Текст книги "Удар жнеца (ЛП)"

Автор книги: Шон Мориарти

Соавторы: Иззи Свит
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

– Черт.

Глава 19

Эйвери

После выдворения Чейза меня осенило: Чейз Уинтерз слишком хорош для меня.

Это то, что я ношу в себе с того вечера, когда он меня спас, но я была слишком напугана, чтобы это признать. Я почувствовала это тем вечером, когда он примчался, чтобы пригласить меня на свидание, я боялась, что не понравлюсь ему такой, какая есть на самом деле. Но я позволила себе ненадолго погрузиться в мир фантазий. Даже думая об этом сейчас, кажется, будто это было что-то вроде сказки. Я позволила себе притвориться, что это может сработать, и что это все реально.

Что такому парню, как он, которому само все идет в руки, могла понравиться девушка вроде меня... девушка, у которой нет ничего.

Так, после того, как я провожу пару дней, жалея себя и плача, потому что я дура, которая разрушает все хорошее, я прекращаю свою маленькую вечеринку жалости и принимаю предложение Итана о работе. Так и должно быть. Так всегда должно было быть. Чейз и я из двух разных миров, сделаны из разного теста. У нас бы ничего не вышло. Так было бы даже лучше, чем, если бы я сошла с ума, зайди мы слишком далеко.

Почти.

Сегодня я первый день работаю с Итаном. Теперь я его ассистент по административным вопросам, и обсудив детали прошлым вечером через смс-ки, меня ждут в его офисе ровно в девять утра. Я терпеть не могу опаздывать, поэтому приезжаю на несколько минут раньше. Офис Итана находится на верхнем этаже маленького делового комплекса в солидном районе города. Туда долго добираться на автобусе, но зарплата настолько хорошая, что я надеюсь, что через пару месяцев смогу накопить на свою собственную машину.

Когда я прихожу, Итана нигде не видно. Прямо за дверью стоит пустой стол и два стула. Сам по себе офис довольно безликий, все оформлено в бежевых и уродливо коричневых тонах. За столом еще одна дверь с золотистой табличкой, на которой написано «Итан Беннетт». Должно быть, это и есть офис Итана, что означает, что пустой стол предназначен для меня. Зная, что я пришла раньше на несколько минут, я сажусь на маленький вращающийся стул за столом и удобно располагаюсь.

Итан не появляется в течение двух часов.

– Эйвери, – улыбается Итан, вбегая в офис. На нем серый костюм, и он выглядит как самый настоящий уважаемый бизнесмен.

Я встаю со своего стула, но не могу улыбнуться ему со всей искренностью, потому что я раздражена. Итан подходит ко мне и, не спрашивая, обнимает меня.

– Прости, я опоздал, – извиняется он и отстраняется, одаривая меня робкой улыбкой. – Простишь?

Я вздыхаю в ответ и киваю головой, отпуская раздражение. В будущем не будет иметь никакого значения, будет ли он опаздывать. Это хреново только сегодня, потому что мне было нечего делать.

Итан делает шаг назад, но задерживает руки на моих плечах дольше, чем нужно.

– Я по тебе скучал, – говорит он, и его младенческие голубые глаза изучают мое лицо в поисках какого-нибудь знака, что я тоже скучала.

Я колеблюсь и сдерживаюсь от желания укусить губу, прежде чем сказать ему:

– Я тоже скучала.

Это не совсем ложь, частично я говорю ему праву. Только та часть, что я скучаю по прежнему Итану, моему старому лучшему другу, на которого я могла положиться. Не по этому новому Итану, который стоит передо мной и смотрит с такой надеждой.

– Хорошо, – улыбается он, ослепляя меня победной улыбкой. Он кивает головой в сторону двери офиса и спрашивает: – Готова начать?

Я киваю и следую за ним в его кабинет после того, как он открывает дверь.

Итан включает свет и раскидывает руки в стороны:

– Чувствуй себя как дома.

Я осматриваю кабинет Итана, не зная, что и подумать. Вместо профессионального окружения вещами, например, растениями и прочими штуками, имеющими отношение к бизнесу его отца, кажется, что Итан превратил этот офис в место для тусовок.

