Текст книги "Последний рубеж"
Автор книги: Шэрон Пенман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Шэрон Кей Пенман
Королевский выкуп. Последний рубеж
A KING’S RANSOM
(Part II)
© 2014 by Sharon Kay Penman
Авторские права защищены, включая право на переиздание текста как полностью, так и по частям в любой форме.
Настоящее издание публикуется с разрешения G.P. Putnam’s Sons, an imprint of Penguin Publishing Group, a division of Penguin Random House LLC
© Sharon Kay Penman, 2014
© Яковлев А.Л., перевод на русский язык, 2019
© ООО «Издательство «Вече», 2019
© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2019
Сайт издательства www.veche.ru
Об авторе
Шэрон Кей Пенман
Средневековье неизменно привлекает к себе внимание как ученых, так и авторов художественной литературы. Есть в этом историческом периоде нечто, что завораживает нас, влечет погрузиться в глубь веков. Это время окутано легендами о доблестных рыцарях, справедливых королях и прекрасных королевах. История Средних веков изобилует интереснейшими событиями, личностями, поэтому книги о нем неизменно привлекают внимание читателей. И очень важно, чтобы автор литературного произведения изображал историю достоверно, подходил к ней бережно. Всем этим требованиям полностью соответствует Шэрон Кей Пенман. Писательница не жалеет сил и времени на глубокую проработку темы, знакомится как с источниками, так и с монографиями маститых ученых, и каждый ее роман, являясь по форме увлекательным художественным произведением, выступает, по существу, еще и убедительным историческим исследованием. При написании книг Пенман посещает не только библиотеки – она стремится лично побывать в тех местах, где развивается действие романов, увидеть мир глазами своих героев.
Поначалу едва ли кто, в том числе и сама писательница, мог представить, к чему приведет ее увлечение историей Средних веков. Шэрон Кей Пенман родилась в 1945 году в Нью-Йорке. Она получила историческое образование, окончив Техасский университет в Остине, но по профессии стала юристом и до полного перехода к писательской деятельности работала в сфере налогового права. Первая ее попытка заняться литературой относится к студенческим годам. Путь оказался тернист: когда рукопись первой ее книги «Солнце во славе», посвященной смутным временам Войны Алой и Белой розы в Англии, была почти уже закончена, ее украли из автомобиля Пенман вместе с сумочкой. Едва ли похитителей интересовало сочинение никому не известной студентки, но рукопись пропала безвозвратно. Впавшая в отчаяние писательница не бралась за перо в течение пяти лет.
Но притяжение творчества преодолело трудности, и в 1982 году роман был воссоздан заново и переработан, увеличившись в объеме почти в два раза. Книга была тепло встречена как читателями, так и критиками, сразу заявив о Пенман как о восходящем светиле художественной исторической литературы. Она начинает работу над романом «Земля, где обитают драконы», ставшим первой частью так называемой «Валлийской трилогии». Действие книг этой серии развивается на протяжении XIII в. в Уэльсе, в период наивысшего расцвета королевства Гвинед и его борьбы с могучим английским соседом. Эта овеянная мифами земля настолько очаровала писательницу, что она приобрела там дом и с тех пор живет как в Америке, так и в Великобритании.
Поверив в свои силы, Пенман берется за эпоху, давно привлекавшую ее, – историю Англии времен Плантагенетов. Она обращается к истокам династии, основателями которой выступают такие противоречивые фигуры, как Генрих II и его жена, легендарная красавица Алиенора Аквитанская. Сложные отношения между супругами, переплетение любви и ненависти, создание самой могущественной державы своего времени, так называемой Анжуйской империи, становятся главной темой нового цикла писательницы. В 1995 году выходит первая ее большая книга «Пока Спаситель спал» («Украденная корона», «По праву меча»). Со всей присущей ей обстоятельностью Шэрон Кей Пенман начинает рассказ с предыстории героев, обращаясь к насыщенной событиями теме междоусобной войны между королем Стефаном и императрицей Мод (Матильдой) за обладание английской короной. Продолжением становится новая книга «Время и случай» («Высокий трон», «По краю бездны»), вошедшая в список бестселлеров «Нью-Йорк таймс». История Генриха и Алиеноры развивается, а их держава, объединяющая английские и французские земли, становится могущественнее с каждым днем. Но раздор короля с его близким другом и советником, архиепископом Кентерберийским Томасом Бекетом, уже сулит времена испытаний. Третья часть цикла, «Семена раздора» («Один против всех», «Осень льва»), посвящена трагической развязке этой величественной истории.
