Текст книги "Удар жнеца (ЛП)"

Автор книги: Шон Мориарти

Соавторы: Иззи Свит
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

– Слышал об Итане?

Тряхнув головой, я изо всех сил стараюсь не вырвать с корнем рукоятки тренажера.

– Этот ублюдок уже требует матч-реванш. Он утверждает, что ты мошенничал, когда у тебя был полный заскок, сказал, что ты бил его по затылку и по лицу. Я просмотрел запись: ты этого не делал, но сегодня утром он наговорил кучу дерьма.

Я ничего не говорю. Просто останавливаю беговую дорожку и иду к тяжелому мешку, прикрепленному к полу, где мы отрабатываем наши удары. Именно здесь я использую свою грубую силу. Я колочу по нему гораздо дольше, чем собирался, но ничего не могу с этим поделать. Этот мудак Итан действует мне на нервы, и я чувствую необходимость выбить его из своих мыслей.

Наконец, я едва могу двигаться, все тело болит и сильно потеет, пока я стою и смотрю на Дэйла.

– Передай Роджеру, что я принимаю вызов и буду драться, как только они выведут нас на ринг, – говорю я, проходя мимо Дэйла.

Он только кивает.

В душе я ощущаю себя не так, как вчера. Тогда мой член бы таким, черт возьми, твердым, что мне пришлось помастурбировать, только чтобы снять напряжение. Сейчас я напряжен немного, и чувствую, что моему телу нужна помощь Эйвери, а не Рози Палмер и ее пяти друзей.

***

Я жду, когда зазвонит телефон. Два гудка, и раздается сильный мужской голос:

– Чейз! Ты почему еще не здесь?

– Уже в пути, просто хотел убедиться, что ничему не помешаю.

– Физиоизвращенка, то есть физиотерапевт, ушла около двадцати минут назад. Так что после полудня я свободен.

Я сдавленно смеюсь:

– Скоро буду.

В мгновение ока я оказываюсь в доме, где вырос, и иду на голос отца, который раздается из гостиной.

– Привет, пап, – говорю я, наклоняясь и целуя его в макушку.

Даже сейчас, когда он в два раза старше меня, он все еще с меня ростом и в удивительно хорошей форме. Коленный протез был из-за всех невзгод его молодости, из-за футбола в школе и колледже и очень активного образа жизни, который он вел. Я по-настоящему верю, что этот мужчина так просто не сдастся, когда дело касается выносливости.

– Так держать, чемпион! – кричит он, обнимая меня за шею и притягивая к себе, чтобы обнять крепче.

Медвежьи объятия этого человека ни с чем не сравнить. Он – акула в мире бизнеса и клевый отец семейства.

Обнимая его в ответ, я улыбаюсь, затем сажусь на диванчик рядом с ним. Когда он смотрит на меня, в его глазах такой необыкновенный блеск. Он владеет одной из крупнейших брокерских фирм в стране, и он остановит все одним щелчком пальца, только чтобы напомнить, что он хочет сказать мне.

– И где же мои внуки? – говорит он вполне серьезно, и я абсолютно уверен, что он просто устал ждать.

– Я познакомился с девушкой в ночь боя, – сообщаю я без предисловия.

– До боя или после?

– Я увидел её до боя и типа дважды надрал её дружку задницу, прежде чем сказал ей привет.

– Ладно, знаю, я старею, но не мог бы ты повторить еще раз?

– Сначала я заметил ее черные как смоль волосы, – говорю я, объясняя все, то произошло, с самого начала, что было перед боем и до этого момента.

Я рассказываю ему даже о моей неспособности перестать думать о ней, пока я был в спортзале. Я ничего не скрываю, он ведь мой отец. С тех пор, как умерла моя мама, когда мне было шесть лет, остались только он и я. Я не обрисовываю ему подробности моих сексуальных отношений... черт, это ведь интимные отношения... с Эйвери, но я думаю, что он знает это даже без моих признаний.

– Так, когда я с ней познакомлюсь? – спрашивает он.

– Не знаю.

И я на самом деле не знаю. То есть, я едва знаю эту женщину, и уже снова и снова болтаю о ней моему отцу. Такое чувство, будто я снова школьник. Ну, если не считать того, что в школе я был развратником. Я не думаю, что какая-то девчонка могла удержать мое внимание более, чем несколько часов подряд.

