Текст книги "Кембриджский затворник"

Автор книги: Шэрон Кендрик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Но здесь нет комнаты для мытья посуды!

– Тогда тем более – решено! Вы должны сидеть за столом, рядом с нами.

Она весело хихикнула. Это что, шампанское делает се такой легкомысленной?

Вечер получился превосходным, разве что морковь оказалась жестковатой, но Фрэн заметила, что сейчас модно подавать морковь в полусыром виде, и все это приняли как должное.

Главным событием был, конечно, праздничный торт, и Хелен Локхарт прослезилась, когда Сэм торжественно внес его – на этот раз по настоянию Фрэн.

– Да это же вылитая я в молодости! – воскликнула миссис Локхарт.

– На мой взгляд, ты и сейчас очень привлекательна, – заметил Сэм.

Все подняли бокалы с шампанским.

Было уже за полночь, когда Хелен Локхарт с дочерьми отправились спать, оставив Сэма помогать Фрэн мыть посуду. Когда Фрэн распрямила спину, установив посуду в посудомоечную машину, она поймала на себе пристальный взгляд Сэма.

– Устали? – спросил он.

– Да, денек был не из легких.

Все это время у нес не выходила из головы невеста Сэма, эта несчастная девушка. Вышивки, подсолнухи над кроватью… Досталось ему…

– Да, длинный был денек, – согласился Сэм, восторженно глядя на нее. – И хороший.

Она была какой-то другой сегодня. Какая-то перемена. Что-то в глазах, чего раньше не было. Прядь волос, выскользнув из тугого узла на затылке, непослушно покачивалась около шейки, нарушая строгую симметрию прически. Ему хотелось дотронуться до этого локона.

– Идите-ка спать, Фрэн, – негромко сказал он. – Я сам здесь все закончу.

Она подняла взор, не в силах больше молчать.

– Почему вы умолчали о своей невесте? Сэм замер.

– Кто вам рассказал?

– Вы не ответили на мой вопрос.

– Мэдди?

– Это так важно, кто рассказал?

– Молодец, не хотите никого выдавать. Нет, не важно.

– Вы об этом ни с кем никогда не говорите?

– Не говорю. Не вижу смысла.

– Тяжело вспоминать? Он кивнул:

– Что-то в этом роде. – Боль вообще-то уже исчезла, я не говорю об этом больше по привычке.

– И все-таки я не буду больше приставать к вам.

– Не хотите слушать?

– Напротив, очень хочу, – ответила Фрэн, понимая, что ему давно пора выговориться.

Она вытерла руки полотенцем, ожидая, пока он уложит чистые ножи и вилки в ящик комода.

– Мы познакомились в университете, когда я был на последнем курсе, а Меган на первом. Столько времени прошло! – Сэм задумался, мысленно перебирая все эти годы. – Мы устроили маленькую студенческую вечеринку по окончании курса. Она тоже пришла, и почти все время мы не отходили друг от друга, а потом я улетел в Лондон и очень долго ее не видел.

Фрэн понимающе кивнула: она знала, что такое студенческие вечеринки.

– Мсган явилась ко мне в офис, – продолжал Сэм. – Она написала книгу и знала, что я работаю в компании «Гордон-Брауни». Меган передала мне рукопись, и я пообещал, что прочту и постараюсь помочь.

– Получилось?

Сэм грустно усмехнулся:

– Книга была абсолютно пустая. Чепуха. Когда я ей об этом прямо сказал, она, естественно, вспыхнула как порох, очень огорчилась, но через некоторое время успокоилась. И решила в меня влюбиться.

– Вы это говорите как врач, объявляющий диагноз.

– Может быть, так оно и было, – он пожал плечами.

– И вы решили принять в этом участие?

– В жизни всякое случается.

– Может быть, – согласилась Фрэн. Она вспомнила, что Шолто на первых порах их совместной жизни чувствовал себя очень уверенно. А потом, когда страсть перегорела, совместная жизнь превратилась для него в клетку, в которой ему стало тесно и неуютно.

– Я думаю, – продолжал Сэм, – то, что я отказался продвигать се книгу, не пошел на компромисс со своими принципами, понравилось Мсган. Ей симпатизировало, что я… э-э… скажем торжественно, несгибаемый.

– Вы на самом деле такой? Он еле заметно улыбнулся.

