Текст книги "Рена и потерянная принцесса"

Автор книги: Шервуд Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Галфрид вышел из палатки и стал у входа, рассеянно скользя взглядом по неровной цепи гор. Он все еще вел мысленный разговор со старым другом. В этот момент подбежал запыхавшийся посыльный в зеленой куртке.

– Мэтр! Вас призывает король!

Галфрид натянул поданные ему Стандисом сапоги и последовал за юрким вестником сквозь гудящую толпу солдат. В павильоне короля стояли два забрызганных грязью усталых разведчика, которые пару дней тому назад были посланы в горы.

Как только появился Галфрид, Верн приказал ожидающему тут же Хельбури:

– Накорми их и напои. – Управитель увел разведчиков, а король повернулся к чародею: – Андреус направил войска во все три прохода в горах. Теперь наша встреча с ними неизбежна. Погода позволяет двигаться быстро, и на переход нам понадобится всего несколько часов. – Король помолчал, глаза его сузились. – Вот так, – задумчиво проговорил он. – Вскоре начнется битва. Ты поедешь с нами?

Галфрид посмотрел на горы сквозь откинутый полог павильона, потом повернулся к королю и улыбнулся ему:

– Ты позволишь мне прежде немного позабавляться и устроить небольшой фейерверк? Думаю, для тебя и твоих союзников будет от этого небольшая польза.

Король улыбнулся в ответ:

– Собирай свою сумку с забавами и фейерверками и садись на коня.

Рена уже не один раз обежала весь город, когда наконец увидела то, что искала.

Дома в городе были высокими, с покатыми крышами и острыми коньками. На тех, что подходили близко к стенам-спицам, вдоль крыш были устроены узкие галереи. По ним ходили неусыпные стражи. Но у одной стены Рена заметила дом с надстройкой на самой крыше. И эта неожиданная мансарда прямо нависала над стеной замка.

Соседний дом был немного ниже. Следующий еще ниже. И так до самого конца улицы, которая убегала от замка круто вниз. Рена облюбовала низкий навес над лестницей.

Она осторожно обошла дом, прикидывая, как вспрыгнуть с лестницы на кромку навеса, а потом и на крышу. Все обдумав, она вдруг ощутила страшный голод. Но бегать по городу в поисках пищи все же не осмелилась. Зато на задворках обнаружила бочку с дождевой водой. Напившись вдоволь, Рена заползла под лестницу и стала дожидаться прихода ночи.

Как только солнце упало за крыши домов, по всему городу поплыл звон колоколов. Рена слышала, как отдаются эхом в узких улочках грубые голоса:

– Пришел час покоя! Пришел час покоя!

Сначала до ее слуха донесся дробный топот торопливых ног. Потом слышались лишь одиночные поспешные шаги. Затем кто-то прокрался по улице на цыпочках. Раздались хлопки закрывающихся дверей и ставен. И все замерло. Подождав еще немного, она решила, что пора выходить из укрытия.

Взобраться на крышу оказалось не так уж трудно. А потом – с одной крыши на другую, по самому коньку, скрываясь и замирая, когда над обрезом крыши медленно проплывал шлем шагающего по галерее стражника. Главное было постараться, чтобы когти скользящих лап не скребли по гладкой черепице и не клацали по железным кровлям. Когда она наконец добралась до стены, то увидела, что выступ очень узкий.

Человек явно здесь не пройдет. Зато собака проскользнуть может.

Она прыгнула на выступ, одним боком прижалась к острому каменному зубцу и посмотрела вниз. У нее захватило дыхание. По эту сторону стены словно бы разверзлась глубокая пропасть, а на дне ее мерцала в лунном свете грубая булыжная мостовая. Внезапно налетел резкий холодный ветер, будто бы стремящийся сорвать ее со стены и швырнуть головой вниз на лобастые булыжники.

«Злобный город. Здесь даже ветер налетает разбойником.

Не думай и не смотри…

Дальше… Дальше… О нет, тут вываливается кирпич…

Одна лапа. Потом другая. Затем следующая… четвертая… эй, хвост, не дрожи!»

Неожиданно раздались тяжелые шаги, бряцание оружия. По стене шла стража. Рена забилась между зубцами, замерла, прислушиваясь к приближающимся шагам. Они прогрохотали совсем рядом, у самого ее носа мелькнули две пары грубых башмаков и прошли мимо.

