Текст книги "Магия притяжения"

Автор книги: Шери Уайтфезер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Сердце едва не вырвалось у Эмили из груди.

– Нет, Джеймс, – возразила она. – Ты был мне нужен в тот раз.

Тогда в мотеле она отчаянно нуждалась в нем, но сейчас, после того как они обсудили в подробностях ее болезнь, она не хочет даже думать об этом.

Джеймс подошел ближе, и Эмили испугалась, что он дотронется до нее. Голова у нее пошла кругом, когда он ласково провел кончиками пальцев по ее лицу и волосам.

– В тот раз, Эмили, было неподходящее время.

Ты не была готова иметь возлюбленного.

– Я не хочу говорить об этом.

Он подошел еще ближе, прижимая ее к столу.

– Почему? Потому что ты боишься? Потому что ты знаешь, что я прав?

В чем он прав? В том, что нужен ей? Или в том, что она не была готова?

– Ты смущаешь меня.

Если Джеймс нужен ей, то только как возлюбленный, как мужчина, а не как нянька. Он такой рослый, высокий и сильный. Ей вдруг захотелось почувствовать, как его мозолистые руки ласкают ее тело.

– Просто позвони мне, хорошо? Позвони, когда вернешься домой после операции.

Ни за что. Нет. Он не увидит ее после операции, потому что это разрушит волшебное влечение, ту искру, которая притягивает их друг к другу и повергает в смятение все ее чувства.

– Мне нужно взглянуть на жаркое, – под этим предлогом Эмили удалось избежать ответа.

Джеймс отступил от нее, и она заметила в его глазах беспокойство. Как объяснить ему, что она не хочет, чтобы он суетился и волновался из-за ее операции!

– Чем ты хочешь, чтобы я занялся? – спросил он.

Эмили испуганно посмотрела на него.

– Ты это о чем?

– Об ужине. Чем мне помочь тебе?

Она перевела дыхание и жестом указала на холодильник, на котором красовались рисунки Кори.

– Ты можешь приготовить овощной салат. Латук в ящике для овощей, помидоры на столе.

Эмили открыла шкафчик и протянула ему миску для салата. Их пальцы слегка соприкоснулись, что привело обоих в замешательство. Несмотря на то что прикосновение было неумышленным и почти незаметным, Эмили потрясенно замерла. Встретившись взглядом с Джеймсом, она поняла, что он тоже поражен.

Кто он? – подумала Эмили. Кто этот странный мужчина, который действует на нее, как взрывная волна?

Какое-то мгновение они не шевелились, но затем Джеймс повернулся к раковине, а Эмили открыла духовку и занялась жарким.

Кори с заспанными глазами, спотыкаясь, вошел в кухню, держа игрушку, которую ему принес Джеймс. Его появление обрадовало Эмили. Настроение Джеймса улучшилось, на его лице появилась улыбка.

– Привет, парень! – обратился он к мальчику.

– Привет. Это ты мне принес?

– Да. Это «феррари», одна из моих любимых машин.

– И моих, – важно сказал Кори, хотя Эмили была уверена, что он никогда до этого не слышал об итальянской гоночной машине.

Джеймс бросил на нее взгляд, и Эмили поняла, что он догадался, о чем она думает. Но, похоже, слова мальчика позабавили его. Во всяком случае, Джеймсу льстило внимание Кори, который с детским восторгом смотрел на него.

– Эмили думает, что ты наполовину индеец.

Джеймс снова бросил в ее сторону взгляд и повернулся к Кори.

– Она права.

– Ты из племени нос-пирс?

Джеймс улыбнулся.

– Ты имеешь в виду нез-перс? – Он вытер руки и посмотрел на Кори. – Нет. Я чироки.

Эмили хотела вмешаться, но сдержалась. Она наблюдала за ними, прислушиваясь к разговору. Ей тоже казалось, что в Джеймсе течет кровь индейцев нез-перс.

– Кто такие чироки?

– Это другой индейский народ.

– А-а.

Кори, казалось, был разочарован. Эмили знала, что об индейцах нез-перс ему рассказывали в школе. А однажды, отправляясь в Льюистон за покупками, она взяла его с собой, и он долго охал и ахал, глядя на бронзовую статую индейца нез-перс, установленную перед зданием суда графства.

– Чироки носили перья на голове? – задал он следующий вопрос.

