Текст книги "Доктор Чистота (СИ)"

Автор книги: Шимун Врочек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

– Я не знаю, чего вы добиваетесь, но я больше ни слова не скажу.

Светлана Юрьевна отпила глоток из своего стакана, покатала виски на языке и сплюнула в вазу с высохшими цветами. Потом, осмотрев бокал на свет, поднесла его к носу. Медленно вдохнула аромат.

– Знаешь, почему он назвался Кожеедом? – сказала она, не глядя на Дениса, и сделала маленький глоток. Прикрыла глаза от удовольствия.

«Сука», – подумал Денис. У него вдруг затряслись руки от желания удавить эту светловолосую любительницу виски.

– Потому что он ел кожу? – предположил он с сарказмом.

– И ты туда же? – удивилась Юрьевна. – Да нет, это все газетчики придумали. Не было никакого каннибализма, у Реброва другой профиль.

Она помедлила, допила виски. Налила еще.

– Вот смотри, – сказала она. – Вообще кожеед – это крошечный жучок из отряда жесткокрылых. Длиной миллиметр-два. У тебя в квартире их много, только ты их не замечаешь. И здесь их много… – Денис невольно вздрогнул. – Да-да, можешь поверить. Кожееды есть везде. Вот так же и этот жучок, Ребров, ходит рядом – незаметно, бесшумно, внимательно. Пока не проголодается, – следовательница посмотрела на Дениса. – А потом начинает жрать. И жрет, пока не съедает изнутри все. А ты этого даже не замечаешь. Говорят, даже в Лувре несколько шедевров были выедены изнутри, а смотрители ни о чем не догадывались.

Светлана Юрьевна перелила содержимое стакана Дениса в свой и снова поднесла виски к носу, как опытный сомелье. Делала она это явно не для показухи. Лицо ее разгладилось. 'Похоже, ее это успокаивает, – подумал Денис. Он припомнил тот момент, когда она начала вести себя, как сломанная заводная игрушка… Да уж.

«Что я вообще делаю на этой даче⁈»

– Зачем вы мне это рассказываете? – спросил Денис.

Юрьевна покачала головой.

– Прежде чем начать убивать, Кожеед работал по простой схеме. Общался с человеком и доводил его до самоубийства. Мы проверили его последние места работы…

Отложив стакан в сторону, она достала из ящика стола большой конверт, вынула пачку фотографий. Затем разложила их перед Денисом на столе.

– Сядь, – сказала она.

Денис послушно сел. Ноги почему-то не держали.

С цветной фотографии на него смотрела красивая брюнетка. В стильном красном пальто, губы ярко накрашены. «Студентка или офисный работник», – подумал Денис. Черт. Девушка на фото улыбалась, словно у нее впереди была целая жизнь, полная приключений и радости.

– Ксения Кузнецова, – постучала Юрьевна пальцем по лицу улыбающейся девушки. – Друзья отзывались о ней, как о жизнерадостной оптимистке.

– И что?

– Шагнула вниз с балкона. Оказалось, она с нашим Кожеедом постоянно сталкивалась у кулера. Две-три фразы – и оптимист летит навстречу ветру. Вот в чем его сила, а не топором махать.

Светлана Юрьевна серьезно посмотрела на Дениса. Тот не выдержал ее взгляда и отвернулся.

– С меня хватит! – сказал он. Начал подниматься.

Денис попытался встать, но Светлана Юрьевна неожиданно схватила его за здоровую руку, чуть повыше кисти, и с силой вывернула. Денис охнул от неожиданности и опять сел на стул. Сила у нее была неженская, хватка профессиональная и безжалостная.

Она отпустила его руку.

– Ты охерела⁈ – спросил Денис. Потер руку, запястье ныло.

Светлана Юрьевна проигнорировала его выкрик. Она положила перед Денисом следующую фотографию. При взгляде на нее у него кровь отхлынула от лица, а перед глазами заплясали черные точки.

Это был какой-то подвал. Пятна крови. Два женских тела – изуродованные.

– Лидия Смирнова и Ольга Лактионова. Подруги, – продолжила Юрьевна уже без улыбки. – Ребров издевался над ними несколько дней. Вколол им мощное обезболивающее. Затем заставил одну из девушек разрезать другой живот и вытащить рукой кишки. А потом оставил их в одной комнате, дожидаться, когда пройдет действие обезболивающего. Как ты считаешь, что произошло раньше? Смирнова умерла от болевого шока или Лактионова сошла с ума от криков подруги?

