Текст книги "Час льва (ЛП)"
Автор книги: Шериз Синклер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)
Он приподнял Викторию, располагая над Алеком на руках и коленях, попкой вверх и слишком далеко от его члена. Она стиснула зубы. Черт возьми, ей нужно больше или она лопнет от желания.
Алек провел руками по телу девушки, погладил бедра, а затем обхватил задницу. К ее шоку, когда он раздвинул ее ягодицы, что-то холодное полилось между ними.
Смазка. Виктория напряглась. Они оба дразнили ее там, медленно растягивая от одного до двух или трех пальцев. Но если у него была смазка…
Вик подняла голову: – Подожди… Нет. Нет, Калум.
– Ты можешь сделать это, маленькая кошка, – сказал Калум.
Его палец скользнул в ее дырочку, безжалостно проталкиваясь сквозь тугое кольцо, пока руки Алека удерживали ее в неподвижном положении. Палец медленно двигался внутрь и наружу, задевая нервные окончания. Смущая ее. Инстинкты кричали о члене во влагалище, а не о чем-то… там. Это было неправильно.
– Калум, – скулила она. – Нет.
– Хорошая девочка, – пробормотал Калум и вытащил палец только для того, чтобы добавить еще один.
Два пальца, ничего необычного. Виктория опустила взгляд. Алек пристально наблюдал за ней. Он послал ей ободряющую улыбку. Когда Калум отстранился, девушка вздохнула.
Больше смазки охладило ее кожу, заставив снова вздрогнуть, даже прежде, чем Калум прижал головку своего члена к ее анусу. Скользко, но всё еще было больно, когда он толкнулся. Такой большой. Он растягивал и обжигал, а когда очень медленно вошел, Вик вздохнула.
Слишком большой. Не совсем боль – она знала, как справиться с болью. Ощущения были более… примитивные. Когда Калум наполнил ее, то, как будто лишил последней капли контроля, возводя уровень доминирования до максимума. Он не оставил ей ничего личного, сделал всё открытым для него. Он контролирует все, я – ничего. Каким-то образом осознание этого факта было более эротичным, чем всё, что она когда-либо чувствовала раньше.
Она чувствовала, как руки Калума поглаживают ее спину, ласкают: – Дыши, кариада. Прими меня всего.
Он толкнулся глубже. Вик опустила голову, чувствуя, как нарастает дискомфорт. Ногти впились в плечи Алека, и девушка застонала, ее разум наполнился растерянностью, возбуждением и болью.
Наконец Виктория почувствовала, как Калум прижался пахом к ее ягодицам. Он внутри.
– С тобой всё в порядке, маленькая кошка? – тихо спросил Калум.
Его руки заменили руки Алека на ее бедрах. Мужчина очень медленно входил и выходил из нее, эта нежность не сочеталась с его неумолимой хваткой на ее бедрах.
Абсолютно растерянная, она всё равно кивнула, чувствуя себя… захваченной. Уязвимой. Испуганной и взволнованной тем, что они будут делать дальше. Ее зад горел, подавляя любые другие ощущения, и дрожь пробежала по ее позвоночнику, от осознания, что Калум глубоко в этом темном месте.
Когда она задрожала, Алек нежно обхватил ладонями лицо Виктории. Его темно-зеленый взгляд был наполнен жаром, но таким заботливым, что слезы потекли из ее глаз.
– Брат, – сказал Калум, – почему бы тебе не дать ей кое-что еще, прежде чем ты начнешь?
Алек улыбнулся: – Хороший план.
Пальцы одной руки шерифа запутались в ее волосах, удерживая ее лицо рядом с его лицом. А свободная рука направилась вниз по телу девушки прямо к ее киске. Окунув палец во влагу ее лона, Алек стал кружить им по клитору, дразня до тех пор, пока комочек не набух, затмевая любые другие ощущения.
Виктория попыталась качнуть бедрами, но была закреплена членом Калума глубоко внутри нее и удерживающими ее на месте руками. Девушка задрожала, когда возбуждение начало возрастать. Ее внутренности сжались, желая, чтобы ее трахнули, но в ее заднице был член. Это чуждо и неправильно.
– О, Боже, я не могу это принять.
