Текст книги "Синеглазая ведьма"

Автор книги: Шэна Эйби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Слова его были так же просты и так же недоступны ее пониманию, как висевшая в небе луна. Может быть, он шутит? Она слишком много времени провела в монастыре и, наверное, не понимает шуток светского человека. Не может быть, чтобы он говорил серьезно, этого просто не может быть.

Но на этот раз на лице Райфла не было даже тени улыбки. И тогда смех снова овладел Сарой – этот легкий беззвучный смех, вырывавшийся из груди, словно помимо ее воли.

Райфл схватил ее за плечи, оказавшись в одно мгновение так близко, что девушка, испугавшись, немедленно оттолкнула его изо всех сил.

– Ты больна? – встревожено спросил он Сару, разжимая руки, но не торопясь отстраняться.

Ее дедушка. Пресвятая Дева. Что за странная идея. Перестав смеяться, Сара отвернулась от Райфла, прижимая к себе одеяло.

– Ты напрасно тратишь на меня свое время, Леонхарт, – сказала она. – Лорд Олдрич ничего за меня не заплатит.

– Не думаю, что ты права.

– Зато я в этом уверена. Можешь убить меня прямо сейчас, но не надейся, что Джошуа Рун отсыплет тебе за меня хоть сколько-нибудь золота.

Райфл сидел прямо перед ней, положив одну руку на колено с равнодушным и снисходительным видом. Он явно не верил сказанному.

– Мне нужно от вашего деда вовсе не золото, миледи. Сара настороженно смотрела на Леонхарта, ожидая объяснений.

– Я хочу все, чем он владеет, – уверенно произнес Райфл. – И я получу это. Его дом, его замок. Его поля и стада. Вот что я намерен получить в обмен на тебя, Сара Рун. Весь Олдрич.

Сара только усмехнулась, смеяться ей больше не хотелось.

– Мой дед презирает меня. Он скорее согласится заплатить тебе за то, чтобы ты убил меня.

На мгновение ей показалось, что он ей поверил. Райфл сидел неподвижно, глядя на нее во все глаза. Пробивающиеся в палатку лучи восходящего солнца нимбом. Осветили его голову. Но лицо его было непроницаемо. Райфл довольно долго размышлял над ее словами.

Сара попыталась подобрать слова, объяснить ему, но не смогла. Слишком много времени пришлось ей молчать, она забыла силу собственного голоса, забыла, как передавать с помощью обычных звуков свои мысли и чувства. Вместо того чтобы говорить, она снова встретилась с ним глазами, и улыбка ее поблекла.

Сара чувствовала себя бесконечно уставшей. То, что происходило с ней в последние несколько часов, напоминало страшный сон, ставший явью. Может быть, она и вправду спит?

Но разве можно так остро чувствовать во сне? С ней никогда раньше не бывало такого. И все же, как объяснить то, что происходит с нею сейчас?

Не может быть, чтобы сидящий напротив мужчина был тем самым Райфлом из Леонхарта! Не может быть, чтобы она действительно была его пленницей. Неужели она убежала из монастыря лишь для того, чтобы попасть в руки этого демона, которого боялись все жители окрестных деревень?

Между тем демон пошевелился, отвел свой пристальный, изучающий взгляд от лица Сары и, не говоря ни слова, встал и покинул палатку. Оставшись одна, Сара, чуть расслабившись, опустилась на одеяло, положила руку под голову, вдыхая запах земли и травы. Глаза ее сами собой закрылись, и девушка погрузилась в глубокий сон.

Она была одна в лесу, лежала на земле, закинув над головой руки. На ней было новое платье, которое подарили ей несколько дней назад на ее одиннадцатый день рождения. Красивое розовато-лиловое платье с золотым кантом. Конечно, не стоило валяться в нем на земле. Платье наверняка испачкается. И няня очень на нее рассердится.

Но няня и так всегда на нее сердится, подумала Сара, глядя на небо сквозь кроны деревьев. Так не все ли равно, из-за чего она будет ругаться на этот раз – из-за платья, или из-за ее медлительности, или из-за того, каким тоном разговаривает с нею Сара. Так мало было надо, чтобы вызвать гнев этой женщины!

