Текст книги "Безрассудное желание"
Автор книги: Шерил Флурной
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
Из ее глаз брызнули слезы. Ничего не говоря, Пи Кей пододвинулся к ней и заключил в объятия. Запрокинув ей голову, он запечатлел сладкий и нежный поцелуй, который свидетельствовал о его искренней, большой любви.
Никогда в жизни Сутти не знала такого тепла, такой нежности, такого надежного чувства, такой любви. И она ответила тем же.
Однако несмотря на новообретенное счастье, она невольно обращалась в мыслях к Кере, которая сейчас наверху лежала, убитая горем. И еще думала о Тэннере, который любил до безумия одну женщину и подвергался постоянным домогательствам со стороны другой.
Пи Кей поднял голову, посмотрел на свою возлюбленную и увидел тень озабоченности на ее лице.
– Сутти, любовь моя, – тихо сказал он. – Я сказал, что не буду принуждать тебя, и я действительно не стану этого делать. Но если ты чувствуешь, что можешь довериться мне, то доверься. Расскажи, что тебя мучает, чем ты так озабочена. Что происходит между Тэннером и Керой? Если я буду знать, что тебя беспокоит, я, возможно, сумею помочь.
Внезапно Сутти захотелось все рассказать ему, чтобы освободиться от страха и беспокойства за своих друзей. Поскольку она была единственным доверенным лицом Керы, ей не с кем было обсудить тайну, которую девушка ей доверила. Пи Кей – близкий друг Тэннера и наверняка постарается ему помочь. Не исключено, что вместе с Портером они смогут найти выход, с надеждой подумала она.
– Тут такая паутина! – начала Сутти. – Здесь чего только нет: и навязчивая идея, и жадность, и ненависть, и даже любовь. Все началось давно, но я только что узнала историю, которую мне рассказала Кера. Представляешь, она истосковалась по материнской любви, но мать не намерена осчастливить ее своей любовью.
– Только очень жестокосердная женщина может отказать ребенку в любви, – рискнул сказать Пи Кей, не зная о чем дальше пойдет речь.
– Жестокосердная – это еще мягко сказано! – заявила Сутти. – Она даже запретила Кере называть ее матерью, требует, чтобы дочь называла ее по имени, и выдает ее за сестру.
– Боже милостивый! – потрясенно произнес Пи Кей.
– Кера влюбилась в Тэннера, она влюбилась в него с первого взгляда. И Тэннер любит ее, я в этом уверена, – сказала Сутти.
– Конечно, любит. Это ясно каждому. Так в чем тогда проблема? Если они любят друг друга…
– Мать Керы хочет сама заполучить Тэннера, – объяснила Сутти и увидела, как вытянулось лицо Портера – Эта женщина угрожает Кере, говорит, что скорее убьет Тэннера, чем кому-либо его отдаст. Кера опасается за его жизнь, да и за свою тоже. Мать всю жизнь третировала ее. О, Портер, – торопливо добавила Сутти, – ты, наверное, не поверишь кое-каким вещам, о которых мне рассказала Кера.
Сутти впервые попыталась описать ситуацию словами и поразилась, насколько она звучит неправдоподобно, даже для ее собственных ушей. Она посмотрела на Портера и увидела, как потемнели его глаза.
– Она не просто опасается, – продолжала Сутти, – она страшно напугана. Мелинда сказала…
– Мелинда? – Пи Кей вскочил на ноги и в смятении уставился на Сутти.
– Ну да, Мелинда. Мелинда Микаэлс, – подтвердила Сутти.
– Какое отношение она имеет ко всему этому? – недоумевающе спросил Пи Кей.
– Прямое! Она вынуждает Керу оставаться одинокой, принуждает ее к обману.
Пи Кей молча покачал головой, пытаясь разобраться в том, что он слышал.
– Именно она домогается Тэннера и причиняет страдания Кере. – Видя, что Пи Кей так и не улавливает смысла, Сутти пояснила: – Мелинда – мать Керы.
Дочь Мелинды! Память услужливо подсказала ему слова: «Портер, я беременна…»
И когда сегодня утром он увидел Керу, то сразу почувствовал, что его тянет к ней, и очень удивился этому ощущению, не понимая причины.
– Сколько лет Кере?