Денис постарался вырваться, но следовательница держала его крепко.

– Отвечай, когда тебя спрашивают.

В дверь позвонили. Светлана Юрьевна отпустила руку Дениса.

– Пиццу привезли, – сказала она жизнерадостно. – Сколько можно ждать…

Юрьевна как ни в чем не бывало встала и пошла открывать.

– А кожу он никогда не ел, это все журналисты придумали, – обернулась она у двери. – Чтобы звучало пострашнее.

* * *

Дом окружала непроглядная тьма. Вокруг свисающей на проводе лампочки, окутанной ореолом смутного света, вился одинокий крошечный мотылек.

За дверью, на крыльце, стоял лейтенант Васин. Высокий, молодой, красивый. В бархатных штанах и бежевой кожаной куртке. Наверняка дорогущей, в цену ее дачи. В руках Васин держал красную коробку с пиццей «Папа Джонс». И кажется, был несколько озадачен такой плебейской едой.

– Как заказывали, с анчоусом и грибами, – сказал Васин. Он с любопытством огляделся. «Вот, теперь наш мальчик и в деревне побывал, – ехидно подумала Юрьевна. – Не все тебе городских начальников подсиживать и с большими людьми выпивать». Хотя дачное хозяйство – это не совсем деревня. Так, жалкий пробник.

– Спасибо, Саша, – сказала Юрьевна. – Максимыч не звонил?

– Нет пока.

– Как позвонит, потяни время и дай мне знать.

Васин кивнул.

– Сразу? Или лучше утром? – спросил он.

– Не поняла.

– Ну, дать знать когда?

– Параллельно.

Она посмотрела на него, как на идиота. Васин не заметил. Он заглянул в окно, в щель между штор.

– Как там свидетель? – спросил он. – Вены не порежет?

Юрьевна тяжело вздохнула. «Этот золотой мальчик». Если Максимыча действительно схарчат большие люди, вот с этим ей придется иметь дело.

– Ох, Саша. Не лезь в то, чего не понимаешь. Спасибо и свободен.

Следовательница закрыла дверь. Услышала, как Васин топчется на скрипучем крыльце. Наконец скрипнула ступенька.

Затем, через несколько мгновений, открылась и хлопнула калитка. Заурчал двигатель – у Васина был «джип» веселенькой расцветки – такая сейчас мода у городских бруталов.

Наконец Васин уехал.

Юрьевна положила коробку на кухонный стол, закрытый древней рассыпающейся клеенкой, подождала.

В комнате, где находился Денис, раздался грохот. Возможно, он опять упал в обморок. «Ты смотри, что с боксерами делает отсутствие феназепама». Нечем смягчить шок. Сейчас его еще долго глючить будет. А выпить он отказался. Ну и дурак.

Светлана Юрьевна стояла не шевелясь. Далекий мучительный стон за дверью. Она открыла коробку и достала кусок пиццы. Теплая еще, хорошо. Молодец Васин. Из комнаты доносился шум. Похоже, Денис лежал на полу и бил ногами. Она представила, как он лежит. И возможно, он даже обхватил руками голову…

Вот, опять застонал. «Бедняга», – подумала она без всякого сочувствия.

Юрьевна подняла кусок пиццы повыше и внимательно посмотрела на тянущийся сыр. Денис вдруг закричал: надрывно, страшно.

Юрьевна откусила большой кусок, неторопливо прожевала. Доела кусок, корочку положила обратно в коробку. Корочку она не любила. Кажется, пора. Юрьевна вздохнула и пошла проверять своего свидетеля.

Глава 12

Свечников

Настоящее время. Дача Юрьевны.

Юрьевна выждала несколько минут после того, как Денис затих. Она дожевала кусок пиццы и положила хрустящую корочку обратно в коробку.

Юрьевна вошла в комнату и прошла мимо лежащего на полу Дениса. Он был в сознании и смотрел в потолок – отходил от действия лекарств.

– Пицца прибыла, – спокойно сказала она.

Денис даже не повернул головы. Глаза его смотрели вверх.

– Зачем вы это делаете? – спросил он.

– Ты про фотографии? Извини, не знаю, что на меня нашло.

Раскаяния в ее голосе не было. Юрьевна даже не попыталась его изобразить. «Похоже, придется его еще раз встряхнуть, – подумала она. – А то так и будет запираться… Упрямый. Ну, ничего. Понемногу, потихонечку».

