Текст книги "Опустошение (ЛП)"

Автор книги: Шей Саваж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Я никогда не говорил об этом с Александрой и ни с кем больше, но именно это я сделал тогда, будучи ребенком. Когда меня забрал Сойер, и я узнал, как умерли мои родители, я закрылся от всех и всего. Не ел, не говорил, не слышал никого вокруг. Даже не видел, как они пытались вовлечь меня в разговор или действо. Я существовал полностью внутри себя. Лишь Ида и ее плачь по мне вернули меня обратно.

Ида больше не нуждалась в старшем брате, а если Александра была...

Я не смел думать об этом.

Главный зал замка Стерлинга был скромным, здесь не было трона при семье Стерлинга. Мой отец был лордом и графом, не королем. Сейчас, однако, в центре в конце зала стоял трон. Те же резные скамьи, знакомые мне с детства, стояли вдоль стен, но больше ничего не было.

Между двумя скамьями была маленькая дверь с тяжелым засовом. Я точно знал, куда она вела, хоть и едва мог поверить, что Уитни зайдет так далеко и посадит мою жену в настоящее подземелье.

Ну, конечно, она так и сделала бы.

По коже на руках побежали мурашки от этой мысли, хотя я все еще был покрыт толстой кожей и кольчугой. Я быстро потянулся к ручке двери, а Парнелл крикнул другим стражам выставить охрану в остальных помещениях. За дверью было темно, лишь узкая лестница, по которой я ходил лишь несколько раз в жизни. Королевская семья не спускалась вниз, если это было не обязательно. Я взял факел со стены у подножья лестницы, чтобы осветить узкий коридор. Свет факела мерцал, создавая страшные тени. Мы повернули за угол и подошли к ряду дверей подземелья замка Стерлинга.

И тут я услышал крик Александры.

Глава 4

Наконец, вместе.

Я не знал, забилось мое сердце быстрее от ужаса или ликования.

Хотя я никогда не слышал от Александры таких звуков, я тут же узнал ее. То ли по голосу, по интонации или просто из-за слепой веры, но я знал, там была моя жена, и она кричала от боли.

Она жива.

Практически падая и спотыкаясь, я побежал со всех ног туда, откуда доносился ее голос. Я слышал и чувствовал Парнелла позади, когда завернул за угол и посмотрел на ряд дверей. Парнелл звал меня, предупреждал быть осторожным, но его слова едва были слышны. Александра была рядом, она нуждалась во мне. Ничто и никто не остановил бы меня.

Дверь в конце темного коридора была слегка приоткрыта, оттуда был виден мерцающий свет. Мне пришлось упереться каблуками в землю, чтобы остановиться, когда я развернулся к этой камере. Я распахнул дверь, и мой взгляд упал на две фигуры у дальней стены.

Одной фигурой была Александра. Она лежала на полу около дальней стены на кровати из грязной старой соломы, ее ноги были задраны и согнуты в коленях у груди. Когда зашел, она снова закричала, ее тело дрожало, как оказалось, от явного напряжения. Другой фигурой был солдат, повернутый спиной ко мне. Он стоял на коленях перед ней, его руки тянулись к ней, когда она кричала. Одной рукой все еще сжимая меч, я подошел к нему сзади, намереваясь лишить его жизни без всяких колебаний. Однако, его движения были знакомы, и я узнал его раздраженный стон, от чего моя рука замерла. Прошло много лет, но этот мужчина был мне очень хорошо знаком. Он повернулся на наше появление, и я увидел глубокий шрам на лице и бороду на лице верного кузена моей родной матери.

– Грейсен!

– Мой король! – ответил он, но в глазах его не было облегчения. Он быстро повернулся обратно к Александре. – Мой король... мне кажется... Я думаю, ребенок выходит.

Как по сигналу, Александра закричала. Звук был протяжный и низкий, Александра обернула руки вокруг большого живота, пока кричала. Я почти оттолкнул Грейсена, упав на колени перед моей женой, и лег рядом с ней на солому, чтобы быть ближе к ней. Я обхватил заплаканное лицо обеими руками и заставил ее посмотреть на меня.

– Александра, – прошептал я.

Ее глаза распахнулись, а потом она разразилась слезами.

