Текст книги "Счастье по рецепту"

Автор книги: Шэрон Де Вита

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Да, – сказал Бо, глядя вслед своему дяде. – Он – лучшее, что было в моей жизни, – мягко добавил он с неподдельной нежностью.

– Он тебя воспитал, верно? – осторожно спросила Кэсси, вспомнив о их недавнем разговоре.

Бо кивнул.

– Мне было пять, когда мои родители погибли в автокатастрофе. Мне сказали, что они уехали на уик-энд, но они так никогда больше и не вернулись.

– Мне ужасно жаль, – пробормотала Кэсси. У нее разрывалось сердце. Она инстинктивно накрыла своей ладонью руку Бо, пожелав его утешить. Она не могла себе представить, на что это похоже – осиротеть в столь юном возрасте…

– Джаспер был единственным братом моего отца, блестящим ученым и большим оригиналом. Так говорил о нем папа. Я прекрасно помню день, когда впервые увидел дядю… – Бо рассмеялся и провел рукой по волосам. – Итак, я сидел на нижней ступеньке лестницы в большом старом доме – доме моих родителей, – мужчина обвел взглядом холл. – Кстати, он был похож на этот. Мне казалось, я остался совсем один на свете: Я почти потерял голову от страха, как вдруг парадная дверь распахнулась, и в дом вбежал этот сгусток ирландской энергии. Я мог только смотреть на него с открытым ртом, – вспоминал Бо. Его глаза весело блестели. – На нем была криво застегнутая рубашка, клоками торчавшая поверх брюк, молния на которых оказалась расстегнутой. Держались брюки на какой-то металлической цепочке. На дядюшке было две пары очков – одна на носу, другая на макушке, и разные туфли… – У Бо вырвался смешок. – А точнее, тапочек и туфля. Когда он одевается, то обычно отвлекается, поэтому большую часть времени он одет только наполовину. Обычно Шорти или я напоминаем ему, чтобы он привел себя в порядок, прежде чем показаться на людях, но тогда… Тогда я был лишь испуганным, смущенным пятилетним мальчиком, – тихо признался он. – Кстати, первое, о чем меня спросил дядя Джаспер, было: «Ты умеешь готовить, парнишка?» – Бо фантастически имитировал сильный ирландский акцент своего дяди, и Кэсси прикрыла рот, чтобы не засмеяться, мысленно представив себе эту картину.

– И что ты ответил?

Бо лукаво покачал головой.

– Правду. Я очень серьезно сказал: «Сожалею, сэр, но мне только пять лет».

Нежное сердце Кэсси почти растаяло. Она словно воочию увидела того маленького, испуганного, ранимого мальчика, так рано оставшегося без родителей, не знающего, что с ним станет.

Вспомнив, какой была ее дочка в этом возрасте, она почувствовала, что ее переполняет сострадание к Бо.

– Дядя Джаспер только кивнул, потом опустился на одно колено, чтобы мы могли смотреть друг другу в глаза, распахнул объятия и сказал: «Да, парнишка, мне жаль, что это случилось, но я всю жизнь ждал тебя». По его лицу медленно скатилась слеза, и тогда я понял: дядя Джаспер, вероятно, так же напуган, как и я. Крепко обняв меня, он произнес: «Я и Шорти, мы пришли забрать тебя домой, парнишка», – голос Бо дрогнул, и он покачал головой. – И я понял, что все будет в порядке, – сказал он, беззаботно пожав плечами, но Кэсси чувствовала: за его показным спокойствием скрывается буря эмоций. – С тех пор мы вместе.

– Замечательная история, – тихо сказала Кэсси, украдкой смахивая слезы. – А ты научился готовить? – внезапно спросила она.

– Нет, не умею даже варить яйца, – с ухмылкой сказал Бо и подошел к Кэсси, чтобы помочь ей снять пальто. Он наклонился, и она почувствовала на затылке его теплое дыхание.

– Кэсси, – прошептал Бо. – Я хочу, чтобы ты знала: я отношусь к твоей маме и тете также, как ты к дяде Джасперу. По-моему, они замечательные.

– Что ж, спасибо, но я напомню тебе об этом, когда мама или тетя Луэлла в очередной раз выкинут что-нибудь экстраординарное.

– Похоже, такое с ними частенько случается?