Она открыла бутылку газировки. Светлая жидкость, шипя, полилась на белую скатерть. Светлана Юрьевна не обратила на пятна никакого внимания, она достала из серванта хрустальные фужеры и плеснула в них шипучий напиток. Протянула фужер Денису.

– Выпей сладкого. Ты столько пережил, на ногах еле стоишь.

Он мотнул головой, облизнул губы. Лицо Дениса было бледным.

– Не хочу, чтобы ты упал в обморок, – примирительно сказала она. – Кстати. Тебе нужно поесть.

Она протянула ему открытую коробку, но Денис не притронулся к пицце. Он криво ухмыльнулся, когда увидел надкусанную корочку.

– Получается, вы там в коридоре стояли хомячили, пока я тут корчился?

– Не хотела тебе мешать. Держи, здесь одни углеводы. И та сцена с отцом никак у меня из головы не выходит.

Денис проигнорировал скрытый вопрос. Он с трудом встал на ноги, опираясь на край стола. Он взял стакан и жадно выпил содержимое. Его внимание привлекла фотография в рамке, которая стояла там же. Взяв ее в руки, он уставился на ненавистное ему лицо. С фотографии на него смотрел живой и улыбающийся Свечников, который позировал со Светланой Юрьевной и неизвестными ему людьми на фоне убитых волков.

– Я здесь еще кричала «Кия», – показала она на себя пальцем.

– Вы его знали? – застыл Денис.

– Мой лучший друг, – Светлана Юрьевна сделала большой глоток из бутылки. – Всегда для меня был образцом настоящего человека. Любое дело доводил до конца. Если обещал, то обязательно выполнит. А сколько уродов он пересажал за свою жизнь! От метро до дома стало не страшно возвращаться. Только этот паразит его сожрал.

Денис не заметил, как случайно раздавил рамку, с силой сжав в руках фотографию. Треснуло. Стекло разбилось, и большой треугольный кусок стекла вонзился ему между швов на пальце. Он стоял и тупо смотрел на новый порез, пока кровь текла по руке и капала на красный советский ковер. Денис пошатнулся, комната вокруг него закружилась. Он побледнел как полотно. Глаза закатились. Денис неловко повернулся, рамка выпала из его руки…

«Ну, вот, – подумала Юрьевна. – Опять».

Денис упал.

Глава 13

Второй раунд

Два дня назад. Заброшенная больница.

Дикий вопль резанул по нервам. Дениса пронзило холодом насквозь, словно в живот насыпали целую гору колотого льда.

Степыч кричал. Денис смотрел, словно в каком-то кошмарном сне, как друг рванулся из-за стола, поливая все кровью. Как сделал два шага, упал на пол… Как начал биться и кричать. Вот Степыч пытается зажать обрубок, ничего не получается. Кровь хлещет. Степыч слабеет на глазах, барахтаясь в луже крови.

– Ну нет, не так быстро, – сказал Кожеед недовольно.

Рядом со столом, на полу, в луже бензина лежала сброшенная им одежда. Кожеед наклонился, поднял собственные брюки. Выдернул из брюк ремень, сделал петлю. Вернулся к раненому, надел ремень на руку Степыча – и ловким профессиональным движением перетянул обрубок руки. Кожеед напрягся и затянул как следует. Кровь перестала течь.

Кожеед в несколько приемов поджал ремень, чтобы держал крепче – и вставил его конец в зубы Степычу.

– Сжимай! Сильнее! Ну же! – скомандовал он.

Степыч смотрел на маньяка почти невидящими от боли глазами. Затем перевел взгляд, увидел – послушно вцепился зубами в ремень.

«Это какой-то нескончаемый кошмарный сон, – подумал Денис. – Сраный сериал про зомби».

Ребята до сих пор не могли поверить своим глазам. Рот Оли скривился, она брезгливо отодвинулась от лужи крови, стараясь не испачкать новые кроссовки. Маньяк тем временем поднялся на ноги и показал на Степыча. Затем нравоучительно произнес:

– Вот что будет с теми, кто нарушает правила! Итак, раунд сыгран. И моя подсказка…

Свечников вздрогнул и с надеждой посмотрел на Кожееда.

– Твоя жена находится… – произнес тот торжественным голосом. – В России!

– Ты! – Голос полицейского был сдавленным от ярости.

Свечников поднял окровавленный топор и сделал шаг к Кожееду. Тот выставил руки.

