Текст книги "Счастье по рецепту"

Автор книги: Шэрон Де Вита

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Она продолжала надеяться, что все происходящее лишь чудовищная ошибка, и верить, что отец Софи исполнит свой долг. Когда он этого не сделал, заявив, что согласен со своей семьей, Кэсси поняла, какую ужасную ошибку совершила.

Ей было семнадцать, она собиралась закончить школу, затем поступить в колледж… Ее жизнь резко изменилась просто потому, что она оказалась достаточно наивной, чтобы безумно, безнадежно влюбиться в эгоистичного юнца, который считал покупку очередной пары ботинок делом куда более важным, чем появление на свет ребенка.

Вспоминая об этом, Кэсси и теперь, спустя столько лет, словно бы заново переживала то ощущение одиночества и безнадежности.

Как же я была слепа и глупа!..

Однако Кэсси не собиралась делать аборт – ни ради отца своего ребенка, ни ради его семьи, ни ради их денег. Это был ееребенок. И Кэсси полюбила его, как только узнала, что беременна. Полюбила неистовой, безусловной любовью, на которую способна только мать. И она сказала отцу Софи и его семье, куда именно они могут засунуть свои деньги.

Именно тогда Кэсси дала себе обещание: впредь, какое бы решение она ни принимала, какой бы поступок ни собиралась совершить, руководствоваться она будет лишь интересами своего ребенка.

Когда она отказалась делать аборт, семья отца Софи пообещала погубить ее и ее мать, если Кэсси когда-нибудь осмелится признаться, кто является отцом ее ребенка.

Подумать только, а я ведь на самом деле верила, будто Стивен любит меня…

Отец Софи любил только самого себя. Одного этого достаточно, чтобы навсегда забыть о его существовании…

Улыбнувшись, Кэсси поцеловала дочку в лоб.

– И я не хочу, чтобы ты жила с кем-то, кроме меня. Даже когда ты выйдешь замуж.

– Я никогда не выйду замуж, ведь тогда мне придется жить с мальчиком…

– О, но ты хочешь, чтобы я вышла замуж? – поддразнила дочь Кэсси.

– Да. Так ты подумаешь о том, чтобы мы вышли замуж?

– Кто тут собирается замуж? – спросил Бо, появляясь в дверях.

– Моя мама… может быть, – ответила Софи.

– Ты хочешь мне что-нибудь сказать, Кэсси? – поинтересовался Бо, с трудом изобразив некое подобие улыбки. Непонятно, почему, но мысль о том, что Кэсси выйдет замуж за кого-нибудь другого,привела его в ярость.

Она будет с другим мужчиной? Другой мужчина станет отцом Софи?..Потрясенный, Бо провел рукой по волосам. Можно подумать, я ревную…Прежде Бо не знал, что такое ревность. Но теперь… Мысль о том, что он потеряет Софи и Кэсси, привела его в ужас.

– Нет, ничего особенного, – со смехом сказала Кэсси, подтыкая одеяло дочке. – Тебе завтра в школу, дорогая, и, если ты не заснешь прямо сейчас, утром тебе будет трудно встать.

– Ну да, – кивнула Софи. – Но, мама, ты подумаешь о том, о чем мы говорили? Пожалуйста?

– Да, милая, – тихо сказала Кэсси. – Обещаю, я… подумаю. – Она поцеловала дочку в щеку.

– Хорошо, – пробормотала Софи, переворачиваясь на бок. – Спокойной ночи, мама. Спокойной ночи, доктор Бо…

– Спокойной ночи, дорогая, – сказала Кэсси, вставая.

– Спокойной ночи, Софи, – сказал Бо.

Кэсси взглянула на него, и у нее замерло сердце. Она понимала: Софии действительно нужен отец, но, чтобы он у нее появился ей, Кэсси, придется довериться мужчине, придется позволить себе влюбиться. А эта мысль ужасала ее.

Хотя… Похоже, уже поздно рассуждать. Мои чувства выходят из-под контроля, когда дело касается Бо.

Только мать знает, что лучше для ее ребенка.

