Текст книги "Во сне и наяву"

Автор книги: Ширли Басби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

– Значит, Мария нашла тебя, – кивнул Янси. – Я решил послать кого-нибудь в «Дом голубки». Мы с Сарой до осени будем жить там. Распорядись, чтобы к нашему приезду дом был готов нас принять – в нем должно быть достаточно и припасов, и слуг. Мы будем в «Голубке» во вторник после обеда. – Янси улыбнулся жене и вновь повернулся к Эстебану. – Скучать нам там не придется, mi amigo. Моя супруга решила, что мы начнем выращивать упитанных коров для умирающих от голода гринго с востока. Она очень хочет, чтобы я поскорее начал отлавливать лонгхорнов и скрестил их с чистокровными дарэмскими быками, которых мне еще предстоит купить. Нужно строить загоны для отловленных мустангов и лонгхорнов.

Будем выбирать самых лучших кобыл и скрещивать их с породистыми жеребцами, обязательно черными, которых мне тоже еще предстоит купить. – Золотисто-карие глаза Янси светились гордостью. Он обнял Сару и, не обращая внимания на Эстебана, вновь поцеловал ее в губы. Когда щеки Сары стали пунцовыми, Кантрелл серьезно сказал:

– Я очень счастливый человек, Эстебан. Мало того, что моя супруга красива и добра, она еще и обладает деловой смекалкой и чрезвычайно.., умна.

Эстебан улыбнулся, обрадовавшись, что хозяин доволен своей женой, но про себя подумал, что сам не хотел бы жить с умной женщиной.

– Si, сеньор! Сеньора у вас действительно muy bella [30]30
  настоящая красавица (исп.).


[Закрыть]!.. A насчет «Дома голубки» не беспокойтесь. Считайте, что ваше распоряжение уже выполнено.

Едва старший ковбой удалился, как Сара набросилась на мужа:

– О чем ты думал, когда целовал меня в губы у него на глазах? У тебя что, совсем нет стыда?

Янси улыбнулся и снова поцеловал ее. И только после того, как у Сары вновь закружилась голова, он отпустил ее и прошептал:

– Когда речь идет о тебе, chica, то у меня нет никакого стыда!

Сара забавно нахмурилась и скромно освободилась из объятий мужа.

– «Голубка» на самом деле в таком плохом состоянии? – поинтересовалась она.

– Более двадцати пяти лет там никто не жил, – пожал он плечами. – Если говорить откровенно, то я понятия не имею, что нас там ждет. Все эти годы домом никто не интересовался, его просто бросили гнить и разрушаться. Конечно, он крепкий, но прошло так много времени. Не исключено, что «Голубка» сейчас превратилась в груду развалин. Дом действительно очень старый. Знаешь, ведь именно там сто пятьдесят лет назад поселились мои предки, когда приехали в Техас.

– Разве они жили не в «Солнечном ранчо»? – удивилась Сара.

– Нет, – покачал головой Кантрелл. – Сначала был «Дом голубки». «Голубке» сто пятьдесят лет, а «Солнечное ранчо» намного моложе. Ему только восемьдесят. Ранчо построил мой дед, дон Армандо.

Их разговор прервал звонкий смех Энн Шеллдрейк. Янси и Сара оглянулись и увидели, как к ним медленно идут Шеллдрейки. Когда они приблизились, Энн с лукавой улыбкой спросила:

– О чем это вы тут секретничаете? Надеюсь, это не тайна? К вам можно присоединиться?

Сара присела на край фонтана, а Янси медленно повернулся к Энн Шеллдрейк.

– Никаких тайн! Мы просто разговаривали о «Доме голубки». Я намерен провести там остаток лета. Буду отлавливать бычков и мустангов… – Он с улыбкой посмотрел на супругу. – Сара едет со мной.

Новость явно не оставила Шеллдрейков равнодушными. Но если по лицу Тома пробежало только легкое беспокойство, то на лице Энн отразились неподдельный испуг и негодование.

– Но как вы можете поехать в «Дом голубки»? – воскликнула она. – Я хочу сказать, зачем вам брать с собой Сару?

