Текст книги "Птичье гнездо"
Автор книги: Ширли Джексон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
– Чушь, – парировала Морген, и, посмотрев на руку, добавила: – Она ушла. – Карандаш неподвижно лежал в руке Бесс. – Так, мне надо позвонить. Не подслушивай.
– Я? Тетя Морген!
Оставив на кухне плачущую Бет, Морген захлопнула дверь и направилась к телефону в прихожей. Однако стоило ей поднять трубку, она выскользнула из рук и упала на пол. Некоторое время Морген сидела, пытаясь побороть подступившую к горлу тошноту и что-то приговаривая шепотом. Затем, собравшись с духом, нашла в кармане халата платок и, обернув им трубку, набрала номер доктора, который, к собственному удивлению, помнила наизусть. Ответила медсестра, и Морген, стараясь говорить как можно тише, попросила к телефону доктора Райта.
Через минуту в трубке раздался резкий голос:
– Доброе утро, мисс Джонс. Это доктор Райт.
– Простите за беспокойство, доктор, но мне срочно нужна ваша помощь.
Доктор ответил не сразу.
– Мне очень жаль, мисс Джонс, но я ничем не могу вам помочь. Попробуйте обратиться к доктору Райану.
– Нет. Я… – Морген пыталась сказать так, чтобы Бесс, которая наверняка подслушивала, стоя под дверью на кухне, ничего не поняла. – Я решила последовать вашему примеру. – И вдруг ее осенило. – Бирнамский лес пошел на Дунсиан.
– Простите? Я говорю с мисс Джонс?
– Ну же, пошевелите мозгами. Я пытаюсь вам что-то сказать.
– Уверяю вас, если вы таким образом пытаетесь снова пробудить во мне интерес к вашей племяннице…
– Послушайте, – грозно сказала Морген. – Да, черт побери, именно это я пытаюсь сделать. И то, что я, забыв о собственном достоинстве, готова слушать вашу болтовню, должно придать вам уверенности. Вы влипли в эту историю так же крепко, как все мы, и я требую, чтобы вы приехали как можно скорее.
– Уверен, вы не хотели мне грубить, – холодно ответил доктор. – И если вы на минуту задумаетесь, то поймете, что мое нежелание видеть вашу племянницу вполне обоснованно. Я ничем не могу помочь – ни ей, ни вам.
– Мне – можете. Заварили всю эту кашу, а теперь бросаете меня – не поверю, что вы на такое способны. Или вы немедленно приезжаете, или я позвоню Гарольду Райану и добьюсь, чтобы вас отстранили.
– Лишили практики, – усмехнулся доктор. – Едва ли я приеду, если вы будете мне угрожать.
– Беру свои слова назад. Я сейчас не могу мыслить ясно.
– Что-то случилось?
– Да. Я… – Морген оглянулась на дверь кухни. – …очень обеспокоена.
– Я вас понял. Буду в течение часа.
– Хорошо.
– Надеюсь, вы понимаете, как это ранит мое самолюбие. Только моя совесть…
– Если не хотите поранить что-нибудь еще, – злобно процедила Морген, – лучше молчите про совесть. – И, довольная тем, что последнее слово осталось за ней, повесила трубку.
Дверь кухни была закрыта, и Морген проследовала в гостиную, где утомленно опустилась на диван. Она не знала, как поступить. Ей было страшно запускать при помощи доктора Райта беспощадный юридический механизм. Одно дело – отвести племянницу к хорошему врачу, чтобы поправить здоровье и нервы, и совсем другое – отдать бедняжку в лапы бездушной бюрократической машины. Лучше уж Морген соврет, будто Элизабет уехала растить незаконнорожденного ребенка, чем признается в том, что упрятала ее в психушку.
Морген подняла глаза и увидела Элизабет.
– Что тебе нужно? Или ты просто таскаешься за мной?
– Там пришел курьер. Он принес вещи, за которые нужно заплатить.
– И она подослала тебя? Ну что ж…
Тяжело поднявшись с дивана, Морген вышла в прихожую. Там уже стоял курьер со свертком.
