Текст книги "Любовь - моя защита"

Автор книги: Шери Уайтфезер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

После обеда Натали и Зак шли по улице, которая огибала озеро. Вечерний воздух был прохладен и свеж. Натали нравился пахнущий водой бриз.

Она разрешила ему ласкать ее лицо, поднимать волосы, гладить кожу.

Ей необходимо было осознать то, что она только что поняла: она влюбилась в своего инспектора, в представителя Центра, назначенного защищать ее!

– Ты не замерзла? – спросил он.

Она повернулась. Лунный свет мерцал в его глазах. Он был одет в темно-серый костюм с черным галстуком. Натали вообразила, как прислоняется к этим широким и сильным плечам, целует его лицо и говорит, что любит его. Но она знала, что не сделает этого. Все и так уже слишком сложно.

– Немного, но мне все равно здесь нравится. Я люблю прогулки.

– Как насчет чего-нибудь согревающего? Неподалеку есть кофейный бар для гурманов.

– Звучит заманчиво.

Они шли рядом в тишине, не касаясь друг друга, а через десять минут уже сидели на одинокой, обращенной к воде скамье, потягивая капуччино. Напиток Зака был без кофеина, но Натали осталась верной своей привычке, своему вечернему принятию кофеина. Она попробовала взбитые сливки, налитые сверху кофе, затем облизнула губы, смакуя сладость.

Зак заметил это.

– Я запутался.

– В чем?

– В своей работе. – Он сделал паузу, чтобы сделать глоток, и встретился с ней взглядом. – Возможно, я должен подать в отставку.

– И сдать свой значок?

– Я потеряю его так или иначе.

– Но что будет, если ты все же не подашь в отставку? Что, если они решат оставить тебя на службе? Я понимаю, что ты больше не будешь частью Центра, но ты останешься полицейским.

Порыв ветра растрепал его волосы.

– Я знаю, но после того, что случилось, было бы лучше начать все сначала.

Сердце Натали пропустило тревожный удар.

Она не могла не вспомнить об инспекторе, который оставил службу, чтобы жениться на свидетельнице.

– Начать сначала?

Он кивнул.

– Новую карьеру. Я квалифицированный специалист и могу работать консультантом по безопасности.

Я мог бы открыть собственную фирму.

– В Спокане? – Она придвинулась поближе, и ее воображение понеслось вскачь. Если бы он ушел из Центра, то стал бы свободным и мог бы остаться с нею, в ее жизни. Конечно, если он будет уволен, то тоже станет свободным, но уйти самому и быть уволенным – это далеко не одно и то же.

– Возможно, ты мог бы открыть фирму в Керд'Ален? – Она обнадеживающе улыбнулась. – У нас обоих были бы здесь свои фирмы. Ты ведь знаешь, после учебы я собираюсь вплотную заняться магазином.

Он погладил ее по щеке, проводя подушечкой большого пальца по ее коже. Какое знакомое движение, движение, которого она жаждала.

– Я не остался бы здесь, Натали.

– Куда бы ты поехал? – спросила она, когда он отвел руку.

– Я не уверен. Возможно, назад в Иллинойс.

Она поглядела на воду. Внезапно озеро показалось мрачным и зловещим.

– А как же твоя мать?

– Я бы взял ее с собой. Нашел бы там хороший частный санаторий. К тому же именно там она встретила моего отца, там вырастила меня.

– Ты говоришь так, будто действительно собираешься сделать это, Зак.

– Я пока не знаю. – Он вздохнул. – Пока не решил.

– Ты бы хотел поддерживать со мной связь? Хотя бы звонить время от времени? – Она пристально смотрела ему в глаза и молилась, надеясь на положительный ответ.

– Не думаю, что это хорошая идея. – Он убрал прядь волос с ее лба. Телефонные звонки? Слишком мало для нее. – Гораздо лучше, если бы мы двигались вперед, не оглядываясь назад.

Натали взяла пластиковый стаканчик с кофе и прижала его к груди. Зак хочет начать новую жизнь без нее, думала она. Он хочет исключить ее из своей жизни.

А почему нет? Она свидетельница, которая запятнала его значок, сломала его карьеру в Центре, вынудила его переоценить свою жизнь.

– Я понимаю, – кивнула Натали.