Перед телевизором с плоским экраном, встроенным в стену, располагается большой черный кожаный диван. Стол здесь, конечно, есть, но он весь заставлен бутылками, которые так и не вернули в домашний бар. В одном углу с потолка свисает боксерская груша, а на стене рядом с грушей в рамках висят новые статьи о нем и его спортивных подвигах. В противоположном углу стоит тренажер для силовых упражнений.

Теперь, когда я хорошенько могу разглядеть комнату, я понимаю, что здесь определенно пахнет спортзалом.

– Ммм, – говорю я, немного изумленно и озадаченно, пока прохожу вперед. – Значит, здесь ты работаешь?

Итан смеется и кивает головой.

– Ага, здорово, правда? – он подходит к своему столу и указывает на диван. – Он раскладывается в кровать, если захочется вздремнуть.

У меня расширяются глаза, и я качаю головой. Не важно, как сильно я устану, я никогда, никогда не стану дремать здесь.

Итан ухмыляется в ответ на мою реакцию и хватает бутылку со стола.

– Хочешь выпить?

– Это вопрос с подвохом? – спрашиваю я его, подходя к столу.

– Расслабься, Эйв, я не пытаюсь тебя обмануть, чтобы потом уволить, – он откручивает крышку у бутылки и подносит к своим губам. Сделав несколько глотков, он отставляет бутылку с шипением и улыбкой. – Видишь.

Я киваю головой, но бутылку не беру. Я не в настроении пить. Теперь, когда я на самом деле здесь, почти работаю на Итана, я знаю, что совершила ошибку. Это такая плохая идея. Какого черта я делаю?

Итан не работает. Это можно понять, просто взглянув на это место. Он притворяется, и по какой-то причине хочет, чтобы я притворялась вместе с ним.

Я шарю взглядом по столу. Он завален полупустыми бутылками со спиртными напитками, брошюрами, и среди всего этого стоит одна фотография в рамке.

– Это мы? – спрашиваю я, показывая на фото.

Итан кивает мне, его улыбка становится шире.

Я беру темную рамочку.

– Я помню это. Я тогда закончила школу, – я рассматриваю снимок. Я выгляжу такой счастливой. Я только закончила школу, поэтому на мне голубая шапочка и мантия. Впереди, казалось, целая жизнь, мир был полон удивительных возможностей. Если бы я работала достаточно усердно, знаю, я могла бы изменить свою судьбу. Итан обнимает меня, мы оба светимся. Мы оба выглядим такими молодыми, хотя это было всего два с половиной года назад.

– Фото сделала твоя бабушка, – тихим голосом говорит Итан.

Я киваю, чувствуя острую боль от воспоминаний. Даже сейчас я скучаю по ней. Интересно, что она сказала бы мне, что подумала бы обо мне, если бы узнала, что я сплю с Чейзом, а потом работаю на Итана. Я вздыхаю, чувствуя себя сейчас слишком подавленной. Ставлю фотографию на место.

– Это единственная фотография, которая у тебя есть? – спрашиваю я, и глазами ищу другие фотографии.

– Это моя любимая, – честно отвечает Итан. – Единственная, которую стоит здесь поставить.

Я поднимаю глаза и смотрю ему в лицо, и его глаза прожигают во мне дыру. Я поеживаюсь, под его взглядом мне становится не по себе. Я боюсь, что он сейчас скажет или сделает что-нибудь, что заставит меня отказаться от его предложения, я протягиваю руку и хватаю его бутылку.

Сначала Итан выглядит удивленным, затем улыбается. Ослабив хватку, он выпускает из рук бутылку. Он наблюдает за мной слишком пристально, слишком внимательно, пока я наклоняю бутылку со спиртным и делаю большой глоток. Он сжигает меня своим взглядом дотла.

– Итак, – спрашиваю я, вытирая рот тыльной стороной руки. – Каковы конкретно мои рабочие обязанности в качестве твоего ассистента по административным вопросам? Без обид, – говорю я, скользя взглядом по комнате. – Но мне кажется, ты не особо хорошо здесь работаешь.

Итан смеется, затем задирает рукав своего костюма, чтобы взглянуть на часы.

– Ты права. Я не так уж много здесь сделал. Основную свою работу я делаю в спортзале.

– Итак? Зачем я тебе нужна здесь?

