Текст книги "Тело и душа"
Автор книги: Шейла Нортон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
– Мам, что ты делаешь дома? – воскликнул Стюарт, как только я появилась дома в половине седьмого вечера. Мне пришлось задержаться на работе, чтобы помочь Бекки закончить дела.
– Не спрашивай.
Я опустила чемодан, поставила чайник на плиту, еле сдерживая слезы.
– Ты разве не летишь в Париж? Ты поругалась с друзьями?
– Нет. Мне надо было…
– Рози! Почему ты тут? – заголосил Барри. Он заглянул в кухню, как только услышал мой голос.
– Рейс отменили. Меня не выпустили из страны. Потеряла паспорт. Не прошла таможенный контроль.
– Не говори глупости, – подбодрил меня муж. – Так ты никуда не едешь? – Он явно повеселел. – Я беспокоился из-за стиральной машины.
Интересно, при чем тут машина? Работает она или нет?
– Что у нас на ужин? – спросил Стюарт. – Можно мне сосисок?
Если честно, я была буквально убита поведением и отношением ко мне Эшли, только и думала, как полечу завтра одна, и даже забыла о переживаниях из-за трат на нижнее белье. Мне вообще стало все равно, в чем я поеду и что надену. Я стояла на кухне, ждала, пока закипит чайник, наблюдая за выражением лица сына, требующего сосиски на ужин. Удивительно, но я только сейчас поняла, как мне все это надоело. Как же я их избаловала!
– И все-таки я поеду, – ответила я злобно, забирая кружку с чаем. – Что хотите, то и готовьте. Можете сколько угодно разбираться со стиральной машиной. Я съем сандвич и лягу пораньше. Завтра рано вставать, и я поеду в Париж, даже если мне пешком туда придется идти!
Может, я и слегка перестаралась, но мои слова явно произвели тот эффект, на который я рассчитывала, потому что краем уха уловила:
– Может, у нее скоро месячные?
Глава 11
ВЕСНА В ПАРИЖЕ
– Внимание, пожалуйста! Напоминаем вам, не оставляйте багаж без присмотра…
Я прижала к себе старенький рюкзак Наташи, в который сложила свои немногочисленные вещи для выходных в Париже. Если вы спросите про мое состояние в этот момент, то я была в панике. Из дома мне пришлось выйти слишком рано, так как я боялась опоздать на самолет, – и теперь оказалось, что, кроме меня, никто не стремился пройти регистрацию так рано. Какой-то паренек, видимо, сотрудник авиакомпании, поздоровался со мной, вероятно, приняв за свою. Можно подумать, я здесь с ночи торчала!
– Вы сами упаковывали вещи? – спросил он меня весело, прилепляя стикеры к моему багажу. Я проводила взглядом свой скромный рюкзачок, двинувшийся по конвейерной ленте.
Сама ли я собирала вещи и упаковывала их? Неужели доверила бы складывать свое нижнее белье, позорное на мой взгляд, кому-нибудь еще?!
– Посадка в десять пятьдесят, выход сорок пятый, – объявил он мне с улыбкой. – Счастливого пути!
В 10.50? Я с ужасом посмотрела на часы. Сейчас было лишь 9.20. Надо было чем-то заняться, чтобы хоть как-то убить полтора часа. Я думала, улететь из страны не составит никакого труда, как на автобусе или на поезде. Но нет, ничего не меняется – каждый раз одно и то же. Что на остановке торчишь, что по вокзалу расхаживаешь туда-сюда – не знаешь, куда себя деть, – вот, оказывается, и в аэропорту то же самое!