– Так, значит, она окрутила тебя так, что ты не можешь мыслить правильно, и это всего-то за два дня? – спрашивает он.

– Да, для меня это сложно.

– Как и для меня. Я чувствовал в точности то же, что и ты, когда встретил твою мать, – он тихо посмеивается, а потом улыбается мне. Хотя я не уверен, над кем он смеется, надо мной или над собой.

– Я приведу её на ужин как-нибудь на этой неделе, если ты считаешь, что готов к этому, – говорю я и почему-то откидываюсь на диване. Я не знаю, смог ли бы я объяснить это, но внезапно я чувствую себя гораздо более расслабленным.

– Да, любой вечер будет кстати. Я не вернусь к работе на полный день еще пару недель.

Глава 12

Чейз

Дззз. Дзынь.

Эйвери: Привет, можешь говорить?

Я: Конечно, только что приехал домой от отца.

Эйвери: Ооо, ты часто его навещаешь?

Я: Да, довольно часто. Примерно два-три раза в неделю. Обычно либо я готовлю ему обед, либо он готовит для меня.

Эйвери: Ого, да, вы, ребята, выходит, по-настоящему близки.

Я: Да. Хочешь, чтобы я тебе позвонил?

Эйвери: Да, если не возражаешь.

Телефон звонит только один раз, потом я слышу её голос.

– Привет, незнакомец, – говорит она, и она не кажется ни счастливой, ни грустной, что-то среднее между этим. Не знаю, в чем разница, но она кажется отрешенной.

– В чем дело, красавица?

– Я – красавица? – спрашивает она очень тихо.

– Да, Эйвери, я тебе клянусь. Если бы ты знала, что я о тебе думаю... ты бы, наверное, сбежала.

– Может, расскажешь мне об этом за стаканчиком чего-нибудь крепкого?

– Я буду у тебя через двадцать минут, – говорю я и отключаю телефон, не давая ей времени передумать.

Схватив ключи от «Импалы», я выскакиваю за дверь.

Я добираюсь туда за пятнадцать минут. Знаю, может показаться, что я нетерпеливый, но я не тот, кто играет в гребаные игры. Если и кажется, что я нетерпеливый, то только потому что я такой и есть.

Прежде, чем я ушел, мой отец сказал мне кое-что, что до сих пор звучит в моей голове. «Самое горячее пламя сжигает самого быстрого, не забудь, что потребуется время, чтобы узнать её».

«Он прав, конечно», – думаю я, когда Эйвери открывает дверь, и я наклоняюсь, чтобы поцеловать эти поразительно мягкие губы, пока она прижимается ко мне.

Я отступаю на шаг и улыбаюсь.

– Ну, привет.

– И тебе привет, – она поворачивается к двери и запирает ее за собой. Я беру её за руку, когда мы спускаемся по лестнице, веду к машине и открываю для неё дверь.

Пока мы в пути, говорим мало, но я не могу не смотреть на наши всё ещё сплетенные руки. Мне нравится эта девушка, и папа прав, я должен узнать её получше.

В хорошо знакомой мне местной таверне мы садимся в отдаленную кабинку и ждем официанта.

– Итак, что вы, ребята, будете пить? – спрашивает нас парень сквозь приглушённый шум голосов беседующих и заказывающих еду посетителей.

К счастью, на заднем фоне не играет музыка. Я хочу слышать, о чем она хочет сказать, а не кричать, как она прекрасна. Я ничего не имею против того, чтобы объявить об этом на весь мир, но, наверное, это будет немного банально, если я буду об этом кричать.

– Я буду крепкий сидр, – говорит она, затем смотрит на меня.

– Слабый ром и диетическую колу, – с улыбкой говорю я официанту. Он закатывает глаза, и, я думаю, Эйвери делает то же самое.

Убедившись, что мы ничего не будем заказывать из еды, он сразу же уходит.

– Почему диетическая кола?

– Я редко пью, особенно кода за рулем, и я снова тренируюсь.

– Ха, я думала, что ты просто неженка, – хихикает она, затем берет мою руку в свою и держит её.

– Ха! – я смеюсь. – Да, вероятно.

Я держу ее руку и улыбаюсь.