Помимо полноформатных романов Шэрон Кей Пенман внесла свой вклад в развитие такого популярного жанра, как исторический детектив. Как она призналась сама, для нее это было чем-то вроде развлечения, возможностью отдохнуть от серьезных тем. Но это вовсе не означает, что в работе над серией писательница отошла от незыблемых принципов глубокой проработки исторического материала и достоверного изображения действительности. Главным героем серии из четырех книг выступает Джастин де Квинси, ставший волей случая доверенным лицом королевы Алиеноры и раскрывающий по ее поручению самые запутанные преступления. Первая книга серии, «Человек королевы», была номинирована на престижную детективную премию «Эдгар».
Но главным делом для автора по сей день остается история династии Плантагенетов. Пенман приступила к работе над серией, непосредственно продолжающей трилогию о Генрихе и Алиеноре. Она посвящена их преемнику, королю Ричарду Львиное Сердце. Среди средневековых монархов Ричард, как никто, овеян романтическим ореолом короля-воина, крестоносца, истинного воплощения рыцаря. Не отрицая этих действительно присущих Львиному Сердцу черт, Пенман позволяет нам беспристрастно взглянуть на своего героя, оценить его достоинства и недостатки. На данный момент в новой серии вышли два больших тома – «Львиное Сердце» и «Королевский выкуп», охватывающие участие Ричарда в Третьем крестовом походе и его пребывание в плену у коварного герцога Австрийского.
Пенман по праву снискала любовь читателей, признание критиков и уважение коллег по писательскому цеху. Джордж Мартин, автор знаменитой «Игры престолов», выразился так: «Шэрон Кей Пенман – на сегодняшний день сильнейший из романистов, пишущих о Средневековье… История буквально оживает под ее пером».
Александр Яковлев
Избранная библиография Шэрон Кей Пенман
«Солнце во славе» (The Sunne in Splendour, 1982)
«Валлийская трилогия»:
«Земля, где обитают драконы» (Here Be Dragons, 1985)
«Когда сгущаются тени» (Falls the Shadow, 1988)
«Подводя черту» (The Reckoning, 1991)
Цикл «Плантагенеты»:
«Пока Спаситель спал» (When Christ and His Saints Slept, 1994)
1. «Украденная корона»
2. «По праву меча»
«Время и случай» (Time and Chance, 2002)
1. «Высокий трон»
2. «По краю бездны»
«Семена раздора» (Devil's Brood, 2008)
1. «Один против всех»
2. «Осень льва»
«Львиное Сердце» (Lion Heart, 2011)
1. «Дорога на Утремер»
2. «Под стенами Акры
«Королевский выкуп» (A King's Ransom, 2014)
1. Капкан для крестоносца
2. Последний рубеж
Серия о Джастине де Квинси:
«Человек королевы» (The Queen's Man, 1996)
«Жестокий, как могила» (Cruel as the Grave, 1998)
«Логово дракона» (Dragon's Lair, 2003)
«Князь тьмы» (Prince of Darkness, 2005)
Последний рубеж
Посвящается доктору Джону Филлипсу
ДЕЙСТВУЮЩИЕ И УПОМИНАЕМЫЕ ЛИЦА
По состоянию на 1192 год
АНГЛИЙСКИЙ КОРОЛЕВСКИЙ ДОМ
Ричард (род. в сентябре 1157 г.) – король Англии, герцог Нормандии и Аквитании, граф Пуату и Анжу.
Алиенора (род. в 1124 г.) – его мать, королева Английская, вдова короля Генриха II, герцогиня Аквитанская по собственному наследственному праву.
Беренгария (род. ок. 1170 г.) – королева, супруга Ричарда (поженились в 1191 г. на Кипре), дочь Санчо VI, короля Наварры.