– Стоп, стоп, стоп. Это была шутка, прости. А наша подсказка… – он помедлил. – Новгородская область!

– Конкретнее!

Кожеед улыбнулся.

– Конкретнее будет во втором раунде. Если ты захочешь продолжать.

Кожеед подошел к Оле, поднял со стола отрубленную руку и помахал ей у девушки перед носом. Оля отшатнулась.

– Ну что ты, глупенькая? – сказал Кожеед. – Крови боишься? Ну ничего, скоро привыкнешь.

Он равнодушно отбросил обрубок в сторону. С усилием поднял, перетащил и поставил на стол огромный ярко-желтый аккумулятор.

– Вух! Тяжелый, сука, – Кожеед повернулся к полицейскому. – Свечников, ты, я смотрю, притащил все разом. О чем ты думал? Думал, что если я не расколюсь, когда ты отрежешь-отрубишь мне ноги-руки, то испугаюсь какого-то тока?

Полицейский не ответил.

– Ну ты бука, – заметил Кожеед. – Сколько тут вольт?

– В пиковом режиме он дает четыреста с лишним ампер.

– Ого! Ты что, из меня барбекю собирался сделать? Ай да Свечников, ай да наш сукин сын!

– Пошел ты, – буркнул полицейский.

– Свечников, не хами… Что-то мы давно не слышали нашу больную, – продолжал убийца.

Аня вздрогнула и испуганно на него посмотрела. Кожеед вернулся к складу вещей в углу, зарылся туда. Долго там что-то искал, перебирал, выискивал. Наконец Кожеед вытащил литровую бутылку с водой, обрадовался. Затем подошел ближе к кровати, где лежала Аня. Денис видел, как Аня при приближении Кожееда невольно сжимается в комок.

Кожеед свернул крышку с бутылки, приложился губами к горлышку. Денис видел, как дрогнул кадык на худущей шее маньяка. По грязной, в пятнах крови, коже ползла окровавленная капля пота. Кожеед отпил еще и протянул бутылку Ане.

– Хочешь? – спросил он, улыбаясь.

Она, чувствуя подвох, отвернулась.

– А зря, я как врач рекомендую. Ну, тогда так.

Внезапно Кожеед поднял бутылку у Ани над головой и перевернул. Аня взвизгнула, дернулась. Вода с шумом лилась. Кожеед дождался, пока вода вытечет вся. Побрызгав остатками на кровать, он удовлетворенно смотрел на дело своих рук. Аня была мокрая, словно только что из-под дождя. Кожеед кивнул.

– Итак. Начнем сначала. Тебя зовут Аня, это я знаю. Это твой парень, – Кожеед показал на Кешу. – Правильно? – Он перевел палец на Дениса. – А это брат твоего парня. С которым ты спала. Я ничего не путаю?

– Пошел ты! – Аня вздернула подбородок. Но Денис видел, что губы у нее дрожат. Аня смертельно испугалась.

– Я бы на твоем месте не хамил, а сначала выслушал бы задание, – покачал головой маньяк. – Ну-ну. Продолжим. А это…

Он обвел взглядом ребят и остановился на Жене.

– … Это девушка брата – Женя. Странные у вас отношения получаются, – сообщил Кожеед Жене. – Твой парень попался на измене, а извиняется он только перед Кешей.

Кожеед провел пальцами в воздухе, рисуя треугольник.

– Ты в этой схеме вообще присутствуешь или так, одно название: «это мой парень, это моя подруга»?

Женя молчала, ее колотила дрожь. Она стиснула руки так, что ногти побелели.

– Согласен, обидно, – Кожеед поманил ее пальцем. – Иди-ка сюда. Сейчас мы проверим – тварь ты дрожащая или право имеешь.

Он подтащил стул к кровати.

Женя села напротив Ани. Кожеед вытащил из склада и поставил перед ней литровую банку из толстого стекла. На бумажной наклейке было написано от руки «NaOH».

– Ты знаешь, что здесь написано? – спросил Кожеед.

Женя помедлила и кивнула.

– Щелочь, – сказала она.

– Молодец, кто-то не прогуливал химию, – кивнул Кожеед. – Как ты считаешь, Аня красивая девушка?

Аня дернулась на кровати, чуя беду.

– Отвечай, это же простой вопрос, – Кожеед ждал.

– Да, очень, – кивнула Женя.