Джеймс отрицательно покачал головой.

– Нет. Но иногда мужчины надевали тюрбаны, а мальчикам в детстве делали татуировку, изображая звезды или каких-нибудь животных.

– Правда? – Кори порывисто повернулся к сестре. – Можно и мне татуировку? Пожалуйста, Эмили! Можно?

Помилуй бог! Она посмотрела на Джеймса, надеясь, что он вмешается, но тот просто пожал плечами, предоставив ей самой ответить брату.

– У тебя есть татуировка? – обратилась она к Джеймсу.

– Да. Но вам придется догадаться, где она.

Кори заерзал, заинтригованный таинственной татуировкой Джеймса.

– Ну-ка, Эмили, догадайся!

Вот черт!

– Держу пари, что она у него на ягодице, предположила Эмили, вызвав у брата смех.

Джеймс тоже рассмеялся и вопросительно поднял бровь, предлагая ей сделать еще одну попытку.

Но Эмили не осмелилась. Это была опасная игра представлять себе его тело. Но Кори никак не мог успокоиться.

– Где же твоя татуировка, Джеймс?

Джеймс наклонился и, задрав правую штанину, указал на икру.

– Вот она.

Ребенок принялся разглядывать рисунок.

– Что это?

– Ворона.

– А почему у тебя ворона?

– Потому что вороны могут менять обличье. И если человеку удастся заглянуть вороне в глаз, ему откроется доступ к сверхъестественному. Как у цыганки, чей портрет написала твоя сестра.

Мальчик, очевидно, не понял объяснения, но у Эмили по спине пробежала дрожь.

Она взглянула на портрет мадам Майры и перевела взгляд на ногу Джеймса. Его татуировка находится в том же месте, где у нее возникла меланома.

Эмили отвернулась, пытаясь сосредоточиться на еде, но до конца ужина у нее путались мысли. Она не могла ни разговаривать с Джеймсом, ни встречаться с ним взглядом. К счастью, Кори болтал за них обоих.

Когда Джеймс, попрощавшись, ушел, Эмили попыталась убедить себя, что связь, возникшая между ними, простая случайность и он вовсе не тот незнакомец, появление которого предсказала ей мадам Майра. Но в глубине души она не сомневалась.

Это была ее судьба.

Войдя утром следующего дня в офис «Тэнди-Стейблс», Джеймс увидел, что его босс. Лили Мэй Прескотт, сидит за столом и перелистывает гроссбух.

Это была хрупкая женщина с загорелым, обветренным лицом, сединой в волосах и пронзительным голосом. Она была самым неорганизованным человеком, какого Джеймсу когда-либо приходилось встречать.

Лили Мэй посмотрела на него поверх очков в серебряной оправе, которые каким-то чудом удерживались на кончике ее носа.

– Ты устраиваешь перерыв?

– Если вы не возражаете. – Он приступил к работе раньше, чем обычно, и помог конюхам закончить ремонт конюшни, в котором та крайне нуждалась.

– Конечно, не возражаю. Ты не отрываешь своего зада от работы.

Он не смог удержаться от улыбки. Она уже отпускала комментарии на эту тему, утверждая, что приняла его на работу именно из-за того, что ей понравились его ягодицы, обтянутые джинсами. Однако Джеймс подозревал, что причина была иная. Лили Мэй отчаянно нуждалась в работнике. Ее конюшни обслуживали туристов, и приближался разгар сезона. Было очевидно, что ей нужен помощник, который мог бы исправлять ошибки, вызванные ее неумением вести дела.

– Можно мне воспользоваться компьютером? спросил он.

Она махнула рукой.

– Пожалуйста. Ты же знаешь, что я ненавижу эту новомодную штуковину.

Да, она и в правду ненавидит ее. Кажется, что Лили Мэй даже не в состоянии использовать компьютер для ведения записей, из-за чего Джеймсу приходилось разбираться с уймой нудной писанины.

– Я купила это устройство только из-за Харви Осборна. Он сказал, что надо идти в ногу со временем. «Научись им пользоваться, подключись к Интернету, используй его для рекламы» – он просто достал меня.

Джеймс подавил улыбку. Он знал, что Лили Мэй рассердится, если заметит его веселье. Она упоминала Харви по меньшей мере десять раз в день.

Она снова с отвращением фыркнула.

– Не надо мне было слушать этого старого осла!