Я поступлю так, как лучше для Софи.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Приближался март. Немного потеплело, но не настолько, чтобы осторожные жители Куперс-Коува поверили в окончательное наступление весны.

Все свободное время Кэсси проводила с дочкой, помогая ей готовить научный проект к выставке.

Миссис Прингл, городская библиотекарша, прислала Кэсси несколько книг по астрономии, особо подчеркнув, что сейчас эти книги пользуются повышенным спросом, так как многие школьники готовятся к научной выставке.

Обязательная Кэсси на всякий случай вернула книги в библиотеку за день до срока.

Последнее время Бо, Джаспер и Шорти почти каждый день приходили к ним на обед. Это получилось как-то само собой, ведь Бо помогал Софи с ее проектом, Джаспер ухаживал за Грейси, а Шорти… Ну как же без Шорти.

Иногда они казались одной большой, счастливой семьей. И это приводило Кэсси в некоторое замешательство.

Они с Бо оставались просто друзьями, несмотря на все то время, которое проводили вместе, поэтому Кэсси решила, что больше не станет думать о своих чувствах.

В конце марта в салоне Кэсси должны были заново отциклевать и покрыть лаком паркетные полы. Но в назначенный день молодая женщина была занята больше обыкновенного и совсем забыла о приезде рабочих. Работа в салоне кипела – Кэсси наняла двух стилистов и маникюршу. Теперь среди ее клиентов были не только обитатели Куперс-Коува, но и жители соседних городов. Бизнес процветал, и Кэсси чувствовала себя на седьмом небе от счастья.

Салон был полон клиентов, когда в начале третьего приехала бригада рабочих. Кэсси потрясенно уставилась на вошедших.

– Леди, что тут происходит? – Главный, нахмурившись, обвел взглядом переполненный салон. – Мы не можем работать, когда вокруг все эти люди. К тому же испарения лака довольно ядовиты. Вы должны попросить всех уйти.

– Вы шутите, – нервно сказала Кэсси, которая в этот момент занималась миссис Парсонс, женой священника. Миссис Парсонс была довольно требовательной клиенткой, и Кэсси всегда сама делала ей прическу.

– А разве похоже, что я шучу? – спросил главный. – Послушайте, если вы не избавитесь от всех этих людей, мы не можем заняться полом.

– Вы можете мне дать, ну хоть пятнадцать минут? Тут по соседству есть закусочная. Выпейте там кофе вместе с вашей бригадой. Скажите леди за прилавком, ее зовут Пейшенс, чтобы записала все на мой счет.

Главный рассеянно почесал лысеющую макушку.

– Хорошо, но только пятнадцать минут.

– Спасибо,

Кэсси постаралась как можно быстрее закончить прическу миссис Парсонс. Она как раз провожала последнюю клиентку, когда на пороге салона снова появились рабочие, а следом за ними Бо.

– Леди, я вас предупреждал! – Главный свирепо взглянул на мужчину.

– Мы должны уйти! – Кэсси чуть ли не силой вытащила Бо за дверь.

– Что, здание горит? – с ухмылкой спросил он.

– Э… нет. Им надо заняться полом, но они не начнут, пока в салоне кто-то есть.

– А-а, понял, – Бо взял Кэсси за руку. – Значит, тебе пришлось закрыться? Что собираешься делать остаток дня?

– Не знаю, – растерянно произнесла Кэсси, потом улыбнулась. – Я свободна! – сказала она, внезапно осознав, что у нее сто лет не было выходных.

– Кэсси?..

– Да?

– Сегодня среда, и мой кабинет тоже закрыт.

– И?

– И давай представим, что мы прогуливаем.

– Эй, я в отличие от тебя никогда не прогуливала. У меня нет опыта в подобных делах. Но если ты пойдешь первым, я последую за тобой.

– По-моему, похоже на план.

– Дневной сеанс? – скептически спросила Кэсси несколько минут спустя, когда Бо припарковал свою машину на стоянке перед кинотеатром. – Ты шутишь?

Он широко улыбнулся.