– Бранфорд! Бранфорд! – плакала она. – Ты правда здесь? Правда? Я не сплю?

– Я здесь, жена моя, – мягко сказал я.

Александра, казалось, хотела сказать что-то еще, но снова закричала. Я повернулся к Парнеллу.

– Что нам делать? – спросил я его.

Парнелл сделал шаг назад и положил руку на доспех на груди.

– Делать? – спросил он ошеломленно. – Что ты имеешь в виду?

– Ребенок выходит! Разве мы не должны что-то сделать?

– Я понятия не имею! – ответил Парнелл.

– Но у вас с моей сестрой есть ребенок!

– Тогда спроси меня, как была зачата Эмма, а не как она родилась! – прокричал он в ответ. – Я не присутствовал, когда она появилась на свет!

– Как ты можешь не знать...

– Эдит, – перебил Грейсен. Я посмотрел на него в ожидании объяснения. Грейсен кивнул. – Она была горничной у принцессы Уитни, но сейчас работает на кухне здесь, в Стерлинге. У Эдит есть дети, и она помогала при родах другим. Она знает, что делать.

Я понятия не имел, кто такая Эдит, но, когда Александра снова закричал, отказываться от ее помощи не собирался. Интересно, помнит ли Александра эту горничную со времен ее служения Уитни.

– Где она?

– Я найду ее, – ответил он и быстро выбежал из камеры.

На его лице явно виднелось облегчение, когда Грейсен пробегал через дверной проем. Я крикнул ему вслед, чтобы он поторапливался, а потом развернулся к своей страдающей жене.

Александра тяжело дышала, по лицу тек пот, смешиваясь со слезами. Она потянулась, схватила меня за предплечья и сильно сжала.

– Я не чувствую тебя! – крикнула она мне.

– Я прямо перед тобой! – крикнул я в ответ.

– Мне нужно чувствовать тебя!

Надеясь, что верно ее понял, я потянулся назад и стянул с себя кольчугу. Потом завернул рукава нижней рубашки так, что когда она снова схватит меня, сможет почувствовать мою кожу. Это, казалось, помогло, она закрыла глаза и впилась ногтями в мое тело.

Я сам почти закричал.

Александра перестала кричать, но ее лицо все еще было красным от напряжения, а дыхание было резким и быстрым. Позади меня раздался шум, я повернулся и увидел вернувшегося Грейсена. В то же время Парнелл пытался сбежать с места действия. Я закричал на него, но он исчез за дверью и не вернулся.

Трус.

Я повернулся обратно к Грейсену и женщине рядом с ним. Она была старше, примерно того же возраста, что сейчас была бы моя мать, проживи она так долго. Женщина – Эдит, я предположил – бесцеремонно оттолкнула Грейсена в сторону и прямиком направилась к Александре. Я напрягся, осознав, что не знал эту женщину, и у меня не было причин ей доверять. Она служила семье Хадебранда много лет. А вдруг она была верну Эдгару? Вдруг она услышала о падении Хабедранда и решила отыграться на Александре и нашем ребенке?

– Ну-ка, посмотри на меня, – мягко сказала Эдит, когда стоны Александры ненадолго стихли.

Я увидел, как глаза моей жены распахнулись, и она уставилась на приближавшуюся к нам женщину.

– Эдит! – воскликнула она.

И потянулась к ней, а я заставил себя позволить этой незнакомой мне женщине охватить пальцы моей жены своими. По крайней мере, Александра ее знала.

– Я так много слышала, что с тобой стало, – сказала ей Эдит. – Не была уверена, чему верить, но об этом поговорим позже. Сначала нам нужно посмотреть, как скоро появится этот малыш.

– Да. – Александра запнулась на этом слове, и ее тело снова содрогнулось.

– Между болями много минут? – спросила Эдит. После тишины я понял, что она спрашивает меня.

– Что? – ответил я.

– Как часто эти боли?

– Эм... ну... она кричит с тех пор, как я пришел.

– Все время или останавливается ненадолго?

– Останавливается.

– Надолго?

– Понятия не имею! – закричал я.

Женщина сделала глубокий вдох, смерила меня взглядом, а потом повернулась к моей жене.

– Александра?