Джон (род. в декабре 1166 г.) – младший брат Ричарда, граф Мортенский.
Джоанна (род. в октябре 1165 г.) – младшая сестра Ричарда, вдовствующая королева Сицилии.
Леонора (род. в 1161 г.) – младшая сестра Ричарда, королева Кастилии.
Генрих (Хэл) (1155–1183 гг.) – покойный старший брат Ричарда.
Жоффруа (1158–1186 гг.) – покойный младший брат Ричарда, герцог Бретонский по браку с Констанцией Бретонской.
Матильда (Тильда) (1156–1189) – покойная старшая сестра Ричарда, герцогиня Саксонская и Баварская по браку с Генрихом Львом. Мать Рихенцы, Генрика, Отто и Вильгельма.
Рихенца (род. в 1171 г.) – племянница Ричарда, супруга Жофре, графа Першского.
Отто (род. в 1177 г.) – племянник Ричарда.
Вильгельм (род. в 1184 г.) – племянник Ричарда.
Филипп (род. в 1181 г.) – незаконнорожденный сын Ричарда.
АНГЛИЯ, НОРМАНДИЯ, ПУАТУ
Жоффруа (Жофф) – старший сводный брат Ричарда, незаконнорожденный сын Генриха, архиепископ Йоркский.
Вильгельм Маршал – один из юстициаров Ричарда, женат на Изабелле де Клари, графине Пемброкской.
Губерт Вальтер – епископ Солсберийский, сопровождавший Ричарда в крестовом походе.
Гийом де Лоншан – епископ Илийский, канцлер Ричарда.
Готье де Кутанс – архиепископ Руанский.
Роберт Бомон – граф Лестерский, сопровождавший Ричарда в крестовом походе.
Рэндольф де Бландевиль – граф Честерский, второй муж Констанции, герцогини Бретонской.
Андре де Шовиньи, владетель Шатору, кузен Ричарда, сопровождавший его в крестовом походе. Женат на богатой наследнице Денизе де Деоль.
Меркадье – знаменитый предводитель наемников Ричарда.
БРЕТАНЬ
Констанция – герцогиня Бретонская, вдова Жоффруа, замужем за графом Честерским.
Ее дети от Жоффруа:
Артур и Алиенора (Энора).
КОРОЛЕВСКИЙ ДОМ ФРАНЦИИ
Филипп Капет (род. в 1165 г.) – король Франции.
Людовик Капет – отец Филиппа, первый муж Алиеноры. Умер.
Маргарита Капет, сводная сестра Филиппа, вдова Хэла, брата Ричарда. Замужем за Белой, королем венгерским.
Мария – графиня Шампанская, сводная сестра Филиппа и Ричарда, дочь Алиеноры от Людовика Капета, мать Генриха Шампанского.
Генрих – граф Шампанский, сын Марии, племянник Ричарда. Женился на Изабелле, королеве Иерусалимской.
Алиса Капет – сводная сестра Филиппа, с младенчества просватанная за Ричарда.
Филипп де Дре – епископ Бове, кузен Филиппа.
ПРАВЯЩИЙ ДОМ СВЯЩЕННОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ
Генрих фон Гогенштауфен (род. в 1165), император Священной Римской империи.
Констанция д’Отвиль – его супруга, дочь короля Сицилии.
Конрад фон Гогенштауфен – граф Рейнского палатината, дядя Генриха.
Конрад – герцог Швабский, младший брат Генриха.
Отто – граф Бургундский, младший брат Генриха.
Филипп – непродолжительное время епископ Вюрцбургский, позднее герцог Тосканский, самый младший из братьев Генриха.
ГЕРМАНИЯ
Генрих Лев («der Löwe») – в прошлом герцог Саксонии и Баварии, был женат на Матильде, ныне покойной сестре Ричарда.
Генрик – его старший сын.
Отто, Рихенца и Вильгельм – другие его дети, выросшие в Англии.
Бонифаций – маркиз Монферратский, брат убитого Конрада Монферратского.
Марквард фон Аннвейлер – сенешаль Генриха.
Граф Дитрих фон Хохштаден – вассал Генриха.
Людвиг – нынешний герцог Баварский.