Я присоединилась к многочисленным пассажирам, желающим улететь. Все мы ждали, когда нас пригласят пройти паспортный контроль. Я сразу представила, как чиновник тщательно сверяет фотографию в паспорте с оригиналом (моим лицом), удивляясь, как это так, в жизни я выгляжу гораздо старше своей копии в паспорте. Затем нас отправят на осмотр багажа, проверят карманы, ручную кладь, ключи, часы, все остальные вещи, если запищит металлодетектор, а также то, что вызовет подозрение при досмотре. После этого вас может ощупать сверху донизу какая-нибудь тетка лесбийских наклонностей с безумным выражением лица. Особенно тщательно проверяют обувь. Ну, а потом уже примутся за вашу сумочку или маленький рюкзачок. Абсолютно все тщательно просвечивается и прощупывается человеком весьма подозрительной наружности. Если бы не особая форма, я бы его вообще за грабителя с большой дороги приняла.
– Это тампоны, – прошипела я, как только он взял в руки мини-упаковку, тщательно изучая, что же там.
– Извините, мадам, – монотонно произнес он, – проверка на наркотики, вы же понимаете.
Если бы я хотела провезти наркотики, то эта маленькая коробочка была бы последним местом, куда бы я их догадалась сунуть. Побросав все обратно в сумку, я отправилась дальше. Он же увлекся следующими пассажирами. У двухлетнего ребенка в руках был плюшевый медведь – отличный контейнер, чтобы упрятать наркотики! Но если честно, то мне стало намного спокойнее – по крайней мере после такого тщательного досмотра можно было спокойно лететь.
У меня оставалось еще больше часа, надо было чем– то заняться. Решила пройтись по магазинам, по пути мне встречались компании мужчин и женщин, которые собирались провести выходные вне семьи, на другом конце света без своих вторых половинок. Повсюду слышался смех, видимо, они уже принялись отмечать уикэнд и недолгую свободу. Я почувствовала себя одинокой. Все, кого я видела, были с кем-то: с другом, любовником, родителями, ребенком или на худой конец с партнером по бизнесу. Уж лучше так, чем совсем одной! Даже консультант с твоей работы, которому ты нравишься, не потрудился поменять билет на более поздний рейс, чтобы лететь вместе, – тоже неплохой вариант! Пришлось отстоять очередь, чтобы купить кофе, но потом в последний момент я передумала и заказала белое вино. Если честно, пребывала я в растрепанных чувствах. В голове были только мысли о предстоящем уик-энде в постели с Эшли, к тому же в белье, которое я купила, было не стыдно появиться даже перед принцем Чарлзом.
– Внимание! – услышала я, прижимая сумку и оглядываясь в панике по сторонам. – Мы ждем последнего пассажира на рейс «Б 176». Еще раз повторяю, «Б 176», пройдите к выходу 43. Повторяю, пассажир, вылетающий рейсом…
Дрожащими руками я пыталась найти посадочный талон в сумке. Мне казалось, я положила его в карман. Перерыв полсумки, найдя помаду, салфетки, я наконец наткнулась на то, что искала. Повернув его к свету, я пыталась разглядеть, что там написано, и с облегчением обнаружила, что это не меня вызывали, мой рейс совершенно другой. Убрав билет обратно в сумку, я продолжила попивать вино.
– Рейс 176, – раздался голос из-за соседнего стола.
– Простите? – переспросила я, оглядываясь. Сзади сидел молодой человек с чересчур яркими светлыми волосами и слишком ярким загаром. Он пристально наблюдал за мной.
– Рейс 176. Выход 43. Может, вы не слышали объявление?
– Я слышала. Спасибо. Но у меня рейс 178. Выход 45. Я подумала было…
– Нет, все в порядке. Еще час.
– Вы?..
– Тоже этим рейсом лечу. 11.20. Париж. – Он поднял чашку с кофе, приветствуя меня, но тут же вернулся к чтению газеты. Я отвернулась и стала рыться в сумке. – Вы по делам летите? – неожиданно возобновил он разговор.
У него был австралийский акцент, с примесью кокни [2]2
Кокни – диалект лондонских низов.
[Закрыть], что свидетельствовало о том, что прожил он в Лондоне какое-то время.
– Не совсем, – ответила я, поворачиваясь на стуле и улыбаясь ему. – На встречу.
– Понятно, надолго едете?
– Только на выходные. А вы?
– В поисках работы. Хочу устроиться в больницу в пригороде Парижа.