– Я никогда не шучу, когда речь идет о кино, – он быстро поцеловал Кэсси, мысли и пульс которой немедленно пришли в смятение. – Я страстный любитель кино, Кэсси. Страстный.У нас примерно полчаса до начала фильма. Думаю, мы возьмем пару хот-догов, попкорн…

– С двойным маслом? – с надеждой спросила она.

Мужчина кивнул.

– Конечно. Колу, фанту и, может, даже коробку или две конфет.

– Бо, я ходила в кино днем, только когда была маленькой. – Кэсси вздохнула. – Кейти и я, мы росли вместе. Мы были скорее как родные сестры, а не как двоюродные. Каждое субботнее утро мы занимались работой по дому, а в одиннадцать шли в астрологический салон, чтобы получить у наших мам карманные деньги. Далее мы отправлялись в закусочную, а потом – в кино. В течение недели мы экономили достаточно денег, чтобы хватило на попкорн и изюм в шоколаде… – Кэсси рассмеялась. – Это было замечательно!

– Похоже, да. Я даже завидую тебе.

– Только не говори, что никогда не ходил в кино в субботу днем, когда был подростком.

– Никогда.

– Но почему? – удивленно спросила молодая женщина.

Бо выглянул в окно, потом снова посмотрел на Кэсси.

– Помнишь, я тебе говорил, что в детстве меня дразнили? – Она кивнула, и он продолжил: – Казалось, сверстники не хотели жить со мной на одной планете, что уж тут говорить о дневном сеансе в кино…

– О, я уверена, все было не так!

– О, но это было так, Кэсс! Я был толстым, носил дурацкие очки, получал высшие оценки по всем предметам и жил с моим эксцентричным дядей в страшном старом большом особняке недалеко от города… – Бо невесело рассмеялся. – Этого более чем достаточно, чтобы сделаться школьным парией и мишенью для шуток.

Кэсси погладила Бо по щеке.

– Мне жаль, действительно жаль. Как ужасно ты, наверное, себя чувствовал… Поэтому тебе так важно, чтобы других детей не дразнили и не издевались над ними? Поэтому тебя так интересует эта тема?

– Да, наверное. А знаешь, что особенно печально? Тот, кто в детстве дразнил слабых и издевался над ними, едва ли вспомнит об этом, став взрослыми. Иное дело – объект насмешек. Тот, кого травили, может, обретя силу и власть, стать агрессивным и очень опасным – как для себя самого, так и для окружающих. Не научившись доверять другим и уважать себя, такой человек, как правило, не чувствует себя полноценным членом общества. И если ему вовремя не помочь, его затаенные обиды и гнев, возможно, выльются в нечто разрушительное… – Бо покачал головой. – Меня оставляли в покое только летом, во время каникул.

– А дядя Джаспер… Он ничего не мог сделать?

– Я никогда не рассказывал ему о своих переживаниях, Кэсс. Все родители полагают, что их дети – самые лучшие, что они должны нравиться всем, что их примут и они будут пользоваться популярностью. Дети это чувствуют и не хотят разочаровывать своих родителей. Им кажется, если они все расскажут взрослым, это только усугубит проблему. И обычно так и происходит, ведь взрослые часто действуют неправильно. Я не мог рассказать о своих проблемах дяде Джасперу, потому что знал: он расстроится и станет винить самого себя. Кроме того, некоторые родители не принимают всерьез жалобы своего ребенка. Они говорят им: «Не обращай внимания», но, поверь, это нелегко.

– Я даже не могу себе представить, чтобы какой-нибудь родитель так поступил. – Кэсси помнила, в какой пришла ужас, когда Софи сказала, что ее дразнят в школе.

– Поскольку я много лет изучал эту проблему, теперь я понимаю причину, по которой одни дети мучают других. Но в то время я не знал, почему это происходит со мной.

– О Бо… – Кэсси коснулась его щеки. – Мне действительно жаль.

– Но мне повезло, Кэсс, очень повезло.

– Как это?

– Дядя Джаспер всегда говорил мне, чтобы я никогда не беспокоился о том, что обо мне думают или говорят другие. Что важно только мое собственное мнение.