– Извините, мы хотим отменить заказ, – вежливо сказала Морген.
– Конечно. – Курьер взялся за ручку двери. – Значит, не возьмете? – переспросил он, обернувшись.
– Не возьмем, – подтвердила Морген.
– Дело хозяйское.
Он вышел за порог и уже собирался закрыть за собой дверь, как вдруг Бесс оттолкнула Морген и бросилась за ним.
– Подождите, подождите минуту!
– Что такое? – Курьер остановился.
– Мы его возьмем.
– Хорошо. – Курьер вернулся в прихожую.
– Мы его не возьмем, – вмешалась Морген. – Забирайте.
Курьер стоял с недовольным видом, не зная, как быть.
– Слушайте, – проговорил он с упреком, – она говорит, что не возьмет, – он кивнул в сторону Морген, – вы говорите, что возьмете. Все просто. Стоимость заказа – тридцать семь долларов восемьдесят пять центов. Или я его забираю, или оставляю здесь и тогда уношу с собой тридцать семь долларов восемьдесят пять центов. Так что? – Держа сверток на вытянутых руках, курьер вопросительно смотрел на Морген и Бесс.
Морген повела головой в сторону Бесс.
– Ну?
Раскрасневшаяся и злая, Бесс молчала, не в силах принять решение. Общение давалось ей с трудом, да и сообразительностью она не отличалась. Она перевела взгляд с курьера на Морген и вдруг исчезла, оставив вместо себя Бет, которая сначала встретилась глазами с тетей, а потом уже заметила курьера и сверток.
– Ой, это мне? Морген, ты купила мне подарок?
– Нет, – ответила Морген. Это сейчас заберут.
Взяв сверток поудобнее, курьер вздохнул и направился к двери. На пороге он ненадолго остановился, как будто ждал, что его опять вернут.
– Ты никогда мне ничего не покупаешь. – По щекам Бет скатились две крупные слезы. – Всем дарят подарки, а мне – нет. Наверное, меня никто не любит, раз я никогда ни от кого не получаю подарков.
Дверь тихонько закрылась. Через стекло Морген видела, как курьер возвращается к своему фургону. Около фургона он еще раз остановился, взглянул на дом и, пожав плечами, швырнул сверток в кузов.
– Однажды я с тобой поквитаюсь, Морген.
– Ой, хватит уже. – Морген протопала обратно в гостиную. Бесс бесшумно следовала за ней. Почувствовав, как по спине пробежал легкий холодок, Морген обернулась и нарочито громко сказала: – Ну же, Бесс, будь благоразумной. Я ведь предупреждала, что заказ придется вернуть.
– Ты сказала, можно оставить половину.
– А ты утаила от меня часть вещей, когда мы составляли список.
– Кто станет рассказывать правду тебе? – презрительно фыркнула Бесс. – Что ты вообще знаешь о правде? Ты сочиняешь и обманываешь, пытаешься сделать людям больно, и вокруг тебя такие же лгуны. Ты плохая, плохая…
– Значит, так. – Тревога, которую она ощутила, войдя в гостиную, не покидала Морген. Стараясь побороть неуверенность, она повысила голос. – Значит, так. – Морген гордо стояла посреди своей гостиной – на ковре, купленном и постеленном под ее руководством, в окружении стен, цвет которых выбирала она, и окон, вид из которых заслужил ее одобрение, – и не собиралась поддаваться какому-то непонятному страху. – Значит, так. Все это я у тебя заберу. – Она сделала широкое движение рукой, словно желала призвать на помощь некие могущественные силы, и с выражением (хотя и не так эффектно, как было задумано) произнесла: – Ты вывела меня из себя, как это прежде делала твоя мать. Она тоже обвиняла и обзывала меня, и, глядя на тебя, я вижу ее плаксивую мину. И не надо, – Морген взмахнула рукой, – выдавливать из себя слезы и рассказывать сказки о том, какое у тебя горе. Я прекрасно знаю, что ты думала о своей матери.