Ведь там невозможно жить.

– Откуда вы знаете, что там невозможно жить? – спокойно спросил Янси, не сводя пристального взгляда с лица Энн Шеллдрейк.

– Конечно, у меня нет полной уверенности, но я нисколько не сомневаюсь, что Саре будет лучше здесь. А вы, естественно, можете ехать в «Дом голубки» и делать там что хотите.

Янси Кантрелл невозмутимо пожал широкими плечами.

– А я уверен, что это ерунда. Дом можно быстро привести в пригодное для жизни состояние. К тому же мне не хочется надолго покидать молодую жену. Не забывайте, что мы молодожены.

– Конечно, как же! – насмешливо воскликнула покрасневшая от злости Энн. – Ведь речь идет о наследнике «Дома голубки». Естественно, вы хотите, чтобы Сара все время находилась с вами!

Глаза Янси потемнели от гнева. Он сурово поджал губы и был уже готов резко ответить на очередной выпад Энн, когда в разговор вступил Том Шеллдрейк, разрядивший напряжение:

– По-моему, Энн, ты слишком строга к Янси! Надеюсь, ты не забыла, что мы гости мистера Кантрелла и многим ему обязаны?

Энн так стремительно села на стул, что ее голубые юбки надулись колоколом.

– Да знаю я, знаю! – мрачно кивнула миссис Шеллдрейк. – Конечно, я не должна говорить такие вещи, но почему мы все притворяемся, будто не понимаем, почему вы так быстро поженились? – Она сделала вид, будто не замечает напряженного молчания, повисшего после ее слов, и после небольшой паузы снова затарахтела своим скрипучим голосом:

– Ни для кого ведь не секрет, что главная цель их брака – выполнение этого странного условия в завещании Сэма! Как только Сара родит ребенка, можно будет со спокойной совестью разводиться!

Циничные слова Энн полоснули Сару будто острым ножом. Она ждала, что сейчас Янси даст достойный отпор этой подлой интриганке, но, к ее огромному изумлению и огорчению, он выслушал их внешне спокойно. Кантрелл, прислонившийся к каменной арке, лишь холодно заметил:

– Великолепно! Просто великолепно! Энн, по-моему, вы всегда обладали этим даром – читать мои самые сокровенные мысли.

– Не смейтесь надо мной! – капризно надула губы миссис Шеллдрейк. – Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду, и знаете, что я всегда была сторонницей откровенности.

И тут всех удивил Том.

– Да, ты любишь откровенность, моя дорогая, – сухо подтвердил он, – но только тогда, когда тебе это выгодно. Ты говоришь откровенно лишь тогда, когда можешь извлечь из своей откровенности хоть какую-то выгоду.

Растерявшаяся Энн неуверенно посмотрела на мужа и рассмеялась. В ее смехе послышались нотки испуга.

– Если я сейчас сказала что-то лишнее, то приношу извинения. Простите меня за длинный язык! Впредь постараюсь думать, прежде чем что-то сказать. – Она подарила Янси привычно ослепительную улыбку и игриво поинтересовалась:

– Надеюсь, я искупила свою вину?

Янси, как подобает воспитанному человеку, пробормотал что-то в ответ, а Том Шеллдрейк поспешил изменить тему разговора и весело заговорил о переезде в уютный домик, где он собирался устроиться уже через несколько дней. Энн, похоже, поняла, что на этот раз действительно перегнула палку, и ловко поддержала супруга. Скоро, казалось, все забыли о неприятном разговоре.

Сара с вежливо-натянутой улыбкой на лице старалась, как могла, внести посильный вклад в завязавшуюся беседу. Но обидные слова Энн и на удивление спокойная реакция на них мужа никак не шли у нее из головы. Конечно, она и не смела надеяться на то, что он тут же заявит, будто его желание жениться на Саре не имеет ничего общего с «Домом голубки». Но ей так хотелось, чтобы он хоть как-то намекнул на их далекие от деловых соображений чувства. Первые двадцать четыре часа семейной жизни превзошли все самые смелые ожидания Сары, и она рассчитывала, что они стали настоящими мужем и женой. Сейчас же Янси вновь напомнил ей, что в отношениях между ними практически ничего не изменилось. Она по-прежнему не знала, женился ли он на ней по любви или только для того, чтобы со временем завладеть «Голубкой». Сердце защемило от боли и обиды, и все сомнения относительно его искренности вернулись с удвоенной силой. Правда, в его невиновности в убийстве Маргарет Сара больше не сомневалась, но сейчас она все меньше верила в его любовь.