На этот раз Джеймс улыбнулся. Лили Мэй бросила на него возмущенный взгляд, и он, пожав плечами, занялся работой.

В течение следующих десяти минут он просматривал сайт, посвященный онкологии, читая о меланоме и пытаясь понять, что происходит с Эмили.

Лили Мэй поднялась, чтобы налить чашку кофе, и заглянула ему через плечо.

– Что ты делаешь, Джеймс?

– Читаю.

– Так теперь называется, когда мужчина сходит с ума из-за женщины?

Джеймс нахмурился.

– Я не схожу с ума.

– Чепуха! Ты не можешь избавиться от мыслей о той маленькой официантке.

Он с расстроенным видом повернулся к Лили Мэй. Он не спал почти всю ночь, думая об Эмили, вспоминая прошлое, потерю жены и ужасы болезни, которая свела ее в могилу.

– Я хочу помочь Эмили, но она упорно отказывается от моей помощи.

– Возможно, ты предлагаешь не ту помощь. Может быть, она устала волноваться об операции.

Вполне вероятно, что ей нужно провести вечер в городе.

Внезапно Джеймс понял, что он идиот. Абсолютно тупой парень, у которого не хватило ума понять, что нужно женщине.

– Я должен пригласить ее на свидание?

– Боишься, что она отвергнет тебя?

В данный момент ему трудно разобраться в этом. Прошлым вечером Эмили странно вела себя, но ведь их отношения тоже странные.

– Возможно. Но, думаю, я смогу пережить отказ.

Однако по мере того, как день подходил к концу, Джеймса все больше охватывало волнение. Он чувствовал себя как неуклюжий подросток, страдающий из-за того, что не знает, как пригласить девушку, которая ему нравится, на свидание. В конце концов он набрался храбрости и позвонил Эмили на работу, попросив ее подойти к конюшням после того, как закончится ее рабочий день, потому что ему необходимо обсудить с ней кое-что. Поколебавшись, она согласилась.

Эмили появилась в двадцать минут пятого. На ее лице было настороженное выражение. Джеймс предложил зайти в его жилище, которое находилось недалеко от конюшен. И вот она стоит в его доме, напряженно сложив руки на груди и глядя на него зелеными глазами.

– Хочешь содовой или чего-нибудь другого?

– Нет, спасибо, – покачала головой Эмили.

– Не возражаешь, если я попью? – у него пересохло во рту от волнения.

– Нет, конечно. Пей.

Он отправился на кухню и, найдя банку шипучего напитка, выпил ее одним духом.

Возвратившись, Джеймс увидел, что Эмили сидит на краю дивана. Она выглядела странно среди его грубой мебели, ведь у него уже сложился образ девушки, живущей в нарядном сказочном домике.

– Что случилось? – спросила она.

Джеймс сделал еще глоток и поставил вторую банку на стол. Он очень не любил приглашать женщин на свидание, когда мог получить отказ.

– Я хочу пригласить тебя на свидание, – решился он.

Эмили резко подняла голову.

– Почему?

– Мне кажется, что тебе нужно провести вечер в городе.

– Я не хочу идти на свидание, продиктованное жалостью, Джеймс.

– Так вот что ты думаешь! – Он провел рукой по небритому подбородку, чувствуя болезненное желание прижать Эмили к себе и защитить ее. – Но я вовсе не жалею тебя.

– Разве тебе меня не жаль?

Нет, это не жалость, подумал Джеймс. Это желание, которое сводит его с ума, и отчаяние, от которого горит душа.

Эмили, встретившись с ним взглядом, вздернула подбородок.

– Все, что ты видишь, – это женщина, у которой рак.

Джеймс выругался про себя, что последнее время происходило с ним все чаще.

– Я вижу красивую женщину, Эмили. Женщину, к которой меня влечет, – возразил он, добавив про себя: женщину, из-за которой он страдает и не спит по ночам.

– Конечно, – язвительно сказала она. – Но сначала была моя девственность, теперь – меланома. У тебя так много отговорок, так много причин, чтобы не быть со мной.

Засунув руки в карманы, Джеймс нахмурился.

– Я пытаюсь быть джентльменом. Стараюсь изо всех сил не воспользоваться твоим положением.

– Именно об этом я и говорю. И не смей твердить мне, что я не готова иметь возлюбленного. Я достаточно взрослая и знаю, что мне нужно.