– И это тебе помогло? – нахмурившись, спросила Кэсси.

– Несомненно. В дальнейшем, что бы ни говорили и ни делали дети, на самом деле это никогда сильно не вредило моему представлению о самом себе.

– Бо, как ты думаешь, почему дядя Джаспер так хорошо понимал тебя?

– Я думаю, из-за того, что и он, и мой папа были эмигрантами и обоих считали немного эксцентричными. Дядя Джаспер знал: я тоже могу столкнуться с тем же проблемами – меня станут называть «странным» или «эксцентричным». И, думаю, он хотел, чтобы я понял: важнее всего то, каким ты являешься на самом деле, а не то, что о тебе подумают. Главное, чтобы тебе не было стыдно за свои поступки. И потом, ничто не длится вечно, Кэсс. Когда мне исполнилось девятнадцать лет, случилось чудо, и обстоятельства внезапно изменились.

– И что же случилось с тобой в девятнадцать лет?

– Когда я поступил в колледж, я стал членом команды по легкой атлетике и потерял почти

пятьдесят фунтов. Поскольку я не мог бегать в очках, мне понадобились контактные линзы.

– Итак, ты потерял пятьдесят фунтов, очки, и что? Когда ты приехал домой на лето, все женщины в городе вдруг увидели, что ты прекрасен, как Аполлон, и осознали, насколько ошибались по поводу тебя? – спросила она с улыбкой.

У него вырвался смешок.

– Э… нет, Кэсси, это произошло только тогда, когда мне исполнился двадцать один год.

Она нахмурилась.

– Хорошо, так что же произошло, когда тебе исполнился двадцать один год?

– Не изменилась ни моя внешность, ни мое тело, ни мои интересы, просто я вступил в наследство. Мой покойный отец оставил мне примерно пятьдесят миллионов долларов… – Его улыбка стала еще шире, тогда как с ее лица сошел румянец. – Вот тогда все женщины вместе и каждая в отдельности пришли к выводу, что я, как ты сказала, прекрасен, словно Аполлон… – Бо покачал головой. – Богатенький Аполлон, – пояснил он, мрачнея. – И определенно я стал желанным трофеем.

Кэсси в ужасе уставилась на него.

– Хочешь сказать, женщины внезапно сочли тебя привлекательным только потому, что у тебя появились деньги?

Бо невесело рассмеялся.

– Деньги, как и алкоголь, имеют свойство заставлять людей по-другому смотреть на вещи.

– Это отвратительно, – сказала Кэсси, постепенно осознавая услышанное. – Бо, и ты действительно унаследовал пятьдесят миллионов долларов? Американских долларов? – спросила она дрожащим от волнения голосом.

– Э… вообще-то, пока суть да дело, мое состояние подросло и составило что-то вроде… ну, вероятно, около семидесяти миллионов, но кто считает? – поддразнил он, наслаждаясь ее потрясением.

– И тебе был всего двадцать один год, когда ты все это унаследовал? – повторила Кэсси, качая головой. – И как ты себя чувствовал? – Одна мысль о такой куче денег ужасала ее.

– Черт возьми, скверно, – со смехом сказал Бо. – У меня от страха пересохло во рту, Кэсси. Богатство – это ответственность, а она пугает.

– И как же ты поступил?

– Я сказал дяде Джасперу правду, – просто сказал он. – Он нахмурился, дернул себя за волосы и произнес: «Что ж, парнишка, тогда давай просто их отдадим и покончим с этим».

Кэсси рассмеялась.

– Могу себе представить, – сказала она. – Итак, что же произошло потом?

Бо пожал плечами.

– Мы отдали деньги – вернее, большую их часть. Дядя Джаспер и я объяснили трастовым служащим, что именно мы хотим сделать…

– То есть?

– Использовать деньги с умом, разделив их с теми, кому не так повезло, с людьми, у кого нет даже самого необходимо. Мы вложили средства в строительство и функционирование бесплатных детских садов, бесплатных медицинских и в особенности педиатрических клиник. Их услугами могут воспользоваться все, кто в них нуждается.