– Минута или две, – простонала Александра. Над ее бровями снова скопился пот, хотя я и вытер его только что. – Не больше.

– Давай посмотрим, как там дела.

К моему ужасу, женщина потянулась и начала задирать юбки моей жены.

– Что вы себе позволяете? – закричал я и оттолкнул ее руки.

Она отстранилась. Ее глаза ненадолго распахнулись, а потом они успокоились и наполнились... весельем? Она сжала губы и слегка покачала головой.

– Король Бранфорд, – сказала Эдит и положила руки на бедра, – вы думаете, ребенок пройдет сквозь ее платье?

Я посмотрел на Александру на земле, подумал, где я был, когда поместил в нее ребенка, а потом подумал, как бы это получилось, если бы ее одежды оставались на месте. Мой рот открылся и закрылся несколько раз, но звука не выходило. Очевидно, Эдит приняла мое молчание за ответ.

– Тогда вы понимаете, что мы должны снять ее платье.

У меня не было слов.

В этот момент Грейсен последовал примеру Парнелла и исчез из камеры без моего ведома. Я был один с рожающей женой и женщиной, которая смотрела на меня, как на идиота.

Возможно, я и был идиотом.

– Король Бранфорд, – сказала Эдит, и я услышал странно знакомые ноты в ее голосе. – Я знаю, это будет... необычно для вас, но вы должны кое-что мне пообещать.

– Пообещать тебе? – повторил я в замешательстве. – Что пообещать?

– Вы хотите помочь Александре, не так ли? Хотите увидеть, как ваш ребенок придет в этом мир живым и здоровым?

– Конечно, хочу! – крикнул я.

– Тогда пообещайте мне кое-что, – ответила она.

Я мог лишь кивнуть.

– Вы будете слушать меня, – сказала она, – и делать все, что я говорю без всяких вопросов. Если засомневаетесь, это может быть опасно для Александра и ребенка.

Я знал наверняка, моей жене было больно, и я не имел понятия, как ей помочь. У меня не было выбора и времени спрашивать совета у напарников или делать другие вещи.

– Все как скажете, – согласился я, прижимая руку Александры к груди.

Эдит смерила меня взглядом, потом кивнула, вероятно довольная моим ответом. Я понял, что в ней было такого знакомого – она говорила как Суннива, когда я был маленьким и меня отчитывали. Пока я раздумывал об этом, она сняла одежду с Александры почти полностью, оставив мою жену лишь в нижней сорочке, что была под ее платьем. Даже ее она задрала до талии Александры и подвернула, чтобы та оставалась на месте. Затем Эдит положила мою жену на спину, аккуратно раздвинула ей ноги, и заглянула в нее. Мне немного поплохело, когда она сунула туда руку, и мне пришлось сосредоточить внимание на лице жены, убирая ее волосы с вспотевшего лба и целуя ее виски.

– Она почти готова, – сказала Эдит, когда Александра боролась с еще одним приступом боли. – Я уже вижу голову малыша.

– Его голову? Правда?

Я попытался заглянуть за колено Александры, чтоб увидеть, что можно было увидеть, но Эдит оттолкнула меня и сказала мне встать. Она тоже встала и потянулась за Александрой. Потом она потянула ее вверх, пока та не встала на пятки с широко расставленными ногами.

Крики Александры тут же стали громче.

– Ты должен будешь держать ее, – сказала Эдит.

Ее голос оставался тихим и уверенным, что было полной противоположностью тому, как звучала Александра, и как чувствовал себя я.

– Почему ей еще больнее? – спросил я, не зная, хотел ли услышать ответ.

– Ребенок близко, – сказала Эдит. – Когда Александра лежит, это мешает ребенку толкаться в нужное место и выходить. Поставив ее на ноги, мы поможем ребенку родиться быстрее. Поверьте мне. – Я не был уверен, что смогу, но выбора у меня не было. Я кивнул, и Эдит слегка мне улыбнулась. – И дайте мне свою рубашку.

Я быстро стянул рубашку и передал ее Эдит, а потом встал на колени позади Александры. Я обнял ее за плечи, придерживая прямо, а она оперлась на меня и слушала инструкции Эдит. Александра держала мои руки, снова впиваясь ногтями в кожу. Я бы пожаловался, но в этот момент Александра громко закричала.