– Не всегда. Но люди обычно приписывают возлюбленным те качества, которые хотели бы в них видеть.

– Возможно, – в задумчивости проговорила Фрэн.

– У вас с Шолто было то же самое?

– Не знаю. Меня привлекало в нем то, что он нуждался во мне. Он был такой… энергичный, такой привлекательный, просто красавец… Не понимаю, почему он выбрал меня, хотя вокруг были девушки и помоложе.

– Я думаю, вы недооцениваете себя, – мягко заметил Сэм.

– Может быть, – опять согласилась Фрэн. – Он был из тех, кто делал все под действием порыва, эмоций, а не здравого смысла.

– В противоположность вам?

– В каком-то смысле да. И все те качества в нем и во мне, из-за которых мы поначалу тянулись друг к другу, стали потом камнями преткновения, причинами разрыва.

– А мне казалось, что причиной была супружеская неверность с его стороны.

– Женщины любили Шолто за его чувственность, эмоциональность.

– Если уж Шолто был в такой гармонии со своими чувствами, почему же, черт побери, он не считался с вашими?

Фрэн забавляло, с какой страстью Сэм защищал ее.

– Когда же Мсган заболела? – спросила она. Сэм скривил лицо. Видимо, рана все еще болела.

– Мы пробыли вместе всего полгода, только-только были помолвлены, и тут у нее начались приступы слабости. Мсган вес время чувствовала себя переутомленной. Мы сначала подумали, что это беременность, но ошиблись. Я сто раз просил ее показаться врачам. Наконец она уступила и стала обследоваться. Вес было как в кошмарном сне, когда знаешь, что это сон, и изо всех сил стараешься проснуться, но не можешь. Или хочешь крикнуть, чтобы тот, кто рядом, услышал, а крик получается слабым, почти неслышным, какое-то полумычание… У вас бывало так?

Фрэн кивнула.

Сэм задумался.

– Меган было всего двадцать два. Врачи сказали, что жить ей осталось не больше года.

Фрэн налила бренди в два высоких стакана, не обратив внимания, что это специальный крепкий бренди для опрыскивания бананов, и один подала Сэму. Тот выпил залпом, только чуть поморщился.

– Анализ за анализом, препарат за препаратом. А ей все хуже и хуже. В конце концов она отказалась от всех лекарств, за исключением обезболивающих. Сказала, что лучше смириться, чем тешить себя ложной надеждой.

– Сильная женщина, – заметила Фрэн.

Сэм долго смотрел на нее, как бы осмысливая сказанное.

– Да, очень сильная женщина. Спасибо.

– За что?

«За то, что ты благожелательна к женщине, на месте которой хотела бы быть сама», – чуть не сказал он.

– За то, что вечер в честь моей матери так удался. За то, что вы так терпеливо слушаете.

– Вы мне просто льстите! – засмеялась она.

– Я и сам не пойму, что это я так разоткровенничался с вами.

– Это понятно: вам надо было поделиться. Вы ведь живете в нереальном мире, в мире фантазий. Читаете рукописи в вашем одиноком доме. Однако надо иногда открывать дверь реальности, впускать ее в дом. Какой бы неласковой она ни была.

– Идите-ка спать, Фрэн, дорогая. Пока я не взял обратно свои слова, что сам закончу мыть посуду.

По его глазам Фрэн поняла, что спорить бесполезно. И еще поняла, что, если бы он попытался поцеловать се, она не стала бы сопротивляться.

Но поцелуя не последовало, а Фрэн была не из тех женщин, что делают первый шаг, хотя он, может быть, предпочитает именно такое развитие событий.

Итак, ее ждет постелька, чистенькая и целомудренная, в ней Фрэн предстоит провести восемь часов одной, как и в предыдущую ночь. А завтра домой.

Молчание, повисшее между ними, было как висячий мост из деревянных жердочек, который трепещет при малейшем порыве ветра.

Все как в жизни, в общем.

– Ну, тогда спокойной ночи, Сэм. Он улыбнулся:

– Спокойной ночи, дорогая.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Нетрудно догадаться, что Фрэн не могла заснуть. Через некоторое время, помучавшись, поворочавшись с боку на бок, она вылезла из постели и подошла к окну, чтобы посмотреть на звезды на небе.

