Текст книги "Час льва (ЛП)"

Автор книги: Шериз Синклер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

Глава 9

Кто-то пробежал мимо двери. Виктория встрепенулась. Рядом, распластавшись на зеленых подушках, спал Алек. Красноватые отблески огня догорающего камина подчеркивали рельеф мышц на его спине, выступающий изгиб ягодиц. Абсолютно прекрасный мужчина.

Девушку накрыло паникой. «Какого черта я натворила?»

Перепихнуться по-быстрому не было для нее проблемой. Ни обязательств, ни осложнений, ни будущего. Но то, что произошло… это был не просто перепих. Алек не позволил свести все к сексу без обязательств: он не только удовлетворил ее как никто другой до него, но и достал до той части ее души, которую она всегда скрывала. Этот мужчина создал между ними связь, теперь Вик была не одна. Он стал намного больше, чем просто…

В коридоре послышался женский голос, и Вик прислушалась:

– …нужен ты. Чед пострадал. Его волк слишком мал по сравнению с вермедведем. Калум сейчас там.

Дыхание Виктории сбилось. «Волк? Медведь? Лахлан не упоминал других животных. Боже, кто эти люди?» Холодок пробежал по ее телу, отгоняя сладкую негу. Девушка взглянула на Алека. У них была… веселая передышка, но все закончилось.

«Черт возьми, она должна была рассказать Уэллсу. Ей не следовало затевать это расследование, вот так. У нее были определенные обязательства. Чертовы обязательства». С тихим вздохом Вик поднялась и беззвучно натянула джинсы и рубашку. Девушка замерла, когда дыхание Алека прервалось, но затем возобновилось.

Коридор был пуст.

Держа в руках обувь, девушка на цыпочках двинулась вниз по лестнице, следуя за голосами, которые, похоже, вели к черному ходу. В конце коридора была открыта дверь с сигнализацией, крошечную комнату освещали зажженные свечи. Вик вошла внутрь, закрыла за собой дверь и огляделась. В одном из углов этой небольшой гостиной стоял шкаф-сейф для оружия. Над диваном видела голова лося, на рогах которой девушка увидела два ружья. Вик подошла поближе и остановилась в немом изумлении. Одним из них был старинный «Энфилд», появившийся на вооружении в конце 19 века, другим – заряжаемый порохом «Шенандоа», относящийся к еще более раннему периоду (прим.: Lee Enfield – 10-ти зарядная винтовка, появившаяся на вооружении британской армии в 1895 году; Shenandoah – прототип распространенной на «Диком Западе» капсульной (с использованием пороха) винтовки «Кентукки», появилась на вооружении в 1755 году).

«Просто восхитительное оружие. Неудивительно, что Калум держал их взаперти». Не только, чтобы уберечь своих клиентов от воровства, но и для безопасности Джейми.

Но ничего… потустороннего… Вик не нашла. Облегчение окатило подобно теплой волне в Арктике и вместе с ним пришло желание вернуться наверх к Алеку для… «Но это не объясняет разговор, услышанный наверху».

Девушка нахмурилась, ощутив поток холодного воздуха, коснувшийся ее лица… «В комнате без окон, с закрытой дверью?»

Виктория двинулась в сторону шкафа, вдохнула свежий сырой воздух, а затем заметила на задней стенке, за развешанной верхней одеждой, отверстие. «Потайная дверь».

«Вот черт, Калум, вероятно, является частью этой ситуации с оборотнями. Определенно является». Разочарование рассекало ее сердце, словно тупой нож.

«Нет. У Агента нет сердца». Уэллс внушал ей эту истину снова и снова. У шпиона был только долг, и этот долг заставлял ее передвигать ноги, пока девушка спускалась вниз по каменным ступеням в пещеру, такую же холодную, как и пустота в ее груди – в области сердца.

Бледный лунный свет освещал лес за пределами пещеры. После быстрого осмотра Вик осторожно вышла. Вокруг никого не было, хотя кто-то мог притаиться под темными деревьями. «И где же переполох?»

Девушка прислушивалась, пока холодный ветер трепал ее волосы и одежду. «Там».

