Текст книги "Сердце обмануть нельзя"
Автор книги: Ширли Басби
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 28 страниц)
Глава 32
Они нашли брошенную хромую лошадь Эшли двадцать минут спустя, а в нескольких сотнях ярдов от нее и самого Эшли, растерянно стоящего на косе между двумя смыкающимися болотами рядом с Джастином.
Эшли заблудился почти сразу после того, как покинул усадьбу Сант-Андре. Местность, через которую ему пришлось пробираться, была совершенно незнакомой и мало походила на ухоженные лужайки и парки Англии и Франции. Эшли некоторое время просто мчался вперед, ожидая, что обступившие его дебри вот-вот кончатся. Но они не кончались, и по мере того, как с каждой минутой лес становился все гуще и гуще, стало расти его беспокойство.
Джастин тоже мешал Эшли. Мальчик ерзал, беспорядочно колотил кулаками по его ногам, брыкался, мешая управлять лошадью. Кроме того, он непрерывно вопил:
– Отпусти меня, злой дядька! Ненавижу тебя! Отпусти.
Эшли уже был готов перерезать щенку горло, и рука его не дрогнула бы. Но поскольку главная его задача заключалась не в этом, он позволял себе только грубые пинки.
– Заткнись! – крикнул он. – Если еще раз откроешь рот, я утоплю тебя в болоте!
Некоторое время Джастин молчал, но вскоре снова начал кричать, извиваться и брыкаться. Эшли бил его, но это мало помогало. Заблудившись, Эшли начал паниковать, а когда лошадь захромала, перешел на злобную ругань. Джастин неожиданно засмеялся и крикнул:
– Мой папа нас найдет! Вот увидишь, он не позволит тебе увезти меня!
С трудом сдерживаясь от желания задушить мальчишку, Эшли соскочил с лошади, стащив его следом за собой.
– Ну, это мы еще посмотрим, маленький чертенок!
Они прошли совсем немного до той косы, на которой их и обнаружили Морган и Леони, Джастин, издалека заметив мать и Моргана, радостно закричал:
– Мамочка, папочка, я знал, что вы меня найдете!
Эшли повернул искаженное ненавистью лицо к выезжающим из леса всадникам. Это зловещее место было окружено глухими непроходимыми зарослями. Сплетенные ветви, поросшие мхом, напоминали привидения. Заросли тростника жались к берегам медленных, ленивых проток. Воздух был сырым и смрадным. Редкие лучи света с трудом пробивались сквозь густые кроны деревьев, а на полузатонувших корягах грелись десятки водяных черепах. На противоположном берегу болота, похожий на бревно, неподвижно лежал огромный аллигатор, почти двадцать футов в длину. Его маленькие красные глазки сосредоточились на двух фигурах по другую сторону болота.
Голос Джастина показался Леони гласом Всевышнего, а его маленькая фигура рядом с Эшли – самой большой драгоценностью на всем свете. Она уже рванулась вперед, когда Морган предостерегающе поднял руку.
– Подожди, – сказал он. – Эшли наверняка вооружен.
– Очень мудрая мысль, – тотчас же отозвался Эшли, доставая из-за пазухи револьвер. Приставив оружие к голове Джастина, он ухмыльнулся:
– Думаю, что на сей раз, милый кузен, преимущество на моей стороне. Если теперь ты и твоя шлюха слезете с лошадей и отдадите мне поводья, я не трону вашего щенка и спокойно уеду…
Морган не двигался, перебирая в голове возможные варианты. То, что Джастин жив, мало его успокаивало. Он понимал, что самое страшное может быть впереди. Если они уступят требованиям Эшли и у него появится лошадь, то он может улизнуть вместе с Джастином.
– Вы что, не слышите меня, – нетерпеливо крикнул Эшли, заметив, что Морган не торопится выполнять его приказание. – Я же сказал, чтобы вы слезли с лошадей! Быстрее, или я пристрелю мальчишку!