– Вы врач? Он кивнул.
– Черт возьми! И тут никакого отдыха от них, – прошептала я, делая глоток вина.
– Что, простите?
– Какая специализация? Я работаю в отделении «Ист-Дина». Регистратура амбулаторного отделения.
– Акушерское отделение. Пробовал устроиться к вам два года назад. Прошел первый тур собеседования, но…
Правильно говорят: за беседой время летит незаметно! Мы не успели закончить наш разговор, как объявили рейс.
Никогда не любила летать. С тех самых пор, когда я была еще ребенком. Отец решил свозить меня в графство Норфолк в Северной Англии. Самолет, на котором нам предстояло лететь, выглядел весьма неубедительно. Маленький старенький самолетик, трясшийся при каждом лишнем движении, то и дело покачивался из стороны в сторону. Папа ревел от восторга. А я прятала лицо и вскрикивала. Когда мы наконец сели на землю, отец вынес меня на руках, я сразу же расплакалась и бросилась к маме.
– Я же говорила тебе, ей не понравится! – сказала мама, отряхивая меня. Все выходные она не разговаривала с отцом.
Лететь на самолете одной – это фильм ужасов в реальности.
Я прошла по салону, заняла свое место, пристегнула ремень, прослушала сообщение экипажа о технике безопасности, получила напиток и журнал в дорогу, чтобы не скучать, закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Пока мы набирали высоту, у меня заложило уши. Я чувствовала, как колотится сердце, пока мы более или менее не выровняли курс, только тогда я немного успокоилась. Мимо проплывали облака. Красивый вид, но внутри у меня все обрывалось каждый раз, когда мы то снижались, то набирали высоту. Мне просто необходимо было ощущать, что кто– то рядом. Он бы подержал меня за руку, успокоил, рассмешил. Но, как назло, рядом со мной похрапывал ка– кой-то шотландец. У его жены был вид не лучше моего, казалось, она вот-вот заплачет.
Мы приземлились в аэропорту Шарля де Голля. Чувствовала я себя не лучше, чем пару часов назад. Ощущались усталость и недомогание. Я еле дошла до паспортного контроля, пока ждала свой багаж, пыталась дозвониться до Эшли.
– Алло? – наконец услышала я в трубке. Коннор был явно раздражен.
– Эшли? Это ты? Это я! В аэропорту…
– Рози! Не могу сейчас разговаривать. Я на конференции.
– А… Что же мне делать?
– Возьми такси. Отель «Ля Фонтэн». Увидимся вечером, – сказал он и отключился. Я же стояла и подумывала, не улететь ли мне следующим рейсом обратно.
– Вам нехорошо? – Это был Оливер, парень, с которым я недавно познакомилась. Он взял свой багаж и обеспокоенно поглядывал на меня.
– Да все нормально. Просто немного кружится голова. Я… со мной будет все… хорошо. – У меня закружилась голова, я покачнулась. – Боюсь, сейчас упаду в обморок.
– Сюда! – Он обхватил меня за плечи и потащил сквозь толпу.
Наконец мы добрались до сиденья, он согнал молодых людей, объяснив, что мне плохо, усадил. Вскоре перед глазами все прояснилось, Оливер принес мне бутылку воды и сел рядом со мной.
– Вам лучше?
– Да, спасибо. Думаю, да. Извините… очень мило с вашей стороны…
– Пустяки. Посидите. Вас встречает ваш… друг?
– Нет. Мне нужно взять такси до отеля.
– Какой отель?
– «Ля Фонтэн». Вы знаете, где это? Он улыбнулся:
– Да, а ваш багаж?.. У вас есть багаж?
–Да, спортивная сумка. Совершенно забыла о ней…
– Расскажите, как она выглядит. Я схожу заберу. Сидите! Опустите голову, вот так!
Через пять минут он вернулся с моей сумкой и своим чемоданом.
– Вы сможете дойти до такси?
– Конечно. Спасибо! Мне уже лучше. До встречи…
– Все в порядке. Я поеду с вами. Я смутилась.