Она снова двинулась вперед.

«Вот он, замок… здесь стены пересекаются… ближе. Ближе. Ближе… одна лапа… другая… и…»

Тело ее вдруг стало невесомым. Сердце ухнуло прямо в голове, словно бы выдавливая глаза. И она перелетела на низкую стену самого замка. Высунув мордочку из-за каменного выступа, она принюхалась. Человеческие запахи. Но никого поблизости нет. С одного парапета – на другой. Ниже, ниже, ниже… Спрыгнув вниз, на дорожку, Рена стала красться вдоль стены. Совершенно неожиданно возник темный дверной проем.

Рена проскользнула внутрь и обомлела, оказавшись на дне гигантского лестничного колодца. Снаружи дворец не казался таким огромным. Ступени уходили под скрытый в полумраке купол потолка. Рена сразу и сосчитать не смогла, сколько же здесь этажей? С каждой лестничной площадки во все стороны разбегались коридоры. Бесконечная путаница, паутина коридоров. Как она сможет хоть что-нибудь здесь отыскать?

На помощь пришел собачий инстинкт.

Она еще продолжала бегать глазами по лестницам, ответвлениям коридоров, уходящим в полумрак рядам дверей, когда нос уловил умопомрачающий запах. Еда! Аромат бараньего жаркого наполнил ее пасть слюной. Облизав розовым языком длинную мордочку, Рена почувствовала, что ее неодолимо, будто волшебным магнитом, тянет в сторону неповторимого запаха.

Она прокралась по узкой каменной лестнице и осторожно затрусила вдоль залитого светом факелов коридора. Впереди раздался усиленный эхом оглушительный взрыв смеха.

«Люди! Осторожнее, Рена!»

Но уже ничто не могло остановить ее, словно бы привязанную к восхитительной цели прочной ниточкой запаха. Все ее собачье существо было поглощено мыслью о куске сочного тушеного мяса.

– Ну, это пахнет получше того, что давали нам.

В ответ хриплый смех.

– Э, приятель, ее милосердное высочество не чета нам. Неженка!

– Я бы прошелся разок-другой по спине этой неженки плеткой! А то этого не буду, того не желаю!

Во втором голосе послышалась злая усмешка:

– Передать твой совет самому?

– Ты спятил, Сорус? Я же пошутил.

– Ладно уж. Так я пойду?

– Давай. Только не забудь взять лучшие куски с тарелок пленников.

– Уж я постараюсь. Ха-ха-ха!

Рена распласталась у самого входа, под дверью. Тяжело ступая, солдат с подносом прошел мимо и чуть не наступил ей на лапу. Он удалился в темноту коридора, а струя сводящего с ума запаха тянулась за ним путеводной нитью. Рена, сдерживая дыхание, поспешила за скрывшимся за поворотом солдатом.

В конце коридора показался другой стражник. Он неподвижно стоял у запертой двери. Рена притаилась в соседней темной нише. Громко звякая ключами, стражник отпер дверь и придерживал ее, пока его товарищ неуклюже протискивался внутрь с огромным подносом. Рена, дрожа всем телом, ползла на брюхе следом. Она почти утыкалась носом в сбитые каблуки вонючих солдатских сапог.

Кружащий голову запах твердил ей: еда, еда, еда… Теперь она всем своим существом поняла слова «голодный, как собака». Но, превозмогая стучащую в виски мысль о жареном мясе, Рена повторяла про себя: «Тесс! Здесь Тесс!»

Стражник, все внимание которого было занято тяжелым подносом, даже и не глядел под ноги. Второй, у дверей, с завистью поглядывал на миску с жарким и откровенно глотал слюнки. Рена проскользнула в темный угол и замерла. Две потрескивающие свечи едва освещали край стола, на котором они стояли, и бледное лицо сидящей поодаль девочки. Тесс! Это она!

Стражник с грохотом поставил на стол поднос.

– Это тебе, ваше капризное высочество, – насмешливо гаркнул солдат. Тесс даже не взглянула на него. Тогда он обиженно произнес: – Тоскуешь? Ничего, завтра тебя ждет отменное развлечение. Казнь. Двое деревенских оборванцев пытались добраться до тебя. Король решил, что будет честно, если и ты посмотришь на это представление. – Громко расхохотавшись, он вышел, и дверь – клинг-кланг! – захлопнулась.