Альберт – епископ Льежский, убитый в ноябре того года.
Лица, затеявшие мятеж против Генриха вскоре после убийства Альберта:
Бруно – архиепископ Кельнский.
Адольф фон Альтена – его племянник, пробст Кельского кафедрального собора.
Конрад фон Виттельсбах – архиепископ Майнцский.
Генрих – герцог Брабантский.
Генрих – герцог Лимбургский.
Оттокар – герцог Богемский.
АВСТРИЯ
Леопольд фон Бабенберг – герцог Австрийский.
Елена – его супруга.
Фридрих – его старший сын.
Леопольд – его младший сын.
Хадмар фон Кюнринг – министериал Леопольда, кастелян замка Дюрнштейн.
Глава I
Сэндвич, Англия
Март 1194 г.
Неожиданное прибытие Ричарда в Сэндвич вызвало огромное воодушевление, поскольку никто не знал, когда он вернется, да и вернется ли вообще, так как многие подданные боялись, что он умрет в крестовом походе или в немецкой темнице. Поприветствовав горожан, король проследовал в Кентербери, где вознес благодарственные молитвы у гробницы святого великомученика Томаса Бекета и невероятно обрадовал монахов Крайстчерча, заявив, что не войдет ни в один храм Англии, пока не посетит материнскую церковь в Кентербери.
Губерт Вальтер отсутствовал, осаждая замок Джона в Мальборо, но приор с радостью играл роль хозяина, принимая прославленного короля-крестоносца и его высокочтимую королеву-мать. Алиенору забавляло, что после жизни, полной противоречий и публичного осуждения, ее теперь восхваляют за то же самое, за что раньше хулили. Никогда не находилось в ее руках столько власти, как за время крестового похода и пленения Ричарда. Но никто не ставил под вопрос то, как распорядилась она ею, поскольку всех восхищали смелость, решительность и политическая проницательность, – столь несвойственные для женщин качества, – проявленные матерью в борьбе за своего сына.
* * *
Молва о возвращении короля разлетелась по графству со скоростью лесного пожара. Выезжая следующим утром из Кентербери, король и королева-мать увидели, что обочины дороги усыпаны жителями близлежащих деревень и ферм, желающими лично убедиться в правдивости слухов. Такой горячий прием поразил Ричарда, ведь за четыре с половиной года, прошедшие со дня коронации, в Англии он провел всего четыре месяца. Но Алиенора уверила сына, что благодаря легендам о его подвигах в Святой земле Ричард стал знаменит во всем королевстве. Толпы замедляли их продвижение: священники норовили благословить путников, возбужденные дети мельтешили под копытами, женщины поднимали вверх малышей, чтобы те однажды могли рассказать, что видели возвращение короля на родину, старики кричали, что отправили сына или внука сражаться с сарацинами. Зажиточные торговцы и их жены смешались тут с ремесленниками, крестьянами, монахами из клюнийского аббатства в Фавершеме, паломниками, державшими путь к священной гробнице в Кентербери, и нищими, выпрашивавшими милостыню. Алиенора знала, что этот день жители Кента не забудут никогда, и, глядя на сына, принимающего эти восхваления, подумала, что он тоже его запомнит. Королева-мать надеялась, что вскоре у Ричарда наберется достаточно ярких воспоминаний, чтобы заслонить темные, связанные с Дюрнштейном, Трифельсом и Майнцем.
Небо на западе уже окрасилось багрянцем и золотом заката, когда вдалеке показались стены замка и шпиль Рочестерского собора. Огромная толпа ждала, запрудив дорогу, а стоило гостям показаться, к ним поскакали всадники. Когда встречающие достаточно приблизились, чтобы их можно было разглядеть, Ричард пришпорил своего жеребца. Как только Губерт Вальтер спешился, король соскочил с коня и преклонил перед архиепископом колено. Толпа разразилась громкими криками, а епископ Рочестерский и другие церковники просияли от столь наглядного выражения набожности. Губерт знал, что за этим жестом скрывается нечто большее – выражение сердечной благодарности, и его глаза наполнились слезами. Архиепископ протянул руку, поднимая Ричарда, и двое мужчин обнялись, вызвав еще больше восторженных криков. Как будто по подсказке церковные колокола начали перезвон, и весь Рочестер, казалось, завибрировал от небесной мелодичной музыки.