Огромная полная луна висела на небосклоне как какой-то фантастический фонарь, освещая парк призрачным молочным светом. Опершись ладонями о стекло, затаив дыхание, Фрэн смотрела на эту удивительную картину. У нес возникло импульсивное желание позвать Сэма. Она принялась гадать, что он сейчас делает. Спит? Мучается бессонницей, как и она? Читает свои рукописи?

А Сэм в это время тоже не спал: ему захотелось пить. По крайней мере так он это себе объяснял. Надо спуститься, достать из холодильника кока-колу или что-нибудь еще. Он бесшумно выскользнул из-под одеяла, осторожно, стараясь не издавать ни шороха, пошел вниз, на кухню. Не хотелось будить мать и сестер.

Единственной причиной, почему он сейчас шел по коридору, был еле слышный звук, донесшийся до него с кухни, – звук осторожно раздвигаемых штор. Он точно слышал этот звук. Какой же он мужчина, если не выяснит, что за шум доносится с той стороны, где комната Фрэн? Но когда он босиком прокрался по гладким половицам к полуоткрытой двери, сердце и желудок его разом подступили к горлу. На Фрэн была длинная, до пола, светлая ночная рубашка с длинными рукавами. Сэм подумал, что если бы окно было открыто, то ветерок обтянул бы на ней ткань, как на статуе, и Фрэн стала бы похожа на деревянную фигуру женщины на носу корабля.

Но в первую очередь его внимание привлекли распущенные волосы. И такими они будут до самого утра. Сэм, чуть не задохнувшись от волнения, сдавленно кашлянул.

Фрэн обернулась. Спросонья сначала не поняла, что это Сэм, потом узнала его, не могла взять в толк, почему он здесь, почему возник перед ней ночью босиком, в одних джинсах. Фрэн растерялась, сердцс ее забилось, но уже через мгновение она взяла себя в руки.

– Привет, Сэм! – сказала Фрэн спокойным, уверенным голосом. – Не спится?

– Да.

Он потряс головой, пытаясь прийти в себя, освободиться от очарования.

– У тебя какой-то удивленный вид, как будто в первый раз меня видишь.

– Да нет, это так…

Они стояли в противоположных углах кухни, разглядывая друг друга, как незнакомые люди, встретившиеся впервые.

Сэм чувствовал, как кровь стучит в висках.

Фрэн не двигалась. Руки и ноги как будто налились свинцом.

– Ну, и что дальше? – спросила она.

Он хотел сказать: «Ты такая красивая», но получилось:

– Я хочу тебя поцеловать.

Слова прозвучали так прямо, откровенно, без подготовки, что Фрэп затрясло. Она уже приготовила фразу: «Сэм, мне кажется, это не совсем подходящая идея», но вместо этого произнесла:

– Я тебя не останавливаю.

Он как-то нервно хохотнул, наверное от смущения. Толкнул дверь за собой, и она закрылась. Медленно подошел к Фрэн, взял ее лицо обеими ладонями.

– Ты не спросила, зачем я пришел, – прошептал он.

– По-моему, ты хотел поцеловать меня.

– Да. – Он сделал паузу. – И не только это.

Даже в полумраке было видно, как она покраснела.

– Ты хочешь меня смутить?

– Нет, даю тебе возможность выгнать меня отсюда.

– А если нет?

– Тогда я останусь с тобой до утра.

Глаза ее, огромные как два блюдца, потемнели.

– А как насчет остальных?

Сэм нахмурился. Опять она о Роз и и ее подругах?

– Ты о ком?

– О твоей матери и сестрах.

– Мы осторожно. Без звука. Ты сможешь?

Она кивнула, но подумала про себя, что, наверное, не сможет. Закричит или застонет. Вот сейчас закричит, когда руки его скользят по талии, по ногам, а губы у ее губ и она чувствует его дыхание. Стон сладострастия готов был вырваться наружу, она сдерживалась из последних сил. Ткань ее ночной рубашки, почти прозрачная, как будто прилипла к телу, и она стоит перед ним как голая. Вот рука нежно коснулась груди, вот губы…

– Нравится?

– Не задавай вопросов, если знаешь ответ…

Он крепко обнял ее за талию, и Фрэн опять задрожала. Она почти забыла, как чудесно ощущать себя в мужских объятиях.