– Мне нужно, чтобы ты помогла мне, Эйвери. Здесь, – Итан опускает руку в карман и достает оттуда телефон. Он бросает мне телефон, и я чуть не роняю его от неожиданности. – Когда телефон звонит, ты отвечаешь на него и принимаешь сообщения.

Я хмуро смотрю на телефон.

– Ладно... Что-нибудь еще?

Итан кивает.

– Да, я назначил встречу здесь, чтобы ты могла как следует осмотреться. Мы работаем здесь, когда я не тренируюсь. А поскольку я в любом случае сейчас тренируюсь, ты нужна мне в спортзале.

– В спортзале? Зачем?

Итан наклоняется над столом и выхватывает бутылку у меня из рук. Он улыбается, затем залпом допивает содержимое бутылки.

– Потому что ты все еще мой счастливый талисман, Эйвери.

Я мрачнею и чувствую, как вся кровь просто отхлынула от лица.

– Итан, – говорю я, не веря своим ушам. Он это серьезно?

– Черт, – ругается Итан, осознавая свою ошибку. – Прости, я просто попытался подразнить тебя.

Я кладу новый телефон на стол и скрещиваю руки на груди. От одного только воспоминания о том вечере, воспоминания об Итане, идущим ко мне, орущим «Ты мне должна», мне становится не по себе.

– Это было ошибкой.

– Нет, Эйвери, это не было ошибкой, – настаивает Итан.

Я качаю головой и бросаю взгляд на фотографию.

– Ты изменился. Я изменилась. Это не сработает. Зачем мы вообще это делаем?

– Эйвери... – умоляет Итан, и я снова смотрю на него. Я знаю, что он хочет, чтобы я остановилась, знаю, что ему не нравится, к чему я веду, но я уже начала и намерена довести это дело до конца.

– Зачем ты делаешь это, Итан? Что тебе от меня надо?

– Я хочу заботиться о тебе, – искренне отвечает Итан. – Столько, сколько ты позволишь.

– Почему? – спрашиваю я, пытаясь поймать его взгляд. Но я уже знаю, ответ прямо там. Он всегда был там, но я слишком боялась найти его.

Итан нервно облизывает губы, и он практически делает еще один глоток из бутылки, но передумывает. Он ставит бутылку на стол и говорит:

– Потому что ты мой друг.

– И это все? Мы просто друзья?

Я замечаю, как что-то меняется в глазах Итана. Это тот самый душераздирающий момент ранимости, когда я понимаю, как ему нужна. И это ранит, от этого я чувствую себя сукой, потому что я не чувствую того же. Я его зафрендзонила, возможно, я даже использовала его. Позволить этому продолжаться, значит, наказывать не только его, но и себя.

Я и раньше думала об этом, о том, чтобы попытаться полюбить Итана. Я думала об этом много раз. И прошло много времени, пока я не поняла, что со мной что-то не так. Что-то внутри меня, должно быть, угасает, потому что он такой горячий, и другие девушки без проблем с ума сходят по нему. И если эти девушки любят его, тогда я единственная, кто, наверное, облажался.

Я одна во всем виновата.

Итан красивый, правда, хотя даже сейчас я смотрю на него: он не такой красивый, как Чейз. Но я умею ценить красоту, я могу понять привлекательность. Я просто не могу заставить свое тело или сердце чувствовать то же самое. Здесь же нет ничего: ни искры, ни влечения. Какая бы не была невидимая сила, которая переполняет человека и заставляет его сходить с ума по человеку. Когда речь идет об Итане, это просто отсутствует, между ним и мной нет связи.

– Прости, я не могу этого сделать, – говорю я.

Выражение уязвимости исчезает, и лицо Итана становится холодным, будто я его только что оскорбила.

Снова хочется плакать, потому что это конец. Конец нашей дружбе. И теперь, без Итана, у меня никого не осталось. Чейза я уже оттолкнула.

После напряженного момента молчания Итан в гневе прищуривает глаза и хмурится.

– Что ты собираешься сделать?

Вот он, вопрос на миллион долларов, не так ли? Что я собираюсь делать? Я не думаю, что я снова побегу к Чейзу. Не после всего того, что я ему наговорила. И не после того, что я поняла, что я не достаточно хороша для него.