Она смотрела на темно-синий купол неба, раскинувшийся над оранжевыми и пурпурными кронами осеннего леса. Как хорошо было побыть одной, убежав прочь от замка, от всех остальных обитателей Фьонлаха. От няни с ее вечными шлепками и постоянными проповедями. От других детей, которые не любили ее и не хотели с нею играть, хотя няня постоянно заставляла их делать это.

А главное, подальше от деда, который менялся в лице всякий раз, когда видел ее, как бы хорошо ни вела себя Сара.

Ее единственный друг в этом мире – брат Рейберт – уехал на охоту и не вернется несколько дней. Так почему бы не удрать из замка, чтобы побыть немного в тишине и покое?

День был чудесный, в природе царила золотая осень, листья шуршали под ногами, и так приятно было подремать на их мягком ковре. Наверное, Сара и вправду заснула ненадолго, потому что, открыв глаза, вдруг поняла, что она не одна на этой чудесной лесной опушке.

Девочка села так резко, что у нее закружилась голова, но, когда она пришла в себя, перед ней была та же картина.

Вокруг стояли незнакомые люди с недобрыми лицами, и все они внимательно смотрели на нее. Это не были обитатели Фьонлаха, Сара поняла это сразу, на них была одежда чужих цветов – красно-черные туники вместо знакомых бело-голубых. И они не склонили перед ней свои головы, как делали крестьяне Фьонлаха, отдавая тем самым дань уважения внучке их лорда. Эти люди просто смотрели на нее, и Сара ответила им дерзким, вызывающим взглядом, хотя внутри у нее все похолодело от страха.

Она понимала, что надо бежать. Закричать и опрометью кинуться к замку, под защиту его стен, к дедушке, который непременно защитит свою плоть и кровь от этих ужасных людей. Но она сидела неподвижно. А воины стояли, не двигаясь, и только багровый лист медленно летел с охваченного осенним пожаром огромного дуба.

Неожиданно мужчины расступились, и Сара увидела, как один из них выходит вперед. Он был чуть моложе остальных. Но уже тогда чувствовалось его властное превосходство. Он что-то нес в руках. Что-то большое, укрытое темным плащом.

– Девочка, – обратился к ней мужчина, и от звуков его голоса Сару вдруг охватила паника. Она никак не могла заставить себя оторвать взгляд от этого темного и страшного лица с холодными стальными глазами. – Девочка из Фьонлаха, – произнес мужчина, встав на колени и опуская к ее ногам свою ношу. – Это принадлежит тебе.

Только теперь Сара смогла отвести взгляд от его лица, чтобы взглянуть на то, что лежало у ее ног. Очертания лежавшего перед ней человека выглядели слишком знакомыми. Владевший ее душой страх перешел в настоящий ужас – сердце отчаянно билось в груди, она никак не могла вздохнуть, ей не хотелось, так не хотелось смотреть на это…

Мужчина с глазами цвета грозовой тучи на секунду застыл над своим трофеем, затем резко отдернул ткань, и Сара увидела бледное, безжизненное лицо Рейберта. Голова его была повернута под странным углом, рот и глаза раскрыты. Рейберт Рун был мертв.

Сара почувствовала, как у нее остановилось сердце. Весь мир вокруг замер. Она ощущала, как душа отделяется от тела, потрясенная увиденным, а тело продолжало жить собственной жизнью – девочка на коленях подползла к брату и сжала в ладонях его холодные руки.

Рейберт мертв. Рейберт. Ее единственная надежда. Ее единственная любовь. Он мертв, мертв, мертв…

– Мы нашли его мертвым на нашей земле, – произнес мужчина, продолжавший внимательно наблюдать за Сарой. – Коня рядом не было, хотя кругом виднелись следы его копыт. На его ножнах герб Олдрича, так что скажи об этом своему лорду. Скажи ему что парень умер не от наших рук.

– Рейберт, – шептала Сара, склонившись телом брата.

– Девочка! – Мужчина поднял за подбородок ее голову, чтобы заглянуть в лицо. – Ты слышишь меня? Скажи своему господину, что парень умер один на нашей земле. Мы думаем, что он упал с лошади. Ты в состоянии это запомнить?