Джеймс не мог решить, что сказать ей, как ответить. Он чувствовал, как его бросает в жар. Он хочет ее. Он сходит с ума от желания, но сдерживает пожирающую его страсть.

– Что же, ты думаешь, мне делать? Наброситься на тебя?

– Да. То есть нет. – Эмили мечтательно вздохнула. – Я хочу, чтобы в первый раз все было нежно. Я хочу закрыть глаза и плыть по волнам, когда мой возлюбленный прикоснется ко мне…

Ее веки затрепетали, и Джеймс почувствовал, как в нем разгорается огонь. Он придвинулся ближе, и Эмили открыла глаза. Как всегда в такие волнующие моменты, полные чувственного влечения, они не могли отвести глаз друг от друга, точно загипнотизированные.

Внезапно Эмили осознала значение своих слов и тут же занервничала и принялась теребить сумочку.

– Через двадцать минут мне нужно уйти, – сказала она. – Я должна встретить брата из школы.

Джеймс попытался заглянуть ей в глаза.

– Ты можешь пригласить няню?

Она порывисто вздохнула.

– Когда?

– Сегодня вечером. Я приглашаю тебя на свидание и хочу… – Джеймс умолк, сгорая от желания дотронуться до нее и превратить их фантазии в жизнь.

Он представил, как расстегивает ей блузку и несет прямо в постель, в которой ему так одиноко. – Я хочу, чтобы после свидания ты осталась со мной… здесь…

Эмили прижала руку к груди, и Джеймс понял, что ее сердце бьется так же лихорадочно, как его.

. – Мне придется спросить родителей Стивена, смогут ли они приютить Кори на ночь. – Она отвернулась, но затем подняла на него глаза. – Ты уверен, Джеймс? – Да, – он отвел прядь волос с ее щеки. Бессмысленно обманывать себя, он хочет Эмили с той секунды, когда впервые увидел ее в баре. – Я уверен.

Эмили тихо, почти шепотом, спросила:

– И тебя больше не волнует, что ты воспользуешься моим положением?

– Нет. – Джеймс не забыл о том, что она больна, но теперь ему ясно, что Эмили нужна близость, которую может дать только он. – Я буду ласков с тобой. Я буду твоим мужчиной.

Эмили склонила голову ему на плечо, и Джеймс обнял ее. Скоро он станет тем единственным мужчиной, которого она ждала, возлюбленным ее мечты.

Эмили стояла перед зеркалом в своей спальне.

Она переодевалась уже в третий раз, отбрасывая на стул чем-то не угодившие ей наряды.

– Ты выглядишь просто потрясающе! – восхитилась Дайана Керр, ее лучшая подруга. Естественно, Эмили рассказала Дайане о Джеймсе, признавшись, что вечером она собирается переспать с ним.

Эмили взволнованно повернулась к подруге, которая сидела на кровати, придерживая живот, больше походивший на футбольный мяч. Дайана была на восьмом месяце беременности и светилась от счастья, как электрическая лампочка. Она вышла замуж за бывшего сокурсника и жила недалеко от Эмили, в красивом доме у реки.

– Тебе не кажется, что он слишком облегающий? – Эмили придирчиво оглядела золотистого оттенка топ.

– Мужчинам это нравится. Я жду не дождусь, когда смогу снова надеть что-нибудь вроде этого.

– А брюки? Как они смотрятся?

– Классические бежевые брюки всегда в моде.

Кроме того, у тебя жакет того же цвета, так что в этом костюме ты выглядишь очень элегантно.

– Я так нервничаю! – жалобно воскликнула Эмили.

Дайана протянула ей самые лучшие туфли на высоких каблуках.

– Просто расслабься и получи удовольствие. Он ведет тебя ужинать, не так ли? Ты ведь любишь поесть в хорошем ресторане!

– Я не могу сейчас думать о еде, – возразила Эмили, застегивая ремешки на туфлях. – У меня все мысли о том, что мы будем делать, когда придем к нему домой. Ты бы видела его! Просто невероятно!

У него колечко в левом соске и татуировка. И он сводит меня с ума!

– Фантастика! – согласилась Дайана и, помолчав, добавила с озабоченным видом:

– Ты уверена, что знаешь его достаточно для того, чтобы сделать это?