– Жизнь с мамой и тетей Луэллой всегда была для меня одним сплошным приключением, – призналась Кэсси. – Но я обожаю их обеих.

– Я рад, что ты добралась благополучно, – мягко сказал Бо, меняя тему. – Сегодня скверная ночь.

Кэсси захотелось отвернуться, чтобы не видеть его потрясающих синих глаз, и она мысленно обругала себя за трусость.

Нет никакой причины волноваться из-за того, что он просто смотрит на меня.

Проблема состояла в том, что Бо воскрешал в Кэсси давно забытые ею чувства и эмоции. Это раздражало ее, поскольку она приняла решение, что мужчинам в ее жизни места нет.

Отступив на пару шагов, Кэсси посмотрела в окно.

– Да, погода просто ужасная, – признала она. – Когда я ехала сюда, то почти ничего не видела, потому что валил снег. Даже думать страшно, как я доберусь обратно.

– Не волнуйся об этом, – Бо дотронулся до руки Кэсси. – У меня есть внедорожник. Я врач и должен иметь возможность добраться до больного в любую погоду. Если погода продолжит портиться, я отвезу тебя и Софи домой, а Шорти утром пригонит твою машину к дому твоей мамы. Идет?

Кэсси взглянула ему в глаза и снова напомнила себе, что находится здесь только для того, чтобы помочь дочке.

Все ради Софи. Между мной и Бо ничего быть не может. Вообще ничего.

Но у Кэсси не получалось справиться со своими чувствами. Они тревожили и смущали ее.

– Идет, – неохотно согласилась она, заставив его улыбнуться.

– Прежде чем заехать к твоей маме за Софи, я побывал дома у некоторых ее одноклассников. Оказывается, двое мальчиков переживают сейчас нелегкие времена. У одного разводятся родители…

– О, мне жаль, – мягко сказала Кэсси.

– А у другого совсем недавно умерла бабушка. Очевидно, они были очень близки, поэтому мальчик глубоко травмирован этой потерей.

– Бедняжка! – воскликнула Кэсси. Ей было ужасно жаль детей, которых еще днем ей хотелось выпороть. – Значит, у них действительно серьезные проблемы, и их поведение можно понять.

– Понять – да, но нельзя оправдать, Кэсси, – тихо произнес Бо. – Это не дает им права вымещать свою боль на ком-то другом.

– Да, но по крайней мере теперь мы знаем, что у их поведения есть причины.

– В нашем городке трудно найти кого-то, кто был бы бессмысленно жесток, – заметил Бо. – Но то, что я узнал, многое объясняет.

Кэсси кивнула.

– Итак, я немного побеседовал с обоими мальчиками, а потом – с их родителями. И, по-моему, я нашел решение – по крайней мере для проблемы Софи. Полагаю, ее больше не будут дразнить.

Кэсси отчаянно пыталась понять смысл его слов, но он был так близко, что она видела, как сверкают его глаза, и это сводило ее с ума.

Сейчас вместо строгого костюма на нем были мягкие, поношенные джинсы, грубый свитер, украшенный национальным ирландским жгутом, и рабочие ботинки. К огорчению Кэсси, в повседневной одежде Бо казался еще более привлекательным.

Она с трудом заставила себя вернуться к теме разговора.

– Поведение Софи удивительным образом изменилось с тех пор, как сегодня днем ты привез ее из школы. Странно, верно?

– Для детей этого возраста очень важна поддержка взрослых, – кивнул Бо. – Их самоощущение во многом зависит от отношения к ним близких людей. Родители, семья и друзья – вот мир ребенка, и пока в этом мире царит стабильность, любовь и взаимопонимание, ребенок счастлив… – Мужчина пожал плечами. – Если одна из составляющих отсутствует, возникают проблемы.

– И ты думаешь, произошло именно это? – спросила Кэсси.

Бо кивнул.

– Да. Но я поговорил с мальчиками и с Софи, и, думаю, мы сможем сделать так, чтобы все были счастливы. Ты голодна? – внезапно спросил он.

– А… э… вовсе нет, – ответила Кэсси, стараясь не встречаться с ним взглядом и прижимая руку к бурчащему животу. – Что? Над чем ты смеешься?