Кошмары прошлого и настоящею слились воедино. Морган ощутил, как спина его покрылась ледяным потом. Грозный крик, готовый вырваться из самых глубин его существа, застыл на губах. Его собственный сын погиб от руки убийцы, и допустить, чтобы то же самое произошло с Джастином, он не мог. Морган крепко стиснул в руках поводья коня. А Леони, устремив полный отчаянья взгляд на. Джастина, уже начала слезать с лошади.
Морган наконец понял, что ему следует сделать. Он решил, что есть только один выход, который, однако, сопряжен с риском для жизни Джастина. Стараясь преодолеть страх за ребенка, сковавший мозг, Морган резко наклонился, изо всех сил стегнул коня по бокам. Конь заржал, взвился на дыбы и, рассекая мощной грудью воздух, рванулся вперед.
Застигнутый врасплох, под угрозой быть задавленным копытами коня, Эшли инстинктивно выпустил руку ребенка, на мгновение забыв о нем, направил револьвер в сторону Моргана и выстрелил. Это было именно то, о чем молил судьбу Морган. Конь не пострадал от выстрела. Пуля скользнула вдоль шеи Моргана, оставив ожог, но это его не остановило. С горящими глазами он спрыгнул с коня и сомкнул руки на горле Эшли. Мужчины упали на топкую землю, их тела сплелись в смертельной схватке. Не имея возможности перезарядить револьвер, Эшли с глухим рычанием отбросил его в сторону.
Кровь из раны на шее залила лицо Моргана, он почувствовал, что слабеет. Поняв это, Эшли высвободил руку и уперся ладонями в подбородок Моргана. Резким движением он нанес сильный удар Моргану в скулу. Леони хотела прийти ему на помощь, но не могла отпустить впившегося в ее платье Джастина.
Оба мужчины наносили друг другу жестокие удары. У Эшли было преимущество: он не был ранен. Но Моргану придавала силы мысль о том, что если он уступит, Леони и Джастин окажутся во власти Эшли. Это помогало ему держаться, хотя силы были на исходе.
Морган и Эшли извивались и катались на земле у самого края болота. Наконец, собрав последние силы, Морган нанес Эшли мощный удар в челюсть, отбросивший его тело в темную мутную воду протоки.
Привлеченный шумом и запахом крови, огромный аллигатор незаметно подплыл ближе.
Купание в протоке освежило Эшли. Стоя по пояс в воде, он смотрел на Моргана, который тоже зашел по колено в воду. Эшли понимал, что у его кузена осталось слишком мало сил, чтобы продолжать борьбу. Он решил увлечь противника поглубже в протоку, где его можно будет легко утопить. Откинув со лба мокрые слипшиеся волосы, Эшли закричал:
– Ну, здесь-то ты не достанешь меня, братец! Ну-ка попробуй!
Теряя последние силы, Морган сделал несколько нетвердых шагов в протоку.
Продолжая заманивать Моргана вглубь, Эшли двинулся в мутную воду.
– Ну, что же ты, давай! Ты ведь не трус, братец!
Морган сделал еще один шаг вперед и вдруг увидел за спиной Эшли зубастую пасть крокодила. В молниеносном смертельном броске гигантская рептилия достигла Эшли и сомкнула мощные челюсти на его правой руке, чуть ниже плеча. Морган услышал леденящий душу крик и в последний раз увидел перекошенное ужасом лицо Эшли. Уже через секунду воды безмолвно сомкнулись, и только легкая рябь еще волновала их спокойную поверхность. Даже пятнышка крови не осталось на том месте, где скрылся аллигатор со своей жертвой.
Содрогаясь от ужаса, Морган с трудом выбрался на берег. Даже такому человеку, как Эш-, ли, я не пожелал бы столь ужасной смерти, подумал он, теряя сознание…
Морган и Леони сочетались браком десять дней спустя, то есть ровно через шесть лет после ее злополучного брака с Эшли…
О его смерти старались не вспоминать. Она была ужасной. И хотя Морган сожалел о том, как все произошло, он не оплакивал своего кузена. Конечно, Морган предпочел бы освободить Леони от уз ее мнимого брака без применения насилия, но со смертью Эшли все препятствия были устранены.