Голоса звучали недалеко. Измазав свое слишком белое лицо грязью, Вик направилась в сторону, откуда они доносились, благодаря хвойный ковер под ногами за то, что заглушал ее шаги. Лунный свет позволил рассмотреть поляну, на которой стояли люди. Девушка присела за деревьями, находящимися на подходящем для наблюдения расстоянии и увидела Калума. Бросив взгляд на мужчину, она поняла, что он нереально зол. «Такое ощущение, что конец вечеринки мне не понравится».

Хозяин таверны стоял рядом с обнаженным мужчиной с окровавленной рукой. Недалеко, около деревьев, мужчина и две женщины склонились над… «Твою мать, над волком?..» Животное лежало на боку и тяжело дышало. Темная кровь покрывала его серую лохматую ногу. «Странные оргии ты устраиваешь, Калум».

И у этой вечеринки имелись действительно плохие последствия. Лицо Калума приобрело опасные черты, а когда мужчина заговорил, черт, он вел себя словно судья. Остальные позволяли ему это, а мужик с окровавленной рукой, дрожа, встал на колени.

Калум схватил человека за волосы и ледяным тоном, вызвавшим у Вик озноб, приказал:

– Трансформируйся.

Мужчина замерцал, теряя очертания. Вик сжала зубы. Она помнила, что это значит. «Господь всемогущий. Медведь. Мужик превратился в долбаного гризли». Вик пришлось сжать зубами кулак, чтобы не заскулить, словно испуганный щенок. Она видела, как избивали солдат, резали их и взрывали, но это превращение в животных было за пределами ее понимания.

Калум начал раздеваться, но минутное восхищение его фигурой быстро исчезло, когда он замерцал.

«О, пожалуйста, только не снова».

На месте, где он до этого стоял, теперь красовалась огромная пума. Животное Лахлана по сравнению с ней было просто лилипутом. Короткая шерсть кошки была коричневой, с более светлым мехом на животе. Мощный хвост хлестал взад-вперед, глаза полыхали золотом в лунном свете. Виктория зажмурилась, а потом открыла глаза, в это время ее губы беззвучно шептали: «Нет, только не это, это не должно было случиться».

Девушка вздрогнула, когда кот Калума полоснул лапой по морде медведя. Гризли просто принял это. Когда медведь пошел по поляне все человекообразные отворачивали головы в сторону, словно не замечали его. Виктория почувствовала секундную жалость. Она знала, каково это быть на его месте. Медведь молча скрылся в лесу, а Калум трансформировался обратно. Ногти Вик впились в кору дерева. Неудивительно. «Ну что ж, она нашла оборотней и намного больше видов, чем ожидала». Девушка с усилием разжала руку.

«Так сколько же верчудищ живет на этой горе?»

От этой мысли у нее зашевелились волосы на затылке. «Что если сейчас кто-то наблюдает за ней? Почему, блять, она не взяла с собой свой «Глок»? (прим.: Глок – пистолет, разработанный австрийской фирмой Glock, получил широкое распространение в качестве гражданского оружия самообороны) Конечно, Алек не мог не заметить маленький аксессуар, которого он ее лишил».

«Алек».

«Алек – брат Калума, значит, о Господи, он тоже перевертыш». Ледяной ужас выстудил ее кожу, в горле пересохло. Она целовалась с ним, он был внутри нее.

«Убраться отсюда». Вик поднялась, ноги тряслись. Если она попробует вернуться через туннель, то рискует быть замеченной «пушистыми созданиями» или, что еще хуже, может нарваться на Алека. Лучше уж сделать круг и вернуться в город другим маршрутом.

Девушка тихо отставила одну ногу назад, затем другую, посмотрела на поляну и увидела, как Калум поднял голову и принюхался. Мужчина повернулся и… посмотрел прямо на нее.

«Вот черт».

Прежде, чем она успела убежать, кто-то схватил ее сзади, запутывая пальцы в волосах, и дернул ее голову назад. Ни единого слова, но холодный металл, приставленный к ее горлу, обездвижил девушку лучше всяких угроз.

«Какого черта она вообще сегодня утром встала с постели?»