– Над тобой. У тебя было такое лицо, когда я спросил, не голодна ли ты… Позволь угадать, ты бы вряд ли сейчас обрадовалась сэндвичу с шоколадной нугой, арахисовым маслом и бананом? Я прав?

– Ты прав, – признала она со смехом.

– Ну, значит, я не зря сказал Шорти, что к обеду будут гости. Он приготовил Софи ее любимые сэндвичи, а для нас кое-что более основательное, для взрослых. Идем?

Она взглянула на его протянутую руку так, словно это змея, готовая напасть. Она не могла вспомнить, когда в последний раз чувствовала такую робость в присутствии мужчины, особенно если учесть, что, не доверяя самой себе, Кэсси вообще сторонилась мужчин. Последние шесть лет ей казалось, что в жизни есть занятия куда более интересные, чем попытки произвести впечатление на какого-нибудь похотливого самца.

Но с Бо Кэсси не могла держаться так, как она привыкла – безразлично и пренебрежительно. Нравилось ей это или нет, но ей была нужна его помощь, а точнее – его помощь была нужна ее дочери. А Кэсси всегда ставила интересы Софи выше своих собственных.

Подумав о девочке, Кэсси немедленно почувствовала себя немного лучше. Но она почувствовала бы себя ещелучше, если бы Бо Брэдфорд был меньше похож на кинозвезду и больше – на жабу.

– Идем? – повторил он.

Кэсси кивнула и протянула Бо руку, снова напомнив себе, что он ей нисколько не интересен.

Софи – лучшее, что есть и будет в моей жизни. Я не собираюсь рисковать ее счастьем ради какого-то мужчины.

Даже такого.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– О, вот это да! – сказала Кэсси. Она остановилась как вкопанная на пороге, потом повернулась вокруг своей оси, пытаясь все рассмотреть. – Это… великолепно, – выдохнула она, пораженная размерами и красотой комнаты, в которую ее привел Бо.

Три стены этой комнате заменяли окна от пола до потолка, и от открывающегося из них вида захватывало дух.

В темноте за окнами дрожали огни фонарей, звезды перемешивались со снежинками, блестевшими, словно алмазы, – ни дать ни взять сцена из красивого, романтического фильма.

В огромном камине пылал огонь. Благодаря ему в комнате было светло, тепло и очень уютно.

Полы из красивого старого дерева устилали местами выцветшие персидские ковры. По обе стороны огромного камина высились явно сделанные на заказ дубовые книжные полки. Столько книг зараз Кэсси видела только в публичной библиотеке.

В центре комнаты уютно расположился изящный круглый столик, сервированный на двоих. На бледно-желтой шелковой скатерти в сверкающей хрустальной вазе красовались свежие цветы. По обе стороны от вазы в маленьких розетках из хрусталя стояли белые конусообразные свечи. Оставалось только зажечь их.

Тут нет ничего личного, сказала себе Кэсси. Вероятно, стол всегда так выглядит. Это вовсе не потому, что я здесь.

И все же Кэсси стало неловко. Форма, в которой она еще два часа назад работала в салоне, и удобные стоптанные туфли, по ее мнению, не гармонировали с шелковыми скатертями и свечами в хрустале.

Чувствуя себя не в своей тарелке, Кэсси попыталась не обращать внимания на убранство комнаты, но вскоре любопытство и восхищение взяло верх над смущением.

– Я никогда не видела ничего подобного… – совершенно очарованная, Кэсси упивалась красотой окружавших ее антикварных вещей.

Она и представления не имела, что означает вырасти окруженным такой роскошью. Конечно, время наложило на все свой отпечаток, но… Подобным образом Кэсси чувствовала себя, лишь однажды, когда побывала в доме, в котором провел детство отец Софи.

Пытаясь отогнать неприятные воспоминания, молодая женщина подошла к камину. Над дубовой каминной полкой с замысловатой резьбой висел написанный маслом портрет довольно мрачного на вид человека, в синих глазах которого горел такой же озорной огонек, как у Бо и у его дяди.

– Семейная черта, – произнес Бо за спиной Кэсси, снова испугав ее так, что она подпрыгнула. Мужчина положил ей руку на плечо. – Кэсси, ты должна перестать так себя вести.

– Как именно?