В глубоком баритоне Калума слышалось удовольствие: – Ты сможешь, кариада. Для нас.
Палец Алека обвел ее вход, – Ты готовая и влажная, Злючка, – пробормотал он, и ее глаза расширились, когда его эрекция коснулась входа в ее влагалище.
– Нет.
Она уже была слишком наполнена. Виктория пыталась отстраниться, но Калум был неподвижен позади нее. В ней. Ее ноги оседлали бедра Алека, держа ее киску открытой. Крепкие руки Калума напряглись на ее бедрах, полностью обездвижив девушке – и послали еще одну волну тепла через нее.
Алек продвинулся всего на пару сантиметров, и она задохнулась от ощущения наполненности. Когда головка его члена скользнула дальше, горящие нервы от проникновения Калума соединились с искрами от медленного скольжения Алека. Всё внизу пульсировало и горело.
Алек двигался медленно, преодолевая сопротивление ее плоти, но не останавливаясь.
Виктория застонала. Растяжение ее заднего прохода, ошеломляющие ощущения от того, что ее взяли два члена, жесткие руки, удерживающие ее для их удовольствия. Это было слишком. Казалось, что каждый нерв рвался в разные стороны.
– Тише, маленькая кошка, – пробормотал Калум. – Сделай вдох.
– О Боже, ты…
Мужчина наклонился вперед, обхватив рукой ее бедро. Он положил руку на ее киску. Вик вздрогнула, когда Калум безошибочно нашел ее клитор, полностью обнаженный, поскольку член Алека держал ее складки открытыми. Его скользкий палец тер сначала с одной стороны налитого кровью клубка нервов, а затем другой, пока голова Виктории не начала кружиться.
Она пошевелилась, стараясь получить всё и сразу. Алек ласкал ее грудь, дразня соски, скручивая их между пальцами, посылая новую волну жара по телу. Внутренние мышцы девушки сжались вокруг двух членов, это было так необычно, так странно, больно и всё же превратило ужасающее удовольствие в ошеломляющее ощущение. Слишком много наполненности внутри, ее клитор гладили, соски сдавлены. Вик сжала ладони в кулаки, когда всё внутри вспыхнуло, даже боль превратилась в удовольствие.
– Сейчас, Алек, – зарычал Калум, и он впервые пошевелился, почти вытащив свой член из ее попки.
Пустота. Затем, он скользнул обратно, притягивая девушку к себе и почти снимая с члена Алека. Другая полнота, новая пустота. Руки Алека сжались на ее бедрах и потянули Вик на себя, а Калум выскользнул.
Они контролировали ее, перемещая вперед-назад между ними. Их толчки становились все сильнее, даже когда она дрожала. Удовольствие было слишком сильным, чтобы его вынести. Кульминация накатывала, словно танк, сокрушая ее разум под массивной волной ощущений.
– О Боже, о, блять, оооооо.
Она услышала себя, но это не имело значения, поскольку всё вокруг растворилось. Ее мир развалился на части, жестокое неудержимое удовольствие трясло ее, как тряпичную куклу. Минуту спустя Калум жестко погрузился в нее и кончил, и Вик почувствовала, как его горячее семя наполнило ее.
Затем Алек насадил ее на свой член и зарычал, дернувшись внутри нее и посылая еще больше волн удовольствия, сотрясающих ее тело.
Виктория тяжело дышала, ее душили рыдания. Дрожащие руки разжались, и девушка рухнула на грудь Алека. Мужчина сомкнул руки на ее талии: – Повернись, брат.
Калум прижался к Вик и перевернул их на бок. Братья держали ее зажатой между собой, оба всё еще глубоко внутри ее тела. Успокаивающие, но дающие защиту и поддержку.
Алек поцеловал девушку в губы, используя свои большие пальцы, чтобы вытереть слезы с ее щек: – Тише, детка, тише.
Прижав ее спиной к своей груди, Калум крепко обнял Викторию. Его руки обнимали, не позволяя разбиться вдребезги. Он напевал что-то в ее волосы, тихо урча от удовольствия и успокаивая.
Вик никогда не чувствовала себя такой уязвимой, такой потрясенной… Такой желанной.