– В этом нет никакой необходимости. Я в порядке, правда!
– Я уверен, что это так. Но не вижу необходимости ехать на разных машинах, тем более что едем мы с вами в один отель. – Да? Вы тоже туда?
– Да. Пойдемте!
Он взял меня под руку, и мы направились в сторону таможенного контроля. Еще час назад я летела в ужасном самолете, мечтая, чтобы кто-нибудь был рядом со мной. В следующий раз надо быть поаккуратнее с пожеланиями!
Пока мы добрались до отеля, отыскали мой номер, прошло несколько часов, я безумно устала. У меня всегда так – дорога изматывает до предела! Надо просто отдохнуть, полежать, поспать, а потом все будет опять в порядке. Поэтому я решила сразу лечь спать, а рюкзак разобрать вечером. Был полдень, на улице светило солнце, я задернула шторы и спокойно уснула. Проснувшись, не сразу поняла, где я, к тому же меня мучила невыносимая жажда. Рядом с левым ухом что-то жужжало. Что это? Будильник? Но я не в своей кровати. Где же я, черт побери? Перевернувшись на другой бок, я пыталась понять, откуда исходил мерзкий звук.
– Прекратите это! – прошептала я, пытаясь зарыться в подушку. – Замолчи, Стюарт! Что ты делаешь? Иди спать!
Звук усилился. Я бросила подушку на пол и села на кровати, уставившись в никуда. Нет, это не моя кровать и не моя комната. И вообще я не дома. Через минуту я все вспомнила…
– Рози! Ты там? Открой дверь!
Эшли, черт! Конечно же, я в Париже. Как долго я спала? Я кинулась к двери, чтобы открыть ее.
– Извини, Эшли… Я не поняла, что это телефон, и… Вот дьявол!
– Это мой… э… секретарь, – представил меня он официальным тоном двум мужчинам в костюмах. – Рози, почему бы тебе не присоединиться крам, как только ты… э… оденешься?
Надо было надеть то обалденное белье, которое мы с Бекки купили.
В баре играла поп-музыка семидесятых. Увидев меня, Эшли кивнул мне, приглашая за столик. Его приятели оглядели меня сверху донизу. Я еле удержалась от желания расстегнуть блузку и продемонстрировать им свое потрясающее нижнее белье.
– Прошу прощения за инцидент наверху, – сказала я, отодвигая стул и присаживаясь за столик. – Я спала. Плохо переношу перелеты.
Они оба кивнули, обменялись фразами на иностранном языке. Один засмеялся. «Вот это наглость! Кто бы вы ни были и на каком бы языке ни изъяснялись, это некрасиво!»
–Я не говорю по-французски, – произнесла я сухо.
– Доктор Гуччи – итальянец, – шепнул Эшли. Он протянул мне бокал вина. – А доктор Шутер – немец.
– Правда? Приятно познакомиться! – сказала я, возненавидев их с первого взгляда.
– Но они оба прекрасно говорят по-английски, – улыбнулся он мне.
Тогда было бы очень мило с их стороны говорить на том языке, на котором и остальные, вместо того чтобы смеяться над итальяно-немецкими шутками. Но я ведь всего лишь секретарь!
– Ты себя хорошо чувствуешь? – спросил меня мистер Коннор, к моему великому удивлению, сжимая мою руку в своей. Может, во Франции в компании итальянца и немца это нормально – брать за руку своего секретаря? Я ответила ему на пожатие и улыбнулась в ответ.
– Немножко получше, – соврала я.
А на самом деле чувствовала я себя довольно погано. Спала я до семи вечера и даже, несмотря на то что приняла душ, выпила воды с парой таблеток парацетамола, меня знобило, а ноги подкашивались. Не надо было вообще ложиться!
– Отлично. У нас еще долгая ночь впереди! – шепнул мне Эшли, дотронувшись своей коленкой до моей.
– О! Надеюсь! – засмеялась я.