– Так как прошел день?

Она внезапно перестает хихикать, вздыхая про себя.

– Занятия прошли отлично. Итан позвонил сразу, как только я вышла с занятий. Он ждал меня у института, чтобы поговорить со мной.

Я рычу, похоже, этот придурок был очень занят.

– Что? – спрашивает она, замечая, что я немного напрягся.

Качая головой, я хмурюсь.

– Сначала ты, потом я.

– Ну, сначала он извинился. Он посещает занятия по управлению гневом. Я на самом деле не знаю, что думать. Я готовилась полностью оттолкнуть его от себя. Я могла бы простить его за то, что он сделал, но я определенно не забуду этого.

Эйвери хмурится и замолкает. Ее щеки темнеют от румянца, и у меня возникает впечатление, что она немного смущена или ей стыдно от того, что приходиться признавать это.

– Он вычеркнул меня из рабочего графика на несколько дней. Он сказал, что сделал это, чтобы я могла отдохнуть и поправиться. Я просто не могу брать выходные, то есть, я, правда, не могу...

Официант ставит наши напитки. Не успевает он отвернуться, как она уже делает огромный глоток из бутылки.

– Не можешь себе этого позволить? – тихо спрашиваю я.

Кивая головой, она продолжает.

– Верно, потому что учебой и арендой я связана по рукам и ногам.

Она смотрит на бутылку и пальцами нервно царапает этикетку.

– Пара дней без работы ставит меня в крайне трудную ситуацию. В то время я не знала, что он проведет их как оплачиваемое время, поэтому беспокоилась. Но теперь, похоже, он заплатит мне за все выходные. И еще он предложил мне новую работу. Хочет, чтобы я была его личным ассистентом. Его ассистент только что вышла замуж или вроде того, поэтому ему нужен новый. Он также хочет повысить мне зарплату.

Я так и думал, то он это сделает, этот маленький ублюдок. Если она и вправду в довольно тяжелой ситуации, как кажется, а я в этом нисколько не сомневаюсь, так как помню, что было у нее в кухонных шкафах, то я могу понять, насколько тонка грань между домом и улицей.

– Поэтому я сказала ему, что мне нужно время, чтобы подумать. Я не уверена, откажусь ли я от этого, по крайней мере, сейчас. Я подала заявление в институте на платную стажировку по молодежной программе. Было бы здорово, если бы меня выбрали.

Она поднимает на меня глаза и улыбается. Это не самое прекрасное, что я видел в ней, но точно в числе прочих замечательных качеств.

– Итак, расскажи мне о своем отце.

Я улыбаюсь, не самая удачная смена темы, но я по этому поводу не высказываюсь.

– Он только недавно получил смещение коленного сустава, но его это не останавливает. Он просто сгорает от желания вернуться к работе. Вероятно, он уже работал бы, если бы мог. Он брокер по недвижимости. А также один из самых лучших моих друзей. С тех пор, как умерла моя мама, тогда мне было шесть лет, он все время рядом, и днем и ночью, несмотря ни на что. И он всегда откладывал все дела, если был нужен мне. Самый лучший отец, которого я только мог себе представить.

– Я сожалею насчет твоей мамы, должно быть для тебя это было очень трудно, – говорит она, и в её глазах плещется грусть.

– Да, было трудно, но отец был рядом. Когда ей поставили диагноз – рак яичников – отец был уверен, что она пройдет через это, и поэтому я тоже так думал. Не прошло и двух месяцев, как ее похоронили, остались только шестилетний мальчик и отец.

– С тех пор он мне и отец, и мать, – я тихо засмеялся, пытаясь разрядить обстановку. – Он ни разу не оттолкнул меня или не сказал мне, что он очень занят. Думаю, спустя первые пару месяцев, когда горе немного поутихло, я тоже начал стараться поддерживать его.

Я смотрю на нее, и она все еще улыбается грустной улыбкой.

– Как насчет твоих родителей? – спрашиваю я.

– Меня вырастила бабушка. Мне было пять, когда моя мать сказала мне, что устала от того, что ей приходится иметь дело с чертовой ошибкой, и она оставила меня на пороге дома бабушки. Моего отца я никогда не знала, даже сомневаюсь, что мать знала, кто он.