Прямо сейчас у меня нет ответа, поэтому я качаю головой и пожимаю плечами.

– Не знаю, что-нибудь придумаю.

– Если ты сейчас уйдешь, ты поставишь меня в затруднительное положение.

– Прости, – извиняюсь я. – Я не хочу ставить тебя в затруднительное положение. Я не знала, что все обернется таким образом.

Итан рывком задирает рукав и снова проверяет время, как будто беспокоится, что куда-то опоздает. Он хмурится, потом снова смотрит на меня.

– Ты можешь, хотя бы, дать мне две недели? Думаю, уведомление за две недели – установленная практика. Мне нужно найти кого-нибудь на твое место.

Я колеблюсь, собираясь покачать головой и сказать ему «нет, прости».

– Две недели. Всего две недели, Эйвери, – просит Итан, наклоняясь через стол, сейчас его в его глазах мольба.

И, возможно, потому, что я уже чувствую себя виноватой за то, что позволила этой хрени продолжаться между нами столько времени, или, может быть, потому, что я все еще чувствую себя в долгу перед ним за все, что он сделал для меня, я иду против своего же рассудка и уступаю.

– Две недели, – говорю я ему вполне серьезно. У него всего две недели и на этом все.

Итан улыбается и вздыхает, явно с облегчением.

– Спасибо, Эйв. Ты душка.

Я корчу гримасу, но, кажется, его это нисколько не беспокоит. Он запускает руку в карман и достает связку ключей.

– Нам нужно ехать в спортзал, – он бросает мне ключи. – Ты за рулем, если не возражаешь.

Глава 20

Чейз

Окунуться сейчас в рутину слишком просто и в то же гребаное время жалко. Я привык, что Эйвери постоянно рядом. И все еще повсюду чертова кошачья шерсть. Я скучаю по этому маленькому комочку шерсти, было действительно здорово, когда он тоже был здесь.

Единственная причина, по которой я еще не подарил ей кольцо, это потому что у меня действительно пока не было времени сходить и найти его. Я представляю ее руку с обручальным кольцом в моей, и это видение очень правдоподобное. Я мог бы состарится рядом с этой девушкой.

– ВЫТАЩИ. ГОЛОВУ. ИЗ. ЗАДНИЦЫ! – орет Дэйл, когда мой партнер по спаррингу бросает меня на пол. На лице этого кретина появляется улыбка до гребаных ушей.

Дэйл стоит за тренировочной сеткой, громко разглагольствуя, хватаясь за звено цепи побелевшими пальцами.

– Осталось две гребаные недели! Две гребаные недели. И каждую неделю ты начинаешь сосредоточенно, а к гребаному концу превращаешь все в дерьмо, потому что не можешь вытащить свою голову из собственной задницы!

Я перестаю обращать внимание на Дэйла, поднимаюсь и принимаю боевую стойку напротив Брэтта. Он перспективный тяжеловес в полусреднем весе. Хороший парень и хороший боксер, но Дэйл прав, я чересчур валяю дурака, думая об Эйвери. Я занимаюсь спарринговыми упражнениями и должен оставаться сосредоточенным на работе с Брэттом.

***

Я даю Эйвери свободу. Я отправил ей пару сообщений за последние две недели, только чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Меня бы убило, если бы с ней что-нибудь случилось, потому что меня не было рядом, чтобы обезопасить её.

Последнее сообщение уходит точно так же, как то единственное, что я ей отправил ранее.

Я: Ты в порядке?

Эйвери: Да.

Умираю, как хочу сказать «Я тебя люблю» в каждом из них, но не делаю этого. Я так сильно хочу сделать это. Но не буду. Я держу свое слово. Я дам ей свободу, которая ей нужна.

Тренировка прошла хорошо, несмотря на все разглагольствования Дэйла. Думаю, он нервничает, потому что я обеспокоен чем-то помимо боя. Хотя ни он, ни я не можем уладить ситуацию. Сейчас все в ее руках. Но я не знаю, как надолго. Я просто подожду до поры до времени, потом вернусь в ее квартиру, выломаю дверь и попытаюсь утащить ее домой, прихватив с собой комочек шерсти.