Дыхание ее становилось все чаще, и Сэм заставил себя остановиться. Он погладил се по волосам, нежно поцеловав в кончик носа, а потом в обе щеки.

– Еще немного, и я прижму тебя к стене, прямо здесь… – горячо прошептал он.

Фрэн была настолько возбуждена, что ей трудно было говорить.

– Ну и что делать?

– Другого выхода нет. Постель.

– Постель, – эхом повторила она.

Несмотря на всю свою браваду, она стеснялась. Сэм взял се за руку и повел по коридору. Фрэн покорно шла за ним, наклонив голову. Кровать оказалась настолько узкой, что Сэм засомневался, скептически глядя на нее сверху вниз.

– Может, наверху найдется что-нибудь поудобнее…

– Например?

– Все спальни заняты. – Сэм на секунду задумался. – Остается моя.

От нервного напряжения Фрэн опять охватила дрожь. Она еще не была в комнате Сэма. Интересно, сколько женщин перебывало там, под одеялом, тесно прижавшись к Сэму?.. А Рози тоже?..

– Нет, – прошептала она еле слышно, – мы их разбудим.

Он догадался, о чем она подумала, прочел по лицу. Взял ее за плечи, повернул к себе.

– Послушай меня, Фрэн. Поверь мне, в моем шкафу нет привидений. Здесь никого не было до тебя.

Она смотрела на него снизу вверх, веря и не веря, не зная, что говорить.

– Ты хочешь сказать, я здесь первая?

– Не первая. Единственная, – поправил он.

– Кроме Мсган, ты хочешь сказать? Сэм помотал головой.

– Нет. Я купил этот дом после того, как Меган… – он замолчал, подбирая слово, – умерла.

Наступила долгая пауза.

– Давно это было? – спросила Фрэн, когда молчание стало невыносимым.

– Почти пять лет.

– О-о-о, Сэм, – Фрэн несмело протянула руку и погладила его по плечу. – Сэм…

Это нежное, теплое прикосновение ее руки тронуло его. Весь пыл, вся страсть, все нетерпение обладать ею сейчас, немедленно – вес это ушло, и Сэм притих, как боязливый котенок.

– Знаешь, Фрэн… – нерешительно начал он, – если мысли о другой женщине мешают… если они как барьер между нами… может быть, мне лучше просто уйти? Глупо начинать, если прошлое все разрушит.

Фрэн остановила его:

– Не уходи.

– А призраки? Не встанут между нами? Она обвила его шею руками.

– Нет.

Сэм застонал от радости, от предчувствия. Потом осторожно положил ее на кровать, стал медленно стягивать ночную рубашку, как будто снимал кожуру с драгоценного, экзотического заморского фрукта.

– Давай помогу, – еле слышно произнесла Фрэн и подняла руки вверх, как делают дети, когда с них стаскивают мокрую одежду.

Сэм, одержимый жгучим желанием обладать ею, почувствовал по ее дрожи, по вздохам, по подергиваниям от прикосновений, что она давно не знала мужчину, и это возбудило его еще больше. Возникло странное ощущение, как будто раньше ничего подобного в его жизни не было.

– В первый раз вес может быстро закончиться, – шепнул он ей на ухо и прикоснулся языком к соску.

Фрэн глубоко вздохнула и изогнулась, стремясь ему навстречу. Сэм вошел в нее и начал двигаться. Чувство было таким острым, таким сильным, что казалось, это невозможно пережить.

– Не останавливайся, – горячо шепнула она. – У нас вся ночь впереди.

Когда Фрэн проснулась, Сэм уже ушел. Она лежала голая, все тело ныло, и отрывочные воспоминания одно за другим проходили перед ее глазами. Они заснули только под утро. Если собрать все ночи ее замужества с Шолто, столько не наберется. Это было… невозможно описать словами! Самые лучшие, самые свежие, самые острые, самые сладкие ощущения.

Ее взгляд упал на ночную рубашку, валяющуюся на полу, прямо на ковре, и на часы.

Десять!!! Уже десять часов!

Надо же приготовить завтрак для матери Сэма и сестер, прежде чем они отправятся домой!

Фрэп вскочила с кровати, утешая себя мыслью, что хоть что-то догадалась приготовить с вечера.

Она рискнула взглянуть в зеркало – и пожалела. Розовые щеки, красные пятна на шее, припухшие веки – все красноречиво говорило о том, чем она занималась ночью. Надо привести себя в порядок. Быстро одеться и сделать вид, будто ничего не произошло.