– Подпрыгивать каждый раз, когда я дотрагиваюсь до тебя, – тихо сказал он, осторожно развернув ее лицом к себе. – Я не знаю, что тебе обо мне наболтали, но наверняка что-то ужасное, раз ты чуть не выпрыгиваешь из туфель всякий раз, стоит мне подойти к тебе.

– Нет, это… не так, – солгала она.

Бо улыбнулся.

– Кэсси, обо мне постоянно судачат. Я здесь вырос – точно так же, как ты, и знаю, как умеют сплетничать местные кумушки. Но я полагал, ты не из тех, кто верит сплетням.

Он прав. И я действительно сужу о нем предвзято…

– Я уверен, ты наслушалась глупостей о моих бесчисленных романах, ведь так? Прошу тебя, составь мнение обо мне самостоятельно, руководствуясь собственными ощущениями, а не слухами или намеками… – Бо осторожно приподнял ее подбородок. – Как думаешь, ты можешь это сделать?

Она заставила себя встретиться с ним взглядом.

– Да. Да, конечно, – заверила она его.

У Кэсси пересохло во рту, когда она взглянула на его губы.

О господи, его губы… Они выглядели мягкими, теплыми и… способными на многое. Почему-то именно это пришло ей в голову.

Он стоял прямо перед ней – ближе, чем какой бы то ни было мужчина за очень долгое время. Так близко, что она чувствовала тепло его тела, вдыхала запах его кожи. Это был столь очаровывающий, мужественный запах, что у молодой женщины закружилась голова. Внезапно ей захотелось встать па цыпочки и уткнуться лицом в его шею.

Она снова посмотрела в глаза Бо. Великолепные, ярко-синие, они были отражением его души. Бо оказался способен на глубокие искренние чувства.

А я-то считала его избалованным богатеньким красавчиком…

Кэсси поняла, как несправедлива она была к Бо. Он желал ей и ее дочке лишь добра. Особенно ее дочке. И за одно это он заслуживал ее благодарности и, что еще важнее, честного и уважительного отношения. Мысленно она поклялась вести себя лучше; статьлучше и справедливее.

Кэсси решила дать ему шанс.

– Доктор Брэдфорд…

– Бо, – с улыбкой поправил он. – Только мои пациенты называют меня доктором Брэдфордом, а ты слишком стара, чтобы быть одной из них.

– Бо, – уступила она, улыбаясь. – Мне жаль. Действительно жаль. – Она попыталась собраться с мыслями, но он находился так близко, а его губы, эти замечательные, невероятные губы, были лишь в нескольких дюймах от ее губ. – Дело не в тебе, – наконец выговорила Кэсси. – Дело во мне. Я очень долго избегала мужчин, – призналась она, чувствуя, что краснеет. – И… просто все, что случилось сегодня, в некотором роде выбило меня из колеи, – пробормотала она. Если я сейчас же не отойду от него, то сделаю что-нибудь, о чем потом пожалею.

– Это вполне понятно, – сказал Бо, ласково проводя большим пальцем по щеке Кэсси. Его прикосновение привело ее в такое смятение, что она забыла о своем намерении отойти от Бо.

– И я… я… так привыкла справляться со всем сама…

– Без всякой помощи?

– Верно. Без всякой помощи, особенно мужской.Наверное, я забыла, как это – принимать чью-то помощь… Даже когда она мне очень нужна.

Бо нахмурился.

– Тебя беспокоит, что ты можешь оказаться обязанной мне? Или ты думаешь, я не принимаю интересы Софи близко к сердцу?

– О нет, конечно, нет! – быстро ответила Кэсси, качая головой. – Просто Софи и я всегда… ну… мы всегда были только вдвоем, с самого ее рождения. Мы всегда были командой, – пояснила она. – Раньше мне никогда не приходилось обращаться к незнакомцу. – Раньше я никогда не позволяла себе так поступать. —И мне нелегко меняться.

– И что для тебя сложнее? Просить о помощи или нуждаться в ней?

– И то и другое, вообще-то, – призналась Кэсси со слабой улыбкой. – Наверное, я чересчур независима.

Мужчина кивнул.

– Признать, что тебе нужна помощь, – не преступление. И, уверяю тебя, я искренне беспокоюсь о Софи, – Бо поднял руку, словно давая клятву. – Уверяю тебя, мои намерения относительно твоей дочери действительно благородны.

