Текст книги "Во сне и наяву"
Автор книги: Ширли Басби
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)
Кантрелл опустил руки на ее бедра и крепко прижал к себе.
Почувствовав его возбуждение, Сара судорожно вздохнула.
– Может, ты и сейчас скажешь, что я прячу свои чувства, моя милая?.. – мрачно улыбнулся Янси. – Что же касается того, что происходит у меня в голове, то я могу тебе рассказать, о чем я думаю в последние дни. Сейчас мне больше всего на свете хотелось бы вернуть тот вечер, когда ты заперлась у себя в комнате! Мне хочется войти к тебе, сорвать с тебя всю одежду и проверить, такое ли сладкое у тебя тело, каким я его помню…
Сара с трудом освободилась от рук мужа и, сжав кулаки, сердито посмотрела на него:
– Я говорю не об этом, и ты прекрасно понимаешь.
Янси скрестил руки на груди и прислонился к двери.
– Не об этом? А о чем же еще можно говорить? Разве ты не вбила в свою красивую головку, что меня интересует в тебе только твое маленькое потрясающее тело? Или, вернее, – безжалостно добавил он, – не само тело, а то, что оно может мне дать! Я имею в виду ребенка, который унаследует «Дом голубки». Ведь, по-твоему, это единственная причина, заставившая меня жениться на тебе. Я прав? Какие еще причины могли у меня быть?
Сара не сводила с него изумленного взгляда. На ее белом как мел лице зеленели огромные озера глаз. Неожиданно Янси охватила такая жалость к ней, что он едва тут же не извинился за свои грубые и жестокие слова. Он почувствовал ее обиду, и его сердце сжалось от боли. Но он был слишком зол на нее, чтобы отказываться от выбранной тактики, какой бы жестокой она ни была. Он по-настоящему разозлился на Сару за то, что она могла так принизить отношения между ними. Сейчас он весь дрожал от ярости и не мог говорить спокойно. Он хотел обидеть ее, причинить боль, заставить почувствовать хотя бы малую часть той боли, которую ему пришлось испытать за несколько последних мучительных дней. И хотя в глубине души ему было стыдно за свою грубость и жестокость, упрямство не позволяло ему отступить.
Саре показалось, что больше она вытерпеть не в силах. Слышать эти несправедливые обвинения из его уст – это последняя капля, переполнившая чашу ее терпения.
Сердце заныло от боли и обиды, будто его сжали тисками, к горлу подкатил горький комок безысходности и поражения. Девушка отвела глаза от его хмурого лица и тупо пробормотала:
– По-моему, продолжать разговор на эту тему бессмысленно. – Она отвернулась и добавила с холодной вежливостью:
– Извини меня, пожалуйста. Если ты настаиваешь на поездке в «Голубку», то мне нужно идти собираться. Я позову Марию, и мы немедленно начнем готовиться к отъезду.
Рука Янси, быстрая как молния, остановила собравшуюся уходить Сару. Он рывком прижал ее к себе и поцеловал со всей накопившейся за дни ссоры яростью и досадой. Только тогда, когда им стало нечем дышать, Кантрелл оторвался от ее губ.
– О да, я настаиваю на этой поездке!.. И вот еще что, Сара, – прорычал он, яростно сверкая золотисто-карими глазами, – учти, в «Голубке» тебе придется спать в моей постели!
Запомни, нас больше никогда не будет разделять запертая дверь!
Ты меня слышишь, никогда!
Сара угрюмо посмотрела на мужа и с вызовом спросила:
– Ты хочешь собрать все ключи и спрятать их?
– Соберу, если понадобится! – рявкнул Кантрелл.
– О, думаю, что понадобится, поверь мне… Я очень рада, что хоть в чем-то наши мнения совпадают.
Они долго стояли, гневно глядя друг на друга. Никто не желал уступать. Наконец Янси грубо оттолкнул ее и побежал к дому.