В комнате была раковина с холодной и горячей водой, и Фрэн быстро вымылась, как могла. Натянула кремовые брюки, тонкий светло-коричневый свитер и босиком пошла на кухню.

Сэм стоял у плиты, поджаривая бекон. Мэри намазывала хлеб маслом, одновременно читая газету. Мэдди нарезала дыню ровными, красивыми кусочками и раскладывала их в огромную многоярусную вазу для фруктов. Когда Фрэн вошла, все оторвались от своих дел и подняли головы.

– Доброе утро, Фрэн, – сказал Сэм, лучезарно улыбаясь. – Хорошо поспали?

– Не очень. Какая-то беспокойная ночь выдалась.

– Я думаю, именно поэтому вы и проспали, – колким тоном заметила Мэдди, понимающе улыбаясь. – Кстати, мне кажется, вам очень идут распущенные волосы, вот как сейчас. Сэм говорил, что обычно вы забираете их в узел.

Фрэн подумала, что совсем потеряла голову, если не сделала пучок.

– Хотите кофе? – спросил се Сэм, украдкой подмигнув. Фрэн поняла, что он хочет се поддержать.

– Да, пожалуйста. – У нес появилось ощущение, что она здесь лишняя. Сэм и его сестры были как одно целое. Ее пригласили поработать – приготовить завтрак и все такое. А она проспала, как последняя идиотка. – Не беспокойтесь, Сэм, я сама, – и она налила себе кофе в маленькую красную кружечку. – А где ваша мама, Сэм?

– Сейчас придет, – ответил Сэм.

– Она проспала, – Мэдди не мигая, круглыми глазами смотрела на нес. – Как и вы.

– Вот как, – протянула Фрэн. Ей захотелось куда-нибудь исчезнуть. Не сходить ли за молоком в деревенский магазин? Куда-нибудь, только бы скрыться отсюда, от этого чувства, что тебя поймали на чем-то постыдном, нехорошем и все это понимают, переглядываются тайком и посмеиваются. – Давайте я что-нибудь тоже буду делать.

– Что, например? – отреагировал Сэм, опять весело улыбаясь, и на этот раз Фрэн не была уверена, искренна ли эта улыбка.

– Ну, например, закончу готовить завтрак. Мэри оторвалась от газеты.

– Эй, вы! Перестаньте смущать бедняжку! Сэм! Лучше сконцентрируй свое внимание на беконе, иначе он подгорит! Сковорода у тебя под носом, а ты ничего не замечаешь. О чем ты только думаешь?

– Черт! – вскрикнул Сэм и рывком снял сковороду с плиты.

Фрэн собрала на поднос соусы, джем, мармелад и понесла вес это в столовую, с облегчением вздохнув.

Наконец стол был накрыт, но Фрэн ела неохотно, без аппетита. Миссис Локхарт зевала весь завтрак.

– Ты здорова? – спросил Сэм у матери.

– Да, все нормально, – ответила та. – Не беспокойся, Сэм. Я не привыкла к дорогой еде, к изысканным винам. Поздно ложиться я тоже не привыкла. – Она пристально посмотрела на него. – Хотя, по правде сказать, ты тоже выглядишь невыспавшимся.

– И мне показалось, что он плохо спал, – язвительно заметила Мэдди. – С чего бы это, Сэм?

– Пожалуйста, перестань, Мэдди! – добродушно сказал Сэм.

У него был такой довольный вид, что Фрэн округлила глаза и посмотрела на него предупреждающим взглядом, опасаясь, что он сейчас расскажет всем истинную причину своего недосыпания.

– Какие у тебя планы, мама? – спросил Сэм, чтобы перевести разговор на другую тему.

– Сегодня вечером мы ужинаем в Лондоне, с новым молодым человеком Мэдди, – сказала миссис Локхарт.

– С новым молодым человеком. Вообще-то это превращается в систему, Мадлен Локхарт, – негромко, но так, что слышно было всем, заметил Сэм. – Надеюсь, на сей раз это серьезно?

Мэдди вздохнула и отодвинула от себя наполовину опустошенную тарелку с фруктами.

– Да, – сказала она театрально-трагическим тоном. – Боюсь, что серьезно.