– Независимо от того, что я решу, я останусь с тобой, пока ты не будешь готова к сотрудничеству с новым инспектором. – Голос Зака был по-прежнему низким и нежным. – Я буду ждать, пока ты не избавишься от своих кошмаров. Пока не получишь помощь, в которой нуждаешься.

Я нуждаюсь в тебе, думала Натали. Нуждаюсь в своем защитнике. Пожилая пара приблизилась к ним, затем остановилась полюбоваться на озеро. Зак и Натали затихли.

Муж обнял жену за талию, а та положила голову ему на плечо.

Интересно, как давно они женаты, скольких детей вырастили, сколькими внуками могут похвастаться? размышляла Натали.

Но самое интересное: какие чувства испытываешь, когда стареешь с кем-то? Например, с Заком. С мужчиной, которого она любит.

В четверг утром Зак отвез Натали на прием к психиатру, а потом они вернулись к ней домой. И теперь, расположились в гостиной, перекусывали. Натали молча ела бутерброд с ветчиной и сыром. Она не сказала ни слова о своей часовой беседе с врачом. Зак лишь знал, что через неделю ей снова надо будет к нему поехать.

Натали не очень хорошо выглядела. Бледная, под глазами залегли голубые тени. Зак потягивал апельсиновый сок, задаваясь вопросом, должен ли он расспросить ее о беседе с доктором. Прежде инспектор сам справлялся с каждым аспектом жизни своего подопечного свидетеля, даже если это были психологические дилеммы. Посылать кого-то из них к врачу-психиатру не входило в Программу. Времена изменились, думал Зак. Но, слава богу, свидетели все еще боролись.

Натали села на стул напротив дивана, растерянная, молчаливая.

– С тобой все хорошо? – спросил он.

Она оторвала глаза от бутерброда.

– Я ей не все рассказала.

– Ты не рассказала доктору о своих кошмарах?

Она покрутила салфетку на коленях.

– Не полностью. Мне не хотелось рассказывать ей подробности об убийстве.

– Но ты рассказала полиции, ФБР.

– Нет, я не рассказала. Не все рассказала.

Зак кивнул. Придерживать информацию до поры до времени – в этом не было чего-то необычного. Преступники и свидетели могли использовать ее позже, чтобы выторговать себе более приемлемые условия.

Но Натали не была преступником, идущим на махинации для получения льгот. Ее молчание диктовалось чем-то другим.

– Ты можешь рассказать все врачу в следующий раз.

– Может быть, мне сначала попрактиковаться на тебе? – Натали положила бутерброд на кофейный столик. – Так ведь лучше?

– Конечно.

Он понял, что она набиралась храбрости, чтобы заработать доверие своего доктора. Ведь врач была незнакома Натали. И для Зака, представителя Центра, с которым свидетельница спала и которого считала своим другом.

– Ты можешь рассказывать мне обо всем, о чем хочешь.

Натали умудрилась усесться на стуле, подвернув под себя ноги. Она помолчала немного, а потом стала рассказывать:

– В тот уик-энд я планировала уехать. У Дэвида был домик для отдыха за городом, и я попросила, чтобы он взял меня туда. Провести немного времени вместе на природе – что может быть лучше. – Натали пошевелила соломинкой в бокале с апельсиновым соком. – Дом стоял на большой поляне, полностью окруженной лесом.

Зак знал, где произошло убийство, но понял, что Натали необходимо рассказать все с самого начала.

– В первый же день нашего приезда появился один из его партнеров. Кевин Петере. Было очевидно, что Дэвид попросил его приехать туда, чтобы проработать сделку.

– Перевозка наркотиков?

– Да. Но тогда я этого не знала. Я не участвовала в бизнесе Дэвида. – Она медленно потягивала сок. – Конечно, мне было очень неприятно, что Дэвид фактически прервал наш уик-энд, но я попробовала не обращать на это внимания. Мужчины уединились в рабочем кабинете, а я была на кухне, готовя любимое блюдо Дэвида – шоколадные пирожные с орехами. Мы планировали позже устроить пикник.

Зак наблюдал за ней, ожидая дальнейшего рассказа. Он явственно видел страх в ее глазах.

– И тут они начали спорить, огрызаясь друг на друга. Я слышала, как они повысили голоса. Но я оставалась на кухне. Я не имела права вмешиваться.

– И ты продолжала готовить ореховые пирожные?

– Да. Я уже собралась ставить их в духовку. Она помолчала и тяжело вздохнула. – И тут раздался выстрел. Я сразу поняла, что это выстрел. Я уронила пирожные и бросилась к Дэвиду. Я думала, что в него выстрелил Кевин.

– Но ты ошиблась.

– Да. Стрелял Дэвид. – Она сжимала чашку трясущимися руками. – Кевин был на полу, и там была… была кровь… Дэвид выстрелил Кевину в затылок.

Зак знал, как все произошло. Хэлловей убил своего партнера выстрелом в упор, когда тот повернулся, собираясь уехать.

– Дэвид начал кричать, что Кевин был обманщиком, что он не держал слово, что провалил сделку.

Я стояла как зомби и не могла двигаться. Не могла говорить. Даже думать не могла.

Когда ее голос прервался, Зак протянул руки, приглашая ее сесть рядом с ним на диван. Она приняла его предложение, и он понял, что она нуждается в утешении, в человеческом участии. Он коснулся ее колена, и она прерывисто вздохнула.

– Я не заставляю тебя рассказывать дальше, сказал он. – Не продолжай, если тебе тяжело.

– Я рассказала уже половину. – Что толку останавливаться теперь! Это не избавило бы ее от кошмаров и ничего бы не изменило. – Я попятилась от тела Кевина. Сказала Дэвиду, что он должен вызвать полицию и признаться, что убил Кевина в приступе гнева. Что сделал это непреднамеренно. Она неотрывно глядела на Зака, сидевшего с мрачным видом. – Но Дэвид даже не стал меня слушать.

Он сказал, что собирается избавиться от трупа и что я должна ему помочь. Он потребовал, чтобы мы сделали это вместе.

– И что ты ему ответила?

– Я сказала, что не смогу. Что хоть я и люблю его, но соучастницей убийства не буду. И тогда он набросился на меня и приставил револьвер к моему виску.

– Сукин сын! – Голос Зака стал жестким.

– Он назвал меня пустоголовой шлюхой. Он сказал, что я для него ничего не значу, что я как кукла Барби, которую он может сломать пополам. – Натали будто сейчас слышала те жуткие слова. – Он никогда не любил меня. Для него я была просто игрушкой, женщиной, которая исполняла каждую его прихоть.

– Юной девочкой, которую он превратил в свою любовницу.

– Да. – И это причинило самую большую боль.

В то время она была еще очень наивной и полагала, что необходима Дэвиду и что ради нее он когда-нибудь оставит свою жену. – Револьверы были любимыми игрушками Дэвида. В доме их было много, и они были всегда заряжены.

– И долго он держал револьвер у твоего виска?

– Я не знаю. Может, всего-то несколько минут, но мне казалось, что несколько часов. – Натали судорожно вздохнула, вспоминая пережитый ужас и чувство унижения из-за того, что ее мучил тот, кого она любила. – Я умоляла его не делать этого, но он будто потерял разум. Сказал мне, что мы пойдем и поиграем. Что судьба решит, жить мне или умереть.

– «Русская рулетка»?

Она кивнула.

– Это и повторяется в моих кошмарных снах.

Дэвид оставил в барабане один патрон и несколько раз повернул барабан. – Натали вновь почувствовала слабость в коленях, как в те секунды, когда он нажимал на спусковой крючок, а она ждала, что ее голова разлетится на куски. – Раздался щелчок, и он сказал: «Тебе повезло. Ты выиграла жизнь. А раз так, то пойдем, ты поможешь мне вычистить комнату». И я пошла. Я была в шоке, но вытирала пол и счищала со стены кровь Кевина. И этот кошмар все еще преследует меня.

– Мне так жаль тебя.

Зак протянул ей руки, и она упала в его объятия, прильнув к нему.

Он медленно гладил ее по волосам. Она чувствовала, как ровно и сильно бьется его сердце, и начала успокаиваться, окутанная теплом его тела.

– Когда мы оттирали пол, Дэвид вдруг попросил у меня прощения. Я только взглянула на него и тут же разрыдалась. Он взял меня за плечи и обнял. Он думал, что я ему все прощу.

Зак прижал губы к ее виску, и ей стало жаль, что не его она любила все эти годы. Что не Зак был ее возлюбленным, а Дэвид.

– После того как мы все вымыли и вычистили, Дэвид взялся за другое дело. Он начал спиливать с револьвера номер и портить части, по которым можно было бы определить орудие убийства. – Она сделала паузу, чтобы вдохнуть запах Зака. – Дэвид уже обернул мешком для мусора голову Кевина, чтобы кровь не капала на пол. Он хотел подождать наступления ночи, чтобы мы с ним похоронили убитого. Но когда Дэвид пошел в ванную, чтобы принять душ, я вызвала полицию. Это я впустила их в дом.

– Почему же ты не сообщила полиции, что Хэлловей угрожал убить тебя? Что он держал револьвер у твоего виска?

Она закрыла глаза и через секунду открыла их, испытывая жгучее чувство стыда.

– Потому, что я не хотела, чтобы полиция, ФБР или прокурор узнали, что я так мало значила для Дэвида. Что он не ценил меня так, как ценил свою. жену. – Она отстранилась. – Смешно и глупо, да? С того дня жена Дэвида только и жаждет, что видеть меня мертвой.

Он спрятал ее лицо в своих ладонях.

– Не бойся. Центр не теряет свидетелей, Натали.

Ты будешь в безопасности.

Но без тебя, Зак, думала она, неотрывно глядя ему в глаза. Без тебя.

Зак вышел из душевой кабины и протянул руку за полотенцем. Он уехал от Натали несколько часов назад, но не мог забыть о ней и о том, что она рассказала.

Смотря сквозь завесу пара, он вытер зеркало, затем, нахмурившись, посмотрел на свое отражение.

Рано или поздно их дороги разойдутся. И глубоко внутри себя Зак сознавал, что это лучший выход для них обоих. Но это нисколько не мешало ему все больше тосковать о ней. И волноваться за нее.

Может быть, позвонить ей? Удостовериться, что у нее все в порядке? То, что она нашла силы сообщить ему о своих кошмарах, еще не значило, что ей не будет страшно заснуть сегодня вечером.

Зак обернул полотенце вокруг талии и направился к телефону. Он набрал ее номер и стал ждать. Натали не отвечала, и он поглядел на часы. Почему она не поднимает трубку? Она не могла так рано заснуть. Не в 10 часов вечера.

Наконец в трубке раздался ее голос, она задыхалась.

Он сжал трубку.

– Где ты была? Почему так долго не отвечала?

– Зак? – Она на мгновение замолчала. – Я была в ванне.

Она сейчас голая? С нее капает вода? Он попробовал думать еще о чем-нибудь, чтобы заблокировать свое воображение, но все равно представлял ее: сливочная кожа, длинные стройные ноги, восхитительная грудь.

– Я завернут в полотенце, – глупо сказал он.

– Ты?

– Да. – Он прочистил горло, сказав себе, что не время возбуждаться. – Я только что принял душ.

– Действительно? – мягко спросила она. – А я заполнила ванну ароматическим маслом, теми небольшими бусинками, которые растворяются в воде.

– Я никогда не использовал масло для ванны.

Она засмеялась.

– Я полагаю, что это для девочек.

Он сел на край кровати и поправил полотенце.

Его тело не повиновалось разуму.

– Почему ты позвонил? – спросила она.

В голове у него стало пусто, как на классной доске после урока. Он не мог вспомнить, зачем он набрал ее номер.

– Зак? – нажала она.

– Что?

– С тобой все в порядке?

Он поправил полотенце и, глядя на презервативы, лежащие на столике, задавался вопросом, что она будет говорить, если он скажет ей, что хотел бы заняться с ней любовью. Еще один только раз.

– Со мной все прекрасно.

– Я замерзаю.

В его мозгу прояснилось.

– Прости. Ты хочешь положить трубку и надеть халат?

– Я уже захватила полотенце.

И масляные бусинки таяли в ванне без нее, думал он.

– Я только хотел удостовериться, что у тебя все хорошо. Что ты не боишься спать сегодня.

– Доктор дала мне успокоительные таблетки. Она сделала паузу. – Но я предпочла бы попить кофе и еще пободрствовать.

Он приглушил свет.

– Не делай этого, моя маленькая.

– Мне жаль, что тебя здесь нет, Зак.

– Я на расстоянии телефонного звонка от тебя. И мы скоро увидимся. Поедем покупать тебе автомобиль.

– «Пинто»? – спросила она, заставив его засмеяться.

– Давай поговорим о лошадях. – Он взял трубку в другую руку и вообразил, как держит Натали, притягивая ее в свои объятья. – Что ты скажешь о «мустанге»? Возможно, с откидным верхом. – Какую-нибудь спортивную машину, думал он. Что-нибудь соответствующее маленькому красному платью, в котором она была прошлой ночью.

– Это звучит здорово. Почему мы не подумали об этом раньше?

– Не знаю. Тебе все еще холодно?

– Не так сильно. – Ее голос прервался, и он подумал, соскользнуло ли с нее полотенце.

– Ты согреваешь меня, – сказала она.

– А ты меня. – Он сдался и поднялся с кровати.

Какому мужчине не стало бы жарко от этих слов?

– Ты все еще в полотенце? – спросила она. Он поглядел на ткань терракотового цвета, обернутую вокруг его талии.

– Да.

Они не должны беседовать на эту тему. Не сейчас, когда его комната в полутьме и лунный свет пробивается через ставни. Не сейчас, когда он полуголый и желает ее.

– Лучше заканчивай принимать ванну и иди спать.

– Ты тоже собираешься спать?

– Я собираюсь попробовать.

– Спасибо, Зак.

– За что?

– За звонок. – Ее дыхание прервалось. – За заботу.

– Пожалуйста, – сказал он, желая, чтобы эта забота не причиняла ему такую боль. – Спокойной ночи, Натали.

– Доброй ночи, – прошептала она, пока он ждал, когда она повесит трубку и оставит его совсем одного.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Зак вертелся в постели. Он выключил свет и попробовал заснуть, но Натали не выходила у него из головы. Он перевернулся и ударился рукой о спинку кровати, ободрав костяшки пальцев. Потом отбросил полотенце. Верхняя простыня скользила по его коже, еще больше возбуждая его.

Возможно, он должен уступить в этой борьбе.

Позвать ее и любить долго и нежно? Он пнул одеяло и засмеялся, потом выругался, потом зажал подушку между ног.

Зазвонил телефон, и Зак взвился подобно ракете.

Он стал на ощупь искать трубку, едва не сбив ее на пол.

– Натали?

– Откуда ты знаешь, что это я?

– Чувствую. – Зак включил свет. Ее имя ускоряло пульс и вызывало жар. Час прошел с тех пор, как он слышал ее голос, как они пожелали друг другу доброй ночи. – Что случилось?

– Не могу заснуть.

– Я тоже.

– Я не приняла таблетки, но и кофе тоже не пила. Просто лежала. Я не могу не думать о тебе, Зак.

Он закрыл глаза, чувствуя, как его тело реагирует на ее признание.

– Ты закончила принимать ванну?

– Ммм. Но я должна была снова ее наполнить.

Нагреть воду.

Ее голос стал мягким, и он представил ее в комнате, одетую в прозрачную длинную ночную рубашку, закутанную в шерстяной шарф. Дырочки и кружева, представил он.

Он открыл глаза.

– Я могу приехать?

– Чтобы спать на диване?

– Нет.

Ее дыхание стало напряженным.

– Чтобы коснуться меня?

– Да. – Чтобы обнять ее всю. Продолжать нарушать правила. Проклинать себя за это, но продолжать любить ее. – Только один раз.

– Я смогу любить тебя? – спросила она. – Так, как мне этого хочется?

Он облизал губы, проглотил слюну и почувствовал, как его пульс ускорился.

– Я умру, если ты не сделаешь этого. – Возможно, он умрет сейчас. Она жила более чем в часе езды.

– Я буду ждать тебя, – сказала Натали.

– Тогда я буду у тебя так быстро, как только смогу Слишком возбужденный, чтобы думать, Зак повесил трубку и начал натягивать джинсы, затем понял, что забыл надеть нижнее белье. Так как он не собирался отступать, он застегнул молнию поверх своей напряженной плоти, оставил пояс расстегнутым и взялся за футболку. Наконец он натянул носки, надел ботинки, запутавшись со шнурками. По пути подхватил спальный мешок, который всегда хранил упакованным.

Уже в автомашине он зажег сигарету, включил радио и поборол желание превысить скорость. Он не при исполнении служебных обязанностей.

Мчаться, чтобы заниматься любовью со свидетельницей, не квалифицировалось как задание по обеспечению безопасности.

Он тряхнул головой и выдохнул клуб дыма. Зак Райдер, думал он, никудышный ты инспектор!

Пока он мчался к дому Натали, его совсем замучила совесть. Наконец Зак повернул на подъездную дорожку и заглушил двигатель. Почему он продолжает так поступать? Почему продолжает обманывать Центр?

Когда Натали открыла дверь, он уже знал, почему. Он ступил внутрь, и они замерли, глядя друг на друга. Она была в длинной ночной рубашке, подобной той, которую он вообразил. Ткань цвета сумерек прилегала к изгибам ее тела, мерцающего в потоке шелка. Она была обнаженной под рубашкой.

Он видел контур ее грудей, тень между ее бедрами.

– Привет, – сказала она.

– Привет, – повторил он ее приветствие и прижался к ней. Она обняла его. От нее исходил аромат сливок и лимонов, засыпанных сахаром.

Он притянул ее ближе и спрятал в ладонях ее ягодицы, прижимая ее к своему телу. Она издала мягкий, полный боли звук и ухватилась за его талию.

Он вдыхал аромат ее нежной шеи и шелковых локонов.

– Я хочу попробовать тебя на вкус.

– Я тоже. – Она провела губами по его рту, дразня его, заставляя его кровь бурлить. – Но я хочу быть первой. Сегодня я хочу свести тебя с ума.

Зак отступил на шаг, чтобы посмотреть на нее, дать волю фантазии.

Он снял рубашку и расстегнул молнию на джинсах.

– Сведи меня с ума.

Натали прижалась к нему, и его сердце подскочило куда-то к горлу. Она дотронулась до него, это было легкое, как прикосновение пуха, движение, кончики ее пальцев легли на его живот.

Она гладила Зака и целовала. Ее руки и губы скользили по его рельефным мускулам, заставляя каждый из них вздрагивать. Эти прикосновения заставляли Зака забыть о том, где он, почему он здесь и что с ним происходит.

Он не закрывал глаза. Его взгляд следил за ее губами, за ее руками, за тем, что она делала. И в какой-то момент Зак понял, что пропал. Сладкая, чувственная Натали. Она знала, как удовлетворить его жажду.

Он закрыл глаза и провалился в наслаждение.

Никаких мыслей. Только ощущения. Ощущения, которые вели его к моменту истины. Только одной истины, которая существовала в этот момент.

Биение сердца взорвало его грудь. Он едва мог думать, едва мог рассуждать. Где-то в подсознании он понял, что они все еще стоят у входной двери ее дома.

В это головокружительное мгновение он почувствовал власть, которую она обрела над ним.

– Натали, – только и смог выдохнуть Зак.

Он погладил ее волосы, ее золотые пряди. Она напомнила нимфу джунглей с глазами кошки и длинным, стройным телом.

Зак обнял ее, крепко прижимая к себе. Ее сердце билось в унисон с его сердцем.

Как легко он привязался к этой женщине. Он гладил ее по спине и вдыхал аромат ее кожи: лимон, сливки, сахар. Он хотел ее снова и снова.

– Я не хочу, чтобы сегодняшняя ночь закончилась, – прошептала она.

Он поднял ее подбородок.

– Но мы еще только начали.

Она улыбнулась ему, и он обнял ее. Он не хотел думать ни о чем, кроме их любовных ласк. Ни о своей карьере, возможно уже испорченной, ни о беспорядке, в который он превратил свою жизнь.

Он взял ее за руку и повел к спальне. Ее кровать была не прибрана, кружевные подушки разбросаны. Зак порылся в кармане и достал зажигалку. Она отстранилась на время, пока он зажигал свечи на комоде. Когда он выключил свет, комната оказалась в светящемся сумраке.

– Теперь моя очередь свести тебя с ума, – сказал он. Его очередь, чтобы дать ей то, что она дала ему.

Натали наблюдала, как Зак раздевается. Тени играли на его лице и танцевали на его теле в отблесках свечей. На свете не было более красивого мужчины. Он был всем, чего она хотела, всем, чего жаждало ее сердце.

Он сел на край кровати.

– Хэлловей был твоим первым любовником? спросил он.

Она кивнула.

– Я думаю, именно поэтому я заинтриговала его так сильно. Я жила на улице, проводила все время с подростками-проститутками, со стриптизершами, с бродяжками, но я оставалась девственницей.

– Так это он научил тебя любви?

Она снова кивнула.

– Я делала все, что ему хотелось, то, что ему нравилось больше всего. Но он никогда не доставлял мне такого же удовольствия.

– Эгоистичный ублюдок! – Зак поднялся, чтобы взять ее на руки, и она совершенно растаяла.

– Я не привыкла к тому, чтобы мужчина заботился обо мне, – сказала Натали.

Он отстранился, чтобы посмотреть на нее, погладить ее по щеке.

– Я не думал, что ты такая застенчивая.

Ее пульс трепетал. Внезапно она почувствовала себя молодой и неопытной девушкой, а не той искушенной любовницей, какой была.

Он обнял ее за талию и положил на кровать. На вкус он был подобен табаку. Подобен ментоловым сигаретам, которые курил, подобен мяте в ветреный день.

Он ласкал ее медленно, наслаждаясь каждым мгновением. Когда он дотрагивался до нее кончиком языка, Натали боялась, что может умереть от наслаждения.

Комната кружилась в тумане неземного света.

Огонь свечей вращался вокруг кровати. Потерявшись в своих чувствах, она касалась его лица, рук, волос. Она чувствовала себя королевой на пиру любви. Слабый стон вырвался из ее груди. Это был стон наивысшего блаженства.

Натали закрыла глаза и представила, что останется с Заком навсегда, проживет всю остальную часть жизни вместе с ним.

– Ты не спишь?

Она подняла голову.

– Кто? Я?

Он погладил ее по спине, затем коснулся ее груди.

– Да, ты.

Со звонким смехом она прижалась к нему.

– Ты останешься?

– Можешь держать пари, что останусь. Я не поведу машину так поздно.

Натали наклонилась над ним, изучая его черты и темные, глубоко посаженные глаза. Свечи все еще горели, наполняя воздух особым ароматом. Словно загипнотизированная, она приглаживала непослушные пряди волос, упавшие на его лоб.

– Ты останешься утром позавтракать?

– Если хочешь. – Он потерся ногой об ее ногу, и она почувствовала, как его тело вздрогнуло.

– Очень много прелюдии, Зак?

– Я надеялся, что мы могли бы добраться до чего-то более существенного.

– Ты надеялся? – Натали нажала на его плечо, и он перевернул ее на спину. Когда она посмотрела на него, ее сердце защемило. Как ей жить без него?

Как она сможет прожить каждый день без его силы, его юмора, его темперамента?

– Мы можем позавтракать в постели? – внезапно спросила она, желая, чтобы следующее утро было особенным.

– Если я скажу «да», ты примешь меня таким, каков я есть со всеми моими странностями, с моими вывертами?

Натали не могла не улыбнуться. Зак никогда не мог оставаться серьезным надолго.

– Предполагаю, что да.

– Хмм. Посмотрим. – Он наморщил лоб. – Так, ты будешь стоять на голове, и я могу… – Она уколола его ногтем, и он усмехнулся. – Хорошо, тогда… – сказал он и поднял ее руки. – Тогда небольшая неволя.

– Ты опасный мужчина.

– А ты невероятная женщина.

Он выпустил ее запястья и нагнул голову, чтобы поцеловать ее, так мягко, с такой нежностью, которая заставила ее любить его еще больше.

Утром Зак проснулся в полной тишине. Он перевернулся и пристально посмотрел на Натали. Она все еще спала, свернувшись под одеялом.

Он убрал волосы с ее лица, пораженный тем, что она выглядит как ангел. Он уже знал, что она всегда спит спокойно и мирно, когда он рядом. Это заставляло его чувствовать себя настоящим защитником.

И тем не менее ему было невыносимо грустно. Натали заслуживала большего, чем он мог ей дать.

Хэлловей использовал ее, и в некотором смысле Зак тоже использовал ее.

– Мне жаль, – прошептал он. Жаль, что не мог навсегда изменить ее жизнь, что не мог спасти их обоих от их демонов.

Она пошевелилась, но не проснулась. Борясь со своими чувствами, с желанием обнять ее, он встал с кровати, захватив джинсы. Он оставил свой спальный мешок в машине, надо кое-что принести оттуда.

Надо принять душ. Он поскреб рукой по подбородку.

И побриться.

Когда он шел в гостиную, то заметил одежду, которую они с Натали оставили у входной двери.

Он поднял свою рубашку и вместе с джинсами связал в узел. С благоговением коснулся длинной ночной рубашки Натали. Потом вспомнил то, что произошло вчера вечером, а затем отнес грязную одежду в ее прачечную и пошел за своим спальным мешком.

Наконец Зак принял горячий душ. Ему очень хотелось попросить Натали, чтобы она присоединилась к нему. Но это было бы похоже на то, что привык делать Хэлловей, поэтому он просто решил приготовить завтрак.

Одетый в чистые джинсы, Зак прошлепал босиком на кухню. Он сварил кофе и, пока тот настаивался, размешал яйца и поджарил немного обезжиренной болонской копченой колбасы, которую нашел в холодильнике. У Натали не было ни ветчины, ни бекона, поэтому, полагал Зак, можно обойтись и этим. Он добавил тост и джем, и к тому времени, когда понес тарелку в спальню, Натали проснулась.

Она сонно улыбнулась ему.

– Я почуяла что-то вкусное. О, это выглядит великолепно.

– Ты сказала, что хотела позавтракать в постели.

Он вручил ей еду и поставил кофе на тумбочку.

Она уже натянула через голову футболку и надела трусики. Расцветка леопарда, заметил он. Зак подозревал, что и лифчик такой же расцветки. Комплект. Не размышляя, он наклонился вперед, чтобы поцеловать ее, чтобы пожелать доброго утра и поприветствовать ее, как муж приветствует свою жену.

Она застонала, и он отступил. Рядом с Натали он забыл о своей мечте о заборе из белого штакетника, в которую всегда верил, о ценностях, которые его семья привила ему.

– Где твой завтрак? – спросила она.

– Остался на кухне. Я не мог принести все сразу.

Надеялась ли Натали когда-нибудь выйти замуж, или Хэлловей разрушил у нее и эту мечту? Он наклонил голову и заметил, какой уютной она казалась в домашней обстановке.

– Ты бы действительно могла стать кому-нибудь хорошей женой.

– Действительно? – Тарелка на ее коленях заколебалась. – Ты так думаешь?

– Несомненно, но я не специалист в этом вопросе. – Он решительно отодвинулся, желая держать язык за зубами, чтобы чувства не заманили его в ловушку. – Я сейчас вернусь. Принесу свой завтрак.

Когда он вернулся, Натали выглядела очень грустной.

– В чем дело?

– Что я сделала не правильно, Зак? Я не имела права спать с женатым мужчиной? Быть его любовницей?

Он сел на краю кровати.

– Да, это было не правильно. Я не могу объяснить тебе, как это больно, когда тебя обманывают.

Но то, что Хэлловей сделал с тобой в день убийства, еще хуже. И его жена, поклявшаяся увидеть тебя мертвой, никак не лучше.

– Я знаю, но это не извиняет моего поведения. Она играла со своей вилкой. – Брак – это священный союз, а я осквернила его.

Зак взял кофе.

– Это не значит, что ты должна лишить себя возможности найти хорошего парня и родить ему пару детей. – Он так хотел приласкать ее, но, чтобы не соблазниться на это, держал в руке чашку с горячим кофе, используя ее как барьер. – Ты была великолепна с Брисом и Тимми.

Она улыбнулась.

– Ты тоже. – Секундой позже ее улыбка угасла. – У Дэвида есть дети. Две девочки – подростки. Они, вероятно, думают, что я – самая большая дрянь в мире.

Зак увидел стыд в ее глазах, сожаление об ошибках, которые она не могла исправить. Но прежде он увидел ее раскаяние. Он знал, что она боролась со своим прошлым.

– Я не понимаю, почему жена Хэлловея во всем обвиняет только тебя. Она сама должна была развестись с ним. Давным-давно сказать ему, чтобы шел к черту.

– Эллен нравится быть женой бандита. Она любит власть. Она не собирается ничего терять.