***

Держа нож у горла Вики, Алек не мог подобрать нужных слов. Он ощущал тепло ее кожи, смешанное с естественным ароматом девушки. Одна его часть хотела отбросить нож и взять Викторию на руки. Другая – мечтала вонзить нож глубоко ей в горло, проливая кровь и жизнь на лесную почву. «Она спаривалась с ним только, чтобы получить информацию?» Если бы она вырвала его сердце голыми руками, ему не было так больно.

– Козантир, – позвал Алек, не повышая голоса. Даже в человеческой форме слух оборотней был столь же острым, как и в кошачьей. – Похоже, у нас зритель.

– Я учуял ее минуту назад. Веди ее сюда.

Алек вывел девушку на открытое место, запустив одну руку в ее волосы, а другой – по-прежнему – удерживая нож у ее горла.

Одевшись, его брат ждал их в центре поляны. Ноздри Калума раздувались. Легкий ветерок, несомненно, донес до него запах Алека на ее коже и наоборот – характерный запах секса. От гнева у Калума потемнело в глазах.

Алек сжал челюсти. «Что он творит?» Отвращение к себе словно рвота подкатывало к горлу, а пальцы так сильно сжали волосы девушки, что она тихо застонала от боли. Мужчина поставил Вик перед Калумом, а сам встал стеной позади нее, чтобы удерживать на месте. Около деревьев несколько человек столпились вокруг маленького серого волка.

«Чед?»

Целительница опустилась на колени рядом с ним, и Алек поморщился при виде травм волка. Проследив за его взглядом, Калум нахмурился:

– Фарра, приготовь одну из комнат для спаривания. Патрик, отнеси Чеда к целителю.

Фарра что-то пробормотала, соглашаясь. Патрик опустил голову:

– Да, козантир.

Когда остальные двинулись в сторону пещеры, внимание Калума вернулось к Вик. Алек почувствовал, как тело девушки напряглось под воздействием мрачного взгляда козантира.

– На колени, Виктория, – тихо сказал Калум.

Девушка застыла, приподняв подбородок. Алек сильнее надавил ножом, пока на коже не выступила кровь. Мужчине пришлось подавить дрожь. Упрямая женщина имела достаточно мужества, чтобы умереть, но не подчиниться. А он не мог… не мог.

«Ладно…» Покрепче схватившись рукой за волосы девушки, Алик ударил ее ботинком под колени, лишил равновесия и толкнул на землю.

***

Вик болезненно приземлилась на колени. Она зарычала, сопротивляясь желанию дать сдачи. «Ублюдок». Ярость сожгла часть паники, сковавшей ее внутренности.

От захвата Алека кожа головы болела. «Говнюк». Это был не тот Алек, которого она знала. Вот поэтому Виктория и не позволяла вовлечь себя в отношения. Если она выживет и свалит к чертовой матери отсюда, это уже будет не полное поражение.

Виктория подняла глаза на мужчину, стоящего перед ней. Его зрачки были черными, как ночное небо за ним. Страх снова скрутил тело, острый, как и нож возле ее горла, и тогда девушка поняла, что живой ей из этого места не выбраться.

«Не самая лучшая мысль». Страх сковал грудь, и Вик изо всех сил старалась дышать ровно, борясь с напряжением, охватившим тело.

«Дотянись до курка и ступай под ружьем

К Солдатскому Богу на службу».

(прим.: стихотворение «Британские рекруты» из сборника Р. Киплинга «Казарменные баллады»)

Она и есть солдат, а смерть – рядовое явление. Мышцы девушки расслабились, дыхание выровнялось.

– Мы согласились с тем минимумом информации, которую ты выдала, когда приехала, – сказал Калум. – Допрашивать людей не наш метод. Но теперь, похоже, придется задать еще несколько вопросов. Что на самом деле привело тебя в Колд Крик? – его рубашка была все еще расстегнута, он скрестил руки на груди.

Чертов нож не сдвинулся с ее горла, Алек неподвижно застыл позади Виктории.

Наверное, ей лучше было бы сыграть в дурочку. Притвориться наивной, любопытной женщиной, не представляющей ни для кого угрозы. Вик уже открыла рот и… ничего, слова так и не сорвались с языка. По какой-то причине мысль солгать Алеку или даже Калуму вызывала дискомфорт. «Но почему? Она провела последние годы жизни, притворяясь, так в чем проблема сейчас?»