Сара с оцепенением смотрела ему вслед. Постепенно чувство блаженства, охватившее ее во время поцелуя, прошло, и ее охватила необъяснимая беспечность. На душе стало спокойно и необыкновенно легко. Она подумала, что только что пережила самые трудные минуты в своей жизни и теперь может двигаться вперед… Наверное, это странное спокойствие пришло потому, что у нее отпали последние сомнения в мотивах для брака. Наконец Сара узнала правду. Янси Кантрелл женился на ней только для того, чтобы она родила ему ребенка, которому достанется «Дом голубки»! Ну что же, замечательно! Несмотря ни на что, она подарит ему наследника, но больше он от нее ничего не получит!
С этим яростным обещанием в душе Сара вошла в дом и в бешенстве дернула шнурок с колокольчиком. Хорошо, она поедет в «Голубку», она родит ему ребенка и при первой же возможности вырвет у Янси печень и изжарит на его глазах! От этой кровожадной мысли Саре сразу стало легче. Думая о страшной мести, которую она ему приготовила, Сара с улыбкой на устах стала доставать из шкафа одежду.
* * *
В тот вечер Сара была не единственным человеком на ранчо, кто хотел жестоко отомстить Янси Кантреллу. Энн Шеллдрейк была в такой ярости, что не только бы вырезала и зажарила печень Янси, но и скормила бы ее собакам!
Энн и Хайрам договорились встретиться опять у ручья, в зарослях тополей и ив, когда на землю опустятся сумерки. Ручей весело бежал неподалеку от маленького домика, который Шеллдрейкам подарил Янси и в который они скоро должны были переселиться. Проходя мимо дома, Энн, бросив на него несколько испуганных взглядов, заторопилась на условленное место.
Молодой ковбой, пользовавшийся полным доверием Барнелла, час назад принес записку. Из нее Энн узнала, что Янси велел Хайраму собираться в дорогу. На следующий день он должен был отправиться в «Дом голубки». Сначала миссис Шеллдрейк пришла в ярость, но сейчас немного успокоилась.
Однако когда она пришла к ручью, ее голубые глаза все еще угрожающе сверкали. Барнелл нетерпеливо ждал возлюбленную в тени деревьев в сгущающихся сумерках. Энн бросилась в его объятия, они страстно поцеловались. С трудом оторвавшись от него, Энн гневно воскликнула:
– Что нам теперь делать, Хайрам? Я не перенесу разлуки!
Чертов Янси, чтоб ему провалиться! Зачем он хочет взять тебя с собой?
Барнелл, рассеянно гладивший ее плечи, мягко возразил:
– Не знаю, дорогая, но подозреваю, что он что-то пронюхал о нашей любви.
– Но как? – По лицу Энн пробежала тень страха. – Это невозможно, ведь мы были так осторожны!
– Это его земля, – пожал плечами Барнелл. – Нас окружают люди, которые ради него готовы пойти на все! Я уверен, что он знает обо всем, что происходит на ранчо…
Он сделал паузу, словно хотел собраться с мыслями. И в это мгновение где-то совсем рядом громко хрустнула ветка. Влюбленные вздрогнули и испуганно посмотрели туда, откуда донесся звук. Они долго вглядывались в сумерки, но так и не увидели ничего подозрительного.
Через какое-то время вновь послышался треск, только теперь значительно дальше. Когда из ручья выбежала одна из многочисленных бездомных собак, живущих в деревне, Энн и Хайрам с облегчением перевели дух. Собака отряхнула с себя воду и неторопливо потрусила в сторону деревни. Барнелл хотел что-то сказать, но Энн быстро закрыла ему рот рукой.
Несмотря на то что они увидели собаку и, казалось бы, могли успокоиться, она никак не могла избавиться от тревожного ощущения, что за ними кто-то подсматривает. Энн Шеллдрейк напряженно ждала. Не услышав ничего подозрительного, она постепенно тоже успокоилась.
Наконец она тихонько рассмеялась чуть хрипловатым от испуга смехом.
– Прости, – извинилась Энн. – У меня нервы напряжены до предела. Том в последнее время ведет себя как-то странно. Что, если он вдруг…
– Думаешь, он нас подозревает? – прервал ее Хайрам, не скрывая тревоги. Помолчав, он неуверенно спросил:
– Тебе не кажется, что нам следует избавиться от него раньше, чем мы планировали?