Глава 24
Виктория открыла глаза, ощущая пьянящий аромат кофе. Уже утро? Ночь закончилась.
Боже, судя по тому, как были затуманены события прошлой ночи, она чувствовала себя так, словно напилась.
В какой-то момент они покинули комнатку наверху и спустились вниз в главный зал таверны. Виктория заметила Хизер в холле. Подруга помахала ей рукой и засмеялась, когда Алек и Калум потащили девушку в сторону пещеры. Мужчины раздели Вик догола и вытолкнули в морозную ночь, пока она осыпала их проклятиями.
А затем… – Виктория вздохнула. В облике пум они резвились в лунном свете, гонялись друг за другом по горам и долинам, валялись в снегу и бежали нога в ногу: Калум справа от нее, Алек – слева. Мир казался прекрасным… волшебным.
Но наступило утро. Волшебство кончилось. Назад в реальность.
Вик высунула нос из теплого кокона одеял и почувствовала, что в комнате было прохладно. Может, стоит подождать еще часик. Наверняка, кто-нибудь из ребят подложит в камин полено побольше.
– Она проснулась, – раздался голос Алека.
– Полагаешь, она присоединится к нам сегодня хотя бы до захода солнца? – сухим тоном осведомился Калум.
Блин, вот что значит давление со всех сторон. И это работает, черт побери. Виктория откинула одеяло и вздрогнула, когда холодный воздух коснулся кожи.
Парни сидели за маленьким столом, одетые только в джинсы. Боже, ей вообще когда-нибудь надоест смотреть на них? Широкая мускулистая грудь Алека была покрыта золотистыми волосками. Шелковистые волосы на груди Калума обрамляли его точеные мускулы. Пальцы девушки буквально покалывало от потребности прикоснуться… до тех пор, пока Вик не увидела красные царапины на груди у своих мужчин, следы от укусов на их плечах.
Неужели это сделала она?
Вспыхнув, она перевернулась на другой бок и уткнулась лицом в подушку. Каждое движение отзывалось болью во всем теле. Мышцы на ногах ныли от забега по чертовым горам. Грудь была чувствительной и припухшей, как и интимные местечки внизу. Вик ощущала жжение в попке, словно память о том, как ее брал Калум.
Внезапно воспоминания о минувшей ночи вернулись с ужасающей ясностью. Сначала Вик переспала с Калумом, затем… она позволила Даниэлю затащить ее наверх. Она хотела его, по крайней мере, какое-то время. И парень по имени Зеб… Твою мать!
Она вела себя как нимфоманка и не была уверена, стоит ли винить себя за то, что пошла наверх с Даниэлем и Зебом или что отказала им. Черт. Неужели Калум и Алек поверили, что небезразличны ей, после того как она охотно флиртовала с другими мужчинами? Пускай Зеб и сказал Алеку, что ничего не было, с чего бы Алеку верить ему? Могла ли она сказать им, что раньше не понимала разницу между понятиями «трахаться» и «заниматься любовью»? Разве не убого звучит?
Но это была правда. Потому их связь не была всего лишь физиологией. Секс с Алеком и Калумом затронул всё: ее чувства, душу и разум. Словно целый оркестр против звучания одинокого пианино, сменивший нежную мелодию на нечто насыщенное и необъятное.
Но как, черт возьми, ей объяснить это?
Виктория со вздохом завернулась в одеяло и поднялась. Не в силах смотреть в лицо своим мужчинам, она протянула руки к огню.
– Виктория? – позвал низким голосом Калум.
Не оборачиваясь, девушка покачала головой.
– Говорил же, ей будет неловко. – Звук шагов Алека приближался. И с каких пор она может различать их с Калумом по походке? – Злючка? – мужчина положил руки ей на плечи и, когда она не ответила, прижал девушку к своей груди. – Думаешь о вчерашней ночи?
Ладно, она храбрая. Она не маленькая девочка, которая не может отвечать за свои действия. Она совершила проступок – проступки – и настало время платить по счетам. Глядя на огонь, Виктория призналась, – Я почти переспала с Даниэлем. И Зебом.
Услышав вину в голосе Виктории, Калум закрыл глаза. Его брат был прав. Это не просто неловкость. Она чувствовала, что сделала что-то не так. Мужчина пересек комнату. Один взгляд на Алека, и тот развернул Викторию от огня лицом к нему.