Калум, вероятно, мог читать ее мысли, решила Вик, когда встретилась с его проницательным взглядом. Секунду спустя девушка поняла, ей вообще не стоит лгать. Комок в ее животе исчез.

– Я искала оборотней.

Алек за ее спиной перестал дышать.

– Откуда ты узнала о нашем существовании? – ледяная угроза в голосе мужчины заставила ее дрожать. «Черт возьми». Он продолжил, словно не замечая этого. – Как мы привлекли твое внимание?

– Мальчик по имени Лахлан умер у меня на руках.

От этих слов, сдавило горло. «Ее ошибка». «Горе». Виктория часто заморгала и сделала глубокий вдох.

Алек недоверчиво спросил:

– Ты была той женщиной?

– Да. Я-я была там. – Ее голос дрогнул.

Калум отошел от нее и снова вернулся. Увидев его недавнюю трансформацию в зверя, она поняла, откуда эта грация и крадущаяся походка, но подавляющая властность? – видимо, это его отличительная черта.

– Почему ты никому не сказала?

– Сказать кому? – нож больше не касался ее шеи. Вик потерла саднящее место, позволяя боли удержать в сознании собственный разум. – Ну, конечно, я видимо должна была подойти к тебе и спросить: «Эй ты случайно не из тех людей, которые превращаются в кошек?» Приди в себя.

Глаза мужчины заискрились от сдерживаемого смеха:

– Ах, нет, я не это имел в виду. Почему ты никому не рассказала о Лахлане?

Виктория провела ладонями по лицу, в попытке потянуть время. Было бы лучше избежать этой эмоционально-нестабильной беседы и передохнуть. Информация о том, как умер ребенок, не вызовет у оборотней приступа любезности к человеку, даже к женщине.

– Послушай, можем мы продолжить этот разговор в другом месте. Мое колено не позволяет мне долго на нем стоять, и у меня идет кровь.

Алек закряхтел, словно девушка его ударила.

Калум помедлил, а затем кивнул:

– Дед Лахлана должен услышать это. – Он послал ей оценивающий взгляд. – Разве есть причина, по которой он не должен присутствовать?

«О, прекрасно».

– Это не самая лучшая история, но из-за нее я здесь.

На повестке дня двое мужчин, которые теперь ее ненавидят, причем с одним из них она только что переспала, в ближайшем будущем разговор со стариком, который пытался ее убить. Ночь становится все лучше и лучше.

***

Одинокий полупустой стакан с пивом стоял на столике рядом с ним. Торсон прекратил попытки утопить собственное горе в алкоголе после того, как попытался убить маленькую русоволосую человечку. «Самку». Он покачал головой, испытывая шок и ужас от того, насколько неуправляемо он вел себя в ту ночь.

Ни горе, ни гнев не могли служить оправданием такого поведения. Она даже не была таким уж плохим человеком, как он понял. Девушка выбирала свои книги и спокойно уходила. Без всякой глупой болтовни в процессе. И, по словам его друзей, она была хорошей официанткой. Он восхищался профессионалами, независимо от вида, к которому они принадлежали.

Старик взглянул на холм, возвышающийся над «Дикой Охотой». В былые времена, он бы никогда не пропустил собрание, но он постарел и нуждался в сне.

Не то, чтобы он долго спал. Наоборот, Торсон, как правило, вставал и бродил по дому, избегая комнат, которые покрывало горе, словно пыль углы. Когда-то мальчишка присоединялся к нему здесь, на заднем дворе. Они откидывались назад, задирали ноги на перила крыльца и наблюдали, как облака пытаются покорить небеса.

Под светом полной луны двор казался особенно пустым. Возможно, ему стоит вернуться в кровать и попытаться заснуть.

Заходя на кухню, Торсон услышал стук в дверь и поджал губы. От пришедших в предрассветные часы не жди хороших новостей. Опять же, хуже уже быть не может – самые худшие страхи уже сбылись.

Пройдя через темный пустынный дом, старик открыл дверь и увидел лицо Алека, залитое лунным светом:

– Алек. Что-то случилось?

– Нам нужно поговорить с тобой Торсон. Мы можем войти?

«Мы?»