По ее щеке скатилась слеза. Маньяк засмеялся:

– Почему ты плачешь? Сегодня тот день, когда можно все. Вон, взгляни на Свечникова. Я ваш персональный Дед Мороз. Твори любую херню, а потом все спишешь на маньяка. Так, продолжим…

Кожеед, отдуваясь и фыркая, подтащил тяжеленный аккумулятор ближе к кровати. Затем достал два толстых провода – черный и красный. На концах у них были металлические «крокодилы». Кожеед подсоединил черный провод к «минусу» аккумулятора, красный к «плюсу». Взяв в руки зажимы, Кожеед пощелкал ими перед лицом у Ани. Треснуло, полетели голубые искры. Аня зажмурилась.

– Как ты считаешь, какие женщины нравятся твоему парню? – продолжал Кожеед. Он повернул голову ко второй жертве: – Женя, я к тебе обращаюсь!

– Я… я не знаю.

– А кто будет знать? Так! – Он резко обернулся. – Свечников, тебе, я смотрю, неинтересно⁈ Тут у людей драма, между прочим, – он повысил голос. – Побольше сочувствия, мать вашу! Это ко всем относится!

Полицейский отошел в дальний угол: он старался не смотреть на происходящее. Кожеед понизил голос, заговорил низко и угрожающе:

– Подойди поближе, иначе все пропустишь. Свечников, я сказал, подой…

– Хватит болтать! – зло и спокойно оборвала его Женя. Глаза девушки блестели.

Кожеед удивленно посмотрел на нее.

– Ого, кажется, кто-то перестал дрожать. Молодец, уважаю.

Кожеед подключил клеммы к аккумулятору.

– И правда, к делу. Поставим вопрос ребром. Задание: Женя, если ты прощаешь Аню, то засунь палец в кислоту… тьфу, в щелочь! Если нет… Тебе достаточно подождать, и она будет наказана. Готовы? Я считаю до пяти.

Кожеед легонько стукнул прищепкой по краю кровати, там, где скопилась лужица воды. И разряд тут же пробежал по кровати – голубой искрой. Тело Ани выгнулось, и она вскрикнула.

– Мы же еще не начали! – закричал Кеша. – Нечестно!

– Просто проверка! Поехали. Начинаю отсчет. Один, два… Повторюсь: ты можешь меня остановить, просто засунув палец в склянку…

Женя не шевелилась.

– Три.

Женя взяла в руки банку и открыла ее. Сморщила нос от запаха щелочи.

– Четыре, – Кожеед заулыбался. – Пять!

Женя поставила банку на пол и скрестила руки на груди. Мол, я умываю руки.

– Вот как? – Кожеед вскинул брови. – Понимаю. Прости, Аня.

Аня побелела как полотно.

Он защелкнул клемму. Разряд пробежал через Анино тело, в комнате сразу запахло озоном и жареным мясом. Аня задергалась и закричала. Нога, привязанная на кронштейне, неестественно выгибалась.

Первым не выдержал Кеша. Он вскочил с места и закричал:

– Хватит! Хватит! Женя, останови его!

– Даже рогатый парень ценит ее больше, чем тебя, – громко сказал Кожеед, перекрикивая треск разряда.

Кожеед наконец отсоединил клемму, и Аня обмякла на кровати.

Молчание прервал Свечников:

– Ориентир?

– Что ты вечно торопишься? – Кожеед отмахнулся. – Мы еще не доиграли раунд. Анечка, как ты? Теперь твой ход, соберись.

Кеша помог ей сесть. Девушка вся дрожала, глаза дергались.

– Какой еще ход? – не понял Свечников.

– Ответный. В основе этой игры старый добрый принцип «око за око». Ты же веришь в справедливость?

Свечников не ответил.

Кожеед взял со стола склянку со щелочью и вручил Ане.

– Держи крепко. Иначе бо-бо. Женечка, а ты иди к нам.

Женя, словно в трансе, подошла поближе. Она старалась не смотреть на Аню.

– Аня, твой ход. Готова ли ты понять и простить? Я считаю до пяти. Если хочешь отомстить Жене, выплесни ей в лицо содержимое склянки. И будешь отомщена!

На лице Жени отобразился испуг. Затем понимание.

– Если ты готова простить, то на счет «пять» подпрыгни.

– Что? Как она?.. – не сообразил Кеша. – У нее сломана нога!

Кожеед засмеялся.

– В этом вся соль, и кто сказал, что прощать легко? Два. Вы посмотрите, как они напряглись! Три. Это прямо мексиканская дуэль. Между вами, девочками… Четыре!

