Текст книги "Близкая и далекая"

Автор книги: Ширли Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

– Если все действительно так, как ты говоришь, Том, разве не я должна была узнать об этом первой?

Откуда-то сзади она услышала недовольное шипение, но сейчас ей было не до того. Она ждала ответа Томаса, но вместо него опять заговорила Паула:

– Узнать первой?

Было что-то смешное в том, как она растягивала слова и округляла тонкие губы. Обойди диван, Паула села рядом с Томасом, откинулась назад и скрестила ноги, полностью расслабившись. В том, как она смотрела на Бланш, как не торопясь достала сигарету, затянулась, задержав дым в легких, а затем выпустила его тонкой струей, было нескрываемое торжество.

– Ты имеешь право на что бы то ни было, дорогуша, только если ты более беременна, чем я! Ну что, будем сравнивать сроки?

Бланш показалось, что по комнате прошел сквозняк, ее тело покрылось «гусиной кожей». Так, значит, все это не сон? Увы, места для сомнений не оставалось. Теперь она смотрела на Томаса с последней надеждой, что сейчас он засмеется, обнимет ее и закричит: «Первое апреля!» или что-нибудь в этом роде. Но он избегал ее глаз, не осмеливался даже взглянуть на нее...

Так вот что она на самом деле для него значила! Все это время, когда они назначали свидания, мечтали о свадьбе, он и Паула... Бланш почувствовала себя совсем обессиленной и несчастной. Она оглянулась на Роя, который был здесь, так близко, и мрачно наблюдал за ней. У нее вдруг появилось странное желание дотронуться до него, чтобы позаимствовать хоть немного силы.

Между тем нужно было что-то сказать. Бланш попыталась проглотить ком, застрявший в горле, но это никак не получалось. Наконец ей удалось произнести три слова голосом слабым и неживым:

– Я все поняла...

Бланш скорее почувствовала, чем увидела, что Рой подался вперед и подложил подушку под ее спину.

– Как я понимаю, больше у тебя аргументов нет?– В голосе Паулы, несмотря на нескрываемое злорадство, мелькнула тень облегчения.

– Нет.– Бланш прижала руку ко лбу; ей казалось, что голова ее набита ватой.– По крайней мере тех аргументов, которых ты ждешь.

– Ну, Томас, в таком случае мы можем идти. Теперь уже все ясно окончательно, и больше говорить не о чем.

Томас послушно встал и протянул руку Бланш. Видимо, он почувствовал острую боль, когда она резко отвернулась, избегая какого бы то ни было контакта с ним. Бланш сейчас ненавидела Тома за то, что вынуждена подавлять в себе инстинктивное желание сжать его руку, прижать ее к щеке в последней и безуспешной попытке удержать его...

И, наверное, это рука Роя, обхватившая ее за плечи, укрепила ее в решимости быть гордой до конца: и, конечно же, ей и в голову не пришло отстраниться от этого жеста молчаливой поддержки.

– Надеюсь, что сейчас-то хоть вы понимаете, как чудовищно все, что вы сделали?! – Ярость Роя тоже была помощью. Может быть, сдерживая ее все это время, он просто не хотел поставить себя в дурацкое положение.

– Господи, Рой, ты мне уже столько всего сказал! И неужели ты думаешь, что я сам не понимаю?! Никогда в жизни не поверил бы, что когда-нибудь окажусь в подобной ситуации! Но это не только моя ошибка... По крайней мере...

На этот раз Бланш была почти благодарна Пауле за то, что та схватила Томаса за руку, и он, слегка сопротивляясь, последовал за ней к выходу.

Бланш все еще не трогалась с места, когда хлопнула входная дверь. Раздались шаги по деревянному полу. Бланш обернулась, увидела Роя и только теперь, почувствовав его близость, дала волю слезам. Она плакала, не скрываясь: больше не нужно было изображать из себя сильную и независимую женщину.

– Ну почему ты не сказал мне, Рой?! Если бы ты предупредил меня, я бы подготовилась! Может быть, тогда я не оказалась бы в таком дурацком положении...