– Тужься!

И снова.

– Тужься!

И снова.

Мои спина и грудь были покрыты потом, хотя я всего лишь держал мою жену на ногах. Руки болели, будто я день и ночь сражался. Я мог поклясться, все это длилось несколько часов, хоть Эдит и сказала мне потом, что это было не так. И когда я уже был готов прийти к выводу, что не был достаточно силен для этого, Александра в последний раз душераздирающе закричала и осела на меня.

Спустя мгновение я услышал другой, более слабый крик.

– Положите ее, – тихо сказала Эдит.

Я тут же повиновался, аккуратно положив Александру на солому на полу. Меня будто раздирало надвое, кого проверить первым – жену или ребенка. Встав на колени на соломе, я видел Эдит с извивающимся существом в руках, и казалось вокруг было ужасно много крови.

– Бранфорд? – прохрипела Александра.

Я упал рядом с ней и прижал мою жену к себе, не отрывая взгляда от ребенка в руках Эдит. Когда я осмотрел маленькую фигурку, в груди у меня что-то сжалось, а на глазах появились слезы. Какое-то мгновение я не мог говорить, но потом жена потребовала от меня новостей о нашем ребенке.

– Ты подарила мне сына, Александра, – прошептал я ей в лицо, – прекрасного, сильного сына. Ты чувствуешь его?

Эдит встала на колени и протянула мне ребенка, уже завернутого в мою рубашку. Я взял его на руки, тут же испугавшись, что сожму слишком крепко или уроню его, но все равно прижал его к своей груди, а потом протянул на руки Александре. Мой голос дрогнул, я посмотрел в ее глаза и увидел, как они блестят от слез. Теплая влажная кожа коснулась моей щеки, когда я передавал малыша ей.

– Мальчик? – прошептала она, устремив взгляд на его личико. Слезы лились из ее глаз, но я был уверен, что это были не слезы от боли. Наконец, я мог снова свободно дышать, наблюдая, как моя жена любуется нашим сыном.

Моим наследником.

Его маленькие глазки закрылись, а рот открылся с недовольным криком, что его вырвали из теплого удобного места, где он провел первое свое время. Александра тут же провела пальцем по его щеке и сказала ему не волноваться, что его папа успел, и никто не заберет его.

Я закрыл глаза от ее слов, боясь того, что свалилось на нее с тех пор, как ее забрали у меня на той дороге. Я знал, что в какой-то момент мне придется услышать все, но не был уверен, смогу ли выслушать, не лишившись какой-нибудь части своего едва уцелевшего рассудка.

– Они не обидят тебя, малыш, – сказал я, обращаясь и к сыну, и к жене. – Их больше нет.

– Нет? – прошептала Александра.

– Всех их, – заверил я ее.

– Уитни... она...?

– Мертва, – тихо ответил я. Я услышал вздох облегчения Александры и увидел, как она крепче сжала нашего сына.

– Маленький Бранфорд, – прошептала она, и я улыбнулся.

– Маленький Бранфорд, да.

Эдит нашла для Александры чистое платье и чистое одеяльце для крошечного принца. Она держала нашего сына, пока я помогал Александре переодеться в новые одежды. Когда Эдит сообщила Грейсену, что уже «безопасно» и можно заходить, вместе с ним пришли Парнелл и Райлен. Александра посмотрела на них и улыбнулась.

– Спасибо вам, – прошептала она почтительно.

Грейсен слегка поклонился, и я почувствовал, как у меня на затылке дыбом встают волосы. Я посмотрел на них и задумался, что произошло в этой темной камере в подземелье замка Стерлинга.

Александра должно быть почувствовала мое напряжение, потому что приблизилась ко мне и положила руку на мою. Я перевел взгляд обратно на нее и вопросительно выгнул бровь.

– Если бы не он... – ее голос стих, мое тело снова напряглось, когда я представил, что могло с ней случиться.

– Реми прикасался к тебе? – спросил я. Мне не хотелось спрашивать, но необходимо было знать

– Реми? – в недоумении уставилась на меня Александра. – Сир Реми? Я не видела его. Почему ты это спрашиваешь?

– Неважно, – сказал я, обнял ее за плечи и прижал к своей груди. – Уже неважно.