Мужчина отступил внутрь. Алек вошел в сопровождении Калума и темноволосой человечки. Шериф проследовал в гостиную и даже осмелился бросить еще одно полено на умирающие угли камина.

– Что все это значит? – в голосе Торсона звучало раздражение, но выказывая уважение к женщине, нецензурную лексику он опустил.

Калум потянул девушку к дивану у камина, а затем они с Алеком приземлились с двух сторон от нее, как подставки для книг. Или сторожевые псы.

Торсон пересек комнату и встал перед камином, скрывая в тени собственное лицо, тогда как его гости были на свету. Алек улыбнулся и, как ни странно, на лице человечки отразилось такое же понимание его маневра.

– Ну? – спросил старик.

– У Виктории есть, что рассказать нам, – сказал Калум. Он повернулся, чтобы не особенно дружелюбно положить руку на предплечье самки.

Алек наклонился вперед:

– Джо, мы сами услышали это только что. Вики была с Лахланом, когда он умер.

Его слова, словно когти, вонзились Торсону прямо в грудь.

– Она… она была той женщиной, что исчезла?

– Ага. – Алек положил ладонь на другую руку девушки.

Торсон нахмурился. Виктория выглядела скорее зажатой, нежели поддерживаемой ими. Он не был пьян и испытывал отвращение к применению насилия в отношении женщины.

– Ты здесь по своей воле или нет?

Взгляд девушки перешел от одной руки, удерживающей ее, к другой, и кривая улыбка озарила ее лицо:

– Более или менее. Я в любом случае пыталась найти способ поговорить с вами, только без драки на этот раз.

Осознание того, что он сам удерживал ее от разговора, желчью осело в горле и сделало его голос низким и суровым:

– Теперь ты здесь. Говори.

– Это не самая красивая история, – предупредила она. Его челюсти сжались, но мужчина кивнул, чтобы она продолжала. – Хорошо, дело было так. Я шла по улицам Сиэтла, когда услышала крик…

Пока Виктория рассказывала, Калум наблюдал за ней. Она поведала о жестокости своих похитителей, и ее лицо потемнело от гнева. Когда девушка заговорила о смерти внука Джо, ей пришлось сморгнуть навернувшиеся на глаза слезы. Очевидно, что смерть Лахлана сильно задела ее. Часть волнения Калума ослабла. «Она уже в течение нескольких недель знала о существовании даонаинов и никому не рассказала».

Вик появилась здесь, чтобы выполнить обещание, данное молодому человеку – поступок благородного человека. Чувство вины заставило мужчину нахмуриться. Он был слишком груб с ней сегодня вечером.

«Но она следила за ними».

Вик почти закончила свой рассказ:

– …и я выскочила через заднюю дверь, перепрыгнула через забор, а потом нашла место, где можно было переночевать. Сюда я приехала на следующий день.

Сердито взглянув на каждого из братьев, Виктория выдернула руки из их захвата. Она обняла себя. Калум видел желание Алека успокоить девушку. И чувствовал то же самое.

Вместо этого он попытался обдумать услышанное:

– Они намеренно бросили тебя к Лахлану и не уходили, пока тот тебя не укусил?

– Угу.

– Пытались сделать оборотней таким образом, – пробормотал Алек. – Не получится.

– Лахлан так и сказал. – Вик откинула волосы с лица. – Что теперь?

– Мы будем расследовать произошедшее, – сказал Калум. Девушке не зачем было знать больше.

– Правильно. Но что будет со мной?

Калум поймал взволнованный взгляд Алека. Она действительно пробуждала в них инстинкт защитника.

– Скольким людям ты рассказала о нас?

– Никому.

– Почему нет?

– Я обещала Лахлану не делать этого.

– А если бы мы напугали тебя? – Калум поймал ее взгляд в ожидании ответа.

Нехотя Вик ответила:

– Если я решу, что вы опасны, то не уверена, что буду делать.

– Ты думаешь, мы опасны? – дернув девушку за локон, спросил Алек.

Она фыркнула:

– Вы, парни, чертовски страшные. И мне интересно, если бы я просто наткнулась на тебя в лесу, что бы ты сделал?

– Перегрыз бы Алек тебе глотку, ты это имеешь в виду? – спросил Калум.