Ее нижняя губа подрагивала, но взгляд был ровным, и Калум мог только восхищаться ее мужеством. Он никогда бы не смог полюбить ее сильнее.
– Я пошла наверх с Даниэлем и с Зебом. Ничего не произошло, но… Я этого хотела. Сначала. – Девушка отвела взгляд и вновь посмотрела на него. – Вы двое… не уходили ни с кем другим. А я пошла.
– Разве Хизер вчера не разговаривала с тобой? – спросил Алек, поглаживая ее по руке.
Вик кивнула. Калум нахмурился. Хизер пообещала, что всё объяснит. Он мог сделать это сам или Алек, но братья решили, что подруге Виктория поверит быстрее, чем двум мужчинам, страстно желающим ее. Что бы она подумала, скажи они ей: «Можешь спать с кем захочешь, особенно с нами двумя – так поступают все оборотни. Честно».
– Хизер рассказала тебе, что происходит во время Сбора?
– Ага, – Вик закусила губу. – Но вы двое не…
Калум подошел ближе и погладил Вик по щеке: – Когда у самки начинается течка, потребность соединиться с самцом не поддается контролю, кариада. Твои инстинкты говорят тебе спариваться, найти лучшего самца. Или с тем, кто больше тебя привлекает. Ограничиться одним – или даже двумя – невозможно, только если ты не связана.
Когда ее лоб прорезала морщинка, напряжение внутри мужчины ослабло. Вик сначала думала, а не действовала.
– Но вы двое… – повторила она.
Он взглянул на Алека, и его сладкоречивый трусливый братец дернул подбородком, призывая Калума продолжить.
– Мы и, правда, не присоединились к другим, – на губах мужчины появилась… улыбка. – У самцов не бывает течки. Запах женского возбуждения – всё, что нам нужно. Но с годами желание спариваться с каждой заинтересованной самкой начинает угасать. Мы с Алеком больше не детеныши, и мы очень сильно любим тебя. Прошлой ночью ты единственная, кого мы замечали.
Блеснувшие в ее глазах слезы шокировали. Вызвали ужас. Что он сказал не так?
– Ты… тоже мне нравишься. И Алек. Но я всё равно пошла наверх с…
Алек заключил девушку в свои объятия и уселся на одеяла: – Ты его не слышишь. Замолчи и слушай, Злючка.
Вик напряглась, встретившись взглядом с Алеком, но потом вздохнула: – Ладно. Слушаю.
Калум сел рядом с ними. Он поцеловал ее запястье, чувствуя легкое биение пульса: – Чтобы наш вид выжил самке необходимо спариваться со многими, Виктория. Мы понимаем это. Мы чтим традиции. Сбор – не только дань природе, но еще и традиция.
– Я точно нигде не облажалась? – Виктория прикусила губу. Сейчас она выглядела совсем как маленькая девочка, и Калум подумал о том, какими прелестными будут ее дети. – И, – продолжила девушка, – ни один из вас на меня не злится? Ни Даниэль, ни…
Алек хмыкнул: – С чего бы нам на тебя злиться? Ты не можешь идти против природы.
– И правда не злитесь, – произнесла девушка удивленно. – Ладно. Хорошо.
Она запрокинула голову, чтобы поцеловать Алека, а затем его брата.
– Мне это было очень нужно, – пробормотал Калум. – Я беспокоился.
– Я тоже. – Виктория глубоко вздохнула.
– Ты желала других мужчин, но сдержалась. Это показывает, что у тебя появилась привязанность. К нам.
Калум кивнул Алеку. Брат нежно уложил Викторию на одеяла и пошел рыться в своей сумке, которую брал с собой в горы.
Сосредоточившись, Калум продолжил: – Некоторые пары создают семьи, похожие на человеческие браки.
– Хизер мне рассказала. И что иногда в них больше, чем один мужчина и одна женщина. – Вик уставилась на свои руки. – Я была рада, потому что я… я…
Сердце Калума глухо билось в груди: – Потому что?