Она подняла руку к моему лицу.

– Ты ранен. – Она провела пальцами вдоль пореза на моем виске.

– Я в порядке, – сказал я ей.

– Реми? – снова спросила она, и я задумался, могла ли она быть настолько проницательной.

Я пожал плечами и отвел взгляд.

– Больше такого он сказать не сможет, – просто ответил я. – Меня лишь радует то, что его слова оказались ложью.

Александра наклонила голову вбок и посмотрела за меня, где рядом с дверью стояли Грейсен и Парнелл.

– Если бы не Грейсен, не знаю, что бы произошло, – мягко сказала она.

Я кивнул, представляя себе, как должно быть кузен моей матери поставил себя между моей женой и опасностью.

Затем Александра снова заговорила.

– Когда он ударил меня...

На секунду от ярости у меня помутнел разум. Я не слышал ее слов, так как та картинка, что была у меня перед глазами, резко изменилась. Я повернулся к Грейсену, прищурившись и с убийственным взглядом.

– Ты поднял руку на мою жену? – прорычал я сквозь сжатые зубы.

Потом схватил рукоять меча и начал наступать на него.

Грейсен склонил голову и начал быстро говорить.

– Мне пришлось что-нибудь сделать, сир. Они бы навредили ей, а мне нельзя было выдавать себя, чтобы уберечь ее! Я не причинял ей боли, клянусь.

– Молчать! – закричал я. – Я задал тебе простой вопрос. Ты поднимал или нет руку на мою жену?

– Бранфорд... – я почувствовал теплую руку Александры на своей щеке и тут же осознал, что смягчаюсь. – Ему пришлось... чтобы спасти меня.

Наши взгляды встретились, и я снова ощутил, как мое тело переполняют чувства. Она снова была со мной. По-настоящему со мной. Я не потерял ее. Отправив Грейсена в Хадебранд в качестве шпиона, я смог защитить ее, хоть и не так, как мне этого хотелось.

Грейсен отступил еще на шаг, а Парнелл встал между нами спиной ко мне. Я слышал лишь мольбы Александры, что он прикоснулся к ней лишь для того, чтобы спасти. Я с трудом сглотнул, отдаваясь ощущению руки моей жены, когда она повернула меня лицом к себе.

– Он спас меня. – Ее голос был твердым и окончательным.

Я кивнул в ответ. Когда мое внимание вернулось к ней, мысли последовали за ним, и Грейсен был позабыт.

– Как ты себя чувствуешь?

– Устала, – тихо сказала она.

Без всяких слов я наклонился и поднял Александру на руки, остановившись лишь для того, чтобы Эдит положила нашего сына в руки матери, а потом отнес их обоих в спальню. Туда же, где мы с Александрой провели первую брачную ночь.

Одной рукой я обнимал ее за плечи, а другую положил под ее руки. Я прижимал к себе жену и сына. Глаза малыша были закрыты, казалось, он мирно спал, хотя каждые несколько минут его лицо морщилось, будто ему было некомфортно. Это длилось лишь мгновение, потом его крошечные веки разгладились, а рот начинал двигаться, как при сосании.

С каждым его движением, звуком, даже дыханием, мое сердце тянулось к нему. Он был таким крошечным, я знал, он появился на свет раньше, чем должен был. Мне было страшно за него, но я не говорил этого Александре. От этого она лишь будет волноваться, ничего не сможет сделать. В голове промелькнуло воспоминание, как гонец пришел с вестью, что Бриджетт родила дочь, а спустя два дня пришел другой и сказал, что ребенок умер. Хоть я никогда и не видел этого ребенка, все-таки пошел к Бриджетт и помогал ей, как мог. Я сам едва был мужчиной, мне было не ведомо, как помочь, кроме как предложить золото за ее проблемы.

Сейчас, глядя на своего сына, ребенка, которого создали мы с Александрой, понял, каким грубым и черствым я должно быть казался дочери герцога. Испытывала ли она хоть толику той любви, что мне хотелось отдать этому ребенку, своей дочери, что не выжила. От этого мне стало грустно. Я поклялся себе, что найду Бриджетт и постараюсь искупить свои ошибки, пусть уже и слишком поздно.

Я поцеловал макушку Александры, и она наклонила голову ко мне.