Готовая расплакаться, а может, уступить место Элизабет, Бесс достала платок и огляделась, но Морген пригрозила ей:
– Если сбежишь и оставишь мне Элизабет, можешь больше не появляться. Я буду ждать тебя, как кошка у мышиной норы, только выглянешь – тебе несдобровать. Так что, если хочешь уйти, пожалуйста, но помни мои слова: назад не возвращайся.
– Я не уйду. – Бесс отложила платок. – Никогда не уйду, – с улыбкой повторила она. – Теперь я всегда буду с тобой, Морген, и я использую любую возможность, чтобы заставить тебя страдать. Я буду лежать ночами без сна, думая о том, как ненавижу тебя, и желая тебе смерти. Ты никогда от меня не избавишься, – растягивая слова, с притворной нежностью пригрозила Бесс.
– Ты говоришь, как твоя мать. Точь-в-точь, как твоя чертова плакса-мать. И на твоем месте я бы немедленно прекратила, мисс Элизабет-Бет-Бетси-Бесс, потому что твоя мать – последняя, кого бы я хотела сейчас слышать, ясно? Много лет она портила мне жизнь, и я была счастлива наконец избавиться от нее, и буду так же счастлива избавиться от тебя! – крикнула Морген и принялась расхаживать по комнате, избегая, однако, приближаться к племяннице. – Мы отправим тебя в учреждение, – дрожащим голосом, но уже без крика продолжала Морген, – в психиатрическую лечебницу, в дурдом, и там можешь разбирать себя и собирать снова, будто чертову головоломку. Доктора будут хлопать в ладоши, когда ты разделишься на части, как дом на комнаты, а медсестры будут гладить тебя по голове, когда эти части разбегутся в разные стороны. Потом тебя возьмут под руки и запрут на замок, и я вздохну с облегчением, и твой драгоценный доктор вздохнет с облегчением, и весь мир вздохнет с облегчением. А чтобы тебя порадовать, я возьму твои несметные богатства и куплю пару акров болотистой земли, соберу с нее всю грязь и вылью на могилу твоей матери, по которой ты так скорбишь, и пусть все знают, как она обошлась с тобой и со мной и что я об этом думаю. Если же тебя когда-нибудь выпустят (что маловероятно) и ты, старая и жалкая, будешь умолять меня о тебе позаботиться (я откажусь, можешь не сомневаться), а своего болтуна-доктора будешь просить собрать тебя по частям (он тоже откажется, готова поспорить), мы с ним возьмем часть грязи с могилы твоей матери и зароем тебя. Бедная старая тетя поставит рядом мраморную скамеечку, будет приходить и сидеть, ехидно посмеиваясь над вами. Подумать только, – закончила свою речь утомленная Морген, – а ведь когда-то твой отец казался мне чудеснейшим из людей.
Изможденная, несчастная, напуганная, Морген опустилась на диван. Нельзя отступать, подумала она и приготовилась защищаться, когда Бесс подошла ближе.
– Я тебе не верю, – заявила Бесс. – Моя мать была хорошая и добрая, ты даже на четверть не такая. Я права, – отрезала она, увидев, как Морген возмущенно вскинула голову, – и ты это знаешь. Все это знают. И я лучше отправлюсь в… в то место, про которое ты говорила, чем буду жить с тобой. Даже Бетси, – крикнула Бесс, обхватив плечи руками, словно боясь развалиться на части, – она ведь опять хочет сбежать, да? От тебя? Из этого ненавистного дома? Хочет сбежать, чтобы снова искать маму? Что ей, по-твоему, от тебя нужно – любовь?
– Какую маму? – тихо переспросила Морген. – Чью маму?
– Маму Бетси. Ту, которую она искала в Нью-Йорке и при первой же возможности поедет искать снова. И если Бетси ее найдет, сюда она уже не вернется, потому что мама не отпустит ее к тебе.
– Маму? – не своим голосом закричала Морген. – Маму? Эту дрянь, которая вышла замуж за ее отца? Ее она хочет найти?
– Дай мне карандаш, и спроси у нее сама.
– Пусть придет Бетси, – точно королева, приказала Морген. – Пусть немедленно явится сюда.
– Ты же сказала…
– Пусть придет Бетси!