Женя мертвенно бледна. Она попыталась отступить на шаг назад.

– Стоять!! Не двигаться! – с внезапной злостью закричал Кожеед. Женя замерла.

– Пять!

Аня отставила в сторону пробирку и встала, держась за спинку кровати одной рукой. На сломанной ноге у нее повисли остатки бинта, крепившего ногу к станине.

– Аня, что ты… Аня… Аня, нет! – закричал Кеша.

Аня, не раздумывая, подпрыгнула, поджав под себя больную ногу. Тяжело приземлилась, застонала.

– Еще! – крикнул Кожеед.

Аня закусила губу и прыгнула еще раз. У нее не получилось сохранить баланс, она была еще слаба после «шоковой терапии», устроенной Кожеедом. Она покачнулась и всем весом оперлась на сломанную ногу. Крррак. Все в комнате услышали громкий отчетливый хруст.

Она закричала. Кеша и Денис бросились к Ане.

– Стоять! Куда⁈ Разошлись в стороны! – приказал Кожеед. – Свечников, разберись! Это, черт побери, твоя работа!

Свечников встал. В два шага он оказался рядом, откинул Кешу к стене. Направил на Дениса пистолет. Тот отступил назад и поднял руки.

Кожеед подошел поближе и осмотрел Анину ногу.

– Ну вот. Кость сдвинула, – обыденным тоном сказал он.

Оглядев победным взглядом присутствующих, Кожеед хлопнул в ладоши.

– Ха-ха! Замечательный раунд! Просто замечательный! Свечников, тебе тоже понравилось?

– Ориентир? – сказал он глухо.

– Вот ты зануда!

– Убью, – пообещал Свечников.

– Ладно… Новгородская область. Валдайский район…

– Дальше!

Кожеед посмотрел на него спокойным взглядом. Свечников сжал зубы, так, что побелели скулы. Они услышали жуткий скрип.

– А это мы узнаем в следующем раунде, – сказал Кожеед. – Теперь мальчики.

Глава 14

Третий раунд. Игра в «моржа»

Два дня назад. Заброшенная больница.

– Что вообще происходит⁈ Почему он, полицейский, заодно с тобой, убийцей? Какого черта⁈

Кеша вскочил. Глаза у него были испуганные, голос дрожал, но Кеша не отступал. Свечников неторопливо пошел к нему, огибая по пути стол. Кеша не сводил с него глаз, но обратно не сел. Денис напрягся. «Надо как-то его усадить», – подумал он.

– Я имею право знать!! За что я умру… За что мы все умрем!

Кожеед внимательно посмотрел на него, словно в первый раз увидел, и почесал пальцами нос.

– А ведь поросеночек прав. Как ты считаешь, Свечников?

Полицейский остановился, повернул голову. Посмотрел на Кожееда.

– Не надо. Не делай этого…

Но Кожееда уже понесло. Глаза его загорелись.

Он выскочил в центр палаты – в одних трусах и в грязном белом халате на голое тело. Удивительно, но не выглядел смешным. Наоборот, Денису казалось, что ничего страшнее он в жизни не видел, чем этот худой человечишка со впалыми щеками. Кожеед был почти лысым, в меркнущем свете из окна его серо-золотистые глаза отсвечивали, как зловещие огни. Маяки смерти.

Кожеед заговорил – торжественно и печально:

– Ваш почтенный слуга воспитывался без отца, без любви, в окружении властных и мучительно несчастных женщин. С детства этот малыш мечтал стать доктором, но мама отговорила. Так и сказала: хуй тебе, а не медицинский, вшивый недоносок. А бабушка добавила: да-да, он же у нас дебил… И закатила мне очередную затрещину. Кстати, я вам раньше говорил, что воспитывался в чисто женском обществе?

– Блять, завел шарманку! – сказал Свечников в сердцах.

– Ну, к делу, так к делу. – Кожеед нисколько не обиделся. Он заговорил обычным тоном: – Короче, я любил открывать в людях новые грани, а этот суровый тип таких, как я, ловил. Доволен, Свечников? Весь кайф обломал. А ведь ребята действительно хотят знать, зачем ты парню руку отрубил. А?

Свечников сел на пол и обхватил голову руками.

Кожеед кивнул, повернулся к ребятам.

– Я сам ему сдался, верите? Доказательств на меня не было, поэтому я ничем не рисковал. Думал, посидим, посмеемся, пообщаемся, как в фильмах… Только он мне улики подбросил, а потом еще проследил, чтобы меня в дурку не закатали. Да-да! Я ведь совершенно нормален и осознаю последствия своих действий, вы в курсе? Мне так врач сказал, и даже справку выдали.