– Он такой маленький, – сказала она.

– Да.

– Он кажется таким хрупким.

– Нет, – тут же возразил я, – он сильный. Послушай, как громко он кричит.

Александра сдержала смех, чтобы не разбудить его.

– Я уже люблю его, – нежно сказала она. – Любила до его рождения, но сейчас, увидев его, особенно сильно.

– Я понимаю.

– Правда? – спросила она, задумчиво глядя мне в лицо.

Я ответил ей своим взглядом, и спустя мгновение она кивнула.

– Да, понимаешь.

– Я люблю тебя, – сказал я ей. – Как я могу не любить дитя, что ты мне родила?

– Я тоже люблю тебя, – ответила она. Потом посмотрела на малыша, мирно спавшего у нее на руках. – Я могу теперь любить двух Бранфордов.

Я крепче обнял ее из-за ее слов, и из-за вероятности того, как все могло иначе обернуться, не окажись я тут вовремя, или наши люди не бросили бы свои фермы, чтобы сражаться за свою королеву.

– Я думал, что больше никогда тебя не увижу, – тихо сказал я.

Александра повернула голову и посмотрела на меня, в ее глазах замерцали слезы.

– Она сказала... Она сказала, что убьет меня, как только ребенок родится. – Александра крепче прижала к себе маленького Бранфорда, а плечом ко мне, а я сжал ее в ответ. – Когда я начала чувствовать боли... Я знала, он идет, и мне было так страшно...

Ее слезы лились ручьем, я прижимал ее к себе так сильно, как мог. Спустя мгновение малыш проснулся и запротестовал от этого движения. Александра тут же начала его баюкать. Я слегка отодвинулся и помог ей опустить одну сторону ее платья, чтобы ребенок смог поесть. Он тут же успокоился, и от этого моя жена так же расслабилась у меня на руках.

– Больше никогда, – сказал я ей. – Хадебранда больше нет. Теперь ты в безопасности.

– А как же жители? – спросила Александра. – Что с ними? Эдгар был... не добр к людям Уинтона, когда их земли попали в его руки. Что теперь будет с людьми Хадебранда?

– Нет больше людей Хадебранда, – ответил я. Когда Александра шокировано посмотрела на меня, я покачал головой и прояснил. – Они не все мертвы. Теперь это люди Сильверхельма. Я не буду жесток к тем, кому просто не посчастливилось иметь фермы в этих местах.

Она кивнула и положила свою голову обратно мне на плечо, глядя как наш сын слегка ерзал в ее руках.

– Он прекрасен, – прошептала она.

Когда его глазки закрылись, и малыш продолжил сосать несмотря на то, что казалось, будто уже уснул.

– Он похож на тебя.

– Х-м-м, – промычал я, оглядывая его.

Были неоспоримые сходства: глаза и форма губ, но носик был как у нее, а волос на голове было мало, что невозможно было увидеть их цвет.

– Я также вижу в нем его мать.

Александра заморгала, когда приложила нашего сына к другой груди. Когда ребенок продолжил есть, ее глаза стали закрываться.

– Спи, жена моя, – прошептал я и прижался губами к коже под ее ухом. – Я рядом, ты в безопасности.

Она тут же уснула, даже не ответив.

***

Несколько дней мы провели в замке Стерлинга, на третий день к нам прибыли Суннива и Ида. В это время я вернулся к руинам, где раньше был Хадебранд, и оглядел свои новые земли. Где раньше стоял красивый замок с множеством прилегающих строений, сейчас были лишь обломки, выжженная земля и шесть копий, воткнутых в землю, на конце каждого – голова Эдгара и членов его семьи.

Два вопроса все еще беспокоили меня. Первой загадкой было местонахождение сира Лиланда и мужчин, принимавших участие в убийстве моих родителей. Из четырех людей, обучивших меня ребенком столь многому, один еще не был найден. Колби был убит Парнеллом. Далтон убит в лесах Сильверхельма Дунстаном, а тело Салика обнаружили рядом с Гейджем – их обоих, похоже, придавило обломками замка. Следов Ягмура нигде не было. Другой вопрос, в чем причина почти полного разрушения западной башни дома моих предков. Казалось, никто об этом ничего не знал.