– Что такое? – нагло улыбаясь, спросила Бетси.
Тяжело дыша, Морген откинулась на спинку дивана. По крайней мере, с Бетси не нужно все время быть начеку, подумала она. Бетси не представляла опасности и не питала к Морген такой ненависти.
– Зачем ты ездила в Нью-Йорк? – спокойно спросила Морген.
– Не твое дело.
– Бетси, я хочу знать.
– Не твое дело.
– Ты слушала наш разговор с Бесс?
– Нет. Я пыталась, но не вышло. Зато я слышала, как ты орала, – хихикнула Бетси. – Так далеко слышно твои вопли.
– Скажи мне, Бетси, только честно, ты опять хочешь сбежать?
Бетси помотала головой.
– И вот явился доктор, явилась медсестра, и дама с толстой сумкой следом за ними пришла.
– Бетси, я приказываю…
– Попробуй – заставь меня.
– Сейчас придет доктор Райт. – Морген вдруг нестерпимо захотелось рассмеяться. – Уж он-то найдет на тебя управу, юная леди.
– Я уйду. Что он сделает?
И тут, напевая, появилась Элизабет.
– …Ма сказала Па, Джонни задали трепку. Ха-ха-ха! – Элизабет взглянула на тетю и залилась краской. – Извини.
Увидев Элизабет, Морген наконец перестала сдерживаться и расхохоталась.
– Глупышка, – произнесла она с облегчением.
– Ты на меня не сердишься?
– На тебя – нет. Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо, – радостно ответила Элизабет. – Я правда чувствую себя хорошо. Только… – нерешительно добавила она, – голова все-таки побаливает.
– Так прими что-нибудь. Здесь какое-то время будет шумно.
– Я что-то натворила?
– Нет. – Морген со вздохом посмотрела на часы. – Сейчас придет твой доктор.
– К тебе, тетя Морген? Никогда бы не подумала…
– Ох, детка, – снова вздохнула Морген. – Еще десять минут – и меня тоже можно будет класть в больницу. Мы могли бы лежать в одной палате.
– Я не понимаю… – запинаясь, проговорила Элизабет.
– Я не ценила своего счастья. У нас с тобой все было хорошо, пока я не отвела тебя к доктору.
– Я больше не пойду к нему, если ты не хочешь. Я ходила только ради тебя. Я всегда… – Элизабет робко подошла и коснулась руки Морген. – Я всегда старалась делать так, как хочешь ты.
– Зачем, детка? – Морген некоторое время молча смотрела на племянницу. – Я никогда не делала так, как хочешь ты. Зачем ты пыталась мне угодить?
Элизабет смущенно улыбнулась.
– Затем, что моя черная курица весь день напролет для джентльменов яйца несет. Я всегда думала, что ты бедняжку била и палкой, и кнутом, а потом в болото заехала на нем…
– Замолчи ради бога! Мне сейчас не до…
– Прости. – Глаза Элизабет наполнились слезами. – Я только хотела…
– Боже. – Морген погладила ее по голове. – Это я не тебе, детка, это…
– Мне, дорогая?
– Да, тебе, черт бы тебя побрал! Господь Всемогущий. – Громко топая, Морген пошла на кухню и вернулась с бутылкой бренди. – Ну и пусть сейчас одиннадцать утра, Морген все равно нальет себе полный бокал живительного бренди, и только попробуйте мне помешать.
– Пьяница!
Морген замахнулась, чтобы ударить нахалку, но перед ней снова, улыбаясь сквозь слезы, стояла ничего не понимающая, перепуганная Элизабет.
– Господи Боже мой, – пробормотала Морген, садясь на диван. – Элизабет, будь добра, сделай кое-что для тети.
– Да? – Элизабет с готовностью подошла ближе.
– Не разговаривай со мной, пока доктор не придет, хорошо?
– Прыгнул в ежевичный куст и выколол глаза. Конечно. То есть, если ты хочешь, чтобы я молчала, я ни звука…
– Спасибо.
– Жила-была старушка в деревне между гор и, если не уехала…
– Бренди, бренди. Напиток безумцев.