Энн отрицательно покачала белокурой головой я решительно ответила:
– Нет, не думаю. Том не догадывается, что происходит.
Мне пока еще рано становиться безутешной вдовой, но он все равно в последнее время здорово изменился. – Она передернула плечами, как бы прогоняя тревожные мысли. – Давай забудем о моем муже. Лучше расскажи, что ты придумал, чтобы вырвать Сару из цепких лап Янси, пока он не сделал ее беременной и не разрушил все наши планы.
– А может, мы напрасно беспокоимся, – задумчиво протянул Барнелл. – Какая разница, кто будет отцом ее ребенка:
Янси или я.
– Что ты хочешь этим сказать? – резко бросила Энн. – Ты должен стать мужем Сары и отцом ее ребенка, если мы хотим получить «Дом голубки»!
Барнелл ухмыльнулся, и его зубы блеснули в сумерках.
– Ну сама подумай, Энн. Какая в этом необходимость?
Главное, чтобы я был мужем Сары, а будут у нее дети или их не будет, не имеет никакого значения.
Энн нахмурилась и пристально посмотрела на любовника.
– Но если у Сары не будет ребенка, какой тебе смысл жениться на ней? К тому же, – мстительно добавила она, – тебе никогда не стать ее мужем, пока будет жив Янси! Она сможет стать твоей женой только после того, как станет вдовой!
Неожиданно по красивому лицу Энн пробежала тень. Она с любовью посмотрела на собеседника.
– Конечно, ты прав! – с восторгом воскликнула Энн. – Он женился на ней и, соответственно, сделал ее своей наследницей. После его смерти Саре будет принадлежать все; и «Солнечное ранчо», и серебряные рудники в Мексике, и деньги!
Зачем нам довольствоваться одной «Голубкой», если мы можем получить все! – Она наградила его пылким поцелуем. – Как ты умен, мой дорогой! Ну просто гений!
– Я рад, что ты так думаешь, – пробормотал польщенный Хайрам, отвечая на поцелуй. – Конечно, намного легче убить Янси, чем мешать ему спать с Сарой. После его скоропостижной смерти я буду рядом и постараюсь утешить нашу убитую горем вдовушку. Только представь себе! Если все пойдет по нашему плану, то не пройдет и года, как я стану хозяином «Солнечного ранчо».
Энн весело захихикала, но спустя несколько секунд внезапно посерьезнела. Ее глаза жадно заблестели, и она взмолилась:
– Расскажи, что ты собираешься сделать с Янси. Когда и как ты его убьешь?
– Пока еще не решил, – задумчиво потер лицо ладонями Барнелл. – Ничего, торопиться нам некуда. Сейчас, когда можно не беспокоиться, что Сара забеременеет, у меня будет больше времени, чтобы придумать какой-нибудь способ сделать ее безутешной вдовой и отвести от себя подозрения. – Он усмехнулся и пожал плечами. – Знаешь, мне кажется, нам повезло, что Янси берет меня в «Дом голубки». По-моему, это самая большая наша удача за долгое время. Пока я буду в «Голубке», ты должна придумать, как избавиться от Тома. Что же до меня, то я постараюсь наладить отношения с Сарой и вернуть ее расположение. – Он помолчал и мстительно добавил:
– И еще поразмыслю над тем, как лучше убрать с дороги этого мерзавца Янси Кантрелла!
Глава 21
На рассвете Сара и Янси выехали в «Дом голубки», который находился часах в десяти неторопливой езды от ранчо. Во время поездки нужно было все же не терять бдительности, посматривать по сторонам, не покажутся ли индейцы. Янси с нетерпением ждал этой приятной для него поездки, но размолвка с женой и присутствие как всегда угрюмого Хайрама лишили путешествие прелести.
Кантрелл оседлал своего любимого коня, крупного жеребца желтой масти. Подождав, пока Сара сядет на Локуэлу, они тронулись в путь. Хайрам Барнелл на гнедом скоро догнал Сару и поскакал рядом. Бывший управляющий дружески улыбнулся девушке, чем вызвал недовольство Янси У него появилось желание тут же вышвырнуть наглеца из седла, но он лишь пробормотал что-то и пришпорил коня, возглавив процессию, выехавшую из ворот ранчо. Бартоломью, Танси и еще несколько слуг вместе с вещами Сары и припасами должны были отправиться в путь через несколько часов.