Она качает головой и пожимает плечами.

– Поэтому, когда меня бросили, моя бабушка приняла меня. Вырастила меня как свою собственную дочь. Она умерла полтора года назад, она всё, что у меня было... кроме Итана.

Эйвери замолкает и поднимает бутылку, залпом осушая её. Вздыхая, она ставит бутылку и смотрит куда-то вдаль, пока я протягиваю руку через стол и сжимаю её руку. Сначала она вздрагивает, будто забыла, где находится, затем кажется, будто она стряхивает с головы паутину.

– Все деньги, что были у бабушки, ушли на оплату счетов. Она получала помощь, но этого все равно не хватало. Я даже не могла позволить себе похоронить её. Мне предложили её кремировать, но она хотела, чтобы её похоронили рядом с моим дедушкой. Итан появился неожиданно и оплатил похороны. Даже не дал мне возможности возразить, просто сделал это. У меня такое чувство, будто это было единственным, что он когда-либо делал, как будто был связан обязательством.

Я киваю головой:

– Да, думаю, я могу это понять.

Снова появляется официант и интересуется, не желаем ли мы повторить. Я киваю головой за себя, Эйвери тоже соглашается.

– Когда умерла моя мама, мы не были в бедственном финансовом положении, но психологически мы по-настоящему не были способны даже на пару вербальных предложений. Было тяжело. Я представить не могу горе, которое тебе пришлось пережить, даже сейчас не могу.

– Сейчас ситуация лучше, по крайней мере, в эмоциональном плане. Я знаю, она успокоилась, – сказав это, она делает резкий вдох и обмахивает лицо рукой до тех пор, пока на глаза не перестают наворачиваться слезы. Снова появляется официант, и, похоже, ей удается взять себя в руки. У меня возникает впечатление, что она из тех девушек, которые не любят плакать на людях. У меня болит сердце при мысли, что она плачет в одиночестве, где-нибудь наедине с собой. Затем я готов что-нибудь сломать, когда думаю, что Итан когда-то был рядом, чтобы утешить её.

– В финансовом отношении всё до сих пор сложно, но есть надежда на лучшее, – говорит она, будто сказать об этом – значит поверить в это.

Я киваю и беру вторую порцию напитка у официанта. Я хочу побольше узнать об Эйвери, но разговор явно принял грустный оборот. Я больше не хочу говорить о прошлом, я хочу думать о будущем, и все, что собираюсь сделать, это помочь ей чувствовать себя лучше. Я хочу, чтобы она вспоминала этот вечер с улыбкой.

– Потом не хочешь поехать ко мне? Если тебе еще нужно выпить, у меня есть немного, хотя моя выпивка немного крепче, чем ты пьешь сейчас.

Эйвери

Я киваю головой Чейзу. В голове гудит. Я явно начинаю чувствовать онемение в теле, и мне становится теплее.

– Мне бы хотелось, – говорю я ему. Я просто умираю, как хочу увидеть, где живет Чейз. Поговорив с ним сегодня, мне приятно узнать, что под всеми его упругими, сексуальными, выступающими мышцами реальный человек. Реальный человек, о котором я действительно хотела бы узнать побольше.

Я приканчиваю бутылку, готовая уйти отсюда. Слизывая последние капли напитка с губ, я ставлю пустую бутылку на стол. Чейз смотрит на меня немного внимательнее, слишком жадно, доставая свой бумажник. Мои щеки теплеют, когда я улыбаюсь.

– Готова? – спрашивает он и, достав несколько купюр, швыряет их на стол.

Я киваю и встаю, вешая сумку на плечо. Чейз выскальзывает со своего места и тянется к моей руке. Весь вечер мы держались за руки, как будто быть рядом и не прикасаться друг к другу сложно. На самом деле, это странно. Вы бы подумали, что после того, как мы дважды переспали за последние двадцать четыре часа, искра между нами должна была бы потухнуть, по крайней мере, потускнеть.

Даже наоборот, сейчас притяжение кажется сильнее. У нас только что был один момент, даже два. Как хорошо открыться кому-то. Единственный человек, с которым я говорила об этом, был Итан, и это было совсем не одно и то же. Когда я разговаривала с Чейзом, я чувствовала, что он по-настоящему понимает.