– Кто это? – спросил я, указав на мужчину и женщину, сидевших на земле со склоненными головами.

– Они подошли к замку рано утром, – ответил страж. – Они не смогли представиться.

– Не смогли представиться? – нахмурился я. – Кто ты, старик?

– Мы пришли с юга, – сказал мужчина и поднял лицо, чтобы посмотреть на меня. А потом быстро опустил взгляд. – Вы... Вы король Бранфорд?

– Это я.

– Мы слышали о свержении короля Эдгара, – сказал он мне, – и пришли выразить свое уважение и предложить вам свои земли.

– Мне не нужны ваши земли, – сказал я.

Женщина вздрогнула, у нее вырвался тихий звук. Когда я посмотрел на нее, ее руки дрожали. На секунду она напомнила мне Александру, когда та впервые приехала в Сильверхельм. Интересно, чего в моих словах она испугалась. Я задумался, как они могли их понять.

Потом я упал на одно колено перед женщиной и внимательно посмотрел на нее. Ее длинные темные волосы были собраны в пучок на затылке. По возрасту она была ближе к Сунниве, а глаза карие, светлее чем у Александры.

– Ваши земли – ваши, – сказал я ей. – Как ваш король я жду лишь небольшой части вашего урожая. Это будет разумная часть, она послужит остальному Сильверхельму.

Она посмотрела на меня, но вновь быстро опустила взгляд

– Да, мой король, – прошептала она.

Она не верила мне.

– Женщина, – сказал я, коснувшись ее руки. – Я говорю тебе правду.

– Конечно, сир, – ответила она.

На ее лице расцвел румянец, и я снова подумал о своей жене.

– Наша ферма... урожая на ней уже не хватает, – хрипло сказал ее муж.

– Почему? – спросил я.

– Об этом я и говорил, – сказал страж. – Он заявляет, что не может заплатить дань своему новому королю.

– Объяснись, – сказал я все тем же голосом.

– Король Эдгар... он... он уничтожил наши посевы.

– Зачем ему это делать?

– Он назвал нас предателями.

– Это правда?

Мужчина встретил мой взгляд, выражение его лица не дрогнуло.

– Я не думаю, что давать еду нуждающимся, является изменой, сир.

Я усмехнулся.

– Кого ты кормил?

– Это я делала! – внезапно воскликнула женщин. – Не Абрахам!

– Тихо, Мэгги, – сказал он. – Эта женщина не знает, что несет. Вся ответственность на мне.

– Да, – согласился я, – на тебе. – Я перевел внимание на женщину. – Кого ты кормила?

Она перевела взгляд с меня на своего мужа, а потом ссутулилась, признавшись в том, что помогала пятерым бездомным, бежавшим из Хадебранда в Пикс. Эдгар, очевидно, посчитал их союзниками Сикреста в их попытках накормить Уинтон.

– И по этой причине вы не можете заплатить мне дань?

– Да, сир.

– Тогда ваша дань откладывается. – Я встал и отряхнул пыль со штанов, а потом подал руку Мэгги, помогая ей подняться.

– Откладывается? – сощурился Абрахам. – Я не понимаю.

– Я жду дань от вас в следующем году, – объяснил я. – Вам что-нибудь еще нужно? Я должен вернуться в Стерлинг.

Ошарашенная пара продолжала таращиться на меня, пока я взбирался на Ромеро, а потом уехал из Хадебранда. Мне пришлось разобраться еще с дюжиной таких же проблем с момента приезда, а потом я оставил это Парнеллу, чтобы он разобрался с этими и другим проблемами новых субъектов Сильверхельма. Двигаясь прочь, я думал о своей жене и людях, которые сейчас попали под нашу ответственность. Это вызвало у меня улыбку.

***

– Они прекрасны, – сказала Александра, когда Ида передала ей еще одну коробку подарков от гостей Сильверхельма в замке Стерлинга. Там была ярко-красная рубаха для маленького принца Бранфорда, или Бранни, как его начали называть Суннива и Ида к моему недовольству, а также платья для Александры. Большинство подарков были для нового принца королевства, которому до них не было никакого дела. Счастлив он был лишь находясь у груди матери.

Ну... и иногда, когда я держал его и слегка раскачивал из стороны в сторону.