Я ничего не слышал об Итане, за исключением того самого краснобайства, которое он извергает с тех пор, как ему дали шанс отыграться. Его обманули, ему придется уничтожить меня, чтобы показать, кто король ринга. Я боюсь его, мне повезло. Одно и то же дерьмо, снова и снова.

Думаю, даже СМИ устали от его нытья.

Нам придется пустить промо-ролики о предстоящем бое на следующей неделе, а у меня уже просто нет терпения для этого. Я хочу в ответ рассказать какую-нибудь чушь, но не при помощи жалких слов, а моими, черт возьми, кулаками.

Я накажу маленького ублюдка. Я не видел Эйвери уже более двух месяцев. Не чувствовал тепла ее тела в своей кровати. Я не могу повалить ее на матрас и повергнуть наши мозги в гребаное забвение на все гребаное время. Я не слышал ее голос, и это гребаный ад, и от этого грустно.

До Эйвери я был не лучшим из людей. Я был типичным плохим парнем. Я заполнял пробелы одиночества в моей жизни большим количеством женщин и секса. Большинство женщин, с которыми я был, оставались ненадолго, а затем уходили, как только узнавали, что я не бесплатное приложение и что тренировки для меня на первом месте. Черт возьми, думаю, я даже говорил большинству из них, что тренировка всегда будет на первом месте.

Сейчас дом пуст, большинства парней, которые всегда заходят сюда, чтобы потусоваться, сейчас нет. У меня просто нет настроения для вечеринок. Я начал думать, что мне нравится идея остепениться с Эйвери. Мне нравились вечерние фильмы в обнимку на диване, пока Себастьян дремал у нас на коленях. Черт, я даже был готов расстаться с признаками жизни холостяка в гостиной и помочь Эйвери отделать дом, в котором она будет жить.

Дни наполнены тренировками, а ночи – либо работой по дому, либо надоеданием отцу. Я занялся перекраской дома, это то, что я всегда откладывал, и для чего никогда бы не нашел времени. Ну, а теперь нашел время, черт возьми. У меня есть время покрасить стены. Время подумать. Время свести себя с ума, черт возьми. Это дерьмо меня убивает. Я скучаю по Эйвери, черт побери.

Ее волосы повсюду.

Глава 21

Эйвери

Я хочу, чтобы Чейз перестал писать мне сообщения и спрашивать, в порядке ли я. Каждый раз, когда он спрашивает, мне дико хочется попросить его вернуться. Жутко хочется сказать ему, что я идиотка и что не заслуживаю его, но безумно хочу его. Мне жаль, очень жаль, что я была неблагодарной сукой. Но я не говорю ему этого, потому что с моей стороны это было бы эгоистично.

Особенно с тех пор, как предполагавшиеся всего две недели работы на Итана каким-то образом превратились в шесть.

Я не могу найти другую работу. Только Господь Бог знает, как я пыталась. Я подавала документы по всему городу, везде и всюду, где только можно, но никто мне не звонит. Итан, должно быть, каким-то образом за этим стоит. Должно быть, он делает что-то, чтобы помешать мне, но у меня нет доказательств, ничего, кроме предчувствия. Это просто не имеет смысла. Я подала заявление везде, на любую работу. Я совершенно без проблем могу чистить туалеты или выгуливать собак. Что бы Итан ни сделал, он уверен, что я никуда от него не денусь. Это отстой.

Работать на Итана само по себе не ужасно, просто кажется странным. Мне редко приходится делать что-нибудь, связанное с бизнесом. В основном я выполняю его мелкие поручения, такие, как прием сообщений по телефону, который он мне дал, и приготовление кофе, также я должна забирать и отдавать вещи в химчистку. Хотя преимущественно Итан требует, чтобы я проводила свое время с ним, ассистируя ему в спортзале и наблюдая за ним.

Я чувствую себя предателем, делая это, хотя мы были друзьями, пока я не услышала о Чейзе. Когда я смотрю, как Итан тренируется для своего матча-реванша против Чейза, есть в этом что-то, что съедает мою душу. Как будто я в буквальном смысле продаюсь. Поэтому каждый раз, когда Итан просит меня пойти с ним в спортзал, я стараюсь найти способ избежать этого.