Несмотря на благие намерения держаться холодно и неприступно, Сара тоже с нетерпением ждала поездки в «Дом голубки». Маленькая процессия неторопливо двигалась вперед. Скоро путешественники, в которых проснулся дух искателей приключений, оставили далеко позади «Солнечное ранчо» и деревню.
Поначалу всадники ехали в напряженном молчании. Утреннюю тишину прерывали лишь поскрипывание кожаных седел да приглушенный стук копыт. Но едва дом и деревня скрылись из виду, Янси придержал коня, по равнялся с Сарой и поехал рядом с ней. Хотя девушка и старалась игнорировать присутствие мужа, она не могла не замечать взгляды, которые он бросал на нее.
В прохладном воздухе вдруг раздался заунывный вой волка. Сара вздрогнула, и глаза ее впились в лицо мужа. Она подумала, что до конца своих дней не сможет, наверное, слышать этот вой, не вспоминая те ужасные испытания, которые выпали на ее долю и которые наверняка закончились бы трагически, не появись тогда на горизонте Черный Всадник Сара заглянула в бездонные глубины золотисто-карих глаз, и ее неожиданно охватило головокружительное желание почувствовать сильные руки Янси, ощутить на своих губах его теплые губы…
Девушка разозлилась, на себя за эту мимолетную слабость, резко отвернулась, показав ему свой очаровательный, но такой холодный профиль. Прочитав мысли жены, Янси тихо рассмеялся, чем еще сильнее разозлил Сару. Она решительно повернулась к Барнеллу со словами:
– Ну что же, Хайрам, похоже, наконец мы отправились в «Дом голубки». Надеюсь, вы ждете встречи с ней с таким же нетерпением, как и я?
Бывший управляющий ответил с кривой ухмылочкой:
– Еще как жду! Ведь мы с вами строили такие грандиозные планы в отношении «Дома голубки», не так ли? Помните, мы хотели превратить старое, пришедшее в упадок ранчо в великолепное хозяйство по выращиванию крупного рогатого скота. – Он задумчиво посмотрел на Сару. – У меня тогда были большие надежды, что мы станем партнерами.., причем не только в работе. Я надеялся, что все пойдет по-другому, что вы… – Хайрам замолчал, но заметив, как Янси нахмурился, торопливо добавил:
– Хотя наша первая поездка в «Голубку» представлялась мне совсем не такой, я все равно с нетерпением жду встречи с ранчо.
Конечно, Хайрам сильно рисковал, но риск этот был просчитан. Он хотел напомнить Саре о старых планах относительно «Дома голубки». Принимая во внимание то, что последний серьезный разговор между ними состоялся еще до того, как она вышла замуж за Янси, Барнелл не был уверен, как сама Сара и ее супруг отреагируют на его напоминание. Он понимал, что его смелость может сослужить ему плохую службу, но шел на риск. Хайраму хотелось поскорее вернуть расположение Сары, и напоминание о добрых старых днях, когда они мечтали о светлом будущем в «Голубке», казалось ему не таким уж и плохим началом восстановления былых отношений.
Сара удивленно смотрела на своего бывшего управляющего, отказываясь верить своим ушам. Она не могла поверить в его смелость, нет, в наглость! Да как он посмел заговорить о прошлом и прозрачно намекнуть, что ее замужество изменило ее жизнь в худшую сторону? Внезапно на смену изумлению пришел гнев. Девушка прекрасно помнила, как он пылко целовал Энн Шеллдрейк у ручья, и понимала, что нежные чувства, которые он якобы испытывает к ней, являются самой откровенной и наглой ложью. Она вовремя прикусила язык, чтобы не обозвать Хайрама наглым и беспардонным лжецом, каковым он, по ее глубокому убеждению, и являлся. Сейчас, когда у нее открылись глаза и она видела его отвратительное коварство, Сара не собиралась больше вести себя как последняя дурочка и жалеть его! Он должен благодарить судьбу, которая оказалась к нему благосклонной. Конечно, Барнелл не догадывается об их с Янси ссоре и не знает, что она абсолютно ничего не значит для своего невыносимого супруга! Только благодаря этому обстоятельству ему и посчастливилось до поры избежать гневного отпора с ее стороны.