Сутти вздрогнула от неожиданного вопроса, но тем не менее ответила:
– Ей исполнилось восемнадцать пару месяцев назад, незадолго до приезда в Додж-Сити. А что, собственно говоря… – Сутти не закончила фразу, почувствовав внезапную перемену в своем друге.
Начиная рассказывать историю Керы, она излагала лишь основные факты, решив, что с деталями можно подождать. И вот сейчас Портер впал в глубокую задумчивость.
Его мозг работал с лихорадочной скоростью. Восемнадцать лет! Неужели это возможно? Он совершенно точно помнил, когда уехал с Ройс-ранчо, затем прибавил к этой дате несколько месяцев. Боже мой! Кера – его дочь!
Он со стоном опустился на диван и закрыл лицо дрожащими руками. Его стал колотить озноб, дыхание со свистом вырывалось из груди.
Встревоженная, Сутти опустилась перед ним на колени.
– Что с тобой? Тебе плохо? Может, вызвать… Сутти оборвала фразу на полуслове, когда Пи Кей поднял лицо и она увидела слезы, скатывающиеся по его щекам.
– Нет, любовь моя, я не болен… Просто… просто мне нужно какое-то время, чтобы переварить все это. Он протянул ей руку, и Сутти села рядом. – Спасибо, что ты рассказала мне эту историю. Из нее я узнал нечто очень важное.
Он замолчал. Сутти тоже ничего не говорила, ожидая, что он сам расскажет о причине, которая вызвала в нем такое волнение. Пи Кей обнял ее и начал рассказ:
– Будучи очень молодым человеком, я недолгое время работал на Ройс-ранчо. Там же работал и отец Мелинды. Он жил вдвоем с дочерью.
Меня влекло к Мелинде. Она была молодая и красивая. Однако меня она не замечала, я был всего лишь наемный работник, а она нацелилась на более крупную дичь. Уже тогда она была влюблена в Тэннера. Он не проявлял к ней интереса, и Мелинда была полна решимости возбудить в нем желание.
Вскоре это стало для нее навязчивой идеей. Об этом знали все на ранчо. Мелинда напропалую флиртовала с нами, но стоило кому-то попытаться взять у нее то, что она бесстыдно предлагала, как она начинала смеяться в лицо. Это был презрительный смех, которым она давала понять, что мы для нее – ничто. Для нее это была игра.
Однако, когда она поняла, что ей не удается поймать в свои сети Тэннера, она стала демонстрировать интерес ко мне. Мне льстило, что она выбрала меня, хотя по ней вздыхали все вокруг, и я оказался достаточно глуп, чтобы клюнуть на приманку. Вскоре мы стали любовниками.
Пи Кей помолчал и крепко прижал к себе Сутти, которая внимательно слушала его рассказ. Он чувствовал ее молчаливую поддержку и был ей благодарен. Ему было непросто вспоминать об этом – он испытывал боль и даже в какой-то степени унижение. Молодой мужчина среди прерии, в течение долгого времени не имеющий женщины…
– Мелинде было всего шестнадцать лет, – возобновил рассказ Пи Кей, – и я был ее первым мужчиной. Мне не следовало этого делать, но она сумела так воспламенить во мне кровь, что я готов был совершить для нее все что угодно. И она это знала.
Потребовалось немало времени, чтобы я наконец понял, что совершил большую ошибку. Мелинда стала очень капризной и требовательной. Она могла довести человека до такого состояния, что он забывал обо всем на свете. Я чувствовал себя зверем, которого заловили и засадили в клетку. Она взяла меня из прихоти для своих забав.
И вот однажды ночью после любовной игры Мелинда сообщила мне, что у нее будет ребенок. Я не усомнился в том, что это правда и что это мой ребенок.
Ее воспитывал отец, всего лишь работник на ранчо, и ее это тяготило. Ей хотелось большего, но когда стало ясно, что этого добиться не удается, она использовала меня.
Прерывисто вздохнув, он повернул лицо к Сутти.
– Ты должна понять, что я был молод и очень испугался. У меня не было достаточно денег, чтобы содержать жену, а через несколько месяцев – еще и ребенка.
Меня охватила паника. Я собрал свои пожитки и в ту же ночь уехал, даже не взяв расчета. Я хотел лишь одного – как можно дальше уехать от той удавки, которая, как я чувствовал, затягивается на моей шее.