Знает ли она? Нет, не знает. Он еще ни разу не говорил о себе, не рассказывал ничего личного.

– Я узнаю его.

– Ну, еще бы! – Дайана бросила взгляд на дорожную сумку Эмили, в которой были туалетные принадлежности и смена одежды. – Это твой самый рискованный поступок в жизни.

– Он мне нужен, Ди.

– Я знаю. И все же жаль, что я не могу остаться и познакомиться с ним.

– В другой раз, хорошо? Он может подумать, будто я пригласила подругу, чтобы она одобрила его. Мне этого совсем не хочется.

– Да, я думаю, что это выглядело бы по-детски, – с этими словами Дайана поднялась с края кровати. Наверное, мне лучше уйти, пока он не появился. Обхватив руками живот, она спросила:

– Когда он привезет тебя домой?

– Около половины седьмого. Нам обоим надо на работу.

– Мать Стивена отвезет Кори в школу?

– Да. – Семья Стивена выручила ее, согласившись принять брата на ночь и на следующее утро отправить его в школу.

Эмили проводила Дайану до двери и вышла с ней наружу.

– Позвони мне завтра после работы, – попросила подруга.

– Обязательно.

– Я хочу знать подробности, – Дайана многозначительно шевельнула бровями. – Жгучие, неприличные подробности.

Эмили засмеялась и обняла подругу.

– Сексуальных похождений малышки Эмми Чэпмэн?

– Вот именно! – Дайана села за руль желтого мини-автомобиля и, прежде чем отъехать, ободряюще сжала Эмили руку. – Желаю хорошо повеселиться.

– Не сомневайся, я постараюсь!

Но когда Эмили осталась одна и вернулась в дом, чтобы дождаться Джеймса, нервы у нее сдали.

Ей вдруг захотелось отменить свидание, но сказать об этом Джеймсу было бы неудобно.

Он появился через десять минут – высокий, смуглый и опасно волнующий. Эмили взяла розу с длинным стеблем, которую он протянул ей. У цветка были белые и красные лепестки.

– Дама в цветочном магазине сказала, что этот сорт называется «Лед и пламя», – сказал Джеймс, стоя в дверях и глядя ей в глаза. – Цветок показался мне необычным. Название тоже.

Эмили вдохнула нежный аромат розы.

– Спасибо, Джеймс.

Он дарит ей цветы во второй раз, но сейчас это кажется ей безумно романтичным. Ей захотелось поцеловать Джеймса, прижаться к нему всем телом, но она не смогла набраться храбрости для такого решительного поступка.

– Ты собралась? – спросил он. – Уложила все, что тебе понадобится?

Эмили кивнула и указала жестом на сумку, набитую до отказа.

– Я рад, Эмили, что сегодня ты останешься у меня.

Сердце у нее замерло.

– Я тоже.

Помолчав, он спросил:

– Ты хочешь есть?

– Да, – солгала Эмили, надеясь, что к тому времени, когда они придут в ресторан, она хоть немного успокоится и у нее исчезнут нервные спазмы в желудке.

– Вот и хорошо. Я тоже проголодался, – с этими словами он взял ее сумку, и они пошли к грузовику.

Эмили взволнованно вздохнула. Скоро наступит ночь, и они проведут ее вместе.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Джеймсу казалось, что свидание проходит не совсем удачно. Он заказал столик в самом лучшем ресторане города, но, несмотря на романтическую обстановку, которую создавали свечи на столах и уединенное расположение их кабинки, напряжение между ними не исчезало.

Эмили делала вид, что ест, кладя в рот маленькие кусочки ростбифа и размазывая сметану по печеному картофелю.

– Тебе не нравится еда? – спросил он.

Она подняла глаза от тарелки.

– Нравится. Все очень вкусно. А тебе?

Джеймс кивнул.

– Вполне, – сказал он. Половина бифштекса уже исчезла с его тарелки, так же как внушительное количество закусок. Он съел по крайней мере в два раза больше, чем она. Протянув руку, Джеймс взял стакан с пивом и сделал большой глоток. У него было подозрение, что Эмили нервничает из-за предстоящей ночи. Черт, он тоже волнуется! Ему хочется, чтобы она получила удовольствие, чтобы первый раз оказался для нее особенным. – Я сказал тебе, что ты замечательно выглядишь?

Она смущенно улыбнулась и одернула топ. Эластичная золотистая ткань плотно облегала тело, подчеркивая безупречную форму ее груди.