Наконец Рена осталась наедине с подружкой!

Она выползла из угла. Тересса сидела, закрыв лицо ладонями. Узенькие плечи принцессы вздрагивали. Она беззвучно плакала.

Мелко перебирая лапками, Рена подбежала, подпрыгнула и лизнула руку подружки.

– Ах! – Тересса подняла голову. Испуг на ее залитом слезами лице сменился радостью. – Собака? Как ты сюда пробралась? – Она украдкой взглянула на дверь, и голос ее упал до шепота. – Только не лай, – Тересса приложила палец к губам. – Ты меня понимаешь?

Рена печально смотрела на подругу. Лицо принцессы осунулось, заострилось, ее прекрасные волосы были спутаны. Чудесное когда-то платье превратилось в грязные лохмотья, как одежда Тайрона и Коннора. В комнате стояла лишь узкая койка, покрытая тонким одеялом, да стол с подносом и двумя огарками свечей. Два других подноса с нетронутой и уже подсохшей едой были задвинуты под стол. Очевидно, стражники не часто выносили грязную посуду.

Рена открыла было рот, но тотчас сомкнула челюсти, вспомнив, что ничего, кроме лая, издать не сумеет. А стражник в громадных сапогах еще мог стоять у двери и услышать. Но как же дать понять Тесс, что она не просто собачка? Рена быстро огляделась и увидела холодный очаг. Горка пепла лежала на решетке. Она подбежала к черному зеву очага, лапой зачерпнула пепел и стала возить ею по полу. Неуклюжая лапа выводила какие-то разводы и каракули. Озадаченная Тересса распласталась рядом с нею на полу. Она терпеливо ждала, с любопытством наблюдая за проказами смышленой собачки.

Наконец, после многих усилий, Рене удалось написать четыре корявых, огромных буквы: Р…Е…Н…А.

Тересса, шевеля губами, прочла про себя, потом подняла на собачку расширенные от изумления глаза.

– Ты? Рена?!

Рена усиленно закивала головой.

– Ох… Рена… – Тересса обвила руками лохматую собачью шею и прижалась щекой к острой мордочке. – Я все время думала о тебе! Но что случилось? Ой, ты же не можешь говорить! Рена, как я рада видеть тебя… Но не здесь. И не в собачьей шкуре. – Она всхлипнула. – А тут еще этот разговор о казни. Они… те, кого хотят казнить, пришли с тобой, правда? И их поймали? Тех двоих, о которых говорил стражник?

Рена снова кивнула.

Глаза Терессы опять наполнились слезами.

– И все из-за меня! Прости, что звала тебя, просила прийти, когда ты являлась мне во сне… Я и не думала о грозящей тебе опасности, пока он не стдт допытываться, спрашивать, кто ты такая. Но я ему ничего не сказала! А ты… как ты превратилась в собаку? Ой, ты же не можешь говорить… – Голос Терессы задрожал. Она прижала кулачки к глазам, пытаясь совладать с собой. Наконец, она отняла руки от лица и прошептала: – Что мы можем сделать?

Рена пыталась что-то сообразить, но запах еды кружил голову. Она жадно облизнулась.

Робкая улыбка появилась на губах Терессы.

– Ты не голодна?

Рена тихо и благодарно заскулила.

– Ну, в этом я могу тебе помочь, – Тересса вскочила и поставила на пол поднос с дымящимся жарким. – У меня совсем нет аппетита. Ем иногда, чтобы поддержать силы. Они меня тут так мучают и пугают, что… – Она не договорила и погладила Рену по голове. – Ладно. Ешь. В первый раз я здесь порадуюсь еде. Просто глядя на тебя.

Дальнейшего приглашения Рене не требовалось. Сунув морду в миску, она, всхлипывая и причмокивая, поглощала густое ароматное варево. Быстро управившись с жарким, она дочиста вылизала миску. Не в силах совладать с собой, Рена сунулась под стол и торопливо похватала ссохшиеся овощи и куски мяса на двух других подносах. Тересса налила в миску из-под жаркого воды из стоявшего на столе кувшина, и Рена вылакала все до дна.

С отяжелевшим животом она распласталась на полу. Сквозь туман сытых мыслей вдруг пробились какие-то не произнесенные, но отчетливые человеческие слова.