Да, Янси Кантрелл спас ее, был добр и внимателен, каждое прикосновение его опытных рук дарило фантастическое наслаждение, но это вовсе не означало, что он любит ее. Он мог быть ласков с ней, мог яростно и страстно заниматься любовью и при этом испытывать только эротические чувства, далекие от настоящей любви. Саре стало не по себе от этих мыслей, и она с удивлением подумала: куда же так быстро исчезло счастье, которое она испытывала до разговора с Шеллдрейками?

Если Янси Кантрелл и обратил внимание на странную молчаливость супруги за ужином, то не подал виду. И только недоумение, появлявшееся в глазах Янси всякий раз, когда его взгляд задерживался на лице Сары – а происходило это довольно часто, – говорило, что от него не укрылось состояние жены. Время от времени он неприязненно смотрел на Энн Шеллдрейк и думал, что с этой злобной интриганкой пора что-то делать. Его терпению пришел конец! Нельзя и дальше потакать ее капризам и терпеть наглые выходки. Если Энн не остановить и не поставить на место, она подумает, что ей все позволено. Энн Шеллдрейк, теперь он это понимал, может нанести его семейной жизни непоправимый вред. Нет, надо немедленно позаботиться, чтобы они с Томом жили как можно дальше от них с Сарой. Земли у него хватало, и он надеялся подыскать Шеллдрейкам какое-нибудь уютное пристанище, расположенное подальше от «Солнечного ранчо». Мысль толковая, решил Янси, ею следует заняться…

После ухода Тома и Энн Янси с неудовольствием отметил, что Сара пробыла с ним всего несколько минут. И у него возникли серьезные сомнения в том, что она торопилась возлечь на супружеское ложе и теперь с нетерпением ждет любимого супруга. Он угрюмо мотнул головой. Неужели она поверила злобным словам этой дряни? Да нет, конечно, не поверила! Сара знала, что он… И тут Янси внезапно остановился. Что знала Сара? Что он любит ее? Кантрелл яростно завертел головой, как бы отказываясь от любви. Верно, в свое время он любил Маргарет. В первые месяцы их знакомства у него голова кружилась от счастья, и он был готов отдать ей все, что у него было. Но его мечтам не суждено было сбыться. Подумать только, к чему все это привело! Откуда ему знать, что Сара не такая же, как Маргарет? У них было кое-что общее, ведь она тоже вышла замуж за его отца. Разве не так?

Янси тут же упрекнул себя за такие мысли и одним глотком допил бренди. Женщины все одинаковые, с отвращением подумал он, после чего встал и направился в свои апартаменты, От мужчин женщины всегда требовали только одного.

Мужчины должны отдать им свое сердце без остатка, а они брали его в свои нежные маленькие ручки и рвали на куски!

Ну что ж, однажды он едва не совершил подобную ошибку.

После неудачи с Маргарет Янси поклялся себе, что больше никогда не попадет в столь унизительную ситуацию, даже если этой женщиной будет его соблазнительная красавица жена.

Ни одной женщине, какой бы красивой она ни была, больше не удастся обвести его вокруг пальца!

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ПРИ СВЕТЕ ДНЯ

Твой долг – кончать все распри меж царями,

Ложь обличать, возвысив правды свет.

Лукреция, Уильям Шекспир

Глава 20

Настроение Янси, и так неважное, стало еще хуже, когда он, войдя в свою спальню, обнаружил, что Сара отправилась спать к себе в комнату и закрыла дверь, соединяющую их спальни. Причем дверь была не только плотно закрыта, но и заперта! Он хмуро уставился на запертую дверь, потом, тихо выругавшись, бросился на свою постель, на свою очень пустую постель! Конечно, он мог выломать дверь, но сейчас пребывал совсем не в том настроении, когда хотелось бы выяснять отношения со строптивой женой.