– …задали трепку. Ха-ха-ха!
– Элизабет, сестра Элизабет, это доктор пришел?
Элизабет подошла к окну и осторожно, как ее учили, посмотрела в щелку между шторами.
– Кажется, да, – неуверенно сказала она. – Я никогда прежде не видела его в шляпе.
– Может не снимать шляпу, если угодно.
Морген встала с дивана, но Элизабет подскочила к ней, и, схватив за плечи, повалила обратно на диван.
– Какого черта? – Ошарашенная Морген, на время позабыв о страхе, пыталась сопротивляться. – Какого черта ты делаешь?
Весело хохоча, Бесс уперлась коленом ей в грудь.
– Ты старая. Я сильнее тебя.
– Пошла прочь, жалкая размазня! – рассвирепела Морген. – Я от тебя мокрого места не оставлю!
– Сомневаюсь. Бедная Морген. Он будет звонить, снова и снова, а потом решит, что это очередная выходка Бетси, и уйдет. Тогда я тебя отпущу. Может быть.
Морген лежала, беспомощная, униженная, придавленная весом племянницы. Она взглянула в нависшее над ней раскрасневшееся злобное лицо и, закрыв глаза от отвращения, пыталась найти в себе силы пошевелиться, хотя не могла даже крикнуть.
– Теперь ты знаешь, – сказала Бесс, – каково мне, когда ты говоришь с Бетси.
– Бетси, – позвала Морген, – Бетси.
Хватая ртом воздух, Бетси неуклюже слезла с Морген.
– Тебе повезло, что она испугалась. Я едва пробралась к тебе.
– Испугалась! – возмущенно воскликнула Морген.
Бетси беспокойно оглядывалась и дрожала.
– Я не могу остаться. Я и так еле вырвалась. Все перепуталось.
В дверь позвонили. Морген, ласково обнявшая за плечи Бетси, поняла, что перед ней снова Бесс, и отшатнулась.
– Я тебе этого не забуду, – тихо сказала Морген. – Поднять руку – на меня.
Держась подальше от Бесс, Морген пошла открывать дверь, однако племянница бросилась следом с криками:
– Я убью ее! Я ей не позволю! Она больше не посмеет!
Морген не успела ее поймать – Бесс подбежала к входной двери, распахнула ее и тут же попятилась, увидев на пороге доктора Райта.
– Доброе утро, – любезно поздоровался доктор Райт. – Доброе утро, мисс Джонс.
– Доброе утро, доктор Райт, – поприветствовала его слегка запыхавшаяся Морген. – Спасибо, что заглянули.
– Ну что вы. Обычно я принимаю пациентов у себя, но в вашем случае, разумеется, сделал… Бесс? Что-то случилось?
– Куда вы ее дели? – потребовала Бесс, глядя то на Морген, то на доктора.
– Странно, – ответил доктор. – Куда бы я мог ее деть? Речь, полагаю, о вашей тете?
– Я думала, она вернулась, – задыхаясь и тараща глаза, выпалила Бесс.
– Боюсь, это невозможно. Если, конечно, я правильно понял, и вы говорите о вашей матери. Могу я повесить пальто на перила лестницы, мисс Джонс?
– Как вам угодно. Мы с племянницей как раз говорили о вас.
– Надеюсь, хорошее, – дружелюбно улыбнулся доктор. – Итак. Бесс чем-то расстроена?
– Переутомилась, – злорадно сказала Морген. – Боролась с тенью.
– Бедная. Давайте пройдем в гостиную, и вы присядете, мисс Бесс. Ничего, что я так свободно распоряжаюсь у вас дома? – спросил он через плечо у Морген.
– Пожалуйста, пожалуйста.
– Итак. – Доктор Райт хотел пропустить Бесс вперед, но она оттолкнула его и развернулась в сторону двери.
– Я не могу с вами разговаривать. Неужели вы не видите, что ее нужно остановить? Она всех нас погубит… Сегодня ее день рождения. – Глаза Бесс наполнились слезами. – Никто даже не вспомнил.