«Мне бы хотелось… – размышляла Тересса. – Мне бы хотелось узнать, кто они, эти несчастные, которые ради меня пошли на смерть? Послать им весточку? Но я не могу выбраться из этой комнаты. Дверь заперта. Окошко слишком узкое… – Она с тоской посмотрела на окно-щель под самым потолком.

Рена тоже глянула вверх. «Слишком узкое для человека, – подумала она. – Но не для собаки».

Насытившись, Рена почувствовала небывалый прилив сил. Она подбежала к кровати, стащила одеяло и указала мордой на окно.

– Что ты хочешь? – не поняла Тесс. – Замерзла? Давай, я тебя укутаю.

Рена покачала головой. Уши у нее поднялись. Она снова ткнула носом в одеяло, а потом подняла мордочку к окну.

Тересса глубоко вздохнула. Внимательно поглядела на собаку, одеяло, высокое окно.

– Что? Опустить тебя через окно? – вдруг догадалась она. – С помощью одеяла?

Рена радостно закивала.

Тересса нахмурилась, размышляя:

– А почему бы и нет? Моя камера под самой крышей тюремной башни. Значит, эти пленники где-то ниже. Башня круглая, и потому окошко их камеры должно быть под моим. Вдруг повезет?

Рена схватила зубами край одеяла, наступила на него лапами и с силой дернула. Тонкая ткань затрещала.

– Ага, понимаю! – обрадовалась Тересса. – Мы сделаем из одеяла веревку!

Рена кивнула, потом осторожно взяла зубами руку Тесс и дважды тихонько дернула.

– Умница! – восхищенно прошептала Тесс. – Все ясно. Я держу конец веревки и медленно опускаю тебя. Как только ты достигнешь окна пленников, дернешься два раза. Верно?

Рена радостно прыгала вокруг принцессы. А та вдруг помрачнела.

– Но как послать весточку? У меня нет ни бумаги, ни чернил.

Рена опять подбежала к очагу и вывела на полу громадные корявые буквы: С…К…А…Ж…И М…Н…Е.

Тересса недоуменно смотрела на серые каракули.

– Ты меня понимаешь, – проговорила она. – Это ясно. Но как тебя поймут?

Рена затерла хвостом написанные буквы и вывела еще два слова: СОБАКА ГОВОРИТ.

Тересса грустно улыбнулась.

– Да, да, собаки, конечно, говорят. Но по-собачьи. Люди их не понимают… Постой-постой! Кто-то тебя понимает? Они, те пленники? Твои друзья?

Голова Рены дернулась вниз-вверх несколько раз.

Тересса тихо засмеялась:

– О, давай попробуем. Я ни на что не надеюсь. Но попробовать стоит. Ты расскажешь им, что я тут и что мне очень жаль… но помочь ничем не могу. А потом я подниму тебя обратно. И тогда ты пеплом напишешь мне все, что они сказали…

Рена согласно кивнула.

– Ах, дорогая моя подружка. – Тересса опять крепко обняла ее. Потом посмотрела в преданные собачьи глаза. – Сколько же тебе, бедняжке, пришлось пережить! Надеюсь, ты не винишь меня во всем? Мне тоже не сладко… Но хватит! Больше не буду думать об этом! – перебила она себя и взяла в руки одеяло. – Серое. Как я ненавидела этот отвратительный цвет там, в приюте! Но здесь, где день всегда серый, сумрачный, скучный серый цвет просто удача! Я заверну тебя в лоскут одеяла, и злобные лирванские стражники ничего не заметят.

Тересса вцепилась в одеяло с одного конца, Рена ухватила зубами другой – и они осторожно потянули в разные стороны. Тонкая протертая ткань легко поддалась.

– Да, – приговаривала Тересса, – соткано на скорую руку. Учительница ткачества в «Трех Рощах» посадила бы ткачей Андреуса за такую работу на воду и хлеб.

Медленно, рывок за рывком, так, чтобы никто не услышал треска материи, они оторвали от одеяла три полоски. В оставшемся лоскуте Тересса ручкой оловянной ложки проделала две дыры. Потом она прочно связала три полоски материи и прикрепила веревку к продырявленному лоскуту. Получилась удобная люлька.

Теперь оставалось придвинуть к стене кровать, на нее водрузить стол. Здесь Рена была плохой помощницей, и со всем управилась Тересса. Она затолкала Рену в одеяльную люльку, вскарабкалась на шаткую пирамиду и оказалась под самым окном.