Сара с трудом выдавила из себя улыбку, сказав:
– Я рада, что вы наконец-то все поняли. Верно, прошлое не вернуть. Вы правильно сделали, что не позволили разочарованию в отношении «Голубки» взять верх и сохранили энтузиазм, с которым вы всегда относились к будущему ранчо. – Она бросила на мужа угрюмый взгляд из-под длинных ресниц. – Жизнь слишком коротка, чтобы долго переживать из-за каких-то неприятностей. Особенно это утверждение относится к тем неприятностям, повлиять на которые мы не в силах!
Янси процедил сквозь плотно стиснутые зубы:
– Дорогая, хочу тебя предупредить, что если ты немедленно не прекратишь этот разговор, то количество «неприятностей», которые ты призываешь поскорее забыть, значительно возрастет!
Гневная реакция Кантрелла обрадовала Сару. И солнце наконец-то взошло, залив багровый горизонт розовато-золотым светом. Из трех путешественников по крайней мере один испытывал чувство глубокого удовлетворения. На какое-то мгновение ей захотелось помучить его и продолжить этот опасный разговор, но и беглого взгляда на мужа оказалось достаточно, чтобы убедиться – ей лучше промолчать. Сара поняла: не надо дергать тигра за хвост, поскольку, кроме головокружительного страха, такое занятие может привести к непредсказуемым и печальным последствиям!
Несколько следующих миль всадники проехали в гробовом молчании, но после того как сумрак окончательно уступил место дню и теплое солнышко залило прерии своими золотистыми лучами, мрачное настроение путешественников несколько улучшилось. Постепенно они начали обмениваться краткими фразами, и вскоре Янси, который при желании мог быть очень интересным собеседником, да к тому же хотел вернуть расположение жены, из кожи вон лез, пытаясь завязать оживленную беседу. Он рассказывал Саре одну занимательную историю за другой – об окрестностях «Солнечного ранчо» и особенно о любимой им «Голубке».
Местность, по которой они ехали, могла показаться с первого взгляда идеально ровной. Куда бы ни бросала свой взгляд Сара, повсюду, до самого горизонта, лениво волновалось бескрайнее море высоких трав. Изредка прерии прерывались обширными участками земли, поросшими непроходимыми зарослями чапареля, мескитовыми деревьями и высокими, как башни, дикими грушами. По берегам редких ручьев с кристально чистой водой, через которые им приходилось переправляться, росли тополя, рожковые деревья и ивы. Но чем дальше путники отъезжали от «Солнечного ранчо», тем чаще у них на пути встречались маленькие холмики и неглубокие овраги, нарушающие монотонность гладких, как стол, прерий. Окрестности ранчо, как почти весь Техас, изобиловали дичью. Из-под копыт лошадей во все стороны разлетались большие стаи куропаток и диких индеек.
Сара упивалась неожиданным вниманием мужа и с восторгом слушала его рассказы о добрых старых временах, когда в Техасе начали появляться первые испанские поселения. Она любовалась красотами дикой природы, и время для нее летело птицей. Сара даже немного огорчилась, когда Янси внезапно остановил своего коня и сообщил:
– Это и есть «Дом голубки», дорогая!
На невысоком холме, расположенном перед ними, жадный взор девушки отыскал небольшое скопление зданий и построек. На таком расстоянии разглядеть что-либо было трудно, но по мере того, как они подъезжали все ближе и ближе, в глаза бросалась запущенность ранчо. Сердце девушки сжалось от жалости и печали.
Общего между «Солнечным ранчо» и «Домом голубки» было совсем немного. Разве что расположение вдоль извилистых ручьев да материал, из которого были построены дома, – обожженный на жарком техасском солнце саманный кирпич.
Большой дом «Голубки» окружали высокие крепкие стены.