Сара чувствовала себя полностью опустошенной, у неене было слез. Она смотрела на говорившего мужчину и, не понимая смысла его слов.

– Он умер? – спросила она. Вопрос был явно глупым, но она никак не могла, не хотела смириться с этим ужасным, единственно верным ответом.

Что-то дрогнуло вдруг в лице мужчины, оно стало мягче, добрее.

– Да, девочка, – кивнул он. – Этот парень мертв. Сара покачала в ответ головой и бросилась на тело брата, прижимаясь щекой к его холодной щеке.

– Нет, нет, – бормотала она, гладя его лицо. – Рейберт, нет…

Прошло довольно много времени, прежде чем мужчина встал и отошел от нее. Какая-то частичка ее сознания, не затуманенная горем, отмечала все, что происходило вокруг. Она слышала, как он тихонько переговаривается о чем-то со своими спутниками.

– Послушай меня, малышка, – сказал мужчина, снова садясь рядом на корточки. – Отправляйся в Фьонлах и приведи с собой мужчин, которые могли бы унести его тело, и передай своему лорду, что мы не причиняли ему зла. Скажи, что Райфл из Леонхарта просил передать ему эти слова и клянется в правдивости своего рассказа. Ни один из нас не вступит в его владения, так что тебе придется отправиться за подмогой.

Сара наконец-то подняла глаза, по-прежнему ничего не понимая. Весь ее мир рухнул в одно мгновение, встал с ног на голову, сделавшись чужим и непонятным. Наверное, мужчина прочел это в ее глазах, потому что черты лица его снова смягчились.

– Я уверен, что это был несчастный случай, сказал он. – Мальчика надо похоронить в освященной земле. Запомни это.

Он помедлил еще несколько секунд, внимательно глядя на нее своими удивительными серыми глазами, затем встал и пошел прочь. Люди его последовали за ним. И вскоре силуэты их растаяли в глубине леса.

Сара снова посмотрела на лежащее перед ней тело. Она сжала ладонями лицо Рейберта, чувствуя, как накатывает на нее дурнота. Только сейчас смерть брата становилась для нее реальностью.

Ей дали поспать почти до полудня. Солнце было уже высоко в небе, когда Сара открыла глаза.

Райфл понимал, что им нельзя задерживаться на привале так долго. Это таило в себе опасность, хотя он был почти уверен, что монахини не станут снаряжать погоню.

Его беспокоило вовсе не то, что осталось сзади, a, что ожидало их всех впереди. Олдрич был уже совсем дом, и нетерпение сжигало его изнутри. Ему хотелось как можно скорее оказаться в замке Фьонлах, увидеть безумного старика, запершегося в его стенах и мечтающего лишь о том, чтобы разрушить все, что должно принадлежать ему, Райфлу из Леонхарта.

Но когда он вошел в палатку, чтобы разбудить Сару, то обнаружил, что девушка крепко спит. Она даже не шелохнулась, когда он потряс ее за плечо. Она спала на боку, подложив руки под щеку, губы ее были приоткрыты, а лицо казалось спокойным и безмятежным. На щеке Сары виднелась полоска грязи. Одеяло едва прикрывало бедра, позволяя, разглядеть соблазнительные изгибы ее девичьей фигуры.

Кроме чувственности, было в ее облике еще что-то трогательное, говорившее о невинности и неопытности, она совсем не походила на ведьму. Перед Райфлом лежала молодая женщина, погруженная в сладкий сон. И Райфл отстранился, не желая нарушать ее покой, и в то же время злясь на себя за подобную сентиментальность.

Сара проспала бы так целый день, но им пора было троиться в путь. И все уже были готовы к этому, особенно он там.

Но все же Райфл покинул палатку, не потревожив сна Сары. А в ответ на вопросительные взгляды Абрама и остальных просто отвернулся, не желая ничего объяснять.

Пока Сара спала, Райфл рассматривал узелок, который он взял у девушки и передал кому-то из своих людей, а теперь обнаружил рядом со своими вещами возле коня.

Сара завязала много крепких узлов, но Райфлу удалось быстро с ними справиться, и глазам его открылось содержимое узелка. Он увидел внутри еще одно платье из серой грубой ткани, вроде того, что было надето на девушке, и немного еды.