Кэсси не могла не засмеяться. Бо снова разрядил ситуацию, и молодая женщина почувствовала себя менее скованной.

– Спасибо, – искренне сказала она.

Бо снова приподнял ее подбородок.

– И мои намерения относительно ее матери так же благородны, – мягко добавил он, глядя ей прямо в глаза. – В Куперс-Коуве так заведено – один сосед помогает другому. А если бы у меня была проблема и ты могла бы помочь мне – просто как хорошая соседка, – разве ты не помогла бы?

– Конечно. В этом весь смысл жизни в маленьком городе. Знать, что ты не одна и всегда можешь на кого-то рассчитывать.

– Вот именно. Поэтому постарайся не считать это чем-то большим, нежели добрососедской помощью. Как думаешь, у тебя получится?

Бо всматривался в лицо Кэсси, дожидаясь ее ответа. Он видел, как она красива, восхищался силой ее духа, но он не мог позволить ей затронуть его сердце. Не то чтобы ему не нравились женщины – напротив, он любил их, обожал, находил интересными и очаровательными, но он не верил им. И всему виной история, случившаяся с ним еще в медицинском колледже. Бо влюбился в однокурсницу, а потом случайно услышал, как она хвастается, что подцепила наследника Брэдфордов. Он усвоил урок – очевидно, женщин интересует лишь его богатство. И с тех самых пор он избегал близких отношений, расстраивая дядюшку, который постоянно пытался женить любимого племянника.

Я больше не верю женщинам. Глядя на меня, они видят лишь кучу долларов, даже если и притворяются, что дело обстоит иначе.

– Док! – пробасил кто-то за дверью. – Док! – (В комнату ввалился такой здоровенный детина, что Кэсси разинула рот от изумления.) – У нас неприятность, Док. Большая неприятность. Твой дядя, похоже, снова взялся за свое. – На великане были огромные ботинки, выцветшие джинсы, плотно обтягивающие ноги, похожие на стволы деревьев, и черная футболка без рукавов. Мощные голые руки здоровяка покрывали замысловатые татуировки на незнакомом Кэсси языке. Копна белых волос выглядела так, словно ее подстригли газонокосилкой, а каждое ухо украшали несколько золотых серег в форме кольца. Великан протопал по комнате по направлению к Бо, и Кэсси могла поклясться, что деревянный пол задрожал. Она инстинктивно придвинулась к Бо.

– Что на этот раз, Шорти? – со вздохом спросил тот.

Шорти покачал головой.

– Нет, док, не что, а кто, – прогремел он. Возраст и жизнь изрезали его лицо глубокими трещинами и морщинами. Правую бровь рассекал длинный белый шрам. – Ее зовут Корнелия Ванден-как-ее-там, и я только что говорил с ней по телефону.

– Что ей нужно?

– Раз она пыталась выяснить у меня твое расписание, наверное, сей девице нужен… ты, —закончил великан с широкой ухмылкой. Он явно наслаждался ситуацией.

–  Я? – Бо изумленно взглянул па него. – О, Шорти, пожалуйста, нет, только не еще одна… – Он едва не застонал. – Джаспер же обещал!

– Конечно, он обещал. Док. И ты знаешь, что он желает тебе добра, но, как только мысль или обещание попадают в затуманенный мозг твоего дяди, они гибнут там бесследно, и он даже не может о них вспомнить. – Шорти пожал массивными плечами.

Кэсси переводила взгляд с одного мужчины на другого.

– Может, кто-нибудь объяснит мне, что происходит?

Бо и Шорти переглянулись. Наконец Бо заговорил:

– Это длинная история, Кэсси, и, ну…

– Док, – перебил Шорти, кладя тяжелую руку ему на плечо. – Ты должен разрешить мне это сделать. Я могу это сделать очень быстро.

– Будь так любезен, – с улыбкой сказал Бо.

– Видишь ли, – обратился Шорти к Кэсси, – в семье Брэдфорд было лишь трое мужчин – папа Дока, Джаспер и сам Док. Поскольку папа Дока погиб, а Джаспер не женился, кроме Дока Брэдфордам не на кого надеяться. И если у Дока не будет малышей… – великан мрачно взглянул на Бо, – «Брэдфорд пластик» может в конце концов оказаться во… враждебных руках. Кроме того, кто станет продолжателем фамилии Брэдфорд, и кому достанется наследство? – Шорти с минуту колебался, собираясь с мыслями. – И Джаспер вроде как решил во что бы то ни стало познакомить Дока с подходящей девушкой. Ведь, честно говоря, Док не молодеет, и сам он не может найти себе пару – а виной тому злой рок, если хочешь знать, – наклонившись к Кэсси, пробасил великан. – Вот Джаспер и решил взять дело в свои руки.