Кожеед посмотрел на ребят, любуясь произведенным эффектом.

– В общем, он меня посадил. Хорошо, что я успел подстраховаться…

Маньяк подошел к Свечникову и хотел похлопать его по плечу, но передумал. Видимо, решил не испытывать удачу.

– Что ты за человек? – простонал Свечников. Мучительно поднял голову, посмотрел на Кожееда: – Сколько вас таких нужно поубивать, чтобы дышать стало чуточку свободней⁈

– Так встань и убей, – спокойно ответил маньяк. – У тебя в руках координаты без широты. Область ты знаешь. Смелее! За год-полтора справишься. Или это слишком долго?

– К-как ты подстраховался? О чем он говорит? – спросил Кеша.

– Кто ответит? Я или ты? – спросил у полицейского Кожеед. – Давай я. Понимаете, молодой человек, прежде чем ему сдаться, я похитил его жену.

Свечников сидел на полу, обхватив голову руками. Он раскачивался из стороны в сторону и мычал. «Вот тряпка», – неожиданно зло подумал Денис.

– Сколько дней прошло, прежде чем ты заметил, что ее дома нет? – спросил маньяк. – А? Что молчишь?

Свечников не ответил.

– Ты ведь решил, что она обиделась или захотела расстаться. А может, ты подумал… Да ни хрена ты не подумал! Пришел домой, обрадовался, что хата свободна, и нажрался до синевы.

Свечников молчал. На несколько мгновений Денису даже стало его жаль, но потом он отбросил это чувство. «Именно из-за него мы здесь».

Полицейский поднял лицо, искаженное судорогой. Щека дергалась.

– Я думал, она к маме уехала, – сказал он наконец. Прозвучало… жалко.

Кожеед засмеялся.

– Думал! А я ее похитил до того, как решил сдаться. Запер в бункере, снабдил сухим пайком на несколько лет. И выкрутил лампочку, – Кожеед повернулся к ребятам. – Этому типу отправил ссылку с видео. И представляете? Ее посмотрели только через две недели! Две недели! Вот настолько ты беспокоился о жене?

Свечников поднял на него глаза. В них была слепая, обжигающая ненависть. Словно луч прожектора прожег сумерки. Денис поежился.

– А твои друзья-коллеги, что они для тебя сделали? Молчишь? Бросились со всех ног спасать жену своего товарища? А?

Свечников поднялся на ноги и уставился в упор на Кожееда, тот не шелохнулся.

– Через какое время ты осознал, в какой ты жопе? – продолжал он издеваться. – Жена где-то сходит с ума, а единственного, кто знает, где она, со дня на день порежут зеки.

Свечников медленно нагнулся и поднял топор. Выпрямился. Кожеед стоял на расстоянии вытянутой руки и – улыбался. Он больше не боялся полицейского.

Свечников посмотрел на окровавленное лезвие и что есть силы врубил топор в столешницу. Бух. Топор остался в столе. Свечников выпрямился.

– Хорош пиздеть, – сказал он грубо. – Переходи к делу.

* * *

Кожеед посадил братьев друг напротив друга. Между ними он положил скальпель, который был все еще в пятнах крови с надрезанного языка. Маньяк достал два остро заточенных карандаша и попробовал каждый из них пальцем. Сойдет.

– Зажми его голову и подними вверх подбородок, – приказал он Свечникову.

Тот беспрекословно послушался. Кожеед аккуратно вставил карандаши Кеше в ноздри – остриями внутрь.

– Смотри не чихни, а то все испортишь, – сказал он и покровительственно похлопал Кешу по щеке. Тот брезгливо отстранился.

Маньяк сделал шаг назад и полюбовался своим творением.

– Что ты хочешь сделать? – спросил Денис. Он чувствовал нарастающую панику. Сердце колотилось как бешеное.

И все-таки он продолжал надеяться. Все обойдется, ерунда, все обойдется.

– Этот раунд я назову «Морж», – сказал Кожеед. – Итак, слушайте задание! Я считаю до пяти. Затем ты, Денис, отрежешь брату палец… какой, выбери сам… или… – он обернулся к Свечникову. – Встань сюда и положи ладонь парнишке на затылок.

Свечников подошел, встал позади Кеши. Рука его медленно, словно через сопротивление, поднялась. Зависла в воздухе.