– Тогда у нее тоже был день рождения, – вставила Морген. – Я приготовила ей подарок, а потом выбросила его.
– Моя мать обязательно придет домой, – заявила Бесс и вдруг превратилась в Бетси, которая тут же скорчила рожу Морген. – Я все-таки вернулась, – радостно сообщила она.
– Доброе утро, Бетси.
– А, явился наконец? Доброе утро, великий мудрец.
– Бетси, – перешел к делу доктор, – расскажите нам, что хотела сделать Бесс.
– Она хотела… – нерешительно начала Бетси, – хотела ходить по скрюченной дорожке и найти скрюченную монетку.
Они стояли втроем посреди прихожей, и нигерийская статуя у доктора за спиной ухмылялась и тянула к ним руки. Бетси присела на скамейку у двери и посмотрела на Морген.
– Я не могу вам рассказать.
– Почему, Бетси? – спросил доктор.
– Бетси, девочка моя, что тебе мешает? – рассердилась Морген. – Она все про тебя рассказала.
– Что рассказала? – Бетси испуганно съежилась. – Что рассказала? – повторила она, но, похоже, ее больше пугала Морген, чем Бесс. – Я собиралась уйти. Я не хотела делать ничего дурного, мне просто было одиноко. Ты бы тоже ушла, будь ты такой несчастной.
– Если бы могла, – грустно улыбнулась Морген. – Только ты не можешь никуда уйти, Бетси, потому что ты кое-чего не знаешь. Когда Бесс побежала к двери, грозясь кого-то убить, она… имела в виду твою маму.
Бетси помотала головой.
– Нет, – с уверенностью сказала. – Моя мама в безопасности.
– Увы. – Морген опустилась на колени рядом с Бетси. Доктор отошел в сторону. – Твоя мама умерла, Бетси. Элизабет Джонс, моя сестра, самая красивая девушка в городе, Элизабет Ричмонд – умерла.
– Элизабет Ричмонд? В телефонном справочнике таких было четыре.
– Я была рядом, когда она умерла.
– Моя мама не умерла.
– Она стояла здесь, на пороге, – не унималась Морген, – ты не хуже меня помнишь. Испуганно улыбалась – знала, что натворила что-то ужасное. Ты хотела устроить праздник по случаю ее дня рождения, а она где-то пропадала два дня. Конечно, это был не первый раз, и чего она только не делала, но тогда ты все ждала, и ждала, и ждала, а я повторяла тебе: детка, потерпи, она обязательно придет. Разве не помнишь? Я еще сказала: давай представим, будто день рождения у меня. А ты продолжала сидеть у окна и ждать ее, и наконец мы услышали, как открывается дверь.
– Я помню. – Бетси заерзала на скамейке. – Это пришла ее мама, не моя.
– Нет, твоя. Ключ повернулся в замке, дверь открылась, и ты побежала маме навстречу. Она стояла, испуганно улыбаясь, и я поняла, что ты злишься, поняла по ее испуганному лицу… и она сказала…
– «Привет, я не опоздала на праздник?» – спокойно произнесла Бетси.
– Нет. Она сказала: «Привет, Бетси, золотце мое, я не опоздала на…»
– Неправда! – Бетси вскочила со скамейки и схватила за руку доктора. – Она такого не говорила. Моя мама любила Бетси, я была ее золотцем. А тогда я была внутри и смеялась, потому что это была не моя мама, она не говорила: «Бетси, золотце мое…»
Бетси отчаянно трясла доктора за руку, но он только качал головой, глядя на Морген.
– Ты была ее золотцем, ее сокровищем, – бесстрастным голосом заверила Морген. – Единственное, что мне в ней нравилось. Она пела тебе песенки, танцевала с тобой, и, кроме нее, ты никого к себе не подпускала. Даже когда она где-то шлялась, и я предлагала спеть тебе вместо нее, ты не хотела.
– Кто тряс ее, и тряс, и тряс? – спрашивала Бетси, повиснув на руке доктора. – Кто бросился на нее и ударил?