Подъездная дорога к дому Чейза темная и тихая. Я держу его руку все время и едва сдерживаю желание протянуть руку и сжать его твердое бедро. Я изо всех сил стараюсь быть хорошей девочкой. Я хочу увидеть его дом, прежде чем начну срывать с него одежду.

Он просто совершенно другой, совсем не такой, каким я его себе представляла. Должна признать свою абсолютную вину в том, что судила книгу по обложке. Я приложила бы все усилия, чтобы избегать таких, как он. Слишком горячий, слишком пугающий, слишком самовлюбленный. Он весь просто воплощение мужественности, сексуальности, и все в нем кричит о том, что он альфа-самец.

И к тому же Чейз сладкий. Может быть, он и кажется одним из тех, кто груб с девушкой и требует контроля, но он милый и внимательный. Все, что он сделал для меня, это защитил, и сейчас он старается сделать так, чтобы я чувствовала себя в безопасности и уютно.

Хотя влюбиться в Чейза опасно, должна себе напомнить, но я уже чувствую, что ничего не могу с собой поделать. Это уже началось. Как гром среди ясного неба или что-то вроде этого.

Он как неожиданный удар под дых.

Чейз съезжает с главной дороги на обдуваемую ветром просёлочную дорогу. Где он живет, спрашиваю я себя, когда дорога огибает огромных размеров озеро. При деньгах ли он? До сих пор живет с отцом? Конечно, только богатые могут позволить себе жить в таком милом районе, как этот.

Район кажется отдаленным, будто так и планировалось. Как будто каждое дерево, каждая скала и каждое растение были тщательно посажены в специальном месте, чтобы создать особенный вид, особенное чувство. Это так отличается от того места, где я живу, я привыкла к грязному бетону и граффити, покрывающим стены зданий. Воздух грязный, вокруг витиеватые ограждения и протоптанные тропинки.

Чем ближе мы подъезжаем, тем больше я нервничаю. Может быть, это ошибка. Моя рука, держащая руку Чейза, становится липкой. Я высвобождаю свою руку из его руки и вытираю о свои джинсы.

– Ты здесь живешь? – спрашиваю я. – Или ты везешь меня в отдаленный коттедж, где никто не услышит моих криков?

– Ты меня раскусила, – Чейз улыбается мне, его белые зубы сверкают в полумраке. – Я прячу тела прямо здесь.

Он снова тянется к моей руке, и я разрешаю ему взять ее. Он прижимает мою руку к своим губам и целует. Ему неизвестно, но этот жест заставляет меня чувствовать себя немного лучше, я нервничаю чуть меньше. Но только до тех пор, пока мы не останавливаемся у его дома.

Спрятавшийся среди деревьев, как раз у озера, стоит двухэтажный белый дом. Я наклоняюсь к окну, жмурясь, так как свет фар направлен вперед для лучшей видимости. В темноте сложно что-то увидеть, но мне удается разглядеть две каменные колонны по обе стороны от двери, а за его лужайкой явно хорошо ухаживают. Здесь есть фонтан и несколько небольших садиков.

– Это твой дом? – спрашиваю я недоверчиво.

– Ага, – гордо отвечает Чейз, затем отпускает мою руку, чтобы нажать на кнопку, присоединённую к солнцезащитному щитку.

Мы останавливаемся у гаражей. У него не один, а целых два гаража позади дома. Белая дверь гаража поднимается вверх к потолку, открывая достаточно пространства для двух машин. Чейз заезжает в гараж и заглушает двигатель.

Может быть, это действие вина проходит или резкий яркий свет, но я чувствую зарождающуюся боль в глазах. Чейз выпрыгивает из машины и обходит вокруг, чтобы открыть мне дверь. Я немного ослеплена всем этим и немного растеряна.

Должно быть, он подумал, что моя квартира – настоящая дыра.

– Ты в порядке? – спрашивает Чейз, когда я выбираюсь из машины и осматриваю гараж.

– Эти тоже твои? – спрашиваю я, указывая на джип, а затем на припаркованный мотоцикл.

Чейз улыбается и гордо надувает грудь:

–Ага.

– Ого.

Чейз хватает меня за руку и тянет меня за собой.

– Пойдем. Я угощу тебя выпивкой и проведу экскурсию.