Виктория уставилась хмурым взглядом в пол, а затем посмотрела на мужчину, сжав руки в кулаки: – Почему это так тяжело сказать? – она сжала губы, вскинула подбородок, напоминая Жанну Д’Арк, идущую на костер. – Ладно, слушай, я люблю тебя. И Алека. Вас обоих.
Девушка прижала руку к груди, стараясь отдышаться.
Калуму потребовался весь его контроль, чтобы не взять ее прямо сейчас. Алек наконец вернулся – медлительный ублюдок – и протянул Калуму обручальный браслет, оставив себе еще один. Мужчины преклонили колени, встав плечом к плечу, как и были всю жизнь. От ощущения правильности происходящего у Калума сдавило горло.
Глаза Виктории расширились: – Что…
Алек прочистил горло, его глаза подозрительно блестели.
– Вик. Мы любим тебя, мы оба любим тебя. И…
Калум разжал руку, протягивая ей тонкий браслет из маленьких серебряных дисков, соединенных специальными эластичными перемычками.
– Ты станешь нашей спутницей жизни?
О. Мой. Бог.
Вик обхватила себя руками, не в силах вымолвить и слова. Братья на коленях перед ней: Алек – блистательный Бог, Калум – темный властелин, оба – воплощение мужественности. Самые отважные и благородные мужчины из всех, кого она знала. Честные. Любящие. И они хотят именно ее.
Виктория никогда не думала, что найдет семью за пределами военной службы. Но… Они желали ее. В глазах Алека не было смеха, только… желание. Он нуждался в ней, а Калум… Его взгляд был твердым, контролируемым, но Вик видела – и когда она научилась так хорошо читать его? – видела, что он тоже в ней нуждается. И любит ее. Они хотели, чтобы она была в их жизни. Горло сдавило спазмом, хотя в груди взрывались сверкающие фейерверки.
Да, да, да.
Нет. Думай, сержант. Могла ли она согласиться? На самом деле?
Но мысль о том, чтобы сказать «нет», была невыносимой, и ответ вырвался быстрее, чем Виктория смогла себя остановить: – О да. Да, да. Черт возьми, да.
Алек улыбнулся Калуму: – Полагаю, это значит, что она согласна.
Он схватился за опоясывающее ее одеяло, прижимая Вик к себе, чтобы поцеловать так сладко.
– Я люблю тебя, Вик, – прошептал он.
А затем Калум притянул девушку к себе. Он обхватил ее лицо руками, хотел что-то сказать, но вместо этого поцеловал. Нежно, но настойчиво, что она полностью отдалась. Мужчина приподнял ее подбородок, провел пальцем по влажным губам Виктории, а затем сказал: – Дай мне руку.
Вик вложила свои пальцы в его ладонь. Когда Калум надел браслет на ее левую руку и поцеловал запястье, в глазах девушки стояли слезы.
– Моя очередь, – Алек сжал ладонями ее лицо, пальцами вытирая соленые капли. Он взял Викторию за руку и надел браслет на то же запястье. – Я так долго ждал этого, – пробормотал он, и она засмеялась, а затем поцеловала его. – Теперь ты, – Алек протянул ей два более широких браслета.
Ее глаз расширились: – Я могу показать, что вы принадлежите мне?
Чертовски верно. Когда мужчины протянули руки, Вик надела каждому браслет на левое запястье, любуясь блестящими дисками на фоне темной и золотистой кожи.
– Эй, а что случится, когда мы перевоплотимся?
Улыбка Алека была почти убийственной: – Мы покажем тебе. Позже. – Ухмыляясь, мужчина стянул с нее одеяло. – Почему бы тебе не поесть что-нибудь? Нам с Калумом нужно нарубить еще дров для камина перед уходом.
Уходом, да?
Девушка вздохнула. Реальность всегда возвращается слишком быстро. Сделав всё необходимое, умывшись и одевшись, Вик обнаружила, что мужчины оставили котелок с супом на огне.
Кофе. Суп. Неплохой завтрак.
Когда братья вернулись, отряхивая снег с ботинок, она моргнула, глядя на вид, открывшийся в приотворенную дверь. Последние лучи солнца сияли на западе.
– Я проспала весь день?