Холодный воздух ударил в нос. Рена сжалась в комок. Она дрожала то ли от холода, то ли от страха. Тересса вытолкнула сквозь щель окна завернутую в одеяло собачку на узкий каменный подоконник. Еще раз обняла, поцеловала в нос и стала осторожно отпускать веревку. Для надежности свободный конец веревки Тересса обмотала вокруг ножки стола.

Рена болталась над пропастью, раскачиваясь и ударяясь о холодные камни стены. Но продолжала опускаться… Ниже… Ниже… Проскользнула мимо одного окна-щели. Заглянула внутрь. Никого… Пока Рена не дернется два раза, Тересса будет постепенно отпускать веревку.

Ниже… Ниже… Снова пустая камера… Рена вдруг подумала, как страшно оказаться здесь взаперти! Не выберешься никогда. Ни-ког-да!.. От страха у нее пересохло во рту. Но Тересса, настороженно ожидающая условного сигнала, продолжала ее опускать.

И вдруг Рена услышала знакомый голос!

– Давай лучше говорить о чем-нибудь смешном, – тоскливо говорил Тайрон. – Помнишь, как мы заморозили этих всезнаек геральдических подмастерий на ярмарке?..

Рена тихо заскулила и дернула веревку два раза.

Там, внутри камеры, Тайрон замолчал, а потом прошептал:

– Что это было?

Рена дергалась, крутилась на веревке в своей одеяльной люльке. Тересса, вероятно почувствовав рывки, натянула веревку. И тут из окна камеры высунулась рука, цепко ухватилась за узел веревки и потянула Рену в узкую щель окна.

– Рена! – ахнул Коннор, и они оба повалились на каменный пол.

– У-ууух! – Это уже подал голос Тайрон, лежавший на полу.

Тут только Рена сообразила, что Коннор стоял на его плечах, а теперь вся их пирамида рухнула. Здесь, в камере мальчиков, кроме огрызка свечи, прикрепленного к стене, ничего не было. Ни кровати, ни стола, ни табуретки. Голые стены.

– Рена? Но кто на том конце веревки? – опомнился первым Коннор.

– Тесс!.. – Пристально глянула в глаза мальчику Рена.

Коннор вцепился Тайрону в плечо.

– Там Тересса! Держит другой конец веревки. Пока она не выпустила его, твое заклинание может сработать!.. Ведь принцесса теперь соединена с нами!

– Эй, что за шум? – раздался за дверью грубый окрик.

– А как же Идрес?.. – прошептал Тайрон, косясь на дверь.

– Тайрон, мы должны освободить принцессу. И это единственный наш шанс! – настаивал Коннор.

– Хорошо. Сначала принцессу… а потом вернемся за Идрес. Клянешься?

Коннор поднял согнутую в локте руку, сжал кулак.

– Клянусь честью!

Рена тоже быстро закивала.

Тайрон зажмурился, вытянул перед собой руки. Медленно, словно припоминая слова заклинания и мерно покачивая головой, он тихо забормотал. Коннор крепко ухватился за уходящую вверх из окна веревку. Другой рукой обнял Тайрона за плечи.

– Цепляйся зубами за край его туники, – приказал он Рене.

Она сомкнула челюсти, вцепившись в рваную полу туники Тайрона и чувствуя терпкий вкус грязи во рту.

Ее закружило в свистящем вихре как раз в тот момент, когда распахнулась дверь.

Глава двадцатая

На этот раз ее долго кружило и вертело, свистящий вихрь проходил сквозь тело, будто оно не плотнее облачка. Так и казалось, что тебя развеет, как туман, и уж больше никогда не обретешь своего привычного тела.

Все кончилось мгновенно, и Рена обнаружила, что снова оказалась в знакомом маленьком домике милых старичков – хозяйки Селшаф и мэтра Гастарта. Она села, поджав хвостик. Тересса, которая до сих пор крепко сжимала конец грязной одеяльной веревки, разжала руки и кинулась к Рене. Она обнимала ее, плакала, уткнувшись в теплую шерсть.

Рена заскулила. Сердце ее разрывалось от радости, что они свободны, и в то же время сжималось от того, что не может она поговорить с подружкой.