Лежа ночью в постели, утомленная любовью, Леони вдруг задала Моргану вопрос:
– Интересно, милый, а что бы произошло, если бы дедушка обратился со своим предложением не к Эшли, а к тебе?
Улыбнувшись, Морган прижал Леони к себе и прошептал:
– Ну, что… Мы бы тогда жили вместе уже шесть лет, а не два месяца.
В темноте Леони улыбнулась и нежно провела рукой по мускулистой груди Моргана.
– Значит, ты согласился бы на предложение дедушки?
Слегка отстранившись, Морган поцеловал Леони в лоб.
– Именно это я и хочу сказать. Когда я приехал в Нью-Орлеан, то меньше всего на свете думал о женитьбе. Но я хорошо знаю себя и уверен, что если бы твой дедушка сделал мне такое предложение, я бы согласился, хотя бы из любопытства. А если бы я тебя увидел… – голос Моргана стал хриплым. – Если бы я тебя увидел, то ни перед чем не остановился, лишь бы ты стала моей. Я женился бы на тебе, независимо от этого чертового приданого. И мне было бы наплевать на то, что ты не хочешь выходить замуж. Я бы все равно добился своего.
Крепко обняв Моргана и прижавшись к нему всем телом, Леони нежно произнесла:
– О, милый мой! Как бы я хотела, чтобы все произошло именно так!..
В глазах Моргана пламенем вспыхнула страсть, его губы жадно прижались к ее губам, и они вновь слились воедино, сжигаемые сладостным огнем любви…
Спустя несколько дней размышляя о своей жизни, Морган подумал, что все складывается наилучшим образом. Леони стала его женой, Джастин оказался прекрасным сыном, о каком только может мечтать мужчина, и все, казалось, шло так, как и должно идти.
На плантации еще оставалось много дел, но в целом Морган был доволен ходом работ. Посмотрев на часы, он отметил, что приближается время ленча. Взгляд Моргана на мгновение задержало золотое распятие на цепочке. Грустная улыбка появилась в уголках его губ. «Какой наглой свиньей был я в то время! – подумал он. – И как счастлив теперь, когда Леони и Джастин вошли в мою жизнь…»
Морган осторожно отстегнул распятие от часовой цепочки и небрежно сунул его в карман сюртука. «Может быть, оно понравится кому-нибудь из слуг? – подумал он, подавив вздох. – Хватит думать о прошлом!» И, переполненный ощущением счастья, он отправился на поиски своей жены.
Морган нашел Леони на первом этаже в кладовой, где она разбирала накопившиеся за годы старые вещи. Кончик ее носа был в пыли, золотисто-каштановые локоны свободно спадали на плечи, розовое льняное платье тоже было в пыли, но Моргану казалось, что его жена самая прекрасная женщина на свете.
Чмокнув ее в губы, он спросил:
– И много здесь такого, что тебе хотелось бы сохранить?
Леони тяжело вздохнула.
– Нет. Здесь вообще мало, что сохранилось. Кое-что испортила сырость. После смерти дедушки я продала все, что имело хоть какую-то ценность. Надо было расплачиваться с долгами…
Морган стиснул зубы. Проклятый Эшли! Если бы не его вмешательство в их судьбу! Неожиданно Морган обратил внимание на кресла, беспорядочно сваленные в углу. Приглядевшись, он заметил за ними несколько холстов в рамах. Вытащив один из них, Морган, полуобернувшись к жене, спросил:
– Что это? – Голубые глаза его светились неподдельным интересом. – Портреты предков? Леони подошла к Моргану и торжественно произнесла:
– О, это моя мама!
Удивленно глядя на портрет женщины, Морган с радостью узнавал золотисто-каштановые волосы, удивительные глаза цвета морской волны, безмятежно смотревшие с полотна.
Участливо улыбнувшись, Морган спросил:
– Может, их отреставрировать, привести в порядок, а потом повесить в доме?