– Значит, дядя Джаспер стал сватом? – спросила Кэсси.

– Верно, – сказал Шорти. Он улыбнулся молодой женщине, и в его огромной пасти блеснул массивный золотой зуб. Подмигнув Бо, Шорти толкнул его локтем. – А эта, во всяком случае, умная, Док. И красивая, – великан откинулся назад, чтобы получше рассмотреть Кэсси. – Похоже, у нее прекрасные бедра, Док, словно созданные для того, чтобы рожать детей, это я вам говорю, поэтому я не вижу…

– Шорти! – воскликнул Бо, пытаясь остановить этот поезд, пока он не сошел с рельсов и не искалечил их обоих. – Мы не можем просто… оставить у себяКэсси…

– А почему же, черт возьми, не можем, Док? – вскричал Шорти, уперев руки в боки. – Мне нравится эта!Она умная и хорошенькая. И, кажется, не важничает, как другие. И, кроме того, у нее уже есть малышка, поэтому нам бы не пришлось долго ее обучать. Так в чем проблема? Почему мы не можем оставить ее у себя? – Шорти свирепо посмотрел на Бо. Казалось, для него вопрос уже решен.

Кэсси засмеялась. Этот человек нравился ей против ее воли.

– Э… Шорти, – начала она, накрыв ладонью его огромную лапищу. – Я польщена тем, что ты хотел бы… э… оставить меня, но, боюсь, я не собираюсь выходить замуж. Софи и я – команда из двух человек.

Вздыхая, Шорти почесал голову и взглянул на Бо.

– Док, я старался. Действительно старался.

– Я знаю и ценю это, – Бо улыбнулся. – Итак, расскажи мне, что ты сказал той грубой женщине, которая звонила.

Шорти ухмыльнулся, довольный собой.

– Сказал ей, что ты в карантине.

Бо принял озадаченный вид.

– Извини?

– Сказал этой проклятой грубой женщине, что ты в карантине. Свинка, – добавил он, подмигивая Кэсси. – Решил, что так ты выиграешь время.

Бо вздохнул.

– Да, пусть лучше весь Купер-Коув думает, что единственный педиатр в городе находится на карантине с заразной детской болезнью, чем одна надоедливая охотница за богатыми женихами, ищущая мужа для своей молодой родственницы, достигшей брачного возраста, подумает, что я не интересуюсь ею.

– Да, видишь, мы действительно мыслим одинаково, – сказал Шорти, не обращая внимания на страдальческий взгляд Бо. – Я выторговал для тебя два… а может, и три дня спокойной жизни, ну а потом снова беги и прячься. Но это уже твои проблемы, я сделал все, что мог… – Великан вздохнул. – А теперь пора вернуться на кухню. – Он мельком взглянул на стол. – Лучше усаживайтесь, потому что обед скоро будет готов. И, девушка, если ты передумаешь и разрешишь нам оставить тебя у себя, ты дашь мне знать?

– Ты будешь первым, кто узнает об этом, Шорти! – торжественно пообещала Кэсси. – Обещаю.

– Да. Ценю, – пробормотал великан и вышел из комнаты.

– Что ж, – со вздохом сказал Бо, отодвигая для Кэсси стул. – Это было впечатляюще.

– Весьма, – сказала Кэсси, пытаясь скрыть смешок.

– Теперь ты познакомилась… с моей семьей, – мужчина вздохнул. – Со всей моей семьей…

Обычно на этом этапе знакомства с семьей Бо потенциальная невеста уже бежала из его дома без оглядки. Ни одна нормальная женщина не могла смириться с таким количеством оригиналов на квадратный метр площади. Поэтому Бо был немного удивлен спокойной реакцией своей гостьи.