– Я не знала, что мне надеть, и переодевалась три раза.

Ему захотелось сесть рядом, обнять ее и тем самым сбросить мучившее их напряжение, но вместо этого он показал на свою рубашку.

– А мне пришлось пойти в магазин за обновками. Так что я тоже немного волновался.

У нее загорелись глаза.

– Ты купил новую одежду ради меня?

Улыбнувшись, он пожал плечами.

– Мне не хотелось выглядеть оборванцем на свидании с тобой.

– Ты выглядишь потрясающе, Джеймс. Как всегда.

– Тебе так кажется? – поддавшись желанию быть ближе к ней, он встал со своего места.

– Что ты делаешь? – удивилась Эмили, когда он решительно сел рядом.

Вдвоем мы здесь не поместимся! – засмеялась она.

– Устроимся как-нибудь. – Уютная кабинка явно не была рассчитана, чтобы оба посетителя сидели с одной стороны стола, но ради того, чтобы Эмили рассмеялась, Джеймс был готов посидеть в тесноте. – Я думаю, мне следует попробовать твою еду, он потянулся к ее тарелке, – а я дам тебе попробовать свою.

Она повернулась, прижавшись к стене, чтобы посмотреть ему в лицо, и задела под столом его колено.

– Тебе не понравится мой ростбиф.

– Почему?

– Потому что он хорошо прожарен, а твой – полусырой.

– Я выживу, – сказал Джеймс, глядя в ее ярко горящие, словно звезды, глаза. Он взял вилку и нож и отрезал кусок ростбифа. Прожевав, Джеймс запил слишком жесткое мясо глотком пива. – Не так уж плохо. Для вяленой говядины. Теперь тебе надо попробовать мой бифштекс. – Он протянул вилку с куском со своей тарелки.

Эмили отрицательно покачала головой.

– Ни за что. Я не ем мясо, которое еще мычит.

Они посмотрели друг на друга и засмеялись, наслаждаясь глупым флиртом. Сковывавшее их весь вечер напряжение исчезло.

Неожиданно Эмили серьезно спросила:

– Почему ты приехал сюда?

– Что?

– Почему ты приехал в Силвер-Вулф? Что заставило тебя выбрать маленький городок в Айдахо?

Джеймс внимательно рассматривал содержимое своей тарелки, раздумывая, как ответить, чтобы ложь поменьше терзала его совесть, хотя легенда, предложенная Программой защиты свидетелей, весьма походила на правду.

– Я в некотором роде путешественник, – признался он. – Мне захотелось сменить обстановку, и один приятель предложил мне переехать сюда.

– Тот мужчина, который был с тобой, когда ты в первый раз появился в городе?

– Да. – Очевидно, кто-то сказал ей, что он приехал в Силвер-Вулф с каким-то мужчиной. – Его зовут Зак, Зак Райдер. Он единственный человек, которого я знаю в Айдахо. Но он живет в городе.

– Вы давно знакомы?

Он протянул руку за пивом, стараясь вести себя непринужденно.

– Довольно давно.

– Где вы познакомились?

– На встрече индейских племен. – Это была откровенная ложь, но Программа выбрала Райдера в качестве его инспектора именно потому, что в них обоих текла смешанная кровь. Джеймс полагал, что они с Райдером выглядят вместе вполне естественно. Слишком естественно для полицейского и преступника. Для двух мужчин, у которых, кроме индейской крови, нет ничего общего.

– Моя самая любимая и старая подруга – Дайана Керр. Мы постоянно встречаемся, – перевела разговор на себя Эмили.

Обрадованный этим Джеймс с облегчением улыбнулся:

– Дайане повезло.

На лице Эмили тоже заиграла улыбка.

– И мне тоже. Не знаю, что бы я делала без нее.

– Хорошо иметь друзей, – вырвалось у него с пронзительной тоской.

– Да, конечно, – согласно кивнула Эмили. И добавила:

– Надеюсь, Джеймс, мы будем с тобой друзьями.

Когда он посмотрел ей в глаза, то почувствовал, как его охватывает раскаяние, проникая во все клеточки его тела и обжигая душу. Он ненавидел себя за необходимость лгать, притворяться порядочным человеком, достойным доверия и привязанности Эмили. Ему не следовало приглашать ее на свидание, но теперь уже поздно. Она нужна ему, и он хочет ее так сильно, что уже не может жить без нее.