Леони, грустно улыбнувшись, осторожно прикоснулась пальчиком к холсту:
– Это было бы замечательно. Я не помню свою мать, но мне приятно, если ее портрет будет рядом со мной.
Почти благоговейно Леони показала Моргану на маленькое изящное распятие, изображенное на груди матери.
– Отец подарил его маме в честь дня моего рождения. Это единственная вещь, которая была у меня в память о маме…
Морган перевел взгляд туда, куда указывала рука Леони, и почувствовал, будто его сердце пронзили острым копьем. Не может быть!.. Всего несколько минут назад он держал такое же распятие в своих руках. Дрогнувшим голосом Морган спросил:
– Где оно сейчас? Ты его потеряла? Леони нахмурилась и, отвернувшись от портрета, мрачно проговорила:
– Да! Я не хочу вспоминать об этом. Все произошло очень давно…
Рука Моргана крепко сжала плечо Леони. Повернув ее к себе, он пристально вгляделся в черты ее лица, пытаясь воскресить в памяти события шестилетней давности, ту ночь, когда неизвестная проститутка-девственница вошла в комнату губернаторского особняка, где спал Морган.
В горле его пересохло. Дикая догадка осенила его. – Когда и где ты его потеряла? – сурово спросил он.
Испуганная, Леони со страхом посмотрела ему в лицо. Было ясно, что этот вопрос волновал его. Не без колебания она ответила:
– Я потеряла его в доме губернатора Гайозо, в ту ночь, когда он умер.
Морган резко втянул в себя воздух.
– Как? – почти свирепо прорычал он. Бросив на Моргана надменный взгляд, Леони ответила ровным голосом:
– Я хотела заполучить векселя, которые дедушка подписал в тот вечер, и решила их украсть, пробравшись в особняк губернатора. В доме я заблудилась. Пытаясь найти выход, я вошла в какую-то темную комнату, а там…
Память о прошлом была болезненна, и Леони с горечью закончила:
– Я не хочу больше говорить на эту тему и даже вспоминать о том, как меня изнасиловали! Почему ты так настаиваешь на том, чтобы я рассказывала об этом? Все прошло, умерло и забыто! Нам нет до этого дела. Разве не так?..
Вдруг голос Моргана задрожал и стал удивительно нежным:
– Видишь ли, дорогая, я не знал ничего о той ночи, когда ты утратила невинность. Стало быть, именно тогда был зачат Джастин?..
Рассердившись, Леони отбросила всякую сдержанность.
– А вот это никого не касается кроме меня! До них донесся крик Джастина, и Морган подумал, что слышит самый чудесный звук в мире, – голос собственного сына. У него перехватило дыхание, голубые глаза стали почти синими, и он срывающимся от волнения голосом произнес:
– В ту ночь, когда умер Гайозо, я тоже был в губернаторском доме. Ты не знала об этом?
Леони удивленно и одновременно озабоченно посмотрела на него.
– Нет, конечно.
Морган осторожно провел рукой по волосам Леони, коснулся губами ее щеки и почти шепотом вымолвил:
– Гайозо обещал мне прислать женщину на ночь. И когда она вошла, я решил, что это та самая, о которой говорил губернатор…
Леони напряглась, как натянутая струна. Глаза ее расширились. Она попыталась что-то ответить, но Морган мягко приложил палец к ее губам и хриплым голосом продолжил:
– Я помню ее роскошные волосы, помню, что она была очень молода. Но только когда она убежала из комнаты, я понял, что она была девственницей. – Их взгляды, в которых отражались боль и бесконечная нежность, встретились. – Уходя, она швырнула мне в лицо деньги…
Леони побледнела, губы ее дрожали, слезы навернулись на глаза.
– Так это был ты? – воскликнула она, и в ее голосе смешались и укор, и радость.
Морган молча полез в карман и протянул ей маленькое золотое распятье.
– Полагаю, – хрипло сказал он, – оно принадлежит тебе.
Луч полуденного солнца ворвался в комнату, упал на золотое распятие, и оно засверкало ярко и радостно, как счастливое будущее, которое ждало их впереди.