* * *
Верхний этаж главной башни Рочестерского замка был поделен на просторные личные покои и большой зал, где шел неформальный совет. Для Ричарда, Алиеноры, Губерта Вальтера, епископа Рочестерского Гилберта, Гийома де Лоншана, Андре де Шовиньи и Уильяма де Сен-Мер-Эглиза установили стол на козлах. Все взгляды сосредоточились на главном юстициаре Ричарда, Губерте, начавшем с дурных новостей.
– Вероятно, ты еще не слышал, сир, но в январе твой брат заключил новый пакт с французским королем, уступив Филиппу всю Нормандию к востоку от Сены за исключением Руана, а также несколько важных замков в долине Луары, включая Лош. Конечно, в этих землях у Джона нет реальной власти, но Филипп тут же снова вторгся в Нормандию, и город Эвре теперь в его руках. Джон отправил в Лондон своего клерка Адама Сент-Эдмунда. Этот Адам нагло заявился ко мне засвидетельствовать свое почтение, а когда я пригласил его отобедать в надежде что-нибудь разузнать, он напился и стал бахвалиться близкой дружбой Джона с французским королем, твоим заклятым врагом. Я сообщил мэру, и тот арестовал Адама в его жилище. Там мы нашли письма кастелянам замков Джона с приказом запасать провизию и усилить гарнизоны, готовясь к долгой осаде.
Ричард кисло улыбнулся в ответ.
– Похоже, Джону необходим шпион получше, по крайней мере, не такой любитель вина.
– Я провел совет с другими юстициарами и официально провозгласил, что Джон лишен всех земель в Англии. А затем вкупе с моими сотоварищами-епископами отлучил его от церкви.
Губерт почти виновато взглянул на Алиенору, но та никак не отреагировала на новость, что ее младшего сына ввергли в вечную тьму.
Ричард отхлебнул из стоящего рядом кубка с вином в тщетной попытке смыть отвратительный вкус последнего предательства брата.
– Что еще сделано в отношении замков?
– Наконец-то у меня хорошие новости, монсеньор. – Губерт улыбнулся: – Все замки Джона, кроме двух, в наших руках. В феврале Вильгельм Маршал захватил Бристольский замок. Я захватил замок Мальборо, а во время сражения его кастелян, вероломный брат Маршала, получил смертельное ранение. Я рад сообщить, что мой собственный брат Теобальд, тоже вассал Джона, осознал свою ошибку и сдал мне Ланкастерский замок. А в Корнуолле Генрих де ла Поммере больше не удерживает Сент-Майклс-Маунт: он умер от страха, узнав, что ты вернул себе свободу.
Заметив отразившееся на лице Ричарда недоверие, архиепископ снова улыбнулся:
– Это правда, сир. Услышав новость, он начал задыхаться, схватился за грудь и рухнул, как подрубленное дерево.
Это вызвало смех, стихший, когда Губерт сообщил, что два оставшихся замка – это впечатляющие цитадели Тикхилла и Ноттингема. Тикхилл осаждал епископ Даремский, а графы Честерский, Хантингдонский и Дерби возглавили атаку на Ноттингем.
Ричард обрадовался, узнав, что граф Хантингдон принял участие в осаде, поскольку тот приходился братом шотландскому государю, и его присутствие в Ноттингеме служило лишним доказательством дружбы короля Вильгельма. Приняв корону, Ричард позволил Вильгельму за десять тысяч марок выкупить те замки, которые шотландец вынужден был сдать Генриху II после Великого восстания 1174 года, и признал независимость Шотландии. В свое время кое-кто осуждал Львиное Сердце за это, но он считал, что приобретенное доброе отношение стоит гораздо больше десяти тысяч марок. Вильгельм даже внес существенный взнос в выкуп за самого Ричарда. Мысленно сделав отметку пригласить шотландца посетить Англию с официальным визитом после подавления мятежа Джона, Ричард через стол посмотрел на мать и тех, кто никогда не терял веры в него, как бы ни были унылы его перспективы.