Калум присоединился к девушке за столом, уткнувшись носом в ее шею: – Мы думали, ты никогда не проснешься. Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо. – Вики прищурилась от его странного выражения лица. – А что? – спросила она с подозрением. Почему они смотрят на нее, словно на свежеиспеченное шоколадное печенье?
Алек подошел сзади и обнял девушку: – Браслеты показывают, что мы партнеры, так сказать в браке. Сегодня… – он на секунду задумался, – что-то вроде бонусного ритуала. Если в браке все животные одного вида, как например мы пумы, то для нас будет особая магия.
– Например?
Калум взглянул на Алека и слегка улыбнулся: – Увидишь.
– Пойдем, поиграем в снегу, – произнес Алек хриплым голосом.
Опять?
– Простите, ребята, но там, правда, холодно. Мне не хочется отморозить зад…
Взгляд Калума потяжелел: – Раздевайся, кариада. Сейчас же.
Ее соски напряглись от силы, исходящей от этого взгляда, внутри растекся жар. Возражения? Никаких, черт возьми. Сэр, есть, сэр. Виктория стянула рубашку через голову, затем всё остальное. Вслед за ней мужчины сбросили свою одежду на пол и вывели Вик за дверь.
Черт, на улице было не ниже двадцати градусов. Девушка поежилась, холодная земля, словно обжигала. Забудем о сексе, найдите мне огонь. Вик попятилась обратно к двери.
Она поймала взгляд Калума, его глаза потемнели: – Обращайся. Живо.
Ощущение, словно он вытолкнул ее через ту странную дверь в ее голове. Как он это сделал? По телу девушки пробежали мурашки, проникли глубоко внутрь, и она почувствовала, как смещаются ее кости. Вики упала на четвереньки и жалобно фыркнула. По крайней мере, снег не морозил лапы. Обручальные браслеты сверкнули на передней лапе, наполовину скрытые густым мягким мехом, и от восхищения всё ее раздражение испарилось.
Находящийся по-прежнему в человеческой форме Алек наклонился и погладил ей спинку. Почуяв запах мужчины, сильный и пьянящий, Вик заурчала и потерлась головой о его ногу. Алек приподнял рукой ее морду: – Вик, – сказал он. Его улыбка выглядела хищной. Опасной. – Беги.
Без него? Вероятно, это часть ритуала. Поэтому она сорвалась с места и прыжками понеслась в гору, взметая за собой снег. Ее мышцы напряглись и разогрелись, а минутой позже Вик услышала своих мужчин позади. Запах их мускуса на ветру что-то изменил в ней, разгорячил кровь. Ее прыжки стали длиннее, сильнее.
Слева между деревьев мелькнула какая-то тень – темный мех Калума. Он бежал чуть впереди, его грациозная мощь завораживала.
Виктория едва заметила движение справа, прежде чем в нее врезались, закрывая обзор, и повалили на бок. Лапы еще мгновение безуспешно скребли по снегу.
Слишком медленно.
Когда она перекатилась на живот, золотистая пума навалилась сверху. Алек. Его зубы сомкнулись на шее Вик, надежно удерживая под ним. Передние лапы пригвоздили маленькую кошку к месту, и по ее телу растекся жар от ощущения его тела на ней. Вики взвыла, почти сведенная с ума всепоглощающим желанием, которое бурлило в крови. Урчание Алека слегка оглушило, когда Виктория приподняла зад, жажда была сильнее, чем хватка его когтей.
Он вошел в нее долгим, горячим и сильным толчком, почти болезненным в своем нетерпении. Она приняла его, наполнилась им. Головокружительное чувство. И вдруг они обернулись, ее грудь раскачивалась от его толчков, руки утопали в снегу. Хватка –
человеческими пальцами – на ее бедрах усилилась, пока мужчина вдалбливался в нее сзади, сильно и быстро. Вик опустилась на локти, толкаясь назад навстречу его движениям. Каждый толчок посылал по ее телу волну дрожи, ощущения становились всё ярче, пока она не закричала и не взорвалась, кончая снова и снова. С ревом победителя Алек излился в нее, наполняя своим горячим семенем.
Потрясенная неожиданностью слияния и необычностью ощущений, Виктория могла лишь дрожать под ним и пытаться собрать мысли воедино. Когда мужчина вышел из нее, Вик зашипела от опустошения и чувства потери.