Сегодня он не купился на мою отговорку типа у меня болит голова. Ему нужно, чтобы я принесла ему его любимый голубой худи (прим. Ху́ди (англ. hoodie, от hood – капюшон) – разновидность свитера из мягкого хлопчатобумажного трикотажа с капюшоном. По русской классификации худи связывают с толстовкой), который он оставил в своем офисе, затем ему нужно, чтобы я отвезла его домой, когда закончился его вечер. Так что, пока я не найду себе что-нибудь другое, чтобы иметь возможность оплачивать квартиру, мне придется делать, что он просит. Я еду на машине компании, которую он дал мне на время работы у него, забираю его худи, который он оставил прямо рядом с отвратительными трусами какой-то цыпочки на полу, и везу его в спортзал.

– Эйвери, – приветствует меня Итан улыбкой, когда я вхожу в спортзал. – Взгляни!

Он делает свой коронный трюк – отжимание на одной руке, и я изо всех сил пытаюсь улыбнуться и сделать вид, что впечатлена. На самом деле, это не так.

– Здорово, – говорю я и привычно иду к своей скамейке. Я машу ему его толстовкой и сажусь.

– Я дошел до пятнадцати, – улыбается Итан, вскакивая на ноги. Он хватает полотенце, вытирает пот с лица и подходит ко мне. – Спасибо, что забрала мой худи, ты лучшая.

Я протягиваю руку, беру его бутылку воды и подаю ее ему. У нас это вошло уже в привычку.

– Без проблем, – вру я и в который раз проверяю телефон. – Как долго ты планируешь оставаться сегодня вечером?

– У тебя на сегодня планы? – спрашивает Итан, не ответив мне.

Я киваю, бросая на него взгляд.

– Да, мне надо учиться, – мне всегда нужно учиться.

– Учись, пока я заканчиваю. Потом мы можем перекусить чего-нибудь.

Я стою гримасу, и он смеется. Ненавижу учиться здесь. Здесь воняет, шумно и отвлекает. И неважно, как сильно я стараюсь, мне просто неудобно. Итан предположительно должен тренироваться, но такое чувство, что он все время следит за мной, особенно когда я пытаюсь сосредоточиться на какой-нибудь книге в ноутбуке. А когда я вставляю наушники, чтобы заглушить шум, клянусь, он разговаривает обо мне со своими друзьями, которые крутятся поблизости, как фанаты.

Итан кладет свою руку мне на плечо и немного сжимает его. Я закусываю губу, чтобы удержаться и не шлепнуть его по рукам.

– Знаешь, я мог бы закончить пораньше ради тебя.

– Оу? – спрашиваю я, вероятно, слишком нетерпеливо.

– Да, – говорит Итан, и его губы медленно растягиваются в улыбке. – Ты можешь готовиться к занятиям у меня. Мы можем взять еду на вынос и поиграть в «Охотников на бешеных зомби». Здорово звучит?

Я хмурюсь на него и качаю головой. Прежде, чем я успеваю хотя бы сказать ему, что не хочу тусоваться с ним, он расстраивается. Его лицо краснеет, а брови сводятся вместе.

– Почему нет? Мы больше не тусим вместе.

Я вздыхаю:

– Я устала от работы и учебы.

– Я слишком сильно тебя загружаю? – спрашивает он, его рука сжимает мое плечо. – Тебе нужны дополнительные выходные?

– Нет, – я хмурюсь. Черт, терпеть не могу, когда он так делает. Он каким-то образом все переворачивает так, что я чувствую себя идиоткой. – Это всего лишь учеба. Учеба трудна и утомительна.

Лицо Итана смягчается.

– Может быть, тебе следует немного отдохнуть от учебы.

– Я не могу.

– Почему нет? Я даже не знаю, почему ты волнуешься из-за учебы. Ты зря тратишь деньги и время.

– Я зря трачу деньги и время? – повторяю я в недоумении.

Итан кивает.

– Да. Ты зря тратишь деньги и время. Тебе не нужно ходить на занятия, тебе не нужна степень. Ты же знаешь, что я всегда о тебе позабочусь.

О, черт, нет, я не могу сейчас это сделать. Я тянусь к Итану и хватаю его руку, отпихивая ее.

– Что ты делаешь? – спрашивает он.

Я стискиваю зубы и с шипением произношу:

– Мне нужно идти.