Янси торопливо разделся догола и забрался под одеяло.

Он лежал на прохладных простынях, из которых еще не выветрился терпкий запах любви, смешанный с ароматом сладких духов Сары, и вспоминал прошлую ночь. Определенная часть его тела тут же напряглась. Да, сейчас он был не в настроении выяснять отношения с отвергнувшей его супругой, но плохое настроение не помешало бы ему заняться с ней любовью, черт бы ее побрал!

Хотя Янси и не был тонким психологом, он прекрасно догадывался, что заставило Сару запереться в своей комнате.

Во всем была виновата эта болтливая сучонка Энн, чтоб ей провалиться! Эту дрянь хлебом не корми, дай только возможность устроить какую-нибудь пакость и испортить людям настроение! От острого желания задушить Энн у него зачесались руки. Он был уверен, что именно миссис Шеллдрейк виновата в его теперешнем одиночестве. Если бы не она, он бы сейчас лежал не один, а в объятиях молодой красавицы жены. Янси нахмурился и вдруг подумал: а может, в его нынешнем положении виновата не только Энн? Конечно, он мог, и был обязан, дать ей достойный отпор во время разговора у фонтана. Но, черт побери, как он должен был это делать?

Сказать этой стерве, что она чудовищно ошибается, что ее Слова смешны и глупы, что «Дом голубки» не имеет никакого отношения к его женитьбе на Саре, что он просто воспользовался удобным предлогом, чтобы заставить ее выйти за него замуж? И что его сейчас совсем не беспокоит, будут ли у них с Сарой дети? Сказать, что до тех пор, пока Сара продолжает быть его женой, делить с ним постель и находиться в его объятиях, плевать он хотел на все остальное? Это он должен был ей сказать, чтобы успокоить Сару? Конечно, нет, черт возьми!

Янси невесело усмехнулся. О Господи! Похоже, Сара уже успела подчинить его своей воле. Видно, эта девчонка околдовала его. Стоит ей поманить его пальчиком, и он готов сделать все, что она хочет. Нет, он должен быть сейчас вдвойне осторожен и ни в коем случае не давать ей в руки оружия против себя!

По крайней мере, холодно рассудил Янси, в «Голубке», кроме них двоих и его людей, больше никого не будет. Без миссис Шеллдрейк, источника всех неприятностей и бед, Янси надеялся быстро наладить отношения с женой. В этом он не сомневался ни минуты. Что же касается интриганки Энн…

Стоило Янси подумать об Энн Шеллдрейк, как он вновь стал мрачен. Новость о романе между Энн и Хайрамом Барнеллом оказалась для него не очень приятным откровением.

Он был удовлетворен тем, что велел Эстебану поручить своим людям незаметно присматривать за Сарой. Если бы не эта предосторожность, он никогда бы не узнал об отношениях между Энн и Хайрамом. Янси уже хорошо изучил свою супругу и был уверен, что она никогда не расскажет о тайном свидании на берегу ручья. К счастью, парень, которому было поручено следить за сеньорой, когда та выходила за ворота, не испытывал таких же, как она, угрызений совести и без малейших колебаний рассказал Янси о пылкой встрече любовников у ручья. Этот роман сейчас был очень некстати и только усложнял и без того непростое положение, в котором они все очутились.

Интересно, догадывается ли старина Том о том, что происходит у него под самым носом? Из отдельных холодных реплик Шеллдрейка, которые он отпускал в адрес жены сегодня вечером, было ясно, что и Том неплохо изучил свою завистливую и коварную супругу. Следовательно, нельзя исключать возможности, что бедняга Том знает об измене своей жены.

Том Шеллдрейк всегда нравился Янси. Янси считал его добрым и порядочным человеком, приятным собеседником, но по ряду причин между ними так и не завязалась дружба.