– Расскажи кому-нибудь другому. Опять актер? У него красивое лицо, но с деньгами затруднения. Очень, очень талантлив, но никак не может устроиться на работу?

– К сожалению, нет, не актер, – опять трагическим голосом проговорила Мэдди. – Он… – она закусила губу и сделала паузу, – банкир.

– Банкир?!

Сэм был так удивлен, как если бы услышал, что его младшая сестра познакомилась с марсианином, только что сошедшим с межпланетного корабля.

Миссис Локхарт весело рассмеялась:

– Мне кажется, это ирония судьбы! Моя раскрепощенная дочь с артистической натурой, которая практически всю свою взрослую жизнь говорила о финансовой несправедливости в мире, познакомилась с мужчиной, способным лично погасить большую часть национального долга!

– Так ты… скоро нас покинешь? – спросил Сэм.

– Я думаю, да, дорогой мой, – сказала Мэдди уже серьезным тоном и даже немного грустно. – Но хотя бы ради приличия, перестань, пожалуйста, так ехидно улыбаться. Можно подумать, что ты рад от меня избавиться.

Фрэн встала со своего места.

– Еще кому-нибудь чаю?

– Мыс, пожалуйста, – попросила миссис Локхарт. Воспользовавшись случаем, Фрэн сбежала в кухню и поставила чайник на плиту. Она нисколько не удивилась, когда через несколько минут за ней последовал Сэм. Лицо его сияло от удовольствия. Он обнял се за талию и наклонился, чтобы поцеловать в губы.

– Привет, красавица! – сказал он, улыбаясь. – При всех не мог даже толком поздороваться.

И он снова поцеловал се.

Она позволила себе утонуть в этом поцелуе ровно на три секунды, а затем резко отстранилась.

– Не надо. Могут войти.

– Л мы что, преступление какое-нибудь совершаем? Два взрослых человека делают то, что совершенно естественно.

– Твои родные догадаются, что мы…

– Мне кажется, мы немного опоздали.

– Они говорили об этом? – Нет.

– Что же тогда?

– Говорить и нс было необходимости. – Сэм почесал ей пальцем под подбородком. – Все и так понятно. Неужели ты нс поняла, что напряжение между нами было такое, что в воздухе трещали электрические разряды?

– И это навело их на мысль, что мы… провели ночь вместе! – ужаснулась Фрэн.

Сэм смешно скопировал выражение ужаса на ее лице.

– О-о-о, боже мой! Какой кошмар! – Он схватился за голову.

– Сэм, я серьезно!

– Я тоже серьезно. Что ужасного в том, чем мы с тобой занимались?

– Но твоя мама может подумать…

– Моя мать почти всю свою жизнь проработала актрисой, и нет такого, чего бы она не видела или о чем не слышала. Мне тридцать два, а тебе…

– Скоро двадцать семь, – сказала Фрэн, грустно улыбнувшись.

– Вот-вот! Любой здравомыслящий человек ни за что не осудил бы нас, двух взрослых, сексуально активных людей…

– Сэм! – оборвала Фрэн, недовольная его цинизмом. – Хватит!

Он замолчал, нахмурившись. Ежедневно ему приходилось исправлять ошибки и шероховатости в авторских рукописях, так почему же сейчас все получается так неумело, примитивно, нсэстстично? Всю ночь они были переполнены любовью друг к другу, а сегодня получается, что и говорить не о чем? Надо подождать, пока все разойдутся и они останутся одни, наедине друг с другом, как вчера.

– Пойду отвезу их на станцию, – сказал Сэм. – А потом весь дом будет в нашем распоряжении. Как ты на это смотришь?

Фрэн согласно кивнула.

В это время постучали в дверь, и Фрэн отскочила от Сэма и быстро – цок-цок-цок – подошла к плите.

– Чайник вскипел! – радостно объявила она.

Фрэн рада была, что ей досталось уносить все со стола в кухню: это было спасение, только бы не стоять молча под обстрелом их взглядов, пока миссис Лок-харт и сестры собирались в дорогу. Что бы там Сэм ни говорил, ситуация действительно щепетильная. Его мать, конечно, самая демократичная, самая невозмутимая, самая терпеливая женщина на планете, но тем не менее факт остается фактом: Фрэн было не по себе, что она почти открыто флиртовала с ее сыном.