– Ты не спрашивала.– Сквозь слезы Бланш ничего не видела, но почувствовала, что он пожал плечами.– Да и когда ты верила тому, что я говорил про Томаса?

Припомнив опять их последнюю встречу, она только тряхнула головой. От этого небрежного движения ее волосы рассыпались по плечам. Отблески пламени камина плясали на этих блестящих шелковистых волосах, и казалось, что Рой не в силах отвести от них завороженного взгляда. Наконец он вздохнул и продолжил:

– Кроме того, ты вовсе не выглядела так уж глупо. Будь уверена.

Но она все думала о его предыдущих словах и понимала, что не может их отрицать.

– Ты, пожалуй, прав. Я, наверное, не поверила бы тебе. Да и кроме того, почему ты должен выполнять грязную работу за Томаса. Ты все время это делал, но так не могло продолжаться вечно...

Не задумываясь над тем, что делает, она вытащила из-под себя подушку, отбросила ее и, к собственному удивлению, смогла встать на ноги. Она даже слабо улыбнулась, но улыбка получилась вымученной.

– Рой, если бы ты мог вызвать такси...

– В этом нет необходимости.– Выйдя в холл, он вернулся с ее курткой и накинул ей на плечи.– Ты все еще живешь на Хэллоус Террас?

– Да. Откуда ты знаешь?

Автоматически двигаясь к двери, Бланш вспомнила, что ее сумочка осталась на диване. Резко повернувшись и сделав несколько шагов, она нагнулась, пытаясь взять ее, как вдруг почувствовала, что все вокруг поплыло. Когда она выпрямилась, комната стала вращаться – сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Рой оказался на потолке, потом на полу. Где находится она сама, Бланш не представляла. Ей казалось, что это движение длится бесконечно, что законы гравитации перестали действовать. Это было страшно и неприятно, поэтому когда все вокруг окутала тьма, пришло облегчение.

– Ну-ну, Бланш! – От голоса Роя она пришла в себя, но некоторое время не могла сообразить, что с ней произошло. Однако постепенно сознание Бланш прояснилось, горькая действительность вновь предстала перед ней. Она полулежала на диване, вытянув вперед ноги, ощущая под спиной и по бокам подушки, а Рой устраивал ее поудобнее.– Ты напугала меня до полусмерти.– Он говорил с ласковым упреком, взволнованно глядя на нее.

– Прости.– Бланш попыталась улыбнуться.– Я потеряла сознание?

– Совершенно верно.– Его улыбка не могла полностью скрыть беспокойства.– Хорошо, диван был рядом, и я сумел тебя вовремя подхватить.

– О, Рой! – Она судорожно прикусила губу в безуспешной попытке сдержать слезы.

– Знаю, я все знаю.– Это прозвучало с легким оттенком нетерпения. Он встал и некоторое время постоял на месте, засунув руки в карманы брюк. Казалось, что ситуация ему почти нравится.– Ты чувствуешь себя несчастной, с головой ушла в свои страдания. И еще слишком рано говорить тебе, что пройдет время и ты поймешь, что все происшедшее на самом деле было для тебя счастливым освобождением. Но так как я не могу пока заикаться об этом, а ты говорила, что осталась сегодня без ланча, и теперь нас уже двое таких, почему бы мне не отвести тебя куда-нибудь поесть? Я всегда верил, что пища – лучшее лекарство для разбитых сердец. А самое подходящее в таких случаях – порция osso buco у старого Педро. Это всего в десяти минутах ходьбы – если ты, конечно, сможешь идти.

– Я не смогла бы съесть ни крошки!

Как смеет он упоминать о еде, видя, как ей больно?! Как смеет говорить о ее несчастье в таком легкомысленном тоне?! Впрочем, этого следовало ожидать: он никогда не воспринимал всерьез ни ее саму, ни ее отношений с его кузеном.

Все, что Рой сказал по поводу osso buco, было правдой – она сама в этом убедилась,– особенно если запивать изысканным ликером, который, как заверил Педро, был доставлен из Пьемонта.