– Подумаешь, если бы ты поближе познакомился с моими… – Кэсси хмыкнула. – Но должна признать: первый раз в жизни вижу того, кто мог бы разделить со мной первое место в состязании под названием «член самой эксцентричной семьи», – молодая женщина развернула льняную салфетку и глубоко вздохнула. – Но дядя Джаспер и Шорти все-таки восхитительны, – со смехом добавила она. – Интересно, поладили бы моя мама и дядя Джаспер?..

– Ты тоже решила заняться сводничеством?

– Я? Ни в коем случае. Я полагаю, нельзя влезать в чужие дела, особенно в сердечные.

– По-моему, отличная позиция, – признал Бо, улыбаясь Кэсси. – Если бы только нам удалось убедить в этом наши семьи…

– Я должна лично поблагодарить Шорти, это было потрясающе, – заметила Кэсси, доев филе и отодвинув тарелку.

– Шорти любит готовить, как он выражается, «из того, что под рукой». Все время что-то смешивает, комбинирует… Однако у него, как правило, не получается, и тогда он просто разогревает полуфабрикаты. Но мясо он жарит сам, и исключительно на гриле, – пояснил Бо, в свою очередь отодвигая тарелку. – Он взглянул на Кэсси. В дрожащем пламени свечей черты ее лица казались ангельскими. Она выглядела просто волшебно. Бо не помнил, когда в последний раз получал от вечера, проведенного наедине с женщиной, большее удовольствие. – Спасибо, что пришла… И за то, что доверилась мне и разрешила помочь Софи.

– По-моему, это я должна благодарить тебя. Знаешь, трудно поверить, как всего за один день тебе удалось изменить настроение Софи… – Кэсси покачала головой. – Если бы я не видела это своими глазами…

– Теперь, когда я переговорил со всеми участниками конфликта и больше узнал о них, я смогу убедить их взглянуть на сложившуюся ситуацию другими глазами. Осознать, что у тебя есть проблема, – значит сделать первый шаг к ее решению.

– Откуда ты столько знаешь о детях? – Кэсси заглянула в лицо Бо. – Я имею в виду, у тебя ведь их нет?

– Нет. Я люблю детей, именно поэтому и стал педиатром, но иметь своих… – Бо уставился в свою пустую тарелку.

Дети должны рождаться в счастливых семьях – там, где родители любят друг друга. А я никогда никого не полюблю.

К тому же я слишком много знаю о том, какими вопиюще жестокими и эгоистичными могут быть дети…

– Неужели ты не хочешь завести своего ребенка? Но почему?

– Наверное, я просто слишком много знаю. Знаю, сколько ошибок совершают родители в процессе общения с собственными чадами, знаю, какие рубцы оставляют эти ошибки в душах детей – рубцы, зачастую не заживающие на протяжении всей жизни. Наверное, поэтому мысль о том, чтобы взять на себя полную ответственность за физическое и нравственное здоровье маленького человечка, за его воспитание и социальную адаптацию, ужасно меня пугает, – признался он.

Кэсси задумчиво кивнула.

– Я понимаю тебя. К счастью, я забеременела, когда была слишком молода и наивна, чтобы всерьез задуматься о трудностях, ожидающих меня впереди. Наверное, в моем случае это было счастливое неведение, и я действовала, руководствуясь лишь переполнявшей меня любовью и материнским инстинктом.

– И ты добилась замечательных результатов, – тихо произнес Бо. – Софи – разумная, спокойная и жизнерадостная маленькая девочка.

– Когда не планирует сбежать из дому, – со смехом парировала Кэсси.

– Полагаю, когда первое потрясение прошло бы, она бы задумалась о том, что сделала, и вернулась.

– Да, но, к счастью, ты нашел ее и убедил рассказать, в чем проблема.

– В этом возрасте дети не умеют скрывать свои чувства. Если их что-то беспокоит, или они сердятся, или расстроены, они все расскажут… Если их спросят. Родители должны учиться задавать правильные вопросы, и задавать их вовремя. Маленькому ребенку не придет в голову солгать… – Бо хмыкнул. – В отличие от подростка.

Кэсси застонала.

– Пожалуйста, не надо, боюсь даже думать об этом! Я так хорошо проводила время…

– Вот как? – Бо накрыл ее руку своей. Удивительно, но на этот раз она не подпрыгнула. – Вот видишь, обед с соседом может быть приятным.