– Никакого оружия, – произнес он вслух, чтобы слышали его солдаты, столпившиеся вокруг.

– Поищите там магические талисманы, милорд, – посоветовал Абрам.

– Всякие ведьминские штучки, – пояснил Нильс.

– Какие, например? – спросил Райфл. – Может быть, вы думаете, что она таскает с собой мешок с проклятиями?

– Камни, – с опаской сказал Герольд. – Ведьмы обычно колдуют на камнях. Поищите, нет ли там чего-нибудь такого.

– Или белладонны, – предложил кто-то из солдат.

– Кости мертвеца, – подлил масла в огонь другой. Райфл резко выпрямился:

– Нет там ничего такого. Потому что она не ведьма.

– Но она – дочь Морвены Рун, – упрямился Герольд. – Вы не можете отрицать этого, милорд.

– А почему я должен это отрицать? – Райфл старался говорить спокойно, но все слышали в его голосе едва сдерживаемую ярость – он не привык, чтобы ему возражали. – Она действительно дочь Морвены Рун. А Морвену Рун сжег на костре за колдовство отец ее покойного мужа. Ты думаешь, что я не в курсе злодеяний своего главного врага, солдат?

– Вовсе я так не думаю, милорд, – поспешно заверил его Герольд.

– Тогда, наверное, ты сомневаешься в моем рассудке, если думаешь, что я привел на нашу землю ведьму, которая может причинить всем нам зло?

– Нет, милорд, – снова ответил солдат, опуская глаза.

Райфл сделал паузу, позволив тишине говорить за него. Герольд стоял, покрасневший, опустив глаза. Все остальные не двигались.

– Я не потерплю больше никаких разговоров об этом, – сказал Райфл, обводя отряд глазами. – Мне прекрасно известно, какие слухи ходят об этой девушке. Я знаю, что все вы слышали их. Но вы – мои люди все вы здесь, потому что вы храбрые рыцари, проверенные в боях. Я веду вас в Олдрич. Сара Рун поможет нам получить то, что принадлежит нам по праву. Она всего-навсего обычная женщина. Из плоти и крови. И она не ведьма!

Райфл посмотрел в глаза каждого из своих людей, чтобы убедиться, что до всех дошел смысл его слов. Не хватало только, чтобы его храбрые воины трепетали от страха перед юной монастырской послушницей. Нельзя допустить, чтобы они отводили взгляд при виде Сары, давая ей тем самым власть над собой. Слишком многое поставил он на карту, чтобы все рухнуло из-за этой женщины, кем бы она ни смяла на самом деле.

Райфл наклонился, чтобы поднять узелок, и тут что-то тяжелое выпало из складок сложенного платья прямо на траву.

По толпе солдат прошел ропот, в котором Райфл без труда различил слова: «Заклятие… ведьминский талисман».

Райфл внимательно рассмотрел то, что лежало перед ним на траве. Это был прямоугольный камень размером не больше ногтя на большом пальце, тонкий и гладкий, источавший какое-то странное серебристое сияние, оправленный в две золотые пластины, усыпанные крошечными рубинами. Райфл поднял вещицу и поднес к глазам, чтобы разглядеть, как следует.

Разум тут же подсказал название – лунный камень. А услужливая память напомнила слухи, которые ходят об этом камне, особенно среди женщин. Что-то там про разные пророчества. И про любовь.

– Это просто брошь, – спокойно сказал Райфл своим людям, показывая им драгоценность сзади, где к золотым пластинам крепилась тонкая булавка. – Обычная женская безделушка.

– Это принадлежит мне! – вдруг раздался звонкий девичий голос.

Обернувшись, Райфл увидел вылезающую из палатки Сару. Волосы девушки были спутаны, платье помято. Она побежала прямо к Райфлу, но двое солдат быстро остановили ее, схватив за руки.

– Отдайте это мне, – вырываясь, потребовала Сара, не сводя глаз с Леонхарта. В глазах ее горела страсть; почти безумие. И Райфл снова почувствовал, как тело откликается против собственной воли на призыв ее тела. Чтобы справиться с собой, он поспешил повернуться к девушке спиной и бросил ее брошь обратно, в складки светло-серого платья. Люди его молча наблюдали за происходящим, переводя взгляд с Райфла на Сару и обратно.