Сутти слушала рассказ Портера и чувствовала, как больно переживает он свое прошлое. Правда, она не совсем понимала, к чему он рассказывает все это именно сейчас.
И вдруг ей вспомнились слова, сказанные Керой: «Мой отец уехал, когда узнал, что мать беременна… уехал из-за меня…» И Кера повторила точные слова Мелинды: «Сгинул яко тать в нощи».
– Ты отец Керы. – Это было просто утверждение, высказанное тихо, но весьма прочувствованно.
Янтарные глаза Портера встретили ее взгляд.
– Да, – прошептал он.
* * *
Сара на кухне ранчо «Дабл-Би» вместе с женой одного из фермеров-соседей занималась уборкой. Приближалось время, когда должны были объявить о помолвке, и Сара отпустила напарницу, сказав, что скоро присоединится к ней.
Здесь после долгих и безрезультатных поисков и нашел ее Джекоб. Он обрадовался, что Сара была одна, поскольку ему позарез нужно было с ней переговорить.
– Я тебе вот что скажу, Сара, – начал Джекоб, запуская пальцы в седую шевелюру и расхаживая по кухне. – Я видел это своими глазами.
– Да что ты говоришь! – мягко сказала жена, но Джекоб тут же перебил ее.
– Не затыкай мне рот, Сара! Я не слепой. Я могу понять, когда в глазах мужчины светится желание. – Он плюхнулся на стул и покачал головой. – Мальчик изо всех сил пытается подавить в себе зверя. Он борется с ядом, который убивает его изнутри.
– Он хочет собственную дочку! – потрясенно сказала Сара, выслушав рассказ Джекоба. Она стояла, обхватив себя руками, и смотрела на мужа, не желая верить тому, что услышала.
– Она действительно его дочь? – спросил Джекоб.
– Кто?
– Кера действительно дочь Тэннера? – переспросил Джекоб. В его голосе слышалось сомнение.
– Конечно! – мгновенно ответила Сара. – Тэннер сам мне говорил.
– А какие у нас доказательства?
– Джекоб, о чем ты толкуешь? – с недоумением спросила Сара, удивленно уставившись на мужа.
– Что мы имеем, кроме слов Мелинды? – упорствовал Джекоб. – Ты же знаешь, на что она способна. Разве мало ты слышала от нее всякой лжи? И потом, Тэннер был не единственным мужчиной, с кем она переспала. И вообще он с ней переспал только один раз.
– Джекоб, ты хочешь сказать…
– Да! Именно это я и говорю! Тэннер порядочный человек, с твердыми моральными устоями. Он не мучился бы так, если бы не считал, что Кера – его плоть и кровь. Но он поверил Мелинде. Знаешь, Сара, он сейчас чувствует себя как в аду!
– Что мы могли бы сделать? – спросила Сара, не в силах сдержать слез. – Скажи, Джекоб, чем мы могли бы ему помочь?
– Я, право, не знаю, любовь моя, – устало ответил он. – Не знаю, чем помочь ему и Кере.
Последовало молчание. Издали доносились звуки музыки и танцев. Паузу нарушил Джекоб.
– Одно я знаю определенно: Кера – не дочь Тэннера Ройса. Я не знаю, чья она дочь, но только не Тэннера. Правда откроется, надо только подождать.
Уверенность Джекоба передалась и Саре.
Веселье на ранчо «Дабл-Би» было в полном разгаре.
Пи Кей и Сутти беседовали, порой совсем забывая о том, что вокруг них праздник. Они нашли любовь, им нужно было так много сказать друг другу, оба были ошеломлены свалившимися на них открытиями.
Взглянув на часы, Пи Кей спохватился, что пора объявлять о помолвке дочери, затем с огорчением вспомнил, что хотел поговорить с ней до того, как наступит сей торжественный момент, но так и не успел.
Едва он успел помочь Сутти подняться, как в кабинет вошли Льюк и Эми. Пи Кею хватило одного взгляда на их лица, чтобы понять: говорить с дочерью нет необходимости. Она приняла решение самостоятельно, что намного упрощает дело. Иначе она могла бы подумать, что отец вмешивается в ее Личные дела.
– Отец, я должна поговорить с тобой! – не успев отдышаться, выпалила Эми.