– Трудно поверить, что в двадцать один год молодой человек может быть таким благородным и предусмотрительным, – сказала Кэсси. – Особенно учитывая все, через что ты прошел… – Молодую женщину тронул бескорыстный поступок Бо.

Он раскрывался перед ней как исключительный, совершенно необыкновенный человек, человек с огромным, благородным сердцем. Какая женщина не растаяла бы перед мужчиной, обладающим такой добротой и великодушием?..

– На днях мы открываем уже десятую бесплатную клинику в этом штате. Между прочим, рядом с каждой из них есть детский сад, чтобы матери могли получать нужное им медицинское обслуживание, не беспокоясь о том, с кем оставить детей.

– И все это бесплатно?

Бо кивнул.

– Абсолютно. Последние две недели мы с дядей Джаспером обсуждаем новый проект… – Он нежно провел пальцем по щеке Кэсси. – И за идею этого проекта мы должны благодарить Софи.

– Софи?..

– Ты знаешь, как Софи интересуется наукой?

– Да.

– Ну, дядя Джаспер и я, мы думаем открыть клуб с кружками по интересам, где дети после школы могли бы заниматься тем, что их интересует. Наука, или математика, или биология, или даже сочинительство, или журналистика… В конце Мейн-стрит продается старое здание, которое мы с дядей Джаспером собираемся купить. Клуб даст детям, которым некуда пойти после школы, возможность с пользой провести время, узнать что-то новое. Клуб также даст возможность их родителям спокойно заниматься своими делами – они будут знать, что их дети в безопасности и в придачу чему-то учатся.

Поддавшись внезапному импульсу, Кэсси поцеловала Бо прямо в губы.

Удивленно моргая, мужчина широко улыбнулся.

– За что? – В первый раз Кэсси сама поцеловала его, и Бо это понравилось. – Если я буду знать, то, вероятно, смогу заслужить еще один поцелуй.

Она поцеловала Бо снова, потом взглянула ему в глаза.

– За то, что ты самый добрый, самый великодушный человек, которого я когда-либо встречала… – С этими словами Кэсси снова поцеловала Бо, и теперь их поцелуй затянулся.

Бо прижал ее к себе, и поцелуй стал еще крепче.

Застонав, Кэсси положила руки ему на грудь, чувствуя его тепло, его силу. В его объятиях она

ощутила то, что ускользало от нее всю ее сознательную жизнь: защищенность. И внезапно молодая женщина почувствовала: все происходит так, как надо…

Правильно. Идеально.

– Эй! – в окно машины постучали.

В смущении отпрянув от Бо, Кэсси оглянулась и увидела молодого полицейского.

– На стоянке нельзя целоваться и обниматься. Если вы хотите целоваться и обниматься, идите в кино, как все остальные… – Полицейский побледнел, когда Бо обернулся к нему. – О… э… доктор Бо, извините. – Молодой полицейский застенчиво улыбнулся. – Думал, очередная парочка влюбленных подростков… – Он закатил глаза. – Они всегда паркуются здесь, чтобы скрыться от посторонних глаз.

– Извини, Томми, я только сорвал один поцелуй с губ моей девушки, прежде чем мы отправимся на дневной сеанс.

– Привет, мисс Кэсси, – сказал Томми, слегка коснувшись козырька фуражки.

Молодая женщина еле сдержала стон. К вечеру все в городе узнают, что Томми Фитцджералд-младший застал ее с доктором Бо целующимися и обнимающимися на стоянке перед кинотеатром.

– Ну, я, наверное, пойду, – сказал Томми. – Желаю вам приятно провести день, э?..

– Спасибо, Томми. – Бо повернулся к Кэсси. – Наверное, пора идти в кинотеатр?

– Конечно, – согласилась молодая женщина.

Он вышел из машины, распахнул перед Кэсси дверцу и протянул ей руку. Кэсси улыбнулась.

– Поскольку ты отдал все свои деньги на благотворительность, будет честно, если я заплачу за билеты. Но на следующей неделе – твоя очередь.