– Что ты задумал? – глухо спросил полицейский.

– Вот ты недоверчивый! Все просто: когда я говорю «пять», пожалуйста, ударь его со всей силы лицом об стол. Раз и все. Понял?

Свечников поднял брови. Глаза под козырьком бейсболки как темные провалы. Две черные дыры. Он положил ладонь Кеше на затылок.

– Хочешь, чтобы я его убил? – спросил он.

– Надеюсь, ты сделаешь это быстро. Иначе это довольно болезненно.

Денис с ужасом смотрел на брата, но того, похоже, это совсем не волновало. Словно Кеше было наплевать на себя, на все, что может сейчас случиться с ним или со старшим братом. Кеша смотрел на Дениса – прямо и жестко. «А ведь он отрежет мне палец, – подумал Денис. – А если не сможет? Тогда ему конец».

– Почему ты это сделал? – спросил Кеша.

Кожеед изобразил зевок, помахал рукой:

– Мне становится скучно. Пошел обратный отсчет: Пять!

– Мы потом обо все поговорим, – со слабой надеждой сказал Денис.

– Просто скажи, почему⁈

Кожеед подошел ближе.

– Четыре!

– Это была ошибка, – ответил Денис брату. И тут же осознал, насколько цинично и жестоко это звучит.

– Херня! Степе ты тоже жаловался на ошибку? – На глаза Кеши навернулись слезы. – И он своей колхознице тоже с грустью поведал об ошибке? А потом вы все втроем сели и дружно загрустили!

– Три! – Кожеед прямо светился от радости. – Свечникову приготовиться.

– Говори! – закричал Кеша.

– Я хотел, чтобы она тебя бросила! Вы все равно вместе бы не ужились, вы разные, это всем ясно. Только прежде чем разбежаться, нарожали бы по дури детей. И росли бы они, как мы, без матери.

– Два! – повысил голос Кожеед.

Денис молниеносным движением схватил со стола скальпель и с хрустом отрезал себе палец.

Кровь забрызгала весь стол, но ни один мускул на лице Дениса не пошевелился. Кожеед пришел в ярость.

– Э! Да вы охренели совсем⁈ – Он начал орать. – Я устанавливаю правила! И мне решать, как и когда себя увечить!

Кеша хотел вытащить карандаши, но Кожеед это заметил.

– Не смей трогать карандаши! Не смей!! Свечников, вместо штрафа бери и бей парня об…

Но договорить он не успел.

– Как можно выиграть в эту игру? – твердым голосом спросила Оля.

Глава 15

Карты на стол

Настоящее время. Дача Юрьевны.

Телефон отчаянно вибрировал, пытался уползти и упасть со стола. Звонил Антоша. Юрьевна взяла айфон, мельком взглянула на лежащего на полу Дениса и вышла на кухню. За окном кухни (неидеально чистым, запылилось, подумала Юрьевна) шумела и вздыхала летняя ночь. Но небо начинало понемногу светлеть. В стекле отражалась Юрьевна, слегка размытая и немного потерянная. Юрьевна нажала кнопку «ответить» и поднесла телефон к уху. Подошла к раковине и взяла губку. В умывальнике, как назло, не оказалось воды. Черт.

– Нашли машину Свечникова, – сообщил Антоша. – Где-то примерно в полутора километрах от той больницы, где были трупы.

– И? – Юрьевна напряглась. «Пришло время плохих новостей… или все же хороших?»

– Не поверишь.

– Антоша, хватит сношать мне мозги… говори прямо, мне некогда.

Следователь улыбнулся. Юрьевна не видела его, конечно, но улыбку почувствовала даже сквозь расстояние. Словно та просочилась сквозь эфир и помехи сотовой связи. Словно это была отличная шутка. Такая шутка, которую не стыдно и повторить.

– Там еще один труп, – сказал Антоша, улыбаясь.

Юрьевна поморгала.

– Что⁈

Антоша объяснил. Полиция под давлением СК все же организовала прочесывание леса. В итоге нашли велосипеды пострадавших, личные вещи, место пикника. И машину. Машина Свечникова оставлена в лесу за полтора километра от больницы. Видимо, он, чтобы не спугнуть Реброва, оставил там машину и шел пешком через лес. Словно Свечников заранее знал, что Кожеед находится в той больнице.

– Ну и чуйка у Свечи, чума просто, – сказал Антоша. – Эх, следак от бога был. Светлая память.