– У нас мало времени для разговора, дорогая дочка, поэтому я попробую угадать, что ты намерена мне сказать. Ты не хочешь, чтобы я объявлял о твоей помолвке в Уолтером.
Эми кивнула и хотела было что-то объяснить, но тут же остановила себя, увидев поднятую руку отца.
– Вместо этого, – продолжал отец, – ты хочешь, чтобы я объявил о твоей помолвке с Льюком.
Эми вытаращила глаза и открыла от удивления свой прелестный ротик. На лице Льюка было также написано изумление. Он опасался, что Пи Кей станет возражать и, более того, настоит на том, чтобы помолвка Эми с Уолтером все-таки состоялась.
Однако этого не произошло. Пи Кей не выказал неудовольствия новым поворотом событий. Более того, он, похоже, был даже доволен. Льюк не мог взять этого в толк, однако задавать лишние вопросы не собирался.
– Я буду счастлив объявить имя Льюка вместо Уолтера, дорогая. А заодно хотел бы сделать еще одно объявление, касающееся меня. Если, конечно, вы не возражаете слегка потесниться на возвышении.
Эми и Льюк озадаченно посмотрели друг на друга. Переведя затем взгляд на отца, Эми сказала:
– Конечно, мы не возражаем, папа. Но в чем дело?
– Сутти дала согласие выйти за меня замуж. Таким образом, у нас будет двойная помолвка! – заключил Пи Кей.
– Ой, папа! – воскликнула Эми, бросилась к нему и обвила его руками. – Я так счастлива! И за себя, и за тебя!
Льюк заулыбался, и мужчины крепко пожали друг другу руки, а женщины стали радостно обниматься.
Затем все направились к выходу, чтобы повергнуть в шок ожидающих объявления гостей.
Глава 27
Кера молча внимательно слушала расхаживающего по кабинету мужчину. Пожалуй, он даже не расхаживал, а беспокойно двигался во время своего рассказа.
Сутти сидела рядом с подругой, их руки были сплетены; по лицу Керы катились слезы.
– …я вернулся, но она уехала в восточные штаты вместе с отцом, – продолжал рассказывать Пи Кей, то и дело бросая взгляды на новообретенную дочь.
– Я пытался осторожно навести справки и узнать, действительно ли она ожидала ребенка, однако мне не удалось выяснить ничего, кроме того, что она и Кэл вернулись к себе на восток. Правда, мне удалось узнать, что после моего бегства она вновь возобновила преследования Тэннера. Это дало мне уверенность, что Мелинда солгала насчет ребенка. Иначе она не вела бы себя так. Во всяком случае, я пришел к такому заключению, и это избавило меня от угрызений совести, которыми я мучился несколько недель. Я переехал в «Дабл-Би», где нашел работу. И не знал, и не подозревал… – Пи Кей замолчал, не закончив фразу.
Кера видела сочувствие и симпатию в его глазах, когда он смотрел на нее. Ему было так непросто рассказывать всю эту историю.
Этот человек был ее отцом! Он был искренним и откровенным и просил принять его таким, каков он есть, рассказывая правду о прошлом, чтобы у них могло быть будущее.
Кера медленно поднялась с дивана и подошла к нему.
– Я… я благодарю вас за стремление помочь мне, за откровенность и внимание. Вы могли бы и не делать этого, потому что этой истории не знает никто, кроме вас и Мелинды. А Мелинда ни за что не предаст гласности тот факт, что вы мой отец. Она слишком много потеряет при этом. Не сомневаюсь, что при первой же возможности она может попытаться договориться с вами о том, чтобы тайна не была раскрыта. Как-то недавно она случайно обронила, что моего отца зовут Портер. Но она не сказала, имя это или фамилия. Я не думаю, чтобы имя Пи Кей стало у меня когда-либо ассоциироваться с Портером… Я рада, что вы все же возвратились на Ройс-ранчо после бегства. Значит, вы все-таки думали обо мне. А ведь меня всегда огорчало, что обо мне никто не думал…
Пи Кей смотрел в карие глаза девушки, которые были так похожи на его собственные. В глубинах ее глаз он видел такую же честность, которая была свойственна и ему, и это его радовало. Чего он не нашел в ее глазах, так это страха, о котором ему говорили Сутти и Тэннер.