Ида и Суннива собрали большинство подарков и начали готовиться к нашему короткому путешествию обратно в Сильверхельм. Мы пробыли в Стерлинге неделю, пора было вернуться в свой замок.

– Понятия не имею, зачем ты привезла сюда все это, так как нам придется везти все обратно.

– Это подарки от твоих подданных, Бранфорд, – сказала моя приемная мать с укором. – Цени их. Я думаю, мне не стоит озвучивать, почему.

Я кивнул, не собираясь спорить с ней. Если бы не любовь моих людей к своей королеве, ситуация была бы совершенно другой. Я не мог позволить себе даже думать об этом.

– Все остальное готово в дорогу? – спросила Александра, выходя из спальни.

Принц Бранфорд лениво вскрикнул, а потом снова поудобнее устроился на руках матери.

– Полагаю, да, – сказала Суннива. – Ида с Парнеллом уже уехали.

– Они возвращаются в Сойер? – спросила Александра.

– Нет, сначала заедут в Сильверхельм, – сказал я.

– Хорошо. Мне не удалось поблагодарить Иду за ее помощь. Без нее в первые дни материнства я бы не справилась, и без вас тоже, Суннива.

Суннива рассмеялась и обняла Александру за плечи, крепко ее сжав.

– Я уверена, ты бы пережила, – сказала Суннива, – но рада, что смогла помочь.

Женщины обнялись и Суннива уехала в своей карете вместе с Грейсенем и Эдит.

Александра несла на руках принца Бранфорда и шла следом за мной, когда я бросил последний взгляд на дом родителей.

– Хотелось бы мне знать, зачем они это сделали, – сказал я в десятый раз за сегодня.

Никто из оставленных в живых, казалось, не знал, какую цель преследовал Эдгар и почему он разобрал целую башню. Здесь жили четыре предателя, когда я был ребенком, но зачем Эдгару разрушать их покои?

Возможно, мы никогда не узнаем.

– Ты не подержишь его? – спросила Александра, протягивая мне нашего сына.

Я взял его, а она наклонилась, чтобы убрать кусок камня, приставший к ее обуви. Она протянула руки, чтобы забрать сына обратно, но я отвернулся, прижимая его к своей щеке и делая медленный вдох. Его запах успокаивал, и я узнал, что его присутствие в наших комнатах помогло мне спать эти дни. Александра искоса на меня глянула и сжала губы, дабы не рассмеяться. Я притворился разозленным и отошел немного к стене замка, где раньше была башня.

– Из-за тебя, его тети и бабушки, – сказал я ей, – я едва касался его вчера.

Александра не могла с этим поспорить. Она стояла рядом со мной и смотрела на кучи разломанной мебели, камень и разбросанные по земле щепки. Я уже собирался вернуть ей маленького Бранфорда, когда увидел, как Александра прищурилась, сделала несколько шагов вперед и наклонилась.

Когда она выпрямилась, в ее руках была резная чаша.

– Посмотри-ка! – позвала она меня, развернувшись на месте. – Ничего не напоминает?

– Похожа на ту, что ты привезла с собой в Сильверхельм, – сказал я. – Просто удивительно, как все кусочки подходят друг под друга.

– Интересно, такая же, как моя, – сказала она медленно, а потом перевернула чашу вверх дном. Нажав большим пальцем, она сдвинула небольшой прямоугольный кусочек на дне. Там оказалась ниша.

– Что это? – спросил я.

– Я случайно на это наткнулась, – сказала она. – Просто уронила свою чашу, а из нее выпал кусочек. Я подумала, что она сломалась, но, когда приставила его обратно, поняла, что это было сделано специально.

Она наклонила чашу в сторону, и мы услышали и увидели, как внутри что-то двигается.

– О! – внезапно вскрикнула Александра. – Там что-то внутри!

Она просунула туда свои тонкие пальцы и достала кусок пергамента. Он был старый и потрепанный, но красная восковая печать явно принадлежала Хадебранду. Я протянул руку и Александра отдала его мне.

«ВР,

Граф Бранфорд отказался от помолвки. Пора выступать против него. Когда избавишься от них обоих, его наследник будет выращен здесь. Леса вокруг замка станут моими. Твою награду придется подождать.