Он поцеловал ей руку.

– Согласен.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Слушайте меня внимательно, – прорычала Кэсси в телефонную трубку. Она едва не скрежетала зубами от злости. – Когда я заказывала столы для маникюра, вы гарантировали, что их доставят к первому апреля. Сегодня пятница, тринадцатое апреля, а у меня до сих пор нет моих столов. Если сегодня они не появятся в моем салоне, я отменю заказ. И потребую, чтобы мне возвратили деньги. – Кэсси бросила трубку.

Телефон зазвонил снова.

– Салон Кэсси, – ответила она, стараясь говорить приятным голосом. – Могу я вам помочь?

– Да, Кэсси, можешь. Не откроешь ли черный ход?

– Бо? – Кэсси нахмурилась. – Это ты? Где ты? И почему ты хочешь, чтобы я его открыла?

– Потому что мы с Шорти несем невероятно тяжелый стол для маникюра, а дверь заперта.

– О, у тебя мои столы? – со смехом сказала Кэсси. – Подожди. Я сейчас. – Кэсси побежала к черному ходу. – Входите, входите!

– Дамы, – с улыбкой кивнули Бо и Шорти, проходя мимо посетительниц салона. Одни сидели под сушилкой, другие – в креслах у парикмахеров.

– Как вы их раздобыли? – спросила Кэсси, идя следом за ними.

– Твоя мама, – просто сказал Бо. – Куда ты хочешь их поставить?

– За тем рядом сушилок. А как у мамы оказались мои столы?

Бо и Шорти установили первый стол и направились за вторым.

– Кэсси, это не твои столы, – отдуваясь, произнес Бо, втаскивая в помещение второй стол. – По крайней мере, не те, что ты заказала, – отпустив угол стола, он с трудом разогнулся и, кряхтя, потер поясницу. – Сегодня утром твоя мама сказала дяде Джасперу, что столов, которые ты заказала, до сих пор нет. Дядя Джаспер позвонил мне в кабинет и рассказал об этом. А я в свою очередь попросил Шорти обзвонить поставщиков оборудования для салонов красоты в радиусе пятидесяти миль.

– Попросил, – кивая, подтвердил Шорти. – Примерно в десятой по счету конторе – она располагалась вблизи Мэдисона – я нашел поставщика, у которого было в наличии три стола.

– То есть вы проехали почти сто миль туда и обратно, чтобы привезти мне столы? Ты не обязан был это делать, – сказала Кэсси, обращаясь к Бо. Она была безмерно тронута его великодушием.

В первый раз в жизни Кэсси поняла, что встретила мужчину, на которого действительно могла рассчитывать и которому могла доверять.

– Кэсси, там за дверью еще один стол, – сказал Бо. – Кстати, наши планы на сегодня остаются в силе? – Он встретился взглядом с Кэсси, и она кивнула.

– Софи придет сюда сразу после школы, и я сделаю ей прическу. Потом ты приведешь…

– Брайана и Тимми, захвачу Софи и отведу всех троих в редакцию газеты, где Кейти сфотографирует их и возьмет интервью… – Бо широко улыбнулся, касаясь ее щеки. – По-моему, это очень мила со стороны Кейти – написать статью об увлечении учеников младших классов научными проектами и их участии в выставке.

– И заметь, Кейти делает это не потому, что она моя сестра, – с улыбкой заверила его Кэсси. – «Вестник Куперс-Коува» ежегодно печатает статьи о научной выставке. И в нынешнем году выбор случайно пал на Софи и ее команду. Должна тебе сказать: Софи так волновалась из-за того, что ее фотографию и результаты работы опубликуют в газете, что прошлой ночью не могла заснуть.

Мужчина кивнул.

– Это вполне понятно. Даже взрослый волновался бы, узнав, что о его научном проекте напишут в газете. – Бо ободряюще кивнул Кэсси. – Не волнуйся, когда Кейти закончит, я развезу детей по домам.