И он вдруг понял, что страх Керы улетучился, когда она узнала, что он ее отец. Она впервые в жизни почувствовала, что у нее есть защитник и что ей больше нечего бояться Мелинды.
Пи Кей преисполнился гордости оттого, что он отец такой дочери. Дело не только в красоте. Ей присущи ум, умение держаться, честность, прямота. Ему хотелось обнять Керу и сказать, как он ее любит. И очень скоро такая возможность ему представилась.
– Вы просили принять вас в качестве отца. Я счастлива это сделать и почту за честь. А теперь мне нужно, чтобы вы приняли меня. Я…
Ей не пришлось закончить фразу. Она почувствовала себя в объятиях отца, почувствовала себя защищенной от угроз, от невзгод – и от Мелинды.
Пи Кей прижался щекой к мягким шелковистым волосам, а когда поднял голову, его затуманенные глаза встретились с голубыми глазами Сутти. Он улыбнулся ей, и Сутти ответила ему счастливой улыбкой. Затем он извинился и пошел в гостиную, чтобы сообщить новость другой своей дочери.
Эми испытала потрясение, когда узнала, что у нее есть сестра. До этого она была единственным ребенком, и ей было трудно смириться с тем, что отныне она не единственная звезда на небосклоне своего отца.
Она испытывала муки ревности, глядя на Керу и Льюка во время праздника, хотя и понимала, что Кера не определилась в своем отношении к нему. Кроме того, Эми сама отвергла Льюка, поэтому должна винить только себя за то, что он обратил свои взоры на другую.
Ревность, которую испытала Эми, услышав сообщенную отцом новость, в принципе не была ей свойственна. От природы Эми была дружелюбна, доброжелательна и покладиста.
На смену первоначальному шоку и вспышке ревности пришли неуверенность и сомнения. Однако чем дольше они разговаривали с отцом, тем больше ее привлекала перспектива иметь сестру, близкого человека, с которым можно делиться самым сокровенным: ведь буквально накануне она сетовала, что у нее нет подруги, с которой можно было бы поговорить о том, что ее отношение к Уолтеру изменилось.
Кера в кабинете ожидала возвращения отца. Она заметно нервничала, не зная, как отреагирует на новость Эми. Примет или отвергнет?
Сутти сидела рядом, держала девушку за руку и успокаивала ее.
– Все будет хорошо, голубушка, – приговаривала она. – Если Эми такая же, как ее отец… как твой отец, все будет хорошо.
Дверь кабинета отворилась, и вошли Пи Кей и Эми. Пи Кей отошел в сторону, чтобы посмотреть на то, как две его дочери-красавицы впервые встречаются друг с другом как сестры.
Кера медленно поднялась с дивана, а Эми остановилась посреди комнаты. В течение нескольких секунд девушки молча смотрели друг на друга.
Затем Кера сделала неуверенный шаг вперед и протянула дрожащую руку. Этот жест словно окрылил Эми. Она бросилась вперед, Кера качнулась ей навстречу.
Сестры крепко обнялись, на глазах у них появились слезы.
Сутти, также сквозь слезы, увидела, что Пи Кей быстро идет к ней. Она вскочила с дивана и оказалась в его объятиях.
«Во всем Канзасе нет более счастливого человека, чем я», – подумал Пи Кей. Еще вчера он был одиноким вдовцом с одинокой дочерью. А теперь он счастливец: рядом с ним его любимая женщина, здесь же – дочь, нашедшая свою настоящую любовь, и, наконец, новонайденная дочка, которая приняла и любит его без всяких оговорок и которая заняла свое законное место в его сердце.
Осталось сделать лишь одну вещь, размышлял Пи Кей. Надо помочь Кере найти счастье с Тэннером.
– Будь ты проклят, Тэннер Ройс! – Тэннер ударил кулаком по ладони другой руки. Почувствовав боль в суставах, он посмотрел на руку и увидел кровь. Ничтожная цена за то, что он совершил, позволив желанию взять над ним верх.
Боже! Он до сих пор ощущал вкус поцелуя Керы на своих губах. Его тело до сих пор чувствует живое тепло ее тела. Что с ним произошло? Как мог он совершить такое?
А Кера! Она ответила ему – и как ответила! Она хотела его не меньше, чем он ее. Она сама призналась в этом.