– Ах, да, что-то вроде того.

Брови Торсона поднялись. Они не упоминали о событиях на поляне.

Калум изучал человечку в течение минуты. Она стиснула ладони так, что костяшки пальцев побелели. Девушка волновалась сильнее, чем хотела показать. И поэтому он ответил подробнее, чем собирался:

– У козантира есть способность подправлять память человека в отношении предыдущих нескольких часов. Это наша защита из поколения в поколение. Обычно мы стараемся быть осторожными и не попадаться людям на глаза. – Он тяжело посмотрел на Алека, который послал ему неодобрительный взгляд.

– Подправленная память – это фигово, – медленно проговорила Виктория, – но, по крайней мере, вы не убиваете людей.

Калум наклонил голову, оставив комментарий без ответа – смерть действительно может быть наказанием. Оборотни, чьи действия могли привести к разоблачению стаи, принимали смерть от козантира или кахира, то есть Алека.

Девушка нахмурилась:

– Я знаю об оборотнях дольше, чем несколько часов. Как бы вы поступили со мной, если бы я не была хорошим человеком и все такое?

«Щекотливый вопрос. Способность подчищать память дана ему не просто так». Калум ответил без особого желания:

– Тогда стирать придется больший промежуток времени. Столько, сколько необходимо.

– Оставляя дыры в сознании людей, без понимания, что к чему? – Вик вздрогнула. – Я бы лучше умерла.

– Но ты жива, – сказал Калум, – правда, выглядишь опустошенной. И все еще обеспокоенной. – Острое чувство жалости пробралось под его защиту, и мужчина провел костяшками пальцев по мягкой щеке девушки. – Ты действовала благородно, Виктория. Твои воспоминания останутся при тебе.

«Однако дальнейшее обсуждение им следует провести в отсутствие человечки».

Поднявшись, Калум протянул ей руку:

– Я провожу тебя домой, чтобы ты могла отдохнуть.

***

«Сегодня вечером самообладание Калума его немного подвело» – думала Вик, пока он шел рядом с ней. Мужчина пытался скрыть это, но с того момента, как он услышал обстоятельства смерти Лахлана, ярость буквально бурлила в нем. Когда уличный фонарь высветил его лицо, девушка заметила, что его зрачки вновь стали черными. Должно быть, это какая-то способность оборотней, ей до этого не приходилось видеть, чтобы у кого-то глаза вот так меняли свой цвет.

Калум поймал ее взгляд и слегка улыбнулся. Мужчина положил свою руку ей на спину, чуть ниже края ее куртки. Забавно, что он мог в один момент напугать ее до усрачки, а в следующий – подарить чувство безопасности. Если Алек был похож на товарища по оружию, то Калум был старшим офицером, который принимал на свой счет все беды тех, кто был под его опекой.

Его тепло, его близость были, словно утешение… и обескураживающее возбуждение.

Калум вместе с Викторией поднялся на крыльцо. Дождавшись, когда девушка откроет дверь, он взял ее за подбородок, приподнимая его, чтобы рассмотреть лицо в лунном свете.

– С тобой сегодня все будет в порядке? – спросил он вполголоса.

– Никаких проблем. – Ее голос звучал неровно. Прикосновение теплых пальцев к ее коже вызывало трепет внутри Вик.

Глаза мужчины засветились серебром:

– Никогда не признаешься в собственной слабости, да, маленькая человечка.

«Человечка? Маленькая?»

Оскорбление растеряло всю свою остроту от его ласкового тона. Калум стоял достаточно близко, чтобы она могла ощутить тепло его тела. Аромат мужчины окружил ее: свежий, чистый и дикий, словно ветер с вершины горы.

– Ээээ. – «Что он там спросил?» – Нет.

Ямочка на его щеке шла в комплекте с полным веселья взглядом.

– Ну, тогда я желаю тебе доброй ночи.

Нежно удерживая девушку за подбородок, Калум склонился и накрыл ее губы своими. Другая рука легла Вик на спину и притянула ее ближе. Никаких дразнящих касаний, абсолютное беспрепятственное обладание. Его губы были слишком опытными, а рот требовательным – мир вокруг начал кружиться. Когда мужчина поднял голову, руки Виктории обвивали его шею. Вздохнув, девушка потянула их вниз и оттолкнула мужчину – ну или попыталась. Его руки не позволили. «Господи, она переспала с Алеком всего несколько часов назад, и вот теперь целуется с его братом. Она ведет себя как грязная шлюха?»