Алек рассмеялся: – Наша партнерша.
Он поцеловал ее в щеку и встал. Лунный свет блеснул на его коже, и вот Алек снова стал пумой. Вики почувствовала покалывание и внезапно оказалась в животной форме.
Сбитая с толку, она начала поворачиваться к нему. Что, черт возьми, здесь творится? Алек укусил ее за заднюю лапу, а потом еще раз, вынуждая двигаться вверх по горе.
Чертов самец. Рванув вверх, Вик оставила его позади. Он ей не нужен, вообще никто не нужен, кроме нее самой и ее сильного тела. Луна освещала восточные вершины, заливая покрытые снегом леса жутковатым сиянием. Резкий, пронизывающий воздух пах соснами. Кровь радостно струилась по ее венам в ритме прыжков.
Когда маленькая кошка добежала до обрыва, рядом что-то шевельнулось, и на нее приземлилась черная пума, прижав к земле.
Калум. Лев потерся мордой о ее мех, отмечая своим ароматом, а после сжал зубами ее шею. Вик подалась вперед, пытаясь вырваться, но его когти предостерегающе впились ей в бок. Его свирепость запустила по венам желание, хоть она и была прижата к месту тяжестью его тела. Жар опалил внутренности, и Вики приподнялась, чтобы встретить его дикий толчок.
О, Боже. Проникновение Калума пробудило в ней каждый нерв, и она приподнялась еще выше.
Когда его член вошел в нее, они обернулись, обнаженная грудь Калума прижалась к спине Виктории. Его руки крепко держали ее бедра, не давая двигаться и уклониться от него. Его твердый и толстый член заполнял до отказа, а она всё еще была слишком чувствительной после Алека. Пальцы Калума нашли ее грудь, добрались до сосков, сжимая ровно настолько, чтобы послать горячие импульсы удовольствия прямо в мозг. Жар внутри разрастался, пульсируя от движений мужчины внутри, становился нестерпимым. Колени Калума толкали ее ноги до тех пор, пока она не открылась полностью, и он смог войти еще глубже.
Тяжело дыша, Виктория попыталась шевельнуться, но рука на талии удерживала девушку на месте. Калум с рыком замедлился, каждое движение приближало ее к финалу. А затем с последним мощным толчком он погрузился в нее так глубоко, что девушку охватила буря наслаждения, спазм за спазмом, вместе с освобождением Калума.
Ее ноги дрожали, и Вик обмякла в его объятиях. Мужчина потерся о ее шею, его щетина кололась и вызывала мурашки.
– Прекрасная Виктория, – тихо произнес он. – Наша партнерша.
Медленно выйдя из нее, Калум поцеловал девушку в затылок, мягкие губы прошлись по горящим следам укусов. Затем он прошептал, – Беги.
Всю ночь – снова и снова – она убегала, скрываясь в залитом лунным светом лесу. Каждый раз, братья заманивали ее в ловушку и брали, превращаясь то в людей, то в пум, каждый раз даря ей наслаждение, пока луна не скрылась за горами на западе, а ноги Виктории в обеих ипостасях не стали дрожать так, что она с трудом на них стояла.
Когда темнота накрыла горы, два самца пумы присоединились к маленькой кошке, по одному с каждой стороны, направляя ее обратно в сторону хижины. Обернувшись человеком, Виктория распахнула дверь и вошла внутрь. Ноги подкосились, и только реакция Калума, схватившего девушку, удержала ее от падения. Легко подняв Вик на руки, он отнес ее к вороху одеял.
Алек подкинул полено в огонь. Калум обнял Викторию, Алек лег с другой стороны, зажав девушку между ними.
– У вас, парни, и правда извращенное представление о медовом месяце, – прошептала она, слегка подрагивая и вспоминая зубы, кусающие ее шею, и удерживающие ее когти.
Рука Алека накрыла ее грудь, успокаивающим и собственническим жестом: – Только партнеры, которые принадлежат к одному виду, могут спариваться в обеих формах, – прошептал он. – Я люблю тебя, Виктория.
Большая ладонь Калума устроилась на животе девушки, и его голос пророкотал ей в ухо, – Я люблю тебя, маленькая кошечка.