Доктор Гуччи вместе со своим итальянским собратом болтали о чем-то своем, посмеиваясь. Мне было очень неуютно в их компании. Случайно опрокинула бокал вина.
– Стоять! – поймал его Эшли, прижимаясь ко мне. – Не хочу, чтобы ты напилась! Не сейчас!
После этих слов все дружно рассмеялись. Мне же было совершенно не до смеха.
– Итак, – решила я сменить тему, – как прошла конференция?
– Ну, – махнул он рукой, – ты же знаешь, как это бывает.
Собственно говоря, нет.
– Я никогда не была на международных конференциях, – ответила я ему, решив, что не стоит ходить вокруг до около, – ну, если не считать барбекю в школе, когда моя дочь принимала по обмену школьника из Франции. Ей было тогда двенадцать.
– Интересно было? – спросил доктор Шутер, видимо, из вежливости.
– Нет, ужасно. Бургеры пережарили, шел дождь. Моя дочь, Эмма, и ее подружка из Франции, Вероника, невзлюбили друг друга с первого взгляда, и мне пришлось взять роль хозяйки на себя. Я объяснялась с ней знаками целую неделю. Могу поспорить, это непросто – спросить знаками, хочет ли она бифштекс, запеченный в тесте, с овощами или с пюре. Как это покажешь?
Эшли рассмеялся, но двое его друзей, видно, не поняли шутки.
–У вас в Германии есть такое блюдо? Или в Италии? – добавила я, чтобы поддержать разговор.
Не успела я что-то еще сказать, как Эшли тут же перевел им мой рассказ, и они как три дурака разразились хохотом. У меня возникло непреодолимое желание встать и уйти – смеялись ведь надо мной!
– Пошли, – позвал нас Эшли, вставая и поддерживая меня за локоть. – Как насчет ужина в ресторане?
Еда? Совершенно забыла, что голодна. Я не ела уже целую вечность, и мой желудок стенал в такт моим невеселым мыслям.
– Нам обязательно ужинать с этими двумя? – поинтересовалась я, когда мы шли к заказанному столику. – Мне кажется, я им не нравлюсь.
– Глупости, очень нравишься! – возразил он. – Они очарованы тобой. Разве ты не видишь?
Ну, не знаю. Может, в других странах так принято – выказывать приязнь, презрительно посматривая на человека и посмеиваясь над ним. Честно признаюсь, первый раз встречаюсь с таким явлением!
– Я бы лучше с тобой провела этот вечер, только мы вдвоем, – шепнула я ему.
– Мы и будем вдвоем, но немного позже! – засмеялся он. Я видела, как он переглянулся с доктором Гуччи, заметила их улыбочки. Я была готова наплевать на все приличия: хотя англичане очень сдержанные люди, но всему есть предел! Мне так и хотелось наорать на них и спросить, что же такого смешного они нашли в этой ситуации.
Но все же в итоге я решила промолчать и приступила к заказу ужина. Выбрала я спаржу, морского окуня. Моим переводчиком был Эшли, шептал мне на ухо то на английском, то что-то на французском, мне было щекотно, но приятно. Я откинулась на стуле, наслаждалась вином и старалась думать о предстоящей ночи вдвоем с ним. Как назло, мои мысли были прерваны ужасным недомоганием. Я разделалась со спаржей и умяла полрыбы, и тут мне стало нехорошо. Какая уж тут страсть, когда мне только и хотелось, что лечь в темную комнату, приложить компресс ко лбу и уснуть! Даже тепло коленки Эшли не помогало, и то, что он как бы случайно провел рукой по моему бедру.
– Ты как? – забеспокоился он, когда я опустила вилку с ножом, не закончив есть. – Ты что-то бледная!
– Ничего. Все нормально. Просто…
– Не терпится прилечь? – пошутил он, подмигивая.
– Ну… – улыбнулась я в ответ, стараясь не обращать внимания на ужимки докторишек, причем они распустились окончательно: напились – и думают, им все позволено! – Может, мы?..