– Я планирую закрыть салон не позже половины шестого. Мама и дядя Джаспер собираются повести Софи в кино. А поскольку ты все равно собираешься привезти Софи, почему бы тебе потом не остаться на ужин?

– Согласен. Увидимся вечером.

– Мы сейчас внесем последний стол, девушка, – сказал Шорти, направляясь к черному ходу.

Кэсси коснулась руки Бо.

– Эй…

– Да?

– Спасибо. – Помня о том, что на нее смотрят все ее клиентки, Кэсси встала на цыпочки и поцеловала мужчину в щеку. – Спасибо за то, что принес мои столы.

– Пожалуйста. Увидимся позже, – ответил Бо, удаляясь.

Кэсси взглянула на часы.

До нашей встречи осталось всего шесть часов.

Кэсси нервничала, как никогда прежде.

По правде говоря, она вообще никогдане нервничала из-за того, что какой-то мужчина собирается прийти к ней ужинать.

Кухонный стол уже был накрыт, но, хотя Кэсси позаимствовала у матери фарфор и льняные салфетки, его сервировка соответствовала, скорее, уютной домашней трапезе. Она разительно отличалась от той романтичной и изысканной обстановки, какую Бо создал в тот вечер, когда Кэсси ужинала у него.

Но Кэсси сделала, что могла. Она как раз зажигала длинные белые конусообразные свечи, когда в дверь позвонили.

Сорвав с себя фартук, молодая женщина бросила его на высокий кухонный стол, вытерла повлажневшие от волнения руки о шелковое платье и, отбросив волосы с лица, последний раз взглянула на себя в зеркало, прежде чем подойти к двери.

– Блеск! – На пороге стоял Бо с букетом белых роз. Он глядел на нее так, словно видел впервые в жизни.

На Кэсси было тонкое, как дымка, шелковое платье. Черное, словно ночь, оно облегало изгибы ее тела так, что у Бо пересохло во рту. У платья был высокий ворот, длинные рукава и слегка расклешенный подол, едва касавшийся коленей, благодаря ему ее длинные ноги выглядели невероятно волнующими. Свои длинные волосы Кэсси скрепила двумя черными заколками-пряжками. Искусно выпущенные из прически пряди падали ей на спину, создавая впечатление витого занавеса.

– Ты выглядишь… превосходно.

– Спасибо. Входи, входи! Ужин почти готов.

– Вот, – Бо протянул Кэсси белые, розы.

– О, какие красивые, – сказала она, закрывая парадную дверь. Наклонив голову, Кэсси понюхала ароматные бутоны. – Как ты узнал, что белые розы – мои любимые?

– Давай считать, что эту информацию мне на хвосте принесла маленькая птичка.

Кэсси рассмеялась.

– И я могу поспорить, что у маленькой птички длинные каштановые волосы и большие карие глаза и ее интересует наука, верно?

– Я никогда не скажу, – поддразнил он.

– Что ж, они красивые. Но я даже не могу себе представить, где ты достал белые розы в это время года.

– У нас есть теплица. Шорти – страстный садовник.

– Шорти – садовник? – повторила она, потом покачала головой. – Вы, парни, полны сюрпризов.

– Тут чем-то замечательно пахнет… – Наклонившись, Бо поцеловал Кэсси. – Твой чудный аромат не в счет, – добавил он.

Кэсси рассмеялась. Она привыкала к поцелуям Бо и должна была признать: они ей нравятся.

– Я готовлю лазанью. Сейчас закончу, и мы сможем поесть.

Они пошли на кухню.

Кэсси встала на цыпочки, пытаясь дотянуться до вазы, стоящей на верхней полке шкафчика.

– Позволь, я помогу, – Бо достал вазу и протянул ее Кэсси. Их взгляды встретились.

– Спасибо, – молодая женщина повернулась к раковине, собираясь налить в вазу воды. Ей хотелось, чтобы ее сердце не колотилось так сильно.

– Скажи, а как ты научилась так вкусно готовить?

Кэсси засмеялась, помешивая смесь брокколи, чеснока и сыра «пармезан», подогревавшуюся на плите.