Бойницы для пушек и ружей живо напомнили Саре о том, что они находятся на территории поселений индейцев. Кяманчи до сих пор время от времени совершали стремительные набеги на белых поселенцев, безжалостно убивая плантаторов и сжигая их жилища.
К стенам, окружающим большой дом, прижимались с десяток маленьких домиков и хозяйственных построек. Несмотря на новые тростниковые крыши, у этих строений был такой жалкий и заброшенный вид, что Сара совсем приуныла. Ее взгляд не радовали ни участки обработанной земли, ни фруктовые деревья. «Дом голубки» был Богом забытым клочком земли, затерявшимся среди бескрайних равнин Техаса. И хотя она видела повсюду множество следов напряженной работы людей, сумевших немало сделать за те несколько дней, которые они провели здесь, было очевидно, что для полного восстановления ранчо потребуется очень много времени, сил и денег.
На территорию деревни нагло вторглись кактусы и мескитовые деревья. Правда, большая часть колючих кустов в непосредственной близости от домов была вырвана, сложена в большие кучи и приготовлена для сжигания, но повсюду, куда бы Сара ни бросила свой огорченный взор, был непочатый край работы: срочно ремонтировать разрушенные загоны для скота, сгнившие и покосившиеся от времени и непогоды амбары, приводить в божеский вид дома.
Когда маленькая процессия приблизилась к деревушке, путников встретили знакомое кудахтанье кур, писк цыплят и громкое блеяние коз. Сара тяжело вздохнула, сказав себе: для того чтобы сделать из «Голубки» более или менее сносное ранчо, понадобится целое состояние. И конечно, у нее таких денег нет. Невесело улыбнувшись, она подумала: черт бы побрал Янси, а ведь он снова оказался прав!
Большой дом «Голубки» напоминал скорее неприступную крепость, чем жилище. Люди Янси немало потрудились, чтобы сделать его пригодным для обитания. Девушка приветливо улыбалась смуглым мексиканцам, которые старались протолкнуться поближе к сеньору и сеньоре. От их улыбок и искренней радости мрачное настроение вдруг исчезло. Она велела себе довольствоваться тем, что есть, и не мечтать о чуде. В конце концов, рассудительно напомнила себе Сара, если бы она прибыла в «Голубку» с первой группой и нашла тут полнейшее запустение, ей было бы нелегко заставить себя поверить в реальность, казалось бы, невыполнимой задачи – восстановить ранчо. Задача эта стала бы еще труднее, если бы она решилась приехать сюда, как и собиралась, одна. Тогда в случае неминуемой неудачи не только она, но и все обитатели «Магнолиевой рощи» остались бы без гроша в кармане.
Сара поежилась от мрачной картины, которую нарисовало ее пылкое воображение. Какое счастье, что она появилась здесь только со своими дикими фантазиями, а не с полным фургоном пожитков. Подумав так, она возблагодарила Бога за то, что он не дал ей совершить подобную ошибку. И улыбнулась своим мыслям.
Помогая супруге спешиться, Янси в который раз поразился неотразимости ее ангельской улыбки. Его руки, обнимающие тонкую талию Сары, непроизвольно напряглись.
– Ты не разочарована? – хриплым голосом поинтересовался он, с удовольствием чувствуя, как ее стройное тело медленно скользит вниз, касаясь его.
Когда их взгляды встретились, Сара увидела в золотисто-карих глазах мужа откровенное желание, и от волнения и возбуждения у нее захватило дух.
– Нет, – неторопливо покачала головой девушка. – Я не разочарована.
Янси позабыл обо всем на свете, кроме женщины, которую он держал за талию. Не замечая и не обращая внимания на окружающих их людей, он осторожно обнял супругу и нежно поцеловал.
Веселые крики смуглых мексиканцев заставили их очнуться.
Янси и Сара сразу вспомнили, что за ними сейчас с огромным интересом наблюдают многочисленные зрители, и Янси, оторвавшись от губ жены, прошептал с неестественной улыбкой:
– Добро пожаловать в «Дом голубки», mi esposa! Надеюсь, ты найдешь здесь настоящее счастье.