– Все было вкусно.– Она съела последний кусочек, допила ликер и вытерла салфеткой рот.– Спасибо, Рой.

– Я рад.– Он сказал это обезоруживающе просто.– По крайней мере ты больше не голодна.

Бланш даже начала улыбаться, но воспоминания вновь вернулись, уничтожая всякие попытки отвлечься. Сейчас ей в голову пришла новая мысль, и ее янтарные глаза потемнели.

– Знаешь, Рой, я думаю, что нельзя винить во всем Томаса. Сейчас я чувствую, что, должно быть, сама во всем виновата... По крайней мере...

– Ради Бога, Бланш, разве можно быть такой глупой?! – вспылил он, но его раздражение улеглось с появлением Педро, который начал убирать со стола тарелки, одновременно принимал комплименты в адрес фирменного блюда.

В этот момент Бланш впервые по-настоящему поняла, как благодарна Рою. Он, должно быть, до смерти устал справляться с последствиями эмоциональных проблем своего кузена. И сейчас, когда Педро ушел и они остались одни, он все еще хмурился.

– Послушай, Бланш, неужели ты думаешь, что Томас остался бы с тобой после того, как от него забеременела дочь босса?

Дочь его босса? Так вот в чем дело! Недаром Бланш весь вечер пыталась вспомнить, где она видела Паулу прежде, но так и не смогла. Как ни странно, теперь, услышав слова Роя, она испытала даже некоторое облегчение.

– Но ведь это же многое объясняет! Томас действительно попал в очень трудное положение! Разве не так, Рой?

– Я бы сказал, что это весьма выгодное положение.– Ну вот, всегда он так: будто ножом по живому! – Один из испытанных и действенных способов продвижения в карьере – жениться на дочери босса. Практически беспроигрышный ход!

– Как ты смеешь так говорить?!.

– Очень даже смею. Томасу почти двадцать семь лет, и, с одной стороны, его возможности продвижения вверх ограничены, а с другой – он привык потворствовать своим желаниям. Все это ясно, как Божий день. Ну а что касается того, нет ли здесь твоей вины... Ведь ему ничто не помешало уложить эту девочку в постель!

Все существо Бланш противилось тому, что говорил сейчас Рой. Но помимо ее воли картина, нарисованная им, запечатлелась в сознании. Зачем он мучает ее?! Он мог бы оставить при себе свое красноречие! Неужели он не понимает, как ей тяжело?

А Рой между тем продолжал, как будто не замечая, какую боль причиняют ей его слова:

– Я ни на секунду не допускаю, что это Паула заставила Томаса вступить с ней в связь. Но даже если предположить, что это так,– что же, она свободная женщина, у нее ни перед кем нет никаких обязательств. А у него они были. И в первую очередь это обязательства перед тобой, Бланш. По крайней мере если он действительно...– Его глаза смотрели испытующе, и в течение нескольких мгновений она не могла понять, что он хочет сказать. Наконец, подавшись вперед, Рой накрыл ее ладонь своей и закончил: – Я говорю все это, потому что, клянусь тебе, никогда не слышал от Томаса, что он собирается взять тебя в жены.

– Но ведь ты практически не виделся с ним. Ты все время в разъездах по заграницам, ведь правда? – Она понимала, что все это звучит глупо, но ничего не могла с собой поделать.– И, кроме того, ты ведь никогда особенно не скрывал своей неприязни к Томасу. Зачем же он стал бы откровенничать с тобой?

Рой убрал свою руку с ее руки и стал вертеть в пальцах бокал.

– Во-первых, я виделся с ним достаточно часто в последние несколько месяцев, чтобы понять, насколько серьезно ты к нему относишься. Во-вторых, я не испытываю к нему никакой неприязни, я просто достаточно хорошо его знаю и могу сказать, что он не для тебя. Если помнишь, я уже говорил тебе это не так давно.