– Думаю, да, давайте закажем десерт? – предложил Эшли, подозвав официанта. – Посмотрим, чем можно тебя соблазнить.
Мысли об обнаженном мистере Конноре в моей постели были гораздо более приятными, чем предвкушение мороженого крем-брюле или лимонного торта. Что же со мной?
– Я буду черный кофе, – сказала я, в надежде, что это взбодрит меня.
Мне принесли кофе в маленькой чашечке, вкус у него был горьковатый. Я бухнула туда сахару и ждала, пока он растворится. Мы болтали, Эшли прижался ко мне. Он гладил меня по спине, затем перешел к ягодицам. По телу распространялось тепло от каждого его движения. Мне было приятно, хотя тошнота окончательно не проходила. Но я решила не обращать на это внимания.
– Может, пойдем?
Мне казалось, что я произнесла это шепотом, но, судя по взглядам мистера Гуччи и его приятеля, они все отлично услышали и поняли, как завершится наш с Эшли вечер.
– Тогда пошли, – улыбнулся Эшли, взяв меня за руку. Мы направились к лифту. – В твой или мой номер?
Вероятно, ему пришлось заказать раздельные номера, чтобы никто ничего такого не подумал. Странно было бы, если бы секретарь жил вместе со своим боссом в одном номере. Хотя это Париж, и здесь можно делать все, что хочешь, никого это не заботит!
– А какой ближе? – спросила я, обнимая его. Мы доехали до третьего этажа.
– Твой, – ответил он, слегка подталкивая меня к выходу из лифта. Он гладил меня по ягодицам, его рука сначала провела по джинсам, а потом нащупала трусы.
– Ты что, без белья? – прошептал он скорее удивленно, чем восторженно.
– Нет, – засмеялась я. – Просто на мне танга. Ты знаешь, какие бывают трусики-танга?
Через две минуты Эшли мог убедиться, какие именно на мне трусики. Через пять минут он снял их с меня, они оказались на полу вместе с другими предметами моей одежды. А через шесть минут меня вырвало в ванной.
– Прости меня! – жалобно выдавила я, опускаясь на кровать рядом с ним. Забавно вышло: меня вывернуло наизнанку в тот же момент, когда Эшли кончил на постель.
– Может, я что-то не так сделал или сказал? – спросил он, не глядя на меня.
– Нет, просто ты слишком сильно надавил на живот, когда был сверху, и…
– Знаешь, Рози, первый раз вижу такой эффект…
– Просто… У меня опять схватило живот, мне весь вечер плохо. С того мига, как сошла с самолета. Мне казалось, это от тяжелого перелета, но, наверное, я чем– то отравилась…
Он перевернулся на бок и задумчиво посмотрел на меня.
– Теперь тебе лучше? – спросил он, поглаживая мою грудь. – А?
Мне было намного лучше, да… Он придвинулся ко мне, чтобы поцеловать.
– Нет, не надо, тебе же будет неприятно! – Хотя я и почистила зубы, но кто знает? После рвоты не очень– то хочется целоваться.
– Хорошо, на чем мы остановились? Давай начнем с того, на чем прервались… – предложил он, начиная раздражаться. Чтобы избежать риска снова почувствовать позывы в животе, я села сверху. – О да, Рози! – шептал он, возбуждаясь от моих движений бедрами. – Давай, вот так…
И мы бы сделали это, мне очень этого хотелось, поверьте! Но в самый ответственный момент мне стало плохо, все поплыло вокруг, я вовремя успела кинуться в туалет, а то бы меня вывернуло прямо на Эшли. Если бы можно было заткнуть рот!
Когда я вернулась в постель, мистера Коннора уже не было. Если честно, мне было наплевать.