Первая комната, в которую Чейз меня ведет, это кухня, куда мы идем как раз из небольшого коридора, соединенного с гаражом.

– Это кухня, – говорит он с улыбкой и включает свет.

Очень впечатляюще. Во-первых, я думаю, кухня почти такая же большая, как и вся моя квартира. Все бытовые приборы новые, из нержавеющей стали и, скорее всего, высшего качества. Шкафы из темного дерева и сверкают, будто их только что отполировали. И пахнет здесь тоже приятно, апельсинами.

Чейз подходит к громадному холодильнику и открывает двойные двери из нержавеющей стали.

– Чего бы ты хотела выпить?

– Воды, – я почти хриплю.

Я чувствую себя здесь не в своей тарелке. Не знаю, почему, но то, что у Чейза водятся деньги, и явно много денег, еще одна вещь из списка вещей, которые меня в нем пугают.

– Ты уверена? – спрашивает он. – Для гостей у меня есть содовая и разное спиртное.

Я киваю.

– Да, уверена.

Пока он достает две бутылки воды из холодильника, я медленно поворачиваюсь вокруг себя, чтобы осмотреться.

– Ты любишь готовить? – спрашиваю я. Я замечаю, по крайней мере, один кухонный комбайн, набор ножей и несколько кастрюль, висящих на стене под потолком. – Или это просто для вида?

– Я люблю готовить, – отвечает Чейз, медленно подойдя ко мне. Теперь, когда мы у него дома, он кажется гораздо более расслабленным. Он с улыбкой протягивает мне бутылку воды. – Утром я приготовлю тебе завтрак.

Застигнутая врасплох, я сжимаю бутылку сильнее, чем следовало. Бутылка сминается с громким звуком, и мои щеки вспыхивают от смущения. Я остаюсь? Он уже решил это? И даже собирается приготовить мне утром завтрак?

Я хочу спросить его: «Не слишком ли ты торопишься, приятель?». Но кого я обманываю? В тот момент, когда я согласилась отправиться в его квартиру, я знала, что соглашалась провести, по крайней мере, час или два в его постели. Теперь отступать поздно.

Чейз хмыкает и кивает головой в сторону двери налево.

– Пойдем, я покажу тебе остальную часть дома.

Он выходит из кухни, и что же делаю мои глаза? Они опускаются и провожают его зад. Боже, какая же я бесстыжая. Как только его зад исчезает из виду, я осматриваю кухню и не могу не спросить себя, скольким женщинам он готовил завтрак. Такой же горячий, как и он сам? Возможно, многим... сотням...

– Ты идешь? – спрашивает Чейз из другой комнаты. Я мотаю головой и тороплюсь его догнать.

– Это гостиная, – говорит он и выходит из комнаты. Ладно... я осматриваюсь, и снова я впечатлена. У него есть хороший большой кожаный диван, огромный телевизор и ковер на полу. На стенах несколько милых картин, но у меня нет возможности поближе на них взглянуть. Кажется, он спешит куда-то, наверное, в свою спальню, поэтому я практически перехожу на бег, чтобы не отстать от него.

– Вот ванная для гостей, – говорит он, указывая на зарытую дверь, когда я догоняю его и следую за ним по другому коридору.

Он открывает следующую дверь, включает свет, но не входит туда.

– Это спортзал. Я редко им пользуюсь.

Заглядывая в комнату, я вижу, что она полна тренажеров.

Он выключает свет, закрывает дверь и ведет меня дальше по коридору.

– Это игровая комната. Ты любишь играть? – он открывает дверь и отступает назад, чтобы я могла взглянуть. В этой комнате стоит еще один огромный телевизор, целая стена, как я понимаю, игровых систем, витрина с играми, фильмами, а также компьютеры. Стена сплошь покрыта киноафишами. Рай для чокнутых.

– Я обожаю играть, – я улыбаюсь ему, отступая, и он закрывает дверь. – Хотя это было давно, примерно, пару лет назад, – до того, как бабушки не стало.

– О, правда? – спрашивает он с интересом. – Может быть, завтра поиграем в новую игру «Безумные охотники на зомби»?

– После того, как ты приготовишь мне завтрак? – дразню его я. Есть что-то такое в этом парне, который просит меня поиграть с ним в видео игры, от чего мне становиться легко.