– Необходимость, – просто сказала она. – Когда я росла, мама работала. Еще до того, как умер мой отец, мама и тетя Грейси открыли астрологический салон. – Пожав плечами, Кэсси облокотилась о стол рядом с Бо – достаточно близко для того, чтобы почувствовать его замечательный мужественный запах, увидеть серые крапинки в его темно-синих глазах… Они впервые оказались наедине у нее в доме. – Кейти и я, мы всегда ставили перед собой какую-нибудь задачу на лето. И вот мы решили научиться готовить. Мы с Кейти никогда не любили еду быстрого приготовления.

– Неужели? – удивленно спросил Бо. – Я думал, все, кроме Шорти, любят готовую еду… – он улыбнулся. – Что касается меня, то я обожаю наггетсы.

Кэсси засмеялась.

– По-моему, я никогда не ела наггетсы, – призналась она.

Услышав это, Бо широко раскрыл глаза.

– Ты никогда не ела наггетсы? Шутишь? – повторил он, по-настоящему потрясенный.

– Э… нет. Я не шучу, когда дело касается еды, – молодая женщина открыла бутылку красного вина. – Я терпеть не могу еду быстрого приготовления, и конфеты тоже не люблю…

Бо взял у нее бутылку. Их пальцы соприкоснулись. Он наполнил бокалы и протянул один из них Кэсси.

– Бедняжка… Ты когда-нибудь говорила об этом с врачом? – спросил он. Его лицо было серьезным, глаза – озорными.

Кэсси отпила вина и покачала головой, состроив гримаску.

– Нет, – призналась она.

– Как я понимаю, вино ты тоже не любишь? – спросил Бо, приподняв бровь.

– Честно говоря, у меня от него голова болит. Но к лазанье полагается подавать красное вино…

– Скажем «нет» головной боли, – Бо взял у Кэсси бокал и поставил его на стол. Открыв холодильник, мужчина вынул оттуда две бутылки минеральной воды. – Вот напиток чемпионов. И без калорий. Так о чем бишь мы говорили? О том, что ты прекрасно готовишь… И получаешь от этого большое удовольствие, не так ли?

Кэсси кивнула.

– Я всегда любила готовить. Хотя, когда мы с Софи жили в Мэдисоне, у меня было на это мало времени. Но вряд ли я сумею передать Софи мою любовь к готовке…

Бо дотронулся до ее подбородка. Кэсси взглянула на него и поняла, что сделала это напрасно. Синева его глаз затягивала, словно водоворот.

– Ты уже не боишься меня, верно? – тихо спросил он, и она положила руку ему на грудь.

– Бо, у меня… у меня мало опыта в подобных делах.

– Чтобы пообедать с другом, опыта не требуется, – Бо обнял Кэсси за талию. – Я на протяжении нескольких недель не переставал мечтать о том, чтобы поцеловать тебя снова.

– Я…

Он прижал палец к ее губам.

– Не нервничай, Кэсс, – тихо сказал он, глядя на ее губы. – Я не собираюсь обижать тебя. Я бы никогда тебя не обидел… – Он наклонился, собираясь ее поцеловать.

Кэсси хотелось верить ему. Тихонько застонав, она обвила руками его шею и прижалась к его груди. Ей хотелось, чтобы этот поцелуй продолжался вечно. Но какие бы чувства ни будил в ней Бо, Кэсси не могла себе позволить забыть о главном – о Софи.

Она не могла позволить, чтобы ее снова обидели, и что еще важнее, не могла допустить, чтобы пострадала ее драгоценная дочь.

Кэсси неохотно разжала руки, отступая. Весьма кстати прозвучал сигнал таймера, возвещавший о том, что лазанья готова.

Бо тоже медленно приходил в себя. Его глаза затуманились, губы слегка распухли от их поцелуя. Он провел рукой по волосам, потянулся к бутылке с водой и сделал несколько жадных глотков.

Кэсси исподволь наблюдала за ним. Ее сердце колотилось. Она поняла, что ее чувства к Бо изменились. Она влюбилась в него. И она не имела представления о том, как ей с этим поступить.