Если Том все же знает о романе жены, то решил ли он простить Энн супружескую неверность? Какой бы невероятной ни показалась эта мысль, ее ни в коем случае нельзя отбрасывать как невозможную. Не исключено, что война не ограничилась покалеченной рукой и оставила на теле Шеллдрейка и другие, не менее тяжелые раны. А что, если сейчас он уже не может выполнять супружеские обязанности, стыдится своего бессилия и поэтому решил не обращать внимания на роман Энн с другим мужчиной?

Сложившаяся ситуация тревожила Янси не столько из-за факта неверности Энн и обиды за Тома, сколько из-за опасности, которую в себе таила.

Янси заявил Саре, будто ему наплевать на то, кто убил Маргарет, но, честно говоря, это была не правда. Он очень хотел найти убийцу, который, совершив одно убийство, может убить еще кого-то. И хотя Янси никогда не задавался целью во что бы то ни стало узнать, почему была убита Маргарет, он догадывался, что причиной смерти мачехи могли быть ее многочисленные романы и измены. Во всяком случае, сыграли немаловажную роль в трагедии. И если Энн шла той же дорогой, что и сестра… Он нахмурился и покачал головой. Ему чертовски не хотелось опять найти труп женщины у себя на ранчо!

Янси понял, что едва ли ему удастся быстро уснуть в эту ночь. Он встал и на ощупь зажег лампу на прикроватном столике. Мягкий золотистый свет залил большую комнату. Он натянул брюки, рассеянно зажег тонкую длинную сигару и вышел в маленький внутренний дворик.

Кантрелл сел на скамью и неторопливо втягивал в себя дым, вслушиваясь в ночную тишину, нарушаемую лишь кваканьем лягушек и жужжанием насекомых. Сидя в темноте, он вдыхал аромат жасмина, но у него было не то расположение духа, чтобы наслаждаться мирными ночными звуками и ароматами.

Янси глубоко затянулся, но даже не испытал привычного удовольствия от запаха дорогого табака. Сейчас ему хотелось совсем другого – вдохнуть сладкий запах Сары, почувствовать на своем языке вкус ее кожи, глубоко погрузиться в нее и слиться воедино! Но он был реалистом и понимал, что этой ночью Сары ему не видать. Не желая тратить даром время, Янси задумался над тем, что же ему делать с Энн и Хайрамом Барнеллом. Ситуация была явно взрывоопасной, и он, конечно, совсем не хочет дождаться взрыва.

Придется взять Барнелла с собой в «Голубку», в конце концов решил он с тяжелым вздохом. Если Энн останется в «Солнечном ранчо», а Хайрам уедет в «Голубку», то им волей-неволей придется по крайней мере на какое-то время прекратить тайные рандеву. Конечно, это не самое лучшее решение проблемы, но Янси еще не был готов предъявить влюбленной парочке ультиматум. К тому же ему сейчас и не очень хотелось раскрывать перед ними свои карты. Пусть думают, что об их романе никто не знает.

Очень тревожило Кантрелла и то обстоятельство, что не далее как несколько недель назад Хайрам умолял Сару выйти за него замуж! Интересно, а когда у него начался роман с Энн?

И как долго он длится? Ему никак не удавалось избавиться от неприятной мысли, что дело значительно серьезнее, чем кажется на первый взгляд. Прежде чем поговорить с влюбленными начистоту и предъявить им ультиматум, он должен как можно больше узнать об их замыслах.

Янси сразу же отказался от мысли выгнать Хайрама Барнелла, поскольку этот шаг мог только ускорить кризис, чего он старался сейчас избежать любыми путями.

Янси с нетерпением ждал переезда в «Дом голубки» еще и потому, что там Сара будет принадлежать ему одному. Его нетерпение стало особенно сильным после коварного выпада Энн.

Конечно, решение захватить с собой Барнелла далось ему нелегко. Губы Кантрелла раздвинулись в невеселой ухмылке. Надо только, чтобы Хайрам держался как можно дальше от Сары.

Загрузить его работой, чтобы у него не оставалось свободного времени на ухаживания за Сарой. Поселить же этого любвеобильного управляющего надо не в главном доме, а с ковбоями в лагере! Мистер Барнелл ничем не отличается от остальных его людей, и относиться к нему он будет так же, как к прочим работникам!