– Врагов у меня больше, чем хотелось бы, – произнес король, – но Господь благословил и друзьями. По-настоящему свободным от ярма Генриха Гогенштауфена я ощутил себя только теперь, снова оказавшись на английской земле.
Все заулыбались, кое-кто часто заморгал, а Алиенора потянулась, чтобы пожать сыну руку. От грозящей разразиться бури чувств их спас Андре.
– Надеюсь, лорд архиепископ, ты проследишь, чтобы слова моего кузена стали широко известны, – промолвил он сухо. – Королю не повредит лишний раз провозгласить свою любовь к родине, даже к такой, где погода и вино столь отвратительны.
Присутствующие громко рассмеялись, и Ричард вдруг поймал себя на мысли, что говорил всерьез. Главное место в сердце короля навсегда принадлежало Аквитании, и он разделял мнение Андре насчет английской погоды и вина, но не сознавал, насколько дорого ему это островное королевство, пока едва не потерял его.
Члены совета начали подниматься, чтобы разойтись по опочивальням – Ричарду не терпелось добраться до своей, поскольку там его ждала женщина, – когда Губерт Вальтер вспомнил, что не сообщил королю прискорбные известия с Сицилии.
– Государь, два дня назад мы получили письмо из Рима. Король Сицилии умер.
Ричард слышал, что Танкред болел, но все равно такого не ожидал и опечалился, потому что искренне уважал сицилийского короля, а еще надеялся, что Танкред, полководец куда более талантливый, чем Генрих, сможет отразить предстоящее немецкое вторжение.
– Мне очень жаль об этом слышать, – проговорил он. – Очень жаль.
За пять проведенных при дворе Танкреда в Катании дней королю доводилось встречать старшего сына Танкреда и теперь он пытался вспомнить, сколько лет было тогда Роже. Шестнадцать, может семнадцать. Значит, сейчас уже девятнадцать. Уже не юнец, но все еще слишком молодой для такой ноши.
– Роже – хороший парень, он мне понравился. Уверен, сицилийская знать сплотится вокруг него, но победить ему будет очень непросто.
Губерт грустно потряс головой:
– Роже тоже мертв, сир. Скоропостижно скончался в декабре – так внезапно, что поговаривают о яде. Теперь наследником Танкреда стал его четырехлетний сын.
– Господи Иисусе, – тихо произнес Ричард, чувствуя жалость к Танкреду, умиравшему с сознанием того, что его королевство и династия обречены, ибо мало кто осмелится бросить вызов Генриху ради короля-ребенка. Немецкий император заявит претензию на Сицилию, оплатив военную кампанию выкачанным из Англии выкупом, и тысячи людей пострадают от его жестокого правления. Ричард мог только с горечью и недоумением удивляться, как Всемогущий попустил такому случиться.
* * *
Получив от папы письмо, в котором сообщалось, что Ричарда освободили спустя два дня после Сретения, Джоанна и Беренгария возликовали. До возвращения Ричарда и Алиеноры в Англию они не надеялись получить весточку от них и потратили кучу времени на обсуждение, сколько продлится это путешествие. Поскольку обе слабо представляли географию немецких земель и не имели карт Германии, то могли только строить догадки. Беренгария призналась, что немного волнуется из-за грядущего воссоединения с Ричардом. Она вдруг поняла, что они провели в разлуке столько же, сколько прожили вместе: шестнадцать месяцев со дня их свадьбы на Кипре до ее отъезда со Святой земли соответствовали шестнадцати месяцам, прошедшим с момента их прощания в Акре. Беренгарии не терпелось впервые увидеть королевство Ричарда, и Джоанна всеми силами старалась удовлетворить любопытство невестки, хотя ее собственные воспоминания потускнели со временем. Без малого восемнадцать лет минуло, с тех пор как она покинула Англию, отправившись в брачное путешествие на Сицилию.
Их тревожное ожидание закончилось двадцать пятого марта. Девушки играли в шахматы в опочивальне Беренгарии, когда слуга сообщил, что прибыл посланник от короля Ричарда. Беренгария поспешно накинула вуаль – Джоанна не стала тратить на это время, – и они сбежали по лестнице в величественный большой зал Алиеноры и там резко остановились: на миг вестник оказался важнее самой вести.