Глаза Чейза дико сверкают, и он медленно раздевает меня глазами, бормоча при этом:

– Мммммм.

Хотя мое сердце трепещет от возбуждения, вызванное тем, как он смотрит на меня, каким-то образом мне удается растянуть губы в глупой улыбке и сказать ему:

– Посмотрим.

Чейз поднимает обе брови, будто спрашивая меня, не вызов ли это. У меня такое чувство, будто он из тех, кто любит, когда ему бросают вызов.

– Пойдем, – говорит он и хватает меня за руку. – Давай я покажу тебе остальные комнаты.

Внезапно, мне просто не терпится попасть в его спальню.

Чейз ведет меня вверх по лестнице. Лестница сделана из дерева с красной ковровой дорожкой посередине, заглушающей наши шаги.

– Это спальня для гостей, – показывает он бутылкой воды на первую дверь в верхнем лестничном пролете. – А это ванная для гостей, – его бутылка двигается, показывая на следующую дверь.

Я стараюсь не отставать от него. Его шаг такой чертовски длинный, на каждый его шаг я делаю два своих.

В конце лестничной площадки он отпускает мою руку, чтобы открыть дверь.

– А вот и моя спальня.

Глава 13

Чейз

Её руке так удобно в моей. Я не знаю, что заставляет ее чувствовать себя так комфортно, ей просто комфортно. Это просто так же хорошо, как когда наши тела переплетаются в постели. Раньше я ни с кем такого не чувствовал. Меня это, черт возьми, убивает.

Я тяну её в спальню, включаю свет и улыбаюсь, когда она осматривается. Я подталкиваю её к кровати, и озорная улыбка играет на её лице, прежде чем она отходит от меня. Она подходит к кровати, игриво покачивая бедрами, затем садится на край матраца огромного размера. Перекатившись на бок, она вытягивает свои длинные ноги, как это делают сексуальные красотки на фотографиях. Когда я вижу её на моей кровати в такой позе, член судорожно сжимается в джинсах. Черт побери, она такая сексуальная.

– Значит, если я займу эту кровать, ты будешь спать на диване или на кровати в одной из комнат для гостей? – дразнит она.

Улыбаясь, я качаю головой.

– Неа. Сегодня я буду спать рядом с тобой.

После того, как пересплю с ней, конечно.

– О, правда? – невинно спрашивает она, как будто ей никогда это даже в голову не приходило.

Качая головой, я медленно стягиваю через голову свою черную футболку. Я даже демонстрирую ей свои мышцы на груди и посылаю плотоядный взгляд. Взрыв смеха говорит мне о том, что отчасти мне удалось заставить её чувствовать себя комфортнее. Она казалась такой настороженной и нерешительной, когда я показывал ей дом, я беспокоился, что он её пугает. Не хочу, чтобы она меня боялась. С ней я просто большой сексуально озабоченный плюшевый медведь.

Она выжидательно смотрит на меня и делает жест руками, чтобы я поторопился, когда я тяну с раздеванием. Я пристально смотрю в её глаза, как только она, наконец, достаточно налюбовалась моей верхней частью. Не буду лгать, мне нравится, как мое тело действует на нее. Я в хорошей форме, потому что я чертовски усердно работаю над собой.

Я бросаю футболку ей в голову и ухмыляюсь, когда она приземляется там, закрывая ей глаза. Она хохочет и, срывая футболку с лица, бросает её на пол.

Щелкая пальцами, она говорит:

– Посмотрим на сам товар!

Я медленно расстегиваю ремень, поддерживающий мои джинсы, и бросаю его у ног. Следующими летят джинсы. Я стягиваю их с моих ног, обнажая обтягивающие черные боксеры. Отбросив их, я выпрямляюсь перед ней во весь рост. Она вознаграждает меня громким свистом.

– Да ладно! Я хочу увидеть всю мужскую сущность! – подбадривает она.

– Правда? – я опускаю боксеры до основания моего затвердевшего члена. Я даже наполовину не возбужден. До сих пор. Черт.

Она быстро кивает головой и садится. Скрестив ноги, она наклоняется вперед и продолжает глазеть на то, что у меня посередине. Мой член подергивается только от мощи её пристального взгляда.