Янси решил, что нашел из создавшегося положения временный выход, пусть и не самый лучший, но все же. Он загасил сигару и вернулся в дом. Чувствуя удовлетворение от принятого решения, Янси вновь улегся в постель. Настроение у него несколько улучшилось. Теперь ему оставалось только найти способ, как добиться расположения гордой жены и заставить ее вернуться в его постель.., или на худой конец хотя бы уговорить ее пустить его в свою. Если ему удастся сделать это, то ничто не сможет омрачить его счастье Саре тоже не спалось в эту ночь. Девушка металась по кровати, изнемогая от желания вернуться к мужу и вновь очутиться в его страстных объятиях. Немедленно сделать это ей мешала только мысль, что первый шаг к примирению – за Янси. Янси должен подтвердить, что «Дом голубки» не имеет никакого отношения к их браку. Сара лежала и уныло разглядывала шелковый полог. Она уже умерила свои желания и даже была готова не требовать от супруга признаний в любви. Сейчас ее вполне удовлетворили бы слова Янси, что жениться на ней его заставило вовсе не желание вернуть земли предков.

Сара печально вздохнула и в который раз с тех пор, как легла в постель, перевернулась на другой бок.

Янси уже давно вошел в свою комнату. Затаив дыхание, Сара прислушивалась к его шагам. Вот они приблизились к двери, соединяющей их спальни. Она села в кровати и с надеждой принялась ждать, как он поступит, когда обнаружит, что дверь заперта. Не прошло и минуты, как вновь послышались шаги. Только на этот раз они удалялись от двери. Сара почувствовала и облегчение, и обиду. Облегчение было вызвано мыслью, что ей не придется смотреть ему в глаза. Быстрота же, с которой он смирился с поражением, разозлила гордячку. По злой иронии судьбы поведение мужа доказывало худшие опасения Сары – она ему безразлична.

Если бы он решительно потребовал, чтобы она пустила его к себе в постель, Сара попыталась бы прогнать сомнения или хотя бы на время заглушила их. Она с трудом подавила рыдание и зарылась головой в подушку, прислушиваясь к удаляющимся шагам. Конечно же, печально думала Сара, Янси посчитал, что вчера ночью и сегодня после обеда не только выполнил, но и перевыполнил свои супружеские обязанности и теперь ему нет нужды беспокоиться о каком-то там долге и заниматься с ней любовью.

Несчастная Сара лежала и придумывала самые разнообразные и все до единого глупые способы мести. Это продолжалось совсем недолго, поскольку она быстро поняла, что все равно никак не сможет отомстить мужу. Разве что оказаться бесплодной и не родить ему наследников, сердито подумала девушка… И она вновь заметалась в постели, желая одного – забыться.

Под утро ее наконец сморил неспокойный сон. И тут же раздался громкий стук в дверь. Сара протерла глаза, убрала с лица растрепанные волосы и вскочила с постели. Еще не проснувшись и слегка пошатываясь, она направилась к двери. Со сна она не помнила о событиях вчерашнего вечера и подумала, что Янси хочет сообщить ей что-то важное. Она быстро повернула ключ в замке и распахнула дверь.

В тусклых лучах восходящего солнца, робко пробивавшихся в комнату, Сара увидела мужа. Янси, весь в черном, стоял на пороге. Его сурово поблескивающие золотисто-карие глаза и крепко сжатые губы сразу же напомнили ей о неприятных событиях вчерашнего вечера.

Зеленые глаза Сары тут же воинственно сверкнули.

– В чем дело? – холодно осведомилась она.

Янси стоял на пороге и не сводил с нее взгляда. Его взбесило, что она выглядела такой свежей и отдохнувшей.

Несомненно, она крепко спала, в то время как он проворочался всю ночь и встал утром совершенно разбитый.

Ее красота и соблазнительно просвечивающее через ночную сорочку тело не улучшали его настроение. Изумрудные глаза Сары воинственно сверкали, золотисто-каштановые волосы в беспорядке рассыпались по плечам, упругие груди натягивали мягкую ткань сорочки. Янси пришлось приложить все силы, чтобы побороть желание тут же приласкать эти маленькие твердые мячики.