Утром я себя чувствовала по-другому. Он был нужен мне рядом. Я посмотрела на разбросанную одежду, на смятые простыни, вспомнила то, что было между нами. Если бы не мое самочувствие, черт! Мне хотелось разрыдаться. Я не могла понять, как себя чувствую, плохо или хорошо, единственное, что ощущала, – это глубокое разочарование. Ну почему так несправедлива жизнь? Я в Париже в первый раз с потрясающим мужчиной, которому нравлюсь и который нравится мне, и что происходит? При каждой попытке заняться любовью меня одолевает приступ тошноты. Ну и где же мой почти любовник? Как раз тогда, когда он мне так нужен, его нет! А что бы он здесь делал – смачивал мокрым компрессом лоб, держал меня за руку и вытирал за мной рвоту? Нет уж, куда ему? Он сбежал при первой же трудности. Это не по-джентльменски! Он даже не удостоверился, добралась ли я до постели! Может, я без сознания валяюсь на холодном полу? Тоже мне врач! Черт!
Еле-еле поднявшись с кровати, я добрела до ванной комнаты, чтобы принять горячий душ. Вытираясь, посмотрела на себя в зеркало. Никогда не думала, что проснусь в Париже одна, несчастная, покрытая красной сыпью…
Я прильнула к зеркалу, чтобы получше рассмотреть. Да, сыпь! Красные маленькие точечки покрыли грудь и живот. Я была похожа на героиню мультиков про клоунессу, вся в крапинку. Совсем хорошо! Приехала в Париж всего на три дня и две ночи, чтобы провести их с таким сексуальным мужчиной, как Эшли. В первую ночь меня рвало, ну а сегодня я красива и притягательна, как никогда! Неизвестно, что вообще такое со мной творится! Белье-то у меня потрясающее, а вот то, что под ним, тело в красную крапинку – блеск! Может, это чума? Слава Богу, что хоть на лице сыпи нет. Я быстро оделась, натянув на себя как можно больше шмоток, чтобы скрыть рисунок на теле. Разглядывая себя в зеркало, я в принципе осталась довольна собой. В этот момент раздался стук в дверь.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил обеспокоенно Эшли. По крайней мере так мне показалось.
– Нормально, – соврала я, – если не считать, что провела эту ночь в ванной комнате в обнимку с унитазом.
– Да ты что? – забеспокоился он, взяв меня осторожно за руку.
– Мне действительно было плохо вчера!
Я хотела поддеть его за то, что он бросил меня вчера одну буквально при смерти, но он сделал вид, что не понял намек.
– Ты все еще бледная, – отметил Эшли, – может, позавтракаем, и тебе станет лучше! – Он, безусловно, хотел подбодрить меня, чтобы я повеселела.
Мой живот, когда я подумала о еде, заныл снова, но я улыбнулась, стараясь не расклеиваться окончательно. Мне должно полегчать! Может, я все себе придумала и сыпь – это просто… раздражение из-за кружевного белья?
Мы спустились вниз, где нас приветствовали доктор Гуччи и мистер Шутер, у которых, кроме нас, знакомых в этом отеле не было. К счастью, они уже поели и собирались уходить.
– Пойду попрощаюсь, Антонио и Эрнест сегодня уезжают, – сказал мне Эшли.
– Господи, какая жалость! – произнесла я, кивая им.
– Хорошо спал? – спросили они его, поглядывая то на меня, то на него. Улыбки не сходили с их лиц.
– Да, неплохо, – ответил Эшли, даже и не думая улыбаться.
– Уж, наверное, лучше, чем в прошлом году! – добавил доктор Шутер, улыбаясь мне.
– Я тоже так думаю, – ответил с улыбкой мой несостоявшийся любовник.
– Тогда до следующего года, друг! Кто знает, может, в следующем году будет еще лучше?
– Надеюсь на это, Эрнест! Буду с нетерпением ждать! – подытожил Эшли.
Все трое засмеялись, а потом эти двое сумасшедших ушли, помахав нам на прощание.
– Что же было на этой конференции? Вы так воодушевляетесь, когда вспоминаете о ней! – отметила я, направляясь к столику.
– Ну… ты же знаешь, как это бывает, – ответил Эшли, загадочно улыбаясь.
– Нет, не имею представления. – Но он меня не слушал.
Глядя на круассаны, я решила, что не буду есть.