Затем еще несколько минут все обменивались приветствиями. Янси выслушал краткий отчет о том, как продвигается работа и выполняются его распоряжения. Постепенно люди начали расходиться и возвращаться к работе. Последним собрался уходить Эстебан, предварительно условившись с Янси о разговоре. После того как он, надев сомбреро, собрался уходить, Янси вдруг вспомнил о Хайраме Барнелле.
Не убирая руку с талии Сары, Кантрелл медленно повернулся к бывшему управляющему «Магнолиевой рощи», который во время шумной встречи хозяев все еще сидел в седле, и пристально посмотрел на него. В глазах Янси сверкнула сталь.
– Эстебан, – задержал Янси старшего ковбоя, – минутку. – Когда мексиканец остановился и повернулся к ним, Янси сказал звенящим голосом. – Проводи, пожалуйста, Хайрама к загонам и покажи ему, что он должен делать. – Смерив Барнелла холодным взглядом, он добавил:
– Можете не распаковывать вещи, мистер Барнелл. Работать и спать будете вместе с остальными рабочими. – Янси не смог удержаться от мстительной улыбки. – Здесь у нас, боюсь, условия суровые, не то что в «Солнечном ранчо». Постелью вам будет служить земля.
Поскольку ничего лучше предложить не могу, то уверен, вы не будете на меня в обиде.
Взбешенный Хайрам, с трудом сдержавшись, закусил нижнюю губу. Однако он быстро обуздал свой гнев, коротко кивнул и, не сказав ни слова, развернул лошадь и последовал за Эстебаном. Янси молча наблюдал за ним, похоже, от мистера Барнелла можно ожидать неприятностей.
Внезапная боль в руке заставила его вернуться к реальности. Янси взглянул на Сару – это она больно ущипнула его. В изумрудно-зеленых глазах жены полыхал воинственный блеск.
Он понял, что все достижения поездки и поцелуя сведены на нет холодным отношением к Барнеллу.
– Ты поступил очень подло и низко! – с негодованием воскликнула девушка. – Ты не имеешь права обращаться с ним так высокомерно! Хайрам много лет проработал управляющим у твоего отца и вместе с ним ушел на войну. Я уверена, что он заслуживает лучшего обращения. Ты был с ним неоправданно груб! Как ты мог заставить его спать на земле, словно простого крестьянина? Как тебе не стыдно! – Сара вошла в роль страстной обличительницы. – Хайрам не какой-то бродяга, которому ты милостиво соизволил бросить кусок со своего барского стола… О Господи, ведь мы с ним столько пережили, он стал почти членом семьи!
– Только не моей! – невозмутимо возразил Кантрелл. – Я еще не забыл, что не так давно он строил на твой счет далеко идущие планы! – Он сурово посмотрел на жену и добавил:
– Этот тип постоянно крутится под ногами, и мне бы не хотелось, чтобы ты размышляла, какой стала бы твоя жизнь, выйди ты за него замуж.
От возмущения Сара на несколько секунд лишилась дара речи.
– Да как ты смеешь! Как будто я!.. – Девушка поперхнулась словами. В праведном гневе она надменно вздернула подбородок и с достоинством произнесла; – Пожалуйста, покажи, где моя комната. Боюсь, нам больше не о чем разговаривать.
К ее величайшему изумлению, Кантрелл не вспылил.
– Дорогая, прости меня, – извинился он. – Я зря намекнул на то, что ты нарушила свои брачные клятвы. Для этого ты чересчур честна и благородна. – С завораживающим блеском в золотисто-карих глазах и покаянной улыбкой на устах Янси спросил с хрипотцой:
– Простила?
«Ну где же справедливость?» – с отчаянием подумала Сара.
Она рассердилась на него, но стоило ему улыбнуться и ласково посмотреть на нее, как она тут же готова все забыть и все простить! Но ведь он же извинился. Ей стоило большого труда не дать своему гневу погаснуть окончательно.
– Ты этого не заслуживаешь, – неуверенно ответила она.
Янси с широкой улыбкой обнял жену и вновь поцеловал.
