, чтобы объяснить это, поэтому я просто киваю и спрашиваю:

– А ты?

Чейз кивает и отвечает мне улыбкой.

Он крепко обнимает меня.

– Сожалеешь? – спрашивает он.

Жалею ли я, что встретила его? Что люблю его? Переезжаю к нему? Или что мы переспали, не предохраняясь?

Я поднимаюсь ему навстречу. Нежно касаясь губами его губ, честно отвечаю:

– Нисколько.

Эпилог

Чейз

Ого, с тех пор, как я в первый раз дрался с Итаном, прошло восемь месяцев. Семь месяцев и одна неделя с тех пор, как я сказал Эйвери, что влюблен в нее. Четыре месяца с тех пор, как она ответила мне тем же, прямо перед тем, как я выбил дерьмо из Итана в последний раз и ушел из спорта. Три месяца и три дня с тех пор, как мой отец дал мне обручальное кольцо моей мамы и свадебную ленту.

И три долгие секунды с того момента, как я попросил любовь всей моей жизни выйти за меня. Как, черт возьми, я на это решился?

Мы не выходили из дома целых три дня после того, как она, наконец, переехала ко мне навсегда. Я не уверен, нужно ли ей ходить на занятия, так что у нас это было что-то вроде отпуска. Она мне была просто необходима, и ее потребность во мне была просто удивительна. В течение этих трех дней ее руки не переставали меня касаться. Хотя и мои руки не отставали. Это было, как будто каждый из нас хотел убедиться, что другой реален и никуда не исчезнет.

В первые несколько дней мы заключили пакт, что всегда будем вместе, независимо от того, что или кто может встать между нами.

Познакомить ее с отцом было хорошей идеей, он лез на стену, когда мы заперлись от всего мира. Эйвери его очаровала, как и меня. Он незаметно положил кольцо мне в руку, когда я обнял его на прощание, затем шепнул:

– Она бы хотела узнать, что теперь оно принадлежит Эйвери.

Итак, целых три секунды Эйвери стоит в гостиной моего отца, уставившись на меня, когда я протягиваю ей кольцо с бриллиантом, самые долгие три секунды в моей жизни. Даже дольше, чем когда мы ждали результата теста на беременность.

Черт, хотя ее живот пока едва заметен, это одна из самых сексуальных вещей, которые я когда-либо видел. Когда она сидит на диване или в машине, она нежно кладет руку на нашего еще неродившегося ребенка. У нее даже есть свой способ лежать на кровати, она обнимает рукой свой живот, как будто уже пытается баюкать ребенка.

Ей нравится прижиматься ко мне своей попкой, обвивая себя моей рукой и прижимаясь чертовски близко. Я не знаю, попытаться заняться с ней любовью или просто обнять, поэтому заканчивается все тем, что я делаю и то, и это. Любой мужчина, который не считает живот своей беременной жены красивым, просто ненормальный. Если бы это было в моей власти, она всегда была бы беременной. Беременность заставляет ее светиться, и она постоянно улыбается, всегда быть счастливой. Я постоянно пытаюсь придумать слово, чтобы описать ее счастье, но просто не могу подобрать подходящего слова.

Много всего случилось. Я ушел из спорта. Это хорошо для меня и для Эйвери. Я купил спортзал, в котором тренировался, и начал вести занятия для всех, кто хочет тренироваться и усердно работать. У нас есть много безнадзорных детей, трудных детей и много детей, которые хотят попробовать достичь чего-то в жизни легальным способом. Эйвери ответственна по большей части за эмоции детей, она рождена для этого. Я постоянно подталкиваю ее заняться образованием и попробовать поступить на детского психолога, если кто-то и может сделать это, так это она.

Папа встречается с доктором, с которой познакомился на приеме по случаю совершения сделок с недвижимостью, и у него наконец-то скоро появится внук. Он никогда не был так счастлив. Он даже приходит в спортзал, чтобы заниматься со мной.

Удача изменила Итану. Мы сообщили в полицию о наших подозрениях, и после пары вопросов детективов панки, которые напали на меня, сдали богатенького мальчика, нанявшего их, чтобы вывести меня из игры. Он сразу же признался в свершении преступления, и сейчас условно отбывает пятилетний испытательный срок на общественных работах. Спортивная комиссия Невады отстранила его от соревнований в боях в штате. Ко всему прочему, этот придурок продолжал доставать Эйвери. Я помог ей получить судебный запрет против него. Да пошел на* этот маленький засранец.

У Эйвери слезы катятся по щекам, когда она кивает головой в знак согласия. Притянув меня к себе, она обнимает меня, прижимая меня к себе.

– Да! Да! Я люблю тебя, Чейз. Ты делаешь меня такой счастливой.

Приподняв ее, я крепко целую ее со всей страстью, на которую только способен, пока она не отталкивает меня, хихикая, ее щеки покрывает ярко красный румянец.

Она просто сделала меня самым счастливым мужчиной на свете.

Конец