Немного смущенная тем, как она вела себя с Бо днем, в салоне, Кэсси посмотрела в окно и вздохнула.

– Ты действительно отлично воспитала Софи, – сказал мужчина. – Кроме прочего, у нее удивительная и весьма похвальная тяга к знаниям.

– Я всегда чувствовала себя невеждой, потому что не училась в колледже, хотя мне и хотелось. Поэтому я решила сделать все для того, чтобы Софи не пошла по моим стопам и получила отличное образование.

– Не думаю, что тебе стоит беспокоиться. У Софи все будет хорошо. Завтра она пойдет в школу, пообщается с ребятами и попросит тех мальчиков, которые ее дразнили, помочь ей с ее научным проектом.

– И пригласит их на вечеринку с пиццей в воскресенье, верно?

– Надеюсь, после этого дети перестанут завидовать Софи. Узнав, что она нуждается в их помощи, они больше не будут считать ее выскочкой. – Бо улыбнулся. – Полагаю, они станут друзьями.

– Ты говоришь так… логично.

– Я еще побеседую с теми мальчиками. Полагаю, я смогу помочь им избавиться от неуверенности в себе.

Кэсси улыбнулась.

Бо заботится не только о моей дочери, но и о других детях.

– Я верю, ты сможешь превратить недругов Софи в ее друзей, – тихо сказала Кэсси. – У тебя очень хорошо получается… – она встретилась с Бо взглядом, – превращать противников в друзей. Не так ли?

Взять хотя бы меня…

– Кэсси, ты выглядишь так, словно тебя тащат на виселицу. Неужели тебя так беспокоит тот факт, что ты собираешься принять мою помощь?

– Нет, – неохотно призналась она. – Наверное… я просто не понимаю, чего от меня ждут. Чем я смогу тебе отплатить?

– Только своей дружбой, – с улыбкой ответил мужчина. – Друзей никогда не бывает чересчур много. В этом состоит мой тайный мотив. По рукам?

– По рукам.

– Тогда… – Бо встал и положил салфетку на столик, – будем считать, мы договорились.

Кэсси сожалела, что этот замечательный вечер подошел к концу.

– Спасибо за все, Бо. За обед, за то, что ты представил меня своей семье, и особенно за то, что ты помог моей дочке.

Бо подошел к ней.

– Не стоит, Кэсси… Хотя я должен признать: ты – первая женщина, которая поблагодарила меня за то, что я представил ее моей семье. Обычно после знакомства с дядей и Шорти мои гостьи исчезают в неизвестном направлении.

– Почему? – искренне удивилась Кэсси.

Бо пожал плечами.

– Очевидно, эксцентричность сегодня не в чести, – ответил он.

Молодая женщина засмеялась.

– Ну, видишь ли, я давно научилась принимать людей такими, какие они есть, – сказала она, с нежностью думая о своих маме и тете. – И я не пытаюсь подгонять их под общепринятые стандарты… – Кэсси смутилась: ведь с Бо она вела себя совсем иначе. Желая сменить тему, она посмотрела в окна и вздохнула. – Не могу поверить, снег наконец прекратился! – сказала она, тряхнув головой.

– Но улицы, вероятно, еще не расчистили, поэтому тебе лучше все-таки оставить машину здесь и позволить мне отвезти вас с Софи домой. Сейчас слишком поздно, темно и холодно, чтобы ты садилась за руль.

– Хорошо.

– Пойду подгоню внедорожник. Шорти принесет ваши пальто…

– И приведет мою дочку.

Мужчина сделал еще один шаг к Кэсси. В ее глазах он видел неуверенность, страх и… желание.

– Кэсси… – Бо внезапно захотелось разжечь в ней это желание, почувствовать ответный трепет ее тела, когда он… Недолго думая, мужчина обнял Кэсси за талию.

Словно загипнотизированная, она медленно положила руки ему на грудь.

Продолжая смотреть ей в глаза, Бо опустил голову и легонько коснулся губами ее губ. Она встала на цыпочки и потянулась к нему.

Испуганный силой так внезапно нахлынувших на него эмоций, Бо резко отшатнулся от Кэсси.

– Я сейчас вернусь, – сказал он и быстро вышел из комнаты.

Кэсси стояла как вкопанная, молча глядя ему вслед, продолжая ощущать на своих губах вкус его поцелуя.