Райфл собрал узелок с одеждой и направился к девушке. Он быстро кивнул солдатам, и те отпустили Сару.

– Я вижу, ты уже проснулась, – спокойно произнес он.

Сара тут же выхватила из его рук узелок и быстро переложила вещи в поисках своей драгоценности. Пальцы ее нежно сжали брошку.

– Я вовсе не собирался отнимать это у тебя, – примирительным тоном сказал Райфл.

Сара окинула его холодным царственным взглядом. Теперь, при свете дня, Райфл сумел разглядеть, что глаза у нее необыкновенно яркого синего цвета; а вовсе не того водянисто-голубого, который привиделся ему лунной ночью. Глаза эти сверкали неземной красотой на фоне белоснежной кожи, окруженные черными длинными ресницами.

Райфл вдруг понял, что где-то уже видел эти глаза, и пытался вспомнить, где именно.

– Итак, убийца уверяет меня, что он не вор. Как это забавно! – Однако, судя по голосу, Саре было вовсе не до смеха.

Слова девушки больно задели Райфла, но он постарался это скрыть.

– Я рад, что мне удалось позабавить юную леди. Однако вид твой ясно говорит о том, что ты, как следует, отдохнула. – Он окинул мятое платье и растрепанные волосы Сары чуть презрительным взглядом. – Так что леди доставит, в свою очередь, удовольствие мне, если немедленно сядет на лошадь, и мы сможем, наконец, отправиться в путь. Нас многое ожидает впереди.

– Лучше убей меня здесь! – ответила на это Сара. Райфл почувствовал, что у него кончается терпение.

– Залезай на лошадь! – грубо приказал он.

– Я никуда не поеду с тобой, демон, – заявила Сара, прижимая к груди узелок со своим скудным имуществом.

Райфл устало посмотрел на девушку. Он позволил ей то, в чем отказывал себе. Многие солдаты из отряда также не спали уже несколько дней. И теперь раздражение и усталость начинали сказываться.

Сара смотрела на него с вызывающей улыбкой, словно ожидая, что он и впрямь убьет ее сейчас на глазах у всех. Глаза ее горели все тем же удивительным синим огнем.

– Если ты немедленно не сядешь на лошадь, – сказал Райфл, отчетливо произнося каждое слово, – я свяжу тебя, Сара Рун, и переброшу через седло. Может быть, ты предпочитаешь путешествовать таким способом? Что ж, тебе решать. Лично мне все равно.

Уголки рта Сары вдруг опустились, улыбка померкла, и Райфл снова увидел, как из снежной королевы, гордой надменной, она превращается в испуганное юное создание; уязвимое и незащищенное, которому причинили сильную боль.

И вновь в душе Райфла проснулось какое-то незнакомое, тревожное чувство, которому он не мог, не смел позволить выйти наружу. Похоже, эта женщина начинал потихоньку сводить его с ума.

– Все по коням! – приказал Райфл. В голосе его слышалось нетерпение.

Стоявшие вокруг солдаты быстро направились к своим лошадям. Райфл, подняв одну бровь, внимательно наблюдал за Сарой. Девушка явно размышляла, стоит ли бунтовать дальше.

– В моем отряде около двухсот человек, – почти равнодушно произнес Райфл. – Все они рассредоточены по лесам отсюда до самого Олдрича. И куда бы вы пошли, миледи, я все равно найду вас.

– Олдрич – эхом откликнулась Сара, и Райфл снова отметил едва уловимую перемену в ее лице. – Да?

– Так вы едете в Олдрич?

– Мы едем, – уточнил он с тем же равнодушно-непроницаемым выражением лица.

– Но… но почему вы едете туда?

Райфл сделал шаг в ее сторону. Девушка не отступила.

– Потому что я так хочу.

Сара понимала, что ей бросают вызов. Этот человек хочет подчинить себе ее волю, заставить ее повиноваться. Только потому, что ему захотелось этого. Он пришел и увез ее из-под стен монастыря, проехал вместе с ней половину королевства, а теперь, когда ей казалось, что она поняла причины его поступков, вдруг сообщает, что хочет отвезти ее вовсе не к себе домой, где лучше всего было бы держать заложницу, а в Олдрич. Все это было совершенно непонятно, а потому приводило Сару в отчаяние.