– Бесс. – Морген сделала отчаянный жест и стала рассказывать доктору: – Я отвела ее наверх и заперла в комнате. Вы не думайте, я в жизни не поверю, что племянница… – Морген перевела дыхание, – убила мою сестру. Моя сестра была сильной, и то, что дочь ее трясла, никак не могло ей навредить. Я после говорила с Гарольдом Райаном, и он сказал, это было неизбежно, никто не виноват, и не нужно, чтобы девочка мучилась виной, которую она не может понять. Он сказал, никто не виноват.
Морген могла бесконечно говорить о том, о чем молчала долгие годы, но доктор тронул ее за плечо и взглядом указал Бетси, которая горько плакала, как плачут обиженные дети.
– Теперь она вам верит, – сказал доктор.
Бетси подняла на Морген заплаканные глаза. Они смотрели холодно и равнодушно.
– Ты ей сказала, – бросила Бесс. – Сказала, а потом обвинила меня.
– Нет, ты.
– Неправда. Я ждала, я смотрела в окно, я знала, что она скоро придет, а ты сказала: «Она где-то шляется с очередным мужчиной. Думаешь, ей есть до тебя дело?» А еще ты сказала, что она никогда меня не любила, что ее интересовали только мои деньги, иначе бы она давно сбежала. И даже когда был жив мой отец…
– Не смей говорить о нем, дрянь.
– Бедная Морген, – сказала Бесс доктору Райту, – она мечтала заполучить моего отца, мечтала заполучить меня, но ей достанутся только деньги. Хотела бы я быть на ее месте, – с тоской добавила она.
Морген резко поднялась с колен и, повернувшись к племяннице и доктору спиной, встала напротив статуи, глядя в черное деревянное лицо, касаясь пальцами вытянутой деревянной руки.
– Не знаю, как я все это выдержала, доктор Райт. Я никогда не скрывала своего отношения ни к сестре, ни к ее мужу. Я всегда любила племянницу и всякий раз, мечтая, как мы с ней останемся вдвоем, представляла себе радостную, безмятежную жизнь. Совсем не такую, как сейчас. Я думала, после смерти моей дурной сестры все наладится. Я боялась за Элизабет, ведь она любила мать. Полагаю, вы слышали о Робине, доктор Райт. Во всем виновата сестра – девочка постоянно была рядом с ними, видела и слышала то, что не следовало, и ничем хорошим это не кончилось.
– Робин! – засмеялась Бесс.
– Наверное, ты права, – обернувшись, Морген устало улыбнулась племяннице, – и все было не так страшно, как мне казалось со стороны. Вот только, – она повысила голос, – в ту ночь с просьбой забрать тебя Робин позвонил мне, и после смерти матери о тебе заботилась я, и, пока ты была маленькой, одевала, укладывала спать и кормила тебя тоже я. И это с моей помощью доктор Райт навсегда упрячет тебя в сумасшедший дом. Вот для чего я вас позвала, – пояснила она доктору.
Доктор подошел к Морген и, желая утешить, коснулся ее руки.
– Не стоит так отчаиваться. В конце концов, Бесс – это всего лишь нездоровое состояние вашей племянницы, ей движет злоба. Конечно, ваше сердце найдет оправдание…
– Морген!
Морген и доктор повернулись на крик. Бесс глядела на них полными ужаса глазами. Руки ее были сцеплены в замок, и вдруг правая, помимо воли Бесс, высвободилась.
– Бетси! – воскликнул доктор.
Морген, успев подумать, что теперь ей точно светит сумасшедший дом, кинулась к племяннице, схватила ее правую руку и стала тянуть к себе. Доктор тем временем пытался оттащить Бесс. Откуда такая сила, удивилась Морген, едва справляясь с рукой.
– Мы разорвем ее пополам, – задыхаясь, проговорила она.
– Я был бы только рад, – мрачно отозвался доктор.
Наконец Бесс перестала сопротивляться, и Бетси отбросило к доктору.
– Не тяни так, Морген, – весело сказала она, – не то мы все окажемся на полу.
Некоторое время Бетси стояла смирно, и Морген с доктором невольно расслабились. И вдруг она вцепилась себе в лицо и стала царапать глаза. Морген зарыдала и принялась хватать Бетси за руки.