И, кажется, она тоже нуждается в нем. Сейчас, во всяком случае, он нужен ей. А что будет потом одному Богу известно.

– Возьмем десерт? – спросила Эмили.

Джеймс вздохнул. Ее глаза, в которых отражалось пламя свечей, сияли.

– Тебе хочется?

– А тебе? – она показала на официанта, который катил к соседнему столу тележку с пирожными и взбитыми сливками. – Посмотри! У них здесь целая тележка с кондитерскими изделиями!

Джеймс любовался ее радостным лицом. Для девушки, которая только что нервничала так, что не могла есть, она неплохо наверстывает упущенное.

– Ну конечно, – согласился он. – Что ты больше всего любишь?

– Все! – Эмили прижалась к Джеймсу, чтобы лучше рассмотреть содержимое тележки, которую в этот момент провозили мимо них. – Я никак не могу решить, чего мне больше всего хочется!

Его сердце таяло от нежности. Эмили такая светлая, такая невинная. Но разве он достоин ее?

Пусть сегодня вечером это не имеет значения. У него не будет чувства вины, потому что он не позволит, чтобы прошлое погубило этот прекрасный момент, ощущение того, что Эмили принадлежит ему.

Даже если только на короткое время.

Щелкнул замок, и Эмили вошла в дом Джеймса, держа в руках коробку с пирожными. Джеймс настоял на том, чтобы купить побольше сладостей и взять их с собой. В коробке были все виды пирожных, которые они не попробовали: с кремом, шоколадом, карамелью.

Он включил свет, и Эмили прижала коробку к груди. Внезапно ее снова охватило волнение.

– Может быть, поставить коробку в холодильник?

– Поставь, конечно, а я отнесу это в комнату, он указал на ее сумку, висевшую у него через плечо. – Потом, если захочешь, можешь разложить свои вещи.

– Хорошо. – Она пошла в кухню, положила пирожные в холодильник, сделала глубокий вдох и направилась в спальню.

Его спальню. Спальню Джеймса Далтона, который скоро станет ее возлюбленным.

Эмили вошла в комнату и увидела, что Джеймс разувается, сидя на краю большой кровати. Ее сумка стояла около него.

Он поднял голову и улыбнулся.

– Мне так удобнее.

Может быть, ей тоже следует снять туфли? Когда он поднялся с кровати, снял ремень и вытащил рубашку из джинсов, сердце у нее забилось как сумасшедшее.

– В комоде есть пустой ящик, – заметил Джеймс. Я занял лишь несколько.

В другой ситуации Эмили, оставаясь на одну ночь, не стала бы распаковывать вещи, но ей захотелось представить, будто она поселяется в его доме. Почему-то ожидание того, что должно было произойти между ними, создало у нее ощущение медового месяца. Загадочного медового месяца с мужчиной, которого ей только предстоит узнать.

Кое-как сложив свои вещи, Эмили засунула их в ящик. Она чувствовала за своей спиной присутствие Джеймса, физически ощущая, что он наблюдает за ней и ждет.

– Красивая, – внезапно сказал он.

Эмили бросила взгляд на шелковую ночную рубашку, которую она собиралась положить в ящик, и посмотрела на Джеймса.

– Рубашка?

– Да.

– Я взяла ее, чтобы спать в ней.

– Надень ее сейчас. Для меня.

Эмили почувствовала слабость в коленях, ее пульс участился.

– Мне можно воспользоваться ванной? – Она поняла, что не сможет раздеться у него на глазах.

Джеймс указал на дверь у нее за спиной.

– В нее можно войти отсюда и из коридора. Но тебе придется закрыть обе двери, когда ты войдешь туда, – насмешливо сказал он, засунув руки в карманы. – Вдруг я забуду, что ты там.

Эмили взяла небольшую сумочку с туалетными принадлежностями.

– Надеюсь, не успеешь, – уверила она его. Уж, конечно, она забаррикадируется в ванной, заперев обе двери.

– Не спеши. Я подожду, – сказал он.

Интересно, знает ли Джеймс, насколько он привлекателен, когда стоит так, как сейчас, в расстегнутой рубашке и с растрепавшимися волосами?

Эмили взяла себя в руки и напомнила себе, что надо дышать.