Она продолжала сжимать в руке брошь своей матери, это ее немного успокаивало. Сара крепче сжала пальцы, надеясь, что привычное ощущение придаст ей силы, чтобы выдержать неподвижный тяжелый взгляд дьявола из Леонхарта.

Он совсем не изменился с того злополучного дня, вдруг подумала Сара. Разве что добавилось на мужественном лице несколько морщин, загар стал чернее, а волосы длиннее. И только глаза остались все теми же – цвета холодной стали или ночных облаков.

Райфл вдруг быстро поднял руку и, прежде чем Сара успела отшатнуться, коснулся ее щеки. Одно быстрое движение, но Сара успела почувствовать жар его руки и с удивлением отметить, что это доставляет ей какое-то странное удовольствие. Райфл тут же опустил руку.

– Ты испачкалась, – пояснил он.

Сара вспыхнула, проклиная себя за слабость. И тут же отвела глаза, думая о том, почему же столь невинный жест вызвал в ее душе такую бурю эмоций.

– Итак, почему же Олдрич? – тихо спросила она. Райфл помолчал немного, словно думая, отвечать ли на ее вопрос, затем сказал:

– Твой дедушка заперся в замке Фьонлах.

– Что? – Сара подняла на него встревоженный взгляд.

– Джошуа Рун заперся в моем замке, – пояснил Райфл. – И ты поможешь мне выманить его оттуда.

– Это пока еще не твой замок, – выпалила Сара. Ее раздражал не столько смысл сказанного, сколько высокомерный тон Райфла.

Он улыбнулся с самоуверенным видом.

– Это всего лишь вопрос нескольких недель. Осталось совсем немного времени до Христовой мессы и этого столетия. А потом весь Олдрич будет принадлежат мне.

– Я знаю эту легенду, – пожала плечами Сара. О том, как твои родственники обвели вокруг пальца моих, чтобы завладеть тем, что вам не принадлежит.

– Вряд ли это легенда, – спокойно ответил Райфл. И вряд ли все было именно так. Это твоя семья прибегла к хитрости, Сара, но теперь настало время все исправить.

– Моя семья! Вот и нет! Это твоим предком был брат, который пожаловался королю, предав свою плоть и кровь, чтобы завладеть землями и замком…

– Чтобы вернуть себе землю и замок, который он строил вместе с братом. Это твой прапрадед решил обмануть старшего брата и наполнил лживыми речами уши короля, приписав всю работу себе. Мой предок всего лишь, остался потребовать долю, принадлежавшую ему по праву. Будет только справедливо, что теперь, после стольких лет лишений, которые испытывала моя семья из-за этого, предательства, нам достанется вся земля.

– Да ты просто безумен!

– А ты – упрямая девчонка! И запомни, юная леди, все равно, кто и кого обманул в прошлом. Можешь верить в свою историю, я буду верить в свою, но факт остается фактом: у наших предков есть соглашение с королем, и скоро придет время выполнить это соглашение. Так что все очень просто. По приказу короля Олдрич и замок Фьонлах вскоре будут принадлежать мне. И я не дам Джошуа Руну погубить то, чего дожидался всю свою жизнь.

Сара раздраженно покачала головой:

– Я ведь уже говорила тебе, демон из Леонхарта, что зря тратишь на меня свое время. Я ничего не значу для своего деда. И никуда не поеду с тобой.

Райфл взял ее за руку:

– Ты думаешь, у тебя есть выбор, Сара Рун? Смею заверить: у тебя его нет.

Сара попыталась отнять руку, но Райфл сжал ее ладонь еще крепче.

– Я уже говорил тебе, ты можешь выбирать – ехать свободной или ехать связанной. Но ты поедешь в любом случае. Это я тебе обещаю.

Две сотни солдат. Человек двадцать из них окружали Сару сейчас, глазея на нее с высоты своих коней. Люди с жесткими, равнодушными лицами. Две сотни причин послушаться этого дьявола из Леонхарта и влезть на его огромного скакуна, чтобы ехать с ним в то место, которое когда-то было ее домом.