Глаза Итана сужаются, и вместо того, чтобы отпустить меня, он опускает левую руку на мое правое плечо, заставляя меня сесть.

– Почему? Почему ты так злишься? Черт. Что я сделал на этот раз?

Я пытаюсь встать, но Итан опускает меня на стул.

– Убери от меня руки, – требую я.

Итан наклоняется, его разозленное лицо оказывается прямо перед моим лицом.

– Прекрати устраивать сцены.

Я фыркаю, не заботясь о том, что это может кто-то заметить. На меня он это не повесит.

– Ты единственный, кто устраивает сцены. Пусти меня.

Итан рычит и сжимает руками мои плечи.

– Черт, Эйв, что я должен сделать? Как еще мне достучаться до тебя?

От его слов и от того, как он смотрит на меня, у меня кровь в жилах стынет. Он хочет признаться, что любит меня или что-то вроде того? Или что еще похуже?

Меня спасает телефон. Он начинает громко звонить и вибрировать у меня в кармане. Итан хмурится, но потом его губы изгибаются в улыбке изумления.

Он еще раз сжимает мои плечи, затем приказывает мне:

– Ответь на звонок.

Я бросаю взгляд на Итана.

– Дай мне встать.

Его руки взлетают в воздух, и он делает шаг назад, все еще ухмыляясь. Я встаю и достаю телефон из недр переднего кармана моих узких джинсов.

– Алло? – спрашиваю я, прижимая телефон к уху. Наверное, я по глупости перенаправила звонок на голосовую почту, но если отвечу, это позволит мне найти выход из ситуации, в которую поставил меня Итан. Это ситуация, с которой я не хочу иметь дело сейчас.

– Привет, скажи Итану, все идет как по маслу. Четверо против одного в шесть. Я перезвоню, когда все будет сделано, – говорит глубокий мужской голос на другом конце.

Что это было за сообщение?

– Кто это? – спрашиваю я. – От кого мне передать это сообщение?

После щелчка послышались гудки.

Я смотрю на Итана. Что за черт?

Он только продолжает улыбаться.

– Ну?

– Они сказали передать тебе, что все идет как по маслу, четверо против одного в шесть, – говорю я, внимательно наблюдая за его реакцией.

Он, кажется, приободряется.

– Отлично. Просто отлично.

– Что отлично?

Итан качает головой и отворачивается от меня. Он уходит, как будто забыв, что рассержен на меня, и бросает через плечо:

– Побудь здесь еще какое-то время.

Глава 22

Чейз

Эта неделя была для меня очень трудной не только по части тренировок, но также потому, что приходилось постоянно быть сосредоточенным на всем, что касалось этого матча. Я хочу сосредоточиться на каждой мелкой детали, это то, чего я обычно не делаю. Обычно я предоставляю Дэйлу улаживать многие детали с боями. Не случайно он мой менеджер, мне никогда не нравилась эта сторона бизнеса. Я не люблю составлять расписание для интервью, взвешиваться перед соревнованиями и всю эту прочую ерунду, которая нужна только для вида. Я здесь, чтобы драться и приложить все усилия, чтобы заработать много денег. Каждый пенни идет в банк. Может быть, у меня есть пара безделушек, но я серьезно экономлю на тот случай, когда больше не смогу зарабатывать деньги боями.

Больше никогда не драться... Говорить, что я когда-то собираюсь не драться, странное и чужое чувство. Это то, чем я занимаюсь, это как сделки с недвижимостью у моего отца, это у меня в крови. Я люблю этот вид спорта всем сердцем и, черт возьми, всей душой. Я люблю все, что его касается. Я люблю тренировки, я люблю учить новичков в этом спорте, и я люблю учить детей. Я не люблю проигрывать, но это тоже часть спорта, и я стараюсь усилить это с другими парнями, так, чтобы они не перестали стараться изо всех сил после поражения.

Но я устал, и я полностью осознаю, что приближаюсь к тому возрасту, когда будут считать, что мое время уже ушло. Я дрался долгое время и горжусь тем, как далеко я зашел, но, наверное, я уже готов завершить все это. Я думаю об этом почти так же много, как об Эйвери.