– Ну, положим, в тот раз в тебе говорило уязвленное самолюбие.– Бланш вдруг захотелось уколоть его, как будто это могло хоть немного уменьшить ее собственную боль.– Я уверена, что ты не привык к тому, чтобы отказывались от твоих приглашений. Ты ведь великий Рой Гартни, известный телевизионщик и бабник! И тебе не понравилось, когда я сказала, что не смогу с тобой встретиться, так как у меня свидание.

– Да.– Ее слова скорее забавляли его, чем злили.– Ты права, это было действительно нечто необычное. Мне было странно, что ты предпочла – что там это было? – какую-то местную дискотеку премьере самого популярного тогда фильма.

– Ну, по крайней мере я рада, что ты не скучал. Я видела твою фотографию в газете с Диной Пирелли. И уж она-то составила тебе гораздо более подходящую и очаровательную компанию, чем это могла бы сделать я.– Бланш помолчала, ожидая, что он возразит, но быстро вспомнила, что имеет дело не с кем-нибудь, а с Роем Гартни – самым эгоистичным и самым умопомрачительным мужчиной в мире...– Кроме того, это была не дискотека, а вечеринка по поводу чьего-то дня рождения.

Бланш помнила эту вечеринку у одного из друзей Тома. Ей там ужасно не понравилось, она даже подумала тогда, что, может быть, сделала неправильный выбор.

Рой пожал плечами. Видно было, что все это перестало его забавлять.

– Я просто хотел тебе напомнить: в свое время я уже советовал тебе уйти от Томаса. Вопреки общему мнению, его семья не настолько богата, как можно предположить.

– Что?– Бланш нахмурилась и на мгновение смутилась, никак не улавливая значения его слов. А потом, когда наконец поняла, искренне расхохоталась: настолько это показалось ей забавным. Может быть, он шутит? Но лицо Роя оставалось абсолютно бесстрастным.– О Господи, неужели ты действительно так обо мне думаешь, Рой? Клянусь тебе: я не собиралась замуж за Томаса из-за того, что думала, пусть даже ошибочно, что он богат. Я ведь не кладоискатель. Но с другой стороны,– она нахмурилась, теряя желание шутить,– я никак не пойму, почему ты так зол на них... Разве не они тебя вырастили после того, как...– взглянув ему в лицо и заметив его ледяное выражение, она смутилась и пробормотала: – Я имею в виду... Разве твой дядя стал лордом не благодаря тому, что жертвовал деньги на благотворительность?

– Давай забудем о сэре Тимоти.– Было заметно, что он избегает говорить об этом родстве.– Мы говорили о Томасе, а не о его отце. Все, что я имею в виду, Бланш, это то, что мне было бы неприятно увидеть, как женщина, подобная тебе, совершает ошибку, связывая свою жизнь со столь слабым мужчиной.

Бланш почувствовала, как в ней закипает гнев. Все, чем она жила последние несколько лет, все, ради чего старалась, на что надеялась, обесценивалось сейчас нападками на Томаса, которого не было здесь и который не мог за себя постоять.

– А с кем бы ты хотел, чтобы я связала свою жизнь? С кем-нибудь мужественным и властным? Обладающим неукротимым воображением и ярким стилем жизни? – Слова, не задерживаясь, слетали с ее губ.– Короче, с кем-нибудь, более похожим на Роя Гартни?

Бланш внезапно остановилась, ужаснувшись только что сказанному. Раньше такие слова никогда бы не пришли ей на ум.

Прошло несколько минут, прежде чем он заговорил. Теперь голос его звучал спокойно, рассудительно и взвешенно:

– Неужели ты действительно так думаешь обо мне?

Бланш чувствовала накатывающие на нее волны стыда. Она не могла поднять голову, чтобы взглянуть ему в лицо, но все-таки заставила себя сделать это.

– О Господи, Рой, прости меня. Мне ужасно жаль. Я не знаю, почему веду себя так – набрасываюсь на тебя, хотя ты здесь совершенно ни при чем. Это вина Томаса, а не...

– А не твоя? Хотя минуту назад ты утверждала обратное.– По крайней мере в его голосе не было гнева или презрения, хотя он имел на это полное право.