– Мы сделали это! Мы сделали! – восклицал Тайрон, пританцовывая вокруг Рены и Терессы.

Коннор молча плюхнулся на пол у очага. Он, казалось, так еще и не опомнился после головокружительного полета.

– Добро пожаловать, молодые люди, с возвращением вас, – послышался ласковый голос из кухни.

Рена оглянулась и увидела старичков, брата и сестру, которые входили в комнату с подносом, уставленным дымящимися мисками с горячей едой и питьем. Объятия Тесс ослабли. Она перестала плакать и с недоумением уставилась на вошедших.

– Кто вы? И где мы? Рена… – Тересса вопросительно глянула в глаза Рене.

Мы в безопасности, попыталась сказать, но лишь пролаяла Рена.

Коннор поднялся, подошел к Рене и Терессе, опустился рядом с ними на колени.

– Она говорит, что мы в безопасности. Я твой дядя Коннор, хотя нас разделяют всего два года, – добавил он со своей привычной светлой улыбкой.

– Садитесь, угощайтесь. – Хозяйка Селшаф широким жестом пригласила их к столу.

– Мы – Селшаф и Гастарт, – проговорил старик, обращаясь к Терессе. – Рена и Тайрон уже как-то заглядывали к нам.

– Вы… кто?.. – Тересса все еще не могла прийти в себя и оглядывалась вокруг в замешательстве. Никого здесь она не знала, кроме Рены, но подружка ее могла только лаять.

– Нас вызволил Тайрон. – Коннор кивнул в сторону ученика чародея, который в этот момент сидел с набитым ртом. – Он из школы волшебства.

Тайрон поспешно вскочил и с достоинством поклонился.

– Ваше высочество, – пробубнил он, пытаясь затолкнуть еду за щеку.

До того забавна была сейчас его физиономия, что Тересса весело рассмеялась. Глаза ее уже блестели, даже щеки порозовели.

Рена снова заскулила, страдая от того, что не может произнести ни слова. Хозяйка Селшаф наклонилась к ней:

– Рена?

Светло-голубые, почти прозрачные глаза старушки притянули взгляд Рены. Какая-то мгновенная искра пробежала в этих хрустально сияющих глазах. И случилось что-то странное. Рена почувствовала, как по телу пробежала приятная волна, а в голове прояснилось. Хотелось прыгать, скакать и говорить, говорить… И она жалко тявкнула. Старушка широко улыбнулась.

– Ты замечательный маленький человечек, Рена. Даже в облике собачки тебе удалось совершить многое. Давай менять обличье?

Рена громко залаяла. Бросилась по очереди лизать руки всем своим друзьям. Те радостно смеялись. Хозяйка Селшаф поманила ее за собой в кухню, где стояла большая деревянная лохань с водой. Маленькими, на удивление сильными руками старушка подняла Рену, осторожно окунула в горячую воду и принялась ожесточенно тереть, скрести ее жесткой мочалкой. Потом быстро выхватила из помутневшей воды и поставила Рену на стул.

Что-то приговаривая певучим голосом, хозяйка Селшаф одной рукой дотронулась до большого драгоценного камня, висевшего у нее на шее, а ладонь другой положила на лоб Рене. Острая боль пронизала все тело, голова закружилась. Темная волна пронеслась в глазах и словно бы смыла какую-то пелену. Солнечный свет хлынул в глаза. Все вокруг засияло, засверкало, переливаясь всеми цветами радуги.

– Вот полотенце, – спокойно сказала старушка. Голос ее, казалось, доносился из-за толстой стены.

Она укутала Рену, и стала лить ей на макушку что-то вязкое, тягучее и прохладное. Запах свежести и чистоты ударил в нос.

Рена зажмурилась, потом открыла глаза. И увидела, что старушка протягивает ей чашку с горячим, пахнущим травами питьем. Рена взяла ее… в руки.

Руки!

– Пей, пей. Это поможет тебе легче перенести превращение, – заботливо приговаривала старушка.

Рена отхлебнула горячего варева и почувствовала, как кружатся в голове сразу два мира. Целый букет запахов хлынул со всех сторон, и смешались в разноголосый хор все, казалось, звуки земли. Глубоко вздохнув, Рена снова закрыла глаза. Перед ее мысленным взором пролетело в одно мгновение все, что с ними приключилось… и она спрыгнула со стула… на две ноги и устремилась в другую комнату к своим друзьям.