– Отпусти меня.

Калум смотрел на Вик, его брови озадаченно сдвинулись:

– Зачем?

Девушка еще раз толкнула его, несмотря на то, что ее тело хотело придвинуться ближе, раствориться в этом мужчине, чтобы уже ничто не могло разделить их. И это было ужасно, неправильно. «Проклятье».

– Калум, твой брат Алек и я… – Вик сглотнула. «Откуда, черт побери, у нее косноязычие?» Тон ее голоса был не таким холодным, как она хотела. Возможно потому, что она излучала такое тепло, которое могло бы конкурировать с самим солнцем. – Алек интересуется мной. – Закончила она, наконец.

– Как и я. – Его растерянность продержалась еще мгновение, а потом понимание мелькнуло в его глазах, и мужчина усмехнулся. – Человечка. Почему рядом с тобой обо всем забываешь? – он легко поцеловал девушку, полностью игнорируя ее слова.

Тело Вик предало ее, смягчилось, устремилось к Калуму. Он словно что-то еще хотел сказать, но передумал и улыбнулся:

– Ты выглядишь усталой, Виктория. Возьми пару отгулов, чтобы отдохнуть от работы. – Он провел пальцем по ее щеке, распространяя волны тепла на своем пути. – Спи спокойно, маленькая самка.

Собрав всю свою волю в кулак, Вик отошла от Калума и зашла в дом. Закрыв дверь, она прислонилась к ней. «Твою мать, ну и ночка». Ее тело, возбужденное Калумом, гудело, внутри все сжималось от воспоминаний, как удивительно она чувствовала себя, когда Алек брал ее.

Кроме того, у нее все еще был мандраж от ножа, приставленного к горлу. Девушка вытянула руки и увидела, что те дрожат. «Боже, она не была настолько близка к смерти с тех пор как попала в перестрелку в Багдаде».

«Ничего так вечер, да? Вечеринка, секс – великолепный секс, – почти перерезанное горло, и, наконец, взбесившиеся гормоны из-за другого брата. Захватывающая, насыщенная событиями жизнь».

Виктория вспомнила момент, как была поймана, когда пряталась. Если Уэллс узнает об этом, он задаст ей взбучку, и то, что Калум имеет супернюх, не оправдает ее. Наверняка она нарушила какое-то шпионское правило или что-то в этом роде.

Качая головой, девушка пересекла гостиную, направляясь к камину. Пока она разжигала огонь, не могла перестать думать обо всех тех вопросах, которые оставались без ответа. «Откуда взялись оборотни? Мутация это или что?» Искры взметнулись в дымоход, пламя заполыхало сильнее, закружилось в странном танце. И…

«Это глаза? Иисус».

Вик отступила назад, дрожа, несмотря на жару.

«Куст-штучка, дерево-штучка. Теперь еще и огонь-штучка? Я здесь только для того, чтобы проверить оборотней, черт возьми».

Девушка нахмурилась. «Возможно, ей стоит отправиться к дому Торсона и попробовать подслушать что-нибудь». Тем более Калум отправляя ее спать, словно пятилетнюю девочку, проболтался, что они продолжат разговор дальше.

«Или я просто останусь здесь». Когда-нибудь ей, возможно, удастся забыть ненавидящий взгляд Калума, когда он обнаружил, что она следит за ними. Девушка провела пальцами по тонкой, покрытой корочкой линии, которую оставил нож Алека.

«Алек». Его задела мысль, что она использовала его. «Боже, как будто это было так». Вик прикрыла глаза, ощущая тепло, распространившееся по телу. «Отличный секс» – слишком слабый термин для того, чтобы описать то, чем они занимались, как он держал ее и смотрел на нее своими темно-зелеными глазами. Алек видел ее всю, не только стерву, но и острую потребность в другом человеке, спрятанную внутри нее – но он не воспользовался этим. Нет, он стал еще более нежным и настойчивым в стремлении доставить ей удовольствие.