Я распахиваю заднюю дверь спортзала и закидываю на плечо сумку. Солнце еще не село, и я не вижу на небе ни облака. Будет еще одна прекрасная ночь. Думаю, я пойду домой и буду наслаждаться тишиной в абсолютном гребаном одиночестве.

Абсолютное гребаное одиночество – как раз сейчас я ненавижу эти слова.

– Эй, Жнец! – кто-то кричит мне в спину. Обернувшись, я вижу четырех парней, быстро приближающихся ко мне.

Я даже не удосуживаюсь вопросительно поднять руки, это один из тех моментов, когда я смотрю в чьи-то глаза и просто знаю, что они идут за мной. Уже ничто не имеет никакого значения. Я реву: «Дэйл!», – как можно громче, прежде чем поднимаю руку, чтобы отразить удар парня номер один. Я блокирую этот удар, за ним второй, который он обрушивает на меня.

Удары же другого парня я блокировать не могу.

Я съеживаюсь всем телом и поворачиваюсь в сторону, пытаясь ограничить доступ к моему телу. Я поднимаю руки в классическом боксерском блоке и даю задний ход, стараясь как можно быстрее добраться до стены. Если они окружат меня, мне конец, черт возьми.

Достаточно того, что против меня одного четверо их, жалких придурков. Ни один из них не смог повалить меня сам. А теперь я вижу блеск лезвия, сверкающего при свете. Охренеть, только этого мне сейчас и не хватало. Мало того, что их больше, один из этих придурков еще и нож принес на это гребаное шоу.

– А, так вы вроде как подготовились? Ну, парень с ножом, ты первый, – говорю я, двигаясь к панку. Я ору: – Дэйл! – в последний раз, прежде чем парень нападает на меня.

Увернувшись в сторону, я осторожно уклоняюсь от резкого удара ножом в последний момент исключительно благодаря удаче. Серьезно, это было гребаное чудо. Затем я резко взмахиваю кулаком и жестко ударяю по голове панка. Хотя вряд ли это причинило ему вред, должно быть, у него есть кое-какой боксерский опыт. Он отступает от меня и перекидывает нож в другую руку.

Время, кажется, замедляется, когда я сосредотачиваюсь на лезвии, приближающимся ко мне, пока его друзья все одновременно пытаются нанести мне удары. Удар приходится мне в голову и, слава Богу, нож пролетает мимо меня. Но что практически сбивает меня с ног, это жесткий удар под ребра, от чего у меня перехватывает дыхание. Черт, кто-то достаточно сильно бьет меня, и это на самом деле чертовски больно.

– Что за черт?! – слышу я, заметив, как они отступают для следующей атаки. Затем я вижу, как придурковатый парень с ножом пролетает мимо меня, и слышу противный глухой звук, когда его голова ударяется о стену. Остальных быстро оттесняют в сторону от меня, когда Дэйл и напоминающие армию полураздетые парни вылетают из дверей спортзала.

– Кто-нибудь, вызовите копов! – я слышу крик, в то время как толпа парней окружает четверых бандитов.

– Что за черт? – ору я на них, медленно подбираясь к первому парню, который пытался ударить меня. Парень с ножом, совершенно ошеломлённый, лежит там, растянувшись на земле у гребаной стены.

Подняв руки, другие парни пытаются проскользнуть мимо нас, но ничего не выходит. Некоторые парни из спортзала абсолютно не выносят друг друга, но мы что-то вроде клуба, в котором только свои, и они не намерены позволять кому-то доставать хотя бы одного из нас.

– Пора занять места, джентльмены, – говорит старик, заходя в толпу. У него в руках деревянная бейсбольная бита, и он выглядит так, будто решил использовать ее прямо сейчас, и не важно, решат ли панки слоняться здесь и дальше или нет.

***

– Чейз, нам нужно осмотреть твое ребро, – говорит Дэйл, тыча меня в бок.

Я морщусь и опускаю руки, так немного легче дышать и не так больно. Черт меня побери! Оно, черт возьми, сломано, я знаю это. Со мной уже такое было, и из-за этого я выбыл из матча. Черт!

– Не. Я в порядке, – говорю я с улыбкой. Даже это доставляет боль.

– Нет, не в порядке. У тебя ребра как минимум сломаны, посмотри, ты едва не... – рычит он.

– Дэйл, я в порядке, – спокойно говорю я.

– Но...