В первое мгновение ей показалось, что все вокруг уменьшилось, а сама она стала необычайно высокой. Ноги подгибались, Рена зашаталась и чуть не потеряла равновесие. Она сделала шаг, другой, все время борясь с желанием встать на четвереньки и побежать.

– Рена! – бросилась к ней Тересса.

Мальчики радостно засмеялись.

Рена схватила со стола миску с едой, села на пол и уже было собралась сунуть мордочку в пахучее варево. И сама рассмеялась. Взяв в руку ложку, Рена села за стол. Проливая суп в тарелку, поднесла ко рту полную ложку и вдруг подумала: «Сколько же неудобств мы, люди, создаем себе! С голоду умрешь, пока вычерпаешь суп этой крохотной черпалкой. Нет чтобы быстро вылакать все языком!»

Она все еще не решалась вымолвить ни слова. Зато внимательно прислушивалась к словам Коннора, который рассказывал Терессе об их приключениях.

Тесс сидела, широко раскрыв глаза и позабыв о еде.

– …и тогда Идрес выхватила длинный нож, – с горячностью повествовал Коннор. – Мы бились с квакваками, как львы! Но их было слишком много. Нас связали и кинули в темницу. Об остальном может тебе рассказать Рена, – закончил он, улыбаясь.

Тесс мгновенно повернулась к Рене.

– Я не знаю, кто такая Идрес, – вымолвила она, – но если она явилась, чтобы помочь нам, а теперь томится в тюрьме у Андреуса, мы должны вернуться и спасти ее.

Тайрон поперхнулся.

– Нет… Ты… Тебе нельзя…

Тересса гневно сверкнула на него глазами:

– Я не могу вынести мысли, что кто-то попал в беду из-за меня!

Коннор мягко улыбнулся.

– Тересса, – тихо проговорил он, – мы втроем дали клятву помогать друг другу. И как только сможем, вернемся, чтобы вырвать Идрес из рук злодея.

– Тогда и с меня возьмите клятву! Я буду четвертой! – твердо сказала Тересса.

– Это было бы, конечно, по-честному… но что скажет король? – вставила Рена, довольная тем, что может опять разговаривать.

– Спасение Идрес… – начал было Тайрон, как в дверном проеме промелькнула чья-то тень.

Тайрон вздрогнул, и Рена тут же обернулась. Тересса ахнула от удивления. Они увидели стоящую в дверях рядом с мэтром Гастартом высокую стройную женщину. Идрес! Лицо ее было бледным как полотно, зато глаза мерцали темным огнем.

– Спасать никого не надо, – тихим, глубоким голо сом произнесла Идрес. Она прошла на середину комнаты и обвела всех медленным взглядом. В глазах ее снова, как и прежде, играла чуть заметная ирония. – Как видите, мне удалось вырваться самой.

– Что… как? – чуть ли не подпрыгнул от радости Тайрон.

– Когда вы так внезапно исчезли, замок вскипел суетой, паническими криками и суматохой бессмысленных метаний. В этом хаосе никто не мог ничего понять, – Идрес царственно опустилась на стул, расправляя широкий подол шелкового платья, которое было испачкано и изодрано не меньше, чем у остальных. Но гордая осанка Идрес все искупала. – Андреус был в ярости, – продолжала она. – Правда, думаю, не так все легко удалось бы мне, не начни король Верн и его союзники как раз в этот момент какую-то волшебную кутерьму на границе Сенна Лирван, в горах. Андреусу пришлось срочно переметнуться туда. Я обманом заставила стражника отпереть дверь и проскользнула в волшебный кабинет Андреуса. Там я использовала его хрустальный кристалл, чтобы околдовать одного из любимцев Андреуса. Тот беспрекословно, как в полусне, подчинился и перенес меня сюда. Видите, как все просто и легко? – Она выпрямилась на стуле, высокомерно подняв голову, но в голосе чувствовалась смертельная усталость, будто этой гордой и сильной женщине пришлось пешком пересечь всю землю Сенна Лирван.