Янси Кантрелл не спал всю ночь, однако так и не решил, как ему вести себя с Сарой. Собственно, он понял, что придется выбросить белый флаг. Он собрался сказать, что «Дом голубки» не имеет никакого отношения к его желанию жениться на ней. И только сейчас, когда она открыла дверь, до него дошло, что, если он заведет разговор на эту опасную тему, ему придется углубиться в детали, обсуждать которые он боялся. С другой стороны, ему очень хотелось помириться. Он нерешительно стоял на пороге и не знал, что дальше делать.

Господи, да ведь он только что едва не совершил страшную ошибку! Если бы он вовремя не взял себя в руки, то раскрыл бы ей свои самые сокровенные мысли и чувства, как последний влюбившийся по уши идиот!

Чтобы не позволить себе сделать эту и многие другие глупости, Янси решил найти убежище в изображении холодного гнева. Он насмешливо улыбнулся и буркнул:

– Я уезжаю до вечера. Думаю, ты не хочешь, чтобы слуги узнали о нашей размолвке. Поэтому я и решил разбудить тебя так рано. Отопри эту проклятую дверь после моего отъезда, чтобы Мария ничего не заподозрила. – Янси не рискнул долго оставаться в обществе жены. Он боялся, что не выдержит и сделает что-нибудь такое, о чем они впоследствии пожалеют.

Хотя он и не очень-то верил, что когда-нибудь пожалеет о том, что занимался с ней любовью. Не произнеся больше ни слова, Янси резко повернулся и быстро ушел прочь.

Сара горестно смотрела вслед мужу. Она никак не могла заставить себя поверить, что, помимо указания отпереть дверь, ему нечего сказать ей. Янси не предпринял никаких шагов к примирению, а ведь она так ждала от него хоть каких-то действий. У нее даже сложилось впечатление, что ему наплевать на вчерашнюю ссору! Если ей нужны новые доказательства его прохладного отношения, того, как мало она для него значит, то вот оно – иное и придумать трудно. Как же так случилось, что отношения между ними, еще вчера вечером бывшие безоблачными, резко изменились? – с горечью спросила себя Сара.

Чуть не плача от обиды, она вошла в комнату мужа и легла на постель, которая еще хранила тепло его тела. Так она рассчитывала хоть как-то восстановить порванную нить, связывавшую их. Простыни еще хранили его присутствие, его терпкий мужской запах. Сара с наслаждением вдохнула воздух, обругав себя последней дурой и сентиментальной маленькой идиоткой. Впрочем, решила она, хватит заниматься всякой ерундой… Пора вставать.

* * *

Несколько следующих дней отношения между Сарой и Янси не претерпели никаких изменений. В присутствии посторонних они создавали видимость теплых супружеских чувств, но стоило им остаться наедине, как Сара тут же уходила к себе и громко хлопала дверью. В тишине еще долго звучал скрежет поворачиваемого в замке ключа. Янси тоже не предпринимал никаких попыток что-либо изменить. Он даже ни разу не поинтересовался у жены, почему она ведет себя так вызывающе. Кантрелл просто делал вид, будто ничего не происходит. Сара часто с горечью думала, что он ведет себя так, словно все это не имеет к нему никакого отношения.

Сара не раз старалась беспристрастно разобраться в сложившейся ситуации'. Правильно ли она поступала, запирая дверь? Может, лучше было бы все-таки отважиться на решительный разговор и потребовать, чтобы он опроверг утверждения Энн Шеллдрейк? Сама же она пока отказывалась признавать за собой какую-либо вину в ссоре.

В понедельник рано вечером Сара сидела в уютном дворике, попасть в который можно было только через комнату Янси. Она устала от такой жизни и сейчас в который уже раз пыталась найти выход из тупика.

В последнее время ее все чаще стала посещать мысль, что она была несправедлива к Янси. Обвиняя его в непостоянстве и равнодушии, она сама была не намного лучше его. То таяла в его объятиях и беспрекословно выполняла любые его желания, то без всяких объяснений запирала дверь перед самым его носом! Девушка невесело улыбнулась.