– Может быть.– Она пожала плечами.– Просто я боюсь... Я уверена, Том постарается убедить всех...

Ее голос дрогнул, она прикусила губу. Бланш не могла понять, почему старается во что бы то ни стало объяснить все Рою Гартни – в сущности, совершенно чужому ей человеку. Уж его-то она бы выбрала в качестве доверенного лица в последнюю очередь. И между тем она продолжала отыскивать объяснения, как будто кто-то принуждал ее к этому.

– Видишь ли, Том всегда говорил, что я старомодна, несовременна... Однажды в плохом настроении он даже назвал меня «Мисс Чопорность». Мне кажется,– Бланш покраснела и разозлилась на себя за это,– мне кажется, все дело в том, что она просто оказалась более сговорчивой, чем я.

Не глядя на него, она ощущала его испытующий взгляд. Несомненно, ее голос выдал сейчас всю накопившуюся в душе злость. И, несомненно, Рой изучает ее с тем отстраненным интересом, который обычно направляет на животных перед камерой. На животных, обладающих только инстинктами! Она почувствовала, как горят ее щеки, и постаралась взглянуть на него как можно более гордо и независимо, когда он наконец заговорил:

– Ну вот, по крайней мере от одной проблемы мы, кажется, освободились.– Увидев ее поднятые брови и непонимающий взгляд, он пояснил: – Помнишь, Паула бросила тебе вызов на этот счет?

– Я не беременна! – Бланш постаралась вложить в свой голос всю язвительность, на которую была способна, но все-таки не была уверена, что убедила его.– Но, конечно, я понимаю, что это всего лишь мои слова.

Ей показалось, что она услышала его вздох, прежде чем он заговорил вновь, нежно и мягко.

– Неужели тебе не приходило в голову, Бланш, что если бы Томас действительно любил тебя, то ни Паула, ни кто другой не смог бы встать между вами.

– Но я уверена, что он любит меня! – В ее словах звучал страстный вызов. Бланш была поражена, что Рой пытается сделать ей еще больнее. Может быть, ему даже нравилось это. Но она не могла так просто позволить втоптать в грязь остатки ее достоинства.– Разве ты на понял? Он же почти сказал об этом! Каждое его слово говорило о том, что он любит меня, что он так же несчастен, как я!

– Томас всегда говорит только то, что ему в данный момент нужно, Бланш. Если надо будет изобразить чистосердечное раскаяние, чтобы облегчить себе жизнь, он пойдет и на это. Но, я вижу, тебе не по душе мои объяснения. Ответь мне только на один вопрос, если уж ты сама начала об этом говорить. Не проще ли тебе было удержать его при себе любой ценой? Ты понимаешь, о чем я? Учитывая, конечно, что ты, как сама сказала, так безнадежно его любишь?

– Я действительно люблю его.– Она говорила с ледяной злостью.

– А-а...– Он улыбнулся понимающе и сочувственно, заставляя ее злиться еще больше.– Но если ты любишь его так беззаветно, почему все его просьбы и мольбы наталкивались на твое несокрушимое сопротивление? И чем больше он умолял, тем неприступнее ты себя вела? Ты просто зубами цеплялась за свое целомудрие, готова была отметать прочь даже свои собственные желания! Если ты так страстно в нем нуждалась, почему же ты ничего не сделала, чтобы привязать его к себе?

– Я не собираюсь обсуждать свои чувства, особенно с тобой, Рой Гартни. Ну почему большинство мужчин не думает ни о чем – ни о чем! – повторила она, повышая голос,– кроме секса, как будто это самое главное?!

Он рассмеялся – очень мягко, как будто по своей наивности она сказала все, что он хотел знать о ее отношениях с Томасом. Но ей все это вовсе не казалось смешным.

– Итак,– холодно заговорила Бланш,– становится поздно, у меня был чудовищный день, поэтому, если ты все-таки собираешься проводить меня домой, а не держать всю ночь...