– Кузен Морган! – Когда тот галантно поклонился, Джоанна схватила его за руки, освещая улыбкой самые темные углы зала. – Как мы рады тебя видеть!
– Очень рады! – Беренгария в свой черед улыбнулась, поскольку тоже любила валлийского кузена Джоанны. – Как чудесно, что мой муж послал к нам именно тебя!
Морган усмехнулся:
– Когда мы добрались до Лондона, король сказал, что ему нужен человек, который доставит письма в Пуатье. Я с радостью умолял бы его о такой чести, но он избавил меня от необходимости унижаться и лишь пожелал, чтобы я не забыл вернуться.
На вопрос, в Лондоне ли сейчас Ричард, Морган отрицательно покачал головой и ответил, что в данный момент король скорее всего уже осаждает Ноттингем. Валлиец начал рассказывать о восторженном приеме, оказанном Ричарду в городе, но Джоанна заметила, как он рыщет взглядом по залу, и, кивком головы подозвав даму Беатрису, велела разыскать Мариам.
– Я никогда не видал ничего подобного, – признался Морган. – Мне говорили, что в Лондоне двадцать пять тысяч жителей, и, клянусь, все до последнего собрались посмотреть на короля. Присутствовали мэр, конечно, епископ Лондонский, городские шерифы, олдермены, священники, купцы, ремесленники, подмастерья – столько народа, что яблоку негде упасть. Короля и королеву-мать проводили к собору святого Павла по увешанным флагами и убранным улицам – мусорщики, надо думать, всю ночь трудились. В соборе отслужили особую мессу, и епископ вознес благодарственные молитвы, восхвалив Всемогущего за возвращение короля. Думаю, даже грабители и карманники в тот день устроили выходной.
Морган ухмыльнулся, едва не добавив, что шлюхи в борделях Саутуорка, должно быть, получили хорошую прибыль, но вовремя передумал, потому как Беренгария не разделяла присущее Джоанне грубоватое чувство юмора.
– Так, я что-то забыл? Ах, да, письма. Они должны быть где-то здесь, – дразнил их он, делая вид, что роется в кожаной суме. Но тут, подняв глаза, увидел входящую в зал женщину.
Флирт Моргана и Мариам начался с самой первой их встречи на Сицилии, но любовниками они стали только во второе лето их в Утремере, ведь военный лагерь – не слишком удобное место для тайных свиданий. И хотя они изо всех сил старались соблюдать осторожность, Морган часто подозревал, что все усилия оказались тщетны, а когда Ричард избрал его для выполнения этой миссии, эти подозрения подтвердились. Если уж даже король знал о его одержимости Мариам, значит, их любовная связь – самая явная тайна во всем христианском мире. Но если какие-то невинные души еще ничего не знали, с их неведением было покончено в тот момент, когда Мариам, напрочь забыв о приличиях, бросилась к нему в объятья. Он прижал ее к себе так крепко, как и представлял в пылких мечтах долгими темными ночами в Германии, а поцелуй их длился так долго, что оба сбились с дыхания. Лишь тогда он вспомнил про письма, и, смущенно улыбаясь, отдал их, а потом опять обернулся к Мариам.
Беренгария нетерпеливо сломала печать на письме супруга. Она не умела скрывать чувства, и когда подняла глаза, все присутствующие в зале увидели, что королева расстроена.
– Джоанна, он пишет, что я должна оставаться в Пуатье, а не ехать к нему в Англию!
Джоанна получила два письма: от матери и от брата. Когда раздался огорченный возглас Беренгарии, она уже просмотрела короткое послание Ричарда и читала депешу от Алиеноры.
– Он намерен заняться подавлением мятежа Джона, – сказала она, надеясь, что это прозвучит убедительно.
Морган отвел взгляд от Мариам, только чтобы сказать:
– Это истинная правда, миледи. Несмотря на восторженный прием, оказанный ему в столице, король пробыл там не больше одного дня, торопясь осадить Ноттингем. Тебе нет смысла совершать долгое путешествие до Лондона, раз государь будет за много миль оттуда, на севере.