Может, она все же слишком сильно отреагировала на слова Энн и спокойную реакцию на них Янси?

Черт побери, с отчаянием подумала Сара. Но если бы Янси сказал в тот вечер хотя бы слово в защиту их любви, ничего бы этого не случилось. Если бы Сара была уверена в нем, в том, что он женился на ней не только ради «Дома голубки», она не обратила бы никакого внимания на слова Энн. Они бы никогда не оставили такой глубокой раны в ее сердце! Нет, Янси виноват в их размолвке, упрямо твердила себе Сара. И если ему не нравится, что она запирается в своей комнате, то мог бы и сказать об этом, а не молчать, не делать вид, будто ничего не происходит! Если она ему небезразлична, то он давно мог сделать хоть какие-то шаги к примирению! Если же она ничего для него не значит…

Словно прочитав мысли Сары, во дворик неторопливо вышел Янси с загадочным выражением на смуглом лице. Он окинул жену равнодушным взглядом и холодно спросил:

– Все собрала?

Сара удивленно посмотрела на супруга и с печальным вздохом отметила про себя, что сердце ее, как и раньше, начинает биться быстрее всякий раз, когда она видит его.

– Что.., собрала? – переспросила она. – О чем ты говоришь?

Не сводя с ее лица пристального взгляда, Кантрелл беспечно пожал плечами.

– О нашей поездке в «Голубку». Надеюсь, ты не забыла, что мы едем в «Дом голубки»?

– Знаешь, сейчас мне что-то уже расхотелось туда ехать, – неуверенно пожала она плечами. На ее открытом лице, как в зеркале, отразилась охватившая ее растерянность.. «Голубка»?

Неужели после того, что произошло между ними несколько дней назад, он по-прежнему хочет взять ее с собой?

– Почему же расхотелось? Если мне не изменяет память, ты все еще моя жена. Или я не прав? – вкрадчиво поинтересовался Янси. – По-моему, я тебя не раз предупреждал, что завтра мы выезжаем в «Дом голубки».

Сара беспомощно кивнула. Она никак не могла отвести взгляд от мерцающих глубин его золотисто-карих глаз. Янси не очень весело улыбнулся и сказал, не давая ей времени придумать какой-нибудь предлог, чтобы отказаться от поездки:

– Ну и прекрасно! Если ты до сих пор не собралась, то мой тебе совет: вызови Марию и немедленно начинай сборы.

Выезжаем завтра на рассвете Я не хочу, чтобы ты путешествовала по самой жаре.

Он отвернулся, собираясь уйти в дом, но Сара остановила его. Собравшись с духом, она неожиданно выпалила;

– Почему ты женился на мне?

Янси замер. Казалось, он превратился в каменную статую.

Потом медленно повернулся и пристально посмотрел на жену.

Кантрелл долго смотрел на нее, и по его непроницаемому лицу нельзя было понять, о чем он думает. Сара обругала себя за несдержанность и пожалела, что находится сейчас здесь, в «Солнечном ранчо», рядом с этим несносным мужчиной, а не где-то на другом конце света!

– Почему я женился на тебе? – повторил ее вопрос Кантрелл. – А разве ты сама не знаешь, дорогая? Мне казалось, что ты давно обо всем догадалась!

Встревоженная хмурым выражением его лица, Сара тем не менее решила проявить твердость и не отступать.

– Нет, не догадалась, – твердо произнесла она. – Если бы догадалась, то не спрашивала бы… Так почему ты на мне женился, Янси?

И тут напряжение, копившееся последние дни, вырвалось на поверхность в яростной вспышке гнева. Янси не помнил себя таким взбешенным. Он схватил Сару за плечи и сильно встряхнул, как куклу.

– Может быть, ты сама мне расскажешь, зачем я на тебе женился? – вне себя от ярости вскричал он.

Сара судорожно сглотнула подступивший к горлу ком и испуганно пробормотала:

– Я не могу… Я не знаю… Откуда же мне знать, если ты все время прячешь свои чувства. Я никогда не могу понять, о чем ты думаешь.