– Достаточно заманчивая перспектива.– И прежде, чем ее гнев успел вспыхнуть, Рой быстро спросил: – Скажи мне, Бланш, что ты чувствуешь по отношению к Томасу вот прямо сейчас?

– «Женщина, которая ненавидит»? Ты об этом подумал? Ну, в общем, ты прав.– Золотистые глаза Бланш презрительно заблестели в ответ на его любопытство, но вместе с тем в них отразилось что-то еще – и это «что-то» было загадкой для нее самой.– Сейчас я испытываю все чувства, которые ты мог бы ожидать: горечь, гнев, бешенство, отвращение. Я чувствую себя оскорбленной и...– она заколебалась, но признание все равно уже сорвалось с ее губ,– ...и униженной. Не знаю, как переживу все это!

– Хорошо! – Его искреннее удовлетворение изумило и шокировало девушку. Чем он так доволен? – Хорошо! – повторил Рой, сжав правую руку и ударив ею о ладонь левой.– Тогда дай сдачи, ради всего святого! И дай сильно! Это единственный способ справиться с теми чувствами, о которых ты сейчас сказала.

– О, как бы я хотела! – Судя по реакции, сложившаяся ситуация весьма забавляла его. Она слабо улыбнулась и пожала плечами.– Если бы я смогла придумать способ, действенный способ, я бы ухватилась обеими руками за такую возможность!

– Прямо сейчас? – На лице Роя отразилось напряженное размышление. Глаза, темные и мрачные, так пристально смотрели на ее рот, что ей почему-то невыносимо захотелось провести кончиком языка по губам. – Если бы я предложил способ, который полностью изменит ситуацию, которого Томас никак не ожидает, интересно, что бы ты сказала?

Широко раскрытые глаза Бланш выражали страстное нетерпение, мягкие губы приоткрылись: возможность отомстить за свое унижение разжигала ее воображение. Рой между тем убежденно и настойчиво продолжал:

– Я предлагаю нанести ответный удар! Удар, который поразит Томаса, а может быть, даже и Паулу с разрушительной силой атомной бомбы.

– Я слушаю.– Ее голос прозвучал твердо и несколько отрешенно. Бланш больше не казалась себе смертельно обиженной и беспомощной девочкой. У нее появилась цель. Если бы только она смогла отомстить! Если бы смогла вернуть тем обоим хоть частицу той боли, которую они ей причинили! – Давай же, Рой!

Было поздно, и хотя неподалеку раздавались мягкие звуки какой-то неаполитанской песни, в ресторане было тихо. Все посетители, кроме поглощенной беседой пары в дальнем конце, разошлись. Педро вытирал до блеска стаканы за стойкой в противоположном углу. Бланш подалась вперед, дрожа от нетерпения, ее рука до боли сжимала ножку бокала с вином. От волнения и усталости мысли ее были как в тумане, вот почему, когда Рой наконец заговорил, она какое-то время не могла уловить значения его слов.

– Выходи за меня, Бланш.– Рука Роя протянулась к ее руке, скользнула большим пальцем по запястью, а затем погладила ее прекрасные волосы.– Выходи за меня, и я обещаю тебе: Томас никогда не оправится от этого потрясения.

– Выйти замуж?

Бланш тряхнула головой, стараясь хоть как-то прояснить сознание. Конечно же, ей послышалось. Он не мог произнести этих слов! Но напряженное внимание, с которым Рой смотрел на нее, не оставляло сомнений: он действительно предложил ей стать его женой. Бланш испытала сокрушительное разочарование. Во второй раз в течение нескольких часов она чувствовала себя жестоко обманутой. Как она могла быть такой глупой, чтобы довериться ему! И как теперь выпутаться из этого нелепого положения, чтобы спасти хоть крупицу собственного достоинства? С напряженной улыбкой Бланш поставила стакан, отстранила его руку и встала.

– Надеюсь, ты и сам понимаешь, Рой, что сейчас ты просто смешон. Становится поздно,– она бросила короткий взгляд на часы,– и я думаю, что нам давно пора уходить. Не так ли?