Улыбаясь, я стягиваю боксеры и вышагиваю из них. Как только я снова выпрямляюсь, я слышу ее тихий судорожный вздох.

Я подхожу к ней, мой член покачивается, и когда я всего на расстоянии фута, у нее на лице появляется глупая улыбка. Её глаза светятся весельем, и она с ухмылкой говорит:

– Он почти не такой уж и большой, как я думала.

Рыча, я прыгаю к ней. Оказавшись на ней, я улыбаюсь и наклоняюсь, чтобы поцеловать её в губы. Я знаю, она просто дразнила меня, пытаясь завести, но посмотрим, будет ли она все так же думать, что у меня маленький размер, после того как я вторгнусь в ее лоно.

Эйвери

Боже, что этот мужчина делает со мной. Находясь в его комнате, в его постели, извиваясь под его ласкающими руками, я чувствую, что полностью одержима Чейзом. Полностью принадлежу ему, когда он прижимается к моим губам в поцелуе и кончиками пальцев скользит под моими трусиками.

Он использует мою же влажность, чтобы войти в меня.

– Чейз, – выдыхаю я ему в рот и двигаю бедрами.

Внутри меня нарастает теплое давление. Я осознаю, что я до сих пор одета, а он на мне сверху, совершенно голый. Его член уже твердый, и я могу до него дотронуться. Но каждый раз, когда я пытаюсь схватить его, его тело двигается, блокируя мою руку.

– Ты уже достаточно влажная для меня, – бормочет он мне в губы, будто он признателен за это, будто он изумлен этим.

Я издаю стон, спина выгибается дугой, когда его пальцы погружаются внутрь. Они исследуют все внутри, такие толстые, такие манящие. Затем, без предупреждения, он резким движением погружает пальцы глубоко внутрь меня.

– Черт, ты такая узкая, малышка, – мурлычет он мне в губы, затем целует меня, терзая языком мой рот.

Я не знаю, как ему удается делать и то, и другое одновременно. То, как двигается его язык, как двигаются его пальцы, я так потрясена. Я пытаюсь сосредоточиться и на том и на другом, но для меня это слишком. Он двигает пальцами взад и вперед, как будто пытается что-то найти, пытаясь запомнить меня, пока его язык сталкивается с моим. Он глотает мои стоны, словно изголодавшийся.

Его пальцы извиваются, он трется ими о чувствительное место. Я протягиваю руку и хватаю его за голову, крича ему в волосы. Я кричу ему в рот.

Он не останавливается.

Даже наоборот, кажется, мои действия его подстегивают. Он абсолютно поглощен тем, что делает. Его пальцы погружаются все глубже и глубже. Теплое напряжение продолжает расти и расти. Мои бедра сжимаются вокруг его руки. Я чувствую, что сейчас взорвусь.

– Остановись, Чейз, я сейчас кончу! – задыхаясь, говорю я, и он хмыкает.

– Давай, Эйвери, – подгоняет он меня. – Кончи мне на пальцы, моя черноволосая красавица.

Я мотаю головой взад и вперед. Борясь с давление, борясь с освобождением.

– Нет, – я издаю стон отчаяния. Я не хочу кончать вот так, и так быстро. Я хочу кончить на его член.

– Не борись с этим, – рычит он хриплым голосом. Он покусывает мою губу, затем целует меня в шею. – Не борись со мной. Тебе не победить.

Я знаю, что он прав, мне до него далеко, но я все равно пытаюсь противостоять этому. Противостоять давлению. Влажному жару, нарастающему внутри меня. Что-то в его предложении кончить ему на пальцы просто кажется слишком необдуманным, слишком недоработанным.

– Давай, – повторяет он и проводит языком по моей шее.

Затем его рот опускается все ниже и ниже, пока он не начинает зубами покусывать чашечку моего бюстгальтера. Его пальцы беспрестанно двигаются внутри меня, не колеблясь ни на мгновение. На его стороне сила, терпение и скорость, чтобы продержаться дольше меня. Я это знаю, даже смутно осознаю это. Но что-то внутри меня все еще настаивает, чтобы я держалась.

– Нет, – жалобно хныкаю я, но бесполезно. Я упрямая, но мое тело просто едва выдерживает.

Чейз рычит: