Текст книги "Магия притяжения"

Автор книги: Шери Уайтфезер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Я дома. Я живу при конюшне, ты забыла? резко сказал Джеймс. Он хотел дать Эмили возможность не приходить, задуматься, стоит ли ей беспокоиться из-за него.

Вскоре она появилась. Она выглядела такой нежной и ранимой, что Джеймсу захотелось обнять ее, прижать покрепче и вдохнуть слабый аромат духов, но вместо этого он предложил ей сесть на диван. Она устроилась на самом краешке, и Джеймс мог только гадать, бьется ли ее сердце так же лихорадочно, как его. Ему показалось, что Эмили волнуется. Очевидно, она почувствовала, в каком он состоянии, несмотря на его уверения в том, что ничего не случилось.

– Ты когда-нибудь задумывалась, как я смог дать показания против банды?

– Вероятно, у тебя были какие-то факты, компрометирующие их, – предположила Эмили. – Ты мог знать о преступлениях, которые они совершили.

– Мне были известны подробности убийства.

Нападения, в котором я был замешан, – признался Джеймс. Он заметил, что Эмили побледнела, но, приняв решение быть откровенным до конца, продолжил свой мучительный рассказ:

– Я отсидел в федеральной тюрьме год за соучастие в убийстве.

Таким было предъявленное мне обвинение.

Эмили почувствовала, что задыхается. Неужели этот мужчина, который так заботливо и ласково относился к ней, помог ей выдержать битву с раком, научил неугомонного братишку вести себя как джентльмен, – убийца?

– Ты сказал, что сидел в тюрьме, но я подумала, что…

– Что меня посадили за взлом? За это я тоже отбыл срок.

Почувствовав, как комната внезапно поплыла у нее перед глазами, Эмили ухватилась за края дивана. Как он смог умышленно отнять у кого-то жизнь? Как он смог стать соучастником убийства?

– Почему, Джеймс? Почему ты оказался замешан в это?

– Потому что это был приказ клана.

– Не могу поверить, что это было так просто! Эмили смахнула ресницами набежавшие слезы. Нетерпеливым движением Джеймс отвел волосы со лба, и она увидела пугающе резкие черты его лица, жесткого и непреклонного, лица бывшего заключенного. Но он же был ее защитником, ее ангелом-хранителем, мужчиной, в которого она влюбилась без памяти. – Расскажи, как это произошло.

Эмили заметила, как у него от волнения подергивается лицо. Нервный тик, вызванный тяжелыми воспоминаниями.

– Они решили проверить, насколько я им предан, Денни Хэллуэй вызвал меня в свой офис и сказал, что поручает мне одно дело.

– Это был отец Беверли, босс?

– Да. Но тогда я еще не знал Беверли. Я был знаком с его сыновьями, но только потому, что они тоже участвовали в этом деле, – пояснил Джеймс и продолжил свой рассказ:

– Я думал, что это будет ночная кража со взломом. Все знали, что отключение охранных систем является одной из моих специальностей. Но, когда Хэллуэй сказал, что идти на дело придется всего через несколько часов, я забеспокоился, потому что подобная работа требует основательной подготовки, которую нельзя провести за такой короткий срок.

Эмили со страхом ждала страшных подробностей, связанных с убийством – преступлением, которое она не могла даже вообразить.

– Объектом оказался человек по имени Сезар Гиббоне – наркобарон, обманувший Хэллуэя. Так как Гиббоне был всегда окружен телохранителями, было решено убрать его в общественном месте, использовав две машины. Они знали, что в этот вечер Гиббоне ужинает в ресторане. Убийца, находившийся в быстроходной машине, должен был застрелить его, когда наркобарон выйдет из ресторана и сядет в свой лимузин. – Джеймс переступил с ноги на ногу. Его лицо застыло. – Я был водителем второй машины. Я должен был «случайно» врезаться в любого, кто мог попытаться «сесть на хвост» машине, в которой находился убийца.

– Почему ты не позвонил в полицию? – спросила Эмили. – Что помешало тебе сообщить о запланированном нападении?

– У меня не было времени. Весь день я был с Хэллуэем и киллером. К тому же я не мог избавиться от ощущения, что все это нереально и просто не может произойти.

У Эмили заколотилось сердце.

– Но произошло.

– Да, но я завалил свою роль, не выполнил работу, которую мне поручили. Кто-то из окружения Гиббонса заметил машину с киллером и бросился в погоню, и я не врезался в преследователя. Мне хотелось, чтобы убийца, подосланный Хэллуэем, попался.

Эмили посмотрела на Джеймса. В его глазах были боль и раскаяние.

– Его поймали?

– Нет. Я так дьявольски нервничал, что сделал слишком резкий поворот, из-за которого все-таки произошла авария. В меня врезалась машина, за рулем которой сидела какая-то пожилая дама, и кто-то подрезал парня, преследовавшего киллера, – с сожалением произнес Джеймс. Наклонив голову и нахмурившись, он внимательно рассматривал едва заметное пятнышко на ковре. – Я остался на месте происшествия, чтобы дать показания полицейским.

Я вел себя как случайный свидетель, попавший под перекрестный огонь. Тогда полицейским не пришло в голову, что я замешан в этом деле, и я ничего не сказал им.

Эмили поднялась с кровати, чувствуя, как ее сердце постепенно возвращается к нормальному ритму.

– Ты признался потом.

– Да, когда ФБР предложило мне сделку, Джеймс поднял голову. – Разве нормальный человек может совершить такое? Я просто ублюдок.

Эмили потянулась к нему, но Джеймс отшатнулся. Он не позволит ей дотронуться до него. Ему нет прощения.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Джеймс с трудом понял, что происходит. Несмотря на содеянное им, Эмили все еще любит его.

Однако ее верность и нежность, которые покорили его сердце, только доказывают, что он недостоин ее.

– Не отталкивай меня, – взмолилась Эмили. – Не сейчас.

– Как ты можешь любить меня после того, что ты узнала обо мне?

– Но разве я должна наказывать тебя, Джеймс?

Быть судьей и присяжными? Ты заплатил за свои грехи. Ты отбыл тюремное заключение. Ты выступил как свидетель обвинения.

И молил создателя о прощении, подумал Джеймс, но почему-то мне кажется, что этого недостаточно.

– Ты представляешь, какой будет твоя жизнь, если ты свяжешь ее с моей?

Эмили пристально посмотрела ему в глаза.

– Я хочу узнать это.

– Ты не должна идти на такой риск. Подумай хорошенько, кто я. – С этими словами Джеймс неуверенно опустился стул, чувствуя, что у него подгибаются колени, и протянул руку за полупустой бутылкой пива, которую он оставил на столе. Пиво было теплым, но он сделал большой глоток, не ощущая его вкуса. Моя жизнь – это сплошная ложь. Когда я в последний раз встретился с сестрой, я попрощался с ней навсегда – она не узнала о том, что мне предстоит отбывать срок. Я не сказал ей об этом. Она думала, что Программа защиты свидетелей просто немедленно переменит мне место жительства.

– Почему ты не сказал ей? – вырвалось у Эмили. Чтобы она не беспокоилась о тебе? В этом нет ничего плохого.

– Я всегда лгал, – возразил Джеймс. Он отставил бутылку в сторону, хотя у него пересохло во рту. Я скрыл от жены, что был замешан в убийстве. Она знала, что я хочу выйти из банды ее отца, но у меня не хватило смелости признаться, что заставило меня выступить против них.

– Ты пощадил ее чувства. Ты…

– Я пощадил свои чувства, – резко возразил он. Я боялся, что она оставит меня, если узнает правду.

– Но у нас все по-другому. Со мной ты был честен.

– Я едва не уехал. Если бы инспектор из Программы дал свое согласие на переезд, меня бы сейчас здесь не было. Я бы отсиживался в безопасном месте, дожидаясь перевода.

Эмили была потрясена. Она сделала шаг назад.

– Как ты мог? Как такая мысль могла прийти тебе в голову?

– Я боялся, что ты разлюбишь меня. Меня пугало, что я все равно потеряю тебя.

– Но это же не так! – Эмили широко развела руками. – Я здесь. С тобой.

– Подумай, Эмили. Представь, каково быть моей женой. Задумайся, что произойдет, если возникнет угроза моей безопасности и Программе придется перевести меня отсюда. Ведь тебе тоже придется уехать, изменить имя, стать другим человеком.

Эмили сложила руки на груди, чтобы скрыть легкую дрожь, пробежавшую по телу, и он понял, что ее мысли не заходили так далеко.

Джеймс безжалостно продолжал:

– Если это произойдет, ты никогда больше не увидишь Дайану. Кори потеряет Стивена, своего лучшего друга. Черт, ты даже не сможешь навестить могилы своих родителей! Или хранить их фотографии. Тебе придется расстаться со всем, к чему ты привыкла, со всеми воспоминаниями, связанными с твоим детством.

Эмили судорожно вздохнула. Ей было нечем дышать.

– Но если твоей безопасности ничего не будет угрожать? Мы могли бы остаться здесь навсегда.

Мы могли бы…

Джеймс не дал ей договорить.

– Я не стою такого риска. Ты сама хороню знаешь, черт подери, что тебе не нужно подвергаться опасности из-за такого человека, как я.

– Это нечестно, – с жаром возразила Эмили. Неужели ты ждешь, что я разлюблю тебя и позволю уйти из моей жизни?

– Может быть, нет. Но ты живешь не в сказке, так что задумайся над моими словами. Подумай, что будет лучше для Кори.

– Почему ты так говоришь?

– Потому что ты можешь пострадать из-за меня, объяснил он. – До сих пор все, чего я хотел, – чтобы ты любила меня, приняла меня таким, какой я есть, и простила меня за преступления, которые я совершил.

Но сейчас на карту поставлены более важные вещи твое будущее и благополучие твоего брата.

– Ты сказал, что банда не причинит ему вреда.

Ты уверял меня, что он в безопасности.

– Так и есть. Но что будет с ним, если меня убьют? Что он почувствует, если однажды киллер всадит мне пулю в спину?

Эмили снова задрожала.

– Не говори так, прошу тебя!

– Почему? Черт подери, ты же прекрасно знаешь, что это может случиться! – Джеймс поднялся со стула и испытующе посмотрел на нее. – Прошлой ночью ты очень плохо спала. Почему ты стонала и металась в постели всю ночь?

Эмили отвела глаза. Он проследил за ее взглядом. Огненный шар солнца пламенея клонился к горизонту.

– Я беспокоилась.

– О чем?

– О тебе, – призналась она.

– Потому что меня пытаются убить?

– Да, – тихо сказала она и провела ладонями по юбке. Джеймс понял, что у нее вспотели ладони. Ведь я только вчера все узнала. Неужели ты думаешь, что в ту ночь я могла спать безмятежным сном невинного младенца?

– Нет. Конечно, нет. – Ему хотелось обнять Эмили, крепко прижать к себе и забыть обо всем остальном. Но он не может. Жизнь продолжается, и на свете всегда найдутся люди, с которыми придется бороться. – Нам нужно не встречаться некоторое время.

В глазах Эмили вспыхнул гнев.

– Почему? Чтобы ты мог спокойно уехать из города? Исчезнуть без следа, ничего не сказав мне?

– Я не уеду, – твердо сказал Джеймс. Райдер обвинил его в трусости, и ему предстоит доказать инспектору, что это не так. Он не скроется от женщины, которую любит всей своей преступной душой.

Но было бы низко воспользоваться любовью Эмили к нему. – Я знаю, что, если мы останемся вместе, ты наполнишь радостью и добром мою жизнь, но разве ты можешь сказать то же самое обо мне?

– Джеймс…

Он не стал слушать ее протесты.

– Иди домой, Эмили. Навести друзей, поболтай с коллегами, перелистай семейный альбом, положи цветы на могилу твоих родителей, – Джеймс умолк, чтобы придать особый вес своим словам. – А потом представь свою жизнь без всего этого.

Эмили поежилась, и он почувствовал, какое потрясение она испытала.

– Ты хочешь, чтобы я представила, будто кладу цветы и на твою могилу? Мне нужно подумать об этом?

– Ты уже… – тихо произнес Джеймс, когда Эмили отвернулась, чтобы скрыть слезы, – ты уже думаешь об этом.

Кори трусил рядом с Эмили, держа по букету цветов в каждой руке. Он, конечно, не понимал, почему сестра грустит уже целую неделю, но не отходил от нее ни на шаг. Они со смехом рассматривали старые фотографии, на которых он был запечатлен младенцем. Сейчас они пришли на кладбище, где были похоронены родители.

Эмили не видела Джеймса больше недели, но каждую бессонную ночь она проводила в мыслях о нем, вспоминая слова, которые он сказал ей на прощанье. Она повторяла себе, что у нее нет никаких сомнений. Ее не пугает мысль о том, что ей, возможно, придется покинуть Силвер-Вулф, и будущее, в котором Джеймс займет постоянное место, не страшит ее. Но мысль о том, что бандиты хотят убить его, не давала ей ни минуты покоя, преследуя, как навязчивое привидение.

Кори поднял голову и посмотрел на нее, и Эмили коснулась его плеча.

– Это здесь, – тихо сказала она. Остановившись у двух мраморных надгробий, она подумала, какое впечатление произвел бы Джеймс на ее родителей.

Ее возлюбленный. Бывший заключенный. Человек, который когда-то был членом преступной организации.

– Они могут нас видеть, Эмили?

– Кто? Мама и папа? – Она опустилась на колени и почувствовала холод мрамора. Что, если преступники будут пытать Джеймса? Что, если он умрет от потери крови? – Да, Кори, могут. Они наблюдают за нами с небес, – сказала Эмили брату, подумав, что родители смотрят, как она борется за мужчину, которого любит.

Кори положил цветы на каждую могилу и взглянул на небо.

– Они могут видеть нас только здесь?

– Нет. Они видят нас, где бы мы ни были.

– Даже если я плохо веду себя?

Эмили ласково улыбнулась.

– Ты всегда хорошо ведешь себя. Разве нет?

– Не-е-ет. Иногда я плохой. В последний день перед каникулами я обозвал дурой Сузи Лири, а потом мы со Стивеном бросили бумажные полотенца в унитазы, хотя мы знали, что этого делать нельзя, потому что от этого они забиваются.

Не зная, как реагировать на признания брата, она молча посмотрела на него. Ветерок шевелил его золотистые волосы, и россыпь веснушек сияла на курносом носу.

– Почему же ты обозвал Сузи Лири дурой?

Кори состроил рожицу.

– Потому что я нравлюсь ей.

– Так, как мальчики нравятся девочкам?

– Угу. Это глупо.

– Когда ты подрастешь, это не будет казаться тебе глупым. Ты почувствуешь, что это даже приятно, сказала Эмили. Приятно? Она вынула ромашку из букета, положенного на могилу матери, и подумала о Джеймсе. – Когда ты увидишь Сузи в следующий раз, тебе придется попросить у нее прощения.

Кори недовольно поморщился.

– А что нам делать с унитазами? Тоже попросить у них прощения?

Эмили отрицательно покачала головой, и они расхохотались. Она знала, что в этот момент, когда они так по-детски глупо смеются, их родителям тоже становится весело.

– Пойдем? – предложила Эмили, когда они несколько минут молча посидели у дорогих им могил.

Кори кивнул и поднялся. Когда они шли по лужайке, он заметил, что в руке она держит ромашку.

– Что ты собираешься делать с ней?

Эмили посмотрела на цветок.

– Подарю ее Лили Мэй.

– Той леди, у которой работает Джеймс?

– Да.

– Ты и Джеймса увидишь?

– Нет. Не сегодня, – Эмили знала, что он старается держаться от нее на расстоянии. – Мы с Лили Мэй собираемся на пикник.

– Поосторожнее на солнце, Эмили!

Растроганная его заботой, она потрепала его по голове.

– Я намазалась кремом, и в машине у меня есть шляпа. Кроме того, мы постараемся расположиться в тени.

– А мы со Стивеном сегодня будем помогать его маме печь пирожные. Она думает, что вы с Джеймсом должны пожениться. Я тоже так думаю. И Стивен так считает. Мы хотим, чтобы у нас были костюмы и галстуки-бабочки и чтобы мы ели торт и другие вкусности.

Эмили почувствовала комок в горле.

– И только поэтому ты хочешь, чтобы мы с Джеймсом поженились?

– Нет, – Кори на ходу подобрал с земли упавший с дерева лист. – Мне бы хотелось, чтобы он стал моим папой. Или братом. Или… внезапно он растерялся. – Кем бы он стал, если бы ты вышла за него замуж?

Моим мужем. Моим возлюбленным. Спутником на всю оставшуюся жизнь. Человеком, которого хотят убить бандиты. Господи! Как можно остаться с ним и выносить эту страшную боль, живя в вечном страхе?

Эмили не ответила на вопрос Кори и перевела разговор на приготовление пирожных. Подвезя брата к дому Стивена, она направила машину к Лили Мэй. Пожилая дама жила на ранчо, окруженном зарослями деревьев.

Лили Мэй встретила ее на пороге, держа в руках графин с только что приготовленным лимонадом.

Эмили протянула ей цветок, и Лили Мэй, отломав длинный стебель, воткнула ромашку за ухо.

– Вы готовы?

– Конечно!

Им не пришлось долго искать подходящее место для пикника. Они расположились на опушке рощи, в тени высоких деревьев. Эмили распаковала корзину со снедью, и Лили Мэй с довольным вздохом опустилась на одеяло, которое они расстелили на траве.

– Вновь чувствуешь себя молодой, – сказала она.

– Здесь все дышит покоем, – тихо произнесла Эмили, любуясь пейзажем. – Мне жаль, что я не могу часто бывать на лоне природы.

– Ты выглядишь очень миленькой в этой шляпе, заявила Лили Мэй, наливая лимонад. – Солома тебе к лицу Эмили едва удержалась, чтобы не хихикнуть.

Лили Мэй отличалась некоторыми странностями, но ее восприятие жизни было бесхитростным и располагающим. Наполнив две пластиковые тарелки жареной курицей, нарезанными фруктами и картофельным салатом, Эмили протянула Лили Мэй ее порцию. Пожилая дама взяла тарелку и с аппетитом принюхалась.

– Разве ты не хочешь узнать о нем? – вдруг спросила она.

Эмили взяла вилку.

– О ком?

– О Джеймсе.

Девушка почувствовала спазм в желудке. Целую неделю он являлся ей в воображении – занятый работой в конюшне, под палящими лучами солнца, обливаясь потом от тяжелого труда. Ее Джеймс, ее мужчина. Мужчина, перед которым вся жизнь.

Мужчина, за которым охотится смерть.

– Как он?

– Много работает. Похоже, что его мучают какие-то мысли. Вы, наверное, поссорились.

Эмили не могла рассказать Лили Мэй о том, что произошло. Помня предупреждение Джеймса, она скрывала это даже от Дайаны. Если она хочет иметь с ним какие-то отношения, ей придется хранить его тайны.

– Я надеялась, что мы поговорим о Харви.

– О Харви? – Лили Мэй вздрогнула. – Почему тебя интересует этот старый чудак?

– Вы танцевали с ним на моей вечеринке.

– Всего один глупый танец. Это ничего не значит.

– Неужели? – Эмили ковырнула вилкой еду. – Я слышала, что в тот же вечер вы пошли погулять.

– Прогулка была совсем недолгой.

– Джеймс думает, что когда-то вы с Харви были любовниками.

– Что? – Лили Мэй моргнула, потом вздохнула, но скрыть свои чувства ей не удалось. – А я-то думала, что никто не знает!

– Не думаю, что это известно кому-нибудь, кроме Джеймса. Он просто догадался, что вы любили друг друга.

Пожилая дама отвернулась и устремила невидящий взгляд на лес, убегавший высоко в горы.

– У моих родителей водились деньги, а Харви был беден, как церковная мышь. Когда мы случайно встречались в городе, он всегда улыбался, и мое сердце начинало биться быстро-быстро. Как капли дождя, стучащие по крыше.

Эмили кивнула. Это чувство было хорошо знакомо ей.

Лили Мэй продолжала:

– Мои родители были снобами, и им удалось найти для меня завидного ухажера. Они хотели, чтобы я вышла замуж за «достойного» молодого человека.

– И вы согласились?

– Да. У меня не хватило смелости ослушаться родителей, особенно мать. Она была суровой и властной женщиной, – Лили Мэй посмотрела на Эмили. – Когда до свадьбы оставался месяц, я поехала на реку. Было поздно, полночь уже миновала, и мне хотелось побыть одной. Но случилось так, что там оказался Харви.

Эмили пыталась представить, какими были в молодости эти старики, но вместо них она видела себя и Джеймса.

– В ту ночь вы любили друг друга?

– Да. И после этого мы встретились еще не один раз. Наши встречи происходили у реки. Но мы боялись, что кто-нибудь узнает об этом.

– Что же произошло потом?

– Я не могла сказать родителям правду и вышла замуж за их избранника. Харви был сражен. – Лили Мэй нахмурилась и опустила глаза. – Он вступил в армию. Когда закончился срок службы, он вернулся в Силвер-Вулф и устроился на работу в почтовое ведомство. Я развелась и снова вышла замуж. Я была замужем три раза.

– И ни разу – за Харви, – вставила Эмили.

– Нет. Никогда. Когда распался мой третий брак, я решила покончить с мужчинами.

– А сейчас?

Лили Мэй покраснела, как школьница.

– А сейчас я тайком встречаюсь с Харви. Можешь ты представить себе такое? Два старых дурака целуются лунной ночью!

У Эмили сжалось сердце.

– Мне кажется, что это очень романтично.

– Ты так думаешь? – Лили Мэй опустила голову, убеленную сединой. – Мы будем глупо себя чувствовать, если люди узнают, что мы встречаемся.

– Но вам нечего стыдиться. Вы с Харви заслужили свое право на счастье, – возразила Эмили. Она знала, что бывший почтовый работник ни разу не был женат. – Вы сожалеете, что все эти годы прожили друг без друга?

– Да. Больше, чем это можно выразить словами.

Нет ничего хуже, чем тосковать по человеку, которого любишь, – грустно сказала Лили Мэй. – Ничего.

Эмили появилась, как расплывчатый мираж, волшебное создание, принесенное ветром. Джеймс, как громом пораженный, стоял в воротах конюшни, забыв о том, что ему нужно дышать. Приблизившись, Эмили сняла шляпу и поправила волосы, которые золотистыми волнами легли ей на плечи. У него возникло острое желание прикоснуться к шелковистым прядям, но он не сдвинулся с места.

Его сердце стучало, как индейский барабан на церемонии заклинания, а пульс, казалось, повторял ритм танцора, исполняющего ритуальную пляску.

Ему хотелось поцеловать Эмили, почувствовать ее вкус, запах, бархат ее кожи. Он скучает по ней.

Бог свидетель, он так скучает.

Эмили остановилась перед ним, и они взглянули в глаза друг другу. Услышав, как она прерывисто вздохнула, Джеймс понял, что ему придется безропотно покориться Божьей воле, принесет ли она ему счастье или разбитое сердце. Что бы это ни было, изменить он ничего не может.

– Ты стоишь риска, – произнесла наконец Эмили.

Все, включая его сердце, замерло. Исчезли звуки и движения. Ветер успокоился и больше не шелестел листвой деревьев. Наступила абсолютная тишина.

– Почему ты уверена в этом?

– Потому что я сделала все, о чем ты говорил мне. Я оценила все стороны своей жизни.

Неужели у него дрожат колени?

– А как же Кори?

– Мой брат любит тебя.

Он должен быть полностью уверен. Ему нужно убедиться, что она тщательно все обдумала.

– Что, если мое местонахождение станет известно и я буду вынужден переехать куда-то? Здесь твой дом. Ты выросла в Силвер-Вулф. Вас с Кори многое связывает с этим местом.

Эмили подошла ближе.

– Дом там, где находится сердце, Джеймс. Наверное, эта поговорка появилась не зря.