Девушка потерла живот. От всех этих мыслей у нее разболелись внутренности – она взглянула вниз на свою руку. Вик терла не живот, а грудь. Прямо над сердцем. «Боже, возьми себя руки. А нужно ли? Черт». Виктория вскочила на ноги и прошлась по комнате. «Так или иначе, они не убили ее. Она выполнила свое обещание Лахлану, поговорила с Торсоном. Она была здорова. Завтра она позвонит доктору Рейнхарду и будет пинать его под зад, пока он не одобрит ее возвращение на службу».

«Остаться»… не самая лучшая идея. Она слишком увязла с этими кошачьими братьями. Капитуляция требовательному поцелую Калума. Жаждущие руки Алека на ее теле, рокот его привлекательного голоса, его такие внимательные глаза – Вик задвинула воспоминания подальше. Это был только секс – ничего более.

Вместо этого, стоило подумать о том, какой разнос ей устроит Уэллс, узнав, что она нокаутировала местного.

***

Калум ушел провожать самку, а Алек вышел на крыльцо, предоставив Торсона самому себе. Старик пытался сосредоточиться на опасностях, грозящих клану, но мысли его устремились иным путем. Уперев локти в колени, Джо наблюдал, как в открытом огне кувыркается саламандра. Она взмывала вверх в дымоход, а затем ныряла в угли, поднимая всполохи искр. Один уголек приземлился на ограждение камина – яркое пятно на темном камне, – вскоре его свечение погасло, сменившись матовым черном цветом.

Лахлан был не один, когда умер, и получил утешение от человека. Девушка рассказала не так много, но вспоминая слова Лахлана, она изогнула руки словно обнимала человека.

«Да, его мальчик получил поддержку и утешение в конце». Это знание облегчало его горе. Ведь даже в самом конце мальчик думал о своем старом дедушке с беспокойством. С любовью.

Лахлан не сказал самке: «Позвони дедушке». Он намеренно послал человечку в Колд Крик – город, населенный даонаинами.

«Зачем?»

Торсон наблюдал за тем, как Алек и Калум входят в гостиную, глубоко погруженные в разговор. То, что козантир и его кахир включат Джо в свои планы, было для него подарком, признанием его горя и нужды. Молча он поднялся и подал каждому пиво.

– Двое мужчин в доме. Один в костюме, Вик сказала, что он преступник, другой – бывший военный. – Поблагодарив улыбкой за выпивку, Алек плюхнулся на диван. – Помнишь тех охотников, которых мы спровадили? Выглядели они так, словно имели военную подготовку. Тот, что с бритой головой был, вероятно, Свэйн.

От ветра дребезжали окна, дом скрипел, оседая и напоминая этим Торсона, который пристраивал свои старые кости в любимом кресле.

Калум занял место напротив:

– Мужчина пытался создать больше оборотней с помощью Лахлана, что по каким-то причинам ему не удалось. Теперь он потерял единственного оборотня, которого имел.

– Значит, они попытаются поймать другого, – решительно заявил Алек. – Браконьеры появились уже после побега Вики и Лахлана, и теперь они намного ближе к Колд Крик, чем те, которых мы обнаружили ранее.

– Это не значит, что Лахлан дал им какую-то информацию о нас, но его вещи… или образ мыслей направили их сюда. Теперь мне хотелось бы допросить их, а не просто прогнать. – Сказал Калум. – Даже если для этого мне придется выпотрошить их воспоминания.

Торсон услышал в голосе мужчины чувство вины и сожаления:

– Вы не могли знать, виновны они или нет. – Он покачал головой. – Вы все сделали правильно, козантир.

– Он прав, Калум, – сказал Алек.

С горькой складкой у рта, Калум на минуту уставился на огонь, а потом, потерев лицо руками, сказал:

– Что сделано, то сделано. Я боюсь у нас другая проблема, помимо браконьеров. Поскольку этот мужчина уверен, что укус превращает человека в оборотня, он будет упорно искать Викторию.

– Черт, брат, ты прав. – Алек выпрямился, глаза его выглядели пугающе. – Первым делом, надо выяснить, кому принадлежал или был арендован тот дом. Я начну оттуда.