Он пытался оторваться от нее, он это помнил, разорвать железные объятия, в которых оказались оба. Она ответила на поцелуи со всей страстью. И прильнула к нему, не желая его отпускать.
Боже милостивый! Он никогда не хотел женщину так отчаянно, так страстно!
Тэннер поставил ногу на нижнюю перекладину забора кораля, руками обхватил верхнюю перекладину и уткнулся головой в руки.
Погруженный в воспоминания и мучительные раздумья, он не слышал, как к нему приблизился мужчина и некоторое время молча смотрел на него.
– Тэннер! – тихонько окликнул его Портер. Тэннер медленно поднял голову и повернулся. Увидев, кто перед ним, Тэннер смутился.
– Я прошу прощения за учиненный скандал, Пи Кей, – сказал он. – Я злоупотребил твоим гостеприимством. Очень сожалею, что потерял над собой контроль. Я…
– Ты сделал то, что сделал бы любой влюбленный мужчина при подобных обстоятельствах, – перебил его Пи Кей.
Тэннер удивленно посмотрел на друга. Портер оправдывал его действия на том основании, что он, Тэннер, влюблен. Однако, насколько Тэннер помнил, Пи Кей не знал, что Кера его дочь. Тэннер не говорил об этом никому, за исключением верных Джекоба и Сары.
– Но ты не понимаешь. Да и не сможешь этого понять! Сейчас ты смотришь на человека, который…
– И вижу близкого друга, который страдает, – снова перебил его Портер. – Друга, которому я очень хочу помочь.
– Мне никто не в силах помочь! – В голосе Тэннера послышалось отчаяние. – Будь я проклят! Нет никакого выхода, нет…
– Ты любишь Керу, не так ли?
– Безрассудно испытывать к Кере те чувства, которые испытываю я! Я долго сопротивлялся этому! Я пытался побороть это в себе! Я в самом деле пытался!
– Но зачем сопротивляться любви?
– Потому что я должен это делать, – честно сказал Тэннер и затравленным взглядом посмотрел на друга.
На какое-то время воцарилось молчание.
– Жизнь моя протекала гладко, все шло благополучно, если не считать смерти отца, – прервал паузу Тэннер. – Еще несколько месяцев назад я не поверил бы, скажи мне кто-то, что в моей жизни произойдут такие резкие перемены. Оказывается, достаточно всего лишь прочитать короткое письмо – и сразу все рухнет, и я окажусь под обломками! Это письмо было от Мелинды Микаэлс. Я ничего не слышал о ней с того дня, как она покинула наше ранчо. Отец и Кэл переписывались, но ни единого слова от Мелинды до меня не доходило… И вот однажды я получаю письмо, в котором она сообщает о смерти своего отца. И в этом же письме…
Тэннер пересказал содержание письма, которое он помнил почти наизусть, и также рассказал о том, что пригласил Мелинду и своего ребенка на ранчо.
В его голосе чувствовалась боль, когда он рассказывал о своей первой встрече с красивой молодой женщиной. Впервые он раскрыл другу свои самые сокровенные чувства, которые испытал во время этого неожиданного столкновения.
Пи Кей внимательно слушал Тэннера. Он ненавидел Мелинду из-за того, что она заставила страдать Керу и Тэннера, стремясь воплотить в жизнь навязчивую идею, которой была одержима долгие годы.
Ни Тэннер, ни Кера не заслуживали подобных страданий. С Мелиндой он разберется позже, решил Пи Кей, сначала нужно избавить Тэннера от чувства вины, которое гнетет его так долго.
Но борьба на этом не закончится. Тэннер наверняка будет испытывать опустошенность и гнев из-за того, что его дурачили и обманывали. Обманывали намеренно, злобно. Для него это будет особенно больно – ведь он сам никогда не прибегал к обману и стремился всегда поступать по совести.
И гнев его будет направлен не только на Мелинду. Ок усмотрит в этом сговор двух женщин – порочной матери и оставшейся без отца дочери. И Тэннер направит стрелы своего гнева также и на Керу.
Портеру очень хотелось оградить от потрясений и страданий свою новообретенную дочь, хотя он и понимал, что это вряд ли возможно. Однако он должен смягчить удар, каким-то образом обуздать гнев друга, если тот не услышит доводов разума.