Пока Сара приходила в себя от пылкого поцелуя, он быстро подхватил ее на руки и внес в прохладный дом. Потом, опустив на пол, широко развел руки и сказал:
– Ваш дом ждет вас, мадам!
Несмотря на признаки запустения, «Дом голубки» был довольно уютной усадьбой. Комнат в доме, правда, было значительно меньше, чем в «Солнечном ранчо», и они оказались не такими просторными, но обладали каким-то грубоватым очарованием, покорившим Сару. Конечно, призналась она себе, его успели подремонтировать и тщательно отмыть от грязи, а для придания большего уюта из «Солнечного ранчо» даже привезли кое-что из мебели. Каменный пол устилал красивый золотисто-синий ковер ручной работы, на стене висел прекрасный гобелен, а в главной sala стояли несколько уютных кресел, обтянутых красновато-коричневой кожей.
Янси, положив руку на талию Сары, повел жену по ее новым владениям. Она с первого взгляда влюбилась в «Голубку». Ей понравились не заставленные мебелью комнаты, от которых оставалось впечатление простора. Вся обстановка была более простой и деревенской, чем в «Солнечном ранчо». Сара очень любила ранчо, но в «Голубке» было нечто свое, особенное… Дом обладал каким-то притягательным уютом, простотой и отсутствием величия – все успокаивало душу и радовало глаз. Здесь она чувствовала себя свободнее и легче, забывала о поколении высокомерных испанских грандов, некогда живших в «Солнечном ранчо». Предки Янси, приехавшие из Испании, построившие дом и поселившиеся в «Голубке», были бесстрашными искателями приключений. Эти энергичные мужчины и женщины обладали особым складом ума и даром предвидения. Сара отождествляла себя с обитателями «Голубки» и с самим домом, который олицетворял собой немое свидетельство победы их разума и воли над враждебными силами природы и злой стихией команчей, все еще рыскающих в окрестностях.
Небольшой внутренний дворик, посреди которого росла грациозная плакучая ива, дающая прохладную тень, и где находился маленький фонтан, преподнес ей очередной приятный сюрприз.
Одна из стен дома была сплошь увита желтыми розами, наполняющими теплый воздух своим благоуханием. Сара заметила несколько глиняных горшков с алыми и белыми геранями, которые стояли у залитого солнцем основания стены. В тени ивы, приглашая к себе, стоял маленький черный железный столик с двумя стульями, на которых лежали алые подушки. Саре захотелось задержаться в этом уютном уголке, чтобы насладиться спокойствием и красотой старинного дома.
В отличие от «Солнечного ранчо» в «Голубке» не было элегантных арочных переходов. Почти все комнаты выходили в центральный двор, ничем не отличающийся от двориков большинства испанских домов. В таких двориках обычно собирались члены семьи, здесь они проводили большую часть своего свободного времени. Сара одобряла эту прекрасную традицию, – каким же очаровательным был этот дворик и все, что в нем находилось!
Янси улыбнулся, взглянув на радостное лицо Сары.
– Нравится?
– Еще как! – с восторгом воскликнула она. – Настоящий оазис, скрытый от внешнего мира.
Губы Янси вновь тронула довольная улыбка, он огляделся по сторонам. Саре показалось, что в мыслях он где-то далеко.
– Я хорошо помню, что моя мать очень любила этот дворик, – задумчиво проговорил он. – Они просиживали с отцом часами за этим столиком, смеялись и болтали, а я ползал у их ног. Когда Сэм уехал, мать часто сидела за столиком и писала длинные письма или читала мне вслух письма, которые он присылал ей. По-моему, она прочитала мне почти все его письма. Хотя наверняка и пропускала некоторые места, чтобы оградить мои невинные уши от недоступной мне тогда правды жизни.
– Наверное, твоя мать и Сэм сильно любили друг друга, – неуверенно начала Сара. Янси редко говорил о родителях, и ей не хотелось прерывать его воспоминания. Но она не могла и промолчать, оставив его слова без комментариев.
– О, поначалу я был уверен в том, что они любили друг друга, – кивнул Янси, с вызовом взглянув на нее. – Но это было до того, как Энди и мой дед заставили их расстаться.