– Я не хочу сделать тебе больно, Морген, пусти.
– Нет! – упорствовала Морген.
– Пожалуйста, Морген, – все громче просила Бетси. – Я не сделала тебе ничего плохого, а у меня не будет другой возможности… Морген, прошу тебя, пусти.
– Нет!
Морген взглянула на доктора – крепко обхватив Бетси сзади, зажав ее левую руку, он отчаянно замотал головой.
– Морген, – спокойно сказала Бетси, – я избавлюсь от нее ради тебя. Она уйдет и больше никогда не вернется. И я тоже уйду.
– Прощай, – с горечью ответила Морген.
– Морген…
Бетси исчезла. Морген подумала, что перед ними снова Бесс, но это была Элизабет. Бледная, беспомощная, она почти висела на докторе. Морген вдруг показалось ужасно нелепым то, что она до сих пор сжимает безжизненную руку племянницы и, отпустив ее, она сделала шаг назад. Доктор ослабил хватку, однако не отошел от Элизабет.
– Элизабет, – уставшим голосом спросила Морген, – как ты себя чувствуешь?
– Хорошо. – Элизабет с сомнением посмотрела на Морген, на доктора и затем опять на Морген. – Простите.
– Мое дорогое дитя, – тяжело дыша, проговорил доктор, – вам не за что просить прощения.
Морген убрала за спину трясущиеся руки.
– За птичьим гнездом отправились в лес, – нараспев произнесла Элизабет, а потом добавила серьезным тоном: – Тетя Морген, ты всегда была ко мне так добра.
– Спасибо, – удивленно ответила Морген.
– И вам спасибо, доктор Ронг. – Лицо Элизабет дрогнуло, по нему скользнула ухмылка, и девушка слегка качнулась. – Деньги. Никто меня не любит.
– Только не Бесс, – взмолился доктор. – Пожалуйста, только не Бесс. Морген, вы можете ее прогнать?
– Элизабет, – позвала Морген. – Элизабет, вернись.
– Я здесь. Я и не уходила, дорогая тетя, никуда не уходила. – Она посмотрела на доктора и четко, без запинки сказала: – Получилось. Я – настоящая Элизабет, доктор Ронг. Я получу деньги. Я не сделала ничего плохого. Я прыгнула в ежевичный куст. Я сейчас закрою глаза, и вы никогда меня больше не увидите.
– Боже Всемогущий! – Морген отошла в другой конец прихожей и в отчаянии прислонилась лбом к деревянному истукану, безмолвному свидетелю происходящего. Она согрешила, она причинила зло, она возжелала чужое…
– Вы никогда меня больше не увидите, – повторила племянница.
Морген бросилась к ней и крепко обняла.
– Сокровище мое, Морген здесь, с тобой.
Взяв Элизабет под руки, Морген и доктор отвели ее в гостиную и уложили на диван. Она на секунду открыла глаза, улыбнулась им и тут же уснула.
– Что нам теперь делать? – спросила Морген.
Доктора рассмешил ее вопрос.
– Спросим у нее, когда проснется. А пока подождем.
– Сделаем кофе. Вдруг она захочет.
Выходя из гостиной следом за доктором, Морген поняла, что на ней по-прежнему домашний халат и поношенные тапочки. Он мог и не заметить, подумала она, однако в прихожей, слегка смущаясь, все-таки сказала:
– Пойду переоденусь, с вашего позволения.
– Морген? – Доктор с неприязнью вглядывался в лицо нигерийской статуи.
– Да?
– Я считаю, вам нужно от него избавиться. – Он с улыбкой повернулся к Морген. – Прошу прощения, не слишком вежливо с моей стороны. Я сейчас сам не свой. Просто меня раздражает этот болван – стоит здесь, смотрит, слушает, а сам только и ждет, чтобы кого-нибудь схватить.
– Хорошо, – безжизненным голосом ответила Морген.
– Может быть, он заберет с собой часть наших грехов.
И доктор бесцеремонно похлопал ее по плечу.