– Боже мой! – воскликнул Тэннер. – Моя собственная дочь!
– Кера не твоя дочь, Тэннер, – негромко сказал Пи Кей, положив тяжелую руку на плечо друга. – Она моя дочь.
Тэннер задумчиво посмотрел на Портера. Похоже, до него не дошел смысл сказанного.
– Кера моя дочь! – повторил Пи Кей.
– Но…
– Ты помнишь, как я когда-то сбежал с Ройс-ранчо, никому ничего не сказав? – Увидев, что Тэннер кивнул, Пи Кей продолжал: – Это было из-за Мелинды.
Тэннер в смятении покачал головой, отказываясь верить словам друга.
– Когда ты спал с ней, Тэннер, Мелинда была девственницей? – глядя прямо в глаза Тэннеру, спросил Пи Кей.
– Нет… Нет, не была.
– Это потому, что я был у нее первым. Мы какое-то время были с ней любовниками. Я был дурак, в этом нет сомнений. Но я был ослеплен желанием. Меня безумно тянуло к ней. Я не любил ее, она не любила меня. Чисто физическое влечение. По-настоящему она хотела только тебя. Но поскольку ты не отвечал на ее заигрывания, она обратила свои взоры на меня.
– Но мой отец и Кэл знали, что она беременна, – сказал Тэннер. – Это по их воле она уехала, и была сохранена тайна…
– Да, потому что она хотела заставить тебя жениться на ней, сказав, что ребенок твой. Кэл узнал правду и по этой причине уехал с Ройс-ранчо. Твой отец пришел к Кэлу, чтобы спросить, почему тот уезжает. От него Мэт узнал правду. Только они и знали правду… Кроме Мелинды, конечно… Пока они были живы, Мелинда не делала попыток выдать дочь за твою. Они бы не позволили ей это сделать. А вот когда оба умерли…
Пи Кей не закончил фразы.
– Боже мой! Господи Боже! – выдохнул Тэннер. – Ты уверен в этом? Нет ли у тебя сомнений на этот счет? – обрушился Тэннер с вопросами.
– Ты спал с Мелиндой до того, как я уехал с Ройс-ранчо? – напрямик спросил Пи Кей.
Тэннер на несколько мгновений задумался, пытаясь восстановить в памяти события многолетней давности.
– Нет, это случилось спустя две-три недели после твоего отъезда.
– Стало быть, я уверен! – просто сказал Пи Кей. – Мелинда пришла ко мне в ночь моего бегства и сообщила, что у нее будет ребенок. Я не могу гордиться своим поведением в ту ночь, как ты понимаешь, но я был молод, был страшно напуган. Я сбежал. Сбежал, спасаясь от ловушки! Сбежал, чтобы в ловушку попал ничего не подозревающий друг.
Я сожалею о многих своих поступках, но более всего сожалею о том, что принес тебе и Кере страшные страдания. Сожалею, что по молодости и слабости духа дал Мелинде возможность все эти годы держать камень за пазухой.
Теперь все было сказано, и Тэннер понимал, что это – правда. Чувство вины и боли, отчаяние – все, что он переживал в течение последнего времени, вдруг куда-то ушло.
– Но если ты все это знал, почему не сказал об этом раньше? – вдруг спросил Тэннер, чувствуя, как в нем закипает гнев. – Все эти недели… все это время! Да я прошел через настоящий ад! Боже милосердный!
– Я узнал об этом только прошлой ночью, – перебил Тэннера друг.
– Прошлой ночью? – недоверчиво переспросил Тэннер.
– После твоего выяснения отношений с Льюком и последующего разговора с Керой до этого я ничего не знал. В моем доме начались какие-то кошмарные события, какой-то сущий ад… Я потребовал объяснений, и тут мне открылась правда, от которой я испытал самое большое потрясение в своей жизни. Я сразу же отправился искать тебя, чтобы рассказать обо всем, но нигде не мог найти. Потом мне кто-то сказал, что ты уехал к себе. Таким вот образом я и оказался здесь, мой друг.
– Но откуда ты узнал все эти факты? Кто сказал тебе?
– Сутти.
– Сутти? Но откуда она… – Тэннер оборвал фразу, вдруг начиная кое о чем догадываться. – От Керы? – не вполне уверенно спросил он.