«Легко? – подумала Рена, вспомнив все их злоключения, трудный и опасный переход по подземным тоннелям, громадных стражников в гремящих латах. – Просто? Может быть, она что-то недоговаривает?» И вдруг ей припомнились жестоко сжатые губы Идрес, когда та выхватила нож, набросившись на лирванских солдат, какие холодные у нее были при этом глаза. Рена поежилась. «А может, и хорошо, что она не выкладывает нам подробности своего побега? – Рена исподволь изучала лицо Идрес. – И все же, – думала она, – эта суровая и независимая Идрес явилась сюда, чтобы сообщить, что она свободна. Ведь ее никто делать этого не заставлял!»

И словно бы отвечая на мысленный вопрос Рены, Идрес проговорила:

– Я тронута вашим благородством. – Темные глаза Идрес поочередно останавливались то на одном, то на другом из молчаливо сидящих за столом друзей. – И благодарна, что вы собирались вернуться за мной в логово Андреуса.

Тайрон вспыхнул от смущения. Идрес продолжала:

– Андреус недолго будет ждать. Боюсь, вы снова с ним встретитесь.

– Надеюсь, отыщет он нас не скоро, – быстро проговорила Рена. – За это время я успею выучить несколько штучек, которые заставят его квакваков проглотить языки.

Все рассмеялись.

– Давайте-ка, молодые люди, помоемся, почистимся и встретим дорогого гостя, как полагается, – вмешался мэтр Гастарт.

Тайрон, собиравшийся уже встать, снова рухнул на стул.

– Галфрид? – догадался он.

Мэтр Гастарт погладил бороду:

– Надеюсь скоро увидеть его здесь. А ты хотел бы уйти?

Тайрон упрямо покачал головой:

– Я много думал об этом, когда сидел взаперти. И не собираюсь убегать, как трусливый заяц. Если он пожелает, чтобы я ушел, придется ему кое-что выслушать.

Хозяйка Селшаф мягко улыбнулась:

– Тем более нужно сменить одежду. Свежая туника больше подойдет для серьезного и важного разговора. Верно?

– А я готова встретить любого, будь это злодей Андреус или чародей Галфрид! – воинственно напыжилась Рена.

Идрес даже не улыбнулась на ее слова. Она поднялась со стула и обратилась к мэтру Гастарту.

– Пожалуй, отправлюсь домой, – спокойно промолвила она. – Могу ли я вернуться сюда завтра? У меня к вам обоим есть несколько вопросов.

– Завтра мы будем тут, – ответил мэтр Гастарт, вежливо кланяясь.

Идрес повернулась к Тайрону, хотела, казалось, что-то сказать, но молча прошла мимо и исчезла в ночи.

Мальчики последовали за мэтром Гастартом в другую комнату, а Тересса отправилась с хозяйкой Селшаф в кухню.

Рена сидела, прислушиваясь к веселым голосам своих друзей, непринужденно болтавших со стариком, к мелодичной речи хозяйки Селшаф, беседующей с Тесс, и счастливо вздохнула.

«Да, приключения – это здорово! Но не хуже и тот момент, когда все хорошо кончается. Теперь я в тепле, чистоте и отлично наелась!» Она оглядела свое новое платье цвета летней листвы и… и придвинула к себе миску с остатками супа.

Рена почти доела восхитительный суп, когда вдруг по комнате пролетел вихрь, и перед ней предстал невысокий краснощекий человек с венчиком серебристых волос вокруг головы. На нем была длинная белая туника с пурпурной каймой.

Вспомнив описания Тайрона и его рассказы о парадной одежде чародеев, Рена спросила:

– Ты Галфрид?

– Да, это я, – просто ответил человек. – А ты – Рена? Где Сендимерисы и Тай…

– Галфрид! – вскричал, появляясь в дверях, Тайрон.

Рена, опередив Тайрона, устремилась к чародею и замахала перед его лицом руками.

– Это все моя вина! Тайрон всего лишь пошел за мной, потому что посчитал, что должен… И что это вообще за школа волшебства, в которой… – затараторила она, – которая выбрасывает прекрасного ученика всего за один проступок… нет, поступок! Замечательный поступок!..

– Рена! – Мучительный вскрик Тайрона смешался с веселым смехом Галфрида. – Рена, позволь мне самому разобраться в своих делах! – сердито нахмурился мальчик.

Рена резко обернулась к нему:

– Нет! Это и мое дело! Вы с Коннором слишком благородны, чтобы поделиться виной с кем-нибудь. А я, пока на четырех лапах носилась по бесконечным лирванским дорогам, многое успела обдумать и понять.