О боже! Олдрич! Как же она не хотела туда возвращаться!

Леонхарт тихонько свистнул, и огромный жеребец подошел к ним поближе. Сара внимательно смотрела на Райфла. Он отпустил ее руку и повернулся к коню. Оглянувшись, Сара увидела рядом юношу, стоявшего на коленях, который сложил замком руки и протягивал их ей, чтобы помочь забраться в седло. Райфл наклонился вниз, готовясь обнять ее одной рукой и поднять на лошадь, как он сделал это ночью под стенами монастыря. Лицо его казалось безразличным, но Саре не составило труда разглядеть в его глазах торжествующее выражение.

Две сотни солдат.

Сара гордо расправила плечи и, сделав шаг вперед, протянула ему руку.

Постепенно она узнавала места, по которым продвигался отряд Леонхарта.

Чем дальше они ехали, тем более знакомыми выглядели окрестности. Леса становились гуще и непроходимее, горы – круче. Вершины их скрывала пелена густого тумана. Она родилась среди этих гор. И, несмотря на все, произошло с ней, какая-то часть ее души все еще считала это место своим домом.

Очень жаль, что больше никто в Олдриче так не считал.

Слишком много лет прошло с тех пор, как Сара видела в последний раз эти холмы и леса. Последний раз ее по этому пути в закрытой карете, стараясь скрыть от всех ее лицо, ее позор.

Сару увозили из Фьонлаха, приговорив к молчанию во искупление ее грехов, и сейчас, после стольких лет безмолвия, она возвращалась домой все так же, не произнося почти ни слова.

Впрочем, Райфл из Леонхарта снизошел до беседы со своей пленницей. Сара вновь попыталась урезонить его, объяснить, что все это бессмысленно. Сначала она прибегла к доводам рассудка и логики, потом попыталась достучаться до его сердца. Но и разум и чувства оказались бессильны перед его упрямством.

Райфл ехал все с тем же непроницаемым видом, сомкнув руки вокруг сидящей перед ним девушки. Волосы его касались иногда ее щеки. Он просто вел свой отряд к намеченной цели, стараясь не обращать внимания на сидящую перед ним Сару. Остальные тоже предпочитали ее не замечать – никому не хотелось испытать на себе силу чар колдуньи.

– Я ничем не смогу помочь вам, – убеждала Сара. – А только помешаю. Мое присутствие не пойдет вам на пользу.

Ответом ей было равнодушное молчание. Через какое-то время Сара попыталась вновь:

– Они не захотят иметь с вами дела! Не захотят видеть меня!

Вновь никакого ответа.

– Лучше отпустите меня сейчас и не тратьте свое драгоценное время!

И, наконец, ей пришлось выпалить горькую, обидную правду:

– Никто из них не будет рад меня видеть. Они все ненавидят меня!

Но Леонхарт слушал ее молча, лицо его оставалось неподвижным, с таким же успехом можно было разговаривать с одним из огромных камней, которых так много было в окрестных полях. А его огромный конь все скакал и скакал вперед, приближаясь к ее родному дому, где ей так не хотелось оказаться вновь.

– Ты просто глупец! – заявила, в конце концов, Сара и погрузилась в молчаливое созерцание темного елового леса, через который они в этот момент проезжали.

Да, Сара узнавала окрестности. И, несмотря на долгие годы разлуки, эта земля по-прежнему волновала ее, отпечатавшись навеки в сердце и в памяти девушки. Она помнила этот воздух, этот особый запах хвои и моря, цветущей таволги и клевера. Даже сейчас, когда на земле царила багрово-оранжевая осень, она улавливала в воздухе призрачный аромат ушедшего лета, медовый запах отцветающих лугов и вереска.

Они выехали из леса, и Сара увидела вспаханные поля, затем участки земли, поделенные на аккуратные квадраты рядами деревьев.

Сара отметила про себя, что Леонхарт явно почувствовал себя уверенней, когда они въехали на землю Олдрича. Теперь он не старался объезжать стороной людские жилища. Среди полей попадались иногда убогие хижины из глины и соломы – в домах было удивительно тихо, над крышами не вился дымок, не видно было никаких признаков жизни.