Пи Кей молча кивнул, ожидая реакции друга.
– Так, выходит, Кера знала! Знала все с самого начала! Это значит, она участвовала в этом… этом проклятом… – Тэннер сплюнул, не найдя нужного слова. – Почему?
– Из любви! – Пи Кей понимал, что ему нужно убедить Тэннера, обуздать его гнев. – Из страха! Ты должен понимать, что она…
– Я ничего не понимаю! – прошипел Тэннер, зашагав к конюшне. – Я не понимаю ничего с того момента, как здесь появились Мелинда и Кера.
Зная, что Пи Кей идет за ним следом и что, по всей видимости, он еще не все высказал, Тэннер остановился.
– Кера достаточно страдала – и физически, и морально. Мелинда издевалась над ней, и я не допущу, чтобы она испытывала новые страдания! – твердо заявил Пи Кей.
Тэннер невидящим взором посмотрел на друга, и тот понял, что гнев Тэннера еще не остыл.
– Тэннер, за все то время, пока Мелинда и Кера жили на Ройс-ранчо, ты видел хоть раз проявление их любви друг к другу? Разве ты сам не спасал Керу от избиения? Возможно, Кера принимала участие в дьявольском плане матери, но это было вопреки ее желанию. Она боялась Мелинды, боялась пойти против ее воли. Она жила в постоянном страхе.
Он сделал все, что мог, сказал все, что должен был сказать, решил Пи Кей. Теперь он должен оставить Тэннера наедине с собственной совестью. Он знал, что Тэннеру нужно многое обдумать.
Тэннер не проронил ни слова. Пи Кей решил, что лучше всего оставить его наедине со своими мыслями.
Он сел на лошадь и поехал прочь, а озадаченный Тэннер еще долго смотрел ему вслед.
* * *
Мелинда услышала стук копыт, подошла к окну и увидела, что к коралю приближается всадник. Каким-то чутьем она догадалась, кто это может быть. Похоже, все утро она ожидала именно его.
Мелинда наблюдала из-за штор, как Портер Дэвис соскочил с лошади и направился к Тэннеру, который стоял, опершись руками о забор и положив голову на руки.
Со своего наблюдательного пункта ей было хорошо видно обоих мужчин. Мелинда не могла судить о реакции Тэннера на слова друга, но она догадывалась, о чем шла речь. Она знала, зачем сюда приехал Портер, знала, что Тэннеру станет известна правда.
Затем она увидела, как Тэннер направился к конюшне, а Портер последовал за ним. Оба остановились и обменялись короткими репликами, после чего Портер сел на лошадь и уехал. Тэннер некоторое время смотрел ему вслед, затем пошел в конюшню.
Вскоре он вышел, ведя за собой Дьябло, одним махом взлетел в седло и поскакал в прерию.
Лишь после этого Мелинда сдвинулась с места. И сразу начала действовать весьма энергично. Она извлекла чемоданы и саквояжи, которые они привезли с Керой, и упаковала в них все вещи, в том числе и одежду Керы.
Она должна уехать до возвращения Тэннера. У нее не было ни малейшего желания испытать на себе силу его гнева. Он уже просил ее покинуть ранчо, уже и тогда он был зол, но каким разгневанным он окажется сейчас, страшно даже подумать.
Мелинда была уверена, что Тэннер вышвырнет ее отсюда, позволив взять лишь то, с чем приехала, да в придачу даст билет на поезд, как он уже предлагал ей накануне.
Однако она заслуживает большего. Он ей многим обязан! Она отдала ему Керу – не в качестве дочери, как планировала, а в качестве любовницы.
Сама же она потеряла все, ради чего жила, на что надеялась и к чему всю жизнь стремилась. У нее не будет защиты, не будет Ройс-ранчо, не будет ничего.
Хотя кое-что все-таки оставалось. Приближался конец месяца, и Мелинда предполагала, что Тэннер во время последней поездки в Додж-Сити взял в банке деньги для выплаты заработной платы работникам ранчо. Если так, то ей повезло.
Работа сейчас в основном шла в тыльной части дома, и вряд ли ее кто-либо увидит. Сделав несколько ходок по лестнице, Мелинда перетащила чемоданы и саквояжи к переднему крыльцу.