Беренгария не готова была смириться с поражением:
– Но почему я не могу встретиться с ним в Ноттингеме? Во время нашего пребывания в Утремере я не раз жила в военном лагере.
– Тут дело совсем другое, миледи, – серьезно ответил Морган. – Мужчины не берут с собой жен во время военных действий, это опасно и отвлекает внимание.
– Ричард как-то сказал мне, что случись это снова, он, наверное, не взял бы нас с собой в Святую землю, – поддержала его Джоанна. – Ведь тревога о нас прибавляла ему проблем.
– Да… он и мне говорил то же самое, – призналась Беренгария. – Разумеется, я не хочу быть ему обузой, и конечно, если желание Ричарда таково, стану ждать его здесь, в Пуатье. Просто мы уже так давно в разлуке…
– Теперь ждать нам станет намного легче, – сказала Джоанна, – ведь не нужно опасаться коварства Генриха.
Она и сама испытала разочарование, поскольку соскучилась по Ричарду, а по матери даже еще сильнее. После пятнадцати лет разлуки они провели вместе лишь четыре дня в Мессине, прежде чем Алиенора поспешила в Рим с дипломатической миссией в интересах Ричарда. Джоанна боролась с искушением отправиться в Англию в одиночестве, но как можно бросить Беренгарию в Пуатье? Она была благодарна, что невестка смирилась с задержкой, и еще больше, что Беренгария не догадалась спросить, сопровождает ли Алиенора Ричарда в Ноттингем. Еще раз просмотрев письмо матери, Джоанна решила солгать, если Беренгария спросит позднее. А когда они с Ричардом воссоединятся, ничто из этого уже не будет иметь значения.
Подойдя к невестке, Джоанна тепло обняла ее хрупкие плечи.
– Теперь у нас хотя бы есть надежный свидетель злоключений Ричарда в прошедший год.
Беренгария приободрилась от этого напоминания, но когда женщины огляделись в поисках Моргана, то обнаружили, что он и Мариам исчезли.
– Что ж, с расспросами придется немного обождать, – сказала Джоанна с такой озорной улыбкой, что Беренгария, считавшая блуд серьезным грехом, не могла не улыбнуться в ответ, думая, как повезло ей получить в подруги сестру Ричарда.
Утешая Беренгарию, сама Джоанна ощущала непрошенный укол зависти. Она не завидовала счастью Мариам и Моргана. Просто ей уже двадцать восемь, и больше четырех лет она спит в одиночестве. И против собственной воли молодая женщина обнаружила, что думает о человеке с сапфирово-синими глазами, наделенном непринужденной улыбкой и опасно-соблазнительным обаянием.
* * *
В тот же день когда Морган добрался до Пуатье, Ричард прибыл в Ноттингем. По дороге из Лондона он остановился в Сент-Эдмундсбери, чтобы поклониться своему любимому святому, а затем отправился дальше на север. В Хантингдоне к нему присоединился Вильгельм Маршал. Маршал предпочел встречу со своим королем присутствию на похоронах брата, паршивой овцы в их семье, который не только был одним из приспешников Джона, но и в бытность шерифом Йорка сыграл сомнительную роль в резне евреев. Уилл знал – Ричард не винит его за грехи брата, поскольку совсем недавно он сделал еще одного их брата епископом Эксетерским. Но наступившие времена были чреваты опасностью для тех, кто имел больше чем одного сюзерена. Как и некоторые из вассалов Ричарда, которых аналогичные отношения связывали с французским королем, Уилл принес оммаж Джону за свои владения в Ирландии, и не хотел, чтобы глава Анжуйской династии сомневался в том, кому он предан сильнее. Ричард приветствовал Маршала достаточно тепло, чтобы тот понял, что беспокоиться ему не о чем, и они вместе поскакали к осажденному городу.
* * *
Констебли Ноттингема Ральф Мердок и Вильгельм де Вендеваль наблюдали со стены замка за оживлением в раскинувшемся внизу осадном лагере. Завывали трубы, гудели горны, гремели барабаны, и даже издали было ясно, что там происходит нечто важное. Близорукий Вильгельм напряженно всматривался, стараясь понять, что творится.