Пила только апельсиновый сок, надеясь, что Эшли не заметит, что я не притронулась к еде.
– Больше не будешь? – спросил он меня, отрываясь от своей тарелки с ветчиной, салями, сыром, хлебом, фруктами и пирогом.
– Нет, спасибо.
Проведя на ногах больше часа, я чувствовала, что хочу прилечь и уснуть. У меня было ужасное ощущение в животе, и когда я пошла в туалет под предлогом поправить макияж, полстакана сока вышло наружу. Теперь мне уже было не до шуток. Может, это действительно какая-то инфекция? Только бы не чума! Какие там симптомы? Приеду домой, посмотрю…
– Ты уверена, что сможешь осилить прогулку? – спросил меня Эшли, хмурясь, когда мы встретились в вестибюле отеля. – Ты бледная какая-то.
– Свежий воздух пойдет мне на пользу, – ответила я, впрочем, довольно неуверенно.
На самом деле погода добила меня. На улице дул сильный ветер, и мне пришлось опереться на руку Эшли, как только мы вышли из отеля. Меня пошатывало. Но он, похоже, ничего не замечал.
– Вам не нужна помощь? Может, вызвать такси? Или «скорую»?
Я оглянулась, подумав, что это кто-то со стойки портье, но узнала лицо акушера Оливера, которого я встретила в аэропорту.
– Здравствуйте! – улыбнулась я.
– Как себя чувствуете? Вы выглядите бледнее, чем вчера!
– Ты знаешь его? – шепнул мне Эшли хмурясь.
– Да, мы вместе летели, он помог мне, когда мне стало нехорошо…
До меня вдруг дошло, что Оливер был совершенно прав: чувствовала я себя отвратительно.
– Оливер Фэнтон, – представился он, протягивая руку Эшли. – Рад познакомиться.
– Эшли Коннор, – ответил он, оглядывая его сверху донизу без особого энтузиазма. – На конференцию приехали?
– Нет, в поисках работы. Я…
– Тогда удачи, – отрезал он и повернулся, чтобы уйти.
– Спасибо, Оливер, – ответила я. – Желаю удачи.
– Вы уверены, что хорошо себя чувствуете?
– Да, все нормально, на свежем воздухе…
– Рози, пошли, если ты хочешь успеть посмотреть город, – позвал меня Эшли. Чтобы Оливер не слышал, он шепнул мне: – Ты каждого врача клеишь, который начинает флиртовать с тобой?
– Ничего подобного. Ни он, ни я и не собирались флиртовать. Он помог мне тогда, когда тебя рядом не было!
Некоторое время мы шли молча. Я была настолько зла на Эшли, что, конечно, убрала бы свою руку, если бы чувствовала себя лучше.
– Извини, – наконец произнес он. – Пойдем, давай не будем портить выходные глупыми ссорами.
А, понятно! Я во всем виновата, да? Удивительно, все мужчины одинаковые! Но мне нужна была его помощь: показать Париж, переводить для меня, поддержать, чтобы я не упала от головокружения и тошноты. Мне становилось все хуже и хуже.
Я попыталась сконцентрировать внимание на том, что было вокруг меня. Вот он какой – Париж! Я старалась запечатлеть его в памяти. Площадь Согласия, Елисейские поля, знаменитая Триумфальная арка! Я старалась удержаться на ногах, стоять прямо, идти, опираясь на руку Эшли, слушать внимательно о том, что он рассказывал мне.
– Не хочешь пофотографировать? – спросил он меня вдруг, футляр болтался у меня на плече.
– Через минуту, – ответила я, глубоко вздыхая. – Может, на обратной дороге.
– Можно и сейчас, – настаивал он, выпуская мою руку, чтобы я достала аппарат. – Потому что сейчас ты увидишь Эйфелеву башню.
Но я так и не увидела ее. Как только он перестал держать меня за руку, я покачнулась и упала на тротуар. Я вообще ничего не помню до того момента, как очнулась на кушетке в палате «Ист-Дина».