Леонхарт и его люди ехали мимо. Они рассматривали на ходу эти странные пустые жилища, но ни разу не замедлили свой шаг.

Сара привстала на стременах, стараясь разглядеть хижины получше. Но Леонхарт всякий раз сердито усаживал ее обратно.

Снова поля, снова хижины и даже целые пустые деревни. Ни людей, ни животных. Засыхающая трава на лугах, которую никто не потрудился скосить.

Она вспомнила епископа и его слова о том, что все они обречены. Что у них нет будущего. Может быть, здесь уже наступил конец света? Бог явился в Олдрич и забрал всех людей с собой, не дожидаясь конца тысячелетия. Именно так ей описывали в детстве конец света. Бог забрал всех. И осталась только она одна с этими суровыми людьми из отряда Леонхарта, потому что все они прокляты и принадлежат дьяволу, и бог оставил их на земле, не желая спасать в своем царствии.

Сара закрыла глаза, стараясь подавить охвативший ее страх. Она ни за что не хотела этому верить.

Неужели ей суждено провести целую вечность вместе с этим мужчиной, с этим дьяволом во плоти, с жестким взглядом, твердой рукой, с такими красивыми мягкими губами…

Сара вдруг пришла в себя, потрясенная своими мыслями. Что это? О чем она только думает? Что себе позволяет?

– Стоять! – раздался прямо над ее ухом голос Леонхарта.

Сара невольно вздрогнула и попыталась отодвинуться, но Райфл властным движением привлек ее к себе. Он сделал знак одному из своих людей. Тот спешился и пошел впереди отряда по дороге.

Теперь и Сара увидела то, что остановило отряд, – лужи крови на дороге и клочья шерсти.

– Они еще свежие, милорд, – сообщил Абрам. – Прошло не больше пары часов. Два барана и овца.

Сара прикрыла рукой глаза, чтобы снова не увидеть ужасное зрелище.

Сидевший за ее спиной мужчина, казалось, был совершенно спокоен.

– Сара, – тихо спросил он, – ты наверняка знаешь, водятся ли в Олдриче волки?

Она кивнула, по-прежнему стараясь не поднимать глаз.

– Похоже на то, – сказал Абрам, подходя поближе. Сара видела на его грубых сапогах кровь, смешанную с грязью. – Там следы волков, ведущие обратно в лес. Их пятеро или шестеро. Наверное, мы еще успеем их догнать.

Леонхарт промолчал. Казалось, ничто не может вывести его из равновесия.

Сара ждала, ждали солдаты. Наконец прозвучал твердый приказ:

– Вперед! Не станем сворачивать с пути.

Абрам отошел. Райфл пришпорил коня. Сара закрыла глаза и постаралась не открывать их как можно дольше, до тех пор, когда можно будет не сомневаться: они давно миновали место кровавой бойни.

Медленно раскрыв глаза, Сара, прежде всего, поглядела на небо, затем осторожно опустила взгляд, убедилась, что видит внизу только заросшую дорогу да заброшенные поля.

– А где же был пастух? – спросила Сара скорее у себя самой, чем у сидевшего сзади мужчины. – Почему пастух не спас свое стадо?

– Потому что его здесь не было, – нехотя пояснил Леонхарт.

– Но где же он мог быть?– спросила Сара, все еще ничего не понимая.

Леонхарт махнул рукой на лежащие впереди, покрытые туманом холмы.

– Где-то там, – мрачно сказал он. – Очень многие ушли отсюда, скрылись в леса.

Они въехали, не таясь, в деревню, ютившуюся у подножия скалы. Сара помнила, что раньше эта деревня слыла богатой. В центре всегда толпились люди, по улицам бегали дети и животные. Собаки гонялись за овцами, кошки – за цыплятами, а ребятишки – за ними за всеми.

Она вспомнила колодец с увитыми виноградной лозой высокими стенками, возвышавшийся посреди широкой площади. Этот колодец поил все население деревни Фьонлах, названной по имени замка, где жили ее господа.

Сара по привычке взглянула на скалу, возвышавшуюся над деревней. Там по-прежнему сиял белыми каменными стенами замок Фьонлах, навеки запечатлевшийся в памяти девушки. Замок возвышался на вершине скалы, окруженный яркими красками осени.