Сэм вошел на кухню, когда она установила всю посуду в посудомоечную машину и собиралась ее включить. Ему пришлось подавить в себе желание положить обе ладони на высокие, обворожительные ягодицы Фрэн. Он кашлянул, чтобы напомнить о себе.

– Мы поехали, Фрэн.

– Пойду попрощаюсь.

Миссис Локхарт поцеловала ее в обе щеки.

– Надеюсь увидеть вас снова, Фрэн, – улыбнулась она.

Мэдди, запятая тем, что вплетала желтые ленточки в волосы, с понимающей улыбкой посмотрела на Фрэн.

– Я думаю, мы еще встретимся. Нет, я даже уверена в этом.

– Ну, если вам потребуется организовать какое-нибудь семейное торжество, что-нибудь вроде помолвки пли свадебного вечера, я рада буду помочь вам, – и Фрэн Так же понимающе улыбнулась.

Мэдди покраснела.

– До свидания, – сказала Мэри, неожиданно крепко и сердечно обняв Фрэн. – Присмотри за моим братцем.

– За ним не надо присматривать, – ответила Фрэн.

– Неправда! – воскликнула миссис Локхарт. – Нет такого мужчины, за которым не нужен глаз да глаз!

– Поскольку уж я являюсь предметом разговора, можно и мне высказать свое мнение? – вмешался Сэм. – По поводу того, нужно за мной присматривать или нет, я полностью на стороне мамы. – Он взял ключи от машины со столика. – Пока, Фрэн. Скоро увидимся.

– Пока.

Стоя в дверях, Фрэн махала рукой вслед уезжающей машине. Когда автомобиль скрылся за поворотом, она вошла в дом. Мысли о том, что будет, когда Сэм вернется и они останутся одни, не покидали се. Ей грезились картины страстной любви, одна ярче другой.

Но что случится потом, когда страсть утихнет, когда они вдоволь насладятся друг другом? Выйдут ли они отсюда как муж и жена? То, что Сэм затащил ее в постель, еще не значит, что оп сделает ей предложение…

Она посчитала, что до станции ехать минут пятнадцать, и Сэм, конечно, зайдет с ними в вагон, чтобы удостовериться, что они разместились удобно. Обратно минут пятнадцать… Пожалуй, достаточно времени, чтобы принять ванну, утром не успела.

Когда она начала распаковывать пакет с солью для ванны, в дверь позвонили. Фрэн удивленно посмотрела на часы. Не может быть, чтобы Сэм, – слишком рано. И потом, у него есть ключи, зачем ему звонить?

Не посмотрев даже в глазок, она открыла дверь и увидела широкоплечего мужчину, стоящего на ступеньках.

– Почему вы, женщины, никогда не смотрите в глазок? Это опасно – открывать дверь кому попало! – взорвался он.

По специфическому ирландскому акценту Фрэн тотчас узнала гостя.

– Кормак! – обрадовалась она. – Кормак Кейси, самый знаменитый сценарист, собственной персоной! Что ты тут делаешь?

В последний раз, когда Фрэн его видела (это было семейное торжество, посвященное крещению его сына), он был такой веселый, а сейчас… какой-то хмурый, натянутый.

– Может быть, можно войти?

– Конечно! Я даже приготовлю кофе, как для особо важного гостя. Или завтрак? Ты ел сегодня?

Кормак покачал головой:

– Не сейчас. Мне надо поговорить с Сэмом. Он дома?

– Нет, но скоро будет. Он повез мать и сестер на станцию. Должен приехать через… полчаса.

– Так Хелен п деточки были здесь? – Кормак немного повеселел.

– Всего один вечер. Он опять нахмурился.

– А ты здесь давно?

Фрэп тоже нахмурилась. Что-то здесь не так.

– Два дня. Кормак, что-нибудь случилось? В чем дело?

Она знала, что он один из самых решительных людей на свете, и тем пс менее на лице его была растерянность.

– Будем надеяться, что нет, – сказал он таким угрюмым, убитым голосом, что Фрэн стало не по себе.

– Кормак! Немедленно скажи мне, зачем ты явился! Только не говори, что проезжал мимо и решил заглянуть па огонек, потому что это такое место, куда по пути никто не заезжает.