Оказавшись в ванной, она быстро умылась, слегка брызнула на плечи и шею цветочными духами и надела, выполняя просьбу Джеймса, ночную рубашку изумрудного цвета. Не зная, что делать с одеждой, Эмили аккуратно сложила ее и оставила на крышке большой плетеной корзины для белья.

В последний раз поправив волосы, она посмотрелась в зеркало, в котором отразилось ее взволнованное лицо, ясно говорившее: «Я не могу поверить, что это происходит со мной!» Когда, набравшись храбрости, Эмили появилась в дверях, Джеймс все еще был в джинсах и рубашке.

– Ванная свободна, если тебе нужно, – пролепетала она, надеясь, что ее смущение не бросается в глаза.

– Мне ничего не нужно, кроме тебя, – он подошел к ней и остановился на расстоянии нескольких сантиметров. – Ты такая красивая! Невероятно красивая!

– Спасибо, – Эмили облизнула губы.

Он прикоснулся к ней, скользнув руками под бретельки ее ночной рубашки.

– Не волнуйся, Эмили.

Я не волнуюсь. То есть не очень волнуюсь, поправилась она.

– Позволь мне обнять тебя, – Джеймс притянул ее к себе, и она прижалась к нему, чувствуя, как слабеет ее тело. Они долго стояли, погрузившись в молчаливое объятие.

Когда он поцеловал Эмили, ее голова закружилась от блаженства, вызванного его жадными губами. Сквозь джинсы она почувствовала его затвердевшую плоть, и нетерпеливая жадность затопила ее, как река, проникая во все клеточки ее тела, унося в водовороте ощущений, от которых перехватывало дыхание.

Эмили представила, как она срывает с него одежду и проводит ногтями по всему горячему мужскому телу.

– Я хочу раздеть тебя, Джеймс!

– Мы будем раздевать друг друга, – он опустил ее на кровать, – по очереди.

Ей хотелось поиграть, дать волю своей разбушевавшейся фантазии. Она не стала срывать с него одежду, а тянула за нее до тех пор, пока его рубашка не оказалась на полу, а джинсы не расстегнулись.

Джеймс склонился над ней, и она приникла к его губам. Ее страстный поцелуй вызвал у него стон.

Когда Эмили дотронулась пальцами до колечка в его соске, Джеймс содрогнулся всем телом.

Заинтригованная, она откинулась назад, чтобы посмотреть на него.

– Но тебе действительно больно!

– Очень. Но мне это нравится.

– Ты явно со странностями, Джеймс Далтон!

Он ухмыльнулся и набросился на нее, как пантера. Эмили не успела моргнуть глазом, как оказалась под ним и почувствовала, что горячие губы касаются ее уха.

– Я наблюдал за тобой в ресторане, Эмили, когда ты ела десерт, слизывая крем с ложечки, – руки Джеймса заскользили по ее телу, опускаясь с талии на бедра. – Ты – как крем, который я хочу слизывать. Мне хочется попробовать тебя на вкус.

У нее перехватило дыхание, и она, будучи девственницей, попыталась преодолеть приступ внезапного страха. Когда Джеймс заглянул ей в глаза, она залилась ярким румянцем.

Он отвел волосы с лица Эмили.

– Я покажу тебе, как это приятно.

Эмили закрыла глаза. Разве она могла сказать «нет»?

Он снял с нее ночную рубашку, и его жадные губы, лаская и покусывая нежную кожу, начали свой путь, опускаясь ниже и ниже. Это было невыносимое ощущение, но ей хотелось еще и еще, столько, сколько он мог дать ей, а она – вынести.

– Джеймс! – выдохнула она, и он стянул с нее трусики, обжигая жадными поцелуями и дразня нарочито неспешными толчками языка.

Ее наслаждение возрастало, затопляя горячей, точно плазма, волной. Подняв бедра, Эмили нетерпеливо изогнулась и дернула Джеймса за волосы, притягивая его ближе к себе. От такой близости, подумала она, можно умереть.

И когда случился взрыв, потряся все ее существо, Эмили смогла лишь беспомощно откинуться на постель, судорожно сжимая простыню.

Джеймс приподнялся, чтобы полюбоваться ею.

Глаза Эмили были закрыты, лицо пылало, волосы в беспорядке разметались по подушке. Он склонился над ней, ожидая, когда она пошевелится.