– Но вряд ли ее придумал тот, кого преследовала банда головорезов.

– Разве имеет значение, кто сказал это? Или почему?

Джеймс не мог остановиться, продолжая задавать ей безжалостные вопросы.

– Что будет с тобой, Эмили, если меня убьют?

Если банда…

– Замолчи, – оборвала она его. – Не говори об этом.

– Мы не можем игнорировать такой вариант, возразил он. – Нельзя делать вид, что угрозы нет, когда на самом деле она существует.

– Я знаю, – твердо сказала Эмили. – Но мы не можем постоянно говорить и думать о смерти.

– Ты боишься, – Джеймс увидел, как в ее глазах блеснули слезы.

– Конечно, я боюсь. И в глубине души я буду бояться всегда. Но я должна верить, что все будет хорошо. Лили Мэй сказала мне, что нет ничего хуже тоски по любимому человеку. И она права. Я так сильно тосковала по тебе! Это было невыносимо, тихо сказала Эмили дрожащим голосом. – Я хочу, чтобы ты стал частью моей жизни, что бы ни произошло с нами в будущем.

– О господи! – Джеймс сделал шаг вперед, и они обнялись, навсегда связанные любовью.

Эмили доверчиво прильнула к нему, и ему хотелось никогда не отпускать от себя эту бесконечно желанную женщину. Но любовь заставила его сделать признание:

– Мне стыдно за свое прошлое.

– Я знаю. Я доверяю тебе, Джеймс, и так будет всегда, – прошептала Эмили. Не в силах более сдерживать себя, она провела пальцами по его лицу, легко коснувшись изогнутых бровей, высоких скул, резко очерченного подбородка. Что бы она делала без него? Разве удалось бы ей пережить расставание?

– Ты все еще любишь меня, Джеймс?

– Ты же знаешь, Эмили, что люблю.

– Тогда покажи мне.

Его не надо было просить дважды. Схватив Эмили за руку, он увлек ее к дому. Но Джеймс не повел Эмили в спальню. Она не заметила, как оказалась в ванной, не почувствовала, как он раздел ее.

Жаркая кровь нетерпеливо бежала по жилам.

Джеймс сорвал с себя одежду, и она, не отводя от него глаз, ожидала, что произойдет дальше. Они никогда не принимали душ вместе, никогда не ласкали друг друга под обжигающими струями воды.

Эмили восхищенно смотрела на мускулистое тело Джеймса, в котором была скрыта внутренняя сила, – широкие, крепкие плечи, поджарый живот, загрубевшие от работы пальцы. Увидев, как вздымается у него грудь, Эмили поняла, что ему тоже не терпится отдать ей всего себя без остатка.

Джеймс опустился перед ней на колени. Эмили почувствовала, как от жгучих ласк его настойчивого языка электрический разряд пробежал по ее телу.

Горячая волна удовольствия затопила ее. Эмили вся отдалась чувствам, покачиваясь под горячими струями воды, омывавшими их тела.

Джеймс поднялся и, поцеловав ее, слегка подтолкнул к стене. Затем одним глубоким разящим толчком вошел в нее. Эмили почувствовала, как в сокровенной глубине своего тела она надежно и крепко обхватила его твердую плоть. Ее сердце билось в унисон с каждым мощным толчком, каждым его стремительным движением, они слились в едином ритме, достигнув наивысшей гармонии – тело с телом, душа с душой.

Потом они стояли, уткнувшись лбами друг в друга, и руки Эмили скользили вверх и вниз по спине Джеймса. Душ был включен, и потоки воды, словно водопад, струились по их разгоряченным телам.

– Выходи за меня замуж, – произнес Джеймс, не отрываясь от губ Эмили.

Она ответила ему долгим нежным поцелуем. Он все еще был внутри ее, что придало его предложению особую теплоту и эротичность.

– Когда? – спросила Эмили.

– Сейчас.

– Прямо сейчас? – она повертела бедрами, и Джеймс улыбнулся.

– Ну, может быть, чуть позже. Но поскорее. Как только нам удастся все устроить, – с этими словами он привлек Эмили к себе, наполняя собой ее тело, душу, обещая, что все будет хорошо.