– Я засел за новый роман. Больше откладывать нельзя. Мне надо обговорить с ним кое-что. Всякие детали, подробности…

Она видела, что он старается не смотреть ей в глаза. И его плечи были как-то виновато опущены. Для такого правдивого человека, наверное, пытка врать, даже чтобы выгородить друга.

– Хорошо, но это не причина, почему ты здесь. Их глаза встретились.

– Нет, не причина, – выдавил он из себя после длинной паузы.

– Кормак, давай сядем и поговорим.

Он прошел за ней в гостиную, время от времени тряся головой, как будто стараясь освободиться от каких-то тяжелых мыслей.

– Трисс говорила мне, чтоб я не ездил.

– И ты, конечно, не послушался се совета, – холодно заметила Фрэн. – Но раз уж ты здесь, давай начистоту.

Кормак посмотрел на нес, будто стараясь прочитать ее мысли.

– Как Сэм?

Если б не эта ночь, Фрэн, возможно, и смогла бы ответить спокойно, но сейчас она покраснела до корней волос.

– О-о, черт побери! – прорычал Кормак.

– В чем дело?!

– Во времени вес дело! Я, похоже, опоздал. Вы уже…

Он замолк, видимо передумав говорить то, что хотел сказать.

– Уже что?

– Да… это не важно.

– По-моему, очень даже важно, особенно для меня.

– Ты… уже спала с ним?

Фрэн не обиделась, ей было не до этого.

– Ты лучше объясни, в чем дело, а не задавай лишних вопросов.

– Извини, Фрэн. Я не могу. Давай подождем Сэма.

– Нет, не будем ждать. Ответить мне, Кормак.

– Ну хорошо, – он пожал плечами. – Я просто немного волновался о тебе, вот и все…

– Ты приехал сюда, за столько километров, потому что волновался обо мне?

– Не только. У меня дела в Лондоне.

– Тогда объясни, почему ты обо мне беспокоился? В чем причина?

– Послушай, Фрэн… Сэм мой друг, и…

– Перестань увиливать! Говори правду! Не надо прикрываться вашей дружбой!

– Хорошо. – Он нервно провел пятерней по волосам, отчего они стали еще растрепаннее. – Сэм сказал мне, что он обиделся на тебя после того бала. Сказал, что ты все испортила.

Фрэн согласно кивнула:

– Я это знаю. Не переживай, Кормак.

– Фрэн… Вы все-таки…

– Ты хочешь спросить, был ли у нас секс? Кормак на мгновение потерял дар речи.

– Это тебя интересует? – продолжала она.

– Э-э-э… да, ты права.

– И почему это тебя так беспокоит?

Кормак колебался. Через несколько мгновений он все-таки собрался с духом.

– Сэм сказал мне, что собирается отплатить тебе за тот вечер. Рассчитаться. За то, что ты сделала из него дурака.

– И как он собирался… отплатить?

– Он говорил, что придумает нечто такое, чтобы было приятно, – сказал Кормак поникшим голосом.

– Ты имеешь в виду…

– Я имею в виду, что он собирался увлечь тебя и переспать с тобой.

Не может быть! Не может быть, чтобы тс горячие слова, которые Сэм говорил ночью, тс ласки, воспоминания о которых не давали ей покоя до сих пор… неужели все это – чтобы отомстить ей?!

Фрэн тряхнула головой и отвернулась. Кормак уже был свидетелем того, как они расставались с Шолто, хватит!

Она несколько раз глубоко вздохнула и, только проглотив слезы, повернулась к Кормаку лицом.

– Ты можешь подбросить меня до станции? – спросила она. – И не уговаривай сперва поговорить с Сэмом!

– Фрэн…

– Если ты меня везешь, то прямо сейчас, или я уеду сама, на такси.

Поколебавшись секунду, Кормак сказал:

– Хорошо, я подвезу тебя до станции. Чтобы удостовериться, что ты благополучно села в поезд. Только оставь Сэму записку, Фрэн. Я прошу.

– Зачем?

– В противном случае он бросится тебя догонять, чего ты, как я думаю, не хочешь. – Кормак хитро прищурил глаза. – Или хочешь?

– Нет! – солгала Фрэн и схватила со стола ручку. Пальцы ее так дрожали, что она с трудом могла писать. – Не беспокойся, Кормак, – мрачно сказала она. – Я напишу ему такое письмо, что он запомнит его на всю жизнь!